Сколько лет было Татьяне Лариной: Версия, перевернувшая весь роман
Почитала отзывы на нового "Евгения Онегина" и поняла, что возраст актеров стал одной из основных претензий к фильму. Решила опубликовать здесь свою старую статью, в которой рассматривается одна занятная версия. Говорить однозначно, что она верна, я, конечно, не буду - вопрос за несколько лет так и остался спорным (кажется! Если у вас есть данные, что он точно разрешился - обязательно напишите, интересно же).
Так вот, давайте предположим, что Татьяне Лариной, когда она писала письмо Онегину, было не 17, а 13 лет.
Именно к такому выводу пришел, внимательно вчитавшись в пушкинские строки, Александр Викторович Котровский - кандидат медицинских наук и сексолог (вот, кстати, его интервью по этому поводу). Данная трактовка разделила читателей на два лагеря: кто-то резко не согласен с «неприличными» взглядами, а кто-то, наоборот, именно такое прочтение находит логичным и соответствующим авторскому замыслу. Разумеется, если принять влюбленную Татьяну за несовершеннолетнюю девочку, то все, происходящее в романе, можно рассматривать совсем с другой точки зрения.
Иллюстрация к «Евгению Онегину» Е. П. Самокиш-Судковской (ок. 1900-го года)
У сторонников 13-летней Татьяны есть несколько важных доводов. Например, если внимательно прочитать «Евгения Онегина», то можно найти такие строки:
…Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно,
Стараться важно в том уверить,
В чем все уверены давно,
Всё те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
Дальше Пушкин дает очень понятную оценку действий 26-летнего петербургского ловеласа:
Быть может, чувствий пыл старинный
Им на минуту овладел;
Но обмануть он не хотел
Доверчивость души невинной.
По мнению специалиста, много лет занимающегося проблемами пола, такая реакция является нормальной для мужчины, имеющего здоровые взгляды, и, кроме того, сама ситуация тогда более объяснима. Ведь в в начале 19 века 17-летняя девушка уже вряд ли называлась бы «ребенком» или «девочкой» - взгляды на этот вопрос очень изменились за последнюю сотню лет. Вот, например, отрывок из сочинения экономиста С. Друковцева, написанного в конце XVIII века:
«Законное положение для крестьян весьма порядочно сделано - женщине 13 лет, а мужчине 15 к бракосочетанию положено, чрез что они по молодым своим летам, ввыкнув, во-первых, друг ко другу, а во-вторых, к своим родителям, будут иметь прямую любовь со страхом и послушанием».
Именно в соответствии с таким «правилом» в 13 лет выдали замуж няню Татьяны, об этом нам рассказывает сам Пушкин, а затем передает разговор Татьяны, которая интересуется у своей воспитательницы, была ли та влюблена в старину. Ответ старушки – еще один «плюсик» к спорной версии:
И полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь.
Именно про свой возраст, когда она была «на выданье», и рассказывает няня. А вот что на этот счет в комментариях к роману писал знаменитый литературовед Юрий Лотман:
«В брак молодые дворянки в начале XIX века вступали рано. Правда, частые в XVIII веке замужества 14 - 15-летних девочек начали выходить из обычной практики, и нормальным возрастом для брака сделались 17 - 19 лет. Ранние браки, бывшие в крестьянском быту нормой, в конце XVIII века нередки были и для не затронутого европеизацией провинциального дворянского быта. А. Лабзина, знакомая поэта Хераскова, была выдана замуж, едва ей минуло 13 лет. Мать Гоголя обвенчали в 14. Однако время первых увлечений молодой читательницы романов начинались значительно раньше. И окружающие мужчины смотрели на молодую дворянку как на женщину уже в том возрасте, в котором последующие поколения увидали бы в ней лишь ребенка. 23-летний поэт Жуковский влюбился в Машу Протасову, когда ей было 12. Герой «Горя от ума» Чацкий влюбился в Софью, когда ей было 12 - 14 лет».
Рисунок И. Волкова. «Сон Татьяны», 1891 год
А вот так писал в статье об Онегине Белинский: «Русская девушка не женщина в европейском смысле этого слова, не человек: она нечто другое, как невеста... Едва исполнится ей двенадцать лет, и мать, упрекая ее в лености, в неумении держаться..., говорит ей: «Не стыдно ли вам, сударыня: ведь вы уже невеста!»
То есть, получается, что никто Татьяну в 13 лет замуж выдавать бы не стал, но она вполне могла чувствовать себя достаточно взрослой для серьезных чувств, тем более, начитавшись романов о любви. Такая версия объясняла бы многое: почему, например, Евгений настолько резко отверг влюбленную девушку, да еще и решил читать ей нотации:
«Учитесь властвовать собою; Не всякий вас, как я, поймет; К беде неопытность ведет.»
И еще: почему он не сразу узнал ее, повзрослевшую, на балу – ведь разница тогда была бы более существенной, чем между 17 и 20-ю годами, когда девушки уже не так сильно меняются.
Цесаревич Николай Александрович и Елизавета Фёдоровна в роли Онегина и Татьяны в дворцовой постановке «Евгения Онегина», 1890-е годы
С другой стороны, такая «замена» возраста главной героини должна привести и к другим «пересмотрам». Например, младшая сестра Ольга превращается в данной версии в 12-летнюю девочку. Это может вызвать удивление, ведь у нее уже есть жених – Ленский, но с учетом изложенного выше получается, что такое вполне возможно. Договориться о браке, который произойдет гораздо позднее, можно было и для девочки в столь юном возрасте.
Литературоведы считают, что Пушкин обычно был очень точен в формулировках. Поэтому слова возмущенного Ленского, когда Оля танцевала с Онегиным, можно понять более буквально:
Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
«Дуэль Онегина и Ленского», Илья Репин, 1899 год
Что же касается самого Евгения Онегина, то получается, что его поведение тоже можно полностью пересмотреть (и даже «понять и простить»). Сам Пушкин говорит о его поступке вполне однозначно:
Вы согласитесь, мой читатель,
Что очень мило поступил
С печальной Таней наш приятель.
Как уверяют сторонники версии 13-летней Татьяны, становится более понятным и эпиграф к четвертой главе (именно в ней происходит объяснение в саду):
La morale est dans la nature des choses (Нравственность в природе вещей)
У противников скандальной трактовки тоже есть доводы. Основной – это упоминание возраста Татьяны в письме Пушкина к Вяземскому. Князь нашел противоречия в признании героини, на что поэт ответил, что это «письмо женщины, к тому же 17-летней, к тому же влюбленной!».
С автором романа спорить трудно, поэтому вопрос о том, сколько же лет было Татьяне, остается «широко обсуждаемым».
Но ее авторы в любом случае настаивают на том, что данная трактовка не имеет ничего общего с безнравственными современными представлениями о «разновозрастных» отношениях.
Первая публикация этой статьи в интернет-журнале Культурология
Зачем так делать? (вопрос к авторам и редакторам учебников)
Кому-то это покажется не имеющей значения мелочью, но меня сегодня задел один момент. Дочка (ученица 6-го класса) попросила послушать, как она читает наизусть стихотворение А.С.Пушкина "И.И.Пущину" (задали по литературе).
Когда я поправил её, сказав, что вместо "уединённый" и "занесённый" нужно произносить "уединенный" и "занесенный", она сказала, что читает так, как написано в учебнике.
Я не поверил и попросил принести учебник. И вот что я в нём увидел.
Быть может, я один такой человек, для которого важны такие моменты, но я не понимаю зачем коверкать стихотворение гениального поэта, менять его замысел ненужными исправлениями. Если поэт и для рифмы, и для более возвышенного слога написал "уединЕнный" и "занесЕнный", то так и надо писать и читать. Да и вообще в те времена именно так эти слова и произносили, насколько я понимаю.
Может быть, кто-то более сведущ в этом вопросе и сможет мне объяснить, зачем авторы учебника внесли такие корректировки? Может быть, это просто исправления авторедактора? Но мне почему-то кажется, что это именно человеческая редактура, и от этого немного грустно. Теперь с некоторым недоверием отношусь к содержанию современных школьных учебников, даже наверное выделю время и прочитаю для начала учебник по литературе.
Сколько зарабатывали русские писатели?
Что можно было купить на гонорар за «Анну Каренину», «Идиота», «Отцов и детей» и другие великие книги…
Михаил Загоскин «Рославлев» (1831)
Гонорар: 40 000 рублей
На эти деньги можно было купить:
шубу из чернобурой лисицы (10 000 р.),
2 шали для женщины comme il faut (10 000 р.),
малахитовую вазу с мануфактурной выставки (18 000 р.),
5 французских бронзовых пряжек для пояса (1000 р.),
10 фунтов молдавского розового масла (1000 р.).
Александр Пушкин «Евгений Онегин» (1833)
Гонорар за полное издание: 12 000 рублей
На эти деньги можно было купить:
100 модных батистовых рубашек (5000 р.),
200 пар модных перчаток митенок (800 р.),
200 фунтов цветочного чаю (200 р.),
и вдобавок:
арендовать на год одноэтажный деревянный дом в одном из арбатских переулков в Москве (2000 р.),
оплатить обучение двух детей в пансионе (4000 р.).
Михаил Лермонтов «Герой нашего времени» (1841, второе издание)
Гонорар за второе издание: 1500 рублей
На эти деньги можно было купить:
5 шелковых платьев (490 р.),
3 хороших фрака (450 р.),
2 батистовые манишки (50 р.),
10 белых страусовых перьев (350 р.),
11 пудов казанского меда (110 р.),
100 кормленых гусей (30 р.),
500 яиц (2 р.),
20 фунтов привозной красной рыбы (3 р.),
и вдобавок:
арендовать на год десятину целинной земли (15 р.).
Иван Гончаров «Обломов» (1859)
Гонорар: 10 000 рублей
На эти деньги можно было купить:
10 диванов красного дерева, обитых бараканом (245 р.),
10 пар городских парных саней (1750 р.),
2 брички на рессорах (1100 р.),
18 письменных столов с черной кожей (396 р.),
меховую шкуру черного енота (440 р.),
1200 фарфоровых цветных чашек (500 р.),
100 колонн красного дерева для бюстов (900 р.),
5 пудов анисового мыла (35 р.),
17 баночек миндального порошка для чистоты и умягчения рук (34 р.),
100 крупных арбузов (600 р.),
10 стерлядей в 20 вершков (700 р.),
и вдобавок:
арендовать на год квартиру в 12 комнат по Большой Морской улице в Петербурге (3300 р.).
Иван Тургенев «Дворянское гнездо» (1859)
Гонорар: 4000 рублей
На эти деньги можно было купить:
четырехместную карету (2000 р.),
10 книжных шкафов (160 р.),
100 бутылок черных чернил (60 р.),
50 стоп голландской бумаги (770 р.),
4 английские шали (1000 р.),
2 крупные дыни (5 р.),
2 бутылки шампанского (5 р.).
Иван Тургенев «Отцы и дети» (1862)
Гонорар: 4775 рублей
На эти деньги можно было купить:
30 простых телег (1800 р.),
100 двуспальных одеял (190 р.),
4 березовых кресла, обитых черной кожей (10 р.),
10 дамских шляп с лентами (600 р.),
траурное платье с дорогими кружевами (700 р.),
4 английские шали (1000 р.),
400 мешков картошки (400 р.),
ящик богемского стекла (70 р.),
2 простых ковра (5 р.).
Федор Достоевский «Идиот» (1868)
Гонорар: 7000 рублей
На эти деньги можно было купить:
дубовую рощу в Рязани (5000 р.),
четырехместную коляску (1000 р.),
10 двухаршинных комодов (500 р.),
10 зеркал в рамках из красного дерева (175 р.),
10 пудов анисового мыла (70 р.),
2 дубовые бочки в 40 ведер (20 р.),
30 бутылок американского рома (30 р.),
10 пудов английского сыра (200 р.),
сафьянный портфель (4 р. 40 коп.),
бутылку черных чернил (60 коп.).
Иван Гончаров «Обрыв» (1869)
Гонорар: 10 000 рублей
На эти деньги можно было купить:
2 четырехместные кареты (4000 р.),
100 шкафов для одежды (2700 р.),
100 ломберных столов красного дерева (850 р.),
3 модные батистовые рубашки (150 р.),
4 хороших фрака (600 р.),
50 стоп нотной бумаги (1100 р.),
1200 английских карандашей (400 р.),
200 мешков картошки (200 р.).
Николай Лесков «Соборяне» (1872)
Гонорар: от 3750 до 4000 рублей
На 3875 рублей можно было купить:
четырехместную карету (2000 р.),
8 летних кибиток (800 р.),
350 бутылок черных чернил (210 р.),
4 шапки из немецкого бобра (100 р.),
седло на манер английского (23 р.),
700 зеленых штофов (70 р.),
10 дюжин фарфоровых столовых тарелок (50 р.),
10 четвертей иностранного гороха (100 р.),
300 пар шерстяных русских варежек (48 р.),
100 больших поросят (225 р.),
60 пудов белужьих соленых голов (135 р.),
150 бутылок красного портвейна (75 р.),
40 фунтов шоколада (28 р.),
Пуд широкого миндаля (11 р.).
Лев Толстой «Анна Каренина» (1875–1877)
Гонорар: 20 000 рублей
На эти деньги можно было купить:
дом в Москве (12 000 р.),
дубовую рощу в Рязани (5000 р.),
дрожки с верхом (570 р.),
бричку без рессор (300 р.),
1000 сигар разных фабрик (40 р.),
30 вольтеровских кресел красного дерева, обитых бараканом (600 р.),
5 шкафов для посуды (95 р.),
2 собольих палантина (800 р.),
10 пар опойковых сапожек (80 р.),
100 кожаных портфелей (330 р.),
60 стальных бритв (85 р.),
120 фарфоровых чашек (50 р.),
4 пуда стеариновых свечей (40 р.),
4 крупные дыни (10 р.).
Лев Толстой «Воскресение» (1899)
Гонорар: 21 915 рублей
На эти деньги можно было купить:
половину дома в Хамовниках (12 000 р.),
140 стоп гладкой филигранной бумаги (3500 р.),
500 коробок английских стальных перьев (875 р.),
70 матрацев, набитых конским волосом (3500 р.),
50 пудов кастрюль из зеленой меди (1000 р.),
200 жестяных рукомойников (140 р.),
10 ручных тележек (300 р.),
120 пар русских валенок (360 р.),
10 пудов кочерег (32 р.),
2 пуда желтого мыла (7 р.),
200 ведер баварского пива (200 р.),
вязаный шерстяной шарф (1 р.).
Федор Сологуб «Мелкий бес» (1926)
Гонорар за десятое издание: 1000 рублей
На эти деньги можно было купить:
100 брезентовых портфелей (385 р.),
100 обыкновенных латунных самоваров (231 р.),
5 телефонных настольных аппаратов (250 р.),
6 пар мужских галош (21 р.),
2 ящика ярославской махорки (40 р.),
2 поясных мужских ремня (1 р. 10 коп.),
2 флакона черных чернил (90 коп.),
45 килограммов ливерной колбасы (70 р.),
килограмм сосисок (1 р.).
Во что японцы превратили “Капитанскую дочку”?
Одна из самых известных повестей Александра Сергеевича Пушкина пришла в Японию с полувековым лагом. В 1883 году в Токио была издана книга под названием “Думы цветка и мечты бабочки. Удивительные вести из России”. Это и была знакомая нам всем история Петра Гринева и Машеньки.
Книга была отлично издана и украшена прекрасными иллюстрациями, на которых, правда, у русских героев ощутимо японские лица. Вот один из примеров:
Русский текст внизу – это комментарий журнала “Нива”, который позже перепечатал эти иллюстрации
С текстом переводчик провернул примерно то же самое, что издатель с картинками – все было переделано в японском духе. Вместо простых и ясных пушкинских предложений, которые составляют одно из немаловажных достоинств “Капитанской дочки”, повесть в японской версии была начинена длинными периодами, полными разных цветистых и пафосных фраз.
И не сказать, чтобы переводчик был плохим. Наоборот, Такасу Дзиске был очень расположен к русской культуре, даже обучался в православной семинарии, существовавшей на тот момент в Токио. Но по-другому он писать просто не мог. Простой стиль в ту пору в Японии в художественной прозе был вообще немыслим.
Спустя три года повесть переиздали. Но на этот раз внесли некоторые коррективы. Заключались они в том, что все русские имена просто взяли и заменили на… английские!
Причина была в том, что после того, как пушки коммодора Перри заставили японцев открыть порты для американцев, в Стране Восходящего Солнца начался настоящий культ США.
Потакая этому, издатель счел необходимым американизировать текст Пушкина.
В итоге, Петр Гринев превратился в Джона Смита. Швабрин стал Дантоном. Из Машеньки сделали Мэри. Ну а саму повесть переназвали так: “Жизнь Смита и Мэри”.
А как по-вашему, переводы должны быть абсолютно точны или допустимы такие интерпретации?
Источник: Литинтерес
Синий Фил о фильме "Онегин" Сарика Андреасяна
Синий Фил о фильме "Онегин" Сарика Андреасяна
https://oper.ru/news/read.php?t=1051626555
2 подарка, которые Пушкин сделал Гоголю
Произведения Александра Сергеевича Пушкина и Николая Васильевича Гоголя отличаются, как небо и земля. А между тем, “солнце русской поэзии” был для полтавского гимназиста Гоголя чем-то вроде живого идола - пока его товарищи корпели над уроками, он переписывал “Евгения Онегина”, “Цыгане”, “Полтава”...
Приехав в Санкт-Петербург, Николай Васильевич прямиком отправился домой к поэту, но встреча не удалась - Александр Сергеевич отдыхал после веселой ночи.
Через 2 года знакомство все же состоялось, и Пушкин стал одним из первых, оценивших талант Гоголя. Именно Александр Сергеевич предложил ему “взяться за дело сурьезно” и сделал первый подарок: подарил свой собственный сюжет, который "не отдал бы никому другому”. Это был сюжет “Мертвых душ”.
Еще один драгоценный подарок, который сделал Пушкин своему товарищу - мопс Джози, ставший любимцем Николая Васильевича.
Больше интересного о литературе на канале: https://t.me/classical_lit
Сберовский GigaChat не знает в лицо русских классиков. Рисует от их от балды. Зато западных – назубок!
Тот факт, что западные нейросети очень плохо разбираются в русских реалиях и диким образом все перевирают, хорошо известен и хорошо понятен. Но была надежда, что с отечественной нейросетью GigaChat, которая представлена Сбером, будет все по-другому. Однако проверку на практике она не прошла.
Проверку мы ей придумали следующую. Попросили нарисовать изображения русских писателей и поэтов. Причем выбрали наиболее известных – классиков. Что у нее получилось? Да тихий ужас у нее получился!
Вот так, по мнению GigaChat, выглядит наш великий Лев Толстой. Ну а что – борода есть, чего еще надо, правда? Ни одной черточки в лице, хотя бы отдаленно напоминающей Толстого, мы не уловили, как ни вглядывались. Это, скорее, какой-то Сергей Шнуров!
А как вы думаете, что вот это за бледный юноша елизаветинских времен?
Вряд ли кто-то сможет догадаться, что это солнце русской поэзии. Серьезно? Блондин с гладко бритым лицом? Александр Сергеевич, перелогиньтесь, пожалуйста!
Едем дальше. Только держитесь за кресло или что там у вас есть под рукой. Потому что вот так, оказывается, выглядит Михаил Лермонтов:
Он, конечно, был горячим парнем, но зачем из него делать мексиканца-то? Думаем, что если бы Михаил Юрьевич ожил, то сотрудникам Сбера срочно пришлось бы бежать куда-нибудь подальше, хоть в ту же Мексику. Наш сумрачный гений таких шуток никому не спускал.
Но это еще не самое страшное. Самое страшное ждет вас ниже.
GigaChat сопроводил это веселой надписью: “Вот изображение Сергея Александровича Есенина”. После этого из нашего лексикона как-то мигом повылетали все цензурные слова.
Но может быть, мы слишком много требуем от нейросети? Может быть, он всех писателей и поэтов рисует от балды, вне зависимости от того, какой они национальности?
Вовсе нет. Проверка на англоязычных классиков показала, что сберовский GigaChat их прекрасно знает и изображает весьма точно. Вот, например, как он нарисовал Марка Твена:
Сильно постарел, морщин больше, чем нужно, но в целом весьма похож. Если показать эту картинку американскому школьнику и сказать, что это известный писатель, то он точно определит, кто тут изображен
А это Эдгар По:
Попадание стопроцентное, это точно именно он. Никакой отсебятины, очень узнаваемое лицо.
Кого бы еще задать? Ну возьмем, допустим, Редьярда Киплинга. Что нам нарисует GigaChat?
Абсолютно верно, это Киплинг и есть. Опять же, чуть более постаревший. чем на привычных фотографиях, но не узнать его просто невозможно. Кстати, обратите внимание, как благородно изображены все западные авторы, какие стильные картинки! Без стеба, мультяшности и аляповатости…
В общем, мы ничего не поняли. Почему сберовский GigaChat не знает в лицо ни одного русского классика, но очень хорошо рисует западных? Это точно отечественная нейросеть?
Источник: Литинтерес