Гагарин — 90 , спасибо, что не дожил...
Из тех, что "дожили", многие не очень, а прямо скажем "так себе"...
Из тех, что "дожили", многие не очень, а прямо скажем "так себе"...
И ты туда же!? Хочешь видеть скрытое? Загляни в профиль и приходи, если не струсишь!))
И ты туда же!? Хочешь видеть скрытое? Загляни в профиль и приходи, если не струсишь!))
Человек должен быть подключен ко всему животному миру. Нельзя практиковать без вхождения в животный мир планеты.
И ты туда же!? Хочешь видеть скрытое? Загляни в профиль и приходи, если не струсишь!))
Заставка знакомая? До 1996 года этот пролог «Ералаша» звучал в её исполнении.
Возможно, не все знают её в лицо. Возможно, не все знают её фамилию. Но её голос вы слышали, и далеко не один раз! Во всяком случае, если вы хоть немного застали советскую эпоху.
Голосом мальчишки она пела и в одном из любимых фильмов моего детства «Приключения Электроника».
Вокал раздолбая Серёги Сыроежкина — это она
Что мы всё о детях? Взрослые героини пели её голосами намного чаще. Например, героиня Натальи Гундаревой в «Дульсинее Тобосской». Идеальное попадание в образ актрисы
А «Гардемарины, вперёд!»? Можно спорить о художественных достоинствах фильма и исторических несоответствиях, но песни там были отличные.
Под красивейшую композицию «Разлука» расставались Ягужинская (Татьяна Лютаева) и Белов (Сергей Жигунов).
А спели эту вещь за кадром… Олег Анофриев и наша сегодняшняя героиня
Можно и мультфильмы вспомнить — там она тоже активно пела.
Песня о пони из «Пони бегает по кругу» настолько щемяще и трогательно исполнена, что проникает в душу. До мурашек, до слёз
А зовут эту великолепную исполнительницу — Елена Антоновна Камбурова.
Большая часть её известных песен спета за кадром. На экране она появлялась редко, но тем не менее, ей посвящались отдельные фильмы-концерты — как, например, «Монолог» 1970 года.
Вот эта запись оттуда — на мой взгляд, лучшее исполнение «Маленького принца»
Пение — её призвание, склонность к которому передалась по наследству. Любили петь её бабушка, мама, отец. А вот сама Елена впервые вышла на сцену только в девятом классе, и то не очень удачно…
Два года Камбурова проучилась в Киевском институте лёгкой промышленности, но потом решила стать драматической актрисой, и поехала в Москву, поступать в Щукинское училище. Попытка оказалась неудачной, но Елена решила не возвращаться домой. Ночевала на вокзалах, на стройках домов… В итоге она поступила в цирковое училище, на эстрадный факультет, а позже ещё и режиссёрский факультет ГИТИСа закончила.
С песнями Новеллы Матвеевой и Булата Окуджавы Камбурова вышла на сцену. Это был её жанр, её лицо — интеллигентно-доверительная манера, с тонкой передачей голосом поэтических образов.
«Слушатель ведь вслушивается в звучание голоса, в интонацию, а я стараюсь дать направление интонацией, чтобы было понятно, о чём песня», — так говорила артистка
Песни Окуджавы всю жизнь были спутниками Камбуровой. И сам Булат Шалвович очень высоко ценил Елену:
«Я поражаюсь широте возможностей, которые демонстрирует этот мастер: точностью её переходов от острого гротеска к мягкой грустной лирике, от трагической пронзительности к тихому смеху. Не всякому дано счастливое сочетание вокала, ума и таланта»
В 1992 году Елена Камбурова создала Театр музыки и поэзии. Этот театр и сейчас в строю — даже в условиях самоизоляции песни и стихи артисты снимали дома и выкладывали в сеть (у театра есть свой Yotube-канал).
Но самое главное, что в строю находится сама Елена Антоновна
В конце публикации хочу добавить ещё одну сторону деятельности Камбуровой, не связанную с творчеством. Она — активный борец за права животных.
Елена Камбурова:
«От каждого из нас, прежде всего, зависит осознанное отношение ко всему вокруг и понимание, что другому живому существу тяжело. Тяжело кошке, которая сидит в подвале и не ест один день, два дня… Человек может просить о помощи, а животные бессловесны и всецело зависят от милости человека. Они как изгои, хотя имеют такое же право жить на этой планете, как и мы. Вот это понимание должно быть. Оно есть не у всех, но у многих».
PS: Наших дорогих женщин с праздником!!!
Человеческий организм в 35 лет природа снимает с гарантии
Сергею Вячеславовичу сегодня 65 и он давно на расслабоне
Сергей Вячеславович Савельев (род. 7 марта 1959, Москва) — советский и российский учёный-биолог
Спойлер для ЛЛ: неправда
По запросу «как поднять иммунитет» Google выдаёт более 1,5 млн результатов. В Сети советуют принимать витамины — как по отдельности, так и в составе мультивитаминных комплексов, пить курсы веществ, называемых иммуномодуляторами, регулярно есть лук, чеснок, пить чай с мёдом, использовать народные лекарственные средства, например мумиё, очищать организм от шлаков, токсинов и паразитов и заселять кишечник полезными бактериями.
Иммунитетом называется способность организма распознавать «своё» и «чужое», удалять из организма потенциально опасные чужеродные вещества и клетки болезнетворных бактерий и вирусов, а также собственные видоизменённые опухолевые клетки. Иммунитет бывает врождённый и приобретённый. Работу врождённого иммунитета обеспечивают фагоцитарные клетки (например, нейтрофилы, моноциты, макрофаги), врождённые лимфоидные клетки (например, натуральные клетки-киллеры, NK) и полиморфно-ядерные лейкоциты. За функционирование приобретённого иммунитета отвечают Т-клетки и В-клетки. Также к органам иммунной системы относятся красный костный мозг, тимус, или вилочковая железа, селезёнка и лимфатические узлы. Работу иммунитета можно сравнить с полицией: он поддерживает правопорядок в организме, отслеживает нарушителей, ведёт базу их фотороботов, а при необходимости задерживает преступников и изолирует их.
В работе иммунитета есть три большие группы неполадок: аллергии, аутоиммунные заболевания и иммунодефициты. Аллергия возникает, когда иммунитет принимает безобидный белок (например, из пыльцы берёзы или из апельсина) за опасный патоген и начинает на него излишне реагировать. При аутоиммунных заболеваниях иммунитет вместо патогенов атакует свои здоровые клетки. К таким заболеваниям относятся аутоиммунный тиреоидит, полиневрит, рассеянный склероз, системная красная волчанка, ревматоидный артрит, вторичная тромботическая тромбоцитопеническая пурпура (болезнь Мошковича) и синдром Гудпасчера.
Иммунодефициты бывают первичными и вторичными. Первичные — группа наследственных заболеваний (например, синдром Ди Джорджи, синдром Вискотта — Олдрича, синдром гипер-IgE или синдром лысых лимфоцитов). Все они предопределены генетически и проявляются с младенчества или раннего детства и не могут возникнуть просто так, от смены времён года. Вторичные иммунодефициты возникают на фоне тяжёлых заболеваний (ВИЧ-инфекции, сахарного диабета), неблагоприятного воздействия окружающей среды (например, ионизирующего излучения), иммуносупрессивного действия некоторых препаратов (при химиотерапии, лучевой терапии, подготовке к трансплантации или после неё). При этом терапия при вторичных иммунодефицитах фокусируется на лечении или компенсации фактора развития иммунодефицита, а не на поднятии самого иммунитета. Более того, вторичные иммунодефициты характеризуются не столько частыми простудными заболеваниями, сколько тяжёлыми бактериальными инфекциями, требующими госпитализации (например, пневмониями), грибковыми поражениями рта, глаз и желудочно-кишечного тракта и образованием гнойных язв на коже.
Вероятность заболеть ОРВИ или гриппом зависит совсем от других факторов, нежели «сила иммунитета». Основные определяющие факторы, заболеет человек или нет после контакта с патогеном, — заразность самого вируса (число R — характеристика самого вируса, никак не связанная с иммунитетом), количество вирусных частиц, попавших в организм при контакте, а также наличие или отсутствие приобретённого иммунитета к вирусу. Последний фактор играет ключевую роль. Какую бы ударную дозу максимально заразного вируса (например, ветрянки) ни получил человек, чей иммунитет уже знаком с ним (в результате перенесённого заболевания или вакцинации), он, скорее всего, не заболеет. То, что кто-то чаще остальных болеет простудными заболеваниями, свидетельствует, скорее всего, не о том, что его иммунитет упал, а о том, что этот человек не контактировал с этими штаммами вируса ранее. Также как и рост заболеваемости гриппом в осенне-зимний период в первую очередь возникает не потому, что у людей массово падает иммунитет, а потому, что вирус лучше распространяется в холодном и сухом воздухе.
Разберёмся, наконец, с различными средствами, которые активно рекламируют для повышения иммунитета. Безосновательный приём витаминов не только бесполезен, но и может быть опасен. В частности, основной народный защитник от простуды — витамин С, согласно Кокрейновскому обзору (ключевому источнику информации в области доказательной медицины), «не имел никакого эффекта на заболеваемость простудой у обычного населения, что основано на 29 сравнениях из клинических испытаний, вовлёкших 11 306 участников». Шлаков не существует, а с выведением токсинов прекрасно справляются наши печень и почки. Лук, чеснок, лимон, мёд и другие пищевые продукты не показали никакого эффекта для профилактики простудных заболеваний. Данных, подтверждающих лечебный эффект мумиё, у современной доказательной медицины также нет.
Что касается иммуномодуляторов, такой класс лекарственных веществ действительно существует. Их ещё называют иммуностимуляторами. В первую очередь к ним относится интерферон. В рамках доказательной медицины его применяют в инъекционной форме при хроническом гепатите В и С, остром гепатите С, ВИЧ-инфекции и некоторых онкологических заболеваниях. Нет никаких доказательств эффективности капель, мазей, спреев и других форм введения малых доз интерферона для профилактики гриппа и простуды, а также для повышения иммунитета. Ошибочно к группе иммуномодуляторов относят такие зарегистрированные в России препараты, как «Имудон», «Бронхо-мунал», «Полиоксидоний», «Арбидол», «Анаферон», «Виферон», «Кагоцел», «Ингавирин», «Эргоферон». Ни у одного из них нет клинически доказанной эффективности, продемонстрированной в рандомизированных плацебо-контролируемых исследованиях, проведённых на базе серьёзных и независимых медицинских учреждений. К тому же часть из этих препаратов гомеопатические, то есть лженаучные и заведомо неработающие. Забавно, что, например, «Кагоцел» в одном исследовании показал меньшую эффективность в профилактике простудных заболеваний, чем «Эргоферон», притом что второй — в принципе гомеопатический препарат, то есть не содержит никакого действующего вещества.
О препаратах, позиционируемых как иммуномодуляторы, высказался известный педиатр Евгений Комаровский: «Но укрепить иммунитет? Нет, вообще невозможно. Это такая вот полунаучная, я бы даже сказал, шарлатанская сказка, которая позволяет в огромном количестве продавать лекарства для повышения иммунитета, но суть этих лекарств — всех лекарств для повышения иммунитета — только одна: они очень сильно укрепляют благополучие тех, кто их производит, продаёт, рекламирует и так далее».
Эпидемиолог и президент Общества специалистов доказательной медицины профессор Василий Власов обращает внимание на то, что «сама концепция понижения иммунитета и возможность его повышения есть уродливое упрощение знаний о сложной системе иммунитета. Ни один из стимуляторов иммунитета вроде левамизола, "Тималина", "Амиксина" — их множество на русском рынке, — не имеет убедительных доказательств полезности, если, конечно, не считать пользой прибыль производителя». Согласен с ним и Александр Хаджидис, главный клинический фармаколог Санкт-Петербурга: «Иммунитет — материя тёмная и загадочная. В чём заключается его активирование? Образуются новые В- и Т-клетки, они получают новые компетенции и начинают сражаться с вирусом или микробом. Но когда мы говорим о пяти-семидневном приёме иммуномодулирующего препарата (на этот срок рассчитан курс лечения ими), то понимаем, что клетки за такое короткое время просто не смогли бы среагировать на вирус и начать работать так, как это описывают производители препаратов, этого времени недостаточно для выработки эффективного клона специализированных иммунных клеток. В то же время пять-семь дней — это период, за который организм сам способен справиться с вирусом и вывести его из организма».
Заселять кишечник полезными бактериями для профилактики простудных заболеваний также неблагодарное занятие. Американский исследователь Шервуд Горбах подсчитал, что все употреблённые с пищей бактерии или погибают от соляной кислоты в желудке в процессе пищеварения, или остаются в организме не более одного-двух дней. Убедительных данных о том, что пробиотики эффективны для профилактики или лечения простудных заболеваний, а также для иммуностимуляции, на сегодняшний день также нет.
Таким образом, иммунитет — это сложный многокомпонентный механизм, не падающий сам по себе при смене времён года. Различные заболевания иммунитета хорошо известны врачам и имеют чёткие протоколы лечения. При этом в методах лечения нет упоминания ни народных средств, ни выведения токсинов и шлаков, ни лактобактерий и пробиотиков, ни различных фармсубстанций, выдающих себя за лекарственные препараты. Большинство таких субстанций или не содержат никакого действующего вещества, или не показали своей эффективности для профилактики и лечения сезонных простуд.
Наш вердикт: неправда
В сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла)
Аудиоверсии проверок в виде подкастов c «Коммерсантъ FM» доступны в «Яндекс.Подкасты», Apple Podcasts, «ЛитРес», Soundstream и Google.Подкаст
Одно расхожее выражение говорит, что все мы вышли из воды, и на поверку оказывается, что так оно, пожалуй, и есть. В 2011 году чемпионка ЮАР по фридайвингу Ханли Принслу решила установить новый мировой рекорд среди женщин на самое длительное погружение под воду с задержкой дыхания. Выбрав в качестве локации ставшую для многих дайверов последним пристанищем Голубую дыру в Красном море, она достигла отметки 65 метров, задержав дыхание на четыре минуты.
Если до 1960-х годов ученые считали, что исход в таких условиях может быть только летальным, то сегодня эмпирики, подобные Принслу, ставят перед ними вопрос, к каким рычагам, спрятанным от нас эволюцией, мы не утратили доступ окончательно, и как описать научным языком тот чувственный опыт, что захлестывает испытателей в минуты этого плавного и опасного падения на дно. «Невероятно» — это только слово, за которым скрываются тонкие механизмы физиологии.
Давайте узнаем подробности …
Пионеры.
Фридайвинг начался с одной азартной авантюры. В 1949 году итальянский пилот болгарского происхождения Раймондо Буше заключил пари на 50 тысяч лир с ныряльщиком Эннио Фалько. Предметом спора стало то, что Буше безо всякого специального снаряжения уйдет под воду на 30 метров. Дело происходило близ острова Капри. Фалько облачился в акваланг и, будучи исполненным скептицизма, занял позицию на установленной глубине. Вскоре ему пришлось расстаться со своими деньгами — Буше (к слову сказать, имевший опыт подводной охоты с гарпуном) свое слово сдержал. И 30 метров оказались впоследствии не пределом.
Узнав об этом, ученые оцепенели – ведь такие парадоксы ставят под удар непогрешимость их любимых законов. Законов, на которых, на минуточку, держится мир! В этот раз под удар встал закон, открытый в 1662 году Робертом Бойлем. Вспоминаем классику школьной программы: «При постоянных температуре и массе газа произведение давления газа на его объем постоянно». Теперь адаптируем его к нашим фридайверам: с каждым метром погружения давление воды на легкие возрастает, и логично предположить, что они сжимаются в объеме, заставляя запасенный в них воздух выходить прочь. Из закона Бойля можно также получить глубину, на которой легкие, по идее, должны начать разрываться – те самые 30 метров.
Сразу скажем: закон Бойля все еще работает, мир в безопасности, мы будем жить. Но у эволюции оказались законы похитрее – она заложила в нас несколько механизмов подводного выживания. Один из таких в 1962 году обнаружил шведский ученый Пер Сколандер, физиолог Института океанографии города Сан-Диего. Он поместил нескольких испытуемых в емкости с водой и фиксировал скорость их сердцебиения. К его удивлению, сердца замедлили темп. На этом он не успокоился: он велел своим подопытным нырнуть и начать делать упражнения, которые точно бы ускорили сердечный ритм на поверхности земли; безрезультатно.
В поиске ответа Сколандер обратился к братьям нашим меньшим – уткам, тюленям, морским свинкам, пингвинам и бобрам. В их физиологии он обнаружил то, что назвал «рефлексом ныряльщика». При погружении в воду у всех этих животных наступает состояние, похожее на гибернацию: процессы жизнедеятельности замедляются, частота сердцебиения снижается, периферийная система кровообращения закрывается, и это вынуждает кровь – а вместе с ней и кислород – поступать обратно в жизненно важные органы, в том числе легкие.
Сколандер обнаружил, что с людьми подобный фокус с оттоком крови назад в органы не проходит, но у них существует другой механизм выживания — вазоконстрикция, или сужение сосудов. В условиях дефицита кислорода мышцы прибегают к анаэробному методу и вырабатывают лактат. Это и есть наша дополнительная энергия. Правда, процесс имеет свой побочный эффект в виде посиневших конечностей.
Одно время считалось, что без этого органа можно и обойтись. Но тогда и о всяком фридайвинге можно забыть. Исследования показали, что селезенка служит контейнером для запасной крови, и когда дефолтного количества в организме становится недостаточно, его компенсирует как раз кровь, сбереженная в селезенке, кислород в которой позволяет продлить время задержки дыхания на 30 секунд. Взгляните на объем этого органа у глубоководных млекопитающих и увидите, что он больше нормального.
Разницу между максимальным и минимальным уровнем кислорода в крови задает метаболизм, который поддается регуляции, если мы сократим расходы энергии на ряд операций. Скажем, мы можем заставить себя меньше двигаться и меньше думать, что сбережет драгоценный кислород.
В 2000 году к пульмонологу Ральфу Поткину обратилась группа канадских фридайверов. Они сказали специалисту, что владеют уникальной техникой расширения легких. Происходило это следующим образом: фридайверы совершали серию глубоких вдохов, стараясь по максимуму заполнить легкие кислородом, а премиальный объем набирался за счет глотания. Фактически воздух как бы заталкивался в легкие. Эта техника носит название «глоссофарингеальное вдувание» или «набивка легких», и прежде всего она практикуется с целью возвращения легким их нормального объема, но никак не его увеличения. Она дает свои плоды – легкие способны к сохранению дополнительного литра воздуха. Уличный маг Дэвид Блейн о ней тоже знает – без нее своих рекордов он бы просто не поставил.
Ханли Принслу прошла достойную подготовку, проведя месяц в занятиях медитацией и виньяса-йогой в гималайском ашраме. Испытанные там ощущения застали ее где-то спустя пять минут после начала погружения: медитативное состояние, где царит абсолютная безмятежность и полная свобода от мыслей. Одним из первых, кто стал объединять медитацию и спорт, был Жак Майоль. В итоге это позволило ему еще в 1976 году уйти на глубину 100 метров. Если на этом месте вы решили спросить, что же такого особенного в рекорде Принслу по сравнению с рекордом Майоля, то учтите, что легкие у женщин гораздо меньше, чем у мужчин.
Никакая проверка своего организма на прочность не проходит бесследно. Как возможный сценарий, у фридайверов может наблюдаться кашель с кровью или гемморагический отек легких, что может закончиться весьма плачевно, как в случае Николаса Меволи, потерявшего сознание и не вернувшегося в него спустя 30 секунд после подъема с 72- метровой глубины.
23 января 1960 года батискаф «Триест» с экипажем из двух человек — лейтенантом ВМС США Доном Уолшем и швейцарским ученым Жаком Пикаром — достиг дна Марианской впадины. Глубина погружения составила 35 800 футов, или 10 918 м. Этот рекорд вряд ли будет побит в обозримом будущем — бóльшие глубины на нашей планете пока не обнаружены. Однако во многом этот рекорд — заслуга разработчиков (одним из которых был Жак Пикар) и строителей подводного аппарата, а не только экипажа. То ли дело технодайверы — только человек, море… а также пара десятков баллонов с различными газовыми смесями для дыхания на различных глубинах и план погружения, рассчитанный с точностью до секунд. Каждое, даже рядовое погружение на глубины свыше 100 м — это многочасовой марафон с переключениями между баллонами и длительной декомпрессией. Официальным рекордом на сегодняшний день считается достижение южноафриканца Нуно Гомеса, занесенное в Книгу рекордов Гиннесcа, — 318,25 м (2005). Есть и неофициальный рекорд, поставленный чуть позже французским технодайвером Паскалем Бернабе, — 330 м (2005).
На таком фоне достижения фридайверов могут показаться значительно более скромными. Однако это только внешнее впечатление, и отношение к этим рекордам существенно меняется, когда вспоминаешь, что фридайверы погружаются исключительно на задержке дыхания, не используя ни баллонов, ни дыхательных аппаратов. И при этом мировой рекорд в самой глубоководной категории (No Limit) составляет 214 м для мужчин (австриец Герберт Ницш, 2007) и 160 м для женщин (американка Таня Стритер, 2002). Российская спортсменка Наталья Молчанова, 22-кратная чемпионка мира по фридайвингу и обладательница действующих мировых рекордов в четырех официальных номинациях (всего их восемь) Ассоциации международного развития фридайвинга (AIDA), рассказала «Популярной механике», как обычные люди становятся ихтиандрами.
«30-метровую глубину может покорить любой здоровый человек в хорошей физической форме после примерно недели интенсивного обучения на море, — говорит Наталья. — На покорение 40 м уйдет год регулярных тренировок, на 50 м — два года, на 70 м — три. А вот глубины свыше 80 м — удел людей, у которых есть природная предрасположенность и хорошая мотивация». С физиологической точки зрения фридайвинг — типичный пример приспособительной реакции организма. В ответ на задержку дыхания и недостаток кислорода происходит снижение частоты сердечных сокращений (брадикардия) на 40−70% (у опытных ныряльщиков пульс снижается до 20 ударов в минуту). Происходит отток крови из периферийной цепи к центральной для снабжения кислородом лишь самых необходимых органов (сердца, мозга и отдельных мышц). В крови увеличивается число эритроцитов, транспортирующих кислород. Легочная ткань всасывает плазму крови, набухает и становится практически несжимаемой, предохраняя от разрушения грудную клетку.
Природные данные, такие как жизненная емкость легких или хорошая спортивная форма, конечно, важны для фридайверов. Однако психологическая подготовка играет гораздо бóльшую роль. «Умение расслабляться и отвлекаться от всего постороннего — неотъемлемая составная часть фридайвинга, — считает Наталья Молчанова. — В отличие от погружений с аквалангом, когда мы ориентированы на внешний мир, фридайвинг — это погружение в себя, он ориентирован на мир внутренний. Это как раз и дает возможность полного самоконтроля, что позволяет избежать опасностей». Главная из таких опасностей — потеря сознания, или блэкаут, по причине неправильной оценки собственных сил и падения парциального давления кислорода при всплытии. Еще одна опасность, хорошо знакомая обычным дайверам, — это декомпрессионная болезнь. Хотя фридайверы ныряют на задержке дыхания, при погружениях на большие (свыше 80 м) глубины возрастает насыщение тканей азотом (это также характерно для не слишком глубоких, но многократных погружений). Поэтому сейчас после рекордных погружений фридайверы обязательно проходят декомпрессию — выполнив все требования протокола, они вновь погружаются на небольшую глубину (несколько метров), где дышат чистым кислородом, чтобы «вымыть» накопившийся азот.
Есть ли предел возможностям человеческого организма? «В свое время фридайверам отмеряли максимум в 50 м, потом 100 м, но сейчас уже пройдена 200-метровая отметка, — отмечает Наталья. — Приспособительные возможности человека все еще не изучены. Важнее всего то, что у фридайверов меняется не только тело, но и мировоззрение: когда мы не дышим, а потом начинаем дышать, мы начинаем острее чувствовать ценность жизни как процесса — независимо от нашего социального или имущественного положения».