Цивилизационный диагноз, масштабы всемирного разрушения и поколение «эмоциональных сирот»
В статье ранее я писала про психоэмоциональную безграмотность большинства современных мужчин, как следствие атрофии способности чувствовать и саморефлексировать.
Однако глубинная первопричина — разрыв в эмоциональной преемственности, произошедший ещё в поколениях предков. Несколько десятилетий подряд основной пласт Человечества жили в условиях, где выживание было важнее внутреннего мира. От них требовали работы, силы, выносливости, но никогда — способности любить или чувствовать. Поколения отцов и дедов были эмоционально обескровлены войнами, бедностью, страхом, постоянным напряжением. Они не могли передавать детям навыки любви, потому что сами их утратили. Их не учили самоанализу, сочувствию, диалогу, уважению к собственной внутренней жизни. Они в буквальном смысле были лишены эмоционального опыта, который мог бы стать фундаментом для последующих поколений. И вместо этого передали своим потомкам пустоту, замаскированную под суровость.
Эта пустота и стала тем ядром, вокруг которого формируется современный эмоционально незрелый мужчина. Он не знает, что такое любовь к себе, потому что никогда не видел её вживую. Он не умеет уважать женщину, потому что уважение — производная от способности уважать себя. Он боится близости, потому что в его культурном багаже близость ассоциируется не с доверием, а с угрозой. Он презирает свои слабости, потому что слабость — это то, за что его предков стыдили и ломали, слабость означала нежизнеспособность. Он растёт на подавлении, и потому любое проявление чувств воспринимает как провал.
Такое поколение мужчин — это не злой умысел предков и не спонтанная мутация, а закономерный результат среды, где любовь не передавали, чувства запрещали, а понимание себя считалось излишеством. Это результат духовного истощения, которое длится десятилетиями.
И пока мужчины растут в условиях, где эмоции объявлены врагом, а женщины — объектом оценки, мы неизбежно будем получать эмоционально несостоятельных взрослых, которые пытаются компенсировать внутреннюю пустоту внешней агрессией.
Это уже уровень цивилизационного диагноза
Это уже уровень цивилизационного диагноза, не частной психологии. И здесь важно говорить прямым, жёстким языком, потому что мягкие формулировки не отражают масштаба разрушения.
Мы живём в мире, который прошёл через такие исторические мясорубки — войны, репрессии, раскол общества, бесконечное ощущение угрозы, — что у нескольких поколений подряд была выбита сама основа человеческой субъектности. Была убита Любовь. Люди жили не чтобы жить, а чтобы выжить. Психика превращалась в инструмент адаптации к боли, а не в пространство развития. И, конечно же, на таких поколениях нельзя построить здоровую культуру — они просто не обладали ресурсами передать детям что-то, кроме своих ран и страха.
Мир, в котором мы живём сейчас, — это продукт длинной цепочки манипуляций, где управлять человеком выгоднее, когда он чувствует себя маленьким, зависимым, неуверенным и виноватым.
В этом мире действительно есть смысл — но только для тех, кто стоит выше человеческой массы. Для тех, кто понимает, что эмоционально голодные люди легко управляемы. Что сексуально фрустрированные мужчины — удобное топливо для индустрий, которые продают иллюзию власти, иллюзию доступности женского тела, иллюзию собственной значимости. Что женщины, сломленные сравнениями, тревогой и ненавистью к своему телу, производят бесконечный поток прибыли для косметического, фэшн, эстетического и медицинского рынка.
Что семья, никогда не вылеченная от исторического травматизма, будет прекрасно держаться на ипотеке — потому что без кредита у неё нет ни будущего, ни дома, ни точки сборки.
На фоне всего этого общество получают в полуавтономном режиме: людям дают минимальный набор для биологического существования — еду, жильё, транспорт, доступные развлечения; дают ровно такие культурные продукты, которые не развивают, а отупляют; дают такие социальные нормы, которые поощряют страх, зависимость, эмоциональную изоляцию; и поддерживают уровень стресса таким, чтобы человек всё время был слишком уставшим, чтобы задуматься, почему он живёт именно так.
Порноиндустрия тут лишь один из инструментов развращения сознания и стандартизации восприятия. Она кодирует у мужчин реакцию на женское тело, убивает их способность видеть живую женщину, формирует зависимость, снижает порог чувствительности, лишает психику естественных механизмов привязанности.
Она превращает интимность в товар, мужчину — в потребителя, женщину — в объект. Но главное — она разрушает способность отличать иллюзию от реальности.
И это идеальный способ управлять человеком: тот, кто не видит реального мира, никогда не задаст вопросов о том, кому этот мир выгоден.
Дешевый корм и кредиты — это не «условия для жизни», это цепи. Система даёт ровно столько, чтобы человек не умер и не восстал. Чтобы он мог работать, размножаться, платить и никогда не выходить из состояния зависимости. И чем слабее люди эмоционально, чем более они обезличены и подавлены, чем меньше у них исторической памяти — тем проще эта система воспроизводится.
Смысл этого мира распределён крайне неравномерно. Для большинства людей современная действительность — это бесконечный коридор адаптации, усталости и попыток хоть как-то устроиться в условиях, которые никто не выбирал. А для малой группы — это идеально управляемое стадо, где каждый думает, что живёт свою жизнь, но на деле обслуживает их интересы.
