13 июня 1981 года пассажирский Ту-154А "Аэрофлота" выполнял рейс по маршруту Внуково - Омск - Братск. После вылета из Омска на борту находились 111 пассажиров. Самолёт был загружен в пределах нормы, полёт проходил штатно. Но по мере приближения к Братску погода начала ухудшаться.

В районе аэропорта Братска бушевала гроза с дождём. Видимость была ограничена, порывы ветра достигали 10 м/с. На подлёте ливень начал заливать стёкла пилотской кабины, и экипаж потерял визуальный контакт с землёй. Решив, что посадка в таких условиях слишком рискованна, командир прервал заход и ушёл на второй круг. Экипаж сумел приземлиться со второй попытки. Однако через секунду после касания начались проблемы.

Экипаж включил реверс, чтобы замедлить самолёт, но вскоре тот начал сильно уходить влево. Управление не помогало: руль направления и элероны были отклонены до упора, но лайнер не реагировал. Через 1326 метров пробега он выкатился с ВПП и оказался на размытой грунтовой боковой полосе безопасности. Там фюзеляж не выдержал нагрузки и разломился на две части. К счастью, большинство людей не пострадали. Только трое пассажиров получили ранения.

Комиссия пришла к выводу, что при посадке Ту-154 эффективность руля направления резко снижается после выхода реверса тяги на полную мощность. Совмещенное управление рулем направления и передними колесами способствует возникновению «юза» передних колес, и самолёт становится практически неуправляемым. Кроме того, эргономика систем управления - реверсом, интерцепторами и передней стойкой шасси - оказалась неудобной для экипажа и повышала риск ошибок при посадке.

Было выявлено, что самолёт имеет склонность к уводам влево во время пробега с включённым реверсом, особенно на скоростях от 240 до 100 км/ч. Причем тенденция увода прогрессирует по мере снижения скорости, в то время как реакция на управляющие воздействия очень слабая.

Также было установлено, что при разработке и испытаниях Ту-154 не проводились полноценные аэродинамические проверки его поведения на пробеге с реверсом, несмотря на наличие указаний в официальных документах.

Основной причиной аварии стала потеря управляемости самолёта на мокрой полосе из-за неэффективности руля направления при включённой максимальной обратной тяге. Это стало следствием конструктивных особенностей компоновки Ту-154.

Сопутствующими факторами стали ошибки экипажа при распознавании и парировании увода самолёта, а также противоречивость и неполнота рекомендаций в руководстве по лётной эксплуатации. Требования раздела РЛЭ по выдерживанию направления движения самолета на пробеге и использованию реверса тяги неоднократно и необоснованно менялись. Рекомендации по этому вопросу ГосНИИ ГА и КБ экспериментальными проверками и практикой не подтверждались.

Кроме того, аэродромная служба не провела обязательный замер коэффициента сцепления при ливневом дожде. На борт было передано значение коэффициента сцепления без его фактического замера.

Расследования авиакатастроф в Telegram:

https://t.me/rumayday

Мы все знаем слово Чернобыль. Оно звучит, как тревожный звон — ядерная катастрофа, покинутые дома, ржавеющие карусели в Припяти. Но мало кто знает, что за несколько лет до этих событий, в глубинах Урала, существовало другое место, куда заглядывать было запрещено. Этот город называли «Маяк».

Это не романтическое название. Это кодовое имя одного из самых засекреченных объектов Советского Союза. Город-призрак. Ядерный ад. Чернобыль — лишь вторая часть трагедии. А первой была Кыштымская катастрофа и таинственный город под грифом «совершенно секретно».

🧪 Как появился Маяк: атом в стиле СССР

После Второй мировой войны СССР срочно понадобилось догнать США в ядерной гонке. В 1945-м, сразу после Хиросимы и Нагасаки, было принято решение построить первый советский комплекс по производству оружейного плутония. Для этого выбрали удалённую точку в Челябинской области, в районе города Кыштым. Именно там и появился завод «Маяк», а рядом с ним — закрытый город Челябинск-40, позже переименованный в Озёрск.

Никаких адресов, никаких указателей. На картах — белое пятно. Люди, которые туда попадали, подписывали документы о неразглашении и исчезали для внешнего мира. Их семьи не знали, где они. За забором был новый, «сияющий» советский мир — с клубами, квартирами и ядерными отходами под ногами.

☢ Кыштымская катастрофа — первая Чернобыльская трагедия

В 1957 году произошла одна из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества — взрыв на хранилище радиоактивных отходов на «Маяке». 300 кубометров жидких ядерных отходов начали перегреваться в одном из подземных резервуаров, и в какой-то момент случился мощнейший взрыв. В небо поднялось радиоактивное облако, которое пронеслось по нескольким регионам.

Более 20 000 квадратных километров было заражено. Десятки деревень попросту стерли с лица земли, высылая военных, чтобы те буквально «зачищали» всё: сжигали дома, вывозили людей, вырубали леса.

Эта территория позже стала известна как Восточно-Уральский радиоактивный след. Но информация об этом держалась в строжайшей тайне более 30 лет. Только в 1990-х году миру стало известно о том, что случилось на самом деле.

🔒 Люди в Маяке: жизнь в зоне, о которой молчат

Местные жители — рабочие завода и их семьи — жили в относительном комфорте. Им платили больше, выдавали квартиры, еду, одежду. Но в обмен на это они медленно умирали.

Радиационный фон в Озёрске был в десятки раз выше нормы. Рабочие получали дозы облучения, достаточные для развития тяжелых форм онкологии. Сотни детей рождались с патологиями, женщин предупреждали не рожать. Многие просто не дожили до старости.

Но об этом никто не говорил.

Все было засекречено. Писать нельзя, жаловаться нельзя, сбежать — почти невозможно.

📜 Почему никто не знает про Маяк?

Маяк — это то, что официальная история долго замалчивала. В отличие от Чернобыля, здесь не было громкого суда, перестроечных разоблачений и сериалов на Netflix. Эта трагедия замалчивалась не потому, что о ней забыли — а потому, что её тщательно прятали.

Даже сегодня многие материалы засекречены. А город Озёрск, который появился на месте Челябинска-40, до сих пор остаётся закрытым — туда нельзя просто приехать, нужен спецпропуск.

🧩 Почему это важно?

Потому что мы живём в мире, где катастрофы могут повторяться. Где цена секретов — человеческие жизни. И где история — это не только то, что пишут в учебниках, но и то, о чём молчат десятилетиями.

Маяк — это предупреждение. Напоминание о том, как наука, политика и секретность могут превратиться в один большой взрывоопасный коктейль.

Ну что, народ, техногенка? Сегодня я хочу поведать Вам о том, как советский лётчик протаранил жилой дом, чтобы свершить жуткую и глупую месть, а по итогу лишь забрал множество невинных жизней. Эта история о ревности, страхе, гневе и безмерной гордыне, приведших к большой трагедии.

Владимир Фёдорович Серков появился на свет 25 июля 1953 года в славном городе Новосибирске. Мальчик с детства начал мечтать о том, как он вырастет и станет пилотом, чтобы иметь возможность бороздить бескрайние просторы воздушного пространства. Именно поэтому, когда школьные годы подошли к концу, вопрос выбора образовательного учреждения для дальнейшей учёбы даже не стоял. Владимир решил связать жизнь с гражданской авиацией, а потому поступил в Бугурусланское лётное училище гражданской авиации имени Героя Советского Союза П. Ф. Еромасова, расположенное в Оренбургской области.

Во время обучения в ВУЗе, дававшееся Серкову очень легко, он познакомился с девушкой по имени Татьяна, в которую сразу влюбился. Отношения пары развивались очень стремительно, молодые люди даже начали думать о свадьбе и казалось, что ничто и никогда не сможет разлучить влюблённых. Только подумайте, Татьяна не бросила Владимира даже после произошедшего в 1971 году инцидента – у внешне здорового, молодого и крепкого парня внезапно случился приступ эпилепсии, во время которого он упал и сильно ударился головой.

Естественно, Серков сильно переживал – ещё бы, ведь с эпилепсией в лётчики не берут, да и кому нужен мужчина с таким заболеванием? Впрочем, его возлюбленную это не испугало, а потому она пообещала, что всегда будет с Владимиром и никогда никому не расскажет о его недуге. Это так поразило молодого человека, что сразу после выпуска из училища в 1972 году он сделал Татьяне предложение руки и сердца. Она сказала: «Да».

Вскоре после состоявшегося торжества новообразовавшаяся ячейка Советского общества возвращается в родной для них Новосиб, где в 1973 году Владимир устраивается на работу в 116-й лётный отряд Новосибирского ОАО, сразу на должность второго пилота. Молодая семья уже ждёт пополнение, но это ни капли не пугает супружескую пару, ведь даже когда малыш родится и подрастёт, его можно будет периодически оставлять бабушке, живущей в самом густонаселённом Ленинском районе НСК, расположенном на левом берегу Оби. В панельном доме, построенном между улицами Станиславского и Степной. Доме, по адресу Степная 43/1.

Казалось бы – живи и радуйся, но вот незадача, в 1974 году происходит ещё один инцидент. Во время семейного отдыха на природе, Владимир решил подурачиться и залез на дерево, пока жена держала на руках его маленького сына Рому. Увы и ах - хилая ветка не выдержала веса взрослого мужчины и сломалась пополам, а потому молодой пилот стремительно спикировал на землю, сильно ударившись головой. Вот с тех пор Серкова как будто подменили. Он стал подозрительным, ревновал свою жену к каждому столбу, жаловался на постоянные головные боли и внутричерепное давление.

ЧСХ, к врачу Владимир не пошёл, испугавшись того, что его отстранят от работы. Впрочем, домочадцам от этого было не легче, ведь вскоре молодой мужчина начал много пить, устраивал скандалы, бил свою жену и даже несколько раз резал себе руки, демонстративно пытаясь свести счёты с жизнью, как бы в назидание всем. Однако всё это не было известно его начальству, ведь на работе пилот всегда выполнял нужные задачи, за что в 1975 году удостоился гордого звания КВС (командир воздушного судна) самолёта АН-2, который в народе называли «Кукурузником» или «Аннушкой».

Несмотря на повышение по службе и наполеоновские планы по переводу куда-нибудь на «Крайний Север», поведение Владимира не становилось лучше. Семейные ссоры, возникавшие из-за всякой ерунды, стали происходить каждый день, а потому Татьяна решила на время переехать жить в отчий дом. Тот самый, который я упоминал ранее. Владимир не видел в этом ничего страшного – милые бранятся, только тешатся. А потому, когда в 1976 году пилот вернулся из Барабинска, где находился в очередной командировке, он обомлел, застав любимую супругу в объятиях мужчины в милицейской форме.

Разъярённый Серков устроил семейную сцену прямо на улице, а в конце завязавшейся потасовки даже ударил жену по лицу. Это стало последней каплей, а потому женщина заявила, что подаст на развод и заберёт с собой сына, которого будет воспитывать его новоиспечённый отчим. Неизвестно, что ударило по Владимиру сильнее – возможная потеря Ромы или то, что из-за развода может сорваться его перевод «на Севера», но уже в тот момент в его голове начал зреть хитроумный план мести «неверной жене», каковой он считал Татьяну. Закончив выяснять отношения, Владимир развернулся и небрежно кинул супруге:

«Ну, ждите меня ещё, скоро прилечу. На крылышках».

Несмотря на все уговоры лётчика, Татьяна отказывалась повременить с разводом до того момента, как долгожданный перевод состоится. Владимир божился, что как только документы будут у него на руках, он даст жене хоть 200 разводов, но супруга ему не верила, ведь считала, что это обычная форма манипуляции. Мол, сейчас она остынет, а мужчина этим воспользуется и вновь завоюет её сердце.

20 сентября 1976 года было подано заявление на развод. Первое заседание по этому вопросу было запланировано на 30 число того же месяца. К сожалению, ему будет не суждено состояться, ведь в голове Владимира клокотала ярость. «Не будешь моей, значит не достанешься никому».

В ночь на 26 сентября мужчина пришёл домой к своей матери, где долго сидел с ней на кухне, вспоминая детство. Когда мама ушла в другую комнату, пилот достал из кармана предсмертную записку и спрятал её в шкафчике. В ней он рассказывал о том, что ничего уже нельзя изменить, пытаться восстановить отношения с Татьяной бессмысленно, а жить стало невыносимо тяжело, поэтому он решил умереть и забрать ненавистных ему людей с собой. После этого Серков поцеловал самого близкого ему человека и поехал на аэродром Северный, прибыв на место в 7:15.

Вот как вспоминает то, что произойдёт далее, авиационный техник Владимир Яковенко:

«Серков пришёл на вылет, получил задание, которое подписали. Пришёл с бумагой, техник посмотрел – и спокойно отпустил его к самолёту. Рядом был отдел перевозок. Серков сказал второму пилоту: "Может, груз до Барабинска есть? Сходи узнай". Затем обратился к технику: "Колодки убери. Я сразу мотор прогрею – и мы порулим, как второй пилот вернётся". Техник в кабину не смотрел, конечно – встал у крыла, закрылся от ветра. Самолёт поехал – техник помахал рукой. И всё! Дверь же закрыта была. Ну раз закрыта, наверное, зашёл второй пилот».

Как вскроется позже, пилот подделал лётное задание. Никому не могло прийти в голову, что Владимир решит совершить что-то подобное, потому что все вокруг думали, что в его семье всё замечательно и не за горами перевод на новое место.  В 8:06 АН-2 с регистрационным номером СССР-79868 взмыл в воздух. И тут диспетчер заподозрил что-то неладное. Вскоре между ним и Серковым состоялся следующий диалог:

Диспетчерский пункт: «Где вы находитесь?»

Борт 79868 КВС Серков: «Над затоном нахожусь»

Диспетчерский пункт: «Повторите»

Борт 79868 КВС Серков: «Ищите меня по улице Степная дом 43/1, прощайте, моя фамилия Серков».

В это время он уже летел к дому, где, по его мнению, находились его жена, тёща и сын Рома. Серков несколько раз облетел здание по кругу, потому что у него не получалось прицелиться – на пути к окнам квартиры, в которую он планировал влететь, находилось препятствие в виде большого тополя. Прикинув примерную траекторию, в 8:20 Владимир пошёл на таран. В ту самую квартиру, где на момент происшествия никого не было.

Самолёт влетел в лестничный пролёт между 3 и 4 этажами. Пилот погиб на месте. Около 800 литров авиационного топлива расплескалось между этажами. Основной удар пришёлся на квартиру номер 12, куда прилетела большая часть осколков воздушного судна. Шестилетние братья Саша и Олег Тяпкины и их 25-летняя тетя Галина Дегтярева, по роковому стечению обстоятельств находившиеся в той самой квартире, погибли мгновенно. Начался пожар. В доме случилась паника. Вот как вспоминают тот день очевидцы:

«Прошло столько лет, но я до сих пор вспоминаю малыша лет 4-5, которого передавали с верхних этажей. Когда дошли до второго, отец ребёнка пытался сбросить его. Мальчишка отчаянно цеплялся за него. Он не понимал, почему папа пытается сбросить его, и хватался за него изо всех своих небольших сил. Когда он всё-таки упал к нам на байковое одеяло и пополз по нему, я разглядел на его спине жуткие волдыри, вероятно возникшие из-за горевшего топлива. Позже я узнал, что малыш умер в больнице».

Дом заволокло густым чёрным дымом, люди выпрыгивали из окон, получая травмы. Выбежавшие из соседних домов соседи, сразу принесли с собой покрывала и простыни, чтобы те, кто будет прыгать, не разбились об землю. Пожарный расчёт приехал на место трагедии лишь спустя пол часа, ведь диспетчер, принимавший обращения о случившемся, поначалу думал, что его разыгрывают. После того, как открытое горение было ликвидировано, почти всех жильцов дома увезли в больницу, но многих быстро отпустили, ведь полученные травмы были незначительными. Всего по результатам происшествия погибло 3 детей и 3 взрослых. Мама мальчиков, погибших в квартире номер 12, умерла спустя неделю от сердечного приступа.

Но вы же наверняка хотите знать, что было дальше? Ну, уже спустя час радиостанция «Голос Америки» бодро рапортовала в эфире о случившемся ЧП. Что касается Советской прессы, то никакой информации о произошедшем опубликовано не было. Ни в областных газетах, ни в более крупных изданиях. А вот что говорит о последующих днях местный житель Валерий Мельников:

«На другой день место трагедии обнесли забором и всех, кто задерживался возле, забирали в милицию. Замела милиция и меня. Я в то время работал на стройке и возвращался домой поздно вечером. Остановился перед забором в недоумении, тут меня и пригласили в "бобик". В отделении об инциденте не говорили, просто выяснили, что я трезвый, и отпустили. Быстро разобрались в ситуации, даже вернули бутылку вина. Сейчас живу в том же доме, из окна моей квартиры тот самый, "самолётный" дом не видно, как раньше. О самой трагедии уже мало кто помнит».

Следующее упоминание произошедшего случится лишь в 2001 году на страницах «Комсомольской правды» в статье под названием «25 лет назад лётчик-камикадзе протаранил дом на Степной». Жена Серкова вскоре переехала жить к своему новому мужчине – тому самому милиционеру, за которого вскоре вышла замуж. Через год у них родится дочь, после чего все следы Татьяны теряются. По состоянию на январь 2025 года в квартире на Степной не прописан никто из её родственников, в том числе и сын Рома. К слову, тот самый злополучный дом всё ещё стоит, ведь разрушенные панели просто заменили на новые.

Что касается заключений экспертов по этому делу, то они пришли к выводу, что:

«Причиной трагедии стала "нервно-психическая неуравновешенность КВС Серкова, обусловленная конфликтом в семье и скрываемым заболеванием нервной системы. Кроме того, авиакатастрофа произошла из-за неудовлетворительной работы командно-руководящего состава Новосибирского авиапредприятия по изучению у подчинённых морально-волевых качеств, их поведения в быту, а также наклонностей и обстановки в семье. Среди личного состава работа "на повышение бдительности" также велась слабо. Медики недостаточно изучили психические и физические особенности лётного состава».

Такие дела.

Пишите, что думаете, подписывайтесь, ставьте плюсы, если хотите, можете даже поддерживать автора через специальный виджет внизу, а я засим откланиваюсь. До новых встреч.