Наша Санта-Барбара закончилась на хорошей ноте: герой освобожден из тюрьмы, назначен адмиралом, разбил голландцев, с триумфами и орденами заехал в Британию за невестой, которая ждала его несколько лет.

Посаженным отцом невесты на свадьбе стал Семён Воронцов, позже влюбленные отправились в Петербург и принялись бешено размножаться. Элизабет родила Павлу Чичагову трёх прекрасных дочерей.

Тем временем, Граф Пален выполняет своё обещание и убивает Павла 1.

На трон садится Александр 1. Саня был либерал по юности, англофил, сторонник свобод и реформ. Разумеется, ему был крайне симпатичен молодой адмирал Чичагов.

Александр Первый выпездывает нахуй с должности Кушелева за казнокрадство и долбоебство, формирует морское министерство, которое вскоре возглавит Павел Васильевич.

И вот тут я скажу очень важную вещь. Победа в любой войне куется не на фронте, а в тылу. Причем куется задолго до самой войны. Если бы у Российской Империи не было такого военного министра, как Барклай де Толли, то не видать бы нам победы над Наполеоном. Аналогично можно сказать и относительно морского министра. Чичагов в этой должности развернулся на максимум и сделать столько всего, крутого, что я даже не знаю с чего и начать.

До Павла Васильевича существовали корабельные доктора, но бессистемно и не при каждом кораблике, а он ввел офицерское звание корабельного врача и за каждым боевым кораблем закрепил команду медиков. Надо отметить, что корабельные медики тогда были редкостью даже у "просвещенной" Европы.

Флот наш жил ещё по Петровским законам, которые тот перенял у голландцев. Довольно суровые законы были с кучей телесных наказаний, казнями, да и в целом служба во флоте считалась чем-то очень опасным, рисковым и нифига не таким же престижным, как военная карьера на суше. Учредив первый в России Военно-Морской музей и организовав офицерские морские собрания Чичагов повысил престиж службы во флоте и романтизировал эту профессию.

Отменил унизительные телесные наказания на флоте и кандалы для провинившихся матросов.

Организовал обмен кадрами для морских курсантов, со стажировкой в Британии и других топовых морских державах.

Превратил Севастополь в военно-морскую базу, обеспечив нам господство в Черном Море.

Впервые унифицировал морскую форму для рядовых и офицеров.

Ввел как стандарт всем нам прекрасно знакомый морской кортик.

С 1800 до 1809 в жизни Павла Чичагова были, наверное, самые счастливые годы. Жена-красавица, троица дочерей-ангелочков, почет и уважение на службе. Давний друг Семён Воронцов, попросил приглядеть за своим сыном Михаилом. Вместе с Барклаем де Толли наш герой вхож в кабинет Императора и всё за что бы не брался, ему дается легко идёт на благо государству Российскому.

Портрет Елизаветы Чичаговой, сделанный в Петербурге в 1803.

Однако только в книжках сказки кончаются на хорошей ноте. В 1809 Елизавета тяжело заболевает, будучи беременной. Ребёнок умирает, а сама она скончается в 1811. Чичагов закажет такую эпитафию на могиле:

На сём месте 24 июля 1811 года навеки я схоронил своё блаженство

Надгробие же в усыпальнице выглядело так:

И сама усыпальница:

Чичагов ещё во время болезни жены просил об отставке, но ему давали только отпуска. В отставку Чичагов ушел только после смерти Лизоньки. Он проживет ещё почти 40 лет, но Элизабет останется его первой и последней любовью.

Александр Первый не любил разбрасываться крутыми кадрами, поэтому отпустив Павла с позиции морского министра оставил его при себе "состоять при особе Государя Императора постоянно дежурным генерал-адъютантом", то бишь Павел Васильевич должен ежедневно в 11 часов утра являться во дворец и высказывать собственное мнение по различным текущим вопросам. Полагаю, что так Александр даже проявлял какую-то заботу об адмирале, не давая ему совсем захандрить.

Меж тем Наполеон хуел. Хуели и турки. Турков вроде как щемил на юге обласканный историками, поэтами и борзописцами Кутузов. А по моему мнению - шакал и лизоблюд, который круче всех воевал на пирах и в кабинетах, в то время как победу российского оружия тихо, мирно и без понтов создавали такие титаны, как Чичагов и Барклай де Толли.

7 апреля 1812 Александр отправляет Чичагова с инспекцией на южный фронт, чтобы проверить какой такой хуйнёй опять занят Кутузов. Напутствовал император так:

«Я Вам не даю советов, зная, что Вы — злейший враг произвола»

Ну а в сумке у Чичагова были приказы следующего характера: если на момент прибытия адмирала мирного договора с турками нет, то нахуй Кутузова, точнее на ковер в Питер. Если мир есть - то на награду в Питер.

Чичагов прибыл в ставку Кутузова 6 мая, а Кутузову повезло и предварительное соглашение по миру было подписано 5ого мая. Везучий сукин сын. Это как бы не мир, но Чичагов всегда следовал не букве, но духу закона. Поэтому Кутузов отправился в Питер с почестями на награждение.

Чичагов же приступил к инспекции дел нашего непобедимого фельдмаршала, несостоявшейся ещё грозы Наполеона. Вот вам выдержка из письма Павла Александру:

“Следует ли удивляться распущенности солдат, когда генерал Кутузов, озабоченный исключительно собственными удовольствиями, не постеснялся похитить и выслать из страны члена дивана Валахии, мужа одной из его любовниц?"

То бишь наш одноглазик охуел настолько что вампирского правителя спиздил и вывез за бугор, чтобы пёхать его женушку при всех.

Щедрый на услуги любовницам, он предоставлял их друзьям и протеже исключения из правил при дунайских таможнях.

Караваны, приходившие из Адрианополя, делали из этих таможен настоящий источник богатства, который, однако, был истощен этой узаконенной контрабандой и казнокрадством чиновников.

В общем, Чичагов выяснил следующее: Кутузов ебет всех кого хочет, дает ебать своим корешам, несогласных местных пиздит, похищает запугивает. Армия снабжается крайне хуево, несмотря на постоянные поставки солдатам всего блядь нехватает, и наши фуражиры вынуждены заниматься реквизициями у местного населения, что тоже нихуя не задабривает валашцев, щас ещё Дракула нахуй проснется от такой наглости. На самом деле всё очень печально. Нам был очень нужен мир на юге, учитывая войну с Наполеоном на севере, а Кутузов вел себя, как тот ещё мудила.

Кутузов на награждении. Чичагов на хозяйстве. И как прекрасный хозяйственник он в первую очередь начинает решать проблемы армии с поставками, проводить инспекции полков и проверять все ли бойцы сыты, помыты, обуты и здоровы.

Времечко не стоит на месте, Барклай заманил Бонапарта в ловушку, несмотря на выебоны Кутузова, французам таки дали пизды, и Чичагов получает приказ идти на соединение с 3 армией под командованием Тормасова, собрать силы в кулак и зажимать багетного в клещи.

Если бы всё было как на бумаге, а на бумаге план по разъебу Бонапарта писал Барклай де Толли, так что там всё было четенько до миллиметра, то Наполеон бы отступая уперся в свежие наши силы, охуел и вынужден был просить "Обоссыте только не бейте".

На деле случился Кутузов.

Михайло Илларионович отличался не только хитростью и пронырливостью, но и лютой злопамятностью, он каким-то раком узнал об отчетах Чичагова и решил всячески ему гадить, заодно организовав политическое убийство оппонента.

Во-первых, Кутузов всегда выстраивал пиздорезы так, чтобы сначала все обосрались, а потом он на красивом коне заезжает и всё заебись. Именно поэтому он отказался давать бой Наполеону под Гжатском, где наш фронт с флангов прикрывали бы ручьи, овраги и холмы и не надо было бы растягивать силы. А это место с сопутствующей ему педантичностью выбирал Барклай.

Нет, Кутузов решил отступать дальше и драться под Бородино, оголив левый фланг. И если бы не инспекция Барклая, который наорал на Кутузова и заставил того изменить раксстановку сил в последний момент - была бы пизда.

А во-вторых, Кутузов был мастером подковерной игры и работы на публику. Он мастерски создавал себе образ крутого генерала, например, мог выпустить специально обученного кибер-орла, когда въезжает в расположение гвардоты...

Так вот Кутузов начал всячески гадить Чичагову, начиная с подкупа борзописцев на тему "Хули адмирал сухопотными накомандует", заканчивая откровенным саботажем. Например, слал приказы подписанные задним числом, игнорировал письма Чичагова, говоря, что нихуя ему на емейл не приходило, пишите снова, и творил прочий офисный газлайтинг.

Простите мне моё лирическое отступление, но как же, сука, у меня горит. Я больше 10 лет работал на руководящих должностях в сравнительно крупных компаниях. И я, сука, ненавижу этот ебучий офисный серпентарий. Там вся та же хуйня: один директор валит на другого свои проблемы, а чтобы подгадить перед инвесторами не гнушается подделкой дат на письмах, удалением кусков переписки и откровенным пиздежом, о том, что он о проблемах впервые слышит, и вообще это маркетинг/айти-отдел/вставье нужное виноват.

А вышло так, что Кутузов ещё в начале 19ого века пользовался теми же подлыми приемчиками, чтобы гадить другим командующим и выбеливать себя. И это на войне, от которой судьба страны зависит. Ненавижу просто таких людей всем сердцем. Именно поэтому я ушел из найма на вольное плавание.

Блокировать Наполеона должны были 2 армии - Чичагова, и ещё одна под командованием Витгенштейна, который после переписки с Кутузовым решил:

«пусть Чичагов сам рискует и останавливает французов»

и тупо не пришел на пиздорез. Впрочем, есть мнение, что приказы Кутузова были настолько противоречивы, что Пётр Христианович Витгенштейн в принципе не мог успеть на стрелку.

Чичагов дошел. Дошёл с боями, сохраняя живую силу, всюду по пути следования вынося наглухо заградительные отряды Наполеона. Отдельно отмечу, что Чичагов шикарно справился с ролью сухопутного командующего, потому что небоевых потерь у него почти не было. Он озаботился, чтобы у каждого солдата было вдоволь мыльно-рыльных, запасные сапоги и теплые шмотки. Следил за гигиеной, за тем чтобы бойцы спали в тепле и не разболелись нахуй во время такого неибательски сурового марша с юга на север.

Вот что вёз на седле каждый кавалерист в армии Чичагова:

А мы помним, что по результатам инспекции, всего несколько месяцев назад под началом Кутузова - нихуя не хватало и солдаты были одеты/обуты абы как.

Злые языки утверждают, что Чичагов загорелся идеей поймать лепрекона и сказочно разбогатеть, но мы-то знаем, что он, давая пиздов багетным, надеялся поймать самого Бонапарта.

Вот такие указания он раздавал бойцам:

Своему другу Воронцову Чичагов так писал о Кутузове и сложившейся ситуации с соединением войск:

Что касается интриг, коварства и наглости - это (Кутузов) есть первый генерал в Европе!

Отдельный рофл в том, что несмотря на все козни Кутузова, Чичагов вышел к Березине на два дня раньше, чем основные силы.

Разумеется, Кутузов хотел провернуть свой проверенный способ: пусть другие превозмагают, а вот когда они или будут побеждать или начнут проигрывать - он тут как тут, в белом пальто, на белом коне, весь такой красивый, как Новодворская и забирает победу себе.

Из записок Чичагова мы знаем, что Кутузов игнорировал его просьбы о картах местности, посылал приказы подписанные задним числом, хамил и вел себя очень по-мудацки. Достоверности этой версии добавляет, что и в своём штабе Кутузов постоянно поливал Чичагова говной и всячески поощрял слухи и сплетни о нём.

Ну что ж. Мы добрались до речки Березина, где Чичагов дал пиздов Бонапарту. Да так дал, что у французов слово "Березина" означает тотальный полнейший разъеб.

Вот вам басурманская карта битвы.

16 ноября Чичагов отбил у французов Минск, захватил кучу провианта и несколько тысяч пленных. Пшековские силы багетного обосрались и отступили к городку Борисов.

Затем Чичагов позвал на помощь ведьмаков, и те отправили ему Ламберта.

Ламберт, обмазав кавалерийский палаш ведьмачьими маслами, въебав парочку эликсиров и навесив Квен на гусар и егерей, направился отвоевывать у французов Борисов. Вообще, он был тот ещё рубака, показал себя отчаянным храбрецом во всех сражениях где участвовал, поэтому и под Борисовым не подвел.

Пшек Домбровский, что был сученькой Наполеона, успел к Борисову раньше и засел в городе со своими пшековскими гусарами, но Ламберт не дал ему укрепиться и препринял дерзкий штурм силами двух егерских полков.

Первый штурм был неудачен, Домбровский отбил атаку, однако Ламберт сам возглавил второй пиздорез, вспомнив, что “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ”, работает круче, чем “ФУС РО ДАХ”

Что это был за пиздорез! Наши захватили больше 2000 пленных, 6 артеллерийский расчетов и нахуй выбили французов, а Ламберт показал ведьмачью удаль, ведь даже будучи сильно раненым, он сказал бойцам:

«Я остаюсь с вами и здесь, — сказал он егерям, снимавшим его с лошади, — или умру, или дождусь, пока вы для меня отведете в Борисове квартиру» (Что сделал с ведьмаками жилищный вопрос!)

Чичагов так писал о нём Александру 1:

«Сопротивление было сильное, а сражение жестокое и кровопролитное, но Вы имеете, Государь, в храбром и искусном Ламберте генерала, который не знает препятствий»

Затем Чичагов отправил раненого Ламберта лечиться в тыл, и тут начались проблемы. Витгенштейн медлил и не успевал на соединение в Борисове, а Бонапарт был под боком. Французы выбили наших из города. Чичагов же с помощью разведчиков узнал, где Наполеон планирует переправлять армию через реку, спойлер - сразу в нескольких местах передовые отряды багетных начали наводить переправы. Тогда Павел Васильевич рассудил, что имеющихся у него сил не хватит сразу на все направления и выбрал наиболее выгодное место для игры от обороны. Помним, что он очень ценил живую силу и никогда не жертововал людьми просто так. Именно поэтому во всех его морских сражениях потери противника многократно превосходили его потери. На суше он не стал изменять своему принципу.

Река эта, которую некоторые воображают гигантских размеров, на самом деле не шире улицы Рояль в Париже перед морским министерством. Что касается её глубины, то достаточно сказать, что за 72 часа перед тем 3 кавалерийских полка бригады Корбино перешли её вброд без всяких приключений и переправились через неё вновь в тот день, о котором идёт речь. Их лошади шли всё время по дну... Переход в этот момент представлял только лёгкие неудобства для кавалерии, повозок и артиллерии. Первое состояло в том, что кавалеристам и ездовым вода доходила до колен, что тем не менее было переносимо, потому что, к несчастью, не было холодно даже настолько, чтобы река замёрзла; по ней плавали только редкие льдины.... Второе неудобство происходило опять от недостатка холода и состояло в том, что болотистый луг, окаймлявший противоположный берег, был до того вязок, что верховые лошади с трудом шли по нему, а повозки погружались до половины колёс.

Из воспоминаний французского офицера.

26 ноября Наполеон прибыл к реке и приказал немедленно переправляться на ту сторону, причем в стороне от основных сил Чичагова. Тот, оставив небольшой заслон выдвинулся наперехват.

27-ого около двух по полудни Наполеон со старой гвардией пересек реку. А Витгенштейн только добрался до Березины и вступил в бой с 12 французской дивизией, всё ещё застрявшей на берегу реки.

Чичагов же в это время вышел на французов и принялся их теснить на западном берегу. Однако ситуацию осложняло то, что основными ударными силами у него были 9 тысяч конных гусар, а местность болотистая и лесистая, тут тебе не до “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!” Бои шли до 28 ноября.

По утверждению бонапартовского генерала Сегюра через Березину успели переправиться около 40 тысяч французов, а в распоряжении Чичагова было 15 тысяч пехотинцев, которые отстали и 9 тысяч конницы. И что же он сделал? Теснил французов до самой переправы, однако её доламать не не смог.

28-ого Наполеон переправил взад две дивизии Дандлеса и Жерара чтобы отбивать нападения Витгенштейна с восточного берега.

И тут случился план капкан.

40 тысяч французов сгрудились у реки, с одной стороны поджимаемые Чичаговым, с другой - Витгенштейном, у которого с собой было дохуища артиллеррии, как православной, так и трофейной басурманской.

По басурманам полетели ядра, картечь, такая-то матерь и просто всё то, что можно было засыпать в жерла пушек.

В те времена особо не выебывались и начиняли пушки столовой утварью, ломанным садовым инструментом, расколотыми саблями и прочей хуйней. И этот железный град холодной осенью шел на головы вымокших как сученьки французов.

Это был пиздец.

К вечеру 28ого подошли основные силы Витгенштейна и казаки под началом Платова довершили разгром непобедимой армии Бонапарта.

“Ввечеру того дня равнина Веселовская, довольно пространная, представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта каретами, телегами, большею частью переломанными, наваленными одна на другую, устлана телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы, спасаясь от бедствий сего города или желая сопутствовать своим соотечественникам, которых смерть поражала различным образом. Участь сих несчастных, находящихся между двумя сражающимися армиями, была гибельная смерть; многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжёлыми повозками, иные поражены градом пуль и ядер, иные утоплены в реке при переправе с войсками или, ободранные солдатами, брошены нагие в снег, где холод скоро прекратил их мучения... По самому умеренному исчислению, потеря простирается до десяти тысяч человек…”

Из воспоминаний Мартоса, офицера в стане Чичагова.

“Непобедимая” армия Наполеона побеждена, казалось бы хэппи энд, но тут выпездовался Кутузов и как давай строчить доносы на Чичагова в Питер:

“...граф Чичагов... сделал следующие ошибки: 1) Вместо того чтобы занять превыгодный правый берег Березины, переправил он часть своих войск на левый и расположил главную свою квартиру в гор. Борисове, лежащем в котле, со всех сторон горами окружённом. Неизбежное последствие сего должно быть и действительно было пожертвование многих храбрых воинов в. и. в. и потеря всего при главной квартире обоза, ибо авангард, под командою графа Палена, будучи встречен в 10 верстах от Борисова всею ретирующейся неприятельскою армиею, привёл оную на плечах своих в Борисов в то время, когда в оном главнокомандующий спокойно обедал.

2) Высокий и узкий на сваях мост и плотина над речкой Зайкою, длиною до 300 сажен, не был истреблён, и неприятель им воспользовался, хотя войска адмирала Чичагова были на Березине 4 дня прежде неприятеля.

3) Неприятель строил мост, начал и продолжал свою переправу более суток, прежде нежели адмирал Чичагов о том узнал, хотя всё ему наблюдаемое расстояние было не более 20 вёрст, а узнав о сей переправе, хотя подвинулся к месту оного, но, будучи встречен неприятельскими стрелками, не атаковал их большими массами, а довольствовался действием во весь день 16 ноября двумя пушками и стрелками, через что не только не удержал ретираду неприятеля, но ещё и сам имел весьма чувствительный урон.”

Чтобы оценить объективность одноглазки, давайте почитаем письмо нашего бешеного партизана/адьютанта Багратиона Дениса Давыдова:

“Все в армии и в России порицали и порицают Чичагова, обвиняя его одного в чудесном спасении Наполеона. Он, бесспорно, сделал непростительную ошибку, двинувшись на Игумен; но здесь его оправдывает: во-первых, отчасти предписание Кутузова, указавшего на Игумен, как на пункт, чрез который Наполеон будто бы намеревался непременно следовать; во-вторых, если бы даже его армия не покидала позиции, на которой оставался Чаплиц, несоразмерность его сил относительно французов не позволяла ему решительно хотя несколько задержать превосходного во всех отношениях неприятеля, покровительствуемого огнём сильных батарей, устроенных на левом берегу реки; к тому же в состав армии Чичагова, ослабленной отделением наблюдательных отрядов по течению Березины, входили семь тысяч человек кавалерии, по свойству местности ему совершенно здесь бесполезной; в-третьих, если Чаплиц, не будучи в состоянии развернуть всех своих сил, не мог извлечь пользы из своей артиллерии, то тем более армия Чичагова не могла, при этих местных условиях, помышлять о серьёзном сопротивлении Наполеону, одно имя которого, производившее обаятельное на всех его современников действие, стоило целой армии.”

Уж очень я люблю Давыдова и его воспоминания. Когда Багратион хуесосил Барклая и в хвост и в гриву, ради социального профита, Давыдов величал того каменной стеной Российской Империи и очень уважительно о нём отзывался не считаясь с настроениями в офицерском штабе и высшем свете. А всё почему? Потому что был Дениска настоящим ебакой-рубакой, которому похуй на чины, была бы правда. Именно такие офицеры ковали победу русской армии, а за подготовкой к сложнейшему пиздорезу стояли титаны вроде Барклая и Чичагова, которым похуй на балы и почести, был бы солдат сыт, здоров, одет, обут и вооружен по последнему слову техники.

Увы, несмотря на разгром Наполеона, и даже то, что “Березина” теперь на французком значит “полный пиздец”, наши расстроились что Наполеон съебался. И общественное мнение ополчилось на Чичагова.

Александр 1 знал, какая крыса Кутузов, поэтому не внял его доносам, а наградил Чичагова орденом Владимира 1 степени за битву на реке Березина. Только вот хуйлуша Крылов высмеял Чичагова в басне, а пидорчук Державин писал про него нелестные эпиграмы, желтая пресса бесновалась, высший свет по подначкам Кутузова не отставал. Даже в портретную галерею с героями 1812 года портрет Чичагова не включили, а ведь его вклад сложно недооценить!

Чичагов не отличался каменным спокойствием Барклая и всегда был легок на расправу. Он бомбанул, бугуртнул, взял прах жены из фамильной усыпальницы и свалил из России. Воронцов так писал своему другу:

Больше Чичагов в Россию не вернется, будет жить за бугром, обиженный и не понятый. Однако его потомки ещё отожгут, повоевав за Царя и Отечество не в одном конфликте, а одного из внуков Чичагова даже причислят к лику святых. Но это уже совсем другие истории...

Что ж. Вот мы и выпиздовали Непобедимую Армию Наполеона с наших земель и можно с чистой душой писать про заграничный поход нашей армии, про возвращения в войска Барклая и дерзкие атаки Воронцова-младшего, чем я и займусь на днях.

П.С. Данный пост является повтором. Текст мой. Пока я был в бане на пикабу его публиковал мой товарищ по лурку. Однако из-за алгоритмов пикабу, многие мои подписчики не увидели этот пост. А им было бы интересно. Поэтому повторно его выкладываю уже сам на своей страничке.

П.П.С. Буду крайне признателен за донаты. Моё финансовое положение весьма плачевно, и каждая копеечка будет полезна. (Дело в том, что я не смог вовремя закрыть кредит на мой развалившийся 1,5 года назад бизнес, и сейчас у меня арестованы все счета. Закрыть осталось мало, но временно чтобы жить распродаю технику и не особо нужные вещи).

"Куда тебе, такой жирной, мечом махать!". Эти слова родной матери не давали 22-летней девушке покоя. И ведь мать была совершенно права! Проходя мимо зеркала с помощью двух служанок, держащих ее под руки, Манто отворачивалась, не в силах видеть свое огромное, расплывшееся тело. Тело бегемота, тело выбросившегося на берег кита.

Какую помощь она могла оказать своей истекающей кровью стране, из последних сил сражающейся с османскими бандитами? Никакой!

А ведь как Манто хотела взять в руки меч, запрыгнуть на доброго коня и броситься в самую гущу битвы! Как хотела бороться вместе со своим народом за свободу! Но - где уж ей, жирной....

В 1796 году в Триесте в семье греческого купца Николаоса Маврогенуса родилась девочка, назвали которую Манто. Отец малышки, несмотря на то, что долгое время жил и торговал в Италии, мечтал однажды вернуться в родную Грецию.

Благодаря обширным связям и богатству своего родителя, Манто воспитывалась в аристократической среде, с раннего детства знала, что такое роскошь.

В школе девочка изучала греческую литературу, философию, историю. Особых успехов Манто достигла в изучении языков: к 12 годам она свободно говорила на итальянском, и вполне сносно - на турецком и французском.

В 1809 году отец Манто решил исполнить свою давнюю мечту, и перевёз семью на греческий остров Парос, несмотря на то, что с 1537 года Парос, как и практически вся территория Греции, находился под османским владычеством. Николаос османов ненавидел и привил эту ненависть дочери.

Когда Манто исполнилось 16 лет, отец рассказал девушке о тайной организации "Филики Этерия", что можно перевести с греческого как "Дружеское общество". Члены этого общества, и правда, были дружны между собой, но для османов они были злейшими, смертельными врагами. Николаос признался дочери, что он давно состоит в обществе, занимаясь подготовкой общегреческого восстания с целью свержения Османского ига.

Манто полностью прониклась идеями "Филики Этерия". Теперь все ее мысли были посвящены одной великой цели - свободе Родины.

В 1818 году Николаос Маврогенус захворал и скоропостижно скончался, завещав все имущество дочери. 22-летняя девушка стала обладателем большого наследства, но счастливой она себя не чувствовала. Дело в том, что Манто в детстве была полненькой девочкой, а в юности ее полнота стала близка к ожирению. Жители Пароса, даром что греки-соотечественники, милосердия к Манто не проявляли и обзывали ее "Жирной".

Похоронив отца, Манто вместе с матерью, Захарати Чатци Бати, переехала на остров Тинос в центральной части Эгейского моря, где жила как богатая дама, не отказывая себе ни в чем (особенно, в разнообразных яствах).

В 1821 году на всей территории Греции начали происходить антиосманские бунты, переросшие в восстание греческого народа против турецкого господства.

Манто Маврогенус просто не могла стоять в стороне, когда ее Родина обливалась кровью. Молодая женщина отправилась на остров Миконос и присоединилась к повстанцам.

Часть денег, которые оставил Манто отец, женщина потратила на покупку, ремонт и полную оснастку двух кораблей. Эти суда были переданы восставшим и сразу же вступили в бой с турками.

Но Манто было мало финансового участия в восстании. О, нет, эта молодая женщина, которую за глаза обзывали "жирной" и "слонихой", всей душой желала иного!

Дочь купца, страдавшая от чрезмерной полноты и передвигавшаяся с помощью слуги, хотела с оружием в руках защищать свою землю. Манто Маврогенус мечтала стать воительницей, как греческая героиня Ласкарина Бубулина.

Полностью поглощенная своей целью, Манто, над которой из-за ее невероятного обжорства не смеялся только ленивый, перешла исключительно на хлеб и зелень. Кроме того, она поборола свою ужасную лень и стала ежедневно заниматься физическими упражнениями до полного изнеможения.

Мать не поняла выбор дочери и относилась презрительно к желанию барышни "махать саблей". Тем не менее, Манто продолжала свою диету и тренировки.

В результате за год вес Манто Маврогенус уменьшился со 160 кг до ... 50 кг. За счет любви к Родине, невероятной силы воли и колоссального желания, "слониха" превратилась в прекрасную молодую женщину.

Теперь Манто была готова бросить вызов своим заклятым врагам - османам.

В начале октября знатная дама Манто Маврогенус возглавила антитурецкое восстание на Миконосе, и уже к 22 октября остров был полностью освобожден от захватчиков.

Но Манто и не думала останавливаться. На собственные средства она создала флотилию, которая нападала на турецкие корабли в Эгейском море, защищала греческие суда от берберских пиратов. Мадам Маврогенус, находясь на капитанском мостике флагманского корабля, лично принимала участие в морских сражениях.

Для любимой страны Манто не жалела ничего: когда у нее закончились отцовские деньги, она продала все драгоценности и на полученные средства приобретала оружие, провизию и боеприпасы для своих отрядов.

В 1822 году Манто Маврогенус отправилась в Париж, где выступила с пламенной речью перед французскими женщинами:

"Греки, рожденные быть свободными, будут обязаны своей независимостью только самим себе. Поэтому я не прошу вашего вмешательства, чтобы заставить ваших соотечественников помочь нам. Я обращаюсь к вам для того, чтобы изменить идею отправки помощи нашим врагам.".

Выступление Манто вызвало фурор. Европейская помощь Османской империи в ее борьбе за "территориальную целостность" так и не была отправлена.

Слова Манто были напечатаны на специальной карточке рядом с портретом молодой женщины. Карточки, изданные огромным тиражом, были распространены по всей Европе, сделав филэллинами (любителями всего греческого) очень многих европейцев.

В 1823 году Манто перебралась в город Нафплион, который находился в эпицентре греческой войны за независимость. К этому моменту общее количество бойцов в корпусе мадам Маврогенус достигло восьмисот.

В Нафплионе Манто познакомилась с офицером русской службы, членом общества "Филики Этерия" Дмитрием Константиновичем Ипсиланти. Дмитрий был родным братом руководителя Греческого восстания Александра Ипсиланти.

В отличие от брата, Дмитрий не пользовался большой популярностью в народе, так как его подозревали в монархических притязаниях. Манто же влюбилась в красавца-офицера и обручилась с ним.

Помолвка Ипсиланти и Маврогенус обсуждалась в греческом Парламенте и вызвала там настоящий скандал. Некоторые политики посчитали угрозой объединение двух могущественных греческих семей с пророссийскими взглядами.

Одним из самых последовательных противников этого брака был будущий премьер-министр Греции Иоаннис Колеттис, известный своим коварством. Колеттис сделал все, чтобы расстроить помолвку, и преуспел в этом.

Тем не менее, Манто и Дмитрий, не имея возможности пожениться из-за происков политиков, жили вместе.

12 сентября 1829 года состоялось последнее сражение освободительной войны греческого народа против Османского владычества. Это была знаменитая битва при Петре, и главным ее героем стал Дмитрий Ипсиланти. Под руководством Дмитрия греческие отряды нанесли туркам решительное поражение. Греция стала независимым государством.

К сожалению, счастье за страну не соединилось у Манто Маврогенус с личным счастьем. 16 августа 1832 года в Нафплионе от тяжелой болезни скончался ее возлюбленный, 38-летний Дмитрий Ипсиланти.

Похоронив мужа, Манто жила в Нафплионе в угнетающей бедности. Все свои средства она потратила на восстание, а правительство, как это часто бывает, не выполнило своего обещания компенсировать женщине часть расходов. В результате Манто впала в тяжелую депрессию.

Отвлечься от печальных размышлений женщине помогло творчество: она взялась за написание мемуаров.

В 1840 году Манто Маврогенус переехала на остров Парос, поселилась в доме своего отца и жила там в одиночестве и бедности. Правительство не помогало ей финансово, зато присвоило звание генерал-лейтенанта.

В июле 1848 года Манто заболела и умерла в возрасте 52 лет.

После смерти Манто Маврогенус в греческом обществе начал быстро формироваться ее культ как национальной героини. Народ, только что переживший кровавую войну, начал понемногу приходить в себя и вспоминать героев, подаривших ему свободу. К сожалению, большинство из этих героев были уже мертвы.

В городах и селах по всей Греции стали ставить памятники Манто Маврогенус, а ее именем называть улицы и площади. Так, в честь национальной героини были названы центральная площадь города Миконос на одноименном острове, а также главная площадь города Парикия на острове Парос.

В 1971 году в Греции вышел фильм "Манто Маврогенус", в котором заглавную героиню сыграла красавица-актриса Тзени Карези.

Так сложилась жизнь женщины, которая похудела на сто десять килограммов, чтобы сражаться за свою страну; отдала своему народу все деньги и драгоценности, пожертвовала личным счастьем... Да, Родина не сразу оценила ее подвиг, но ... почему-то есть уверенность, что Манто Маврогенус ничего не изменила бы в своей судьбе, даже если бы могла.

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

"Я мужчина!" - со слезой в голосе кричал 12-летний мальчишка, а она смеялась.. Ну, как она, 18-летняя красавица, могла воспринимать всерьез худенького недоросля с тонюсенькими ручками-ножками и по-детски крупной головой? К тому же, он был ее племянником - родная кровь!

Да, она позволяла ему гладить свои волосы, позволяла шептать на ушко нежности, которые ей казались смешными детскими глупостями. Даже позволяла целовать себя в румяные, свежие щечки!

29 декабря 1709 года шумно было в Москве. Пушки палили, фейерверки распускались в воздухе огненными цветами. Москвичи, из тех, конечно, что побогаче, гуляли, веселились, поднимали кубки за здравие новорожденной Елизаветы Петровны, второй дщери 37-летнего Государя, Царя и Великого Князя всея Руси Петра I Алексеевича.

Радость самодержцу да и всему народу подарила его фаворитка, недавняя латышская крестьянка Марта Скавронская, ставшая после принятия православия Екатериной Алексеевной Михайловой.

Петр I, возвращавшийся в Москву после блестящей победы под Полтавой, приказал праздновать, пировать и радоваться три дня:

«Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с пришествием в этот мир мою дочь!».

Однако радость была, как говорили злые языки, "с гнильцой". Среди знати, да и в народе, немало было тех, что называли новорожденную "Лизетку" "бастардкой" царя, незаконнорожденной. И ведь так оно и было! 25-летняя Екатерина Алексеевна не была супругой государя, и, по нормам старой России, Лизетку и старшую дочку, годовалую Анну, родители зачали "в блуде".

Петру I не было дело до патриархальных ворчунов - он строил новую Россию, и старым порядкам в его будущей империи места не было.

Отца и мать Лиза практически не видела. Государь все время был в разъездах, а Екатерина Алексеевна повсюду его сопровождала.

Воспитанием Лизы и Анны занималась их дорогая тетушка, царевна Наталья Алексеевна, любимая сестрица Петра I. Помощь Наталье в присмотре за девочками оказывало семейство Меншиковых: князь Александр Данилович и супруга его Дарья Михайловна.

6 марта 1711 года Петр I женился на Екатерине Алексеевне и официально провозгласил ее царицей. Соответственно, были, как тогда говорили, "привенчаны" и совместные дети венценосной пары - 3-летняя Анна и 2-летняя Лиза.

Во время коронации малышки крепко держались за подол мамы-невесты, чем растрогали публику. Как только началось пиршество с традиционными для петровского времени обильными возлияниями, Александр Данилович, или, как называл его Петр I, Данилыч, отнес девочек наверх спать.

Уже в возрасте восьми лет о цесаревне Елизавете стали говорить как о будущей красавице. В 1722 году во время торжественной встречи воротившегося из-за границы батюшки-императора одетая в испанский костюм Лиза поразила французского посланника Леви невероятной прелестью. "Если б не курносый нос и рыжеватые волосы, была бы совершенная красавица", - уточнял француз.

В следующем году Петр I ввел в стране знаменитые ассамблеи, и цесаревны Елизавета и Анна стали блистать на них в умопомрачительных нарядах.

В этот период и сформировался характер Лизетт - легкий, веселый, склонный к развлечениям. Больше всего на свете царевна обожала танцы, в которых была большой мастерицей. Увы, в науках Лиза была не столь успешна.

Назначенный в учителя царевны Исаак Веселовский хорошо обучил девочку французскому языку и чистописанию. Географию же и математику Елизавета усвоила очень плохо.

Балы, охота, верховая езда, катание на лодке, беспрестанные заботы о своей красоте - эти вещи занимали львиную долю времени юной цесаревны. Отец и совершенно безграмотная мать не особо настаивали на обучении Елизаветы, ведь она не рассматривалась в качестве первостатейной наследницы престола.

Лиза ужасно хотела замуж, и "пригодной к браку" ее признали уже в возрасте 12 лет.

Петр I мечтал выдать дочь за ее ровесника, принца Людовика, будущего короля Франции Людовика XV. Бурбоны предложение русского императора отклонили: в то время во Франции господствовало мнение, что не следует вовлекать государство в какую-то политическую коалицию посредством брака.

Петр Алексеевич так и не успел выдать дочку замуж. 28 января 1725 года, государь скончался в возрасте 52 лет, не оставив завещания. В России началась эпоха дворцовых переворотов.

Елизавета вступила в эти сложные времена 16-летней красавицей:

"Беспорядочная, причудливая, не имеющая определённого времени ни для сна, ни для еды, ненавидящая всякое серьёзное занятие, чрезвычайно фамильярная и вслед затем гневающаяся за какой-нибудь пустяк, ругающая иногда придворных самыми скверными словами, но, обыкновенно, очень любезная и широко гостеприимная". -
Казимир Валевский.

Ставший всесильным Светлейший князь Александр Данилович Меншиков возвел на престол матушку Елизаветы, Екатерину Алексеевну, так что в роскошной жизни цесаревны после смерти батюшки ничего практически не изменилось.

Матушка-императрица Екатерина I скончалась 6 мая 1727 года. Перед смертью государыни князь Меншиков, барон Остерман, Геннинг Бассевич и другие царедворцы составили завещание - Тестамент. Екатерина не имела уже сил подписать сей документ, и свою подпись на нем поставила 18-летняя Елизавета.

Согласно Тестаменту императрицы, престол переходил 12-летнему великому князю Петруше, племяннику Елизаветы, сыну царевича Алексея Петровича. До совершеннолетия императора править государством должен был Верховный тайный совет под руководством Александра Даниловича Меншикова.

«Ежели же великий князь без наследников преставитьца, то имеет по нем право наследования цесаревна Анна со своими десцендентами (т.е., потомками), по ней цесаревна Елизавета и ея десценденты…».

11-я статья Тестамента была написана лично Меншиковым, и она изумила всех:

«Тако же имеют наши цесаревны и правительство администрации стараться между великим князем Петром и одною княжною князя Меншикова супружество учинить».

Да, Светлейший "вбил" в Тестамент свою дочь в качестве невесты государя - неслыханное дело! "Одною княжною князя Меншикова" оказалась 15-летняя Мария Александровна.

Вечером 6 мая 1727 года Петруша был провозглашен Императором и Самодержцем Всероссийским под именем Петра II. Тут же мальчик попал "под колпак" Данилыча, который забрал государя в свой дворец, стал его воспитывать и готовить к скорейшему браку со своей дочерью.

Между тем, недовольный самоуправством Меншикова граф Андрей Остерман придумал собственный брачный проект. Барон предложил женить Петра II на ... его 18-летней тетушке Елизавете Петровне. Тем более, что мальчик всячески проявлял расположение к Лизе, ему нравилось находиться в ее компании, играть с ней. Цесаревна, в свою очередь, всячески благоволила племяннику.

Меншиков легко пресек проект Остермана: родство между Петром и Лизой было слишком близким.

Как ни пытался Данилыч оградить Елизавету Петровну от ее племянника - ничего у него не вышло. Слишком велика была тяга Петра к тетушке. Марию же Меншикову, невесту свою, девушку красивую и скромную, император не любил, называл ее "фарфоровой куклой" и не желал на ней жениться.

Летом 1727 года Меншиков заболел и полностью утратил контроль над Петром, которого вовсю обхаживали Елизавета и 19-летний князь Иван Долгоруков, который был гоф-юнкером государя с 1725 года.

По договоренности с Долгоруковыми, император тайно покинул дворец Меншикова и переехал в Петергоф, где его уже ждала дорогая тетушка и князь Долгоруков.

8 сентября 1727 года Меншикову были выдвинуты обвинения в государственной измене. Вместе с семьей великий временщик был сослан в сибирский городок Березов.

Елизавета при дворе своего племянника заняла одно из главных мест. При дворе шептались о безумной влюбленности 13-летнего императора в свою юную тетушку. Испанский посланник герцог де Лириа писал:

"Русские боятся большой власти, которую имеет над царём принцесса Елизавета: ум, красота и честолюбие её пугают всех".

Власть красавицы над подростком, и правда, была большой. Куда бы ни ехал Петр, он непременно требовал, чтобы Лиза была рядом.

Царевна с удовольствием принимала участие в развлечениях императора, - каталась с ним на лошадях, пировала, охотилась. Но вот только разделить ложе с юным недорослем Елизавета, по всей видимости, так и не решилась.

Неказистый мальчишка совершенно не привлекал Елизавету, мужчину она в нем в упор не видела.

На тот момент у незамужней и отчаявшейся выйти замуж цесаревны, сложился вполне определенный типаж кавалеров. Взрослые, крепкие, высокие красавцы. Такие, как 33-летний камергер Александр Бутурлин, который стал первым "галантом" Елизаветы.

"Галанта" Петр II возненавидел - тетушка должна была принадлежать только ему. Мальчишка приказал Бутурлину отправиться на Украину в действующую армию.

После того, как 30 ноября 1727 года Петр II обручился с княжной Екатериной Долгоруковой и переехал со своим двором в Москву, встречи с Елизаветой стали значительно реже. Царевна была этому только рада - уж очень докучливым становилось внимание племянника, с каждым разом заходившим в своих играх все дальше и дальше.

Пока Пётр приобщался в подмосковном имении Долгоруковых под названием Горенки ко взрослой жизни - от снеди ломились столы, вино текло рекой, а в баню чуть ли не ежедневно подвозили красивых девок, - Елизавета Петровна в подмосковном имении Покровское встречалась со своим вторым "галантом" - 17-летним красавцем Семеном Кирилловичем Нарышкиным.

Когда в свете стали открыто говорить о возможной свадьбе Елизаветы и Семена, Петр II снова вырвал тетушку из объятий другого мужчины и отправил Нарышкина за границу.

Складывалось ощущение, что государь, лишая Елизавету одного мужчины за другим, ждал, когда же она сама упадет в его объятия. Но Лизе и представить это было противно: тощий, не шибко красивый мальчишка, да, к тому же - ее племянник! Впрочем, она относилась к Петруше со всегдашней теплотой и заботой.

Когда к Елизавете через своего посла посватался брандебургский курфюрст Карл - блестящая партия - Петр II немедленно отказал европейскому вельможе, и даже не сообщил об этом сватовстве цесаревне.

Третьим "галантом" Елизаветы при жизни своего "родственного" воздыхателя Петра, стал 21-летний гренадер Семеновского полка Алексей Шубин.

Этого мужчину мальчик-император не успел подвергнуть своим ревнивым "репрессиям": 19 января 1730 года Петр II скончался в Москве от оспы в возрасте 14 лет.

Со смертью племянника закончилась беззаботная жизнь Елизаветы. В результате интриг Верховного тайного совета на трон вступила Анна Иоанновна, двоюродная сестра цесаревны.

При правлении Анны "дщерь Петрова" находилась в "полуопале" и, фактически, превратилась в бедную родственницу при дворе. Украшенные бриллиантами потрясающе красивые наряды Лиза сменила на "простенькие платья из белой тафты, подбитые черным гризетом".

Цесаревна постоянно нуждалась в деньгах, и единственным ее утешением и поддержкой был все тот же Шубин, которому она сочиняла пылкие любовные поэмы.

Но Анна Иоанновна отняла у Елизаветы ее возлюбленного. 31 декабря 1731 года Шубин был арестован, подвергнут пыткам в Тайной канцелярии, бит кнутом и выслан на Камчатку, где "галанта" цесаревны насильно обвенчали с женщиной из северного племени.

Елизавету, эту красавицу, модницу, любительницу балов и развлечений, Анна Иоанновна подумывала заточить в монастырь, но так и не успела.

В октябре 1740 года государыня скончалась, передав престол мальчику Иоанну Антоновичу, которого родила девять дней назад ее племянница Анна Леопольдовна.

Регентом при Иоанне царица Анна назначила своего фаворита Бирона. Эрнст Иоганн, как ни странно, вполне благоволил "дщери Петровой", увеличил ее денежное довольствие и даже не думал отправлять цесаревну в монастырь.

Казалось, всесильный временщик будет править Россией очень долго, но Анна Леопольдовна умудрилась его свергнуть.

Брауншвейгская фамилия основательно надоела и народу, и гвардии. С каждым месяцем правления Анны Леопольдовны авторитет власти падал, и 25 ноября 1741 года 31-летняя Елизавета Петровна поняла: наконец-то пришло ее время!

Отправившись в Преображенские казармы, Елизавета подняла гренадеров, уже ожидавших ее приказа. Солдаты двинулись к Зимнему дворцу, не встретив сопротивления. Вскоре все было кончено.

Елизавета обошлась с брауншвейгской родней сурово - Анна Леопольдовна была арестована и отправилась в заточение в Раненбург. Несчастный Иван Антонович был заточен в крепость, где провел всю свою недолгую жизнь.

Елизавета Петровна правила Россией с 1741 года по 1761-й. Это было время балов, маскарадов, развлечений. Фаворитов и "галантов". Дворянство получило еще больше прав, еще больше вольностей, а крестьяне продолжали стонать под ярмом крепостничества.

Однако было в правлении Елизаветы Петровны и немало хорошего. Так, государыня отменила смертную казнь: при Елизавете в Российской империи не казнили ни одного человека.

Была проведена перепись населения, отменены мелкие сборы с торговли, были упразднены некоторые пошлины. В стране открылись первые банки - Медный, Дворянский и Купеческий, что стало важнейшим этапом в становлении и развитии русского предпринимательства.

5 января 1762 года в своем Летнем дворце Елизавета Петровна скончалась в возрасте 53 лет.

Так сложилась судьба женщины, которая много лет ждала своего шанса вступить на престол, испытывая порой всевозможные унижения. Елизавета дождалась своего шанса, став одной из самых великих правительниц Российской империи. Наверное, иначе и быть не могло, ведь она была дщерью Петровой.

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.