Виктора пытали медленно, со знанием дела. Конечно же близнецы могли убить его мгновенно, как убили соседей, но им явно хотелось растянуть истязания на подольше, они к этому хорошо подготовились. Яд мгновенно парализовал Виктора с головы до ног, но от боли не избавил. Он чувствовал, как парни с детской непосредственностью сперва сломали ему пальцы на ногах и руках, а потом, хорошенько потоптавшись на сломанных костях, взялись за свои устрашающие инструменты. Лёгким движением ножа тело Виктора вспороли от шеи до паха и зацепившись щипцами за края разреза приступили к освежеванию. Кожа медленно отрывалась от поблёскивающего краснотой мяса, хлестала кровь, из рваного разреза выглядывали внутренности. Лишённые защиты, они бешено пульсировали и тряслись. Любой другой уже бы умер от болевого шока, но снадобье братьев не позволяло Виктору освободиться от страданий раньше времени.  Лишь по закатившимся глазам с полопавшимися от агонии сосудами можно было понять какую адскую боль он испытывает.

Наконец, когда сорванная кожа кровавым тряпьём лежала на клеёнке, действие яда начало спадать. Обретя власть над телом, Виктор медленно пополз в сторону выхода. Один из парней, видя его агонию, хихикнул и с силой наступил на край вывалившегося кишечника. Но Виктора это не остановило. Он полз дальше, оставляя за собой след из внутренностей, крови, мочи и кусков кала. Братья по очереди плюнули в склизкое от сукровицы лицо Виктора, который словно выброшенная на лёд рыба беззвучно хлопал ртом и продолжал свой обречённый путь.

— Почему… он не умирает? – Игорь с трудом выталкивал слова из глотки.

— Он выпил наше семя, — безразлично кинул один из близнецов, — он не умрёт ещё несколько часов.

Клеёнку со снятой кожей завязали узлом и сунули Игорю. Он сделал вид будто не понимает, чего от него хотят, но мёртвые глаза братья смотрели непреклонно. После разделки Виктора они выглядели всё так же безупречно: ни капли крови на накрахмаленных воротничках и белёсых кудрях. Игорь дрожащими руками принял шуршащий узелок. На его дне плескалась кровь вперемешку с волокнистыми кусками мяса и желеобразным жиром.

Перед тем как уйти на Виктора вылили остатки коньяка и подожгли. Пламя вспыхнуло моментально. Огненные языки заплясали на изувеченном теле, с глухим хлопком лопнули глаза. Виктор катался по грязному полу, но огонь только сильнее разгорался, уже занялись замызганные обои, спальный мешок. Наверняка, если никто не придёт, загорятся и деревянные перекрытия. От вони палёного мяса, крови и дерьма у Игоря заболела голова. За всю карьеру он так и не привык к виду трупов. Наверное, его бы и сейчас вырвало, если бы труп был один, но позывов в желудке он не чувствовал, хоть квартира и лестничная клетка с пола до потолка была покрыта изрядно смердевшим кровавым месивом. Из чего он сделал единственный вывод: чем больше вокруг крови, тем быстрее к ней привыкаешь.

— Зачем Госпожа хотела, чтобы я смотрел? — сказал Игорь, придя в себя.

— Чтобы вы знали, как мы поступаем с предателями. Пойдёмте, внизу нас ждёт водитель.

— А мой мотоцикл?

— Он вам пока не пригодится, — отрезал не возражений тоном один из близнецов.

Игорь снова оказался в западне. Игорь снова ничего не контролирует — вот его жизненное кредо. Он не контролирует свою карьеру, свой рот, свои глаза, свой член. Он не может удержаться от соблазнов, будь то алкоголь или дырка новой практикантки. Он не контролирует свой брак: жена ушла от него с разбитым сердцем и пустыми карманами, его сын умер, нет — погиб из-за того, что мудак-папаша не может не быть уродом. Игорю досталась роль свидетеля. Он не властен над силами смерти и времени, он может только смотреть на жирные швы, наложенные на затылок Вадика после вскрытия. Может утирать крокодильи слёзы и смотреть, как маленький гробик скрывается в могильной тьме.

Рядом с подъездом, облокотившись на бывшую чёрную BMW Виктора, смолил сигарету водитель. Его бритая голова чуть заметно покачивалась в такт какой-то блатной баллады, ревевшей из машины.

— Здарова, братцы-на, — осклабился бугай в наглой улыбке.

— Садитесь впереди, — приказал один из братьев, усаживаясь на заднее сиденье. — Ряха нас довезёт.

— Тебя как звать-на? — ручища водителя опустилась Игорю на плечо.

— Игорь, — едва не сорвавшись на фальцет, ответил он и инстинктивно прижал к груди кровавый узел.

— Поехали, Игорёк.

В боковом зеркале BMW ещё отражалась серая хрущёвка. С форточки на пятом этаже, где ещё ворочался в муках Виктор, валил дым и сыпались искры. Там в одночасье разверзся огненный ад, в котором сгорал не только легендарный Домовой, но и толстый альбом с записями, фотографиями и уликами, так кропотливо собранными Игорем. Заспанные жители дома тут же вывалились на улицу — кто в трусах и тапочках, а кто, завернувшись в одеяло. Их крохотные фигурки с вёдрами наперевес метались от дома к колонке, но зайти вглубь задымлённого подъезда мало кто решался.

— Слышь, братан, тебя кто так отделал-на? — обратился Ряха к Игорю.

— Да так, э-э-э, несчастный случай.

— Это этот тебя, что ли? — Ряха кивнул на узел. — Ты чё-на? Ха-ха, ему два раза поссать оставалось-на, а он тебя отмудохал.

— Ну...

— И-э-эх, терпила ты терпила, — хохотнул Ряха.

Его бугристое лицо было испещрено паутиной шрамов, так что казалось собранным из множества не подходящих друг к другу кусочков человеческого конструктора. Под стать лицу были руки. На толстых, сосискообразных пальцах виднелись мириады зарубцевавшихся отметин и следов от швов, которые не могли скрыть даже тяжёлые золотые перстни.

— Во, приехали-на, — весело выпалил Ряха, завидев приближающийся перекрёсток. Наконец-то он мог распрощаться с жуткими близнецами и заняться Игорем. Хозяйка обещала премировать, если всё чисто будет сделано.

— На перекрёстке направо, — послышался голос с задних сидений.

Ряха насупился, но послушно исполнил, хоть на щеках и заиграли желваки. Даже плотная кожанка и свободные спортивные штаны не могли скрыть его мощной мускулатуры, а уж ростом-то он и вовсе на пару голов превосходил близнецов. Казалось, стоит ему захотеть — и две белокурые головёшки мигом превратятся в кровавый фарш. Но Ряха уже однажды на собственной шкуре прочувствовал, каково это — дерзить близнецам. Всё, что он мог, — это срывать злость на Игоре.

— Слышь, — Ряха окликнул побледневшего Игоря, — если на коврики этим гуляшом накапаешь, слизывать заставлю, усёк-на?

Игорь молча закивал. Мимо проносились сонные деревни и редкая придорожная растительность, огни города остались где-то далеко позади. Машина неслась по пустой трассе, всё глубже и глубже погружаясь в плотную завесу тумана. Чем ближе была низина, тем реже попадались встречные автомобили, за окном больше не проносились жилые дома. Да и дорога сужалась. Обочина заканчивалась не привычной щебёнкой, а поросшей низким кустарником канавой со стоячей водой. Вместо окон спящих домишек замелькали болотные огоньки. BMW, притормозив слегка, повернула на трясучую дорожку вглубь болот. Игоря затрясло.

— А куда мы едем? — дрожащим голосом спросил он. В ответ Ряха лишь усмехнулся.

Игорь увидел в его ухмылке уже знакомое самодовольство хищника, готового в любую секунду растерзать добычу. Однако куда страшнее были те, кто сидел сзади. Братья перешёптывались так тихо, что слов не разобрать. Их бледные, обескровленные лица выглядели безразличными ко всему в смертной жизни. Но глаза… Две пары остекленевших, немигающих глаз следили за каждым движением Игоря. О чём они шептались? Ведь могли убить ещё тогда, в квартире, всё равно бы никто не заметил. Игорь судорожно перебирал в уме варианты того, что будет дальше. Если не убивают, значит ещё нужен, осталось только понять зачем. Но после этого коварного «зачем» размышления останавливались — слишком мало он знал о скрытом за завесой тайны колдовском мире. Ясно только то, что Игорь был нужен Удды лишь как приманка, как малёк, на которого ловят более крупную рыбу. Вот только в этот раз мелкая рыбёшка выжила, и её дальнейшая судьба покрыта мраком.

Виктор сказал, что не верит в прощение грехов. Теперь уже неизвестно врал он или нет, Игорь всё же склонялся к тому, что врал. Иначе бы интервью и не случилось. Но в любом случае о том, кем был таинственный Домовой, теперь никто не узнает. Все доказательства сгорели вместе с телом убийцы. А значит и семьи людей, убитых Виктором, не смогут выслушать о его раскаянии. И простить его тоже уже не смогут. Впрочем, всё равно смертные не уполномочены отпускать грехи себе подобным, это прерогатива существ высшего порядка. Они же вольны и карать, свидетелем этого Игорь стал совсем недавно. И больше всего страшило то, что кара за его грехи хоть ещё и не наступила, но неуклонно приближалась.

Вновь пошёл ливень, и машина затормозила среди раскисшей дороги. Вокруг — бесконечная, дремучая топь с выглядывавшим из-под воды низким, путаным кустарником. Казалось, даже солнечный свет опасается утонуть здесь, потому не касается омерзительного пространства за границей узкой гравийной дороги.

— Бляха-муха, как бы не всадить мне тачку-то, — бросил Ряха. — Игорёк, пошли посмотрим. Заодно подсобишь мне.

— Так ведь коврики замараю, — с виноватой улыбкой протянул Игорь отсутствующим голосом, — капает же.

— Да лан, пошутил я, ставь гуляш на пол и пошли колёса посмотрим-на.

Игорь вышел из салона и на подкашивающихся ногах направился к багажнику. Конечно же, машина не застряла, колёса едва грязи коснулись. Щёлкнул замок багажника.

— Давай за голову бери, — кряхтел Ряха, вытаскивая из багажника завёрнутое в полиэтилен тело.

За матовой пластиковой завесой угадывались очертания лица того самого игумена, который так помог в расследовании. На его бледном лице виднелись ожоги от паяльника и затушенных сигаретных бычков. От прежде густой бороды остались лишь несколько клочков седых волос с виднеющимися пятнами засохшей крови. Игорь невольно заглянул в глаза старцу, но вместо них увидел лишь чёрные провалы пустых глазниц.

— Не люблю я, когда смотрят на меня, — сказал Ряха, будто извиняясь, — давай его в болото-на.

Густая болотная каша громко хлюпнула, жадно поглощая замученное тело батюшки. Игорь не успел отвернуться от мерзкого зрелища, как вдруг за его спиной раздался щелчок открывающейся пистолетной кобуры.

Теперь он вновь чувствовал кожей поток времени. Одна секунда — сердце колотится как бешеное, вторая — пистолет наводится ему в затылок, третья — Ряха говорит, чтобы Игорь не оборачивался, четвёртая, пятая, шестая. Почему он медлит?

— Стойте, — окликает Ряху один из близнецов.

— Чё?

— Не стреляй.

— А-а-а, — протянул Ряха, опуская пистолет, — сам хочешь замочить?

— Нет, — близнецы вышли из машины, капли дождя почему-то проходили сквозь них, — его мы не будем убивать.

— В смысле?

— Умереть придётся вам.

Игоря знобило, он сел на корточки и взялся за голову, ожидая чем всё закончится. Бежать всё равно было некуда. В воцарившейся тишине слышалось только, как расходится ливень и где-то в глубине болота крякали утки. Рядом с Игорем забулькала трясина.

— Болотник не пропустит нас без жертвы, — продолжал один из братьев ровным голосом, — вы либо сами зайдёте в болото, либо нам придётся вас заставить.

— Ах ты падла! — рявкнул Ряха и тут же выстрелил.

Однако пуля не вылетела из дула. Спусковой крючок щёлкнул ещё восемь раз, но выстрел так и не прогремел. Ряха выбросил пистолет в болото и с яростным рёвом кинулся на близнецов. Но не успел он сделать и шага, как его тело ниже пояса взорвалось фонтаном из крови, костей и перемолотого в фарш мяса. Летящие в разные стороны кровавые ошмётки окрасили бампер машины и спину Игоря в бурый цвет. Ряха истошно завопил и покатился по размокшей от ливня дороге. На месте его ног остались пустые мешки разорванной кожи с застрявшими в них кусками костей и плоти. Бордовая кровь кучей бурных фонтанчиков стекала из порванных вен и артерий в грязную лужу рядом с обочиной.

Болото, почувствовав живую кровь, забурлило, и из трясины показалась покрытая грязью и ряской длиннорукая тварь. В её очертаниях угадывалось одеревеневшее от дубильных кислот тело утопленника. Почерневшая, источающая слизь кожа влажно поскрипывала, когда существо медленно поднималось над поверхностью болота. Своей медлительностью оно будто бы давало жертве шанс спастись, хотя на самом деле это было лишь дьявольской игрой. Способом поразвлечься, глядя на то, как в человеческих глазах гаснет надежда.

Лицо твари, навечно застывшее в скорбной гримасе покойника, оглядело собравшихся на дороге людей в поисках жертвоприношения. Глаза её пламенели изумрудом, как манящие в топь болотные огоньки, а когтистые, иссушенные пальцы тянулись к агонизирующей половине Ряхи. От вида побледневшей от ужаса жертвы Болотник довольно заурчал. Он схватил добычу за голову и, мерзко засмеявшись, кинул в пузырящуюся от нетерпения топь. Ряха пытался что-то крикнуть напоследок, но тут же ушёл под воду.

Болотник жадно слизнул с дорожной грязи остатки кровавой каши. Его покрытый бородавками сизый язык, словно жирная гадюка, скользил по земле, собирая кусочки костей и плоти. Вдруг на поверхности болота показался Ряха. Прежде такой самоуверенный и страшный, он дико верещал и, размахивая руками, жалобно звал на помощь, но откликнулся на его горестные всхлипы лишь Болотник. Поглаживая густую, покрытую плесенью бороду, он погрузился в топь и медленно поплыл к своей жертве.

— Садитесь за руль, — послышался голос одного из братьев, — ещё немного осталось.

Игорь послушно исполнил, но перед тем, как тронуться, открыл кассетник и выбросил ненавистный блатняк в топь. Дальше ехали молча. Из-за тумана и разошедшегося ливня, с которым не справлялись дворники, Игорь не видел ни зги. Машинально давил на педаль газа и правил машину по возможности подальше от затапливающей дорогу мутной топи. Когда выносить царящую в тёмном салоне тишину стало невыносимо Игорь спросил:

— Мы едем к Госпоже?

— Потом, — отозвался из темноты безразличный голос. — Сначала нам нужно заехать в одно место,

Машина взобралась на высокий холм, и Игорь с облегчением почувствовал ровный асфальт. Да и ливень прекратился — кажется, тут его и не было, дорога сухая, как ранним летом. Как тем самым летом.

Брак Игоря уже давно трещал по швам, и разговор о разводе заходил всё чаще и чаще. Он говорил, что всё исправит, что любит только жену, что Василиса зря надумывает, но, кажется, она уже тогда не верила. Как не верила и тому, что воротник рубашки случайно испачкала помадой секретарша шефа, когда Игорь чмокнул её в щёку, поздравляя с шестидесятилетием. Последней каплей стал тот злополучный вечер, когда Василиса заявилась домой раньше времени. А там всё по классике: разбросанная одежда, запах женских духов и красная как рак девица в ванной. Скандала не было — слушая оправдания Игоря, Василиса молча глотала слёзы и закидывала в чемодан необходимые на первое время вещи.

Если раньше он хоть отговорки придумывал, ходил по бабам в тайне, то прикрываясь завалом на работе, то встречей сослуживцев, то теперь обнаглел настолько, что привёл малолетнюю потаскуху сюда, в их квартиру. Эта сука, эта рыжая падаль носила Василисин халат, умывалась её мылом, была с её мужем на кровати, которую родители подарили на свадьбу. Такое оскорбление стерпеть невозможно. Василиса стянула с отёкшего пальца обручальное кольцо и, едва сдерживая рыдания, выкинула в ночную темноту. Дверь захлопнулась, и Игорь остался в одиночестве.

Нехорошо получилось — ещё и девица пощёчину влепила, будто не знала, что спуталась с женатым. Хорошо хотя бы Вадик ничего не видел. Он и так за последний год из розовощёкого весельчака превратился в хмурого, не по-детски задумчивого молчальника. Со стрессом Игорь боролся одним способом — выпивкой. Приняв как следует на грудь, он прошёлся по пустым комнатам покинутой всеми квартиры и вдруг невольно засмотрелся в окно. С десятого этажа открывался вид на блестящий разноцветными огнями ночной город. Туда-сюда сновали машины, горели вывески и подсвеченные иллюминациями здания с чернеющими пустотой оконцами.

Там, за тонким стеклянным барьером, люди напиваются, ходят по ночным клубам, играют в казино, шатаются шумными компаниями по подворотням. На них то и дело покрикивают из окон многоэтажек недовольные женщины в сорочках и шлемах из бигудей. Прикрикнут, поскандалят всласть, а потом лягут обратно к похрапывающему мужу под бочок или во внезапном приступе нежности пойдут поцелуют мерно посапывающих детей. Там, в мире за стеклом, казалось, нет места одиночеству. Пошатываясь, Игорь взобрался на припаркованный в гараже-ракушке мотоцикл. Не с первого раза, но он попал в замок зажигания, и тишину двора тут же разорвал рёв проснувшейся от долгого сна машины. Нет, сегодня Игорь не будет одинок, ведь остался на свете человек, который в нём ещё не разочаровался.

— Пап? — сонным голосом пробормотал Вадик, разбуженный тихим стуком в окно. — Ты чего тут?

— П-пошли, одевайся.

— Куда?

— Н-на рыбалку п-поедем, — Игорь пытался шептать как можно тише, чтобы не разбудить тёщу с тестем. Наверняка Василиса уже им всё рассказала.

— Бабушку разбужу.

— Ты в окно в-вылазь.

— А удочки?

— Всё схвачено, — сказал Игорь и сделал пальцами «окей». Два спиннинга покачивались в ведре на ручке байка.

Игорь взял сына за холодную ладошку, и они, хихикая как два сорванца, покатили мотоцикл к дороге. Если рёв двигателя разбудит тестя с тёщей, то они заберут Вадика и уже никогда не подпустят к Игорю.

Утро было на удивление спокойным, даже птицы, казалось, притихли, а может, и вовсе ещё не проснулись. Сперва Игорь показал Вадику, как удить рыбу, заодно замолвив пару слов о видах наживок. От долгой дороги и выпивки он всё чаще зевал и поклёвывал носом, а потом и вовсе решил прикорнуть на минутку. Тишина туманного берега и шуршание речных волн убаюкивали. Игорь подпёр голову руками и растянулся во весь рост на колючем покрывале, расстеленном под пологом раскидистой ивы.

— Пап, — прошептал Вадик, не отрывая взгляд от покачивающегося поплавка, — а мы купаться будем?

— Ты ж не ум-мешь, — прикрыв глаза в полудрёме, усмехнулся Игорь.

— А ты меня научишь.

— Научу, научу, — зевнул Игорь. — Ты п-потише говори, рыбу распугаешь.

Вадик и дальше удил рыбу, то и дело поглядывая на заснувшего отца. Ведь сам сказал: не шуми, чтобы рыбу не распугать, а теперь даёт храпака на всю округу, вот рыба и не ловится. Уже, наверное, час прошёл — улова нет.

На цыпочках, чтобы не разбудить отца, Вадик заткнул уши и потопал по покрытой росой траве туда, где потише. Вот папка удивится, когда проснётся. Вадик ему: «На!». Ведро полное рыбы! А папа ему: «Ни фига себе!». И мама тоже больше не станет грустить, ведь у неё такой смышлёный, ловкий сын, который сам научился удить рыбу. И она больше не будет злиться на папу, и будет всё как раньше.

За размышлениями Вадик и не заметил, что уж далеко ушёл от отца — даже мотоцикл не видать. Он остался где-то в низине, под завесой невесомого утреннего марева. А здесь, с высокого берега реки Клязьмы, открывался вид на всю округу. Нежное, словно молодой персик, солнце медленно поднималось из-за уходящих за горизонт заливных лугов.

Природа вокруг медленно просыпалась. Окружавшая Вадика изумрудная трава наполнялась трескотнёй разномастных букашек. Запорхали бабочки. Одна из них, такая большая, переливающаяся мириадой цветов, названия которым мальчик ещё не знал, опустилась ему на голову.

Вадик махнул рукой, желая поймать бабочку, ведь такая она красивая и необыкновенная, так похожа на любимую мамину заколку. Но бабочка ловко выпорхнула из-под неловких детских пальчиков и устремилась к реке. Вадик кинулся за ней. Ведро со спиннингами выпало у него из рук и, гремя, покатилось вниз, к пыльной просёлочной дороге.

Гоняясь за бабочкой, Вадик не заметил, как оказался на краю обрыва. Уж так красивы были взмахи её изящных крылышек. Ещё чуть-чуть, уже почти, вот сейчас он поймает негодницу. Как вдруг нога в белом сандалике поскальзывается по мокрой траве. Вадик покачнулся и, неловко махнув ручонками, рухнул в спокойные, холодные воды реки. Прежде девственно чистое, голубое небо медленно хмурилось грозовыми тучами.

Его нашли на следующий день. Водолазы вынесли хрупкое тельце из воды и осторожно, будто живого, положили на заранее расстеленную клеёнку. Посиневшее, искусанное жадными рыбами личико с выражением немого укора смотрело на безразличную людским страданиям реку. А она всё несла свои воды вперёд, равнодушная и к мёртвому мальчику, и к зевакам, собравшимся на знойном поле.

Люди тихо роптали и перешёптывались, искоса поглядывая на родителей мальчика, кто-то даже пустил слезу. Игорь локтями растолкал толпу и тут же рухнул на землю как подкошенный. С криком, полным отчаянья и животной злобы за потерянного ребёнка, Василиса била Игоря по голове, по спине, по шее. Била так сильно, как позволяли её хрупкие руки, била так, будто это вернёт Вадика к жизни. Лишь почувствовав на спине ледяные капли дождя, Василиса опустилась на корточки и разрыдалась. Сквозь слёзы и секущие капли дождя она смотрела, как её сына заворачивают в клеёнку и несут в скорую. Спасатели так спешили убраться отсюда до дождя, что не заметили, как белый сандалик слетел с бледной ножки Вадика в высокую траву.

Братья велели затормозить у поросшего ивами побережья реки. Там, под пологом раскидистых ветвей, их ждал высокий молодой мужчина. Он сидел на широком покрывале и, тихо напевая под нос какую-то мелодию, смотрел, как неспешно река несёт свои воды.

Игорь уронил голову на грудь, едва не разрыдавшись. Его руки до побелевших костяшек вцепились в руль. Снова это место, снова воспоминания хлынули бурной, зловонной рекой нечистот. Он годами бежал: то срываясь в командировку в Чечню, то зарываясь с головой в работу, то проводя недели в беспробудном пьянстве. Даже работа над книгой, его magnum opusом, была ничем иным как ещё одним способом забыться. Плевать он хотел и на убийства, и на Домового, и на всемирную славу. Если бы не встреча с Удды, вселившая в него надежду вернуть прежнюю жизнь, то никакого интервью бы и не случилось. В глубине души Игорь думал, что если ничего не получится, то пусть лучше его прирежут в той поганой квартирке, чем опять возвращаться к бессмысленному существованию. Да, он искали гибели с тех пор, как умер Вадик, но даже смерть с отвращением отпихнула его обратно в тошное болото жизни. А ведь Игорь ей так подыгрывал. Гонял на мотоцикле до отсечки, встревал в пьяные драки, первым лез снимать едва остывшее поле боя, в общем делал всё, лишь бы очутиться там же, где и Вадик.

И наконец, когда в жизни Игоря остался лишь тёмный омут из призраков прошлого, жалости к себе и сожалений, он решился попытаться всё исправить, решил искать чуда. Оно и вправду нашло его, как когда-то Виктора, правда, привело к отправной точке — к тому самому месту, откуда началось скатывание Игоря в пропасть.

— Пойдёмте, — монотонным голосом сказал один из братьев, — Чернобог вас уже ждёт.

— Я... не могу.

— Вы на территории Чернобога, — в голосе появилось нетерпение, — если не выйдете сами, то навечно останетесь здесь.

— Убейте меня, — глотая крупные слёзы, шептал Игорь, — хватит издеваться.

Юноша не ответил. Он молча отворил водительскую дверь и лёгким мановением руки поднял Игоря в воздух. Вот и всё, это дьявольское отродье сейчас выпотрошит его, как Виктора и тех бедолаг из соседних квартир. Повезёт, если смерть будет быстрой, хотя Игорю уже и на это было всё равно.

Продолжение уже скоро, а за моим творчеством можете следить в тг-канале по ссылке.

Давайте считать комбо:

Судья ФНЛ ➕ BMW X6 ➕ 1600 штрафов за 3 года ➕ задолженность налоговой 430к ➕ бегство с места происшествия ➕ аварийная ситуация на зебре ➕ избиение пешехода = 👨‍⚖️-👹

Как вам комбо? Хотели бы с таким судьёй оказаться на дороге? Это паршивая овца, или таких царьков судьишек ещё пруд пруди?

Так и хочется спросить ГАИ, где безопасность на дорогах? Почему такие беспредельщики до последнего избегают наказания? Когда будут реальные меры по безопасности на дорогах?

Сейчас же в ГАИ заниматься безопасностью не настроены. Вместо этого принимаются сомнительные меры, которые скорее для видимости работы. Так, додумались сделать начинающим водителям срок ожидания экзамена 6-9 месяцев❗ Нашли, как говорится, крайних во всех бедах!
А судья, скорей всего, отделается небольшим штрафом и будет дальше рассекать на своём BMW X6 по улицам Казани 🤬

В записях чаще проскальзывали слова: «Мясо, есть, еда, она» притом, будто он сам это не замечал. Ведь дальше писал адекватно, как ни в чём не бывало. Почерк стал менее разборчивым, более корявым.

В какой-то момент, вся его семья пропала. Вот проснулся он однажды и видит, что дома конкретно никого нет. Ни мамы, ни папы. Он был уверен, что всё было нормально ещё вчера, но теперь…

Он пытался позвонить им, но телефон никто не брал, вообще никто. Он ждал до вечера, но даже утром никто не пришёл. Но, что он заметил, так это сны, которые пропали. Ему было уже всё равно на всю эту ситуацию. В его душе ничего не ёкало.

Но на эту ночь, когда он остался совсем один. Ему приснился он сам, нормальный Андрей. Он смотрел на себя в прошлом и не видел разницы. Не видел, ходил и смотрел на себя, пока в руках не появилось зеркало. В отражении он видел серое лицо, жёлтые глаза, свои острые зубы и тело с шипами повсюду.

Его внутреннее «Я» угасало, оно спросило:

- Ты будешь бороться? Станешь ли драться? – С грустью сказал он. Но монстр не ответил, он только помотал головой, ведь не признавал себя таким. Он ожидал чего-то другого, может то, что это всё сон…

Черви ползали по комнате, уже полностью высушенные, их тела были совсем мелкими. Какие-то люди могли плакать от потерь своих детей, друзей, а «Андрей» теперь сидел и ел своих родителей, тела которых он самолично сбагрил в подвал. Когда он полностью обглодал их, то услышал какие-то шаги в доме.

Обернулся и увидел ту самую девушку, что приходила к нему во снах. Её голос был точно таким, который слышал он ранее от Леры в некоторые моменты диалога.

- Это было несложно… - Говорила она о его превращении в монстра. На что он подошёл к ней, смотря ей в глаза. Они были бездонно чёрными, теперь он многое вспоминал.

- М, что такое? Ты же отличный кандидат. Не думал об этом? Не пьёшь толком, что убило бы моих детишек. Не имеешь доставучих родственников и у тебя слабая душа от смерти друзей, девушки. – Она улыбнулась, облизнув его щёки, на что ей пришлось встать на цыпочки. Язык был склизким, неприятным и мерзким, для обычного человека.

- Уж извини, но мне было немного… лень искать таких же, как ты. Всё это так долго, неинтересно… Я убила человек пятьдесят, чтобы просто ходить к тебе и медленно превращать тебя. Ты мне даже спасибо не скажешь? Ты ведь стал лучше, намного лучше. – Она провела пальцем по его сильной коже грудины. Всё его тело было сильнее в 20 раз чем у обычного человека, а глаза чёрными с белыми точками.

- У тебя же сил больше, всего больше. Ну, Я же старалась. Скажи хоть что-то. – Жалобно сказала она.

- Ага. И… теперь какой план? – Рыча, спросил он её, хотя, тому было как-то всё равно.

- Пошли. – Прошептала она ему в ухо, и та без проблем вышла на улицу, превратившись в ту самую Леру, которую он видел изначально. Он попытался сделать то же самое и стал обратно самим собой, но чувствовал, что это лишь оболочка, а не его настоящее тело.

- Видишь, всё просто. Давай, пошли, милый. – Она взяла того за руку, а он…

Никита закурил, прервав рассказ. Он курил слишком долго, для заинтересованного друга.

- Ну, чем закончилось то? Она его съела или что?

- А что тебе ещё нужно? Всё же понятно. Они ушли в небытие. Была семья и нет семьи. Всё. В этом суть байки.

- Конец у тебя так себе. А откуда ты это всё знаешь? Выдумал?

- Нет. Другим говорю: Да. Но лично тебе: нет. Я после того, как в больничке полежал с месяц, пришёл к нему, а там трупы его родителей, потом полиция, скорая. Нашли его дневник, где он всё записывал. Тебе Я рассказал это так, в укороченном виде. Изначально то, он там чуть ли не постепенно с ума сходил.

- А как это проявлялось то?

- Ну, писал всякую ахинею. Типа:« Черви-боги, едят погань, а тыквы улыбаются» и тому подобный бред. А вот про монстра, он тоже писал, как Я понял, он описал это всё напоследок. А потом навсегда пропал.

- А как он записал то, что ушёл с этой бабой?

- Написал и вернул домой. Может, хотел забыть себя, не знаю.

- И что ты под конец обычно говоришь? Ну, фразу, оканчивающую историю.

- А, всё просто. Что-то вроде: Это история вам на то, чтоб не влюбляться и не трепать себе мозги. Просто поржать в общем. Да уж, забыл совсем о том, как выглядел дом Андрейки. – Он вздохнул. – Ты вот мне веришь?

- Ну, отчасти. Может пацан просто кукухой поехал? Разное бывает. Ну, идём дальше?

- Да, пошли выпьем, а то устал трындеть.

И они, как и сотни других людей, шли по улице, по своим делам. Мало, кто верит бредням гида и просто любят его за эту историю. Один парень, даже написал её и выложил в интернет. Как легенду города, выставляя всё как шутку.

Но не многие знают, что в любой момент, когда они будут идти домой вместе с девушкой или парнем, то услышат просьбу о помощи парня 19 лет. Он назовёт себя Андреем и скажет, что ему нужна скорая.

И когда они отвлекутся, то их головы полетят, а тела будут отданы на съедение червям. Будет новый заголовок в газете, о жертвах пар, которые происходят каждый год, по 10-15 раз. Нет никому дела до них, кроме семей, которые их оплакивают.

Всё это только потому, что двое монстров не хотят видеть нормальные пары. Не хотят и всё, решая радикальным способом. Но они уверены, что это любовь, настоящая, без примесей.

Может, не все люди, отшучивающиеся таким образом на самом деле шутят? Может, однажды вы услышите просьбу о помощи от блондинки в очках, и парня с немного тёмными глазами, такими же волосами и странно сильным телом.

Вот и ответьте теперь на вопрос, может ваша любовь не настолько сильна, чтобы противостоять смерти? А, если это так, то у вас не любовь, а интрига, симпатия. Им, даже будучи монстрами, не нужны все эти статусы и подобная грязь.

А, разве, это не любовь?

В тот день я не стал оставаться в школе, потому что уроков почти не задали, да и исправлять из оценок мне ничего не надо. Идя по улице, мне позвонила мама и сказала, что завтра они с папой уезжают в отпуск на 2 недели. Она сказала, что оставит деньги на продукты и чтобы я не прогуливал школы, но это и не важно. Придя домой, я разделся и пошел на кухню варить пельмени. Пока вода кипятилась, я решил посидеть в телефоне, как вдруг мне пришло сообщение от незнакомца. Но я даже не стал его смотреть и дальше. Но он начал спамить как больной, и мельком глаза я увидел, что было написано в сообщении (они повторялись): "ПОЧЕМУ ТЫ СЕГОДНЯ НЕ ОСТАЛСЯ В ШКОЛЕ😀?". Я был, мягко говоря, в ах*е. Никто, блять, мне вообще ни разу в соцсетях не писал. Но не суть, я просто заблокировал его, пошел есть пельмени.

Спустя время, когда я уже сделал уроки, мне пришло смс по номеру от незнакомца: "Можешь завтра не приходить в школу". Я немного ах*ел, ведь я нигде не показывал свой номер, и вообще, откуда незнакомец знает его? Меня это напрягло, и я написал: "Отъебись, а долбаеб, сталкер ебанный! Че тебе надо от меня?" — и заблокировал этот номер. Родителей я решил не беспокоить, потому что подумал, что они скажут, что это очередная ерунда, и вообще: "Звони тогда в полицию". В ту ночь мне страаашно было спать.

Проснувшись утром, я быстро позавтракал, собрался и быстро побежал в школу, потому что вчера я не мог нормально уснуть, и даже будильник не смог меня разбудить. Я сам офигел от себя: вот это богатырский сон! Ладно, чет я отошел от темы. Придя в школу, меня отчитала классрук, но мне было пофиг. А далее был обычный школьный день. Про вчерашний инцидент я забыл еще утром и остался в школе допоздна.

Сижу, значит, один в классе, делаю дз, как резко происходит какой-то грохот в коридоре! Меня аж передернуло, и я решил посмотреть, что там, нахуй, такое творится. Открываю я, значит, дверь и вижу, блять, ебанный человек стоит далеко в коридоре (я его еле разглядел, вечером у нас света почти нет) и кричу: "Учитель? Что у вас случилось? Все нормально?" И в ответ слышу тихим, больным голосом: "Да... Мне нужна помощь... Подойди ко мне". "Я уже все равно собирался уходить, почему бы не помочь", — подумал я про себя. И, включив фонарик, направил в его сторону. Я увидел, что это, блять, мертвый труп, сука, стоит в лахмотьях! И потом он резко повернул свою шею (не поворачиваясь ко мне!), изламывая её, и хрипя мертвым голосом сказал: "Иди сюда, сосунок". Я тогда не на шутку обосрался и побежал что есть мочи на выход. Но он был закрыт цепями! Сука, откуда, блять, тут цепи?! Тогда я ебнул через окно и упал. Было, блять, так больно! Я был весь в осколках и крови. Потом я поковылял в больницу и позвонил родителям, сказав все, что произошло со мной, от и до.

Спустя день ко мне в больничную палату пришли родители. Мы с ними поговорили, что лучше перевести меня в другую школу и заодно отвести к психиатру, ведь когда родители вызвали наряд полиции в школу, оказалось, что там вообще никого не было. Я был в шоке от услышанных слов. Мама сказала, там была только цепь на полу и грязная бумага с текстом: "Я еще приду за твоей душой". После выписки мы сходили к психиатру, и он сказал, что я абсолютно здоров. Я был рад, и мы пошли домой. Я пока сидел дома (ведь родителям сказали, чтобы не усугублять ситуацию, лучше выбрать другую школу и подождать хотя бы неделю).

На выходных мы поехали на дачу. Да, я знаю, я скипнул 5 дней, там все равно ничего не происходило, обычная рутина. Ну и вот, мы с папой разожгли и поставили мангал, и я остался жарить мясо, а папа стоял рядом. И я вдруг заметил, что мамы долгое время не было. Я сказал это папе: "Пап, а где мама? Так долго пропадает". Он сказал: "Не беспокойся, она за ягодами ушла, скоро придет". "Ну ладно, раз так, то так", — подумал я про себя, и дальше мы с папой болтали и жарили шашлыки.

Шашлыки были уже готовы, и мы сидели, ели и говорили по душам. Уже начало темнеть, а мамы все не было. Папа сказал, что надо её искать: "Слишком уж долго она ягоды собирает, не случилось ли чего?" Я тоже решил пойти. Папа взял фонарик, а я телефон. Закрыв дачу и поставив на стол шашлыки в дом, мы ушли на поиски. Мы решили не разделяться, потому что не хватало, чтобы мы ещё потерялись. Мы прошлись по всем местам, где обычно все собирают ягоды, и даже по своим секретным, но так и не нашли маму. Я уже начал переживать: "Где она?" — и мы начали звать её, но так и не получили ответа. Звонить не было смысла: это было такое захолустье, что связи тут и подавно не было.

Мы расспрашивали всех соседей, не видели ли они её. Они сказали, что нет. Даже отец уже начал немного переживать: ведь уже скоро совсем стемнеет, а мы даже на 1% в поисках не продвинулись. И тогда нам вызвался помогать сосед напротив. Он сказал, что поможет, ведь у него была такая же ситуация (только он таки не нашел свою жену). К слову, это был обычный мужик лет 50. И он дал отцу рацию, и мы решили разделиться: я пошел с отцом, а он один.

Идя, мы заметили кровавый след. Я испугался, но отец сказал: "Наверное, живность какую загрызли". Это меня немного успокоило. Но отец сказал это по рации. Они о чем-то поговорили с соседом, и мы пошли дальше. Идя, я думал про себя: "Это как-то странно... Лес от нас ведь довольно далеко, как это так?"

Идя дальше по дороге, я услышал, что сосед говорит (обращение к отцу): "Бллллять, этто что, нахуй?! Тут в лесу чей-то труп с корзиной, полной ягод! Алло, ты слышишь? Приходи срочно, вот мои координаты!" Папа, положив рацию, заплакал и сказал: "Мы нашли твою мать... Но уже поздно..." Меня как парализовало, мозги растопило, и я побежал к указанному месту. Папа кричал: "Стой! Ты куда?!" Я с криком и слезами ответил: "Я не верю в эту чушь! Лучше я сам это увижу!!!" Я бежал так, как никогда не бегал! Я быстро домчался до леса, ведь в крови был как гормон стресса, так и адреналин.

И вот я уже стоял, задыхаясь, у входа в лес. Было темно. На моем телефоне всплыла надпись о том, что осталось менее 10% заряда, но мне было все равно. Я шел прямо и через некоторое время увидел труп, лежащий у дерева с корзиной... О боже, блять! В тот момент мне хотелось разъебать весь мир и умереть одновременно! Ведь это была моя мертвая мать! Она была обезображена до неузнаваемости! У меня в голове как что-то щелкнуло. Я просто потерял смысл жизни, я потерял свои эмоции. Я хотел одного: убить того, кто это сделал! И мне было без разницы, хоть меня посадят, мне было плювать! Я должен УБИТЬ ВИНОВНИКА!

После этих раздумий я решил вернуться домой. "Похороним уже завтра". У входа в лес меня ждал уже отец и спросил: "Ну что, увидел? Это она?" Я тихо сказал: "Да..." На мне не было лица. Мы пошли обратно. Подходя к своему дачному домику, мы услышали чавкающий звук в доме и открытую нараспашку дверь в дом и калитку. Мы были в ах*е. Но подойдя к калитке, мы с отцом увидели два светящиеся шарика во тьме нашего дома! А потом, когда то, что сидело там, увидело нас, шарики резко пропали! У нас сердце под пятки укатилось, ей-богу! "Блять, где оно? И что это, нахуй, такое?" — такие были первые слова, которые я услышал от отца, когда мы отошли от ступора. Он взял рацию и позвонил соседу: "Бери ружье и застрели существо в нашем доме!"

Сосед согласился. Мы, отбежав в кусты, ожидали прихода соседа к нам (обсудили это с ним заранее). Но он не пришел, а мы услышали звук выстрелов у нашего дома! Крики! "Раз... выстрел!" Потом еще и еще... А потом уже крик соседа: "Бегите! С этой сукой не справиться! Вы хотя бы не умирайте по глупости!" А потом все резко затихло... Мы бежали к своей машине так, как могли! Прибежав к машине, мы сели, отец завел машину, и мы уехали из этой адской дачи.

По дороге домой мы молчали. Приехав домой, отец закрыл все окна и дверь на все замки и резко сказал своим трупным голосом: "Вот ты, сука, и попался!"

"Цель — 50 ▲ для продолжения! Помогите собрать, если хотите узнать:
• Что случилось с соседом?
• Кто сказал гг "Вот ты и попался"?
• Связан ли школьный призрак с дачей?
Ваш плюс = новые главы!"

Я не хотел спорить, моя задача была быть максимально дружелюбным, чтобы усыпить бдительность Куксакера. Дабы не затягивать, я снял кобуру с пистолетом и бросил ее на диван. Джинсы и рубашку я кинул на пол. Надеюсь, агенты догадаются закинуть их в стиралку.

Как только я вошел в клетку, дверь на электрическом приводе захлопнулась, мягко закрылся смазанный засов. Я сел голым задом на холодный пол.

— Не мешало бы включить подогрев, — сказал я.

— Никакого подогрева до особого распоряжения. Куксакер велел передать вам, что вы получите комфорт и пищу только после того, как продвинетесь в поиске сына первородного оборотня, — сказал голос.

— Да я бы и рад помочь, но от недоедания меня покидают силы. Как я буду проводить расследование, если меня в сон уже днём клонит?

Ответа на последовало. Я свернулся калачиком, закрыл глаза и увидел кишки Фокса, красные от брызг крови кусты, откусанною челюсть. Как же это мерзко! Но почему в тот момент, когда я становлюсь волком и сам начинаю творить зверство, я не чувствую стыда, не чувствую отвращения? Что со мной происходит?

Слава богу, что я не помню тот момент, когда убивал близняшек, ни в чем не повинных детей, как разорвал нутро их мамы, как убивал других людей там, в парке. Я уже не жилец на этом свете. Как только Куксакер найдёт с моей помощью или без нее Выродка, я буду уже не нужен.

У меня есть козыри, но пока их лучше не использовать. Первый и главный козырь — я могу контролировать зверя внутри себя и помню все, что со мной было после превращений. Второй козырь — я приблизительно знаю, где находится секретная база ФБР, в которой держат других оборотней. И третий козырь — в кабинете шефа я спрятал серебряную пулю, которая может мне пригодиться.

Свет в клетке светил тусклым унылым светом. Сквозь закрытые глаза пробивался желтый туман. В какой-то момент этот туман стал красным. Нос почуял запах резины и металла. Я стал зверем. Я открыл глаза и начал принюхиваться к новым запахам, которые минуту назад не ощущал. Клетка была герметичным сооружением, но сквозь мельчайшие зазоры в двери я смог уловить аромат двух человек — мужчины и женщины, которые находились снаружи.

Это агенты — а кто же еще? Они рылись в моих вещах, что-то вынюхивали. Слюна, тугая и скользкая, потекла по моей челюсти. Я чувствовал ее всеми вновь отросшими волосками на своей морде. Мне хотелось только одного — убить этих агентов, разорвать их и насладиться их сердцами и глазами сполна.

От картины, которую я нарисовал у себя в голове, кровь забилась в висках. Я встал на четыре лапы и протяжно завыл. В этом вое, который шел из глубин моего нутра, я хотел передать людям за клеткой, что я их не боюсь и хочу их убить — и рано или поздно сделаю это.

Я выл долго и протяжно, как трубач играет на своей трубе, с импровизацией, с надрывом, упрямо. В какой-то момент мой чуткий нос почуял, что мужчина обмочился. У него началось обильное потоотделение. А женщина была не прошибаема моим воем. Но как же, ведь Куксакер говорил, что стены клетки звуконепроницаемы? А если вой услышат соседи?

Я перестал выть. Я чувствовал, как в нескольких метрах от меня бьются два сердца, два сладких сердца, одно из которых страшится встречи со мной. И даже серебряные пули, которые наверняка в избытке находятся в патронташе агента, не помогают включить голову и успокоится.

Через какое-то время агенты покинули дом. И наступила тишина. Полная тишина, только мое сердце ровно билось. Что же делать? Мне хотелось есть, мой организм требовал крови и пищи, но я ничего не мог ему дать.

Тогда я вспомнил одного белого медведя, которого я видел в зоопарке в Сан-Диего. Вольер был большой и просторный, но медведь все равно ходил по кругу на одном пяточке, наступая на свои же следы, которые проминались и становились все отчетливее и отчетливее. Со стороны могло показаться, что это ходит андроид из Бостон Дайнемикс, на которого натянули каркас и шкуру. Но я знал, что это живое существо, поэтому мне было грустно.

Что поделать, теперь я как тот медведь. И я начал ходить в своей квадратной клетке размером два на два метра по кругу, нарезая круги против часовой стрелки. Вот и я теперь в вашем сраном зоопарке, смотрите на меня, смейтесь.

Так прошла эта голодная ночь, за которой наступило голодное утро.