Мы продолжаем рассказывать про уникальный красноярский феномен – десятки выпускников из школы №144 этого города каждое лето успешно покоряют лучшие вузы России. Один из авторов феномена – преподаватель химии этой школы Елена Робертовна Молчанова, она каждый год готовит к выпуску один или несколько так называемых медицинских классов с усиленным преподаванием химии и биологии.

Сегодня мы поговорили с очередной выпускницей 144-й школы Александрой Кондратьевой, студенткой 4-го курса педиатрического факультета СПбГПМУ.

- Почему вы решили пойти в медицину?

- Я вообще-то хотела быть рядом с авиацией, собиралась в авиадиспетчеры или в МЧС. Не получилось, подвело зрение. Но мне очень хотелось участвовать в спасении людей. Я окончила 9-й класс обычной красноярской школы с отличием и решила идти в школу, где есть специализация по химии и биологии. Это и была знаменитая 144-я школа Красноярска. Конкурс там был большой – из 200 человек взяли только четверть, сформировали два класса. Мы начали учиться и тут я поняла, что мой аттестат с отличием вообще тут не котируется. Я по многим позициям отставала, получала даже двойки, пришлось собраться и начать учиться по-настоящему.

- Родители двойкам не удивились?

- Я ужасно волновалась, что когда мама придет на первое родительское собрание в новую школу, узнает про мои двойки-тройки, будут проблемы. Но наши преподаватели, Елена Робертовна и Вероника Николаевна сразу сказали всем родителям, чтобы они не волновались, что требования здесь другие и детям просто надо к ним привыкнуть. И мы действительно привыкли.

- Привыкли к тому, что нет выходных и каникул, только учеба?

- Да, фактически не было ни каникул, ни праздников. Праздники разрешили только новогодние, три дня, 31-ое, 1-ое и 2-ое числа. Все остальные дни каникул мы закрывали олимпиады. Все дети на каникулах, а ты дома сидишь три-четыре-пять часов возле компьютера и решаешь очередную олимпиаду.

- Помогли победы на олимпиадах?

- У меня в итоге не было дипломов олимпиад, которые давали бы место в университете без вступительных испытаний. Но у меня было 100 баллов за ЕГЭ по русскому языку и 97 – по химии. Я бы набрала и 100 баллов по химии, но у меня была очень глупая ошибка. Я решила правильно, но просто в одном месте не проставила цифру и с меня сняли за это 3 балла. При этом я очень плохо сдала биологию, набрала только 64 балла. В итоге пригодились 10 баллов за красный аттестат.

- Репетиторов нанимали?

- Нет, в новой школе вполне было достаточно своих учителей. Я вообще очень благодарна 144-й школе и за такую подготовку, и за то, что там меня избавили от синдрома отличницы. Теперь я понимаю, что все в жизни успеть невозможно и надо учиться выбирать самое важное. Я научилась.

- Поэтому выбрали СПбГПМУ?

- Елена Робертовна сказала, что если педиатрический – то, конечно, СПбГПМУ. А я изначально не хотела работать со взрослыми, хотела в педиатрию. Ну и жилье здесь дешевле – например, московские цены я бы точно не потянула.

- Вы работаете?

- Да, с первого курса пришлось снимать квартиру. Родители помогали, но у меня еще брат младший, им и так непросто, так что я сразу пошла работать. Сначала пришла в нашу университетскую клинику, в отоларингологию, где меня взяли санитаром. Причем, только по справке, что я хорошо учусь, что у меня нет академических задолженностей.

- А могли бы не взять?

- Конечно. Студентов с несданными зачетами и не отработанными занятиями не берут на работу в нашу клинику. Но я пошла на полставки, чтобы успевать с учебой. Потом я решила посмотреть, что такое «скорая помощь». Поработала на станции «скорой помощи» Елизаветинской больницы, но быстро поняла, что на первом курсе работать сутками будет тяжело, просяду по учебе. В лор-отделении тоже было непросто, ведь я училась и работала каждый день. Я в итоге ушла оттуда, перевелась в хирургию, в операционный блок, а потом в детское приёмное отделение.

- Какие задачи там выполняли?

- Самые банальные, санитарные. Как приходим, с утра уборка перевязочной на второй хирургии, на травматологии и в гипсовой. Всё нужно привести в порядок после операций. Потом я спускаюсь на первую хирургию, на урологию, убираю там все зоны, что к нам относятся. Потом иду в операционный блок, убираю мусор, мою там все, что следует, также помогаю медсестре или медбрату, всем, кто со мной дежурит. А если вдруг привозят экстренно каких-то детей, то санитары стоят на гипсе. Врачи работают, потом говорят нам: гипсуем! Тогда мы мочим гипс и отдаём врачу.

- Набираетесь там опыта?

- Именно так. С учетом того, что в итоге я хочу пойти в экстренную медицину, опыт работы в приемном отделении важен. Мне хочется работать с аппаратом движения, это кости, суставы, мышцы. Т.е. моя тема – травматология, ортопедия, реабилитация.

- А хирургия?

- У меня есть мысли пойти в хирургию, но предполагаю, что мне там будет тяжело. Потому что хирургия в травматологии и ортопедии – это вкручивание металла, работа с пилами и прочим инструментом. И чаще всего там работают мужчины-врачи, девушкам там чисто физически трудно.

- Наукой тоже занимаетесь?

- Да, с первого курса. Мы в СНО изучали раковые клетки, как раз ковид на пике был, была идея использовать клеточные культуры для тестирования ковида. Но идея не сработала, мы не получили хороший результат. На втором курсе писала работу по безопасности жизнедеятельности организаций первой медицинской помощи в условиях военных конфликтов.

- Актуальная тема.

- Но это не про СВО, это еще на базе истории Второй мировой войны готовилось.

- Тогда уже не актуально.

- Возможно. Мне, честно говоря, интереснее быть практикующим врачом, чем наукой заниматься. Есть ребята, которые прямо нацелены на науку, но я хочу стоять на перевязках, работать в операционной, видеть, изучать и решать все проблемы пациента вживую.

- У практической врачебной работы есть другая сторона – например, выгорание. Видели грустный ролик участкового врача-педиатра, где она жаловалась на родителей пациентов, которые не выполняют рекомендаций, спорят, даже ругаются с врачом, начитавшись дурацких советов в интернете?

- Да, видела. Думаю, тут нужно поставить себе некую ментальную границу, где нужно переживать, а где ты понимаешь, что твои переживания напрасны, и перестать доказывать что-то человеку, который тебя принципиально не слушает. А когда ты видишь, что к тебе приходят люди, которым действительно нужна твоя помощь, ты нужен. Когда ты им на их языке все показываешь, и ты видишь, что они стараются, и твои переживания не напрасны, это наоборот будет подкреплять тебя самим фактом, что ты помогаешь человеку. И тогда у тебя не будет никакого выгорания, а будет только радость от хорошо сделанной работы.

— Ведите сюда. Я ведь не смогу его в воде осматривать...

Команда сработала слаженно: несколько крепких парней буквально вброд добрались до товарища, подхватили его под руки и помогли ему допрыгать на одной ноге до берега, где уже было расстелено покрывало поближе к мангалу и к теплу.

Мокрого, с прилипшими водорослями, но невероятно счастливого пациента уложили, укрыв большим полотенцем, и я наконец смог оценить масштабы «катастрофы»: правый голеностоп был раздут, болезнен при пальпации. Явно перелом.

Пока мы фиксировали ногу шиной, друзья пациента, подогретые общим возбуждением и алкоголем, принялись наперебой рассказывать историю этого подвига.

— Мы решили в последний день лета лето проводить, с шашлыком на берегу, — начал парень в кепке. — Едем сюда, а он вдруг как вспомнит: «Ребята, я лето прозевал! Ни разу не искупался!». Ну, мы его уговаривать: вода холодная, простудишься, и всё такое. А он: «Ничего, сейчас «незамерзайку» приму». Достаёт бутылку водки и начинает ее осваивать еще в машине. К озеру подъехали, он уже весёлый, выскакивает из машины, снимает с себя всё лишнее и — хрясь! — оступается прямо возле машины. Нога подворачивается, он орёт. Мы собираемся скорую вызвать, а он нам: «Ребят, дайте еще выпить, а то больно!». Ну, мы ему налили. Думали, успокоится. А он взял, навернул стакан и давай ползти в воду! Говорит: «Я мужик!». И пополз, как тюлень, прямо в озеро. Орёт и ползёт. Мы его останавливать пытались, а он: «Не мешайте мужчине быть мужчиной!». Дополз. А там и вы приехали.

Когда мы погрузили пациента в машину, он, несмотря на боль и холод, продолжал сиять от счастья:

— Я его победил! Я мужик!

— Кого ты там опять победил? — не понял напарник.

— Ну, его — лето. Или её... Их обоих, в общем! — пояснил тот.

— Мужик, мужик. — согласились мы.

— У меня просто ещё не было ни одного лета, в которое я бы не купался. Было бы обидно пропустить...

В больнице у парня перелом подтвердился. Ещё и двухлодыжечный. Лето, может, он и победил, а вот осени явно проиграл. Дома теперь придётся посидеть большую часть этого не менее чудесного времени года. Но с другой стороны, если бы не такие упрямые и безумные люди, как наш сегодняшний герой, мир был бы куда скучнее. Гештальты закрывать — дело хорошее, но лучше б делать это с умом и с сообразительностью.

ВСЕМ ЗДОРОВЬЯ 💖 и хорошей осени! 🍁🙏

(При создании текста ни один ИИ не использован. События реальны.) #я/мы—не нейросеть!

(Ещё больше авторских медицинских историй и видео в моём телеграм-канале - Истории Чумового доктора, а также в Дзене - Истории Чумового доктора)