Эталоны морали и нравственности
В моём понимании: священнослужители, учителя и врачи абсолютно всегда должны быть эталоном высоких моральных и нравственных устоев! Правда, почему-то не всегда так получается и это грустно...
В моём понимании: священнослужители, учителя и врачи абсолютно всегда должны быть эталоном высоких моральных и нравственных устоев! Правда, почему-то не всегда так получается и это грустно...
Если исходить из того что
1) Бог всеблаг
2) Справедлив
то мир иной вероятно устроен так.
Очевидно, что святому и негодяю будет некомфортно находиться рядом, так же как и ученому нет смысла быть рядом с глупцом.- значит логично применить принцип подобное к подобному.
Опять же, это в материальном мире возможен обман и мошенничество - в ином мире нет материи/формы, следовательно сущность каждого видна.
Если бы человек видел, что перед ним негодяй/мошенник стал бы он с ним взаимодействовать?
Маловероятно.
Так что, если исходить из того, что иной мир устроен разумно, души распределены в соответствии со всеми своими качествами - то есть в N-мерном пространстве (N - все возможные качества)
В целом, это соответствует позиции христианства:
Дело не в том, что негодяя не пустят к святым. Просто ему там будет некомфортно/скучно. И он отправится к таким же. Абсолютно добровольно - потому, что по другому просто не сможет поступить.
Частично этот принцип реализуется и в материальном мире. Но поддержание существования тела требует ресурсов, поэтому кто-то работает на нелюбимой работе, кому-то приходится терпеть неприятных людей и т.д.
В нематериальном мире очевидно такого нет. До какого уровня развития дойдешь, в таком окружении и будешь. С точки зрения православия - вечно, если реинкарнация существует - то будет возможность вырасти в будущем. Или наоборот.
Интересная цитата в песне Канцлера Ги в тему:
Что выберешь ты своею тропой,
И кто уведёт тебя за собой?
А в Рай так длинна, а в Ад так легка –
Там черти предложат выпить пивка,
И скажут: ”Твои мы навеки друзья!”.
Захочешь уйти – да будет нельзя…
Вышеизложенные мысли - это моё мнение, никому не навязываю.
Казалось бы, утверждение о том, что мозг – это трехмерный объект, сложно оспорить. Однако исследование Артуро Тоцци и Джеймса Петерса подвергает этот факт сомнению.
Итальянским ученым представляется, что человеческий мозг может быть телом с криволинейной поверхностью, который можно описать как функцию в четырех измерениях. Наблюдателю, существующему в трехмерном пространстве, сложно определить наличие четвертого измерения, однако Тоцци и Петерс предполагают, что некоторые функции мозга обусловлены его существованием в 4х-мерном пространстве. Исследователи также предложили эксперимент, способный доказать их предположение.
Авторы статьи задаются вопросом о том, где именно происходит мыслительный процесс. «Где в мозге текут мысли? Современная нейронаука говорит о роли "энергетических ландшафтов", своего рода криволинейной поверхности со своими пиками, долинами и бассейнами, возникающими в мозге в соответствии с определенными, хаотичными или определенными, паттернами. В настоящей статье вводится концепция четвертого пространственного измерения, в котором и происходит функционирование мозга».
«Приведенный отрывок может означать, что для авторов статьи "четвертое измерение" — это метафора, так же как и "энергетические ландшафты", которые тоже не являются настоящими местами в пространстве», — пишет блог Neurosceptic журнала Discover. Тем не менее некоторые фрагменты статьи позволяют представить «четвертое измерение» как физическую реальность, пусть и недоступную нашим органам чувств.
Как доказать четырёхмерность того, что мы привыкли считать трехмерным объектом? Тоцци и Петерс предлагают искать некие «тени» или «эхо» четвертого измерения в доступных нам измерениях при помощи теоремы теоремы Борсука-Улана. Теорема гласит: «в любой момент времени на Земле найдутся две диаметрально противоположных точки с равной температурой и равным давлением» (если, конечно, считать Землю идеальной сферой). Активность мозга должна, по версии Тоцци и Петерса, порождать такие «точки-антиподы»: «активация одной точки на поверхности S2 трехмерного мозга ведет к активации двух точек-антиподов четырехмерной поверхности мозга S3. И наоборот, активация точек — антиподов на поверхности S3 оставляет на трехмерной поверхности "следы", которые можно зафиксировать при помощи существующих способов наблюдения за активностью мозга.
В сущности, в статье утверждается, что если фМРТ зафиксирует синхронную активность двух противоположных точек, это будет доказательством существования недоступной нам 4D-реальности, в которой пребывает наш мозг.
P.S. Возможно, это исследование поможет хотя бы отчасти продвинуться в понимании некоторых случаев.
Первая часть - 1. Сотворение мира в скандинавской мифологии
Иггдрасиль — в представлении скандинавов это мировое древо, связующее между собой девять миров, исполинский ясень, сосредоточие всей вселенной. На ветвях мирового древа располагаются все девять скандинавских миров. Само слово «Иггдрасиль» является кеннингом — поэтической метафорой, и переводится оно как «Скакун Игга».
Следует знать, что для виселицы скандинавы использовали кеннинг «скакун висельника». Но почему именно скакун? Во-первых, во время повешения тело человека совершает движения, которые напоминают скачку на лошади.
Во-вторых, скакун — это не метафора для лошади или какого-нибудь ездового животного, это обобщенное название транспортного средства, так же, как и слова «конь» или «корабль». Вот, к примеру, кеннинги корабля.
«скакун тропы чайки»
«скакун корабельного борта»
«конь волны»
«конь мачты»
Yggr (Игг) — «грозный», «ужасный». Конечно, слово «Игг» — ничто иное, как одно из многих имен Одина. В сумме название мирового древа — Иггдрасиль — это кеннинг, который переводится как «Скакун Одина». И действительно, Один, дабы постичь могущества в знаниях рун, пригвоздил себя копьем Гунгнир к великому древу. Так повешенный бог провел без питья и еды девять дней и девять ночей, пока не познал все колдовские тайны и не преисполнился знанием рун. С чем можно сравнить это жертвоприношение, не беря в расчет другие религии?
Внушительный список имен Одина.
Достижение магических способностей и всемудрости требовало от Одина огромных страданий (сравним с распятием Иисуса, где за страдания отпускались грехи людей). Это, опять же, нас подводят к пониманию того, что жертвенность в природе первобытного менталитета — неотъемлемая часть жизни. Для инициации физические испытания и страдания являются неотъемлемыми характерными элементами. Таким образом, Один прошел «инициацию», а это ничто иное, как «приобщение» участника инициации к чему-либо. В этом случае Всеотец приобщился к тайнам и секретам всех девяти миров. Вполне возможно, что древние германцы и скандинавы использовали мотив с древом до появления этого мифа, а не наоборот.
Получается, что Иггдрасиль — это мировая ось, древо жизни и транспортное средство для путешествий Одина по девяти мирам. А исполинский ясень — ничто иное, как макрокосмос, связующее звено между мирами. Не зря у большинства народов мира на определенных стадиях развития присутствует поклонение деревьям. Оно обусловлено тем, что древние людям мир представлялся одушевленным, деревья и растения не составляли исключения, и они обладали всеми теми качествами, которые присущи «живым» существам — рост, увядание, процесс перерождения.
Так индейское племя хидатса верит в то, что у всякого растения или дерева есть свой дух или тень, и им необходимо оказывать всяческое почтение. Туземцы африканского племени ваника верят в то, что кокосовая пальма имеет свою душу, и приравнивают ее сруб к убийству матери, потому что оно дает им жизнь и пропитание, как мать своему ребенку. Племя басога полагает, что дух срубленного древа может поразить вождя и его семью.
Таким образом, мы сталкиваемся с очень древним германским верованием, которое, судя по всему, возникло еще в эпоху индоевропейской общности и характерно для глубокой древности. Одушевление растений, деревьев, кустарников и наделение животных человеческими качествами характерно для эпохи анимизма. Хочу напомнить, что анимизм является первой ступенью в развитии религии (вера в существование души и духов, в одушевленность всей природы), а значит, миф о мировом древе, являющийся мономифом для всех индоевропейских народов, очень древний и он появился у протогерманских народностей еще в ту эпоху, когда индоевропейцы были единой общностью, не распавшейся на различные народности.
Итак, стоит вернуться к самому мировому древу. Оно покоится на трех исполинских корнях, которые ведут в разные миры. И здесь снова появляется разночтение в разных источниках.
В «Старшей Эдде» говорится, что первый корень уходит в Мидгард, второй — в Йотунхейм, третий — в Хельхейм. В «Младшей Эдде» Снорри первый корень уходит в небеса в Асгард, второй корень также уходит к йотунам, третий корень ведет в Нифльхейм. Вероятно, Старшая и Младшая Эдда базировались на различных источниках.
Под первым корнем был расположен Урд — источник судьбы, от которого произошли три норны. Норны — это ткачихи человеческих судеб, именно они определяют человеческий рок. В связи с этим есть предположение, что первый корень все же уходит в Мидгард — мир, населенный людьми, а не богами.
Норны также являются архетипичным индоевропейским мономифом — подобные волшебницы встречаются в греческой мифологии (мойры), в римской (парки), в славянской (рожаницы), и их везде три, что логично. Каждая из мойр отвечает за время: дряхлая старуха Урд — за прошедшее, женщина в расцвете сил Верданди — за настоящее, юная Скульд — за будущее. В отличие от других народностей, в скандинавской среде норны отвечают не за пряжу, как парки и мойры, а за благополучие Иггдрасиля.
Норны, живущие у источника Урд, каждый день черпают из него воду вместе с той грязью, что покрывает его берега, и поливают ясень, чтоб не засохли и не зачахли его ветви (с) Видения Гюльви
Как видно из цитаты «Младшей Эдды», норны — это могущественные существа, которые обеспечивали жизнь и цветение Иггдрасиля. Помимо этого, норны вершили судьбы не только людей, но и богов, иногда к ним обращался даже сам Один.
Вообще, образ норн в мифологии других народностей преимущественно связан с прядением ткани. Парки и мойры также состояли из трех могущественных дев: первая отвечает за рождение ребенка (тянет пряжу), вторая наматывает нить на веретено (распределяя судьбу), третья перерезает нить (выносит смертный приговор человеку). В славянской мифологии мотив пряжи ткани не важен, рожаницы воспринимались как богини судьбы несколько по-другому. Вообще, в мифологии славян характерен мотив задабривания существ, случай с рожаницами аналогичен. Откуда у древних народов появилось отождествление судьбы с прядением ткани?
Прежде всего, необходимо отметить функцию колеса для первобытных народностей. Колесо — это замкнутый круг без начала и конца, символ абсолюта и бесконечности. Здесь можно привести пример змеи, кусающей себя за хвост (Йормунганд, Уроборос), кстати говоря, именно змей стал олицетворением бесконечности в арабских цифрах (перевернутая восьмерка — ничто иное, как змея, пожирающая сама себя), а также различные виды свастики, олицетворяющие постоянное движение солнца и его лучей.
Один из рунических камней Ингвара, где изображен Уроборос.
Колесо прялки стало колесом времени, а нити стали олицетворением судьбы. Также сакральными становились некоторые из обиходных предметов, например, телега с четырьмя колесами (телеги часто находят и в захоронениях), которая фигурирует в ритуале Нертус, описанного Тацитом (а будущей статье о Нертус/Ньерде).
Еще один камень Ингвара с изображением змеи, кусающей себя за хвост.
При первом взгляде норны могут показаться схожими своими функциями с мойрами, парками или рожаницами. На самом деле в скандинавской мифологии большая роль уделяется столкновению космогонических и эсхатологических мотивов, поэтому норны являются неким сосредоточением антагонистических сил. Из убийства Имира (эсхатология) получается творение мира (космогония), Лодур, отождествленный с Локи, создает человека (космогония) и этот мир, а затем является катализатором его уничтожения (эсхатология). Норны же вообще не имеют ни негативного, ни положительного окраса, они являются данностью, и к ним неприменимы сравнительные качества. Их нельзя причислить ни к богам, ни к людям, ни к другим существам скандинавской мифологии. Некоторые из ученых связывают норн с тремя великаншами из йотунов, основываясь на 8-м стихе «Прорицания Вельвы».
На лугу, веселясь,
в тавлеи играли,
все у них было
только из золота, —
пока не явились
три великанши,
могучие девы
из Ётунхейма.
Однако отождествить норн с тремя йотунами нужно с опаской, потому как это всего лишь домыслы авторов, и ничто на это не указывает. С другой стороны, приняв некоторые допущения, все же можно предположить, что три девы были великаншами. Для скандинавского эпоса характерно то, что йотуны — инеистые великаны — представляют из себя неизменные древние силы, отголоски «древней цивилизации».
Не зря мировое древо накрепко связано с норнами. Норны выступают в роли стержня между прошлым и будущим и олицетворяют собой древо мира. Сами по себе норны не хтонические существа, но они обладают всеобъемлющим знанием о прошлом, настоящем и будущем. В нордической мифологии характерна сакрализация знаний (мудрости, всеведения, гибкости мышления), и это можно проследить в большинстве сюжетов. Один распинает себя ради знаний рун и жертвует свой глаз в источнике Мимира ради мудрости, Квасир, кровь которого смешали с медом и получили «мед поэзии», был олицетворением мудрости, Один приходит к вёльве ради знаний прошлого и будущего. Видимо, эта характерная черта и стала определяющей для многочисленных экспедиций викингов в самые разные точки земного шара, скандинавский менталитет был наполнен жаждой знаний, открытий и могущества. В целом можно сказать, что норны, поддерживающие поливкой древа его жизнь, являются антропоморфным олицетворением Иггдрасиля.
Карта морских путешествий викингов. Возможно, их тяга к знаниям (и, само собой, к золоту) позволила скандинавам открыть Америку и бороздить просторы Средиземноморья.
В продолжение этого хочется объяснить осмысление норн в первобытном менталитете германцев и позже — скандинавов. Германцы всегда отличались изрядной воинственностью, а их двоюродные братья помимо воинской ярости унаследовали неблагополучные земли и очутились в суровых краях. Борьба за немногочисленные ресурсы на территории скудной Скандинавии привела к межплеменным стычкам, а затем и постоянным войнам между ярлами и королями. Так как религия является зеркалом общества, в мифологическом представлении скандинавов неизбежно должно было возникнуть осмысление всей этой окружающей их жестокости. Появление норн в скандинавской мифологии — это попытка оправдать постоянные войны, конфликты, засухи и гибель людей, при этом индоевропейская концепция «пряжек судьбы» хорошо согласовывалась с общим эсхатологическим характером религии скандинавов. Смерть на поле боя для воина Скандинавии означала не только пиршества в чертогах Одина, но и то, что эти обычные рубаки будут бок о бок сражаться с богами в Рагнарёк. Норны и Рагнарёк — это две идеи, которые отражают фаталистичность мировоззрений германцев и их веру в неумолимый рок. Подобный фатализм можно найти в древнегреческих трагедиях.
Интересна еще одна вещь — Voluspa. «Прорицание Вёльвы» является вводной частью «Старшей Эдды», и это отнюдь не случайность. Интересно то, что общая личина вельвы роднит ее с норнами. К ней обращается сам Один, чтобы набраться мудрости. Вельва помнит сотворение мира (прошлое), общается на эту тему с Одином (настоящее) и видит трагический конец сущего мира (будущее). Таким образом, Вельва является личностью, воплотившей в себе тринитарное предназначение норн.
Откуда же появились норны? Ученые в целом выделяют из общей массы индоевропейцев два больших конгломерата народностей: первая, европейская (кельты, германские и романские народности, греки, славяне, иллирийцы, балты), и вторая часть — азиатская (хетты и лувийцы, индийские и персидские народности). Можно выразиться так, что они «двоюродные братья», и именно в европейском конгломерате отчетливо прослеживается след тринитарных божеств рока/судьбы. (Мойры, норны, парки, роженицы, балтийские — Лайме, Декла, германские Матери и Матроны.)
Видимо, именно когда-то индоевропейская западная (европейская) ветвь была единой в своих верованиях, что отмечается как в списке похожих богов, так и обрядов. Здесь женщины играли главенствующую роль, и первые богини были сакрализированы.
Магия считалась чисто женским занятием, женщины проводили религиозные обряды (связанные в том числе с земледелием), помимо прочего, в скандинавской мифологии присутствуют много женских персонажей, такие как дисы, валькирии. Не остается сомнений, что архетипичный миф о богинях судеб появился вследствие древнего представления о сакральности женщины.
Рунический камень из Лильбьерса, VIII век. На нём запечатлён эпизод из мифа о Торе и Хюмире на рыбалке. В верхней части камня можно увидеть изображение женщины, которая подаёт рог с медовухой воину. Вероятно, это валькирия.
Многие исследователи выводят скандинавских норн из германских Матери и Матроны. Это интересное предположение, и следует на нем остановиться поподробнее. Неизвестно, когда появился этот культ, но, судя по археологическим находкам, он начал набирать широкую популярность в I-V веках нашей эры. Важно подчеркнуть, что культ Матери и Матроны был распространен на северо-западе Европы, то есть народности, чтившие этих богинь, непосредственно соседствовали со скандинавами. С чем же связан этот культ?
Культ Матери и Матроны.
Изображались девы на вотивных предметах или священных алтарях в виде трех женских персонажей. По всей видимости, одна из богинь была довольно молодой и олицетворяла собой юность, она изображалась с непокрытой головой, у двух других женщин голова была покрыта (что свидетельствовало об их замужестве), и, видимо, они представляли собой взрослую жизнь (мать) и старость. Место их почитания часто подписывалось кельтским или германским языком, особо характерен эпитет, переводимый как «Дарующие изобилие». На некоторых изображениях девушка (на других вся троица) держит на коленях корзину с фруктами, вотив изобилует картинами жертвоприношений, растительности и деревьев, на других изображениях под богинями появляются дети. Это свидетельствует о том, что эта священная триада относилась к культу плодородия (мотивы деревьев, фруктов), и из этого вытекает культ продолжения рода (появление детей на изображениях). Вполне вероятно, что именно на этом тройственном культе и был основан христианский культ трёх Марий: Марии – матери Иисуса, Марии Магдалины и Марии Клеоповой. Известно, что христианская церковь часто заимствовала образы святых у языческих богов и проводила свои праздники в даты языческих торжеств.
У культа Матери и матрон есть сходства и с сакрализацией норн. Вероятнее всего, что норны являются переосмыслением культа Матери и матрон, это подтверждается и их функциональностью. Матери и матроны отвечали за плодородие (изображение фруктов, деревьев, эпитет «дарующие изобилие») — норны же следили за плодоношением и поддерживали жизнь Иггдрасиля. Матери и матроны олицетворяли собой юность, взрослую жизнь и старость, а норны — прошлое, настоящее и будущее. Здесь видно, как примитивное первобытное мировоззрение переродилось в женский триадный культ, который в свою очередь в связи с развитием социума в скандинавском обществе преобразился в сложный и сакральный культ норн.
Под вторым корнем Иггдрасиля располагался священный для скандинавской мифологии источник Мимира. Для начала следует уточнить, кто такой Мимир и чем он знаменит.
Германо-скандинавская мифология не дает четкого ответа на вопрос, кем следует считать Мимира — великаном или божеством. Здесь различные источники расходятся во мнениях, например, в «Саге об Инглингах» утверждается, что Мимир подобен Локи и Хёниру в своей божественной природе. С другой стороны, Мимира причисляют к великанам-йотунам, о чем свидетельствует имя «Sökkmímir», еще одного великана из расы йотунов. Другим косвенным свидетельством принадлежности Мимира к великанам можно отыскать из «Речей Высокого», где Один рассказывает о том, кто его обучал магии.
140 Девять песен узнал я от сына Бёльторна, Бестлы отца, меду отведал великолепного, что в Одрёрир налит. 141 Стал созревать я и знанья множить, расти, процветая; слово от слова слово рождало, дело от дела дело рождало.
Одрёрир здесь ничто иное, как источник Мимира, и, согласно этим стихам, Мимир представляется не только великаном, но и родственником Одина. Бельторн, получается, дед Одина и отец Мимира, а Бестла является матерью Всеотца.
Поэтому неудивительно, что в войне асов и ванов Мимир выступил на стороне асов, где присутствовали его родственники. После тяжелой войны асы и ваны заключили мир и совершили знаменитый обмен заложниками. К асам попали Фрейр, Фрейя и их отец Ньерд, Мимир же вместе с Хёниром попали к ванам. В итоге ваны отрубили Мимиру голову и отослали ее Всеотцу, и тот забальзамировал голову, поставив при этом Мимира хранителем источника.
Согласно интерпретации ученых-лингвистов, имя «Mímir» означает память и появилось слово от индоевропейского корня *smer — помнить. С другой стороны, нам доподлинно неизвестно, где складывалась мифологическая традиция и были созданы коллективным сознанием скандинавские мифы. Норвежское слово «meima» происходит от другого, но родственного индоевропейского корня *mer, что значит «мера». Вероятно, в данном контексте Мимир представляется тем, кто отмеряет мудрость или судьбу.
Мимир и Бальдр совещаются с норнами (1821–1822).
Мимиру, пусть и отведено не столь много внимания в скандинавской мифологии, но он является чуть ли не ключевым персонажем для «обожествления» Одина. К тому же Мимир напрямую связан с древом Иггдрасиль, он не является «рядовым» великаном, а исполняет важную функцию.
В сюжете очень важное место отведено «колодцу» или «источнику» Мимира. Он располагается под вторым корнем Иггдрасиля, хотя некоторые исследователи склонны отождествлять его с источником Урд, где обитают норны. Кстати, второй корень мирового древа уходит в сторону Йотунхейма, обители великанов, что характеризует то, что скандинавы отождествляли йотунов с «природной мудростью» и другой цивилизацией. В данном контексте великанов можно сравнить с греческими атлантами. Атлантида также являлась сверхразвитой цивилизацией, но помимо этого, они также были мудры.
Характерно и то, что Мимир является именно «собственником» и монополистом на данный источник мудрости.
А под тем корнем, что протянулся к инеистым великанам,– источник Мимира, в котором сокрыты знание и мудрость. Мимиром зовут владетеля этого источника. Он исполнен мудрости, оттого что пьет воду этого источника из рога Гьяллархорн.
В «Младшей Эдде» напрямую говорится, что именно Мимир является владельцем источника и мудр он благодаря тому, что пьет из него воду. Кстати, интересно и то, что Мимир пьет из Гьяллархорна. Этим рогом Хеймдалль возвестит всему сущему о «Рагнареке» — последней битве, в ходе которой будет уничтожен весь мир и на его руинах возникнет новый. Хотя большинство исследователей и полагают, что Снорри попросту перепутал рог для питья и звуковой рог. С другой стороны, это может быть обычной символической метафорой, характерной для поэзии скандинавов. Ведь перед Рагнареком Один прибывает к источнику Мимира, дабы испросить совета у йотуна совета для себя и своего воинства.
Кстати, еще одно свидетельство о том, что колодец Мимира и источник Урд сильно похожи друг на друга — это то, что Древо питается от них. Источник Мимира питается Иггдрасилем, и все мировое древо пропитано медом. В доказательство этого можно привести козу Хейдрун, которая с крыши Вальгаллы питается листвой мирового древа. Хейдрун дает павшим воинам, обитающим в чертоге Одина — эйнхериям, неиссякаемое медвяное молоко, что подтверждает гипотезу о том, что источник Мимира подпитывает корни Иггдрасиля.
Еще один важный сюжет в скандинавской мифологии — одна из жертв Одина. Выше было доказано, в колодце Мимира была не обычная вода, а мёд, который является ничем иным, как мёдом поэзии.
Пришел туда раз Всеотец и попросил дать ему напиться из источника, но не получил он ни капли, пока не отдал в залог свой глаз.
В этом мифе вновь фигурирует «шаманская практика» и обряд инициации, который зиждется на вселенском «законе о сохранении энергии». Проще говоря, за всё надо платить. Жертвенность Одина в данном случае не только потеря глаза взамен на мудрость и познание. Как отмечают многие исследователи, это нечто большее. Следует заметить, что Один не выкалывает себе глаз, а аккуратно кладёт его в источник Мимира. Таким образом, благодаря одному глазу Всеотца в источнике зрение Одина может проникать в глубины потустороннего мира.
Иггдрасиль — это архетипический мифический образ творения вселенной и ее сосредоточия. Таким образом, колодец Мимира является источником глубокой мудрости, завесой, которая отделяет мир видимый от мира потустороннего. Поэтому считается, что жертвенность Одином глаза и собственное распятие на древе принесли Всеотцу настоящую «божественность», подобно и Иисусу, что явился в своей полной славе после распятия и воскресения.
Одно из самых загадочных животных мирового древа — безымянный орел, и оно загадочно, потому что не имеет имени. Скандинавская традиция известна тем, что в ней важную роль играют «имена», которые имеют магическое свойство отождествления. Имя дается каждому человеку при рождении, и скандинавы верили, что человек вырастет таким, как и его имя. Например, Акке (искренний) будет честным человеком, а Бьерн (медведь) будет сильным, как медведь. Кроме того, германо-скандинавские племена нарекали своими именами вещи, например мечи, щиты, драккары.
Однако имя орла в сагах не упоминается, и его функциональность сводится лишь к ругани между ним и драконом Нидхеггом. Причем орел сидит на самой верхушке Иггдрасиля, в свою очередь Нидхегг обитает ниже кроны Мирового древа, обвивая его стволы и подтачивая корни. Поэтому передатчиком информации от орла к дракону и наоборот является белка Рататоск.
Нидхегг в исландской рукописи XVII века.
Рататоск белка
резво снует
по ясеню Иггдрасиль;
все речи орла
спешит отнести она
Нидхёггу вниз.
При этом в скандинавской мифологии орел является символом мудрости и противопоставляется Нидхеггу. Чтобы понять, что означает эта борьба, следует ознакомиться с этим драконом.
Не ведают люди,
какие невзгоды
у ясеня Иггдрасиль:
корни ест Нидхёгг,
макушку — олень,
ствол гибнет от гнили.
(Речи Гримнира)
Там она видела —
шли чрез потоки
поправшие клятвы,
убийцы подлые
и те, кто жен
чужих соблазняет;
Нидхёгг глодал там
трупы умерших,
терзал он мужей —
довольно ли вам этого?
(с) Прорицание Вельвы
Нидхегг — хтонический чудовищный дракон, олицетворение сил природы, например, таких, как разложение и гибель. В разных источниках присутствуют разночтения, так, например, в «Старшей Эдде» он остается после Рагнарёка в живых и терзает плоть грешников. Нидхегг олицетворяет собой космогонический хаос и противопоставляется мудрому орлу, что олицетворяет собой порядок.
То, что Нидхегг является символом разложения и смерти, намекает не только его имя (есть различные толкования имени, например, такие как «пожирающий трупы» или «черный дракон»), но и древний протогерманский символизм — змея, в представлении протогерманцев, была олицетворением болезни и разложения.
Откуда это пошло? Дело в том, что в древние времена люди представляли червей, змей и всё, что ползает, на своем животе единым классом животных. Эмпирическим путем человек с первобытным менталитетом заметил, что во всякой разлагающейся вещи, будь то фрукт, овощ, мясо или человеческое тело, появляются личинки и черви и что логично связали процесс разложения со всякого рода болезнями. Таким образом, змея стала олицетворением разложения и смерти. Кроме этого, вероятнее всего, идея о Нидхёгге зародилась еще в протогерманские времена, когда был близок культ плодородия. Змея часто отождествлялась со сменой времен года, потому как и змея скидывает свою старую оболочку, чтобы обзавестись новой, так и земля умирает зимой, чтобы возродиться летом.
Таким образом, Нидхегг в представлении германо-скандинавского эпоса стал пожирателем мертвечины и змеем, что обеспечивало гниение корней священного древа Иггдрасиль. Нидхегг — это символ зла и смерти, хтоническое олицетворение хаоса, и, соответственно, он противостоит орлу в качестве диалектической борьбы противоположностей.
Борьба орла и Нидхегга — типичная мифологема, присущая многим народам. Здесь можно вспомнить и индуистскую традицию, где противопоставляются Гаруда и змеи/наги, посох греческого врачевателя Асклепия или кадуцей. Считается, посох Асклепия (где змея обвивается вокруг древесной палки) олицетворяет собой связь земли с природой. Нидхегг в скандинавской традиции также считается олицетворением земли (живет под корнями, пожирает плоть умерших, что намекает на его подземную сущность) и также связывается с природными элементами (самим Иггдрасилем и воздушным символом — Орлом).
Кадуцей — это символ, который изображает две переплетённые между собой змеи.
Кстати, в скандинавской мифологии можно проследить некую дуалистичность суждений. Связано ли это с тем, что мифические образы создавались в различных условиях и разными этносами, неизвестно, либо дальнейшие записи легенд опирались на самые разные источники. Помимо орла на вершине Иггдрасиля было еще одно символическое существо — Хресвёльг. Нет сомнений, что это существо хтоническое, так как по своему роду он был йотуном и является символом бури. Германо-скандинавами считалось, что Хресвёльг создает бури, сидя на краю видимого мира, а само его имя переводится с древнескандинавского как «Пожиратель трупов», что роднит этого йотуна в обличии орла с Нидхеггом. Кстати, интересны и параллели с другим скандинавским мифом — похищением Одином «меда поэзии». Когда Всеотец выкрал у Гуннлед священный напиток, то он обратился в орла, что как бы намекает, что эта птица была у скандинавов символом мудрости.
Третье и немаловажное для Иггдрасиля животное — мифический олень Эйктюрнир, чья этимология, впрочем, спорная, переводится как «с дубовыми кончиками рогов». Кстати, в этом имени, возможно, содержится пережиток прошлого прагерманской народности. Историками предполагается, что дуб был священным деревом задолго до ясеня, к тому же дуб посвящался Тору — богу-громовержцу, главе пантеона, задолго до того, как Один стал Всеотцом для других богов. Важность дуба скрыта и в его этимологии.
Эйктюрнир в исландском манускрипте XVII века.
Например, несохранившиеся название дуба в славянском языке (дерево с дуплом, низинное дерево) могло звучать как перкъ, что роднит его с наименованием славянского Перуна или литовского бога громовержца Перкунаса. То есть это древо было посвящено громовержцу еще в бытность общеиндоевропейского общества. Второй интересный факт — кельтское наименование дуба duir (ирл. dair и вал. derwen). Кельтское Diur роднится с такими словами, как английское «door», валлийское drws, голландское deur, греческое «thura», исландское «dyr», ирландское «doras», литовское «durys», германское «Tür», санскрит. «dwar» и в конце концов русское «дверь». Это как бы намекает, что дуб был вратами в «иной мир», стоит вспомнить, что германскими племенами чтились дубовые рощи, там происходили обряды инициации. В святилище Зевса в Додоне находился священный дуб с бьющим источником, дубовые рощи считались прибежищем дриад (чье имя, впрочем, и произошло от дуба), палица Геракла была сделана из дуба, и можно еще долго перечислять мифологические признаки этого древа. Скорее всего, дуб являлся священным деревом для всех индоевропейцев. Это дерево, кстати, может стать маркером для поиска начального появления праиндоевропейской общности.
Так вот, Эйктюрнир, судя по всему, был символическим животным — отголоском старой эпохи. Его функция отчасти схожа с функцией Нидхегга, по крайней мере, внешне — этот священный олень объедает кроны Иггдрасиля, хотя, видимо, в данном случае речь идет не о процессе «гниения и разложения», а о процессе «перерождения».
26 Эйктюрнир олень,
на Вальгалле стоя,
ест Лерад листву;
в Хвергельмир падает
влага с рогов —
всех рек то истоки:
А дальше идет перечисление рек, что берут свое начало именно с кончиков рогов Эйктюрнира. Как видим, в отличие от Нидхегга, он не только отбирает (пожирает) жизни, но и дает ее (всем земным рекам).
Из других животных следует отметить еще два менее значимых существа, которые, впрочем, возможно, уже были добавлены в поздней традиции. Речь идет о белке и ястребе.
Рататоск белка
резво снует
по ясеню Иггдрасиль;
все речи орла
спешит отнести она
Нидхёггу вниз.
Функция Рататоска понятна — это даже не связующее звено, а передатчик информации между орлом и драконом. Но какое место занимает эта белка в мифологии, до сих пор неизвестно. Интересно получается, что, в свою очередь, белка Рататоск исполняет функцию Гермеса — посредника между небом (орел) и преисподней (Нидхегг). Однако Рататоск не является психопомпом (проводником между живым миром и миром смерти), как Один, Гермес, Анубис или Харон. Кстати, Рататоск переводится как «грызозуб» или «зуб-бурав», что поставило немало исследователей в тупик.
Ведрфельнир — ястреб, что сидит между глазами орла. Так как орел является символом мудрости, то историки полагают, что Ведрфельнир исполнял для орла те же функции, что и вороны Хугин и Мунин для Одина. Возможно, этот ястреб представлялся как птица, что летает по всем девяти мирам и приносит оттуда ту мудрость, коей полнится и священный орел.
Между наукой и религией нет серьезных противоречий. Для того чтобы оградить себя от возможных возражений, мы решили рассмотреть в качестве примера деятелей науки XX века.
В 1740 году, по инициативе М.В.Ломоносова, была издана книга Фонтенеля «Разговор о множестве миров». Священный синод признал книгу «противной вере и нравственности», книгу изъяли и уничтожили. По мнению церкви, вред книги уже в том, что "если бы планета Марс имела обитателей, то кто бы их крестил?"
Хорошо, что церковь отделили от государства и сохранили архивы. А то мы бы до сих пор жили в каменном веке благодаря таким деятелям, которые нам сказки рассказывают.
Попытки заграбастать чего нить типа победы в ВОВ или Гагарина и прикрыться им для увеличения лояльности уже не катят для людей, знающих историю.
Про одного известного английского ученого рассказывали, что однажды после публичной лекции к нему подошла экзальтированная дама и спросила, придерживается ли он какой-либо религии. Утвердительный ответ ее не удовлетворил.
– Какой конкретно веры вы придерживаетесь?
– Веры настоящих джентльменов, – последовал ответ.
– А какова вера настоящих джентльменов? – не унималась упрямая дама.
– Настоящие джентльмены никогда не говорят о своей вере.
Этот краткий анекдот отражает отношение большинства ученых к религиозным вопросам: они не любят говорить о них с посторонними. В научной среде встречаются верующие люди, но это никак не отражается на восприятии их научных результатов: наука имеет свои критерии истинности экспериментальных данных и проверки гипотез. Иногда, правда, из среды ученых (хочется сказать, особо ученых) раздаются голоса о том, что наука и религия несовместимы, что наука опровергла религиозные догмы раз и навсегда, что религия представляет собой архаичное мировоззрение, что церковь всегда преследовала ученых и сжигала их на кострах, что вот-вот чуть – и активная клерикализация нашего общества отбросит нас обратно в «средневековье» (а много ли мы о нем знаем?) и т. п. С другой стороны, антирелигиозная активность отдельных представителей научного общества порождает естественное отторжение у верующих людей – у многих еще жива в памяти атеистическая пропаганда советских времен.
Между наукой и религией нет серьезных противоречий. Для того чтобы оградить себя от возможных возражений, мы решили рассмотреть в качестве примера деятелей науки XX века. Именно в этом веке торжество атеизма достигло своего апогея как на Востоке, так и на Западе, так что быть верующим в не столь далекие времена было не просто невыгодно с точки зрения карьеры и общественного положения, но и (порой смертельно) опасно. Таким образом, за пределами этой книги остаются такие славные имена верующих ученых, как:
физики и астрономы: Галилео Галилей, Фридрих Вильям Бессель, Исаак Ньютон, Тихо Браге, Иоганн Кеплер, Роберт Гук, Джон Гершель, Николай Коперник, Майкл Фарадей, Уильям Томпсон (лорд Кельвин), Джеймс Клерк Максвелл, Анри-Мари Ампер, Юлиус Роберт Майер, Алессандро Вольта, Георг Ом, Луиджи Гальвани, Августин Фреснель, Джозеф Фраунгофер, Леон Фуко, Джордж Стокс;
математики: Леонард Эйлер, Рене Декарт, Карл-Фридрих Гаусс, Пьер Ферма, Бернхард Риман, Луи Пуансо, Герман Грассман, Огюстен Коши, Вильгельм-Готфрид Лейбниц, Георг Кантор, Шарль Эрмит;
химики: Антуан Беккерель, Якоб Берцелиус, Роберт Бойль, Луи Вокелен, Карл Вюртц, Герман Клапрот, Антуан Лавуазье, Юстус фон Либих, Хамфри Дэви, Джон Дальтон, Герман Гельмгольц, Луи Тенард, Карл Фрезениус, Шарль Фридель, Мишель Шеврель;
геологи: Уильям Баклэнд, Карл Бишоф, Николай Стенон, Рене-Жюст Гаюи, Анри Дюмонт, Фридрих Квенштедт, Чарльз Лайель, Эрнест Малляр, Родерик Мурчисон, Джеймс Дуайт Дэна, Алан Сэджвик;
биологи: Карл Бэр, Аза Грэй, Жан-Батист Ламарк, Карл Линней, Жорж Кювье, Луи Пастер, Георг Мендель.
Само собой разумеется, и этот список, и предлагаемый в этой книге охват ученых XX века являются далеко не полными. Здесь главным образом доминируют западные ученые, которые могли свободно высказываться в открытой печати на темы науки и религии. Для советских ученых эта возможность была открыта только в одном направлении – в пропаганде атеистических воззрений. Всякое другое направление мысли расценивалось как уклонение от генеральной линии и даже как подрыв государственного строя.
В романе А. И. Солженицына «В круге первом» описывается беседа между собой двух ученых в шарашке – они вспоминают годы учебы в Ростовском университете и своих старых профессоров.
«Горяинов-Шаховской! Маленький старичок, уже неопрятный от глубокой старости, то перемажет мелом свою черную вельветовую куртку, то тряпку от доски положит в карман вместо носового платка… то напишет исследование по естествознанию с математическим доказательством бытия Бога. То на публичной лекции о своем кумире Ньютоне прогудит из-под желтых усов:
– Тут мне прислали записку: “Маркс написал, что Ньютон – материалист, а вы говорите – идеалист”. Отвечаю: Маркс передергивает. Ньютон верил в Бога, как всякий крупный ученый».
Рассматривая историю науки до XX века, следует согласиться с тем, что старый профессор был прав. Правда, религиозность тех ученых можно приписать их воспитанию, давлению среды, силе традиций и т. д. – как будто они не имели собственного опыта веры и познания истины. Если же посмотреть непредвзято, то нельзя забывать, что каждый человек живет своей собственной жизнью и сам отвечает на основополагающие вопросы, касающиеся своего бытия и небытия, и каждый стоит перед своим неизбежным уходом из этого мира, – в том числе и ученые, в каком бы веке они ни жили. Мы обладаем гораздо большим доступом к информации и технологиям, можем передвигаться быстрее, можем говорить друг с другом на расстоянии, видеть и слышать то, что происходит на другой стороне земного шара, и многое другое, но стали ли мы умнее с точки зрения понимания смысла жизни и смерти?
Эта книга предназначена для современного российского читателя, не искушенного в вопросах взаимоотношений науки и религии. В отличие от России и, видимо, всех остальных посткоммунистических государств, на Западе эти проблемы обсуждались и обсуждаются гораздо шире и глубже. Существуют целые научные общества, центры и фонды. Например, Американская научная аффилиация (American Scientific Affiliation, network.asa3.org) объединяет тысячи верующих ученых США и проводит регулярные годичные конференции. Общество рукоположенных ученых (Society of Ordained Scientists) состоит из ученых, имеющих священный сан, т. е. являющихся действующими священнослужителями (священниками, диаконами и т. п.) и так далее. Следует признать, что уровень дискуссии «там» несомненно выше, чем «у нас», где мосты между учеными и представителями Церкви (и других религиозных сообществ) еще только налаживаются. Хочется надеяться, что эта книга сослужит свою службу в этом несомненно полезном и интересном предприятии.
Наконец, несколько технических замечаний. Как увидит читатель, в книге приводится большое количество достаточно объемных цитат из книг, статей и интервью ее непосредственных героев. Автор сделал это потому, что считал наиболее правильным, чтобы читатель знакомился со взглядами верующих ученых из слов их самих, не искаженных вторичными комментариями. В большинстве цитат перевод с английского языка – авторский. Библейские цитаты даются по русскому синодальному изданию.
Продолжение следует...
p.s.
✒️ На все ваши вопросы или пожелания, отвечу при непосредственном общении в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Часть материалов для людей ищущих истину, неверующих и атеистов:
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Вечный Человек
📃 Серия постов: Перерастая Докинза
📃 Серия диалогов неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
✒️ Часть материалов для христиан и прочих религиозных конфессий:
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Серия постов: Умное делание
📃 Серия постов: Добродетели человека
📃 Серия постов: Что отдаляет нас от Христа
📃 Серия постов: Православие это...
Я, как христианин, часто сталкиваюсь с неверующими, говорящими, дескать, вашу религию создали, чтобы управлять людьми, держать их в узде, Бога нет и прочее, прочее. Заезженные такие фразочки, которые уже давным-давно в пух и прах разбиты людьми, действительно разбирающимися в истории христианства.
Ребят, первых христиан гнали, убивали, издевались, как могли, брали самих в рабство, заставляли признавать божественное происхождение императоров, поклоняться богам ложным... Все ученики Христа, кроме Иоанна, умерли мученической смертью: с кого кожу содрали, кого на кресте головой вниз распяли, кого копьем проткнули.
Да уж. Власти у христиан тогда много было. Кошмарили все, что могли и как могли. Прятались по подвалам, сами же боролись с рабством, проповедуя любовь к ближнему и смирение. Вот так религия для управления людьми, не так ли? Настолько идеальная, что именно благодаря ее наследию сейчас цивилизация имеет гуманизм, права и свободы человека и иные прелести. Конечно, цивилизация перегнула палку с правами и свободами человека, дав людям свободу деградировать, но речь не об этом.
Кстати, что меня удивляет до сих пор, так это то, что либеральное поколение, которое призывают к уважению чужого мнения, не проявляет уважения к мнениям верующих; более того, оно ищет повода лишний раз над нашей верой поглумиться, чурается тех, кто верует или, наоборот, начинает спорить, задавать каверзные вопросы, высмеивать тех, кто ходит в Церковь. Интересно, что самая агрессия обрушивается на христиан. Вы попробуйте мусульманам что-нибудь выкинуть. Нас обидеть можно — стерпим, а эти ребята спесь с атеистов сбивают несколько иными методами, которыми, правда, Иисус не учил.
Что тут скажешь? Люди возлюбили зло. Зла в сердцах людских больше, чем добра. Вот почему из всех религий именно христианство терпит постоянные нападки, насмешки и враждебное к себе отношение. Как предупреждал Христос: "Если мир возненавидит вас, помните, что он возненавидел Меня прежде вас" (Ин. 15:18).
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Давайте подробнее рассмотрим момент, где "Атеизм тоже религия"
Автор поста рассказывает как долго он шёл к атеизму, как взращивал в себе научный метод мышления, общался с коллегами, преподавателями, и прочая-прочая....
т.е. его атеизм обоснован и на чём то зиждиться. Причём это серьёзный научный фундамент.
Я думаю, что автор также прекрасно понимает разницу между университетским, комплексным образованием и "самообразованием" на роликах с ютуба. И тут наверное следует учесть, что люди в своей массе одинаковые. Если человек вменяем и адекватен, то он может быть хоть атеистом, хоть попом, хоть пастафарианцем, он не станет от этого хуже или глупее. Но если человек туп и взгляды его узки и примитивны, у него нет образования и желания разбираться в устройстве мира, то тут как повезет. Он может стать конспирологом плоскоземельщиком, христианином, или внезапно, тем же "атеистом". но только потому, что ролик научпопа увидит раньше, чем ролик про учёных, которые "всё скрывают". Т.е. это будет именно вера, в авторитет информации полученной из вне, а не потому, что он всё взвесил, проанализировал, и пришёл самостоятельно к очевидным выводам. Доказать можно и что Ленин гриб. т.е. тут мы и получаем атеизм как религию. Этот Вася, условный, может быть счастлив от того, что принадлежит к группе посвященных в тайну плоско земли, может радоваться, что он верующий, и что его ждёт рай, а может быть довольным, что он в одном ряду с Эйнштейном, Докинзом и прочими учёными...
Но давайте теперь посмотрим на людей, которые всё таки получили образование, и чуть-чуть адекватнее Васи...
Мир огромен. что мир внешний, что мир внутренний, психический. Внутренний мир изучают психологи, внешний астрофизики. И те и другие никогда не скажут, что им всё понятно и ясно, и тайны мироздания уже почти раскрыты. Нет, и те и другие скажут, что мы почти ничего не знаем о мире... (Биологам тут проще. зверюшки перед ними, их можно исследовать и этот процесс конечный, отсюда и такое самомнение, что "мы то всё знаем мире и боге".)
Так вот, человеку образованному, но однозначно не верующему, когда он начинает думать о мире, и его бесконечной сложности, становится страшно и неуютно.. Он не знает как работает его психика (общие принципы разумеется известны, но не более), чего ждать из бессознательного, и он плохо представляет, что такое бесконечность внешняя... и тут атеизм выступает в роли "защитного магического круга" этим "-измом" можно отсечь как все внутренние страхи (мозг это губка из нейронов, все чувства это гормоны, а мысли электрические импульсы) Бихевиоризм наше всё. А всё что снаружи, объяснила физика, обычная и квантовая а также ОТО. и можно спать спокойно...тревожность снята, наука всесильна... но по сути, это просто вера, в то что атеизм и наука решают все проблемы.