LostShadow

— Хорошо, - выдохнула женщина, а потом подозрительно посмотрела на меня и спросила, - А в какой школе вы учились, дорогая моя?

Женщина 28 лет

— От меня сбегают мужчины - держатся максимум полгода, а потом все: ни ответа, ни привета, телефон выключен или номер заблокирован, плюс удаление из друзей и черный список.

— Довольно радикальный подход - как думаете, с чем он связан?

— Сначала я долго не могла понять, что происходит: вроде умная, симпатичная, в постели довольно-таки хороша, работаю и могу себя содержать, - а потом дошло, они просто боятся самостоятельных женщин.

— Почему вы так думаете?

— Я просто встала на их место и поглядела на эту ситуацию — ну что они могут мне предложить? Подвезти до работы на своем авто? Так у меня офис через квартал. Зарабатывать так, чтобы хватало на нас двоих, плюс хотя бы на одного ребенка? Сложновато это в наше время - да и тянуть эту лямку достаточно долго нынешние мужики уже не могут или хотят. Причиндалами своими меня радовать? Да я и сама неплохо справляюсь, в крайнем случае можно найти кого-нибудь без особых претензий на серьезные отношения.

— Если все так, то зачем продолжать искать себе мужчину?

— Не знаю, если честно, - пожала плечами клиентка. - Наверное, потому что не хочется быть одинокой. Чтобы был хотя бы кто-то, кто может лекарства купить, когда ты заболеешь. Я росла в семье без отца и видела, как матери было тяжело одной, а ведь она была такой же сильной и независимой как я…

Мужчина 32 года

— Десять месяцев назад я уволился из ИТ - работа была хорошая, но выдерживать ее долго мало кто может. Вот и я не смог – развернулся и ушел, решил устроить себе небольшой отпуск, благо денег заработал достаточно. Поначалу было непривычно ничего не делать, но потом я прочел интересную статью про биологические часы и решил попробовать жить по ним.

— Вы имеете ввиду что начали ложиться спать и просыпаться тогда, когда этого захочет сам организм?

— Не только это, - довольно улыбнулся он. – Еще питаться, гулять и разговаривать лишь когда мне этого хотелось. И вы знаете что? Мое тело преобразилось – я стал намного здоровее и лучше выглядеть, как по волшебству исчезли болячки, донимавшие меня многие годы, плюс к этому пропали признаки тревожности, на которые мне указывала предыдущий психолог.

— Вы почувствовали себя счастливым?

— Как никогда раньше, вот только… - тут клиент уже перестал улыбаться. – Мне пора снова выходить на работу, а я не могу себя заставить опять вернуться в режим. Планирую, ставлю будильники, принудительно сажусь и ем, но организм будто смеется мне в лицо: отказывается есть, выворачивая желудок наизнанку и не хочет бодрствовать – меня может вырубить прямо посреди рабочего дня. Что делать – не знаю! Это вообще можно исправить?

— Они пощадили только вас?

— Не только, - мрачно ответила Нина. – В кузове грузовика находилось еще трое женщин – все из числа местных. Они тоже оказались связаны, правда рты нам не затыкали. Помню, что первым делом, пыталась кричать и звать на помощь – какой же наивной я тогда была…

— Это потому, что вы не осознавали бесполезность этого поступка?

— Вот именно, - ледяным голосом проговорила клиентка. – Эти люди чувствовали себя в тех землях полноправными хозяевами, хотя де-юре ими не являлись. Так что ори не ори – никому не будет до тебя дела. В этом я вскоре убедилась, когда во время промежуточной стоянки ко мне подошел здоровенный африканец, которому надели мои вопли и ударил кулаком под дых. Он что-то гаркнул на своем языке, но, поскольку я ничего не понимала, то не смогла и ответить. Его, по-видимому, это не устроило, поэтому он продолжил наносить удары, на этот раз уже ногами. Думаю, там бы мне и пришел конец, если бы его не остановил один из старших – я уже потом поняла, что он не хотел, чтобы его подарок боссу потерял товарный вид.

— То есть вас везли ему в качестве трофея?

— Трофея, наложницы, рабыни, подстилки - называйте, как хотите, - лицо Нины резко посуровело. – В конце концов нас привезли во что-то среднее между городом, деревней и военным лагерем. С одной стороны – там были довольно большие здания и столбы с электричеством, а с другой - повсюду виднелись мазанки и целые стада большерогих коров, плюс к этому на каждом углу стояли вооруженные люди и техника. В самом центре, на холме стояла усадьба Болы, местного царька. Все в лучших традициях людей, купающихся в деньгах: все в мраморе и позолоте, несколько этажей с богатой мебелью и техникой. За то время что я там провела, мне так и не удалось привыкнуть к чудовищной разнице между бытом простых людей снизу и роскошью этого дворца.

— Как с вами обращались?

— Ну как вам сказать…? – она поджала губы, как бы пытаясь собраться с духом чтобы ответить. - Меня ввели в то, что сам Бола называл тронным залом, а потом буквально кинули ему под ноги. Он сидел на огромном кресле, в окружении десятков людей, и что-то им говорил, даже не обращая на меня внимания. Затем, когда он закончил, то поставил на меня ноги, как на табуретку и выслушал доклад от того человека, который не дал меня избить в грузовике. Когда тот завершил рапорт, босс приказал поднять меня – видать хотел рассмотреть. Встал с трона, взял меня за подбородок, поводил голову из стороны в сторону, приблизился и понюхал волосы будто зверь какой-то. А потом что-то сказал на своем – я подумала, что он о чем-то спрашивает и в ответ сказала по-английски что не понимаю его речь. Он кивнул и с жутким акцентом спросил, как меня зовут, откуда я родом и что забыла в его стране? Я представилась, сказала, что из России и что должна была снимать репортаж о строительстве электростанций, после чего попросила освободить меня. В ответ послышался смех, причем смеялись все, без исключения, а потом Бола отвесил мне такую пощечину, что я пролетела пару метров и упала на ковер. Затем он навалился сверху, разорвал на мне одежду, достал свой прибор и начал прилюдно насиловать. Мне было ужасно больно, но я пыталась сопротивляться, даже в какой-то момент сумела, ударив лбом, разбить ему губу, но это его только раззадорило. Он буквально рвал меня на части, не обращая никакого внимания на крики и слезы. Я потеряла счет времени, все вокруг кружилось, а перед глазами виднелась только его довольная харя с мерзкой ухмылкой.

— Вот, возьмите, - я протянула заплаканной женщине бумажные платки.

— Спасибо, - проговорила она, и продолжила рассказ. – После этого меня, практически голую, долго волокли по коридорам, а затем выбросили в какой-то большой комнате. Там чьи-то мягкие руки окончательно раздели и вымыли меня, а затем, наконец, дали отдохнуть. Так я попала в гарем этого подонка – помимо меня, в разное время там находились от шести до десяти девушек, самого разного происхождения: две англичанки, француженка, венгерка, пара китаянок, и я – русская. У каждой была своя история попадания в это «прекрасное» место: кто-то, как и я прибыл по работе, а кого-то, Боле преподнесли в подарок партнеры по бизнесу, если их можно так назвать. Англичанки быстро мне объяснили что к чему: как нужно обращаться к нашему новому господину, как вести себя во время когда у него гости, какой секс он любит, как следует выглядеть, чтобы ему было хорошо и так далее. Я выслушала весь этот, как мне тогда показалось, бред и спросила о главном – как отсюда сбежать? В ответ они только посмеялись и ответили, чтобы я и думать не об этом не могла – последняя девочка, посмевшая скрыться, была найдена и отдана солдатам Болы на потеху. Ее пускали по кругу до тех пор, пока она не умерла. Вот так-то…

— Но вы не оставили желания сбежать?

— Нет, не оставила, впрочем, до этого было еще далеко. Ближайшие несколько месяцев, я практически жила в качестве собачки у нашего господина – он держал меня на привязи рядом со своим троном, заставляя выполнять любые его приказы. Первое время я пыталась сопротивляться – но ему это только приносило удовольствие. Оказалось что больше всего на свете это чудовище любило ломать волю тех, кто бы с ним не согласен. Не хочешь ходить на четвереньках – ничего, тебя заставят. Причем он не устраивал какие-то там жуткие вещи вроде пыток или отсидки в холодных камерах – нет, он просто применял силу, жестоко насилуя и унижая. Причем делал он это чаще всего прилюдно – как бы в назидание всем, чтобы знали, как ему противостоять.

— Это ужасно!

— Не так ужасно как то, что происходило с теми, кто его предавал. Вот на них-то и проявлялась вся жесткость этого монстра. Из окон дворца можно было почти каждую неделю видеть ужасающие казни неугодных. Кого-то четвертовали, кого-то расстреливали из пулемета до тех пор, пока от человека не оставалась бесформенная куча плоти… Впрочем, в какой-то момент, когда я уже было собралась сдаться на милость победителю, меня неожиданно осенило – я не раз и не два замечала как наши девочки периодически пропадают, и что это происходило именно с теми, кто начинал беспрекословно ему подчиняться. То есть, чтобы оказаться мертвой, достаточно было просто наскучить Боле. А значит, мне нужно было продолжать сопротивляться, чтобы ему постоянно приходилось демонстрировать силу, - видимо после этих слов Нине пришли в голову какие-то особо неприятные воспоминания. - Поганая обезьяна! Ублюдок!

— Но вы говорили, что не оставили мысли о побеге.

— Я жила только одной мыслью – что когда-нибудь вырвусь оттуда и вернусь домой, к Коле… На самом деле, дворец охранялся довольно сильно, однако в первую очередь от тех, кто мог прийти снаружи – внутри него, солдат было в десятки раз меньше. Не знаю сколько лет прошло с тех пор, как я попала туда, когда мне, наконец, удалось придумать достаточно надежный план побега. У Болы, как и у любого другого тирана, был план Б, на случай неожиданного нападения. Я вызнала где находится черный ход, дождалась ночи, собрала вещи и спрыгнула в подземный тоннель. После пары часов блуждания в темноте, мне удалось добраться до выхода где-то за городом. Оттуда я пошла строго на запад, стараясь держаться как можно дальше от дорог и поселений. Однако, далеко уйти мне не удалось – меня нашли с собаками и вернули хозяину. Но он не стал меня насиловать или бить, нет – он кинул меня своим шестеркам, предлагая повеселиться с его «любимой» блондинистой шлюхой. Они пользовались всеми моими дырами, выкручивали соски, били, мочились и все ровно до тех пор, пока Бола не подошел и с мерзкой ухмылкой не спросил, как у меня дела. В ответ я плюнула в него, жаль только, что не попала в лицо – однако, этот поступок произвел на него впечатление. Подонок приказал отпустить меня и вернуть в гарем, после чего все началось сначала. Все, как я и говорила – ему нравилось унижать тех, кто дает отпор и он не хотел терять того, кого можно ломать постоянно.

— Вы часто говорили о сексуальном насилии – как же вы умудрились не забеременеть?

— Я не знаю, возможно они что-то повредили внутри меня – месячных у меня нет уже много лет, - подняв на меня красные глаза, пробормотала Нина. – И мне страшно идти к врачу, боюсь услышать то, что он может сказать…

— Понимаю… Но как же вы выбрались оттуда в конце концов?

— Болу пристрелили прямо у меня на глазах, - коротко ответила женщина и я не могла не отметить подобие улыбки на ее лице. –Часть офицеров задумали свергнуть его и устроили бунт. Все шло как всегда, но потом один из его подчиненных достал пистолет и успел всадить в Болу половину обоймы, прежде чем начался хаос. Все стреляли во всех, и я лишь каким-то чудом умудрилась добраться до своей комнаты, надеясь, что нас не сожгут заживо. Половина дворца действительно сгорела, поэтому новый босс решил перевезти все добро, и нас в том числе, на новое место. Мне, как старшей, сказали стеречь девочек во время переезда, но я, воспользовавшись своим положением, предложила им бежать, хотя боялась что одна из них сдаст меня. Но все согласились - мы выпрыгнули из грузовика во время короткой остановки и бросились бежать, надеясь, что ночь скроет нас. Так и получилось – мы почти трое суток тащились по саванне, дергаясь от каждого звука, пока нас не обнаружили местные жители. А в тех краях, как вы можете представить, оружие есть у всех, так что мы снова попали в плен.

— Из огня да в полымя…

— По сравнению с тем, через что мы прошли, этот плен казался отдыхом на курорте – нас никто не бил и не насиловал. Та банда очень надеялась получить за нас выкуп, так что даже и не думали портить товар. Я внушила им что мы туристки из Великобритании и наши родные готовы заплатить любые деньги лишь бы нас вернуть. Уж не знаю, как они пытались передать свои требования, важно только, что через несколько месяцев после нашего пленения на деревню напали правительственные силы и освободили нас. Было ужасно страшно оказаться посреди боевых действий такого масштаба. Пара моих подруг по несчастью погибли, пораженные осколками. Но мне повезло и спустя неделю я уже была в Российском консульстве. Огромное спасибо нашим дипломатам – они не бросили меня одну, позаботились, приютили, а затем сумели переправить домой.

— И вот, спустя много лет, вы оказались на родине – что вы почувствовали?

— Я словно очнулась от ужасного кошмара, длившегося, как мне тогда казалось – всю жизнь. Выйдя из здания аэропорта, мне хотелось просто стоять и вдыхать родной питерский воздух – не думаю, что у меня найдутся слова, чтобы передать это чувство… Я могла попробовать вернуться домой, к родителям, но ведь все это время тут жил Коля. Скорее всего, он уже давно начал новую жизнь, но мне так хотелось увидеть его, хотя бы разок, - и тут она разрыдалась, причем намного сильней, чем когда рассказывала об ужасах плена. – И вот, я стою у нашей двери, нажимаю на звонок и мне открывает незнакомая женщина. Я несколько секунд смотрела на нее, потом набралась смелости и спросила Колю, она странно посмотрела на меня, а затем позвала его. И знаете, что – он узнал меня: сломленную, избитую жизнью, всю в пыльной старой одежде. Он горячо обнял меня и расплакался, а я уткнулась к нему в грудь и выла от боли и радости. Потом мы оказались в квартире, где он, схватившись за голову, пытался понять, что же можно сказать в такой ситуации и не нашел ничего лучше, чем представить меня своей новой жене, Ольге. У меня неожиданно пропала способность говорить – хотя сказать было что... К счастью, на помощь пришел алкоголь – лишь влив в себя с десяток рюмок, я смогла рассказать о произошедшем, не вдаваясь особо в детали. Потом встала и громко сказала, что все понимаю и не буду им мешать, после чего направилась к выходу. Но он схватил меня за плечи и заявил, что не отпустит - только не так. А мне в этот момент так обидно стало – не на него, а на себя. На что я надеялась, когда шла сюда? Что он все эти годы будет сидеть и ждать? Дура! Тупая дура!

— Но вы все же пришли, и это о многом говорит.

— Видимо Ольга подумала точно так же – она заявила, что никто никуда не пойдет, закрыла дверь на ключ и убрала его, после чего сказала, что хочет мне кое-что показать. Она проводила меня в ту комнату, в которой раньше находилась наша с Колей спальня. Я зашла и оторопела – в ней было все точно так же, как я помнила: все вещи лежали на прежних местах, причем не запылившиеся, а чистые – словно о них кто-то заботился. Мой ноутбук сиротливо стоял на столе, в окружении записных книжек и горшков с цветами. А в шкафу висела моя одежда – я сняла с вешалки свое любимое оливковое платье и прижала к груди. Оля подошла и очень мягко сказала, что Коля все эти годы хранил и оберегал память обо мне и никому не давал ее потревожить, даже ей. А еще добавила, что он по-прежнему любит меня...

— Николай упоминал о том, как необычно повела себя его новая жена. Удивительно, что она не стала ревновать и поднимать скандал, как, наверное, поступила бы любая другая женщина на ее месте.

— Оля – чудесный человек! - совершенно искренне с заметно просветлевшим лицом, произнесла Нина. – Я и не ожидала что встречу кого-то вроде нее. Она не только предложила жить вместе, но и помогла мне адаптироваться к новой жизни, хотя я первое время и была довольно агрессивно к ней настроена. Оля помогла мне получить работу в ее учреждении, прикупила немного новой одежды, даже была не против разделить быт, чтобы я не чувствовала себя третьей лишней. Однако, я все не могу свыкнуться с таким положением – в особенности, когда дело касается Коли. Нам обоим явно неловко, когда мы остаемся одни или когда хотим проявить симпатию друг к другу. Я отважилась на поцелуй только спустя месяц после воссоединения. Впрочем, я думаю мы как-то справимся с этим, хотя и не знаю как. Другое дело – последствия моего прошлого, мне неприятно отравлять жизнь близким людям, которые вынуждены просыпаться от моих полуночных криков. Я мечтаю избавиться от этого груза, но не знаю как это сделать – может у вас есть какие-то рецепты?

— Рецепты есть, - улыбнувшись, ответила я. – Главное, что у вас сейчас есть надежная опора в виде семьи – а с проблемами мы с вами разберемся.

— Вы правы, но я знал на что шел, когда делал ей предложение. Точнее я думал, что знал, но два года спустя реальность здорово ударила нас обоих. Жену тогда отправили снимать фильм об участии наших инженеров в постройке электростанций в нескольких африканских странах. Это была ее первая поездка в том направлении, и мне, если честно, совсем не нравилось что она отправляется в такую опасную зону. Но тут ничего не поделаешь, работа есть работа – тем более что Нина была более чем подготовлена к жаркой погоде, поскольку перед этим почти три месяца провела в Туркменистане. И вот она вылетела вместе со съемочной группой сначала в Стамбул, а потом в Абуджу – столицу Нигерии. Там их должны были встретить и на маленьком самолете отвезти в один из районных центров, откуда потом на машине до места строительства.

— Не самый простой маршрут, - заметила я.

— И, как оказалось, не самый безопасный, - пробурчал Николай и, сняв очки, потер переносицу. – Спустя шесть часов после приземления в Абудже она перестала выходить на связь. Последним сообщением было что с ней все в порядке, и они уже едут на джипе с местными. Поначалу я не беспокоился – ну мало ли, сети там нет или просто замоталась и забыла отписаться. Но когда прошли сутки, я начал тревожиться – позвонил ее начальнику, спросил не выходил ли на связь кто-то из ее товарищей. Оказалось – никто, все члены группы молчали.

— Произошла авария или что-то в этом духе?

— Ничего такого - на самом деле я плохо помню ту неделю, слишком уж много было переживаний, - покачал головой мужчина. – Ровно через одиннадцать дней после пропажи Нины, пришло сообщение что на их колонну напали местные повстанцы. В живых никого не осталось…

— Сочувствую вам.

— Спасибо, - мрачно усмехнулся клиент. – Когда мне об этом сообщили я просто встал как вкопанный и долго не мог прийти в себя. Из столбняка меня вывел Нинин шеф, который попытался как-то оправдаться. Тут меня всего перекосило, глаза затянула красная пелена и я ринулся было врезать этому подонку, который отправил мою любимую на смерть, но меня схватили мужики и не дали этого сделать. Я вырывался, кричал что прибью его, но в конце концов остыл и, хлопнув дверью, ушел.

— Как вы сумели справиться с этой потерей?

— Мне помогло время, - честно признался он, тяжело вздохнув. – Первый год был самым сложным, я даже не могу вспомнить что делал в то время. Второй и третий я жил будто на автопилоте: дом-работа-дом и больше ничего. Четыре года спустя я начал потихоньку приходить в норму: стал ходить в местный шахматный клуб, появились новые знакомства, привычки. Мир перестал быть серым и непроходимо тоскливым. Но если честно, все эти годы я перед сном разговаривал с Ниной: ложился на кровать, поворачивался к тому месту где лежала она и рассказывал о том, как прошел мой день. Вы не подумайте, я не псих и никто в ответ мне ничего не говорил… Просто мне было так легче переживать это все.

— Я понимаю вас, - сдержанно улыбнувшись, ответила я. – Вы сохранили ее вещи?

— Все, что были, - неожиданно просветлев, сказал Николай. – Я хранил их все эти годы: одежду, украшения, фотоальбомы, компьютер. Они стали для меня чем-то вроде реликвии.

— Вы не думали, что пора отпустить ее и начать новые отношения?

— Думал, но никак не решался, пока эти отношения сами не нашли меня… Я познакомился с одной посетительниц нашего клуба – Олей. Мы несколько раз играли вместе, потом я предложил выпить чего-нибудь, затем проводил ее до дома и как-то все само собой получилось. Она работала в библиотеке неподалеку от моего дома и казалась очень спокойной и сдержанной, можно сказать – полной противоположностью Нины. Видимо это и сыграло свою роль в том что у нас все получилось – Ольга как бы заняла другое место в моем сердце.

— Как она отнеслась к тому что вы все еще храните вещи бывшей жены?

— С пониманием, и я очень ей за это благодарен. Узнав о том через что я прошел, она ничего не сказала, лишь обняла меня и крепко-крепко прижалась, показывая тем самым что не собирается вычеркивать Нину из моей памяти и выбрасывать то, что я так долго хранил. И с каждым днем наши отношения становились все крепче и крепче, я сделал ей предложение, мы по-тихому расписались и…

— Что-то случилось?

— Почти полгода назад, в воскресенье утром, в дверь кто-то позвонил – Оля открыла дверь, поздоровалась с кем-то, а затем позвала меня. На пороге стояла белокурая женщина с изможденным лицом, одетая в старую потрепанную военную форму. Мы стояли друг напротив друга, не в силах сказать хоть что-то. В какой-то момент я сделал шаг вперед и, обняв ее, зарыдал от счастья, а Нина сделала то же самое. Она ревела как маленькая девочка и ее тело содрогалось в моих руках. На эти звуки вышли соседи и Оля, затолкав нас обоих внутрь, закрыла дверь, спрятав нас о посторонних глаз.

— Как она сумела выжить?

— Я хотел задать ей этот вопрос, но сама ситуация была очень уж сложной, как вы можете себе представить. Утерев слезы, я представил обеих своих жен друг другу и  предложил чего-нибудь выпить. И лишь после половины бутылки коньяка, мы смогли начать разговор. Если не вдаваться в подробности, Нина попала в плен – всю ее группу вырезали, а ее оставили. Почему? Да потому что она всегда была красавицей – вот ее и решили в качестве презента отдать местному главарю. Почти пять лет она была кем-то вроде невольницы, как и многие другие девушки. Она пару раз пыталась бежать, но ничего не получилось – в назидание остальным ее жестоко высекли. Я видел шрамы – они ужасны, можете мне поверить. А потом, как это часто бывает в тех краях, главаря убили и на его место пришел другой подонок. Но прежнее место ему не понравилось, и он решил перевезти все добро и рабов в том числе в другой город. Воспользовавшись этим, Нина сумела освободиться и ускользнуть.

— Вот это сила воли! – восхищенно сказала я.

— Жаль только, что она не смогла далеко уйти, несмотря на ночь. Ее поймала другая банда и пыталась потребовать выкуп с кого-нибудь, но им это так и не удалось. Спустя полгода на поселение напали правительственные войска и освободили Нину, после чего привезли ее в наше консульство. А оттуда она несколькими самолетами вернулась домой, чтобы обнаружить своего мужа с другой женщиной…

— Суровая история.

— И это лишь то, что она сумела из себя выжать. После этого Нина заявила, что все понимает и не будет нам мешать, встала и направилась к двери. Но я остановил ее, спросив что она теперь собирается делать. Сказала, что не знает, но попробует вернуться к родителям, а там видно будет. Я крепко держал ее за руку, а она пыталась вырваться. Потом ударила меня, еще раз и еще – а я просто стоял и терпел, понимая как ей сейчас тяжело. Я ведь отчасти предал ее – она столько лет жила мыслью что вернется домой, ко мне, а тут…

— Вы сумели ее удержать?

— Это сделала Оля – она неожиданно встала из-за стола и, закрыв дверь на замок, твердо сказала что никто никуда не пойдет. Предложила успокоиться, а затем рассказала Нине о том как я все эти ходы хранил память о ней и в доказательство показала все ее вещи. Минута, и она снова расплакалась глядя на них – видели бы вы с каким выражением лица она поглаживала рукава своей одежды… В общем, Нина осталась с нами – она отключилась почти мгновенно, стоило только ей положить голову на подушку. А на следующий день мы с Олей не пошли на работу, позвонив и сказав, что заболели, после чего попытались хоть как-то понять как нам жить дальше.

— И что же вы решили?

— Оля предложила остаться всем вместе – то есть именно то, чего я не решался сказать. Нине это не очень понравилось, но это было лучшим решением, по сравнению с новой разлукой. А я… я ломал голову над тем как нам устроить быт и все остальное так, чтобы две женщины не передрались друг с другом. Я чувствовал будто оказался между двух огней: шаг в сторону – расстрел. Но оказалось что они вполне могут договориться и без меня – особенно, когда убедились что я в действительности люблю их обеих. Единственное, о чем мы все втроем не решались говорить – ну… вы понимаете, о чем я. Первое время Нина спала на диване в гостиной – я боялся вообще притронуться к ней, учитывая через что ей пришлось пройти. Мне было трудно, но она сама в какой-то момент поцеловала меня, и я понял, что могу то же самое, хотя и стеснялся делать это при Ольге.

— Да уж, необычная ситуация.

— Даже не знаю как бы я сумел с этим справиться если бы не рассудительность и хладнокровие Оли. Она не только не стала ревновать, но и взяла Нину под свое крылышко – помогла адаптироваться к новой жизни и даже устроила к себе на работу, благо у нее оказалось вполне подходящее образование. В общем, мы как-то наладили жизнь и начали справляться с приходящими вопросами. Со всеми, кроме одного…

— Слушаю.

— Нина порой кричит по ночам, а когда раздаются громкие звуки – дергается и закрывает голову руками. Иногда, приходя с работы домой я замечаю, что у нее красные глаза – видимо она плачет, когда мы этого не видим. Похоже, что ее преследуют тяжелые воспоминания. Я уже видел нечто подобное – примерно так же вел себя мой дядька, вернувшийся из Афганистана. Полагаю, ей нужна квалифицированная помощь – не знаю только психологическая или психиатрическая. Поэтому и пришел к вам, как думаете – вы сможете ей помочь?

— Можно попробовать, - кивнула я, сделав несколько пометок в блокноте. – Но она должна сама прийти ко мне, добровольно. Это очень важно!

— Думаю, я смогу это устроить, - задумчиво ответил Николай. – Лишь бы это помогло, а то у меня сердце разрывается, стоит только услышать ее крики...

— Память начала восстанавливаться со временем?

— Понемногу, - с грустью признала она. – К сожалению мне пришлось оставить работу, хотя все вокруг однозначно заявляли что я там была одной из лучших и души не чаяла в своей профессии. Но какой прок от архитектора, который не помнит вообще ничего из того, что составляет его работу. Я до сих пор не знаю чем себя занять, слава богу родители не давят – они оставили меня у себя, чтобы помочь восстановиться.

— А что насчет личных отношений?

— Оказывается у меня был парень – Никита и мы, судя по всему, были весьма близки, - отозвалась Светлана, еще ниже опустив глаза. – Были…

— Вы не смогли принять его, поскольку он оказался совершенно незнакомым человеком?

— Нет, дело не в этом, - покачала головой клиентка и расплакалась. – Поначалу он обрадовался тому, что я выжила, пытался ухаживать, заботился, рассказывал истории из нашей совместной жизни и я даже начала вспоминать, но потом… Потом, когда я решила принять его как своего мужчину и полностью открыться, он увидел меня обнаженной и не смог... Он не выдержал увиденного и ушел.

— Но почему? Вы же сказали, что ожогов нет.

— Сейчас покажу, - сквозь слезы ответила она и, встав на ноги, повернулась ко мне спиной, после чего начала расстегивать пуговицы на своей рубашке. Сняв ее полностью, девушка повернулась обратно, и я увидела нечто совершенно необычное и признаться честно – довольно отталкивающее: вся шея, грудь и верхняя часть живота оказались покрыты темно-синими похожими на корни узорами. Судя по всему, они полностью копировали схему расположения кровеносных сосудов из-за чего доселе прекрасная девушка неожиданно стала выглядеть словно какое-то чудовище из фильмов ужасов. Не увидев на моем лице отвращения, Светлана облегченно вздохнула и, запахнув одежду, села на свое место. – Обычно люди пугаются гораздо больше.

— Что это такое? – изумленно спросила я.

— Эти узоры называются фигурами Лихтенберга, - ответила клиентка, стараясь поскорее спрятать их обратно – она даже поправила волосы и воротник для пущей уверенности. – Редкое явление, хотя чего еще ожидать от человека который выжил после удара молнией – хорошо еще что третий глаз не открылся или что похуже.

— Вы иронизируете над собой, - с интересом заметила я. – Это хороший признак.

— Признак того, что я еще не сошла с ума? – усмехнулась она.

— В том числе, - кивнула я. – И как вам с ними живется? Эти фигуры причиняют боль?

— В начале, когда они были красными, то очень сильно болели – по сути это что-то вроде ожога, только на уровне капилляров, насколько я поняла. И по идее, они должны были исчезнуть со временем, но почему-то приняли вот такой вид и теперь они со мной будто гигантская татуировка. Физически они не причиняют мне боль, но стоит только опустить голову или посмотреть в зеркало с расстегнутым воротником, то все – хочется снова начать жалеть себя и плакать.

— Потому что вы потеряли свою жизнь?

— Вроде того…

— Но ведь взамен вы получили новую, - с теплой улыбкой произнесла я. – Подумайте только: вы совершили ошибку пойдя сквозь грозу за что были поражены молнией, – любой человек на вашем месте бы умер, но вам был дан еще один шанс. Шанс начать новую жизнь. Да, вы потеряли свою профессию – но ничего страшного, вы молоды и вполне можете найти себе другую, людям в жизни часто приходится это делать.

— А мои отношения? – жалобно спросила Светлана, но я увидела, что она уже начала проникаться моими словами.

— Во-первых, вы ничего не помните о них, а значит ничего и не потеряли. Это как жалеть о друге из школы, которого вычеркнули из вашей памяти. А во-вторых, разве любящий человек стал бы бросать свою половинку из-за каких-то отметин на теле? Вы же не превратились в обожженный кусок плоти с чудовищными шрамами куда не кинь взгляд, чтобы вот так отворачиваться и уходить.

— Знаете, а ведь вы правы – я же не такая уж и уродка, - вспыхнула девушка. – Я просто списала все на проблемы с телом, но на самом деле, ему просто надоело со мной нянчиться, пересказывать истории, приглашать на свидания и все такое. Я просто ему наскучила, вот и все. Так что я действительно ничего не потеряла.

— А насчет этих ваших фигур Лихтенберга - если подумать, то они могут выглядеть вполне себе эстетично. Может быть, вам стоит дорисовать к ним что-нибудь: например, несколько фэнтезийных птиц или что-нибудь в этом роде. Сходите в тату-салон и превратите недостаток в преимущество.

— У меня двоюродный брат там работает, я как раз у него консультировалась насчет того выведения, но я даже и не думала о том чтобы заняться их украшением. Наверное… это было бы интересно.

— В таком случае, давайте теперь поговорим об остальных сложностях, связанных с потерей памяти…

— А потом муж сам сообщил вам о том, над чем работает?

— Я сидела на кухне, красила ногти – готовилась к началу рабочей недели и тут заходит Рома и предлагает попить чаю. Ну я и согласилась, а он как бы невзначай начал рассказывать про умершего несколько веков назад английского ученого по фамилии Мальтус, который разработал теорию о перенаселении нашей планеты. Вы с ней знакомы?

— В общих чертах - она гласит, что человечество прирастает в геометрической прогрессии, а производство необходимых для него ресурсов – в арифметической. Поэтому рано или поздно мы столкнемся с дефицитом и последующими за ним кризисами самого разного типа.

— Замечательно, - кивнула Ирина и немного расслабилась. – Рада что мне не придется объяснить вам ее значение. Короче, Рома заявил что теперь собирается сделать все что может чтобы мы вошли в тот самый пресловутый «Золотой миллиард». Типа теперь мы должны выложиться на максимум чтобы начать зарабатывать большие деньги и, желательно, переехать в Европу или Америку. Я подумала, что это что-то вроде шутки – куда уж нам такое: я - обычный педагог, а он – целыми днями копается в Камазах. Мы не знаем языка, да и не обладаем сколько-нибудь значимой профессией. А он только покачал головой и заявил, что у него есть план…

— Дайте догадаюсь – он решил «вкатиться» в ИТ?

— Хуже, - криво усмехнулась она. – Он решил, что вкатиться должна я, просто потому что у меня мозги лучше работают. Типа года хватит, а он уж как-нибудь прокормит нас за это время.

— И что вы решили?

— Поначалу я приняла эту идею в штыки - ведь все уже налажено: дети меня любят, коллеги ценят, да и работа мне нравится. Плюс к этому мне не особо по душе программирование, и зачем менять любимое занятие на что-то подобное, не особо понятно. Деньги, конечно, там платят хорошие – но какой в них смысл, если я через полтора года выгорю и снова вернусь к тому, с чего начала. Но потом Рома меня уговорил, пообещав золотые горы и цветные небеса. Сдавшись под его напором, я взялась учиться и, к его чести, Рома действительно окружил меня всевозможной заботой: взял на себя домашние дела и заботу о ребенке, причем так, что я даже не слышала и не видела их обоих.

— Но вы все равно не выдержали и бросили?

— Как я уже говорила, это – не мое. Через месяц я прекратила заниматься, извинилась перед мужем, что не оправдала его надежд и предложила вернуть все как было. И знаете, что он мне ответил? Ни за что не догадаетесь… Что у него есть новый план, по которому не нужно становиться программистом – оказывается, в Германии, сейчас жуткая нехватка учителей и людей рабочих специальностей. Дело за малым – выучить язык и вперед. То есть предполагалось, что теперь, я буду вместо программирования учить немецкий, а потом мой педагогический опыт будет использован в качестве возможности для переезда. Я хотела сказать ему что план не очень-то и хорош, но промолчала.

— Почему?

— Да потому что этот чертяка, несмотря на рабочую профессию – крайне языкастый! Он кого угодно уговорит что белое – это черное и наоборот. Вот и я сдалась и пошла учиться. Правда потом началась пандемия и все накрылось медным тазом и мне пришлось выйти на работу, поскольку свою Рома потерял. Но он все равно продолжает создавать все новые и новые варианты как бы нам попасть в число «избранных» и выжить в будущей катастрофе. А меня это уже серьезно бесит! Муж только и делает что говорит об этом: о том, что индусы с двухтысячного года приросли на четыреста миллионов, а в Бангладеше и Египте народу хватит на две России, и так далее и тому подобное… Ужас просто!

— А вам просто хочется спокойно жить и ничего не менять?

— Вот именно.

— Но вы же понимаете, что он делает все это ради вас и ребенка?

— Понимаю, но мы же не всесильны – может хватит уже пытаться?

— Что же, в таком случае могу порекомендовать или откровенно поговорить с ним самостоятельно или привести сюда для того чтобы я могла организовать беседу на троих. Впрочем, есть и еще один способ, довольно быстрый и эффективный, правда последствия могут оказаться ничем не лучше чем то, что есть сейчас.

— О каком способе вы говорите?

— Подарите ему пару книжек Карла Маркса – он там в пух и прах разносит идеи Мальтуса. Я сама читала, поэтому знаю.

— А что за последствия?

— Он вполне может проникнуться новыми идеями и удариться в социализм. В этом нет ничего плохого, но, возможно, конкретно в вашем случае это будет лишним.

— Да я лучше буду жить с человеком, который будет петь Интернационал, нежели с тем, что уговаривает уехать за бугор в неизвестность, - рассмеялась она. - В какой, говорите, книге это все написано…?

— И как на это отреагировали ваши близкие?

— Ну, я бы не сказал что очень хорошо: мать осуждающе посмотрела и попросила не тянуть с новой работой, подруга заявила что это, конечно, хорошо – но мы же хотели съехаться и начать вместе жить, а дядька… тот вообще отказался общаться с предателем. А я, наконец, вздохнул свободно и устроил себе отпуск. Сначала съездил в родную деревню к бабушке и дедушке: полежал на травке, попил козьего молока, топором помахал. Потом вернулся, сел за свой комп, выбросил из него кучу мусора и в целом привел в порядок, после чего впервые за пару лет смог нормально оттянуться, открыв любимую игру.

— Вы любите компьютерные игры?

— С самого детства, но в последние лет пять с ними совсем туго – выпускают одну-две годные игры в год, да и то не всегда. Впрочем, у меня и времени на них обычно не было, а тут… В общем, я как мог расслаблялся, пока не нашел участок, который не смог пройти ни сразу, ни с пятой попытки. Каюсь, проявил слабину и пошел смотреть в интернете что там да как – ну и нашел видео, где какой-то стример, так же, как и я, страдая, прошел уровень и начал играть дальше. И тут, глядя на его не особо уместные шутки, неожиданно для себя понял, чем мне следует дальше заняться. Сказано – сделано: докупил немного железа, поставил вебку, настроил сцены, создал канал и понеслась…

— Вы решили стать стримером? – с интересом спросила я. - Должно быть поначалу оказалось совсем непросто найти первую аудиторию?

— И да и нет, - ухмыльнулся он. – Мне действительно приходилось стримить по восемь часов, с унынием глядя на нулевой счетчик зрителей, но потом я понял, что тут, как и в любом деле – нужно заняться привлечением клиентов, то есть, в моем случае – зрителей. Открыл свои паблики в соцсетях, где я предлагал услуги по проведению торжеств, слегка переделал их под новое направление и стал регулярно сообщать в них о своих трансляциях. Плюс к этому попросил нескольких знакомых ребят слегка меня прорекламить по своим соцсетям, ну и самое главное – выбрал игры, которые заходили людям моего поколения, чтобы какой-нибудь уже вполне себе состоявшийся человек, лет тридцати, чью свадьбу я проводил – посмотрел на название и прослезился, вспоминая свое детство проведенное в игровых клубах.

— Получилось зацепить?

— Еще как! – радостно ответил Виктор. – Честно говоря, я не слишком-то верил в успех, учитывая какая сейчас большая конкуренция в этой сфере, но результат превзошел все ожидания… Ну а пока я целый год потратил на это дело, моя личная жизнь потерпела полное фиаско: девушка плюнула и ушла, мать вообще назвала тунеядцем и перестала открывать двери, пока я не брошу свои игрушки и не устроюсь на нормальную работу. А я продолжал делать то, что считал нужным – садился и играл целый день, монтировал видео, заливал их на канал, проводил розыгрыши среди подписчиков и так далее. И вот, в один прекрасный момент ко мне прилетел донат от нового подписчика чуть больше чем на сто тысяч. Причем это был не тот вариант, когда деньги кидают, а потом оформляют возврат, и тогда я понял, что вот он - успех. Собственно говоря, весь следующий год я пожинал плоды своего труда, при этом не сбавляя оборотов, а может быть даже увеличивая их.

— Ваше благосостояние значительно выросло?

— Ну, я как минимум смог-таки, приобрести себе квартиру – пусть и не в Питере, но меня от него, по правде говоря, уже порядком воротит. Тут и цены выше и воздух хуже, не то что в области. Собственно говоря, ровно после этого моего переезда снова объявилась Аленка – моя бывшая.

— Она захотела помириться?

— Написала, что приехала по работе в мой город и хотела бы встретиться, поболтать, ну я и решил – была не была. Посидели в кафе, попили чаю с пирожными, ну она и рассказала, что очень соскучилась, начала извиняться что не поверила в меня и мое занятие – ей было больно осознавать, что я стал игроманом и все такое. Расплакалась, сказала, что все еще любит меня, и хотела бы снова вернуть наши отношения. Признаюсь, тоже пустил слезу - я ведь любил ее, даже после всего того, что произошло. Хотел обнять и сказать что чувствую то же самое, но обида от ее поступка снова дала о себе знать и я лишь ответил, что мне нужно подумать и ушел.

— Вы хотели взять время на то чтобы обдумать ситуацию?

— Вроде того, - угрюмо произнес клиент. – Я несколько дней мучился, перебирая в голове воспоминания о наших счастливых моментах и о всех ее оскорблениях в мой адрес, когда она поняла что не получит от меня того что желает. Мне было так тяжело узнавать от наших общих друзей о том что у нее появились новые отношения, но я продолжал делать свое дело, в надежде доказать ей и всем остальным, в том числе и самому себе, что выбранный путь приведет к успеху. Но потом, после пары лет одиночества, я понял, что уже не жду ни ее возвращения, ни одобрения и уже решил, что напишу ей будто все кончено и нам не быть вместе, но потом мне в голове пришла другая мысль.

— Что, возможно, это не она вас предала, а вы – ее?

— Именно так, - еще больше сгорбился он. – Это ведь я сломал наши общие планы, поддавшись увлечению. Это ведь я не смог донести до нее реальность своих планов и просто отпустил, не желая найти иной путь. С такой точки зрения – это я виноват во всем.

— Но даже если так, это лишь в очередной раз показывает, насколько хрупкими и ненадежными были ваши отношения.

— Вы имеете ввиду, что она могла поверить в меня и ждать до последнего, пока я не справлюсь?

— Причем не просто ждать, а подставить плечо – помочь с организацией трансляций, забрать на себя бытовые вопросы, чтобы вы могли сконцентрироваться на деле, или еще что-нибудь.

— Может вы и правы, - Виктор посмотрел на меня и, глубоко вздохнув, немного приосанился. – Да, вы действительно правы – все наши отношения были, как это говориться - до первых холодов. Как только начались трудности она просто взяла и сбежала, даже не дав мне объяснить, что к чему – помню, как она презрительно фыркнула, в ответ на мои попытки начать разговор, а потом, презрительно назвала меня тупым игроманом. К черту ее! Нечего вообще думать об этом! Просто забить и идти дальше и пусть все, кто в меня не верил остаются в прошлом…

— Когда человек так сильно запутывается в чувствах бывает очень трудно настроить себя на откровенный разговор, - мягко сказала я, чтобы поддержать собеседницу.

— В итоге я приехала на родину, там меня уже ждал отец - хотела отправиться в отель чтобы ему не мешать, но он лишь отмахнулся и повез к себе домой. Там меня ждал сюрприз — оказалось, что за то время как мы не общались он сошелся с сестрой моей матери и они уже достаточно долго прожили вместе. Нина всегда была очень добра ко мне, особенно после того, как погибла мать - часто приезжала и помогала чем могла. Но они с отцом всегда были чуть ли не на ножах - а тут такое… Похоже люди все-таки меняются со временем.

— Меняются, я сама это много раз наблюдала. Как вы отдохнули?

— Честно говоря, первые несколько дней была как на иголках, в основном из-за того, что сбежала, ну и насчет работы переживала - все боялась что они без меня не справятся. Но где-то дней через пять отпустило - я могла целыми сутками ходить по набережной, балуя себя мороженым и всякой уличной едой. Чувства, о которых я вам рассказывала в прошлый раз постепенно начали исчезать - в какой-то момент я совершенно точно поняла, что мысли о том будто все наши с Алексеем отношения построены на моем чувстве жалости оказались пустышкой. Я осознала, что все что я в действительно ощущаю - это тоску... тоску по людям, которые мне дороги. Вы были во всем правы - стоило мне только абстрагироваться от ситуации как решение появилось само собой.

— И вы решили, что пришло время возвращаться?

— Типа того, - просияв, сказала Анна. - На все про все у меня ушло всего десять дней. Единственное, о чем я беспокоилась - это то, что Леша мне ни разу не написал и не позвонил за все это время. Меня это даже немного обидело, но тетка, которой я обо всем рассказала только махнула рукой и назвала меня дурой - мол в кои-то веки попался нормальный мужчина, который умеет слушать, не лезет ко мне в карман и не задалбливает звонками с проверками где я есть. «Культурность мужчины определяет его отношение к женщине», - изрекла она, сообщив что так говорил Максим Горький. И тогда у меня во второй раз открылись глаза - а ведь правда, Леша всегда был ко мне внимателен, в первую очередь заботился о моих чувствах и только потом о своих. Возможно, я просто не поверила, что такие мужчины вообще существуют, но оно и не удивительно учитывая мой опыт жизни с распускающим руки мужем.

— Порой наш жизненный опыт идет нам же во вред…

— В общем я купила билет на ближайший поезд и поехала обратно, а когда вернулась, первым делом отправилась к ним домой. И вот я иду по улице, в пакете торт, на ногах джинсы, на голове хвост — никаких тебе элегантных платьев и костюмов, каблуков и дорогой машины. Рядом с Лешиным домом целая куча подростков - бегают друг за другом, кричат, играются. Я подошла к двери, нажала на звонок и тут, от ватаги ребятишек отделяется Ксюша, подбегает ко мне и спрашивает кто я и что мне тут надо? А я поворачиваюсь к ней и понимаю, что она меня не узнает. Говорю ей что это я и… видели бы вы ее лицо.

— Она обрадовалась?

— Ее лицо как-то сразу посуровело, потом она сделала пару маленьких шажочков ко мне навстречу, а потом бросилась вперед и крепко-крепко прижалась к моей груди, - в этот момент по щекам Анны потекли слезы, но она продолжила рассказывать. - Ксюша сказала, что думала будто я решила насовсем от них уйти и что она так рада моему возвращению. А я… я просто обняла ее, и мы стояли так до тех пор, пока какой-то мальчишка не подошел и позвал Ксюшу дальше играть. Девочка оторвала от меня свое заплаканное лицо и сказала, что она не будет и ей срочно нужно домой. Там нас уже ждал Леша - он сидел на кухне за столом и чистил картошку. Увидев меня, он просиял и, положив не дочищенный овощ на стол, кое-как поднялся и пошел навстречу. Он тоже обнял меня и прошептал на ухо, что очень ждал.

— И тогда вы почувствовали, что ваше счастье было самым настоящим, а не выдуманным.

— У меня словно появилось свое место в жизни, - сказала она и зарыдала. - Понимаете? Все, к чему я стремилась раньше стало казаться мне таким мелочным и эгоистичным, что даже не хотелось об этом вспоминать. Чуть позже я спросила Лешу почему он не звонил и не писал мне, а он ответил, что не хотел беспокоить. Он догадался о моем намерении немного отдохнуть в стороне и решил, что он и так слишком сильно влез в мою жизнь, поэтому дал мне время подумать. Сказал, что понимает как многое я для них сделала и очень благодарен за каждую минуту, проведенную вместе.

— И что же вы решили по итогу?

— Решила, что остаюсь с ними, вот только не знаю, как это правильно сделать. Они так долго были одни и пережили очень суровые времена, что, возможно, будет не совсем правильно забирать их из привычного места и помещать в то, где живу я. Плюс, я все думаю о том, как быть с Ксюшей - по-хорошему ее нужно удочерить, чтобы она больше не была сиротой с улицы. Но не знаю как она к этому отнесется... Я не очень понимаю как устроена детская психика - может это наведет ее на плохие мысли и у нее начнется истерика из-за воспоминаний о матери. Наверное, поэтому я и пришла к вам.

— Я с радостью побеседую с девочкой, но полагаю, что это будет лишним. Учитывая ее реакцию на ваше возвращение - уверена, что она обрадуется вашему предложению стать ее мамой. Будьте спокойны на этот счет.

— Тогда, полагаю, мне нужно для начала сделать предложение ее названному отцу, а то никто не отдаст ребенка матери-одиночке, а Леша слишком скромный чтобы сделать такой шаг. Как думаете, это будет правильно - взять быка за рога?

— Это довольно необычный шаг, - широко улыбнувшись, ответила я, - но думаю, вы собираетесь поступить правильно. Удачи вам!