Проводник обернулся, и в тусклом свете его лицо выглядело внезапно напряженным:

- Ты что, жестянка, каждый поворот запоминаешь?

- Я все запоминаю.

- Не переживай, - подмигнул парень. - Я знаю эти тоннели. Я... доставлял грузы.

- Нужно понимать - мимо таможни? - осведомился робот.

- Только в тех случаях, когда не мог договориться с таможней, - оскалился Потап. - Это единственный способ выжить, если ты - органик, еще и угораздило родиться не в Федерации. Но сейчас это неважно. Важно то, что впереди - доки. И у меня там есть друг, который может помочь.

- Друг или работодатель? - с усмешкой спросила курсант.

Контрабандист не ответил.

Тоннель внезапно расширился, выведя их в огромное подкупольное пространство. Аврора зажмурилась от внезапного света - здесь горели десятки ламп, подвешенных к потолку на проводах, обмотанных изолентой. Воздух был густым от испарений смазочных материалов и металлической пыли, а под ногами хрустели осколки разбитых голопанелей.

Перед беглецами открывался вид на доки - хаотичное нагромождение кораблей всех мыслимых классов: от ржавых грузовых барж до перепиленных военных корветов с закрашенными опознавательными знаками. Некоторые стояли на ремонтных платформах, окруженные роями инженерных дронов, другие явно были брошены много лет назад - их корпуса покрылись слоем оранжевой титановой плесени.

- Добро пожаловать в райский уголок, - Дюваль развел руками. - Единственное место на Титане, где не задают лишних вопросов.

Уткина медленно поворачивалась, впитывая детали. В дальнем углу доков группа механиков в промасленных комбинезонах что-то вырезала автогеном из корпуса старого шаттла. Ближе - наоборот, дроид-техник приваривал твердотопливный ускоритель к мусорщику класса "Снежинка" - такому же, на котором началось путешествие на Титан. Справа три робота резались в карты, слева валялся пьяный вдрызг мужчина в летном скафандре, даже в беспамятстве крепко сжимая бутылку.

- Твой друг здесь?

Контрабандист кивнул и решительно направился к одному из ангаров - небольшому куполу из гофрированного пластика, на котором красовалась криво приваренная табличка: "От унитаза до космолета. Ремонт любой сложности. Предоплата 100%. Без гарантии."

Внутри пахло озоном и жареными микросхемами. Ангар представлял собой мастерскую, заваленную деталями двигателей, стопками голодисков и странными механизмами непонятного назначения. В центре стоял корабль - небольшой курьерский катер проекта "469", выпуск которых был прекращен еще в начале XXII века, с надписью, выведенной на борту огнеупорной краской: "Удача - переменная величина".

За корпусом катера возилась фигура в заляпанном маслом комбинезоне. Когда они вошли, человек обернулся, и Аврора увидела лицо пожилой женщины с сетью глубоких морщин и глазами, в которых светился острый, как бритва, ум.

- Явился, остолоп! - женщина вытерла руки о комбинезон. - Я уже думала, там тебя все пираты Титана ищут!

- Меня? - фыркнул Потап. - Я - не главная местная достопримечательность.

Женщина внимательно осмотрела девушку и дроида, затем покачала головой.

- Опять подобрал кого-то?

- Они особенные, Зоя.

- Робот - точно особенный. Поправь меня, дочка, или я ошибаюсь - это же старый боевой дрон серии VX?

- Старый, - согласился Ваня. - Но не бесполезный!

- Я считала, что после Марсианского Восстания все они были утилизированы...

- Мой прадед воевал на Марсе, - улыбнулась Уткина. - Ему разрешили перепрошить одного... в качестве исключения.

- Как-то я уже сомневаюсь, что ты из честной шахтерской семьи, - нахмурился Дюваль. - Ты, случайно, не федеральный агент?

- Заверяю со всей ответственностью, что Аврора - не федеральный агент, - заявил робот. - А мне можно верить! Я запрограммирован говорить правду на 99% случаев!

- Да-да, конечно, - усмехнулся парень. - Зоя, у нас тут маленькая проблемка... Аврора, расскажи ей.

Немного подумав, курсант кратко обрисовала недавние события, начиная с инъекции в "Электронном рае" и заканчивая убийством трех пиратов в трущобах. Женщина слушала внимательно, не перебивая, изредка с сочувствием качая головой.

Когда девушка закончила свое повествование, механик извлекла из ящика медицинский сканер и навела его на гостью.

- Угу... - озабоченно протянула Зоя. - Наноботы... таких я еще не видела!

- Можно как-то вытащить их из меня? - поинтересовалась Уткина.

- В моих условиях - точно нет, - развела руками женщина. - Да и вообще я не уверена, что это возможно… хорошо бы показать тебя Мастеру G…

- Мастеру G? – переспросила девушка. – Это еще кто такой?

- О, Мастер G – легендарная во всех отношениях личность, - с восхищением в голосе произнес Ваня. – Легендарный хакер! До сих пор никто не знает, что он взломал… потому он и легендарный!

- Да-да, - нахмурился Дюваль. – Слышал я про него. Правда, его абсолютно невозможно найти… а некоторые уверены, что Мастера G вообще не существует! Короче, Мастер G – это миф!

- Нет, не миф! – грубо оборвала Зоя. – Он существует! Что касается тебя, дочка, - продолжила женщина более дружелюбным тоном. - Внедрение наноботов в ограников запрещено, единственный, кто еще продолжал ставить опыты - некто Олег Марьин...

- Олег Марьин - бывший проректор Марсианского Биоинженерного Университета, автор тысячи четырехсот трех научных работ, в настоящее время находится в розыске по тридцати шести статьям криминального уложения, - дал справку VX-7.

- Ого! - восхищенно цокнул языком Дюваль. - Мне до него еще пахать и пахать!

- Где можно найти этого Марьина? - спросила Уткина.

- Вот куда ты замахнулась... - хихикнул Потап. - Его целая Федерация найти не может...

- У меня для тебя плохие новости, Аврора, - перебил Ваня, выводя на панель голограмму погибшего в клубе человека в зеленом комбинезоне. - Это и был Олег Марьин.

- Что же теперь делать? - обхватила руками голову девушка, садясь прямо в лужу антифриза.

- Эй, постойте! - воскликнул контрабандист. - Он же где-то проводил свои опыты! Где-то должна быть какая-то лаборатория!

- Это, конечно, слухи, - медленно проговорила Зоя, пожевав губы. - Но я слышала, что Марьин работал на Бродяг Апокалипсиса... пока они не посчитали его методы слишком радикальными.

- Что? - удивился парень. - Бродяги Апокалипсиса? Слишком радикальными? Это все равно, что пчела обвиняет другую пчелу, что та собирает слишком много меда!

- Я повторяю - это лишь слухи, - напомнила женщина. - А ближайшая база Бродяг Апокалипсиса - на Япете.

- Мне нужно на Япет! - решительно заявила кадет.

- Не-не, - замотал головой Дюваль. - Это без меня! Я к Бродягам на парсек не подойду!

- Обнаружена потенциальная угроза. Анализирую степень опасности, - прозвучал в голове девушки голос, постепенно становившийся привычным.

Наиболее полная версия находится ЗДЕСЬ. Сразу отмечу - там черновик, вычитанные главы буду публиковать одновременно и тут, и там.

Представьте, вы у лавок с овощами и фруктами. Везде лежат помидоры, помидоры, помидоры, овощи...
Допустим, лавок две.
Чем вы будете руководствоваться при выборе товара?

Лично мне интересна цена, внешний вид, и... возможность пожимкать.

И вот встречаются продавцы, где прям почти по рукам бьют, лишь бы никто не трогал их "персики" (вместо персиков, можно вставить любую переменную из раздела овощей и фруктов)

А я так не могу. Просто взять и поверить продавцу(или продавщице), что это "супЭр", это не про меня. Лозунги "Дыня - чистый мёд", или "Мёд - чистая дыня", тоже не прокатят.

А как поступаете вы? Просто берёте, не жимкая, или же жимканье - важная часть сделки?

— Пятница. Вечер. Айда домой? Коньячком разотремся изнутри? Мне Егоров вчера по-братски морозилку забил строганиной за то, что я ему справку для работы сделал, — топчась на снегу и разминая замерзшие пальцы в перчатках, предложил я.

— Подождет строганина, — задумчиво произнес дядя Саша, стреляя во тьму лучом фонарика.

Понятия не имею, что он пытался разглядеть. Лично я не мог определить даже то, с какой стороны мы пришли три минуты назад.

— Околеем же. Не стоит этот хмырь нашей пневмонии и отмороженных ног. Я уже даже дышать не могу нормально, потому что сопли в носу замерзли.

— Отставить нытье! — рявкнул дядя Саша, продолжая размахивать фонариком. —Человеку, может, помощь нужна.

— Нужна. Табуретку из-под ног выбить, — продрожал я, потирая красный нос. — Всем вокруг только лучше будет, если он окочурится или шатун его какой сожрет. Так зачем мешать естественному правосудию?

— Я не знаю, как у вас там в столицах, а мы тут привыкли работать и добросовестно исполнять приказ, — дядя Саша резко перевел фонарик мне в лицо, отчего в глазах все побелело. — Ты, Денис Денисыч, сам виноват. Я тебе предлагал валенки надеть, но тебе в них, видите ли, немодно. Теперь не ной.

— При чем тут модно?! — взбесился я. — У тебя размер ноги как у Ленина на главной площади! Я же в этот валенок целиком могу залезть и еще гостей позвать. Дядь Саш, я не выдержу больше, пошли в участок, иначе тебе скоро придется еще одного человека от переохлаждения спасать.

— Если хочешь, можешь идти, я не держу. Дорога справа, — он подсветил еле заметную тропку фонариком, — предъявлять ничего не буду, зарплату получишь как положено...

— Да какая зарплата? Тебе что, жизнь беглого зэка важнее коллеги?!

— Есть задача…

— Да иди ты со своей задачей!

Я развернулся на пятках и, скрипя сапогами, побрел в сторону деревни, сыпля по дороге проклятиями и надеясь, что у начальника взыграет совесть и он пойдет следом. Не взыграла.

Шел быстро, почти бежал. Одной рукой держал фонарик, которым светил себе под ноги, другой сжимал рукоятку табельного в кармане. Правда, на таком морозе мне казалось, что ствол обязательно даст осечку, и для спасения придется драться. Но боксер из меня так себе, если честно.

Тропка извивалась точно живая и постоянно заводила меня в какой-нибудь тупик, где тут же исчезала. Но стоило мне вспомнить «такую-то мать» и перевести свет, как она снова появлялась из мрака и, словно дразня, вела дальше мимо серебристых сугробов и тощих елей.

«Неужто потерялся?» — мысль обожгла сильнее морозного воздуха.

Деревни было не видать и не слыхать. Обычно уже на выходе из леса доносится надрывный лай деревенских собак, а сейчас — тишина, как в гостях у покойника. Пальцы мне не принадлежали уже минут десять, сколько ни дыши на них. Я хотел было двинуть обратно к шефу, чтобы высказать еще раз все, что думаю о его принципах, а затем попросить вернуться в участок, но, обернувшись, понял, что тропка перешла от игр к реальным угрозам и исчезла окончательно.

«Елы-палы. Точно потерялся».

Понимая, что останавливаться ни в коем случае нельзя, я попытался сориентироваться по звездам, по снегу на ветках, найти следы животных или хотя бы свои собственные, но в Безрадном законы природы и навигации сильно отличаются от тех, что действуют в остальном мире. Бермудский треугольник сгорел бы от зависти, попади он к нам. Все, что мне оставалось, — это продолжать идти, чтобы попросту не замерзнуть. Рано или поздно тропка должна сжалиться и появиться снова.

«Хоть бы маньяк какой беглый выбежал, что ли, я бы у него дорогу спросил».

Наконец впереди за деревьями замаячил огонек, словно кто-то прикуривал сигаретку. Спустя минуту пламя никуда не делось. Не раздумывая, я бросился прямиком через сугробы. С каждым шагом огонь разрастался все сильнее, а силы покидали меня все быстрее. Ноги проваливались, снега набилось полные сапоги, но я продолжал бежать, чувствуя, что близок к спасению. Скоро стало понятно, что впереди костер. Уже было решив, что нашел логово беглого зэка, я вытащил окоченевшей рукой пистолет и рванул из последних сил, мечтая утереть нос начальнику.

Через несколько мгновений сугробы резко закончились и я выкатился на большую поляну, где мне тут же ударил в лицо жар высокого костра. Вокруг него сидели двенадцать неизвестных лиц разных возрастных категорий.

— Вечер добрый, граждане, — обратился я к незнакомцам, вежливо переводя пистолет с одного на другого. — По какому поводу собрание?

— Ты сам-то чьих будешь? — спросил меня тот, у которого в огромной седой бороде можно было организовать целый отстойник для угнанных машин.

— Младший сержант Денисов, помощник участкового! — попытался грозно отчеканить я, но из-за холода вышло: «Млшдш сржнт Дьнисв, пмшник учтского».

— Милиция, значится, — лениво вступил в разговор другой субъект пенсионного вида с посохом в руке. — Так и что вам угодно, товарищ младший сержант?

Я хотел было снова поинтересоваться тематикой этого несанкционированного собрания, но понял, что лучше зайти с другого бока.

— Провожу поиски беглого преступника. Не видели такого?

Дрожащими от холода пальцами я выудил из внутреннего кармана сложенную втрое ориентировку и передал одному из них, продолжая держать пистолет наготове. Бумажка сделала круг, передаваясь из рук в руки, а затем вернулась ко мне.

— Видать не видали, но помочь имеем возможность. Только не за спасибо, разумеется, — ответил мне какой-то зеленоволосый зумер. Манерами и хипстерским прикидом не по погоде этот тип напоминал мне туристов на Невском в марте месяце. Что самое забавное, этот крендель так и представился — Март — и протянул мне свою костлявую ручонку.

— Сокрытие информации о преступниках влечет за собой уголовную ответственность, — выстучал я зубами.

— Тебе же сказали, что мы не скрываем, а только можем помочь с поисками. Ты точно младший сержант, а не ефрейтор? — завелся эксгибиционист в одной набедренной повязке, которого называли Июлем.

«Какой-то календарь, ей-богу, собрался».

— Прошу прощения, господа — сказал я, уняв внутри себя злобу. — Думаю, мы подошли к лошади не с той стороны. Чем могу — помогу, разумеется.

— Можешь нам всем прописку сделать? А то надоело у костра круглый год сидеть, — выдал кто-то, но ему тут же велели заткнуться и дали звонкий подзатыльник.

— Не слушай Февраля, он у нас неполноценный. В общем, дело такое: есть тут одна девчушка малолетняя… — начал было самый седой, и у меня тут же закрались сомнения: «Малолетняя, значит... А не мало ли я взял с собой патронов?» Но надо было дослушать. — Живет она с мачехой и сводной сестрой. И эта самая мачеха, шельма неугомонная, каждую зиму свою падчерицу отправляет то в дальнюю «Пятерочку» за арбузами, то в лес за подснежниками. Мы раз ее выручили, другой, но всему должен же быть какой-то предел! Мы всю голову сломали, что с этой неадекватной семейкой делать. Хотели мачехе отморозить всё, да как-то не по-людски это. А тут ты — такой весь из себя младший сержант. Блюститель порядка, защитник слабых и обездоленных.

Все двенадцать «подозреваемых» согласно закивали.

— Хотите, чтобы я навестил неблагополучную семью и провел профилактическую беседу?

— Ба-а, видали, какой сообразительный? А вы парня в ефрейторы записали! — тявкнул тот, чей костюм напоминал осенний коллаж, а лицом он был точь-в-точь Шуфутинский.

— И что потом? Как вы мне поможете? — спросил я. Вместе с теплом от огня ко мне вернулась самоуверенность, писклявый голос снова приобрел металлические нотки.

— Ну подснежники же мы девочке как-то каждый год находим. Значит, и твоего друга тоже найдем, если он в лесу, — подмигнул мне Март, и мы ударили по рукам.

Один из этих хипарей ударил сучком по снегу, и под ногами у меня тотчас появилась земля. Ровная, метр в ширину, без единой кочки дорожка пролегла прямо через чащу.

— Слушай, а асфальт так возле дома положить мне сможешь? — спросил я, заглядевшись на чудо, но, когда повернулся, заметил, что у костра никого нет.

«Фокусники, блин. Только вас мне еще на участке не хватало».

Дорожка привела меня к небольшому поселению в десяток домов, окруженному нашим дремучим лесом. Я никогда здесь раньше не бывал, да и дядя Саша ни разу даже словом не обмолвился о том, что под нашей опекой еще один район.

«Надо бы уточнить о прибавке к зарплате» — мелькнула мысль.

Жилище моих новых подопечных оказалось на отшибе. Выудив из сумки тетрадь и карандаш, я начал наружный осмотр: «Обшивка дома сильно обветшалая, соломенная кровля требует ремонта, подъездные пути для служебных машин отсутствуют».

Достучаться до домочадцев удалось лишь с третьего раза.

«Женщина в сильно поношенной одежде, на вид лет пятидесяти. Лицо одутловатое, под глазами огромные синяки, губы неровно подкрашены (зачеркнуто), на губах красный винный осадок, что говорит о пристрастии к алкоголю. Вид слегка лихой и злобный», — так я начал описывать хозяйку дома — ту самую неадекватную мачеху, которая теперь отказывалась пускать меня внутрь. Но я был так вымотан этим холодом и ночными приключениями, что, не дожидаясь приглашения, шагнул на порог, плевав на частную собственность и прочие формальности, а также на крики и угрозы. Пусть хоть в Гаагу едут жаловаться.

Так или иначе, внутри дом выглядел вполне сносно. Не новая, но вполне живая мебель, минимальный набор бытовой техники. Имелся даже спутниковый интернет, вкусно пахло едой, а главное — было очень чисто. Скоро стало понятно почему. Девочка на вид лет девяти, вместо того чтобы спать носом к стенке в своей комнате, носилась по дому как угорелая. С веником, тряпками и целым набором моющих средств. Выглядел ребенок исхудавшим и явно вымотанным — как я после суточного дежурства. На руках и лице — ссадины и следы засохшего теста. Из детской комнаты доносилось сопение второго ребенка.

— Что вам нужно? — спросила женщина.

— Поступила жалоба, — моя рука сама записывала в блокнот: «Несовершеннолетняя эксплуатируется…»

— Какая еще жалоба?! — мачеха фыркнула, встав между мной и девочкой.

Вместо ответа я еще раз обвел взглядом дом и, заметив вазу с подснежниками, указал на них хозяйке.

— И что? — удивилась та. — У меня сестра флорист.

Разыгрывать карту идиота мне было лень, потому я сразу перешел к делу: привел показания свидетелей, поднял вопрос о нарушении комендантского часа несовершеннолетним, упомянул, что ребенок работает с опасной бытовой химией без защиты. Плавно перевел разговор на проблемы с образованием, обязанности опекуна и нецелевое использование пособий. В конце присыпал это все статьями из административного и уголовного кодекса и подсолил интересом соцслужб. Тут ее пыл заметно поутих, речь стала мягче, а взгляд приветливее. Дочку спешно лишили орудия труда и отправили спать, а мне предложили горячего чаю с пирожками.

Профилактическая беседа длилась несколько часов. Ее итогом стало мое обещание заходить с проверкой раз в две недели в течение года. При игнорировании моих замечаний обоих детей ждал приют, а мать — штрафы, принудительные работы и прочие санкции.

На улице потихоньку светало. Обратно в лес я шел сытый, отогревшийся и с чувством выполненного долга. Единственное, чего я боялся, что меня хватился шеф. Но он сам виноват. Пусть ему стыдно будет.

Клуб самодовольных хипстеров я нашел у того же костра, правда, не уверен, что поляна была та же. «Надо бы выписать им штраф за разведение огня в неположенном месте. А заодно заняться вопросом прописки».

— Дело сделано, — объявил я, а затем поведал, как прошли переговоры с девиантным опекуном.

— Молодец, младшой, мы в тебе не сомневались! — похлопал меня по плечу Шуфутинский, за что получил предупреждение. — Ладно, не кипятись ты. Слово сдержал. Уважение от нас и благодарность. А то, что мы так себя ведем надменно, так не обращай внимания. Просто год високосный. В общем, как и обещали, оказываем содействие. Апрель, айда!

С бревна поднялся один из самых молодых, достал свой деревянный посох и, ударив им о землю, провозгласил весну. Сугробы мгновенно растаяли, на деревьях набухли почки. Тут и там выросли ржавые мангалы и те самые подснежники.

— У вас час, тщ младший сержант, — объявил мо́лодец, и я, не теряя ни минуты, из последних сил бросился на поиски.

Нашелся мой «беглый подснежник» на исходе отведенного мне времени. Он оборудовал себе логово в одном из сугробов, прорыв тоннель, как мы с друзьями часто делали в детстве. Сейчас же сугроб представлял собой грязную лужу, в которой наш беглец громко храпел, не замечая перемен. Предупредительный выстрел в воздух сработал лучше любого будильника (я даже подумываю себе на звонок его поставить).

***

— Что, небось нашел поляну с двенадцатью месяцами? — спросил, улыбаясь, дядя Саша, когда я ему привел скрученного преступника. Невозмутимость шефа просто поражала.

— Еще скажи, что ты всё это предвидел! — насупился я, ожидая куда большего удивления.

— Так я все это и придумал, — продолжал ерничать лейтенант. — К ним на поляну может выйти только сильно отчаявшийся человек. А я был уверен, что ты весь изведешься, вот и взял с собой в лес. Я за двадцать пять лет службы в Безрадном так ни разу их и не видел. Решил вот на тебе испробовать метод.

— Значит, воспользовался мной… Знаешь, дядь Саш, не по-товарищески как-то.

— Работа такая, Денис Денисыч. Вот, держи, — протянул он мне шкатулку.

— Это что?

— Повышение.

Внутри коробки, обитой синим бархатом, я обнаружил лычки старшего сержанта.

— Ого! Сразу мимо сержанта?

— Позвгавляю, — промямлил беглец, улыбаясь почти беззубым ртом (по дороге к участку он вел себя крайне не по-джентельменски).

— Ну так за поимку такого кренделя тебе вообще звезда положена. Но ты у нас на офицера сам не пошел учиться, а мог бы, — напомнил шеф.

— Да я еще не решил до конца, хочу ли в органах служить, — признался я, загоняя беглеца в «обезьянник». — Да ты и сам, дядь Саш, двадцать пять лет лейтенантом трудишься, это нормально вообще?

— Лейтенант в обычном мире и лейтенант у нас в Безрадном — это две разные должности. Тут спрос в десять раз больше. Так что, может, ты и прав, что за повышением не гонишься, — он задумчиво почесал подбородок. — Ладно, доставай строганину, будем отмечать!

Александр Райн

Друзья, подписывайтесь на мой телеграм. Зачем? Да просто я не могу делиться тут о продаже моих книг и билетов на литературные концерты, а другого способа рассказать вам о них, я не знаю https://t.me/RaynAlexandr