Неожиданно многим зашла крича из прошлого поста. А меня не надо просить дважды) Так что вылезаю из норы стеснения и делюсь.
Герой сегодняшнего поста - Квинотавр, морской бык,правда у меня он без трезубца, всего с двумя рожками и нежить. Потому что могу ( ̄▽ ̄)
Какой только фигней не начнешь маяться, пока ждешь загрузку...
Считается, что в VII веке этот морской криптид овладел женой франкского короля Клодио, в результате чего родился Меровек, прародитель династии королей Меровингов. Таким вот нетривиальным образом ребята породнились с Нептуном и заработали авторитет священных царей (обычных-то у франков пруд пруди).
Харон – это один из самых загадочных и мрачных персонажей древнегреческой мифологии, который играл важную роль в представлениях греков о жизни после смерти.
Харон – это сын Эреба и Нюкты, богов тьмы и ночи, которые были одними из первородных божеств, возникших из Хаоса. Его имя означает “яркий” или “светящийся”, что может быть связано с его горящими глазами или с тем, что он освещал путь душам в темном подземном мире.
Харон – это перевозчик душ умерших, который с помощью своей лодки и весла переправлял их через реку Стикс или Ахерон в Аид – царство мертвых, где они подвергались суду и получали свою участь. Харон был очень строг и неумолим, он не допускал на свою лодку никого, кто не заплатил ему плату в один обол, который клался умершему под язык по погребальному обряду. Те, кто не могли заплатить, оставались блуждать по берегам реки в течение ста лет, пока не находили способ заплатить или не получали помощи от родственников или благотворителей. Харон также не пускал на свою лодку живых людей, если они не имели специального разрешения от богов или не носили золотую ветвь, сорванную в роще Персефоны – богини подземного мира. Харон никогда не возвращал души обратно в мир живых, даже если они просили его об этом.
Харон изображался как мрачный и грязный старец в рубище, с длинной седой бородой и волосами, с острым взглядом и свирепым характером. Его лодка была утлой и дряхлой, а его весло было длинным и тяжелым. Он часто кричал на души, которые не спешили садиться на лодку или не подчинялись его приказам. Он также мог отказать в перевозке тем, кто был недостоин войти в Аид, например, героям или злодеям. Он также не любил, когда кто-то пытался обмануть его или нарушить его правила, и мог наказать таких людей своим веслом или своим магнитным полем, которое он создавал за счет взаимодействия с плазмой, исходящей от Плутона – бога подземного мира.
Харон был упомянут во многих произведениях древнегреческой и римской литературы, таких как “Илиада” и “Одиссея” Гомера, “Энеида” Вергилия, “Метаморфозы” Овидия, “Героики” Филострата, “Божественная комедия” Данте, “Геркулес буйный” Сенеки и других. Он также был изображен на многих древних вазах, монетах, фресках, скульптурах и живописных полотнах. Он вдохновлял многих художников и писателей на создание своих произведений, связанных с темой смерти и загробной жизни.
Харон также дал имя одному из спутников Плутона, который был открыт в 1978 году американским астрономом Джеймсом Кристи. Название Харон было предложено самим Кристи, который взял его из греческой мифологии, где Харон – это лодочник, перевозящий души умерших через реку Стикс в царство Аида. Спутник Харон почти равен по размеру Плутону, и они образуют двойную планету, вокруг которой вращаются еще четыре маленьких спутника: Никта, Гидра, Кербер и Стикс. Харон имеет очень разнообразную поверхность, которая состоит из льда, скал и органических соединений. На Хароне есть горы, долины, кратеры и равнины. Одна из самых заметных особенностей Харона – это огромный каньон, который простирается почти на всю длину спутника и достигает глубины до 10 километров. Этот каньон называется Морда, в честь персонажа из книги Дж.Р.Р. Толкиена “Властелин колец”.Харон – это персонаж греческой мифологии, который перевозил души умерших в Аид. Он был сыном Эреба и Нюкты, богов тьмы и ночи. Он изображался как мрачный и грязный старец в рубище, с длинной седой бородой и волосами, с острым взглядом и свирепым характером. Он перевозил души только тех умерших, кто заплатил ему плату в один обол, который клался умершему под язык по погребальному обряду. Он также не пускал на свою лодку живых людей, если они не имели специального разрешения от богов или не носили золотую ветвь, сорванную в роще Персефоны. Харон никогда не возвращал души обратно в мир живых, даже если они просили его об этом. Харон был упомянут во многих произведениях древнегреческой и римской литературы, таких как “Илиада” и “Одиссея” Гомера, “Энеида” Вергилия, “Метаморфозы” Овидия, “Героики” Филострата и других. Он также был изображен на многих древних вазах, монетах, фресках, скульптурах и живописных полотнах. Он вдохновлял многих художников и писателей на создание своих произведений, связанных с темой смерти и загробной жизни.
Харон также был связан с некоторыми культами и ритуалами, которые почитали его как божество или демона. Например, в Дельфах существовал культ Харона, который проводил жертвоприношения в его честь на берегу реки Плеист. Также в Элевсине существовал ритуал, который назывался “Харонион”, в котором участники тайных обрядов входили в пещеру, символизирующую вход в Аид, и проходили испытания, связанные с Хароном и другими персонажами подземного мира. Эти ритуалы имели целью дать участникам знание о загробной жизни и обеспечить им благополучие после смерти.
Харон также имеет отношение к некоторым современным культурным и научным явлениям, которые используют его имя или образ. Например, в психологии существует термин “синдром Харона”, который описывает состояние эмоционального истощения и отчуждения у людей, которые работают с умирающими или тяжелобольными пациентами. Также в астрономии существует спутник Плутона, который назван в честь Харона, так как он был открыт в 1978 году американским астрономом Джеймсом Кристи, который взял его имя из греческой мифологии. Спутник Харон почти равен по размеру Плутону, и они образуют двойную планету, вокруг которой вращаются еще четыре маленьких спутника: Никта, Гидра, Кербер и Стикс. Харон имеет очень разнообразную поверхность, которая состоит из льда, скал и органических соединений. На Хароне есть горы, долины, кратеры и равнины. Одна из самых заметных особенностей Харона – это огромный каньон, который простирается почти на всю длину спутника и достигает глубины до 10 километров. Этот каньон называется Морда, в честь персонажа из книги Дж.Р.Р. Толкиена “Властелин колец”.
На этот раз расскажу много, о сложном, но очень интересном. Однако для начала, как обычно, (пред)история, иначе без ста грамм будет точно не разобраться. А разбираться там и так есть, с чем.
В одном из прошлых постов я рассказывала о ване древнего государства Шан – У-Дине, его побочной жене Фу Хао, а ещё о его наследниках – сыне Цзу Гэне и брате Цзу Цзя, которые правили в совокупности примерно с 1192 (или 1191) по 1177-й годы до н.э. Потом правили ещё несколько ванов – Линь Синь, Кан Дин (или Гэн Дин), его сын Ву И (У И).
Ван Ди Синь (он же Чжоу Синь), последний правитель династии Шан
На Ву-И (мне придется использовать этот вариант передачи имени, а то как-то странно смотрится этот взрыв радости - У-И) хочется остановиться чуток подробнее. Он правил примерно с 1147 по 1112-й годы до н.э., и во времена его правления вождь племени Чжоу напал на владения других племен и присоединил их территории к своим. Причем победа над Ицюй ему досталась благодаря тому, что после поражения и впоследствии смерти правителя этой местности, его сыновья устроили междуусобную войну за власть. Проигравшими в итоге оказались оба. На 34-м году правления Ву И правитель Чжоу Цзи приехал в столицу для поклонения и был одарен 30 кусками нефрита и 10 лошадьми. Сам Ву-И тоже был не промах, например, напал на племя гуйжун и захватил 20 их вождей. А вскоре после этого на охоте погиб от удара молнии. Вот так раз.
Неблагодарные потомки связывали это с тем, что правитель стал себя аморально и неадекватно вести. Например, согласно «Записям великого историка», по его приказу создали из дерева статую (偶) «Бога Небес», и правитель играл в любо с этой статуей и, если «Бог Неба» "проигрывал" игру (что, надо думать, случалось нередко), ван Ву И всячески унижал его. А ещё он наполнил кожаный мешок кровью и подвесил его высоко в воздухе, а потом расстрелял его из лука, называя это «стрельбой в рай». Вот такой вот озорник был. В сегодняшнем произведении, насколько помню, эта история упоминается. И неспроста.
Наследовал Ву И Вэнь Дин, правивший с 1112 по 1102 (или даже 1101), при котором столица была перенесена из Моу (куда её, видимо перевёз его предшественник) обратно в Инь. А ещё в годы его правления правитель племени Чжоу снова начал захватывать плохо лежавшие земли с их обитателями. Да в какой-то момент так успешно, что правитель Шан плотно им занялся, отправил в ссылку и заточение, да и уморил нафиг голодом. А то что-то тот подозрительно разошёлся, и вообще эти Чжоу распоясались и стали что-то слишком крутыми. Как чуял, во что это выльется.
Наследником его, правившим примерно с 1102 по 1077-й годы до н.э., стал ван Ди И. У него было три сына, но власть досталась младшему, Шоу Синю, который в историю вошёл как Ди Синь (или по посмертному имени Чжоу Синь, но "короля Чжоу" нельзя путать с династией Чжоу и её представителями). Начал вроде как за здравие, а закончил за упокой, и прославился не своими мудрыми решениями, а безумствами, излишествами, развратом, пытками и казнями. А ещё тем, что вошёл в историю как последний правитель династии Шан)) Как это всё так вышло, рассказывается, в частности, в произведении, о котором расскажу сегодня:
«Возведение в ранг божеств» писателя по имени Сюй Чжунлинь
Время действия: ХI век до н.э., около 1080-1046-го до н.э. Время правления вана Ди И, затем Чжоу (Ди) Синя, а после У-вана, основателя государства династии Чжоу.
Место действия: государство Шан, а затем государство (Западное) Чжоу.
Интересное из истории создания:
Автором этого классического романа в жанре шэнмо (о богах и демонах) был предположительно Сюй Чжунлинь (ок. 1567-1619), писатель, живший на закате империи Мин. Родился он в префектуре Иньтянь (современный Нанкин). Есть сведения, что знаменитый роман он написал, чтобы накопить средства для приданого своей дочери, и что книга в окончательном издании вышла в 1605-м году, хотя написана могла быть и раньше.
Ещё вторым автором значится иногда некий Лу Сисин. Это персонаж вообще полумифический, который жил примерно в период с 1520 по 1606, якобы обладал высоким мастерством в знании литературного языка, усердно учился каллиграфии и живописи, в юности девять раз провалился на экзаменах провинциального уровня, а потом плюнул на всё, оставил конфуцианство и стал Даосом. Да, вот так, с большой буквы. Потому что ему приписывают то, что он так в этом деле продвинулся, что стал бессмертным, и, когда он ушёл жить отшельником в горы, то больше его никто не видел не потому, что он умер, а как раз наоборот.
Существовал ли этот чел? Кем был в действительности? Насколько он причастен к созданию «Возвышения в ранг божеств» на самом деле? Понятия не имею. Но созданию такого загадочного и странноватого романа обязательно должна была предшествовать какая-то загадочная и странноватая история создания. Вот я её и рассказала. На самом деле даже, если Лу Сисин тут и не при чем, то о Сюй Чжунлине тоже больше нифига неизвестно, что уже выглядит необычно. Потому что его произведение, хоть и не было занесено в список четырех классических романов и даже не стало пятым, всё же пользовалась огромной популярностью и сейчас признается настоящим сокровищем китайской нации. Оригинал этой книги, «Fengshen Yanyi (封神演義)», хранится в Японской библиотеке Большого секретариата и напечатан Шу Цзайяном. Второй раздел романа озаглавлен словами «отредактирован Сюй Чжунлином, Старым отшельником с горы Чжун». Вероятно, это источник его возможного псевдонима «Чжуншань Исоу» (鍾文逸叟), что буквально означает «беззаботный старик, живущий на горе Чжун».
По этому роману в целом или по отдельным его частям было снято множество фильмов (в т.ч. мультфильмов) и сериалов. И их продолжают снимать и поныне. Некоторые на мой вкус несмотрибельны из-за дешевого антуража, но примерно сохраняют канву повествования, другие смотрибельны в плане картинки, но повествование искажают. Впрочем, я видела не всё. А хотелось бы увидеть хорошую экранизацию, потому что роман улётный.
Он состоит из 100 относительно небольших глав, которые повествуют о постепенном развале и без того уже не слишком крепкого государства Шан, начиная от события, после которого Ди-И обошёл старших сыновей и решил назначить наследником младшего, и заканчивая воцарением У-Вана. По ходу дела рассказываются истории героев, а иногда и божеств, которые стали участниками борьбы между сторонниками династий Шан и Чжоу, приняв ту или иную сторону.
Что этот роман делает в моей подборке? Ну-у…Я бы не назвала это 100%-м фэнтези. Потому что роман основан на фольклорных и письменных источниках, существовавших со времен эпохи Хань. И, хотя там много мифологических и мистических элементов, и вообще всякого «вопиющего колдовства»)), он в целом передает реальные исторические события той эпохи, следуя «официальной версии» победителей, которые объявили, что, мол, Чжоу Синь из Шан такие непотребства творил, что потерял «Мандат Небес», и свергнуть его не грешно, а даже наоборот. Вот так и возникли истоки этой истории.
О чём:
Начинается всё с того, что как-то раз ван Ди И в компании своего младшего сына и большого количества придворных, военачальников и прочих неравнодушных из монаршей свиты прогуливались по дворцовому саду, любуюсь цветущими пионами. Приличный китайский сад не может обойтись без беседок и павильонов, и в одном из таких павильонов (а точнее в Павильоне Летящих Облаков) и отдыхал шанский ван, когда вдруг строение это начало обрушаться. Тут бы и пришёл правителю каюк, если бы его сынок не оказался таким сильным и проворным. Потому что именно он удержал падающую на его родителя балку, чем и спас его. После этого советники вана, Шан Жун и Мэй Бо, посоветовали ему, углядев в этом знак, назначить наследником именно младшего сына, тогда ещё звавшегося принцем Шоу. Его отец с доводом согласился, и вскоре его младший сын официально стал не просто принцем, а наследным принцем, а через n лет, когда ван почил, занял его место под именем Ди Синя.
Поначалу всё было здорово и великолепно. Советниками и прочими приближенными были назначены мудрые и честные мужи, например, наставник самого Ди Синя Вэнь Чжун и Хуан Фэйху, чья младшая сестра стала побочной женой (или наложницей) Ди Синя. И всё шло спокойно своим чередом. Разве что новый правитель опять перенес столицу, на этот раз из Инь в город Чжаогэ, что переводится как «Утренняя Песнь». Однако спустя шесть-семь лет всё как-то перестало быть здорово, а потом и вовсе случилось странное.
На седьмом году правления, в третий месяц года, пришёл к Ди Синю (он же ван Чжоу) его советник, тот самый Шан Жун, что служил ещё его отцу, и сказал, мол, скоро у великой богини Нюй-Ва день рождения, надо бы поздравить и почтить богиню как положено, ведь *длинное перечисление её подвигов во имя человечества и династии*. Ван то ли устал слушать, то ли реально признал, что богиня заслужила хороших подношений, поэтому со всем согласился и в назначенный день отправился с пышной свитой в храм Нюй-Ва.
Там он поначалу пялился на великолепие храма, а потом налетел сильный ветер, распахнул занавес, и ван увидал изображение богини, да так впечатлился и воспылал страстью, что поехал кукухой и в порыве своих искренних чувств совершил святотатство – нафигачил прямо на стене возле изображения богини хвалебное оду в её честь стихотворение, завершающееся его мужицкими мечтами о прекрасной даме, чем поверг в шок всех вокруг. Советник ему сказал, что это ай-я-яй, тут вообще-то храм, и это богиня, а он ей вот такое, да ещё прямо на стене, и посоветовал всё это великолепие быстренько стереть, на что монарх ответил, что он ничего такого не сделал, ему даже должны быть благодарны все, и вообще ротзакройтыктоаяцарь.
Естественно, ничего хорошего из этого не вышло, потому что вскоре явилась радостная богиня, увидела эту нетленку на стене и, разумеется, пришла в ярость, обещая, что теперь династии Шан наступит 3,143дец. Чтобы контролировать и ускорить это дело, она призвала всяких духов, в основном, очень недобрых, и выбрала трех из них – тысячелетнюю хули-цзин, духа девятиглавого феникса и духа нефритовой лютни. Все женского пола, и неслучайно. Ибо поручение было простым и надежным как швейцарские часы – превратиться в красавиц, войти во дворец, завладеть остатками разума шанского вана и помочь ему доломать в его государстве то, что ещё не сломано. Сделать это оказалось проще, чем можно было подумать, потому что ван и рад помочь (хотя ещё не знал об этом).
Ди Синь пожаловался двум своим придворным-жополизам на свои душевные страдания, а те не придумали ничё лучше, кроме как предложить ему собрать сотню красоток со всей страны, мол, среди них наверняка сыщется красавица не хуже Нюй-Ва. Заявление не менее святотатственное, чем выходка их повелителя, но ему понравилось.
В конце концов, выбор пал на Су Дацзи, дочь Су Ху, генерала Шан и по совместительству маркиза(хоу) Цзичжоу, который и без того был недоволен уже правлением Ди Синя, потому что, когда он приезжал в столицу, с него вечно некоторые приближенные правителя трясли взятки и «подарки». А после настойчивой просьбы отдать в наложницы вану дочь он вообще высказал всё, что накипело, свалил в свой город и…понял, что теперь будет мясо.
В прогнозе он не ошибся, и вскоре оскорбленный ван прислал своего генерала Чун Хоуху. Хотя владения Су Ху не превратили в пепелище, но потрепать успели, и старый друг (и по совместительству брат Чун Хоуху), Чун Хэйху поспособствовал тому, что маркиз в обмен на то, что ван простит его и не тронет ни его власть, ни владения, согласился отправить дочь во дворец. Правда, девушка до дворца не добралась. На одной из остановок ночью она погибла, потому что её телом завладел дух тысячелетней лисы-оборотня, которую вместо неё и доставили вану ничего не подозревающие отец с провожатыми. И очень скоро девица-оборотень настолько охмурила правителя, что кукушка у него отлетела с концами. Вот тут-то и наступило начало конца.
Потому что поначалу лже-Дацзи ещё как-то пыталась маскировать свои действия (например, с её подачи была оговорена и умерла в ходе пыток королева Цзян, которую обвинили в заказухе убийства её собственного мужа), а потом, заняв место королевы, пошла в разнос и уже открыто просила то служанок кинуть в змеиную яму, то огромный дворец построить, то бассейн вином заполнить. И это я ещё молчу о том, что каждый, кто смел на неё наехать или просто что-то высказывал правителю, тоже плохо заканчивал. Причем лже-Дацзи обычные казни не любила, а любила пофантазировать, чтоб свежо-оригинально было, с огоньком (иногда буквально).
Вот таким макаром Ди Синь и лишился за годы такого своего любовного союза большей части преданных союзников. Одних убил, других настроил против себя, подтолкнув к восстанию. Особенно неудачным было решение заточить в темницу Ю-Ли Чжоу Цзы-Чана (будущего Вэнь-вана). Потому что сам-то он придерживался очень строгих принципов по части лояльности сюзерену, а вот его сын, особенно после убийства старшего брата, уехавшего просить за отца, нет. И, когда Вэнь-ван почил, именно вокруг его сына, Цзы Фа, сплотились противники тирана. Для кого-то спойлер, для кого-то нет: в будущем Цзы-Фа стал известен под именем У-Ван. Дальше рассказывать не буду, потому что пост не резиновый. Хотя хочется.
Отрывок:
Снова не сразу выбрала отрывок, но меня настолько впечатлил этот авторский саспенс, что я решила остановиться на нём) Перевод снова мой. Английский текст не привожу, потому что я е тронусь умом, пока буду перебивать ещё и его.
«…Носители флагов и знамён возглавляли кортеж, и Су Ху ехал верхом за повозкой своей дочери, чтобы помочь ей и защитить в случае непредвиденных обстоятельств. Прошло много дней, прежде чем, путешествуя через реки и горы, они добрались до Энчжоу. По прибытии на почтовую станцию Су Ху встретил её начальника и велел приготовить комнату для его дочери.
«Я должен сказать тебе правду, господин! – ответил начальник. – Около трёх лет тому назад тут объявился злой дух. И с тех пор ни один знатный гость, странствующий по этим местам, не остановился здесь. Для вашей же собственной безопасности я советую вам остановиться на постоялом дворе, что стоит на территории военного лагеря».
«Ты в самом деле думаешь, что королевский родственник испугается какого-то духа? – ответил Су Ху. – Мы никуда больше не поедем. Немедленно приберись и приготовь нам место для ночлега».
Как только в спальнях убрались, Су Ху разместил Дацзи вместе с пятьюдесятью служанками в комнатах заднего коридора. Кроме того, сама станция была окружена тремя тысячами солдат, а двери надёжно защищали пятьсот командиров.
Сидя в зале при свете свечей, Су Ху пребывал в глубокой задумчивости.
«Хотя начальник станции предупредил меня о злом духе, я в это не верю, мы же находимся почти в самом центре оживленного рынка, где люди то и дело приходят и уходят, – сказал он себе. – Тем не менее я должен быть бдительнее, чтобы здесь не случилось какой-нибудь неожиданности».
Подумав так, он сначала положил посох с леопардовым хвостом рядом со своим столом, а потом взял книгу о военной стратегии. Когда в городе пробили первую стражу*, Су Ху всё ещё не мог успокоиться. Со своим железным посохом в руке он тихо направился в задний коридор, где разместилась его дочь. Когда он убедился, что Дацзи и её служанки крепко спят, он вернулся в передний коридор и снова взялся за чтение книги о военной стратегии.
Вскоре пробили вторую стражу, а потом и третью. Внезапно налетел сильный вихрь, необыкновенный холод проник в плоть и кости, и свечи стали гаснуть и вспыхивать вновь. Казалось, будто дикий зверь проник в комнату и готовился кого-то утащить прочь.
От этого бешеного ветра Су Ху весь покрылся гусиной кожей. Пока он ломал над этим голову, вдруг раздался возглас: «Призрак! Это призрак!». Су Ху схватил железный** посох и светильник, и кинулся в задний коридор. Светильник, однако, погас раньше, чем он успел дойти туда. В темноте он ничего не сумел сделать, и потому быстро вернулся в свою комнату и немедленно потребовал принести другой светильник.
Когда он во второй раз помчался в задний коридор, то увидел служанку, которая в ужасе пыталась убежать. Войдя в комнату Дацзи, Су Ху отодвинул полог на кровати.
«Как ты, дитя моё? Ты не видела, чтоб какой-нибудь призрак приходил?» – спросил он.
«Я спала, когда раздались крики, но, когда подняла голову и огляделась, то увидела только тебя, входящего сюда со светильником в руке. Призраков никаких я не видела».
«Хвала Небу и земле, что ты не перепугалась. Отдыхай спокойно, дитя моё».
Пожелав доброй ночи, Су Ху вернулся удалился в свою комнату и оставался настороже всю оставшуюся ночь, не осмеливаясь заснуть хоть на мгновение. Чего Су Ху не знал, так это того, что женщина, с которой он говорил, была тысячелетней лисицей-оборотнем. За то время, что ему потребовалось, чтобы вернуться в свою комнату за вторым светильником, дух-лисица высосала душу Дацзи, а сама заняла её тело с тем, чтобы соблазнить вана Чжоу и привести к краху династию Шан, как и приказала богиня Нюй-Ва…»
*Традиционно китайское время делится на т.н. стражи – отрезки времени по два часа;
** В английском тексте используется слово iron, что может переводиться и как железный, и как кованый, и как покрытый железом. Вообще в это время в регионе преобладали изделия из бронзы, но примерно в XI-м веке до н.э. как раз железо покупали у соседних племен, поэтому теоретически возможно, что посох в самом деле был железный или покрыт железом, т.к. Су Ху был человеком знатным и состоятельным.
Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:
К моему великому сожалению, я так и не обнаружила ни одного перевода этого офигенного романа на русский язык. Более того, я нашла упоминания о том, что он вообще был только дважды переведен на английский, и один раз на голландский язык. Вопиющая несправедливость, на мой взгляд. После долгих поисков я, к великой своей радости, нашла текст на английском. Но радость моя была недолгой, потому что, походу, то оказался сокращенный вариант, да ещё с откровенно дерьмовым переводом.
У вас бывало когда-нибудь такое, что вы настолько хотите прочитать книгу, что готовы её читать даже в дрянном переводе? Или даже вообще без перевода? Вот на этот раз это был мой случай. Я приглядела этот роман ещё несколько месяцев назад и мечтала прочитать. И что хочу сказать… Меня не остановил даже этот хреновый перевод)
Я первые 25 глав прочитала взахлёб за один день (ну, как «день», вечер и часть ночи). А потом мне посчастливилось найти-таки нормальный перевод – Гу Чжичжуна (Gu Zhizhong). Скажем так, в нём тоже встречаются сомнительные решения (вроде дословного перевода некоторых имён), но чего-то более ужасного я не увидела (никаких вам Morning Song вместо Zhaoge и всего остального, от чего мой мозг болел, а глаза кровоточили). Зато увидела диалоги и потрясающие описания. Один только эпизод в храме с изображением Нюй-Ва, помутившим рассудок Чжоу Синя чего стоит. А было там немало потрясающего и помимо этого – и мощнецкие баталии, и гнетущие мистические эпизоды, и лёгкая клубничка, и драма, и мама-ама криминал в историческом антураже. Короче, местами «Махабхарата» и «Игра престолов» с завистью поглядывали на это чтиво. Я достала, наверное, своего друга, пока кидала ему самые сочные цитаты))
Кстати, название этого произведения не так-то просто перевести. Я только в ходе прочтения поняла, почему оно так называется: многие из погибших героев были включены в своего рода «список обожествления» и позже стали божествами, то есть действительно возвысились до ранга богов, хотя и по разным причинам. Добродетели ими двигали разные, но это всё-таки были добродетели.
Так сторонники династии Шан руководствовались принципом лояльности и почтения к старшим, считая, что какой бы ни был правитель, вы с ним всё-таки связаны клятвой верности, и за ним стоят его славные предки, заслуживающие почёта и уважения. Не зря Хуан Фэйху поначалу, даже после трагической гибели его жены и сестры по вине тирана, сказал, что смерть одной женщины (или даже двух) не перевешивает службы семи поколений его предков династии Шан. В восстание он, по сути, был вовлечен против своей воли своими сторонниками, убедившими его сначала защищаться, а потом бежать. Меня прям тронула его история.
А на другой стороне оказались те, кого всё это справедливо возмущало и, в конце концов, допекло, потому что страдали не только люди, в том числе выдающиеся, но и отношения с богами и духами предков, потому что как эти отношения могут быть нормальными, если попраны законы, мораль, нравственность и вообще все незыблемые для их общества ценности? Короче, действовали из соображений справедливости, гуманизма и своих религиозных чувств. Ну, как всё это тогда могли понимать, разумеется.
По мнению богов хороши были и первые, и вторые, но по-разному. А вот три духа, посланные Нюй-Ва ради мести, обломались и в «список» включены не были, потому что заигрались.
Хочется добавить ещё очень многое, но всё же на этом подвожу итоги. Главных минусов два – книги нет на русском (но, если вы хорошо или неплохо хотя б владеете английским, то надо искать перевод китайцев, который я выше упомянула, и читать-читать-читать, заодно прокачаете навык), и она на самом деле больше расскажет об эпохе автора, нежели, собственно, о поздней Шан и ранней Чжоу.
Хотя с учётом её мифологических и культурных составляющих, кое-что можно понять и о той эпохе. Например, о том, во что верили, на что опирались при принятии решений, даже отчасти о роли женщин в обществе и семье. К слову, в романе женщины имели полную свободу передвижений, и наравне с мужчинами становились даосами, брали учеников и участвовали в сражениях. Некоторые исследователи считают, что с упадком Шан общественный статус женщин упал, и их влияние на политическую и культурную жизнь в эпоху Чжоу постепенно снижалось, закономерной стала и потеря многих прав. Короче, лично я, несмотря на трудности, осталась в восторге и однозначно советую читать. А, если кто-то всё-таки найдет на русском, то боги приказали делиться.
Тем, кто хочет что-то об этом периоде гарантированно почитать на русском, могу посоветовать рассказ Лу Синя «За папоротником» о двух стариках, возмущенных восстанием У-Вана и свержением династии Шан. Если кто-то заинтересуется, могу о нём дополнительно сделать пост. Сам Лу Синь, кстати, «Возведение в ранг божеств» будто бы критиковал за «нехватку реализма», но я считаю, что слушать его не стоит. Тем более что чья бы корова мычала.
У-Ван, первый ван Западной Чжоу, из альбома знаменитых людей 1900 года
Список прошлых постов будет пересобран через два поста, а пока он тоже длинный:
Артур медленно шагал по непривычной местности, окруженной дикой природой и неизведанными деревьями, которые казались живыми свидетелями давно минувших времен. Он ощущал какую-то странную связь с этими местами, словно где-то глубоко в его сердце звучал таинственный зов прежних эпох.
Изумленный и восхищенный, он понимал, что находится в точке времени, которая была недоступна его современному миру. Вдали, сквозь столетия, он увидел горизонт, где витрины веков раскрывали тайны давно ушедших эпох.
Шаг за шагом Артур открывал новые миры - миры, о которых читал в книгах, миры, существовавшие лишь в истории. Он ощущал, что в его руках сосредоточена необыкновенная сила - сила понимания времени.
Склонившись, чтобы рассмотреть древний амулет, он заметил что-то странное - буквы и символы, которые он раньше не замечал. Они словно пульсировали, будто поднимались с самой глубины артефакта, предостерегая или, наоборот, вдохновляя его на новые открытия.
Что же скрывалось за этими знаками? Были ли они ключом к пониманию времен и эпох, которые открывались перед ним? Артур понимал, что путешествие во времени - это не только физическое перемещение, но и духовное странствие, которое уносило его далеко за пределы обыденной реальности.
С каждым шагом он чувствовал, как эти символы начинают раскрывать свои тайны перед ним. Они словно шептали о бесконечном знании, о забытых мудростях времени, о тайнах, охраняемых долгими веками.
Судьба повела его к этому месту, чтобы он расширил границы своего понимания. Артур решил продолжить свое странствие в этом незнакомом мире, полном загадок и возможностей, готовый раскрыть следующую страницу тайн древнего прошлого.
̶ Держите их! Держите! Хватайте! Быстрее! ̶ яростно кричала Нерида, стремглав полетев за падающей в лес добычей. Остальные сначала растерялись, замешкались от неожиданности, но потом опомнились и ринулись догонять старшую сестру и Василину с Леной. Но скорость падения всё-таки оказалась выше скорости полёта, хоть русалки и очень старались настигнуть беглянок. Через несколько секунд девочки с визгом рухнули в густую чащу, а коварные обманщицы еле успели взлететь вверх, чтобы плотный лес не оборвал их нежные крылья. В бессильной злобе они метались над кронами деревьев, пытаясь найти хоть какую-то проплешину для спуска, но тщетно. Тайга, окутывающая их владения, была действительно непроходимая. Ну, во всяком случае, для крылатых русалок. А пара везунчиков чудом избежала травм и даже царапин. Дело в том, что они свалились не на жёсткие хвойные ветки, и даже не на берёзы, а на что-то большое, мягкое и пухлое, похожее на подушку. И это самое «что-то» под тяжестью девочек с тихим свистом стало медленно сминаться и поползло вниз, цепляясь за жёсткие ветки. И ветки рвали странную подушку, из неё выходил воздух, она сдувалась, и у девочек еле-еле получалось удержаться, чтобы не упасть на землю. Подружки никак не могли понять, куда это они угодили. Непонятная субстанция была светло-розового цвета, и от неё приятно пахло. Аромат очень сильно напоминал что-то, но девочки не могли вспомнить, что именно. ̶ Да это гигантский гриб! ̶ осенило Василину через пару минут мучительных попыток понять, что же это за такой знакомый запах. ̶ Точно! ̶ радостно закричала Леночка. ̶ И он проседает под нашим весом! Так мы и до земли доедем! ̶ весело предположила она. Именно так всё и случилось. Через минуту подруги уже стояли на усыпанной хвоей земле и смотрели на своего спасителя. Несчастный гриб был раздавлен. У него была очень длинная, тонкая ножка и большая шляпка, похожая на бесформенное облако. Ножка не выдержала веса двух семилетних проказниц, и теперь валялась у них под ногами, имея самый жалкий вид. И шляпке тоже здорово досталось. Она была вся измята и порвана, из неё вышел воздух, и она сдулась как старый мячик. А над лесом по-прежнему яростно метались русалки, обвиняя друг друга в потере пленниц и безуспешно пробуя проникнуть вниз. Они попытались последовать за грибом, но вековые сосны широко раскинули свои лапы, перекрыв русалкам путь. Исцарапав себе все крылья, они были вынуждены отправиться восвояси на дно озера. Им ничего больше не оставалось, как зализывать свои душевные раны, осыпая ругательствами сообразительных девочек. ̶ А тут достаточно много этих гигантских грибов, ̶ заметила Одуванчик, окинув взглядом округу. ̶ Но мы упали на самый большой. Поэтому русалкам не удастся спуститься за нами на других грибочках. Над ними плотные ветки. ̶ Ага, прямо целая семейка, ̶ закивала Василина. ̶ И большие, и маленькие. А самому большому не повезло попасться нам на пути, ̶ хихикнула она. ̶ Надеюсь, хотя бы грибы не попытаются нас схватить? Мы попали в очень агрессивный мир! Два раза встретили живых существ и оба раза с нами пытались расправиться. И что нам ожидать в дальнейшем? ̶ А в дальнейшем нам надо быть более осторожными и не доверять незнакомцам. Ведь, как оказывается, дружелюбие и милые улыбки могут оказаться фальшивыми, ̶ буркнула Леночка. ̶ Это точно. Будем теперь внимательней. Слушай, Лен, я сильно проголодалась. Тут ничего не видать, кроме грибов. Может, попробуем их отведать? ̶ Что ты такое предлагаешь? Мы же только что говорили об осторожности. Ты разве не знаешь, что незнакомые грибы вообще собирать нельзя? И тем более нельзя их кушать сырыми. ̶ Да знаю, но очень кушать хочется, ̶ капризно хныкнула Васёна. ̶ Тут доктора нету. Никто тебя не спасёт, если ты отравишься! ̶ гневно ответила Одуванчик. ̶ Давай лучше выбираться. Но вот только куда? ̶ А помнишь, русалки нам говорили о великанах? Давай попробуем до них добраться. Вдруг они добродушные? Раз они живут на другой стороне реки, то нам надо идти вон в ту сторону. Они ведь нас и на поверхность могут отправить на своём звездолёте, ̶ вслух мечтала Василина. ̶ Не очень мне нравится твоя идея, ̶ скривилась Леночка. ̶ От великанов мы точно удрать не сможем. Но другие предложения у меня отсутствуют. Давай попробуем. Для нас тайга не такая уж и непроходимая. У нас ведь нету нежных крыльев и мы не мохнатые толстые пауки. И девочки двинулись в сторону озера, огибая его справа.
Тик-так, тик-так так так... Октябрь иссякает и последними каплями теплой осени сочится в котел. Ноябрь - младший брат и предвестники зимы заступает в свои владения, медленно передвигая стрелки и отсчитывая уже свое время. Котел кипит, огонь сжигает опавшие листья. А что в нем? Думы и воспоминания. В этом вареве, увядшее и отжившее, завершенное и преданное прожорливому Кроносу. В этом котле прошлое проходящие через чувства и тонкий острый резец воли отсекающий все ненужное. Самое время на "пороге безвременья" обернуть зрачки в себя и поглядеть честно, не отводя глаз, и срезать балласт: выдохшееся безжизненное ... Открыть окно в эту осеннюю ночь, пограничную ночь, и дать свежему воздуху наполнить ваш дом и ваши лёгкие, и выветрить затхлость и гниль отмерших привычных инертных "да"/"нет". Котел же бурлит переваривая и превращая брошенные в него ингредиенты прошлого в мысли и идеи, планы будущего . А яростно беснующейся под ним огонь - потенция для действий и творчества. Что ж Хеллоуин, Самайн, Ночь Велеса - разные названия одного и того же времени пограничья - времени по границе. Время варения, время загадывать сны и время слушать голос "Дикой охоты", время шагнуть за реку Смородину, провожаемый Велесом, и вернуться обратно. А если хватит смелости стащить из Авалона яблоко, а может и пару)))) - время слушать себя. В такие моменты интуиция говорит особенно громко, а идеи приходящие в такую пору имеют все шансы воплотится в жизнь. Что ж, на сем позволь откланяться путник и до скорой встречи. А тебе счастливого путешествия и вещих снов в эту ночь.
☀️Когда-то я пытался изучать древнеегипетский язык, хоть и не достиг в этом особых успехов. Я испытал искреннее удивление, когда узнал, что знакомого нам с детства бога солнца Ра звали, скорее, ɾʿ* (ивр. רַע, араб. رع; «ʿ» передает специфический афразийский гортанный звук, который в арабском и иврите записывается буквой айн). Какой там гласный был в древности на самом деле до конца неясно. Звук «а» в имени бога получил распространение в европейских языках во многом из-за формы слова, зафиксированной еще в древности в греческом языке. Гортанный айн, действительно, любит звук «а», но по другим данным в середине слова мог возникнуть и звук «э». В коптском языке, историческом преемнике древнеегипетского, хоть и возникшем под сильным влиянием греческого, имя бога звучит как Rē («ē» передает долгий звук «э»). Но это, конечно, ничего особо не доказывает. Вследствие этого в академической египтологии при желании принято передавать неизвестный гласный звуком «э» (древнеегипетское иероглифическое письмо, если и передавало звуки, то преимущественно согласные). «Дом», к примеру, будет pɾ*, что условно прочитывается египтологами, как pəɾ. Отсюда pɾꜥꜣ* (pəɾəꜥoꜣ) будет переводиться как «фараон» («великий дом»*; в иврите פרעה paɾʿōh, араб. فِرْعَوْنُ firʿawn).
☀️ Если попробовать перенести знания об имени бога ɾʿ* на реалии библейского иврита, то можно столкнуться с проблемой народной этимологии. В заповеди «возлюби ближнего своего как самого себя» (Левит, 19:18) для передачи понятия «ближний» используется слово ɾeaʿ «друг, ближний» (в английском переводе обычно «neighbor»). Но о каком конкретно приятеле идет речь? Может, заповедь на самом деле призывает возлюбить бога Ра, поскольку эти слова вроде бы однокоренные? (я не серьезно, это шутка)
☀️ Есть одна веселая байка, в которой преподаватели иврита (в том числе я) пытаются поиграть в бисер и связать эти термины. С древнеегипетским именем бога Ра и с библейским ɾeaʿ «друг, ближний» как будто-то бы однокоренным оказывается еще в иврите слово רַע ɾaʿ (может переводиться как прил. «плохой» и сущ. «зло»). На самом деле, там все-таки корни исторически разные, но не буду здесь вдаваться в подробности, про это нужно написать отдельно. Таким образом можно говорить об устоявшемся в иврите неполном созвучии этих понятий. Согласно ненаучной версии (не воспринимаем ее серьезно), сходство возникло после того, как евреи еще до исхода из Египта проассоциировали имя одного из центральных божеств древнеегипетского пантеона со всем «плохим» в мире. Мол, языческое существо воспринималось евреями-монотеистами как воплощение «зла» на земле. После исхода евреи продолжили использовать слово в этом значении, но о его происхождении забыли. Версия чрезвычайно веселая, но, конечно, противоречащая научным данным и совсем несерьезная. Зато помогает учить слова на начальном этапе изучения иврита.
☀️ Что касается «ближнего» на иврите ɾeaʿ, то по одной версии (другие для экономии времени рассматривать пока не будем), слово однокоренное с רָעָה ɾāʿā «пасти», которое в переносном смысле стало означать «сопровождать, заботиться» (сравните с арабским رَعَى raʿā с такими же значениями). Помните известную песню про «пастуха и пастушку» רוֹעֶה וְרוֹעָה ɾoʿe we-ɾoʿa, как романтично они проводили время вместе (היא לו, הוא לה hi lo, hu la «она принадлежит ему, он отдан ей»)?
☀️ Интересно, что в переводах Библии на семитские языки для обозначения «ближнего» использовались слова с другими корнями. Переложение на иной язык могло привнести некоторые новые оттенки смысла.
• В вариантах арамейского языка обычно встречается слово חברא ħavəra, сир. ܚܲܒ݂ܪܵܐ ħavəra (однокоренное с ивр. חָבֵר ħaver «друг»). На иврите выбор слова чем-то перекликается по смыслу с известной максимой כָּל יִשׂרָאֵל חֲבֵרִים kol yisra’el ħaverim «все в Израиле братья [друзья]».
• В арабском возлюбить необходимо буквально «ближнего» قَرِيب qarīb (однокоренное с ивр. קָרוֹב qarov с тем же значением).
• А в мальтийском – «другого» għajr (от араб. غَيْرٌ għajr).
• 🔯☪️На еврейско-арабском языке Саадии Гаона (882–942) ценить нужно «спутника, друга, последователя» צאחב ṣāħib (от араб. صَاحِبٌ).
☀️ В общем, имя бога Ра так нигде и не появляется. Реставрировать древнеегипетский культ солнца все-таки не получается☀️
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Снежная королева — это более глубокий персонаж, чем кажется на первый взгляд. Этот браз уходит корнями в самые древние времена, так что его можно считать чуть ли не архетипом.
Мифы: злая тёща, великанша на свадьбе и Масленица
Образ хозяйки зимы встречается во многих, на первый взгляд не связанных мифологических системах. Для обзора каждого понадобится не статья, а многотомная диссертация — благо фантазией наши предки не были обделены, — поэтому ограничимся самыми характерными и очевидными примерами.
Пожалуй, самый известный из них — старуха-ведьма Лоухи из карело-финского эпоса «Калевала». Лоухи властвует в далёкой стране Похьёле (Сариоле, Пименоле), которую чаще всего описывают как туманную, суровую и сумрачную. Это красочное место ассоциируется с Лапландией (а находится, может, даже ещё севернее) и отделено от «человеческого» мира рекой Маналой — это аналог античного Стикса или нашей былинной Смородины. Однако Похьёла — не мир мёртвых, а нечто вроде пограничья, и народ в нём обитает хоть и чудной, но относительно живой: сплошь чародеи, духи и волшебные животные. Даже мельницы здесь мутируют до того, что буквально пускают корни.
Окружение, в котором живёт ведьма Лоухи, под стать стране. По крайней мере, один из героев, заглянув в её дом, видит, что «полны покои колдунов, поющих свои чаровные песни: прорицатели поют у дверей, знахари — вдоль стен на лавках, заклинатели — у печки».
К дочери Лоухи сватаются чуть ли не все герои «Калевалы», но будущая тёща только и знает, что отправляет их в разные походы: за мельницей из не самых обычных материалов («лебяжьего пуха, молока нетели, овечьей шерсти и ячменного зерна»), за говорящим лосем, быстроногим конём, чёрным лебедем, даже за волком, медведем и щукой из царства мёртвых — а замуж дочь не отдаёт. Для последней упомянутой в легендах проказы Лоухи потребовала украсть огонь, луну и солнце (которые потом сама же и выпустила обратно).
Но всё же, хотя северная ведьма и портит жизнь «хорошим» персонажам добрую половину эпоса, она одновременно подталкивает их к созданию уймы полезных вещей, от лодки до ключей ко всем замкам на свете.
У древних скандинавов похожую роль играет независимая и боевитая Скади. Она не богиня, а одна из ётунов. В английском и русском переводах их называют великанами, но на самом деле это не верзилы, а отдельный класс существ, которые ближе к потусторонним сущностям, чем к людям. Обитают они в Ётунхейме — суровом мире всякой нечисти.
Стараниями авторов Старшей и Младшей Эдд о Скади мы знаем довольно много. Самый популярный сюжет с участием зимней богини повествует о её курьёзной свадьбе с морским богом Ньёрдом. Всё началось с того, что асы, мстя за похищение богини Идунн и её плодов бессмертия, убили отца Скади, ётуна Тьяцци. Разгневанная дочь идёт разбираться с негодяями и утихомиривается, только когда Один превращает глаза покойного в звёзды, а ей самой разрешает выбрать мужа из асов. Причём отец асов не мог не подойти к делу творчески: велит потенциальным женихам выстроиться в ряд и выставить на обозрение лишь голые ступни. Скади указывает на самые, на её взгляд, красивые, и её избранником оказывается жизнерадостный Ньёрд — к удивлению невесты, асов и его самого. На самом деле Скади метила в Бальдра, известного красотой, обаянием и поэтическим даром, но просчиталась. Боги тем не менее празднуют роскошную свадьбу, но дело, как всегда, портит жилищный вопрос. Трюмхейм, снежное и мрачное владение Скади в Ётунхейме, пугает Ньёрда, привыкшего к живому морскому берегу, поэтому через девять дней пара переселяется в подвластный ему Ноатун. Но и там их счастье не длится долго: Скади заявляет, что солнечные блики слепят ей глаза, а крики чаек режут уши, и уезжает на лыжах в родные снежные горы. Приходится им довольствоваться гостевым браком.
С именем Скади некоторые учёные связывают название самой Скандинавии. Наверняка образ Скади и повлиял на Андерсена — но об этом позже.
С другой холодной во всех отношениях женщиной наверняка знакомы многие поклонники аниме и Японии: это Юки-онна, синтоистское божество зимы (в зависимости от префектуры называемая также Сикэнкэн и Юки-дзёро). Внешность Юки-онны, как и любого приличного духа-ёкая, может быть разной.
Она способна принимать облик уродливой ведьмы или же прекрасной, но подозрительно бледной девушки — правда, ростом под три метра и с фиолетовыми глазами. Развлекается она тем, что замораживает незадачливых путников, похищает задержавшихся дотемна на улице детей, а иногда и вовсе буйствует: врывается в дома и выстуживает их. Порой она пьёт жизненные силы пойманных жертв или хозяев домов, имевших глупость пригласить незнакомку в гости. А может и печень вырвать!
Впрочем, ей всё же доводилось мириться с существованием людей и даже вступать с ними в родственные отношения. Так, известна легенда о красивом и храбром юноше, которого Юки-онна пощадила, взяв обещание под страхом смерти никому и никогда про неё не рассказывать. Вскоре тот счастливо женился и завёл много детей, что уродились как на подбор, красивыми и белолицыми, все в маму. И вот однажды полностью доверяющий супруге отец семейства поведал ей о встрече с Юки-онной... Как легко догадаться, любимая жена оказалась тем самым зимним духом и вынуждена была покинуть семью. Ни детей, ни мужа она не тронула, только велела тому ничем отпрысков не обижать, не то мороз его не пощадит.
А что же Россия? Неужели в стране, где холода длятся от четырёх до девяти месяцев, нет своего зимнего божества? С этим всё не так просто. Божество, вероятно, было — это Морена, она же Морана или Мара. Увы, все сведения о ней, как и о других персонажах русского фольклора, по тем или иным причинам сгинули: своего Снорри Стурлусона у нас не нашлось. Единственное, что достоверно известно, так это её связь со всем мрачным и зимним. Именно воплощение Морены мы до сих пор сжигаем на Масленицу. На всякий случай.
С середины XIX века, когда романтизировали всё и вся, этот образ начал разделяться; образовалась «старшая» фигура ледяной девы и «младшая» — добрая Снегурочка. Вторая мельком появляется ещё у фольклориста Александра Николаевича Афанасьева в «Поэтических воззрениях славян на природу» под именем Снежевиночки. В этой изначальной трактовке она скорее стихийный дух, к тому же невинно погубленный, и имеет мало общего с могучей и злой Королевой. Ещё дальше от хтони её характер отходит в одноимённой программной пьесе Островского (1873) и опере Римского- Корсакова (1881). Полвека спустя персонаж окончательно отделился от мифологических корней и с тех пор веселит детей на Новый год в качестве внучки такого же «одомашненного» Деда Мороза.
Андерсен и Ледяная дева
Пожалуй, самую известную в массовой культуре версию образа создал в 1884 году датский сказочник Ханс Кристиан Андерсен, всячески отстранявшийся от ярлыка детского писателя.
В XIX веке языческим духам зимы уже не было места: на смену поклонению «не имеющим морали» сущностям пришла дуалистическая картина мира с чётким разделением добра и зла.
Полностью уйти от прежних представлений у датчанина всё-таки не получилось. Кроме демонстрации торжества веры над холодом (и обычным зимним, и душевной чёрствостью), в сказке встречаются вполне языческие образы типа говорящих и всезнающих животных, теней снов, лапландских шаманок и цветника, наводящего забвение. Да и сама королева, ездящая по миру и похищающая людей подобно легендарной Дикой Охоте, не очень-то вписывается в христианскую картину мира.
Тем не менее на этот раз история получилась гораздо более сложная. Во-первых, если верить биографу писателя Кэролу Роузену, есть основания полагать, что прообразом Снежной королевы стала знаменитая в те годы шведская оперная певица Енни Линд, решительно отвергнувшая ухаживания литератора.
Во-вторых, мало кто знает, что у сказки есть куда более мрачная версия, которую в наше время отнесли бы к тёмному фэнтези. Речь о «Ледяной деве», написанной Андерсеном во время поездки в Швейцарию. Главный герой Руди в годовалом возрасте сгинул бы вместе с матерью в швейцарских горах, если бы не мистическая Ледяная дева, одарившая его — нет, не осколком зеркала, а поцелуем. С тех пор он потерял детскую наивность и весёлость. В дальнейшем Руди, став юношей, как будто оттаял и нашёл невесту, но Ледяная дева не отпустила его и утопила в озере (очевидно, забрав к себе). Эта тёмная сказка, напоминающая уральские истории о хозяйке медной горы, в 1928 году легла в основу балета «Поцелуй феи» Игоря Стравинского.
Наконец, страха нагоняет история о ранней, в возрасте около 35 лет, смерти его отца, рассказанная в автобиографии Андерсена «Сказка моей жизни». После кончины Андерсена- старшего в доме всю ночь стрекотал сверчок. «Он уже умер! Нечего звать, его взяла Ледяная дева!» — отвечала вдова. Юный Ханс сразу понял, о чём она говорит. Предыдущей зимой отец увидел в инеистых узорах на окне будто бы рисунок женщины, протянувшей руки, и полушутя отметил, что она, должно быть, пришла за ним. Этот образ его сын запомнил на всю жизнь и позже вывел в двух сказках.
Книги после Андерсена: Нарния, муми-тролли и инопланетяне
Позже писатели стали возвращать образу ледяной девы первозданную жуть, улучшая и дополняя её. Самый яркий пример, конечно, — «Лев, колдунья и платяной шкаф», первая повесть «Хроник Нарнии» Клайва Льюиса. Имя Снежной королевы в ней не звучит, но очень уж к ней близок типаж Белой колдуньи, устроившей миру вечную зиму.
Взаимоотношения Джадис (так зовут колдунью) и мальчика Эдмунда одновременно напоминают сюжет о Кае и Снежной королеве и дискутируют с ним. Картина вроде бы выглядит похожей: снежная ведьма заманивает мальчика к себе в сани и настраивает против родных. Но у Джадис, в отличие от андерсеновской королевы, есть цель: она не обзаводится компаньоном в извращённом стремлении к привязанности, а хладнокровно использует наивность и эгоизм Эдмунда, чтобы устранить обещанных пророчеством спасителей Нарнии. Она не существо вне морали, а самая настоящая злодейка, которая не знает любви и не может исправиться.
В образе Белой колдуньи вообще больше христианского, чем языческого. Она выступает источником изначального зла в новорождённой Нарнии, непрестанно совращает юных героев, сбивая их с истинного пути, устраивает жертвоприношение Аслана (намекающее на жертву Иисуса) и испытывает сложные чувства к яблокам. А в повести «Племянник чародея» выясняются имя и предыстория колдуньи: оказывается, она погубила и свой родной мир, молвив некое Слово Запретное — своего рода противоположность Песни Творения, которой Аслан создал Нарнию.
Более безобидной отсылкой можно считать вышедшую в один год с советским мультфильмом книгу Туве Янссон «Волшебная зима». Одна из наиболее взрослых и пугающих сказок о муми-троллях пронизана настоящим саспенсом: герои со дня на день ожидают прибытия Ледяной девы, на которую ни в коем случае нельзя смотреть. По мере того как температура за окном падает, градус хтони всё растёт, чтобы в канун зимнего солнцестояния, он же Йоль, достичь апогея, когда непонятные твари вершат поистине языческое действо у костра и является сама Ледяная дева. Без жертв не обходится: один бельчонок с особо шаткой памятью выглянул-таки полюбоваться красавицей и был заморожен. Правда, к весне оттаял.
Дальше — больше. Цикл подростковых романов Джоан Виндж «Снежная королева» (1981) переносит историю в антураж фэнтезийной космооперы. Действие происходит на планете Тиамат, затмевающей климатом любой Вестерос: сезоны здесь сменяются раз в полторы сотни лет. Всепланетная «зимняя» правительница с красивым именем Ариенрод пытается помешать пришествию королевы лета, которое для неё самой означает гибель. Её усилия увенчались успехом лишь частично: главная героиня, двадцатилетняя Мун, — единственный выживший потомок «летней» правительницы.
В нынешнем веке запоминающимися литературными воплощениями Снежная королева ещё не обзавелась, но лиха беда начало. В сборнике «Авиамодельный кружок при школе №8», составленном Максом Фраем, можно найти рассказ Юлии Ткачёвой «Ворон» — жутковатую «переделку» андерсеновской сказки. Здесь королева превращает Кая в воплощение зимней стихии, вымораживающее всё кругом себя. Задача королевы — ускорить наступление нового ледникового периода. Её летняя антагонистка (та самая женщина с цветником) берёт в оборот Герду, от прикосновения которой после трансформации распускаются цветы и тает снег. Освещает эту драму и способствует её завершению заглавный Ворон — из второстепенного персонажа оригинала он превращается в героя-рассказчика.
Кино и театр: Шварц, сёстры и забавные тролли
«Времена меняются, архетипы остаются», — мог бы сказать Юнг. Забвение славянской Мораны с лихвой компенсировали, как ни странно, советские авторы. В противоположность христианской поучительной версии Андерсена, у нас сюжет получился куда более светским и окончательно перешёл в сферу абстрактно-сказочного, но оттого менее интересным не стал. Советским творцам мы обязаны целым рядом запоминающихся воплощений Снежной королевы.
Первой была пьеса Евгения Шварца, сочинённая в 1938 году и поставленная год спустя. Аморфная, в общем-то, андерсеновская Герда превращается здесь в решительную особу, а Кай (переименованный в Кея), как и в «Ледяной деве», получает не осколок в глаз, а поцелуй. Также здесь появляется Сказочник, который играет роль рассказчика и помощника героев, — альтер-эго толи Андерсена, то ли самого Шварца. Надо сказать, с Андерсеном у Шварца были особые отношения: драматург почитал датчанина вдохновителем и кем-то наподобие приёмного отца. «Снежная королева» — не единственная пьеса-оммаж сказочнику: в одном ряду с ней стоят «Голый король» и «Тень» (тут Андерсен упоминается напрямую как друг протагониста).
В 1966 году пьесу перенесли на киноэкран. Увы, несмотря на участие Евгения Леонова в роли короля, Натальи Климовой в роли Снежной королевы, юной Елены Прокловой в роли Герды, Геннадия Казанского в режиссёрском кресле и песни самого Шварца, широкой известности фильм не получил. Он так и остался в тени предыдущей советской экранизации.
На десять лет раньше, в 1957 году, вышел мультфильм «Снежная королева» Льва Атаманова. Девятая полнометражная работа «Союзмультфильма» аккуратно «упаковала» сюжет в серию рассказов Оле-Лукойе, этакого духа снов. Таким образом «Снежную королеву» связали с другими мультэкранизациями Андерсена, но убрали любые намёки на мистическую сущность Оле-Лукойе (напомним, что в оригинале последний рассказ этого милого старичка говорит о его брате, Смерти). Герои-дети в этой версии снова наивные и «карамельные», и оканчиваются их приключения куда проще, чем в оригинале или у Шварца. Тем не менее мультфильм получился невероятно красивым и удостоился в общей сложности пяти кинонаград, четыре из которых заграничные. Поговаривают даже, что именно просмотр советской «Снежной королевы» вдохновил Хаяо Миядзаки на занятие анимацией.
Помимо советских, известно не менее десятка других адаптаций «Снежной королевы», и это не считая экранизаций «Волшебной зимы» и «Льва, колдуньи и платяного шкафа». Особенно известна пожалуй, диснеевская экранизация последней (2005), которая у многих зрителей ассоциируется с Рождеством и всем зимним. Игра Тильды Суинтон, идеально попавшей в образ Белой колдуньи, производит неизгладимое впечатление.
Не столь успешным, но всё же любопытным получился трёхчасовой телефильм, снятый в 2002 году Дэвидом У для студии Hallmark. Время действия перенесли в XXI век, но сказочную страну, разделённую на земли с четырьмя сезонами, оставили. Герда здесь девушка и привязана к Каю отнюдь не как к брату, а вместо бабушки введён отец Герды. В общем, получилась экранизация, предсказуемо адаптированная для молодёжной публики, безо всяких шокирующих новшеств, кроме разве что влюблённого белого медведя. Картинка тем не менее в ней красивая, а мораль жизнеутверждающая — то что надо для семейного кино.
А в 2013 году студия Disney явила миру весьма нестандартное переосмысление всем известной сказки, которое побило рекорды популярности, — мультфильм «Холодное сердце». Путь к рождению блокбастера был долгим и трудным. Ещё в 1940 году Уолт Дисней задумал биографический фильм об Андерсене, где его сказки появлялись бы в виде анимационных вставок. Но началась война, и все силы студии были брошены на военную пропаганду. Да и образ Снежной королевы никак не хотел вписываться в наивные рамки диснеевской традиции.
В 1990-х идею возродил Джон Лассетер, один из основателей студии Pixar. Но тогда снова не удалось уловить нужное настроение. Близкую к тексту экранизацию единодушно признавали слишком мрачной. Главной проблемой оставались персонажи: они получались то злобными, то плоскими. Наконец сценаристы во главе с Дженнифер Ли додумались перекроить их отношения, сделав «снежную» принцессу (будущую Эльзу) сестрой «Герды» (будущей Анны). Но ключевым моментом, подвигнувшим авторов поменять характер Эльзы, стала написанная для неё песня Let It Go. Текст и настроение музыки получились настолько «не злодейскими», что Эльзу окончательно превратили из злодейки в непонятую героиню с трагичной судьбой. В отличие от сказочного прототипа, она никого не похищает и не замораживает, а сама бежит от людей из страха причинить им вред.
Годом ранее воронежская студия Wizart Animation выпустила свою экранизацию Андерсена. Получилось... удовлетворительно, хотя резкая анимация, глуповатые шутки и примитивная мораль несколько испортили картину, и собрала она почти в сто раз меньше, чем заокеанский конкурент. В 2015-м вышла вторая часть, «Снежная королева: Перезаморозка» (в ней архетип из названия игнорируется напрочь, а сюжет сосредоточен на забавных троллях), в 2016-м — «Снежная королева 3: Огонь и лёд» (история с элементалями, пиратами и притянутыми за уши воскрешениями), а в 2018-м — заключительная четвёртая «Снежная королева: Зазеркалье».
По меркам российского кино серию можно считать успешной, но вот сам образ Снежной королевы Wizart Animation не удался. В мифах-первоисточниках и сказке Андерсена она непостижимый дух зимы, а в этих мультфильмах — шаблонный тиран. Сперва с упорством ребёнка, перечитавшего Замятина и Оруэлла, она уничтожает всех творческих людей, а потом, словно по мановению волшебной палочки, исправляется.
О японской Юки-онне в кино повествует одна из серий антологии «Кайдан» (1964), основанной на фольклорных историях. Здесь воссоздана легенда о свадьбе снежного духа и храброго юноши.
А вот аниме-сериал Осаму Дэдзаки «Снежная королева» рассказывает именно сказку Андерсена и даже приурочен к его двухсотлетию. В новой версии появились родители и младшая сестрёнка Кая и дух ветра (по сути, милый японскому сердцу ками), а сюжет страшно растянули и подогнали под телевизионный формат. Кому-то аниме кажется скучным, перегруженным додумываниями, совершенно не соответствующим духу первоисточника, кому-то, напротив, тёплым, ламповым и душевным.
Одним из первых в голову приходит вечно зимнее государство Иррисен во вселенной ролевой системы Pathfinder. Правит там, правда, не королева, а Баба-яга, но главенствующее положение в обществе занимают белые, то есть ледяные, ведьмы. Эти дамы ставят вдоль границ маленькие избушки, в которые кладут фарфоровые фигурки с вселёнными в них душами младенцев, — как ни странно, такие неквалифицированные кадры отлично справляются с защитой территории.
Нельзя не вспомнить и колоритное население Кислева из фэнтезийного Warhammer. В этой вселенной всего намешано: есть и боевые белые медведи (а ещё один огромный медведь-элементаль), и опять-таки ледяные девы (в честь их поцелуя, сюрприз, названо одно из заклинаний). На радость российским геймерам, относительно свежая Total War: Warhammer III уделяет большое внимание именно этому региону. Есть там и свой аналог Снежной королевы — царица Катарина. Эта боевая дама, происходящая из древнего ведьминского рода, командует огромной дружиной, черпает магическую силу из мёрзлой тундры и живёт в ледяном дворце. Фамильное оружие Катарины, меч Страх-Мороз, выковала её прабабка. Артефакт замораживает поверженных соперников и наглецов, осмелившихся прикоснуться к нему без ведома владелицы. Есть у царицы и Хрустальный плащ — накидка из ледяного тумана.
Другой интересный пример — Артика из Age of Wonders, что повелевает расой ледянников из Ледяных пустынь. Помимо этого, в серии есть тип юнитов под названием «ледяная королева» — они обращают в лёд всё, к чему ни прикоснутся. Зато они могут заходить в такие отдалённые северные территории, в какие и закалённые ледянники не суются.
* * *
Почему пугающий образ этой ледяной госпожи сохраняет популярность много веков подряд? Что такого интересного в воплощении зимы, скрытом за женской внешностью? Об этом можно рассуждать долго, но некоторые мысли лежат на поверхности. Холод был одним из главных врагов наших прадедов. А чужеродное и опасное не только ужасает, но и завораживает — как космос, как недостижимая вершина, как хищный зверь. В то же время во всём страшном людям хотелось отыскать капельку доброго или хотя бы понятного — отсюда облик страшноватой, потусторонней, но всё-таки женщины.
Сейчас большинство из нас проводит зиму в уютной квартире с живописным видом на пургу. Отсюда образ Снежной королевы изучать легко и приятно: с одной стороны, под рукой всё культурное богатство, с другой — никакого риска замёрзнуть. Так что читайте, смотрите, творите сами. И на всякий случай относитесь к зиме уважительно. Андерсен знал, о чём писал.