История нашего мира в художественной литературе. Часть 23. «Илиада»⁠⁠

Всем привет!

Сегодня снова будет много (я аж сама ужаснулась, насколько) и снова про греков. Хотя начну я немного издалека, с "катастрофы бронзового века", которая пришлась на XIII-XII-й века до н.э. Коротко говоря, так принято называть начальный этап перехода от бронзового века к железному со всеми сопутствующими изменениями. Одним из важнейших событий данного периода было переселение т.н. "народов моря" к границам Древнего Египта предположительно откуда-то с Балкан. И среди этих народов затерялись такие, как шерданы, филистимляне, фригийцы, тевкры, ахиява и...ахейцы, одни из предков греков.

В прошлый раз я упомянула, что ахейцы завоевали Крит, положив, по сути, конец крито-минойской цивилизации и создав свою, крито-микенскую. Постепенно центр этой цивилизации переместился из Кносса в Микены, город, который по легендам был основан Персеем. А ещё как бэ намекает тот факт, что главный предводитель Троянской войны, царь Агамемнон и старший брат Менелая, был именно правителем Микен. Кстати, о Трое...

Довольно долго считалось, что миф - он и есть миф, и Гомер, увековечивший это событие в своих поэмах, просто поделился своим художественным вымыслом или вроде того. И так до того момента, как на территории современной Турции в подходящем под описание месте обнаружили руины города с широкими улицами и крепкими стенами, и многое указывало на то, что он оказался разрушен в результате военного вторжения. В ходе раскопок было обнаружено 9 археологических слоев, старейший из которых (Троя I) относится к древнейшему городу, который вырос на месте неолитического поселения ок. 3000-го года до н.э. Постепенно он разросся и стал крупным политическим и торговым центром. Проблемы начались предположительно с 1300-го года до н.э., когда произошло крупное землетрясение. А столетие спустя и вовсе пришли ахейцы и всё разнесли. К слову сказать, есть предположение, что Троя - это название страны, а сам город назывался именно Илион, как в поэме, о которой сегодня и пойдет речь:

«Илиада» Гомера

Время действия: ХIII, либо ХII века до н.э., около 1218-1208, либо 1194-1184-х годов до н.э.

Место действия: Ахейская Греция и Троя (территория современной Турции).

Интересное из истории создания:

Авторство этой эпической поэмы приписывают Гомеру, легендарному древнегреческому поэту и сказителю, жившему где-то между IX и VII-м веками до н.э. Некоторые высказывают сомнения в самом его существовании, но даже, если это подлинная историческая личность, о жизни его достоверно ничего неизвестно. Хотя предположения мелькают интересные. Например, что сам он был выходцем из Малой Азии, то есть не совсем даже греком (или даже совсем не греком?). Впрочем, гомеровский диалект не даёт точных сведений о племенной принадлежности Гомера, так как представляет собой сочетание ионийского и эолийского диалектов древнегреческого языка. Ещё распространено мнение о его слепоте, но, ознакомившись с его поэмой, я скажу так: если Гомер в какой-то момент и ослеп, то от рождения слепым он не был точно. У него слишком живые и подробные образы в текстах.

Что же касается самой поэмы, то она считается старейшим памятником не только греческой литературы, но и вообще европейской, и древнейшей трагедией. Кстати, существует версия, согласно которой впервые поэмы о Троянской войне и возвращении Одиссея на Итаку написала некая поэтесса Фантасия из Мемфиса (хотя вряд ли это было её настоящее имя), жившая в ХII-м веке до н.э. и, следовательно, являвшаяся современницей тех событий, а Гомер, живя три-четыре столетия спустя, вдохновился её произведениями и создал свои. Ещё более фантастические версии и вовсе авторство «Илиады» и «Одиссеи» приписывают женщине. Лично я в этом сомневаюсь, но некоторые эпизоды и рассуждения меня, скажем так, смутили (ну, в самом деле странно читать о женских «родовых муках» от мужчины тех времен). Так что я не могу исключать, что знаменитый поэт и вправду кое-что спи…позаимствовал у более раннего автора-женщины. Тем не менее обилие и описание батальных сцен лично для меня женское авторство делает крайне сомнительным.

Кстати, на самом деле поэма называется не «Илиада», а «Илиас» (Ἰλιάς), в честь города Илиона, у стен которого и происходят описанные события. В основу же её легли предания и сказания крито-микенской (или просто микенской скорее) эпохи. Существует целый цикл сказаний о Троянской войне. Все их обычно объединяют под общим названием «Троянский цикл», или «Эпический цикл», но целиком сохранилась только «Илиада». Текст её был разделён на 24 песни александрийским филологом Зенодотом Эфесским около IV-III веков до н.э.

О чём:

Кто-то, наверное, ожидает, что произведение это начинается прям с самого начала, ну там, с дележки яблока Парисом между тремя богинями…Спешу кого-то огорчить (или, наоборот, обрадовать) – вся поэма описывает события последних месяцев войны, причем до знаменитого Троянского Коня и, собственно, разрушения города дело там так и не дошло. Начинается всё с того, что жрец Хрис из одного попутно захваченного ахейцами города пришёл к Агамемнону, старшему брату того самого Менелая, из-за чьей жены всё это безобразие и приключилось, и попросил того за нехилый выкуп вернуть ему дочь. Агамемнон с издевками послал его куда подальше и Хрисеиду (это отчество, кстати, а не имя) оставил себе. Бедный жрец, похоже, дочку очень любил и пошёл плакаться своему божественному покровителю – Аполлону. Ну тот и устроил ахейцам полный эпик. Точнее эпическую эпидемию.

После этого ахейцы поняли, что что-то не так, позвали гадателя, и тот, смутившись после ритуала, сказал, что расскажет, что да как, если его не побьют. Разумеется, всем было не до обид, и его заверили в том, что уйдет он в полной сохранности. Вот тогда-то гадатель и признался, что это Аполлон наложил им проклятье под дверь, и за что. Все обратились к царю и стали толсто намекать, что нехорошо вышло, и девицу надо бы вернуть папе, раз он так просит и дружит с богами к тому ж. На это Агамемнон, называя говном нехорошими словами каждого по отдельности и всех сразу, разорался, и единственный, кто сказал ему, что он сам «образина собачья», был Ахилл, мол, так-то всем остальным эта война вообще не уперлась, а пришли они отстаивать честь самого Агамемнона и его непутевого брата, а остальным лично троянцы ничего не сделали. Тут-то меж ними и произошла грандиозная ссора. Усугубилась она, когда Агамемнон всё же вернул Хрисеиду её отцу, а у Ахилла забрал доставшуюся тому при разделе военной добычи Брисеиду. При этом царь не оценил, насколько знаменитый герой оказался привязан к этой женщине, и к тому ж, насколько он обидчив.

А обиделся он настолько, что пошёл жаловаться маме, богине Фетиде, и большую часть сражений из принципа отсиживался в своем лагере, потому что не рыжий он одно место рвать за такую «благодарность». Так одна ссора двух ахейских баранов привела к жутчайшим последствиям. Причем и для ахейцев, и, как ни странно, для троянцев. Я бы с удовольствием пересказала и то, что было дальше, но пост не резиновый, к тому ж я, как обычно, не хочу портить удовольствие тем, кто возьмется читать. Хм. Если, конечно, они получат удовольствие от этого чтива) Ниже поясню, почему.

Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:

Забудьте всё, что вам говорили об этой поэме в школе. Потому что за громкими эпитетами умалчивают самое главное: если б кто-то решил это экранизировать близко к тексту, фильмец однозначно вышел бы в виде исторического боевика с элементами фэнтези и с пометкой 18+, а также предупреждениями типа «слабонервным не смотреть». Эдакое true-мужицкое кино с пацанскими разборками, баталиями, настоящей мужской дружбой, ссорами, состязаниями и интригами, особенно бабскими. Уж что там Гера с Афиной с их задетым самолюбием выделывали – это просто нечто. Дамочки не гнушались ничем, ни драками, ни нае обманами богов, ни тем более смертных. Вот за Афину особенно было обидно, разрушился светлый образ мудрой богини в сияющих доспехах из детских книжек. Особенно, когда она обманом завлекла Гектора на бой с Ахиллом, у которого к тому моменту от горя из-за гибели друга поехала крыша, и он безжалостно мочил всех подряд троянцев на своем пути.

К слову, большая часть повествования – это красочные описания убийств (некоторым фанам Игры Престолов на заметку)), причем не только на поле боя, но и вне его, а также мародёрство (доспехи с убитых снимались тут же, причем обеими сторонами, но описание подобного ахейцами приводились чаще и со смаком), осквернение трупов или намерение это сделать, жертвоприношения, в том числе человеческие, и иногда наезды на богов. Ну и многочисленные перебранки, да. И угрозы всякого разного.

К слову, ахейцы зачастую не щадили даже тех, кто обращается к ним с мольбами о пощаде и предложениями щедрого выкупа. Это при том-то, что, как верно заметил в самом начале Ахилл, изначально у ахейцев с троянцами не было никаких личных счётов, а потом они могли мстить разве что за убитых товарищей. И всё бы ничего, но война есть война, на ней убивают. Вопрос только в том, насколько честно или бесчестно это будет, и насколько оправданно.

Вообще я хочу защитить Гомера от нападок, вроде того, что он пропагандировал насилие. Ну, типа как будто бы сказал С. Пинкер: «вместо того чтобы воспринимать насилие как человеческую проблему, решать которую надлежит людям, [древние греки] сочинили фантазии о вспыльчивых богах и списали свою жестокость на их вспыльчивость».

Камон, во-первых, времена такие были, во-вторых, Гомер описал войну не как место для ратных подвигов и стяжания славы (хотя и пытался косить именно под это), а как ужасное событие, зачастую возникшее, в сущности, по ничтожному поводу, и которое при этом уносит огромное количество жизней, причем самых ярких представителей сражающихся народов, и ещё огромному количеству людей приносит бесчисленные страдания, лишив их всего – дома, близких, имущества, свободы, здоровья, а иногда и жизни тоже, просто позже. Война ставит жизнь на паузу и крадет время, которого порой и без того отмерено немного. И Гомер обо всём этом говорит чётко, хотя и не выпячивает. О чём речь, если это поэма, над которой не получается не реветь, если читать её вдумчиво? Серьёзно, меня прошибло на слёзы, когда я читала эпизод с прощанием Гектора и Андромахи перед боем:

«…Вскоре приблизился он, проходя через город обширный,

К Скейским воротам, чрез них собираясь сойти на равнину.

Там подбежала навстречу ему Андромаха супруга

В пышных одеждах, царя Гетиона отважного дочерь.

Тот Гетион обитал при подошвах лесистого Плака,

В Фиве плакийской, мужей киликийских властитель верховный.

Дочь-то его и была за Гектором меднодоспешным.

Встретила мужа она; с Андромахою шла и служанка

С мальчиком их у груди, беззаботным, совсем еще глупым,

Сыном единственным, милым, - прекрасным, как звездочка в небе.

Именовал его Гектор Скамандрием, все остальные -

Астианактом: лишь Гектор один был защитником Трои.

Молча отец улыбнулся, увидевши сына-младенца.

405 Близко к нему подошла, обливаясь слезами, супруга,

Стиснула руку, и слово сказала, и так говорила:

"О нехороший! Погубит тебя твоя храбрость! Ни сына

Ты не жалеешь младенца, ни матери бедной. И скоро

Буду вдовою я, скоро убьют тебя в битве ахейцы,

Сразу все вместе напавши! А если тебя потеряю,

Лучше мне в землю сойти. Никакой уж мне больше не будет

Радости в жизни, когда тебя гибель постигнет. Удел мой -

Горести. Нет ни отца у меня, нет ни матери нежной.

Нашего старца-отца умертвил Ахиллес быстроногий,

До основания город разрушив страны киликийской,

Высоковратную Фиву. Убил Ахиллес Гетиона,

Но обнажить не посмел - устрашился нечестия сердцем:

Вместе с оружьем искусно сработанным предал сожженью,

Холм погребальный насыпал. И вязами холм обсадили

Дочери Зевса эгидодержавного, горные нимфы.

Семь у меня было братьев родимых в отцовском чертоге;

Все ниспустились в один они день в преисподнюю разом,

Всех перебил многосветлый Пелид, Ахиллес быстроногий

Возле медлительноногих коров и овец белорунных.

Мать же мою, что царила под Плаком, покрытым лесами,

Пленницей в стан свой увел он совместно с другою добычей;

Снова однако свободу ей дал за бесчисленный выкуп.

В доме ж отца умертвила ее Артемида богиня.

Гектор, ты все мне теперь, - и отец, и почтенная матерь,

Ты и единственный брат мой, и ты же супруг мой прекрасный.

Сжалься над нами и в бой не иди, оставайся на башне,

Чтоб сиротою не сделать ребенка, вдовою-супругу.

Войско же наше поставь у смоковницы; легче всего там

К городу подступ, и легче всего там на стены взобраться.

Трижды в том месте пытались напасть храбрецы под начальством:

Славного Идоменея, обоих Аяксов, а также

Двух знаменитых Атридов и мощного сына Тидея.

Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо вещий

Или, быть может, и собственный дух побудил их на это.

Ей отвечая, сказал шлемоблещущий Гектор великий:

Все и меня это сильно тревожит, жена; но ужасно

Я бы стыдился троянцев и длинноодеждных троянок,

Если б вдали оставался, как трус, уклоняясь от боя.

Да и мой дух не позволит: давно уже я научился

Доблестным быть неизменно и вместе с передними биться,

Славу большую отцу и себе самому добывая.

Знаю и сам хорошо, - и сердцем, и духом я знаю:

День придет, - и погибнет священная Троя. Погибнет

Вместе с нею Приам и народ копьеносца Приама.

Но сокрушает мне сердце не столько грядущее горе

Жителей Трои, Гекубы самой и владыки Приама,

Горе возлюбленных братьев, столь многих и храбрых, которых:

На землю пыльную свергнут удары врагов разъяренных, -

Сколько твое!..»

Вообще Андромаха изображается как идеальная жена, и, судя по всему, даже в древности отношения этой супружеской пары рассматривались как идеальные, и от этого судьба этой семьи выглядит особенно горькой и трагичной. Тема детско-родительских отношений тоже представлена очень любопытно, и ей уделяется особое внимание. Так и герои, и боги без зазрения совести жалуются на свои горести родителям, а Ахилла Приам уговорил отдать ему тело сына, в том числе надавив на сыновние чувства самого Ахиллеса, и речь эта, на мой взгляд, способна разжалобить кого угодно.

К слову, вы никогда не задумывались о том, на чьей же стороне на самом деле симпатии автора «Илиады»? Поначалу я предположила, что описанные Гомером жестокости, в особенности совершенные ахейцами, вроде как норма для того исторического периода, но чем дальше читала, тем большие у меня возникали в этом сомнения. По моему мнению, Гомер откровенно симпатизирует Гектору, герою и защитнику Трои, и его жене, жалеет троянцев и их союзников, печалится о судьбе самого города, Илиона, красивого и с широкими улицами, и уделяет на странность много внимания распрям среди ахейцев и их неприглядным поступкам. Причем в некоторых случаях пишет открыто, что в том или ином эпизоде происходит нечто ненормальное даже с его точки зрения, как в случае с телом Гектора.

Впервые задавшись вопросом о том, за кого сам-то автор болеет, я скептически подумала: «Походу, его симпатии были на стороне троянцев, не? Вот это был бы поворот». Но потом стала искать, кто ещё что об этом говорил, и наткнулась на мнение, что я всё верно поняла)

«Таким образом, при внимательном анализе текста «Илиады» становится абсолютно ясно: вовсе не ахейцы и, уж конечно, не Ахилл главные герои поэмы. Тогда кто?» – задается вопросом Г.Д. Малиничев, автор книги «Археология по следам легенд и мифов» (читала тут: https://history.wikireading.ru/219101). Вообще, если верить переводу текста, который читала я, автор этой книги написал некоторое количество гонева и передергиваний, но в целом я неожиданно вынуждена была с его выводами согласиться. Мы-то наивно думали, что это поэма про восхваление древнегреческих героев) А оно, походу, вон как вышло.

Вообще текст "Илиады" очень хитросплетенный и полный интересных исторических подробностей и деталей, да и языковая составляющая не менее интересна. Так вот много прочитала на тему того, что греки древние, мол, не знали синего цвета, и что вообще у Гомера в «Илиаде» творится с цветами странное и непонятное. Он точно был слепой, раз у него море «винноцветное» (хотя в моём переводе было «винночёрное»).

Почитала я это всё и решила проверить по словарям. Оказалось, что слово «oinó», переведенное как вино и использованное в слове «oinopi», что переводят по традиции как «винноцветный», входит в состав слова «oinópedon», что означает… «виноградник». Виноградник, Карл. Не «винодельня» или «винокурня», не «винный склад», а виноградник. Из чего я делаю вывод, что речь идёт о цвете винограда, который может быть как чёрного, так и тёмно-синего оттенка. Или вовсе фиолетово-красного или зеленого. Но поскольку слово это якобы применялось и к бровям Зевса (что, на мой взгляд, было верно переведено как «иссиня-черные»), то, вероятно, имелся в виду именно тёмно-синий цвет. Причем в «Илиаде» море таковым названо на заре, скорее всего вечером, потому как речь шла о приготовлении ужина. Так что моё мнение – Гомер нестандартно играл словами, просто за века смыслы этой игры слов утратились.

Должна отметить, что современному человеку, пожалуй, поэма может даться тяжеловато, именно в плане прочтения. Я вот рассчитывала одолеть её за один день – ха-ха, как я была наивна! Двадцать четыре части я осилила только примерно за две недели с перерывами. Но оно того стоило. Хотя в процессе можно много раз зевнуть от того, что кому-то в бок опять вогнали "пику", и он испустил дух, в конце начинаешь понимать, что, если решиться это пересказывать, пересказ всё равно выйдет длинным и насыщенным. Я вот так и не смогла однозначно выбрать отрывок для цитирования, потому что их было много достаточно ярких. Не могла не процитировать тот с диалогом Гектора и Андромахи. И, хотя пост уже вышел неприлично длинным, я не могу не привести ещё одну цитату.

Отрывок:

«…Малое время бежали быстрее. Но вскоре суженье

На углубленном пути увидал Антилох боестойкий.

Рытвина это была, где зимние воды, скопившись,

Часть дороги размыли и место кругом углубили.

Тут удержал Менелай колесницу, боясь столкновенья.

Сбоку погнал Антилох лошадей своих однокопытных,

Мимо дороги, и так, своротивши слегка, подгонял их.

Тут Антилоху в испуге сказал Менелай русокудрый:

"Как, Антилох, неразумно ты правишь! Сдержи колесницу!

Видишь, дорога узка! Обгоняй уж потом, на просторе!

Здесь колесницы столкнутся, и будет беда нам обоим!"

Так говорил Менелай. Антилох, притворясь, что не слышит,

Шибче погнал лошадей, коля их бодцом непрерывно.

Сколько с размаху запущенный диск пролетает, который

Юноша бросил, чтоб силу свою испытать молодую,

Столько пространства неслись они рядом. Но вскоре отстали

Кони Атрида. Он гнать перестал их по собственной воле,

В страхе, чтоб лошади вдруг не столкнулись на узкой дороге,

Не опрокинули б их колесниц, красиво сплетенных,

Сами ж они бы не грохнулись в пыль, добиваясь победы.

В негодованье ему закричал Менелай русокудрый:

"Кто-нибудь есть ли зловредней тебя, Антилох, середь смертных?

Что ж, проезжай! А считался и ты меж ахейцев разумным!

Приза без клятвы тебе получить все равно не придется!..».

В общем, хотя дело происходит на погребальных играх (ритуальных соревнованиях), очевидно, что проблема придурков на дороге насчитывает уже не одну тысячу лет)

В общем, как-то так. По традиции привожу ссыли на предыдущие части:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей в конце поста под №16:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

А также продолжение списка:

Часть 17. История нашего мира в художественной литературе. Часть 17. «Царь должен умереть» и «Бык из Моря»

Часть 18. История нашего мира в художественной литературе. Часть 18. «Царица Хатасу»

Часть 19. История нашего мира в художественной литературе. Часть 19. «Тутмос»

Часть 19.1. История нашего мира в художественной литературе. Часть 19.1 «Ригведа: VII, 18. К Индре»

Часть 20. История нашего мира в художественной литературе. Часть 20. «Синухе, египтянин»

Часть 21. История нашего мира в художественной литературе. Часть 21. «Бури на Ниле» и «Рамзес II Великий»

Часть 22. История нашего мира в художественной литературе. Часть 22. «Ши цзин: "Гимны дома Шан"»