Лишить народ человека, которым он гордится как величайшим из своих сынов, не является делом, предпринимаемым с охотой или легкомыслием, и тем более, если сам являешься представителем этого невроза.

С этих слов начинается первый очерк З. Фрейда "Моисей - египтянин", который входит в собирательную работу "Человек Моисей и монотеистическая религия". Этот разбор начнется с прямого цитирования, чтобы продемонстрировать читателю сложившуюся ситуацию, в которой находился Фрейд при написании этого труда.

Но, продолжая абзац, Фрейд настаивает, что национальные интересы не могут побуждать исследователя к отказу от истины.

Психоаналитики, в частности В. А. Мазин, склонны расценивать эту работу как "завещание", оставленное Фрейдом следующим поколениям психоаналитиков.

Но мы продолжим извлекать мысли из этой работы в том порядке, в котором были написаны три очерка.

З. Фрейд вводит предположение, что если Моисей был реальной исторической личностью, то вероятнее всего он был египтянином по своему происхождению, далее этот тезис будет аргументирован.

Первое, на что можно обратить внимание - это его имя. Имя Моисей на иврите звучит как Моше (Mosheh). Из предания нам известно, что это имя было дано младенцу, которого спасла дочь фараона из вод реки Нил.

Но еврейское ли это имя? Для чего дочери египетского фараона нарекать еврейским именем ребенка? Да и те воды, из которых достали Моисея, вряд ли были водами реки Нил.

Так египтолог Бристед в работе "Заря совести" (1934), на которую ссылается З. Фрейд, пишет о том, что Моисей - это египетское имя. Египетское слово "мосе" обозначает ребенка, поэтому можно встретить такие имена в полной форме: Амен-мосе, Птах-мосе и так далее. Эти имена можно перевести в полной форме как "Амоном подаренный ребенок" или же "Птахом подаренный ребенок". И само имя Мосе можно встретить в египетских памятниках. Так автор считает, что отец Моисея дал изначально ему имя, перед которым указывалось имя божества, но с течением времени божественное нарекание утерялось и этого мальчика начали звать просто Мосе.

(Мы можем наблюдать параллель между египетским Мосе и словно созвучное Моше, как зовут пророка на иврите)

З. Фрейд дополняет аргументацию египтолога Бристеда, приводя в пример имена египетских фараонов, содержащих -мосе (-mose): Яхмос (Ah-mose), Тотмес (Thoth-mose), Рамсес (Ra-mose).

Фрейда удивляет, что историки, которые были его современниками, не смогли поставить под сомнение национальную принадлежность Моисея к еврейскому народу - на то могли быть свои причины. Но этим первым очерком З. Фрейд намерен продемонстрировать практическое применение психоанализа, получив при помощи подобного метода весомые доказательства в пользу не-еврейского происхождения Моисея.

З. Фрейд обращает внимание на работу Отто Ранка "Миф о герое". Следуя этой работе, он воссоздает некий "усредненный миф" о национальном герое:

Такой миф будет включать следующие составляющие:

• Герой - ребенок знатных родителей.

• Рождению героя предшествовали различные трудности.

• Перед зачатием/рождением героя, происходит некое пророчество, в котором говорится об угрозе для отца, исходящей от этого младенца.

• Новорожденного спускают на воду в корзине/бочке.

• Ребенка спасают дикие звери или же люди низкого происхождения - его вскармливает звериная мать или простолюдинка.

• Выросший герой находит своих родителей и с одной стороны, он мстит отцу, с другой стороны - получает признание от других, тем самым добивается почета.

Под эту легенду подходят предания о целом ряде героев - на ум психоаналитикам сразу вспомнится Эдип, кто-то припомнит Рема и Ромула, Гильгамеша,  Персея, Геракла и тд.

Герой по Отто Ранку - это тот, у кого хватило смелости восстать против отца и в конце одержать победу, поборов его.

Легенда о рождении Моисея - это все тот же миф о герое: он рожден против воли отца и спасен вопреки злым намерениям.

Часть мифа, где ребенка кладут в корзину и он спускается по водам - это ни что иное как сам символизм рождения. Корзина - это матка, а вода - это амниотическая жидкость. Известно множество сновидений, где рождение символически представлено выходом из воды.

З. Фрейд обозначает источником этого вымысла простой "семейный роман" ребенка. Попробуем изобразить это:

• Первые годы ребенка - обоготворение отца, самих родителей - в сказках детям повествуют о царе и царицах, они же появляются во множестве сновидений, и они же соответствуют образам родителей.

• В процессе взросления ребенок занимает критическую позицию по отношению к своему отцу и родителям - это происходит вследствие разочарования, соперничества и тд.

• Две семьи в мифе - одна и та же семья для ребенка - такой она ему представляется в хронологии жизненных периодов. Выходит подобное восприятие: рожденный в царской семье, воспитывается в семье простолюдинов (не по рангу от рождения).

Однако в случае Моисея все обстоит иначе. Он - ребенок еврейских левитов. А воспитывался дочерью фараона как ее собственный сын.

Подобная аномалия в свою очередь озадачила многих исследователей, в частности Э. Майера. Он считал, что изначально все было иначе: ребенок родился в семье фараона, было пророчество об угрозе от этого ребенка. Младенца отправляют в воды Нила, а подбирает и воспитывает его еврейская семья.

Однако подобная легенда существовать не могла - для египтян Моисей не мог быть героем, но если это легенда еврейского народа, то она делала национальным героем иноземца.

З. Фрейд предлагает исследовать легенду о Моисее, используя психоаналитический метод. Итак, две семьи в мифе - нам известно, что это одна и та же семья, но в мифологическом ключе это семьи господ и простолюдинов. Если миф относится к реальной исторической личности, то одна из семей является реальной, а другая просто отдельно придумывается для того, чтобы миф мог достичь поставленных целей. В большом количестве случаев реальная семья героя - это бедная семья, в которой он рождается и вырастает. Божественная / царская семья, в которой якобы рождается тот, кому суждено быть героем, и из которой он изгоняется - это мифотворческий вымысел.

Фрейд приходит к выводу, что Моисей был рожден египтянином и происходил из царственной семьи, однако легенда должна была сделать из него еврея. Вода в легенде о Моисее преобразуется из средства принесения ребенка в жертву, в средство его спасения.

Жизнь простого героя проходит так, что он начинает путь с низов и постепенно возвышается. Герой Моисей снисходит с высокого поста до народа Израиля.

З. Фрейд признает, что его доводы все еще могут быть недостаточными для обоснования происхождения Моисея из египтян. Но для чего тогда Фрейд публикует это исследование в журнале Imago?

Если принять предположение, что Моисей египтянин, то открываются весьма интересные перспективы: возможность понять основу ряда характерных черт и особенностей законов и религий, которые дал Моисей еврейскому народу, а также возможность прийти к важным соображениям по поводу происхождения монотеистических религий.

Этим заканчивается первый очерк. И мы пока на этом также остановимся.

• Рим не просто город, это хищник, который пожирает всё на своём пути. Его основатели рождены от бога и впитали молоко дикого безжалостного зверя.

• Игра слов. Lupa — это не только волчица, но и проститутка. Есть версия, что близнецов воспитала женщина этой профессии.

• Смешение культур. У сабинян, чьих женщин потом похитили римляне, волк был тотемным животным.

Сегодня история Ромула и Рема признана мифом, а сам Рим скорее всего формировался медленно, шаг за шагом. Но почему легенда про детей-полубогов, вскормленных волчицей, до сих пор живёт?

Мифологическое мышление

Английский антрополог Эдвард Тайлор считал миф первым, донаучным способом объяснения мира. Учёный анализирует поверья и обычаи как первобытных племён, так и более развитых цивилизаций прошлого. В том числе, античной.

Тайлор рассматривает миф как детскую стадию мышления в истории человечества. Ненаучную, но образную и эмоциональную.

Два с половиной тысячелетия назад человечество, как ребёнок, только училось задавать вопросы. Оно не знало физических законов, но знало молнию, страх и волю богов. В этом смысле миф — это детство цивилизации.

Чем более мы сравниваем мифические вымыслы различных народов и стараемся вникнуть в общие идеи, лежащие в основе их сходства, тем более мы убеждаемся в том, что и мы сами во время нашего детства находились у порога царства мифа. Эдвард Тайлор.

И как взрослый человек живёт под влиянием первых, самых ярких впечатлений, так и мы как культура снова и снова возвращаемся к Риму, Греции и их мифам.

Психоанализ называет это возвращением к первичным структурам опыта: Фрейд — к бессознательным детским переживаниям, Юнг — к архетипам, древним универсальным образам.

Эти увлекательные и полные чудес истории — наши первые воспоминания о себе. До научной рациональности. Где всё возможно: и рождённые от бога дети, и волчица, кормящая основателей великой империи.

и ещё немного про историю и всякое такое.

V. Оговорка,

VI. Очитка и описка,

VII. Забывание впечатлений и намерений,

VIII. Оплошность,

IX. Симптоматические и случайные действия,

X. Заблуждения,

XI. Комбинированные ошибочные действия,

XII. Детерминизм. Вера в случайность и суеверие. Точки зрения.

Каждая глава изобилует яркими и подробными примерами. Стоит отметить важный момент - автор намеренно не обращается к случаям из жизни своих пациентов, а делает акцент на собственной жизни и примерах своих друзей. Это сделано с целью избежать вывода, что такая психопатология является симптомом у больных людей. «По большей части я вынужден заимствовать примеры нарушения психической функции в обыденной жизни, которые я здесь подбираю, из моего самонаблюдения. Гораздо более богатого материала, поставляемого мне моими невротическими пациентами, я стараюсь избегать, поскольку должен опасаться возражения, что данные феномены представляют собой результат и проявления невроза. Поэтому для моих целей имеет особую ценность, когда посторонний человек со здоровыми нервами вызвался стать объектом такого исследования».

Тема психопатологии обыденной жизни не теряет своей актуальности и важности, так как это один из путей изучения психики. Такой анализ дает возможность глубоко понять душевную жизнь человека, а, следовательно, помочь человеку.

В этой работе ключевым понятием является бессознательное. З.Фрейд с гениальной наблюдательностью замечает, что наша психика разделана на условные области – сознательное и бессознательное. При этом отмечает, что бессознательное занимает более существенную часть, тогда как сознательная часть - небольшая поверхность, «надстройка» над бессознательным. Благодаря революционным идеям З.Фрейда такое разделение кажется сейчас довольно очевидным, но во времена появления его работ этот подход был принят с большим скепсисом. В этой книге Фрейд показывает на примерах проявление бессознательного в повседневной жизни людей.

Фрейд предполагает, что все рассмотренные психические «оплошности» не случайны и чем-то обусловлены (работа психической цензуры), а также имеют общих механизм возникновения (вытеснение, сгущение и смещение).

Пример вытеснения (устранение чего-то неприятного из сознания, немотивированное забывание или игнорирование): «Еще одно постыдное и поучительное заблуждение, пример временного невежества, если так можно сказать. Один пациент однажды напомнил мне дать ему с собой две обещанные книги о Венеции, по которым он хотел подготовиться к своему пасхальному путешествию. «Я их уже отложил», – ответил я и отправился в библиотечную комнату, чтобы их принести. На самом деле я забыл их отыскать, ибо не совсем был согласен с поездкой моего пациента, в которой видел ненужную помеху лечению и материальный ущерб для врача. Итак, я быстро осматриваю библиотеку в поисках двух книг, которые имел в виду. «Венеция как центр искусства» – одна из них; но, кроме того, у меня должна быть еще историческая работа из аналогичной серии. Верно, вот она – «Медичи», я беру ее и приношу дожидавшемуся, чтобы затем сконфуженно признаться в своем заблуждении. Я ведь действительно знаю, что Медичи не имеют ничего общего с Венецией, но на короткое время это мне отнюдь не показалось неверным. Тут я должен поступить по справедливости: поскольку я так часто указывал пациенту на его собственные симптоматические действия, я могу спасти свой авторитет перед ним, если только буду честен и оглашу скрывавшиеся мотивы моей нерасположения к его поездке».

Пример смещения (подмена не прошедших цензуру мыслей, воспоминаний в более нейтральные): «Один двадцатичетырехлетний молодой человек сохранил следующую картину из своего пятого года жизни. Он сидит в саду летней дачи на стульчике рядом с тетей, которая пытается обучить его буквам. Различие между m и n доставляет ему трудности, и он просит тетю сказать ему все же, как распознать, какая из них одна и какая другая. Тетя обращает его внимание на то, что m имеет все же на целую часть, на третью черточку, больше, чем n. Поставить под сомнение достоверность этого детского воспоминания повода не нашлось; однако свое значение оно приобрело только позднее, когда оказалось пригодным взять на себя роль символического представительства другого проявления любознательности мальчика. Ибо подобно тому, как тогда он хотел узнать разницу между m и n, точно так же позднее он попытался узнать различие между мальчиком и девочкой, и, разумеется, был согласен, чтобы именно эта тетя стала его наставницей. Он также тогда обнаружил, что различие является сходным, что мальчик опять-таки имеет на целую часть больше, чем девочка, и в то время, когда он об этом узнал, у него пробудилось воспоминание о соответствующем детском любопытстве».

Пример сгущения (уплотнение, наложение мыслей, образовав, в результате получается один элемент, который сочетает в себе другие): «Я хочу процитировать моей дочери, которая, кусая яблоко, состроила гримасу: Обезьянка [Affe] впрямь смешна, Когда ест яблоко [Apfel] она. Но начинаю: «Ябло...» Это похоже на контаминацию «Affe» и «Apfel» (компромиссное образование), или это можно также понимать как антиципацию заготовленного «Apfel». Но более точное положение вещей таково: один раз я уже начинал цитату и при этом не оговорился. Я совершил оговорку только при повторении, которое оказалось необходимым из-за того, что дочь, занятая другим лицом, не слушала. Это повторение, связанное с ним желание побыстрее отделаться от этой фразы я должен причислить к мотивам моей речевой ошибки, предстающей как результат сгущения».

Если приведенные выше примеры безобидные и их объяснение ведет скорее к интимным вещам, с которыми человек не хочет делиться, то есть примеры таких психических «ошибок», которые безобидными не назовешь. Например, ошибочное действие может привести к травматизации или даже к смерти человека. Фрейд приводит следующий пример: «врач прописывает от спастического запора одной бедной женщине, стоящей на пороге старости, свечки белладонны с десятикратной концентрацией. Он покидает амбулаторию и примерно через час дома, когда он читает газету и завтракает, ему внезапно приходит на ум допущенная ошибка; его охватывает страх, сначала он спешит обратно в амбулаторию, чтобы затребовать адрес пациентки, а оттуда – в ее далеко расположенную квартиру. Он застает старушку с еще не использованным рецептом, чему он крайне рад и, успокоившись, возвращается домой. Не без основания он оправдывается перед самим собой тем, что, когда выписывал рецепт, ему смотрел через плечо и мешал словоохотливый заведующий амбулаторией». Данные примеры еще раз подчеркивают актуальность и важность психических явлений, которые описаны в этой книге. «Пока вы не сделаете бессознательное сознательным, оно будет управлять вашей жизнью, и вы будете называть это судьбой» (К.Г. Юнг). Судьбой, невнимательностью или несчастным случаем.

Как и все другие труды Фрейда, это книга является уникальной в своем роде, аналогов просто не найти. На момент выхода книги Фрейд был настоящим новатором, до него никому не приходило в голову обратить исследовательское внимание на такие казалось бы совершенно «случайные глупости» нашей обыденной жизни. Переоценить клад З.Фрейда в развитие психологии невозможно. Все направления психологии так или иначе берут свои истоки в психоанализе. А представления о бессознательном, которое влияет практически на все психические процессы, является в психологической науке аксиомой.

«Психопатология обыденной жизни» на удивление одна из наиболее легко читаемых работ Фрейда. Легко читаемая в сравнении с другими работами, но не по своей сути. Во время прочтения я так же обогащала данную книгу примерами. Например, читала «мученики», вместо «ученики» - во время изучение работ Фрейда данные понятия являются скорее синонимами.

«Психопатология обыденной жизни» З. Фрейда - это настоящие детективные истории о «случайностях», которые происходят каждый день в нашей жизни.

P.S. если Вы решите взяться за чтение данного труда - эталонным переводом считается перевод Андрея Боковикова, издательства ВЕИП.

1.2) Аффтора бы в «психушку» ... чтоб там посмотрел на людей с глубокой степень психической и умственной отсталостью (с рождения, или в результате травмы/болезни). Например поведение дебилов, имбецилов - это медицинские термины. У многих из них либидо - будь здоров! Хоть им как раз во избежание секс-просвет не проводят, сами «методом тыка» понимают как удовлетворить «инстинкт размножения».

2) «...Но что насчет таких известных выражений, как "материнский инстинкт", "инстинкт самосохранения", "стадный инстинкт" и прочих подобных?

На самом деле, подобные фразы не соответствуют терминологии. В экстренных ситуациях люди зачастую спасают женщин и детей или идут на войну, не боясь отдать свои жизни. Некоторые матери могут отказаться от детей, не чувствуя к ним любви. И конечно же существует немало случаев, когда люди не подчиняются "стадному инстинкту", предпочитая идти собственным путем...»

2.1) Это как раз пример «самопровержения».

Может всё проще и тут в наличии «программный конфликт»? Где сбоит или древнний софт (инстинкт), или её блочит более высокоуровневая программа (сознание)? Но в экстренных ситуациях бывает перехват управления? Например когда утопающий в состоянии аффекта/ажитации (сумеречного сознания) топит спасателя стараясь буквально залезть на него в воде в попытке выбраться из воды?

3) А если чисто логически - эволюция живого с параллельной эволюцией его программного обеспечения (для управления жизнедеятельностью особи).

3.1) У примитивных организмов есть простейшие программы поведения для выживания в виде неких рефлекторных дуг, или точнее скриптов: движение на свет, или наоборот от химического раздражителя (одноклеточные). Или набор простейших команд для жизнедеятельности у самок комаров (лететь на тепло выделяющее углекислый газ - так оно определяет живое из которого можно напиться КРОВИЩИ), муравьёв, пчёл, пауков (плести паутину).

3.2) Скрипты - слишком жёсткий программный код + часто конфликтует друг с другом. Поэтому в процессе усложнения живого и его поведения шла самосборка этих утилитл в программные пакеты по ... по чему угодно, но как правило по уровню развития этого живого. Обучение - в основе «ориентировочный рефлекс» который развился в любопытство, детско-игровое поведение. Размножение - где при достижении пубертата включаются гормоны перестраивающие организм во взрослое (менструации) и так же через гормоны управляющее поведением (течка). Банальный голод - где поиск добычи и ЖРАТ.

3.3) Но у человеков оказался избыток «серого вещества» который они применили во всё более отложенные модели поведения что развивало самоконтроль и через него самосознание и самоосознание.

Означает ли появление нового софта блокировку/деинсталляцию старого? Ну можете попросить доктора ударить вас молоточком под коленку (ручками личико не прикрывать!). Или просто сексуальные предпочтения которые или являются проекцией матери/отца (да, тут Фрейд был прав), или память первого успешного сексуального опыта/возбуждения являющегося «сексуальным импринтингом» (кино, или соседка). Блондинки/брюнетки/рыжие? Рост/вес/конституция тела? Черты лица/цвет кожи? И самое главное «паттерн поведения»: игривая, смешливая, холодно-недоступная, говорливая, молчаливая, ласковая/тактильная, и т.д.

P.S. Человек дышит рефлекторно?

Да/Нет.

А умеет задерживать дыхание? Осознанно? А как тогда на счёт «грудничкового плаванья» где младенец плывёт. Что это как не инстинктивная программа самоспасения? Ведь если это было бы просто «ползёт в воде», то не было бы задержки дыхания, и он тупо бы захлебнулся → утонул.

Т.е. это сложная программа, притом врождённая, т.к. наличие сознания у младенца ... Серьёзно??? Только этот программный пакет ошибочно приписали к рефлекторной деятельности, которая у человека на уровне отдельных движений/действий: рвота/тошнота; сгибание мышц от удара молоточком по нерву входящему в рефлекторную дугу; зажмуривание глази сужение зрачка на свет и т.д. Но это слишком сложно для простой синаптической цепи/рефлекторной дуги.

Научпоп. Человековеденье - тематическая серия

Ответ Chelll63 в «Организм он такой»

Краткая история становления психологии