Зона Страхов (продолжение)
Автор рассказа Руслан Самигуллин
Продолжение!
Первую часть можно послушать по ссылке Зона Страхов часть первая
Автор рассказа Руслан Самигуллин
Продолжение!
Первую часть можно послушать по ссылке Зона Страхов часть первая
Эксклюзивная конкурсная история для ютуб-канала "Wendigo - Страшные истории".
Аннотация:
Ира и Матвей — пара сталкеров, которая любит бродить по заброшенным местам в поиске острых ощущений. И в один день они получают наводку на заброшенный поселок Кадыкчан, история которого обросла странными легендами. Но главная из них — рог Калипсо, которая жаждет, чтобы ее согрели…
***
Около девяти утра Матвей сидел за компьютером, смотрел в интернете статистику последнего выпуска, который сделал вместе со своей девушкой.
— Вставай уже, — услышав, как завозилась на большом диване Ира, Матвей подал голос, — нам написать скоро должны.
— Лишь бы хоть что-то стоящее попалось, — девушка протяжно зевнула и присела на диване, встряхнув растрепанными волосами.
Уже около года пара занималась съемкой заброшенных мест, окутанных таинственными легендами и небылицами. Но, как оказалось, все эти небылицы были притянуты за уши, от чего двоим приходилось искусственно создавать напряжение в своих роликах. Где-то лишний раз попросить друга скрипнуть старой половицей или максимально отыграть «испуг». Естественно, все сопровождалось жуткими звуками и нагнетающей атмосферой. Но последнее время их локации настолько истощились и обмельчали, что жути больше нагонялось при просмотре собственных роликов, нежели при посещении места лично. Да и аудитория стала давать вялый отклик. Эта наигранность порядком надоела и паре, что Матвей и Ира уже отчаялись найти действительно стоящее для съемок место.
Умывшись и сделав две кружки кофе, Ира присоединилась к Матвею, он читал отзывы о последнем их ролике, где они побывали в заброшенной больнице — в детском отделении они находили необычные вещи. Начиная от старых, потрепанных кукол, которых они сами туда принесли и подвесили в разных уголках для контента, заканчивая запиской, которая кончиком торчала из бреши в стене. Записку он на видео зачитал вслух.
«Дед Мороз, я вел себя хорашо. Правда-правда. Прашу, сделай, чтобы этот злой доктор больше не делал так с мной. Это больна»
— Некоторые не верят, что записка настоящая, — хмыкнул Матвей.
— Честно? Я и сама бы не поверила, — Ира закатила глаза, — все уже давно понимают, на чем строится подобный контент. Начинаю чувствовать себя идиоткой, которой приходится орать от собственных вздохов.
В голову девушки закрадывались мысли, что и зрители прекрасно чувствуют ее отторжение к собственному делу. Да только ничего поделать не могла. Выгорание? Или как оно там называется…
— Это регресс, — сказал Матвей, на что Ира кивнула, — ниче, норм все будет, сегодня этот Игорек обещал скинуть координаты, сказал, такой контент будет! О, а вот и он, похоже.
— Ну, давай, что он там нашел… очередная заброшка с «призраками»? — девушка скептично цыкнула.
Матвей открыл письмо и подался чуть назад.
— Нет, не Игорь, — с сомнением сказал Матвей, открыв письмо.
«Хотите контента? Знаю одно место, там есть, что поснимать. Да и не только. Слышали чего о роге Калипсо?» — гласил текст сообщения от ноунейма, — «езжайте в Кадыкчан, в местный профилакторий»
— Не понял, — сказал Матвей, — это же почти шестьсот километров отсюда, если не ошибаюсь. Да и поселок весь заброшенный, че там делать? Какой еще рог?
Матвей отправил ответное письмо с вопросом о точном адресе. Ответ пришел на удивление быстро.
«Сами поймете»
Матвей попросил уточнить, но больше ответов от загадочного адресата не получил.
— И как это понимать? — буркнула Ира, — пробей этот Кадыкчан. Его уже наверняка вдоль и поперек снимали. И смысл нам тогда туда тащиться? В такую даль.
На удивление, поиски информации по названному месту оказались не такими однозначными, как посчитала Ира. Это был заброшенный поселок, вот уже как несколько лет имеющий население «0 человек». В официальных источниках была информация лишь о том, что местные воды пришли в негодность из-за выброса химических веществ с предприятия соседнего поселка. Жителей эвакуировали в близлежащие города, а поселок очень быстро опустел. Ну, и конечно, вся эта история с годами начала обрастать легендами и небылицами, к которым притянули проклятый «рог Калипсо». Мол, не в химических веществах дело, а в злобном духе, что проживает в местной воде и тянет к себе несчастных.
— Известные, бабские байки о злых призраках, — подытожила Ира, — но странно, конечно, что оттуда мало видео. Как думаешь, почему? Чоперы или медведи?
— Тухляк там потому что, вот и видео нет. Где Игорёк то?
Ответа ждать долго не пришлось, письмо от Игоря пришло довольно скоро, и в нем он извинился и сообщил, что произошла накладка, а адрес он назовет позже.
По вечернему энтузиазму минувшего дня Матвей понял, что разгорался азартом Игорь по одной простой причине.
— Ага, на трезвую голову уже не кажется все так просто, — хмыкнул Матвей и закрыл вкладку с письмом.
Он снова посмотрел на карте заброшенный поселок, обратился к девушке.
— Ну че, глянем Кадыкчан?
— А нам терять особо и нечего. Вся наша область вдоль и поперек изъезжена, при чем нами же. А тут хоть что-то новое, — задумалась Ира, — только оборудование зарядить нормально надо, а не как в прошлый раз.
— Ну, так, а кто не зарядил-то? — Матвей прищурился, вздохнул и отмахнулся, — давай завтрак готовь, да собираться будем.
Сдержавшись от желания поддеть парня, Ира пошла на кухню. Конечно, они оба скептично отнеслись к данному предложению о заброшенном поселке, но в виду недостатка контента стоило довольствоваться и этим.
Пара позавтракала, приняла душ и засобиралась в дорогу. Камеры заряжены, батарейки в фонариках заменены. Вот в принципе с таким скромным грузом они и собрались ехать. Взяли, конечно, еще травматический пистолет Матвея и пару перцовых баллончиков. Мало ли, медведи.
Погрузив все необходимое в серый ВАЗ 2110, расселись по местам, Матвей провернул ключ зажигания, двигатель молчал. Чертова клемма на стартере.
— Опять? — Ира закатила глаза и упрекнула, — у тебя несколько дней было в сервис заехать.
Матвей ничего не ответил, открыл капот и поправил слетевшую клемму. Потерпит сервис, поправить клемму, ничего сложного нет, главное — проблема известна. Изначально долго пришлось разбираться, а оказалось все куда проще — просто клемму не видно за патрубком системы охлаждения.
Грохнул капот, Матвей вернулся в машину и на этот раз она уже послушно завелась.
Выдвинулись из города только через час, пока еще заехали в магазин за продуктами и водой, а так же на заправку.
Дорога предстояла долгая, а посему Ира выбрала именно это время, чтобы углубиться в историю и странные случаи в этом поселке.
— Ну, смотри, история поселка далека от обычных страшилок. Как оказалось, здесь даже произошел взрыв на угольной шахте. Да, можно списать все на риски обрушения породы, от чего и стали эвакуировать население… это даже было на слуху от жителей. Но в дальнейшем теория начала разветвляться. Некоторые даже считали, что в этой шахте разрыли источник ядовитых испарений. Но поскольку рыли не глубоко, даже о существенном выбросе метана речи не идет. Так же многие источники говорят об отравлении местных вод. Но на этом моменте появляется существенная странность — не было падежа скота. Если бы воды были отравлены, то скот тоже дох. А тут… и коровы целы, и овцы сыты. Только люди и погибали, — подытожила Ира, — что думаешь?
— Что не зря воду с собой взяли, — выслушав Иру, сказал Матвей, — по профилакторию нарыла чего?
— Да, отзывы посетителей, — Ира отпустила смешок, цитируя один из комментариев о профилактории, — говорят, что персонал не домогает, свежий воздух и окна всегда открыты. В общем, красота… глядишь, отдохнем с тобой, да оздоровимся.
Матвей шутку, видимо, не особо оценил и лишь окинул Иру скептичным взглядом.
— Ладно, если серьезно, то база очень даже интересная. К тому же, поселок поделен на условные части «нового» и «старого» Кадыкчана. И как раз в новом находится этот профилакторий. Но меня не отпускает мысль посетить старый Кадыкчан… где была сама шахта. Даже кликбейт сильнее будет. Сам подумай — «что на самом деле раскопали шахтеры Кадыкчана?» Ну, куда интереснее, нежели этот… — Ира поморщила нос, хмыкнув, — профилакторий.
— Так в профилакторий, как суслик тот посоветовал, или в шахту? Про нее он и слова не сказал.
— Давай через шахту проедем, а? Ну, хоть посмотрим, что там от нее осталось. А потом сразу в профилакторий. Это не так и далеко, — размышляла Ира.
— Окей.
Они продолжили путь, Ира рассказывала мелкие подробности о группе шахтеров из шести человек, которые и погибли при взрыве в шахте, после чего население поселка начало стремительно уменьшаться. Нарыла где-то байку о седьмом шахтере, чей призрак по сей день обитает в каком-то из домов поселка.
— Говорят, с работы как есть вернулся в тот день, весь грязный, в спецовке и с киркой. Ей свою семью и соседку, что гостила, на тот свет отправил. Сына соседки и брата своего, сидельца беглого, в ванной утопил. И здесь снова прослеживается странная система. С женщинами он разобрался кровожадно, не скупился марать руки и все вокруг. А мужчин лишь утопил, без лишних побоев. И кстати, именно среди мужчин было больше странных смертей. Вплоть до того, что кто-то кружкой чая поперхнулся.
— Ну и ну, — Матвей задумчиво смотрел на дорогу, — а че дальше с этим шахтером было? И ладно бабы, брата он своего как осилил? Не на слуху, что у сидельцев опыт некий в выживании есть, особенно у беглых.
— Да ничего хорошего. По горячим следам нашли уже у местного водоема. Говорят, что сам утопиться хотел, но его успели повязать. Уже на допросе поняли, что мужик абсолютно невменяем и отправили на принудительное лечение. А как он смог осилить своего брата — никто не знает. В агонии был, наверно, — пожала плечами Ира.
— Ну хз, — Матвей почесал под ухом, одной рукой удерживая руль, — какие только байки не придумают.
Дорога заняла больше четырех часов, и ближе к вечеру они уже съехали с трассы в сторону поселка. Прежде чем они свернули, мимо проезжающая по встречной полосе фура громко посигналила, но пара этому значения не придала.
Кадыкчан встретил их холодным, удушливым и безразличным молчанием. Несмотря на пустые улицы и дороги, Матвей сбавил скорость и вместе с Ирой осматривался среди домов, которые смотрели на них пустыми, безглазыми проемами.
Прежде чем повернуть в сторону Старого Кадыкчана, они заметили на углу большую, довольно свежую надпись баллончиком, которую сопровождала жирная стрелка, направленная в обратную сторону:
«Уезжайте»
Они поехали дальше, а на одном из домов заметили уже другие граффити:
«На дне ЕЙ очень холодно. Но ты ЕЕ согреешь?»
«Сделай последний глоток жизни»
«Рай на земле» — слово рай у этой надписи было грубо перечеркнуто, а сверху приписано «Навь».
— Умеют они жути нагнать, — Ира пусть и не показывала вида, но прочтение подобных строк принесло ей необъяснимый дискомфорт. Она ведь и сама писала подобные надписи на заброшках, наверняка и эти были сделаны подобными любителями экстрима. Но факт оставался фактом — Ире стало не по себе.
Дабы отвлечься от ненужных мыслей, девушка достала камеру и начала снимать все происходящее, делая акцент на граффити. Просила Матвея не ругаться, когда они то одним, то другим колесом проваливались в небольшие ямы на дороге — безрезультатно. Сама ненужные слова вырежет из видео, не в первой.
Близко к шахте даже не удалось подобраться. Дорога была настолько разрушена, что проедут они чуть дальше — и о машине можно забыть. Для очистки совести прогулялись недолго пешком, но вид издалека дал понять, что к шахте они и близко не подберутся даже пешком. Было решено вернуться и ехать к профилакторию.
Едва завидев машину, Матвей сразу сорвался на бег и бешено выругался.
— Это бл че за херня!? — он осмотрелся по сторонам, но тишину прерывала только семенящая следом за ним Ира с камерой, — где ты, сука?
Ира уже нагнала Матвея, а объектив камеры уловил выцарапанную надпись на капоте:
«Согрей меня, Матвей»
— Какого… — Ира даже опустила камеру и остановила запись, — сука, это наверняка тот утырок, который выслал нам координаты! Угарать вздумал.
Довод был логичный. Больше некому знать имя парня. А думать о том, что они здесь никого не видели поблизости — не хотелось.
Матвей стряхнул с капота лохмотья облупившейся краски, сел в машину и рявкнул Ире.
— Залезай! — когда он уже развернулся на дороге, лицо его было красным от злости, — я его в этом профилактории живьем закопаю, сука.
До профилактория они добрались быстро, остановились на дороге у главного входа. Проверили наличие перцовок, Матвей достал из бардачка свой травмат, и они вышли из машины.
Парень еще раз осмотрел машину.
— В том году же красил! — Матвей опустил руки, повернулся к пустым проемам окон профилактория, — слышишь, сука? Все до копейки мне вернешь!
— Матвей, угомонись, — Ира шикнула на парня, осматриваясь по сторонам, — откуда мы знаем, сколько их здесь? Травмат может и не помочь. Не создавай шума.
Прислушавшись к доводам девушки, Матвей перестал шуметь.
— Ладно, пойдем, глянем, кто там прячется, и сколько их, — в последний раз осмотрев капот своей машины, он вместе с девушкой пошел в профилакторий.
С самого порога помещение встретило их запахом затхлости и сырости. Они осмотрелись у разваленной стойки, здесь еще было довольно светло, так что фонарики не требовались. Повсюду в полу были видны неглубокие ямы, а с потолка, четко над этими ямами свисали небольшие сталактиты, с которых капала вода. Повсюду на стенах красовались разные граффити, большинство из них не имело в себе никакой смысловой нагрузки, а некоторые так и вовсе были не на русском языке.
— Матвей, может, уйдем отсюда? — эти капли, монотонно падающие на пол заброшки, начинали напрягать Иру.
Она была не из пугливых, а подобная атмосфера всегда лишь распаляла ее, но сейчас девушка чувствовала необъяснимую опасность. Будто все вокруг было враждебным.
— Вдруг, в воде и правда примеси? Она здесь повсюду, а я не хочу подцепить какую-нибудь инфекцию, — поежилась Ира, исподлобья осматривая сталактиты.
Выслушав Иру, Матвей лишь скупо посмеялся.
— Че, хочешь свалить прямо из холла, только эти сосульки увидела? Конечно, не тебе же машину изуродовали, — фыркнул Матвей, — яйца в кулак, и камеру уже включай! Может, че интересного снимешь, пока я этого, или этих выродков не найду. Пошли в левое крыло.
Пройдя мимо небольшой ямы в полу, куда падали капли сверху, Матвей пошел в указанном направлении.
Понимая, что диктовать условия в данный момент она не может, Ира направилась следом за парнем, включив камеру. Съемка хоть отвлечет немного.
— Сейчас мы находимся в главном холле профилактория… — девушка начала последовательный рассказ об истории этого места, добавляя детали из местных баек.
— А самая интересная версия, — подал голос Матвей, когда они подошли к месту, где под одним из сталактитов скопилась большая лужа, — что здесь отравлена вода.
Парень повернулся лицом на камеру — Ира сосредоточила на нем фокус и едва не запнулась, когда Матвей протянул руку в сторону капель. Пара грязных капель попали ему на ладонь, но этого парню было мало, что он опустился на корточки и запустил руку в лужу.
Проходит несколько мгновений, за которые сердцебиение Иры едва ли не удваивается, а Матвей спокойно выпрямляется в спине и обтирает сырую руку об джинсы.
— Естественно, это все лишь слухи, — продолжил Матвей и проследовал дальше.
Еще пару минут они медленно продвигались по левому крылу, но парень вдруг резко остановился. Ира встала, как вкопанная, когда Матвей схватился за грудь и отошел к обшарпанной стене, начав жадно хватать воздух ртом.
Девушка едва не бросила камеру, подорвавшись к парню, который начинал задыхаться и медленно оседать на пол под треск слоя сухой краски, которая отслаивалась от стен.
— Матвей! Матвей! — Ира совсем растерялась, не понимая, как можно помочь парню.
Она уже едва не кричала, когда парень трясся всем телом, закатывая глаза.
Но вдруг он обмяк, Ира еще громче вскрикнула и Матвей, открыв глаза, посмотрел прямо в камеру, прохрипев.
— Я-я седьмой шахтер. Я пришел из Нави, чтобы вас забрать, — парень поднялся на ноги, громко прохрустев шеей, когда Ира от него отпрянула, — вам не покинуть Кадыкчан…
И с этими словами, неестественно дергаясь, он пошел прямо на Иру.
Лицо девушки мгновенно переменилось и сделалось озлобленным.
— Идиот… — рявкнула она и пихнула Матвея в грудь, — какой же ты идиот!
Будучи на нервах, девушка обижено колотила парня, который уже заливался смехом, попутно прикрываясь от шквала гневных ударов Иры.
— Ты придурок, Матвей! Я же испугалась за тебя, — она отстранилась от все еще хохочущего Матвея и отвернулась, стараясь не показывать слез. В тот момент ей было страшно за парня, как никогда, а этот идиот решил шутки шутить.
— Да че ты жлобишь? — все еще посмеиваясь спросил Матвей, — ни в какие легенды не верила, а тут вдруг поверила. Я думал, ты меня сразу мутузить начнешь, а ты концерт целый устроила.
— Это ты тут концерт устроил, — буркнула Ира и, пройдя вперед, продолжила исследовать местность, лишь бы закончить эту нелепую сцену, — пошли уже.
— Ладно, пошли, прогуляемся, снимай тут все, и домой поедем.
Из левого крыла профилактория они прошли в правое, но и там ничего стоящего они не увидели, кроме все тех же маленьких сталактитов, с которых на пол падали капли воды. Ира вышла из очередного кабинета, а Матвей ненадолго в нем задержался. Осмотревшись среди кипы бумаг на полу, он пригнулся и начал рассматривать их. Он что-то слышал, похожее на слабый рингтон.
— Матвей! — отозвалась Ира из коридора.
Но Матвей не ответил. Он смотрел бумаги, чернила на которых совсем отсырели от влаги, и больше на них ничего невозможно было прочитать. Он разворошил кипу бумаг и увидел там старый телефон, маленькую розовую раскладушку. Он раскрыл телефон, приложил к уху и спросил.
— Але? Кто это? — спросил Матвей, но на том конце провода слышалось лишь неразборчивое шипение и звуки, напоминающие морской бриз, шум волн, — слышит меня кто?
Он поднялся на ноги, подумал про себя «Какой же бред, она же совсем старая, как заряд сохранился?». На этих мыслях Матвей чертыхнулся, бросил раскладушку и вышел из кабинета, где его в коридоре чуть не сшибла Ира.
— Что такое? — спросил раздраженный Матвей.
— Отвечать надо, хватит уже шуток, — не на шутку вспылила Ира.
— Ладно, пойдем, второй этаж снимем и домой, ничего тут интересного, — сказал Матвей.
Они повернулись в сторону холла, там, где слева был выход, а справа лестница в подвал, стояла девочка в джинсовом костюме, а за руку она держала мальчишку во фланелевых штанах и черном пуховике.
— Ты это тоже видишь? — сглотнул Матвей.
Ира напряглась, всмотрелась вдаль.
— Вижу, что? — девушка даже прищурилась и говорила шепотом, боясь спугнуть то, о чем говорил Матвей, — что ты увидел?
— Ты девку с пацаном не видела? Вон, только что направо убежали, в подвал, вроде, — истерично тыкал пальцем Матвей.
— Нет, — Ира медленно помотала головой, — тебе не показалось? Или опять твои шуточки?
— Идем, — Матвей пошел вперед, зазывая за собой Иру.
Они обошли весь второй этаж, но там они не нашли ничего интересного, кроме заброшенных кабинетов с облупившимися стенами. Тогда, спустившись в холл, Матвей молча направился в подвал, но Ира его остановила.
— Травмат хотя бы приготовь, Матвей, — сказала Ира, понимая, что парня отговорить точно не получится, — и осторожнее.
Ухмыльнувшись, Матвей продемонстрировал Ире пистолет, и она пошла за ним. Они спустились на два пролета вниз, выйдя в подвал с водопроводными коммуникациями. Ира шла следом за парнем, а он, светя фонариком, озирался по сторонам. В этом подвале повсюду на пол падали капли воды сверху, Ира на всякий случай надела капюшон ветровки.
Когда двое скрылись в темноте подвала, сверху, откуда они пришли, с правого крыла послышались тихие, шаркающие шаги. Некто шел, прихрамывая, и что-то за собой волок, от чего по полу раздавался скрежет…
И каждая брошенная бетонная коробка, любой покинутый остов способен рассказать нам свою историю жизни. Взлёта и падения, процветания и усыхания.
И быть может даже они бы вновь хотели ожить, впустить в себя людей, доставить нам радость и счастье.
Но не судьба им больше встретить жизнь.
А жаль. Ведь мы так близко к ним.
*
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
В небольшом городе на севере России в конце девяностых годов произошел трагический случай, поразивший и ужаснувший его обитателей. Кажется, даже в областных газетах есть заметки о произошедшем.
Начинается все буднично. Место действия — спальный район города, двор типовых девятиэтажек. Здесь играет и общается детвора из окрестных домов. Обычные мальчишки, гоняют в футбол, прятки и салки, вечерами рассказывают друг дружке страшные истории и пытаются вызвать всяких пиковых дам. Они еще не интересуются девочками, поэтому их излюбленное занятие — задирать глухонемого мальчика (назовем его Максимом), живущего в одном с ними доме. Максим живет с бабушкой, в школу не ходит, зато часто выходит во двор, становясь центром внимания ребятни. Мальчишек забавляет, что их ровесник не понимает ни слова, а только что-то воодушевленно мычит, по-собачьи преданно смотрит им в глаза и хвостиком следует за ними. Дети еще слишком малы, чтобы испытывать жалость к инвалиду, а общаться на равных не получается, так что Максим резонно становится объектом травли. Немому ребенку не знакома гордость. Он счастлив уже тому, что ему уделяют внимание и вовлекают в свои дела. У него отнимают игрушки, в него швыряют мяч, каштаны и камни, его дразнят и кривляют, а ребенок хлопает в ладоши и смеется. Родители мальчишек на работе, бабушка немого прикрикивает на детей, но и только. Максим постепенно становится для сорванцов безответной игрушкой, с которой можно делать что угодно, и та никому ни о чем не расскажет.
Так продолжается довольно долго, пока однажды трое ребят и Максим не пропадают. Весь двор стоит на ушах. Жильцы прочесывают окрестности, милицейские с собаками рыщут по подвалам и пустырям, и в конце концов на следующий день пропавших удается отыскать на территории заброшенного завода по производству пороха, в полутора километрах от дома.
Член милицейской поисковой группы, пожелавший остаться неизвестным, поделился подробностями шокирующей находки:
«Когда мы приблизились к территории предприятия, собака вышла на след. Она привела нас в цеховое помещение, где и были обнаружены дети... То, что от них осталось. В нос сразу ударил резкий запах крови.
Лучи фонариков осветили зал, по которому были разбросаны фрагменты тел. Троих мальчиков кто-то разорвал на части голыми руками. Кровь была везде. Просто везде. Целым остался только глухонемой ребенок: весь в ссадинах, без штанов. Мы нашли его в углу цеха, он сидел на корточках лицом к стене... и ел. Он ел их все это время, понимаете? Дальнейшая экспертиза показала, что Максим подвергся развратным действиям со стороны одного из ребят. Очевидно, шок, вызванный насилием, побудил ребенка расправиться с обидчиками. Вот только для того, чтобы совершить подобное, нужно обладать силой просто нечеловеческой.
Я уволился со службы через неделю — не мог уложить в голове, как такое могло произойти. И до сих пор не могу забыть, как он повернул ко мне голову, перемазанную кровью. Посмотрел на меня. И улыбнулся».
Автор: Вад Аске, он же Thronde, 2012 год.
— Пожалуйста, напомни ещё раз, — тихо прошептала Анна, — зачем мы сюда пришли?
Павел с умным видом взъерошил себе волосы и оглядел окрестности, словно стараясь увидеть причину. Ничего не найдя, он хмыкнул и перевёл взгляд на девушку.
— Если честно, — парень ехидно улыбнулся, — то вспоминается, что в данном вопросе нам помог некий Александр.
Рыжеволосая девушка, лет двадцати пяти, поморщила носик и переступила с ноги на ногу.
— Да, есть такое дело, — Аня полезла рукой в карман узких джинс и вытянула телефон. — Твой новый друг молодец — нашёл нам то, что надо. Даже смог переплюнуть мои ожидания.
Паша последовал примеру и тоже достал свой телефон. Неторопливо включил фонарик и направил вперёд, наконец-то обдав ярким лучом света мрачное здание, находящееся напротив ребят. Грязно-серый трёхэтажный дом большим пятном расположился между деревьев, выглядя инородным предметом, будто рухнув когда-то давно посреди редкого леса.В разбитом дверном проёме копошились тени, шустро разбегаясь от вспыхнувшего света, но в глубь здания отблески фонариков уже не пробивались. Зиявшие дыры оконных проёмов, словно многочисленные глаза громадного существа, жадно разглядывали ребят, вставших перед входом внутрь.
— Отлично…, — Паша опять нервно взлохматил волосы и откашлялся. Приобнял Аню, которая тоже рассматривала дом зачарованным взглядом. — Заброшка выглядит..., — парень задумался, стараясь найти нужные слова, — ... внушительно. Зловеще. И довольно мрачно, что тоже добавляет ей своеобразные плюсы.
— Для меня единственный плюс, — Анна стряхнула руку своего ухажёра, — что здание не слишком высокое. Гуляя всего лишь по трём этажам, мы не потеряемся где-нибудь в глубине. И не будем с испуганным видом спрашивать – «Ань, ты помнишь куда мы повернули?» или «Ань, где эта чёртова лестница?»
Паша смущённо покраснел, особенно когда заметил улыбку наконец-то повеселевшей девушки.— Ты меня будешь теперь этим постоянно пилить? Ну, немного заплутали мы полгода назад — всё же хорошо закончилось, разве нет?
Тот раз Паша старался лишний раз не вспоминать — будучи в командировке ребята попали в провинциальный городок, находящийся в Липецкой области, и там обнаружился заброшенный торговый центр — отголосок старых времён, когда по всей видимости жителей и работы было больше, чем сейчас. Пашке захотелось прогуляться по пустынному зданию, побродить по пыльным помещениям — и он, прихватив Аню, ближайшей ночью совершил вылазку.
Именно ночью — Паша считал, что для полного погружения, для бОльшего выброса адреналина необходимо было совершать такие прогулки только в тёмное время суток.Так вот здание оказалось чересчур большим — хотя снаружи выглядело довольно приземистым — и ребята, вдоволь набравшись мурашек, после минут тридцать искали выход, постоянно сворачивая не туда. Паша, конечно, храбрился, но сам чуть не поверил в чертовщину, злобно хмурясь однообразным коридорам. А когда ребята наконец-то вышли, девушка ещё больше месяца отказывалась влезать в похожие авантюры. Ну и не забывала подкалывать его время от времени, напоминая тот случай.
—Ладно, не напрягайся, — Аня погладила Пашу по руке. — Кстати, я так поняла, что Санёк к нам не присоединится? Спасибо ему только завтра можно будет сказать?
— Всё верно, — Паша неторопливо направился ко входу, утягивая за собой Аню. — Этот додик сказал, что постарается успеть, но скорее всего не сможет. Его вклад и так неоценим. Если бы не его совет, то мы и не узнали бы о таком месте.
Девушка пропустила вперёд парня, а сама встала в проёме, ковыряя гнилые доски кроссовком. Гулять по заброшкам Аня начала, когда стала встречаться с Пашей. Тому с детства были интересны старинные пыльные дома и доживающие свой век здания – даже скорее не они, а само чувство чего-то таинственного, пугающую атмосферу, впитавшуюся в потолки и стены, тишину затхлых помещений. С возрастом, благодаря разъездной работе, у Паши получалось находить такие «подарки» чаще, чем раньше — но, к сожалению, не все из них оправдывали себя.
Аня не так сильно разделяла эмоции своего парня, но не могла отрицать, что всплески адреналина во время этих похождений были отменными, пьяняще возбуждающими. Они заставляли задуматься о чём-то мистическом, что возможно есть вещи далёкие от человеческого понимания. Хотя сама и не верила в призраков, но темнота и пустынность делали своё дело, навевая страх. Шорохи, вой ветра, хруст мусора – всё это, в совокупности, рисовало разнообразные картинки в голове, пугая ещё больше.
Паша приглашающе махнул рукой, подзывая девушку зайти внутрь.
— Выключи свой телефон, — приглушённо скомандовал он, — много света портят атмосферу. Моего фонарика пока что хватит.
Аня кивнула, послушав его совета, и ребята, аккуратно передвигаясь, прошли несколько метров вперёд. Паша водил телефоном из стороны в сторону, старательно вглядываясь в дальние углы и подсвечивая дорогу своей девушке. Ребята сами не заметили, как переступив порог перестали общаться между собой, целиком погрузившись в мрачное окружение. Лёгкий сквозняк проносился под ногами, чуть шурша валявшимися листами бумаги и мелким мусором.
— Приятно пахнет, — нарушила недолгое молчание Аня. Тишина давила на нервы и хотелось сказать хоть что-то. Плюсом в ушах появился еле слышный гул, словно в них залилась вода, и девушка помотала головой, разгоняя неприятное ощущение.
Но её замечание было правдивым — благодаря мелкому парку напротив и деревьям вокруг, ветерок приносил свежий воздух, состоящий из запахов травы и листьев. Хотя затхлая вонь всё же пробивалась — особенно, когда ребята прошли мимо последних пустых оконных проёмов и направились по чёрному коридору вглубь. Тот вился прямой линией, издевательски похрустывая где-то впереди прогнившими досками.Фонарик на Пашином телефоне давал тот минимум обзора, чтобы видеть лишь сам коридор и очертания дверей, оставшихся в более-менее сносном состоянии. Дальше луч света словно моментально застревал в чёрном киселе и постепенно затухал, не надеясь пробить вязкую тьму.
Аня постоянно внимательно смотрела себе под ноги, боясь, что споткнётся об валяющиеся везде куски кирпичей, да и хруст осколков разбитых бутылок под толстыми подошвами не слишком радовал. Паша тоже еле-еле передвигался, но упорно крутил фонариком вверх-вниз, стараясь осветить и пол и то, что было скрыто в темноте. Так, медленно шагая вперёд, ребята обследовали пару боковых помещений.
Раньше, как рассказал им вчера их новый приятель Саня, тут был санаторий. Не слишком дорогой, не слишком дешёвый – средний. Но со временем выяснилось, что поддерживать на должном уровне и здание, и персонал, и оборудование, по деньгам выходит слишком убыточно. Люди уходили, санаторий ветшал и по итогу его полностью прикрыли, увезя нужные вещи. Потом оттуда выволокли и оставшиеся ненужные, а ещё дальше – когда здание лишилось части дверей и окон – оно стало излюбленным местом для бомжей, школьников и наркоманов.
В грязных, затхлых помещениях обстановка была примерно одинаковая – выбитые, валяющиеся на полу двери, расколотая плитка, части поломанной мебели, разбросанной повсюду, но кое где всё же сохранились целыми кровати и тумбочки, хоть они и выглядели не лучше, чем их разломанные версии. Обои, наполовину отклеившиеся, свисали со стен длинными неровными лентами, словно щупальца страшного и неведомого существа, которое спряталось где-то наверху, ожидая незадачливых путников. Вцепиться и утащить к себе в темноту. Воображение рисовало слишком неприятные картинки, особенно благодаря сквозняку, который продолжал гулять по коридору и открытым окнам, шевеля бумагу на полу. Общее мрачное впечатление перебивали лишь стены, исписанные самыми разными способами — от «Сань урод верни сотку» и «маша шаболда» до вполне красиво нарисованных граффити.
— Интересное, конечно, местечко, — пробормотал Павел. Даже голос звучал глухо, с трудом пробиваясь через мрак. В висках неожиданно кольнуло резкой болью. Парень прокашлялся и сказал громче, бравируя, — а вообще вполне нормально. Антураж доставляет. Хоть и про то, кто такая эта неведомая Мария, слишком часто пишут.
Аня отвлеклась на мелькнувший в отблеске фонарика предмет на полу и тут же чуть не упала, в последнюю секунду ухватившись за Пашу.
— Чёрт, — ругнулась шёпотом девушка, старательно вглядываясь в темноту. Прищурилась. — Что это такое?
Павел заинтересовано направился в сторону предмета, Аня следом, продолжая держать парня за руку.
Свету фонарика предстала большая игрушка — старый плюшевый медведь. Он валялся на спине, одна лапа оторвана, из грудины торчала начинка, да и сам внешний вид был довольно плачевным и потрёпанным временем.Павел присел на корточки и протянул руку, чтобы поднять игрушку с пола.
— И как он тут оказался?
— Фу, не трогай, — Анна поморщилась, не разделяя интереса Паши, — непонятно, сколько это тут лежит.
— Да ладно, — отмахнулся от её слов парень, аккуратно поставил медведя и ... тут же невольно отшатнулся, чуть не рухнув на пол.
И было от чего — у игрушки на морде виднелась прибитая степлером бумага, с распечатанной на ней фотографией обезображенного лица какой-то незнакомой девушки. Единственное, что было нормальным на фото — широко распахнутые глаза незнакомки, которые испуганно взирали прямо на ребят.
— Это… это настоящее…? — Аня тоже увидела чудовищный снимок. — Что у неё со ртом?
— Нет верхней губы…, — пробормотал Павел, — словно лезвием срезали...
Он замолчал и отпихнул медведя ногой в сторону. Тот накренился и медленно упал в сторону, фотография вместе с верхней частью сразу поглотилась темнотой. Паша отряхнул джинсы и быстро встал, стараясь выглядеть уверенным. Аня продолжала смотреть на страшную находку, не решаясь двигаться с места.
— Забей, — Паша ласково погладил девушку по руке. — Это по - любому чья-то идиотская шутка.
— Точно? — Ане, хоть она и не успела рассмотреть все детали на фото, всё равно стало не по себе.
— Да сто процентов! — улыбнулся Павел, потормошив Аню из стороны в сторону.
Фото его тоже сначала напугало, но он быстро уверил себя, что изображение фейковое, ненастоящее. Только для того, чтобы заставить вот так же дёрнуться ребят, поздно забредающих сюда. Аня наконец-то смогла тоже выдавить из себя улыбку, чмокнула в щёку парня.
— Хорошо, тогда пошли дальше. Ты прав — игрушка тут валяется для чересчур впечатлительных детей, поэтому продолжаем гулять, — она помолчала и добавила. — С тобой мне не страшно.
Ребята в более приподнятом настроении вышли из номера и медленно зашагали к следующим. Паша так же мотал фонариком по сторонам, Аня двигалась чуть позади. Далее коридор раздваивался на две неравные части – одна вела к лестнице наверх, на второй этаж, а другая к окнам и небольшому закутку, наподобие бытовки, даже с сохранившейся целой дверцей. Оттуда из темноты несло мусором и гнилью. Тихо скрипнули петли и дверца чуть дернулась вперёд, пара томительных секунд – и вернулась в первоначальное положение.
— Сквозняк, — уверенно сказал Паша, но почему-то приглушённым тоном.
Ребята застыли в коридоре, напряжённо наблюдая за движениями неодушевлённого предмета. Под светом фонарика дверца снова скрипнула, приоткрывшись уже чуть сильнее. Внутри еле слышно зашуршало. Словно мелкое животное пробежало из угла в угол. Миг — и опять тишина.
Аня молча вытащила телефон и тоже включила на нём фонарик. Паша хотел брякнуть что-то язвительное, но передумал — из-за двери вдруг раздалось бормотание, почти на границе слуха. Парочка, не сговариваясь, повернулась к лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Паша прикрыл рукой яркий экран, Аня практически сразу поступила так же.
Шорохи усилились, остановившись неподалёку от выхода. Хриплое дыхание, всхлип, хруст мусора, что-то зашуршало по стене, да так, что ребята услышали, как осыпаются кусочки штукатурки, тихо падая на пол. Паша раздумывал — либо показать храбрость, и, крикнув «кто там?», открыть эту проклятую дверь, оказавшись лицом к лицу с тем, кто прятался в номере, либо проявить осторожность и тихо уйти.
Он выбрал второй вариант — воображение слишком разыгралось и рисовало совсем уж неприятные картинки того, или даже чего, что скрывалось в темноте за дверью. Все детские страхи сплелись в единое уродливое существо, которое ожидало его решения, ожидало напугать его, как маленького ребёнка и гнать по мрачному коридору, пока он не выбьется из сил. Напряжение росло, на затылке шевелились волосы, словно чувствуя чей-то недобрый взгляд, да и голова опять разболелась, покалывая то тут, то там. Шёпот никак не пропадал, он плавно перемешивался с мыслями, создавая ощущение, что Павел думает вслух.
Парень медленно шагал спиной вперёд, крепко держа за руку Аню и стараясь, чтобы под ноги ничего не попалось. Свою одежду он тут же испачкал об грязную стену лестничной площадки. Погнутые сломанные перила скрипели в такт шагам. Пока ребята поднимались по ступенькам, шёпот из закутка усилился, но всё ещё не складывался в слова, просто какая-то неведомая тарабарщина. Потом дверь громко хрустнула, в тишине это было так резко, что парочка, позабыв про осторожность, мигом залетела на второй этаж, практически не дыша.
Паша прислушался, чувствуя, как колотится сердце. То бешеным ритмом ломилось в груди и резко отдавалось в ушах. Нет… внизу опять тихо, никакие звуки – даже если они и были – не доносятся сюда.
— Думаю, это бомж, — Паша потянул девушку с лестничного пролёта. Фонарики осветили новый коридор, практически аналогичный нижнему. — Спит там, пока погода позволяет.
— Надеюсь, — отозвалась Аня, отдышавшись. С растрёпанными волосами и испуганным видом она выглядела так, словно её только что резко вырвали из неприятного сна.
— Ну, либо…, — Павел осёкся. Мимолётное желание сказать – хоть и в шутку – про свои глупые «фантазии» на тему чудовища за дверью, так же быстро исчезло, как и появилось. — Короче, всё нормально.
— А если… если он пойдёт за нами? — прошептала Аня, задав резонный вопрос.
— Да кому мы нужны, — тихо отмахнулся Паша. — Сама подумай – делать ему что ли нечего? Только за двумя дурачками полезет, неизвестно для чего. Небось, если он действительно проснулся, то сам испугался, что кто-то непонятный ночью гуляет рядом.
Перешёптываясь, ребята всё дальше отдалялись от лестницы. Аня взвесила все за и против продолжения их прогулки и всё же решилась остаться. Но ненадолго, буквально ещё минут на пятнадцать.
Помещения на втором этаже немного отличались от первого. И мебель была более сохранившейся – видимо сюда захаживали реже — и даже в некоторых номерах обнаружились целые зеркала на стенах.
— Ого! — воскликнула Аня.Внимание привлекла одна из дверей – точнее не дверь, а большой кусок брезента, растянутый в проёме. На брезенте тёмно-красной краской был искусно выведен череп, зловеще ухмыляющийся вставшим перед ним ребятам.
— Зайдём? — Паша, не дождавшись ответа, приподнял край материала. От этого движения оскаленная пасть согнулась, рисунок скукожился и перестал быть страшным.
Аня помедлила, но быстрым движением проскользнула внутрь номера.
— Да уж, всё лучше и лучше, — пробормотал Павел, рассматривая всё вокруг.
Стены комнаты были изрисованы. Но, в отличие от нижнего этажа, здесь преобладала мертвецкая, «кладбищенская» тематика — черепа с висящими кусками кожи, гнилые трупы, стоящие рядом с телом без конечностей, перевёрнутые кресты, окровавленные злобные хари, пожирающие детей.На стене напротив красовались не менее жизнерадостные надписи — «моя душа осталась здесь», «я умер, но дом не отпустил меня», «он не выпустит никого», «умирать НЕ больно», «останься здесь».
Угловатые шрифты навевали беспокойство, заставляли неуютно себя чувствовать.Аня поёжилась от нахлынувшего сквозняка, передёрнув плечами, в ушах до сих пор стоял неприятный гул, который тем не менее словно постепенно складывался в какие-то слова. Девушка вдруг улыбнулась. Она вспомнила про камеру на телефоне, наконец-то решив что-нибудь заснять для их с Пашей «заброшенского архива» — видеозаписей прогулок по таким вот местам. А обстановку как раз следовало разрядить, чересчур уж сильное давление было на мозги.
— Вот так мы с Пашей проводим вечера, — она попыталась придать голосу весёлых ноток. Пнула кусок стула, подняв пыль. — Вместо кафе и заказа суши вот такая пыльная романтика.
— А чем плохо? — Павел махнул рукой и отошёл немного в сторону.
Там видимо раньше находился туалет – к этой мысли парня навели куски расколотого унитаза рядом и обломки кирпичей, бывшие когда-то частью стенки. Осталась только дыра в полу, из которой веяло не самыми приятными запахами — какой-то протухшей едой и давно не стиранными вещами. Но почему-то именно она привлекла внимание Паши. Он присел на корточки, пытаясь разглядеть под лучом фонарика насколько дыра уходит вниз. Темнота поглощала свет, не давая ничего рассмотреть — лишь очертания трубы.
Паша поднял небольшой кусок кирпича и кинул вниз, чутко прислушиваясь. Они с Аней находятся на втором этаже, так что звук падения должен быть почти сразу, но обломок словно улетел в бездонную яму. Павел хмыкнул, присел и взял камень побольше — непонятная ситуация его заинтересовала. Следующий кусок так же беззвучно пропал в темноте.
Рядом валялся штырь, проржавевший от времени, парень подобрал его в ладонь, поднёс к дыре в полу…
Шииииих…
Тихое шуршание из трубы не дало ему кинуть штырь. Аня продолжала снимать надписи на стене и не заметила, как Паша задержал дыхание, чутко прислушиваясь.
Шиииииииих…
Звук стал более протяжным и, что самое главное, ближе. Словно что-то ползло по трубе, навстречу ему. Но что там может такое быть?! Змея? Или сквозняк, до сих пор гуляющий по зданию? Гуляющий… Только сейчас Паша снова вспомнил, что на первом этаже кто-то был…
Не мог он с помощью какой-нибудь палки производить этот неприятный звук, попугать незваных гостей?
Паша держал фонарик, направив свет на дыру в полу, неизвестно, чего ожидая. Может, что из трубы вылезет чёрная длинная рука, словно без костей, и потянется к нему, молниеносно хватая за ногу. Ладонь затряслась, из-за этого движения телефон сдвинуло вправо, и Паша на мгновение увидел то, о чём только что подумал – в полумгле промелькнула какая-то непонятная тень, тощая чёрная конечность с растопыренными пальцами… и тут же пропала, стоило парню сразу навести фонарик обратно. Паша выдохнул сквозь зубы, пытаясь унять саднящее сердце. Всё померещилось, просто игра света и тьмы, всё хорошо.
Аня в это время, наоборот, немного успокоилась – на удивление благодаря камере.
Смотря сквозь объектив, девушке казалось, что она просто смотрит ужастик. Глупый ужастик с плохим качеством картинки. Надписи были пугающими, но их было слишком много. От этого очень сильно снижался эффект страха. Осталось бы их только 3-4 на всю комнату, тогда другое дело.
Свет фонарика захватил пыльное зеркало, в углу помещения. Его очень сложно было заметить из-за того, что любой зашедший сюда человек, в первую очередь, станет глядеть на надписи на стенах, на граффити, на шкаф, будто бы изрубленный топором, но никак не на мелкое зеркальце на дальней стенке.
Аня прошла мимо Паши, который с увлечением светил в дырку на полу, примериваясь туда куском кирпича. Приблизилась к зеркалу и аккуратным движением смахнула почти всю пыль с поверхности.
Телефон светил наискосок и Аня, смотря на своё отражение, заметила сзади мелькнувший силуэт. Он на пару секунд словно навис над Пашей, а затем так же быстро растворился, сгинув в темноте. Миг, и девушка смотрит на своё ошарашенное выражение лица, на испуганные глаза, которые пытаются ещё что-нибудь заметить. Что-нибудь непонятное, что-нибудь неправильное в этой комнате. Просто миг, но он мгновенно разрушил оставшееся хорошее настроение. Его и так было мало, особенно за последние полчаса, а сейчас Ане перехотелось тут находится. Не только в комнате, но и вообще в этом странном доме. Нужно идти домой, сейчас же… а может остаться…? Остаться здесь, походить по пыльным помещениям, тут так спокойно… нужно только сказать Паше, что…
Она развернулась и испуганно вскрикнула.
Брезент, висящий в проёме вместо двери, выгнулся, словно с другой стороны кто-то прямо сейчас прислонился к нему. Проявился длинный силуэт, может снова тот же, который Аня только недавно видела — голова, тощее тело, непропорционально длинные руки, едва касающиеся брезента и заставляющие его тихо шуршать.
— Что такое? — вскочил Паша со штырём, зажатым в ладони. Парень так и не успел кинуть его, отвлекаясь на вскрик Ани.
Девушка подбежала к нему, испуганно тыча телефоном на брезент.
— Там... там... что-то было, — она выдохнула, цепко хватая Пашу за руку. — Я там видела... что-то непонятное...
Паша присмотрелся, но брезент выглядел... как брезент. Тихо шуршал на сквозняке и едва шевелился.
— Не смотри на меня, как на придурошную! — видя реакцию парня, разозлилась Аня.
— Хорошо, хорошо, — Паша успокаивающе погладил её. — Я верю, я сам тут как дурак себя ощущаю...
— Давай пойдём отсюда. Пожалуйста! — девушка помотала головой, вытряхивая глупые, непонятно как пришедшие мысли, про то, что тут нужно остаться.
Паша тяжело вздохнул, но, в глубине души, сам хотел это предложить. Слишком тяжело было здесь находиться. Пусть он и не верил в сверхъестественное, но все чувства в первый раз в жизни кричали — убирайся поскорее из дома. Не слушай свою гордость, а просто вали отсюда, шустрее перебирая ногами.
Даже случай в Рязани — когда Паша один попёрся в заброшенную психушку и там прямо перед его глазами в полнейшей тишине обрушилась стена, подняв кучу пыли и заглушив громкий крик из его рта — не так был страшен и неприятен. Или в городке в Воронежской области, где в старом брошенном административном здании он нашёл пьяного забулдыгу — тот неожиданно вылез у него за спиной, что-то бубня и хрипло кашляя — Паша думал, что оставит там сердце и душу, настолько всё быстро произошло.
Но здесь сами стены давили, с каждой минутой всё сильнее, из-за этого он непроизвольно сутулился и всё чаще вертел фонариком по сторонам.
Тук-тук.
Еле различимые звуки заставили Пашу дёрнуться, вырвав из воспоминаний. Ребята недоверчиво прислушались, парень почувствовал, как тело Ани опять затряслось, девушка чуть не выронила телефон, быстро направив свет в сторону шума. Паша стоял и не мог понять, действительно ли это то, о чём он подумал. Что кто-то через стену постучал костяшками пальцев по разбитой разрисованной стене.
Тук-тук.
Источник был действительно рядом. Прямо с другой стороны, в соседнем помещении. Всего-то надо выйти отсюда и посмотреть другую комнату. Но так классно выглядело лишь в голове, на деле же, хотелось пулей выскочить и бежать вниз по лестнице на выход.
— Ань, — шёпотом позвал парень, продолжая стоять. Девушка не отвечала. — Ань, — он нашёл в себе силы сказать имя громче, потряс руку подруги, привлекая её внимание.
Тут же в поле зрения попала доска, как-то не замеченная ранее. Сверху она была наискосок срублена и теперь напоминала большой кол. Хоть какое-то, но оружие!
ТУК-ТУК!
Звук был уже не костяшками, а словно незнакомец с силой ударил пару раз кулаком в стенку. И шум был явно из соседнего помещения. Аня дёрнула рукой с фонариком, стена всё ещё гудела, мелкая крошка вилась в воздухе, переливаясь в свете телефона.
Продолжение следует...
Вот и долгожданная (для некоторых) страшилка. Получилась она довольно банальной в плане сюжета - сказалось то, что я давно уже не писал в этом жанре. Но это не значит, что я заранее оправдываюсь) Нет, наоборот, жду после выхода второй части конструктивных комментов.
Фотки делал я, хоть и по итогу к сожалению они оказались не такие криповые, как чувствовалось и представлялось на самом деле.
Время близилось к полуночи. Почти полная луна ярко сияла на небе и свежий рыхлый снег под ногами мерцал волшебными разноцветными искорками. Идиллию завершал задорный хруст белого покрова, сопровождающий каждый шаг по заброшенной территории полуразрушенной больницы.
Приятно после работы немного пройтись до дома по тихому месту и вдоволь надышаться свежим воздухом, подумать над своими планами и немного помечтать о выходных. Правда, после этой ночи я еще ни разу не решился повторить свой маршрут.
На полпути к выходу мне послышались тихие всхлипы со стороны внутреннего дворика комплекса. Прислушавшись, я различил чей-то сдавленный плач и неразличимый шепот.
В голове тут же начали роиться мысли. “Это не твое дело. Иди домой.”. “Надо помочь, человек в беде”. “Своих забот что ли мало? Найдутся и другие, кто поможет”.
̶ Да пошел ты! ̶ мимолетное отвращение к себе за слабость одновременно взбодрило и разозлило. Я решительно свернул в темнеющее пространство дворика и полубегом двинулся в сторону звука.
Заброшенный участок земли давно зарос деревьями и кустами, и, чем ближе я бежал к зданию, тем больше гнилых стволов и раскидистых, но болезненного вида кустов, мелькало вокруг. Всхлипы стали отчетливее, но их источник все еще был скрыт от моего взгляда где-то за нагромождением кустарника и раскиданного повсюду мусора.
̶ Помоги... ̶ тихий голос был где-то рядом, за темной стеной веток. Я с трудом раздвинул их и протиснулся в самую чащу.
̶ Прошу... ̶ уже совсем рядом. Продираясь сквозь раздирающие ладони ветки, я, наконец, увидел маленькую сгорбленную фигурку девушки и поспешил вырваться из цепких лап злых кустов на другую сторону.
Мне оставалось преодолеть метров десять, когда она, пошатываясь, поднялась и, держась руками за живот, заковыляла в сторону здания.
̶ Подождите! Я могу помочь! Что случилось? ̶ я изрядно запыхался и мог говорить только отрывистыми фразами. ̶ Подождите!
Девушка не останавливалась. Она выглядела обессиленной, хваталась по пути за рядом стоящие стволы деревьев и едва не падала на каждом шаге. Ее всю трясло от сдавленных всхлипов или, может быть, холода, потому что из всей одежды на ней был сильно потрепанный сарафан или платье.
Она что-то постоянно повторяла, но из-за плача было не различить слов.
Я остановился в нерешительности. Почему она уходит в сторону больницы? Может она не в себе?
̶ Что случилось?! Чем вам помочь?! ̶ я крикнул ей вслед, но сложилось впечатление, что она меня даже не услышала, продолжая уходить к заброшенному зданию.
Несмотря на яркий свет луны, больница выглядела окутанной неприятной темнотой. Затянутые непроглядным мраком оконные проемы, казалось, смотрели на тебя десятком пустых глазниц, пробирая внутренности могильным холодом.
Из окружающих звуков остался лишь отрывистый плач девушки и неприятный скребущий скрип снега под ее ногами, не имеющий ничего общего с тем беззаботным хрустом, каким он радовал меня на недавней прогулке.
Липкий страх начал расползаться по моему телу и вдруг захотелось развернуться и убежать подальше от этого места.
̶ Прошу... Помоги мне... ̶ маленький силуэт остановился у стены. Она все еще стояла ко мне спиной, сильно согнувшись, будто от сильной боли.
Рядом с ней зиял темной пастью проход в подвал.
̶ Я вам помогу, но давайте уйдем отсюда! Я отведу вас в безопасное место или вызову полицию! Куда вы уходите?! ̶ мои руки и ноги немного дрожали. Мне уже не хотелось никого спасать, лишь бы выйти обратно на дорогу. Еще никогда до этого я не ощущал такой страх и напряжение. Ситуация выглядела совершенно непонятной и это сильно давило на нервы, а внутренний голос только подогревал нарастающую панику призывами сбежать отсюда и пусть эта девчонка сама расхлебывает что бы у нее ни случилось.
̶ Сюда... ̶ она медленно сошла по ступеням и исчезла в проеме. Плач и всхлипы будто обрубили ножом. Тишина навалилась ватной подушкой.
“Да ебись оно конем!” ̶ голос в голове перешел на истерические нотки. По спине побежала ледяная капля пота, оставляя за собой полчища мурашек. ̶ “Не вздумай идти туда!”
̶ Эй! Ты там?! ̶ я крикнул в сторону черного провала, но никто не ответил.
“Твою же мать!”.
Не до конца осознавая, что делаю, на напряженных ногах я медленно пошел к подвалу. В давящей тишине чувства обострились и казалось, будто тьма изнутри здания немного выходит наружу, искажая пространство вблизи окон и дверного проема.
Остановившись в нескольких метрах, я попытался вглядеться и рассмотреть хоть что-то. Десяток секунд глаза подстраивались под темноту, а после, еще не разобравшись в том, что вижу, я ощутил новый мощный всплеск страха, прокатившийся волной по всему телу.
В глубине подвала стояла девушка. Уже не сгибаясь, она стояла в полный рост лицом ко мне, но ее черты размывались в окружающей черноте. Недвижимый силуэт резко контрастировал с зияющей пустотой подвала.
̶ Сюда...
Казалось, время вокруг замерло. Возможно, я так и стоял несколько минут, пролетевших как один миг, не в состоянии двинуться или что-либо сказать. Ее лица не было видно, но я чувствовал на себе взгляд, пробуждающий древние глубинные инстинкты ужаса перед чем-то неизвестным и неестественным. Они боролись за контроль над моим окостеневшим телом, пытались разогнать кровь по застывшим жилам.
Меня хватило лишь на машинальное движение, которым я достал телефон из кармана и активировал фонарик. Я зажмурился от резкой вспышки света, которая подействовала как пронзительный удар в колокол, отчего мысли как испуганные тараканы заметались в голове.
Луч фонаря осветил внутреннюю комнату подвала, внутри которой никого не было, однако, из бокового прохода в следующее помещение раздался плотный звук, как если бы кто-то сильный медленно пытался разорвать очень плотную ткань.
̶ Помоги... ̶ голос изменился и зазвучал совсем иначе, будто эти же слова вместе с ним произносило еще несколько людей или существ. ̶ Прошу тебя...
Руки задрожали, отчего свет заморгал. Передо мной опустилась пелена, оказавшаяся слезами от пересохших глаз. Я глубоко и с хрипом хватил морозного воздуха, будто не дышал несколько минут.
Под демоническую какофонию из голосов и скрежета я ломанулся оттуда в сторону дороги.
̶ Не уходи... Помоги...
Казалось, словно эти слова произносил кто-то внутри меня. Или кто-то совсем рядом. Но ужас гнал меня прочь.
Я ломился сквозь кусты и деревья, практически не замечая боли от раздирающих руки и лицо в кровь ветвей. Вокруг стоял оглушительный треск, но я не рискнул обернуться, чтобы проверить от меня ли этот грохот или моего преследователя.
Внутренний голос кричал о том, чтобы я даже не думал останавливаться. Бежал, падал, поднимался, снова бежал.
Даже когда выбрался на свет и достиг жилых домов я все равно мчался от того, что находилось в заброшенной больнице. Даже закрывшись дома, я еще долгое время не подходил к двери и окнам, переживая случившееся.
Этот страх я несу в себе до сих пор, не выходя на улицу в темное время и обходя все заброшенные и безлюдные места.
автор рассказа Дмитрий Фролов
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Порядка ста пятидесяти лет назад в деревне Павловка возвели храм при кладбищенский местные обитатели и благославили его во имя Архангела Михаила.
Много дворов было тогда в селе.
И считается, что были они благочестивые и богобоязненны.
Но в двадцатые годы вышел на свет среди боголюбивых один странный персонаж по прозвищу Сыч.
Так вот этот здешний ганстер Сыч как-то беспроглядной студёной ночью, не боясь ни Бога, ни людей, влетел с колуном в храм священнослужителя. Полагал он, там живут широко и сытно, но отыскал только мешок зерновых отходов.
За мешок были безжалостно убиты священник и его благоверная. У преступника все-таки затряслись ручонки, и дочку батюшки он только ранил.
После всех испытанных кошмарных пажитей она давала показания на расследовании в надежде, что бандюгу накажут, а ей помогут. Но суд был не очень строг к Сычу, ведь он убил священнослужителя, что по тем богоборческим временам большим преступлением не считалось.
А вместо помощи дочь священника чуть не лишилась дома, его хотели отнять, а местную церковь разрушить.
Но жители села Павловки, хоть и боялись властей, но всем селом вышли защищать свой святой дом. Они и просили, и требовали, чтобы возле кладбища церковь не уничтожали.
Церковь перестала действовать и начала постепенно, c каждым годом рассыпаться.
Но в этот пустой и неработающий храм стали приходить и молиться люди.
Во все время его закрытия, и по сей день, кто-то обязательно приотворял двери храма Михаила Архангела и оставался в ней наедине с Богом.
Храм живёт - ни смотря не на что …
Спасибо за внимание!