Такой праздник конечно же связан с Пушкиным у которого сегодня день рождения. Великий и могучий русский язык который объединяет народы. Мы носители прекрасного, богатого языка великой литературы и великой культуры.
Великий поэт писал: «Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».
Недавно один наш читатель рассказал о мальчике, который не слышал ни одной сказки Пушкина. Его мама выбросила все книги Александра Сергеевича после того, как узнала про его скабрёзные эпиграммы и кощунственную поэму «Гавриилиада».
Над принципиальной мамой можно посмеяться, конечно. Но мы не будем. Лучше расскажем вот какую историю…
В 1826 году во время посещения Святогорского монастыря Пушкин увидел открытую Библию и машинально прочёл страницу, на которой она открыта. Это была Книга пророка Исайи, отрывок, в котором пророк говорит о том, как ему явились шестикрылые Серафимы:
«И сказал я: горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами…» (то есть «мне ли говорить о Боге, если это делают ангелы»). «Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих, и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твоё удалено от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? Кто пойдёт для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня» (Ис. 6, 5 — 8).
Атмосфера монастыря, душевное состояние, в которое погрузился поэт, оказывают на него странное и сильное впечатление. Несколько дней эти образы преследуют его, пока наконец он не встаёт ночью и не записывает стихотворение «Пророк». Напомним отрывок:
...И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул...
Почему этот случай так взбудоражил Пушкина? Может, потому, что его собственные уста были «нечисты» — осквернены многими от буйства гормонов происходящими скабрёзными строками?
И это он сам, Пушкин, ощущал «духовную жажду» — и желал быть призванным к служению, быть может, более высокому, чем легкомысленное «служенье муз»?
Заметьте, сколь сложен обряд, описанный в стихотворении: и язык вырвал, и грудь рассёк, и сердце вынул, и на место сердца вставил пылающий уголь, тогда как в Книге ангел всего лишь касается этим углём уст пророка. Словно не было у поэта уверенности, что одно лишь прижигание уст поможет. Будто чувствовал: без КАЗНИ никакое возрождение для него невозможно...
И вот наступает 1828 год. Он становится для Пушкина годом тяжёлого нравственного кризиса. В правительстве идёт следствие по делу написанной им за семь лет до этого ходящей в анонимных списках «Гаврилиады». За богохульство анонимному автору поэмы полагается каторга. Только надо его ещё сперва отыскать. Этим занимается специальный следственный орган — Временная верховная комиссия.
Допрошенные по делу указали на предполагаемое авторство Пушкина. Ему пришлось испытать небывалые доселе страх и унижение. Одно дело — встать в ряды декабристов, бунтовщиков, и совсем другое — оказаться осуждённым за литературное хулиганство.
Пушкин не боялся ни смерти, ни гонений, но он боялся бесчестия. И — потерял лицо. Он лгал Временной комиссии, приписывал авторство «Гаврилиады» покойному князю Дмитрию Петровичу Горчакову, пытался вводить в заблуждение друзей. «Вряд ли был в его жизни момент большего в собственных глазах позора», — пишет литературовед В. С. Непомнящий.
Царь вроде бы поверил Пушкину и просил его лишь помочь следствию отыскать того, «кто мог сочинить подобную мерзость». Пушкин был в отчаянии. Граф П. А. Толстой посоветовал ему не запираться. И Пушкин пишет царю письмо, в котором признаётся в «шалости столь же постыдной, как и преступной».
Царь поступил благородно. Прочитав письмо, он повелел прекратить расследование, но никому не сообщил о признании Пушкина. (Недаром Николая Павловича Романова современники называли царём-рыцарем.)
Пушкин испытал огромное сотрясшее его душу облегчение. Бывают очищения слёзные, очищения страданием, очищения смехом, а бывает — очищение стыдом. Стыд — одно из сильнейших чувств: он способен провоцировать физиологические реакции от покрасненья ушей до обморока, стыд может мучить долго, как рана, и заживать, исчезая из эмоциональной памяти без следа.
Для человека чести, каковым Пушкин являлся, пережитое, без сомнения, было той самой «Серафимовой казнью», вследствие которой прежний человек умирает и появляется на свет другой человек. Вскоре после окончания следствия (завершившегося в конце осени) он пишет:
Как быстро в поле, вкруг открытом, Подкован вновь, мой конь бежит! Как звонко под его копытом Земля промёрзлая звучит!..
Злосчастный 1828 год заканчивался. В декабре 1828 или январе 1829 на детском балу у танцмейстера Иогеля Пушкин впервые видит юную Наташу Гончарову. Начинается, как принято говорить, «совсем другая история».
«Н.Н. Пушкиной 12 мая 1834 г. Из Петербурга в Ярополец Какая ты дура, мой ангел! конечно я не стану беспокоиться оттого, что ты три дня пропустишь без письма, так точно как я не стану ревновать, если ты три раза сряду провальсируешь с кавалергардом. Из этого ещё не следует, что я равнодушен и не ревнив…»
Владимир Гау. Портрет Натальи Николаевны Пушкиной, урождённой Гончаровой. 1843
Но вот речь заходит о деле исторической важности...
ПРИМЕЧАНИЕ О ПАМЯТНИКЕ КНЯЗЮ ПОЖАРСКОМУ И ГРАЖДАНИНУ МИНИНУ
«Надпись Гражданину Минину, конечно, не удовлетворительна: он для нас или мещанин Косма Минин по прозванию Сухорукий, или думный дворянин Косма Минич Сухорукий, или, наконец, Кузьма Минин, выбранный человек от всего Московского государства, как назван он в грамоте о избрании Михаила Фёдоровича Романова. Всё это не худо было бы знать, так же как имя и отчество князя Пожарского. Кстати: недавно в одной исторической статье сказано было, что Минину дали дворянство и боярство, но что спесивые вельможи не допустили его в думу и принудили в 1617 году удалиться в Нижний Новгород — сколько несообразностей! Минин никогда не бывал боярином; он в думе заседал, как думный дворянин; в 1616 их было всего два: он и Гаврило Пушкин. Они получали по 300 р. окладу. О годе его смерти нет нигде никакого известия; полагают, что Минин умер в Нижнем Новегороде, потому что он там похоронен, и что в последний раз упомянуто о нём в списке дворцовым чинам в 1616.
Издатель.
И. Мартос. «Памятник Минину и Пожарскому», 1818
Написанное рассерженным Пушкиным в августе – сентябре 1836 года предназначалось в качестве примечания к статье М. Погодина «Прогулка по Москве». Она должна была появиться в кн. III «Современника» за 1836 год. Но, по-видимому, не была пропущена цензурой. Опубликовано в 1922 году.
В защиту создателей памятника можно сказать следующее, Последние изыскания установили, что Козьма Минин и Козьма Сухорукий – две разные исторические личности.
Но в яростное негодование приводит Пушкина любимое детище – «Евгений Онегин». Вернее, первые иллюстрации к нему.
Стоит напомнить, что роман начат 9 мая 1823 года и закончен 5 октября 1831 года. Первая и вторая главы произведения вышли в свет из типографии департамента народного просвещения Санкт-Петербурга в 1825–1827 гг. Первое полное издание романа в одном томе выпущено типографией Смирдина в 1833году.
Но ещё в начале 1824 года поэт отправляет послал брату Льву рисунок:
На нём Александр Сергеевич изобразил двух молодых людей у Невы. Они стоят, опершись на парапет набережной. По реке скользит лодка. Далее виден шпиль собора Петропавловской крепости.
Рисунок Пушкина. Рукой поэта проставлены номера и сделана поясняющая надпись: «1 – Хорош – 2 Должен был опершися на гранит. 3 Лодка. 4 Крепость Петропавловская».
В письме пояснялось: «Брат, вот тебе картинка для “Онегина” – найди искусный и быстрый карандаш. Если и будет другая, так чтоб всё в том же местоположении. Та же сцена, слышишь ли? Это мне непременно нужно».
В середине ноября того же 1824-го вторичный запрос: «Будет ли картинка у “Онегина?”».
Но первое издание романа осталось без иллюстраций. Лишь в 1829-м рисунки исполнил русский живописец немецкого происхождениях Александр (Александр Иоганн Вильгельм фон) Нотбек (1802–1866).
Шесть картинок его руки вышли в «Невском альманахе».
Как минимум две из них ввергли Пушкина в полнейшее негодование.
«Лишь лодка, вёслами махая, Плыла по дремлющей реке» Иллюстрация к отрывку «Евгения Онегина», опубликованная в «Невском альманахе» на 1829 год. Художник А.В. Нотбек, гравёр Е. Гойтман
Как поэт мог отреагировать на то, что его пожелание исполнено с точностью до наоборот? Только соответствующими пиитическими строками:
Вот перешед чрез мост Кокушкин, Опершись ж...й о гранит, Сам Александр Сергеич Пушкин С мосьё Онегиным стоит. Не удостоивая взглядом Твердыню власти роковой, Он к крепости стал гордо задом: Не плюй в колодец, милый мой.
Не менее поразила Александра Сергеевича и Татьяна в исполнении Нотбека:
Иллюстрация к отрывку «Евгения Онегина», опубликованная в «Невском альманахе» на 1829 год. Художник А.В. Нотбек, гравёр А.А. Збруев
Последовал ещё более сердитый отклик поэта:
Пупок чернеет сквозь рубашку, Наружу титька – милый вид! Татьяна мнёт в руке бумажку, Зане живот у ней болит: Она затем поутру встала При бледных месяца лучах И на потирку изорвала Конечно «Невский Альманах».
«В память нескольких недель, проведённых со мною на водах, – вспоминал М.И. Пущин, – Пушкин написал стихи на виньетках из “Евгения Онегина” в бывшем у меня “Невском альманахе”. Альманах этот не сохранился, но сохранились в памяти некоторые стихи, карандашом им написанные…»
Рисунки Нотбека поразили не только Пушкина. Белинский полагал, что Татьяна изображена «в виде жирной коровницы, страдающей спазмами в желудке».
(Обратите внимание – демократический критик был не чужд сословной спеси! Хотя, не пойдя по стопам своего батюшки священника, сам не принадлежал ни к какому сословию – так, разночинец... Однако всё-таки горожанин! Не «коровница»! Столичная штучка...)
Друг поэта, князь Пётр Вяземский писал ему: «Какова твоя Татьяна пьяная в “Невском альманахе” с титькою навыкате и с пупком, который сквозит из-под рубашки?
Если видаешь Аладьина (хотя на блинной неделе), скажи ему, чтобы он мне прислал свой “Невский альманах” в Пензу: мне хочется вводить им в краску наших пензенских барышень. В Москве твоя Татьяна всех пугала».
Аладьин Егор Васильевич – издатель «Невского альманаха».
Пётр Плетнёв, преданный издатель Пушкина, которого поэт называл не иначе, как «кормилец» и «благодетель», разводил руками: «С художниками нашими невозможно иметь дела. Они все побочные дети Аполлона: не понимают нас они...»
Как писать сочинения? Как воспитывать взрослых? Что в жизни главное? Зачем человеку совесть? Рассказывает журнал "Лучик".
...как умении животных приспосабливаться к окружающей среде и, в частности, приобретать покровительственную окраску или прикидываться кем-то другим, чтобы не опознали.
Тут можно вспомнить шутку Льва Троцкого о редиске, которая похожа на Красную Армию: снаружи-то красная, а внутри насквозь белая... Многое можно вспомнить. Отечественная история богата примерами удачной мимикрии — вроде этого, из невыдуманной заметки Викентия Вересаева:
В середине двадцатых годов существовало в Москве литературное общество "Звено". Один молодой пушкинист прочитал там доклад о Пушкине. Пушкин такой писатель, что, надёргав из него цитат, можно пытаться доказать, что угодно. Докладчик серьёзнейшим образом доказывал, что Пушкин был большевиком чистейшей воды, без всякого даже уклона. Разнесли мы его жестоко. Поднимается беллетрист А.Ф.Насимович и говорит: — Товарищи! Я очень удивлён нападками, которым тут подвергся докладчик. Всё, что он говорит о коммунизме Пушкина, настолько бесспорно, что об этом не может быть никакого разговора. Конечно, Пушкин был чистейший большевик! Я только удивляюсь, что докладчик не привёл ещё одной, главнейшей цитаты из Пушкина, которая сразу заставит умолкнуть всех возражателей. Вспомните, что сказал Пушкин: "Октябрь уж наступил!" <...>
Даже если Насимович позволил себе глубоко замаскированный стёб, с мимикрией у этого певца революцьонных иваново-вознесенских ткачей тоже проблем не было.
В 1825 году, в разгар царствования Николая I, Александр Пушкин, известный поэт и писатель, томился в ссылке в Михайловском. Опальный, но не сломленный, он искал утешения в литературе, науке и тайных обществах.
Однажды, читая труды английского экономиста Адама Смита, Пушкина осенила идея. Он задумался о создании новой системы денежного обращения, свободной от контроля царского правительства. Вдохновленный идеей децентрализации и анонимности, он начал работать над своим магическим опусом - "Биткоином".
В тайне от царских цензоров Пушкин вел шифрованные записи, где излагал принципы работы своей системы. Он описал "блокчейн" - неизменяемую цепь транзакций, "майнинг" - процесс добычи новых "монет" и "криптографию" - метод защиты информации.
В своих трудах Пушкин пророчествовал о будущем, где люди будут свободны от гнета централизованных банков и правительств. Он верил, что "Биткоин" станет инструментом финансовой независимости и откроет новую эру равенства и процветания.
Свои идеи Пушкин шифровал в стихах, используя метафоры и аллегории. "Медный всадник" стал гимном децентрализации, а "Сказка о царе Салтане" - аллегорией майнинга.
Несмотря на все усилия, Пушкину не удалось реализовать свой проект в полной мере. В 1837 году он погиб на дуэли, оставив после себя лишь зашифрованные записи.
Но его идеи не канули в пустоту. В 2009 году, спустя 172 года после смерти Пушкина, был опубликован манифест "Биткоина".
О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России? Что возмутило вас? волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою, Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы. Уже давно между собою Враждуют эти племена; Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона. Кто устоит в неравном споре: Кичливый лях, иль верный росс? Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет? вот вопрос. Оставьте нас: вы не читали Сии кровавые скрижали; Вам непонятна, вам чужда Сия семейная вражда; Для вас безмолвны Кремль и Прага; Бессмысленно прельщает вас Борьбы отчаянной отвага — И ненавидите вы нас… За что ж? ответствуйте: за то ли, Что на развалинах пылающей Москвы Мы не признали наглой воли Того, под кем дрожали вы? За то ль, что в бездну повалили Мы тяготеющий над царствами кумир И нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?.. Вы грозны на словах — попробуйте на деле! Иль старый богатырь, покойный на постеле, Не в силах завинтить свой измаильский штык? Иль русского царя уже бессильно слово? Иль нам с Европой спорить ново? Иль русский от побед отвык? Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды, От финских хладных скал до пламенной Колхиды, От потрясенного Кремля До стен недвижного Китая, Стальной щетиною сверкая, Не встанет русская земля?.. Так высылайте ж к нам, витии, Своих озлобленных сынов: Есть место им в полях России, Среди нечуждых им гробов.
Ребёнок рассказал, что учительница им поведала о том, что Пушкин на последней своей дуэли стрелял в воздух. Я засомневался, почитал про это и решил рассказать вам кратко как было дело.
Затравка
Дантес влюбляется в жену Пушкина (Наталью Гончарову), оказывает ей знаки внимания, потом женится на её сестре. Пушкину подкидывают анонимную записку, что он рогоносец (зная, что он тот ещё ревнивец). Пушкин пишет оскорбительное письмо Дантесу и получает в ответ приглашение на дуэль.
Непосредственно дуэль
Условия дуэли по факту смертельны: возможна стрельба с небольшого расстояния, промахнуться невозможно. Дантес и Пушкин идут навстречу друг другу, стрелять по условиям можно в любой момент. Дантес стреляет первым. Ранит противника в живот. Пушкин падает на снег, роняя пистолет. "Я ещё живой, Дантес должен умереть, дайте мне новый пистоль" - говорит он (я перефразировал). По условиям это непонятно насколько правильно. Но ему дают новый пистолет (есть мнение, что Дантес кивнул на вопрос по этому поводу). Пушкин целится. Дантес мужественно ждёт. Выстрел. Пуля попадает Дантесу в металлическую пуговицу на груди, что позволяет ему отделаться ушибом грудной клетки.
Конец
Дальше никто не стрелял - пистолеты в те времена были однозарядными :). Пушкина положили в сани и отвезли на съёмную квартиру. Через два дня страшных мучений он умер.