В первой четверти XIX века в стране получил широкую известность генерал-лейтенант Лев Дмитриевич Измайлов. Он прославился как своими подвигами во славу Отечества, потратив огромные средства, миллион рублей, на вооружение Рязанского губернского ополчения в 1812 году, так и своим самодурством и многочисленными выходками, слава о которых расходилась по всей империи. Много говорили, а потом и вспоминали о гареме генерала Измайлова. Однако ужаснувшие современников и потомков подробности выяснились в 1828 году после завершения назначенного по жалобе крестьян Измайлова расследования.

Начало и ход этого дела представляют не меньший интерес, чем вскрытые в ходе его детали. Началось оно с того, что поверенный в делах генерала, его стряпчий Федоров, решил подзаработать на собственном доверителе и убедил его крестьян написать жалобу о многочисленных злодеяниях и злоупотреблениях Измайлова. Стряпчий справедливо рассчитывал, что в ходе следствия, которое никак не могло обойтись без взяток судейским и прочим чиновникам, ему удастся неплохо нажиться. А дело, учитывая влияние, возраст и прошлые заслуги генерала, все равно будет закрыто.

Сначала все шло по намеченному сценарию. В суде показания крестьян записывали не полностью или извращали и под страхом наказания заставляли подписывать. Измайлов исправно давал, а Федоров, не забывая о своих интересах, передавал взятки, так что в итоге крестьян собирались было приговорить к ссылке в Сибирь за бунт и клевету на помещика.

Однако в это же время в Рязанскую губернию с инспекцией прибыли сенаторы Огарев и Салтыков, которые не только знали, но и не любили Измайлова. Крестьян незамедлительно выпустили из острога и отправили домой, а в поместьях Измайлова началось настоящее следствие. Помимо прочих крепостных Измайлова допросили и обитательниц его гарема. Причем их показания оказались такими, что хорошо знакомый с делом биограф Измайлова С. Т. Словутинский многие из них приводил иносказательно или вовсе предпочел опустить:

«И днем и ночью все они были на замке. В окна их комнат были вставлены решетки. Несчастные эти девушки выпускались из этого своего терема или, лучше сказать, из постоянной своей тюрьмы только для недолговременной прогулки в барском саду или же для поездки в наглухо закрытых фургонах в баню. С самыми близкими родными, не только что с братьями и сестрами, но даже и с родителями, не дозволялось им иметь свиданий. Бывали случаи, что дворовые люди, проходившие мимо их окон и поклонившиеся им издали, наказывались за это жестоко. Многие из этих девушек,— их было всего тридцать, число же это, как постоянный комплект, никогда не изменялось, хотя лица, его составлявшие, переменялись весьма часто,— поступали в барский дом с самого малолетства, надо думать, потому, что обещали быть в свое время красавицами. Почти все они на шестнадцатом году и даже раньше попадали в барские наложницы — всегда исподневольно, а нередко и посредством насилия».

Словутинский описывал немало случаев, когда Измайлов насиловал малолетних девочек и предоставлял такое же право своим гостям:

«Из показаний оказывается, что генерал Измайлов был тоже гостеприимен по-своему: к гостям его всегда водили на ночь девушек, а для гостей значительных или же в первый еще раз приехавших выбирались невинные, хоть бы они были только лет двенадцати от роду… Так, солдатка Мавра Феофанова рассказывает, что на тринадцатом году своей жизни она была взята насильно из дома отца своего, крестьянина, и ее растлил гость Измайлова, Степан Федорович Козлов. Она вырвалась было от этого помещика, но ее поймали и по приказанию барина жестоко избили палкою».

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что Измайлов делал с собственной дочерью, прижитой от «серальки»:

«Нимфодора Фритонова Хорошевская (Нимфа, как называли ее в своих показаниях дворовые люди, вероятно, по примеру барина) родилась в то время, как мать ее содержалась в барском дому взаперти, за решетками… Измайлов растлил ее четырнадцати лет от роду. Она напоминала ему при этом, что крещена его матерью; страшно циническое, мерзостное возражение его Нимфе невозможно здесь привести… В тот же день Нимфу опять позвали в барскую спальню. Измайлов стал допрашивать ее: кто виноват в том, что он не нашел ее девственною. Подробности объяснений бедной девушки о ее невинности, о том, что делал с нею сам барин, когда она была еще ребенком лет восьми-девяти (все это подробно изложено в показании Нимфодоры Хорошевской, данном последним следователям), слишком возмутительны для передачи в печати…

Барский допрос не хорошо окончился для крепостной Нимфы: сначала высекли ее плетью, потом арапником, и в продолжение двух дней семь раз ее секли. После этих наказаний три месяца находилась она по-прежнему в запертом гареме хитровщинской усадьбы и во все это время была наложницею барина. Наконец он приревновал ее к кондитеру. Кондитер этот был немедленно отдан в солдаты, а Нимфа, по наказании ее плетьми в гостиной, трое суток просидела на стенной цепи в арестантской. Затем она была сослана на поташный завод, в тяжелые работы, где и пробыла ровно семь лет. На третий день по ее ссылке на завод остригли ей голову. Через несколько месяцев попала она в рогатку за то, что поташу вышло мало; рогатку эту носила она три недели. С поташного завода перевели ее на суконную фабрику, и тогда же Измайлов приказал ее выдать замуж за простого мужика; но Нимфа не согласилась — и за то трое суток была скована. Наконец с суконной фабрики сослали ее в деревню Кудашеву, где, конечно, должна была она несколько отдохнуть от своей каторжной жизни у Измайлова».

Казалось бы, после того как подобные факты были обнаружены и подтверждены, генерал Измайлов не мог избежать тяжкого наказания. К тому же к обвинениям в растлении малолетних добавлялось применение пыток, запрещенных к тому времени. А кроме того, Измайлова обвинили в еще одном тяжком преступлении — он не позволял крестьянам ходить к исповеди, чтобы сведения о его утехах и зверствах не дошли до духовного начальства.

Однако, несмотря на все это, Сенат оказался чрезвычайно милостив к Измайлову. В его решении говорилось:

«Как имение Измайлова уже взято в опеку и сам он, по образу обращения его со своими людьми, не может быть допущен до управления того имения, то оное оставить в опеке; и хотя было бы неуместно иметь Измайлову пребывание в своем имении, но так как он, по уважению к тяжкой его болезни, оставлен в настоящем месте пребывания, то дозволить ему находиться там до выздоровления».

За последние месяцы в России прогремело сразу несколько скандалов, связанных с высказываниями чиновников и депутатов. Высказывания эти сводятся к тому, что государство людям ничего не должно, а россияне должны обеспечивать себя сами, не переставая при этом платить налоги и сохранять лояльность властям.

Подобных новостей стало так много, что поневоле начинаешь задумываться — может быть, чиновники пытаются донести до народа какую-то свою истину о том, как на самом деле устроено российское государство?

Глацких и другие

Нужно отметить, что высказывания на тему взаимных обязанностей граждан и государства чаще всего звучат из уст региональных чиновников. Видимо, они не так хорошо умеют следить за своими словами, да и к народу они все-таки ближе.

Сезон скандалов открыла в октябре 2018 года министр труда и занятости Саратовской области Наталья Соколова, заявившая, что люди могут прожить на три с половиной тысячи рублей.

«Я вам могу составить меню, исходя из тех магазинов, которые я посещаю, со скидками, и вы поймете, что жить можно! Сбалансированное питание, но диетическое! Вы станете моложе, красивее и стройнее! Макарошки всегда стоят одинаково!» — сказала чиновница. Сама Соколова, впрочем, отказалась переходить на такое меню в силу своего статуса министра. После федерального скандала ее уволили с должности.

Затем пришел черед для директора департамента молодежной политики Свердловской области Ольги Глацких.

«Вам государство вообще в принципе ничего не должно. Вам должны ваши родители, потому что они вас родили. Государство их не просило вас рожать. Все знают про свои права, но все забыли про свои обязанности», — заявила Глацких на встрече с молодежью. Сейчас она отстранена от работы, однако окончательно не уволена.

В середине ноября похожим высказыванием отметился врио губернатор Липецкой области Игорь Артамонов.

«Если вас не устраивают цены, то причина в том, что вы мало зарабатываете, а не в том, что цены высокие», — сказал губернатор студентам.

Эстафету у липецкого губернатора принял его карельский коллега Артур Парфенчиков, предложивший местной жительнице не ждать места в детском саду, а сидеть с ребенком в декрете до трех лет.

«Сидите (в декрете) до трех лет, договаривайтесь с бабушками, нанимайте няню. Как все поступают. Исполнится ребенку три года, возите его в Суоярви… Пусть о вашем ребенке отец его, деды думают», — ответил Парфенчиков на жалобы женщины.

В один день в Парфенчиковым в ленты новостей попало высказывание сенатора Екатерины Лаховой, поставившей в пример россиянам наших предков, которые в военное время довольствовались самым малым.

«Я все время думаю о тех, кто прошел войну. Люди, которые пережили ужасы и голод. Какая у них была потребительская корзина? Люди выживали, как могли. И при этом, пройдя столько всего, какие они разумные, какая голова у них светлая! Может, как раз стрессы и лишения тому причиной», — сказала сенатор.

Впрочем, к одним только цитатам дело не сводится — дошло уже и до реальных законодательных инициатив. Так, депутат-единоросс Сергей Вострецов разработал законопроект, который обязывает неработающих россиян платить взносы в социальные фонды (например, Пенсионный и ФОМС). Тем, кто уклонится от уплаты, грозят штрафы.

В ту же копилку можно добавить и скандалы, связанные с государственной (это важно) авиакомпанией «Аэрофлот» и ее дочерней компанией-лоукостером «Победа». Так, «Аэрофлот» исключает пассажиров из бонусных программ за жалобы в соцсетях, а «Победа» планирует ограничить размер бесплатной ручной клади габаритами 10х10х10 сантиметров. Посыл здесь тот же, что у чиновников: люди должны платить, сколько скажут, и не сметь ни на что жаловаться.

Податное сословие

Картина вырисовывается более или менее однозначная. Несмотря на все скандалы и возмущения, представители государства раз за разом доносят до общества примерно один и тот же сигнал.

Сигнал таков: государство — это вовсе не один из институтов общества; а народ, вопреки Конституции — не источник власти.

Государство в такой парадигме предстает как некая самостоятельная, заданная свыше сущность, посланная обществу, и никак от общества не зависящая. Те, кто работают на государство, в государственных структурах, предстают как особая каста людей, чуть ли не физически отличающихся от всех прочих россиян. Обычный россиянин может прожить на 3,5 тысячи рублей, а министр не может именно потому, что она министр — то есть органзим совсем другой природы, с другим уровнем физических потребностей.

Такое сословное разделение складывалось довольно давно, но именно сейчас оно стало очевидно почти всем. Свою роль здесь сыграла пенсионная реформа, когда пенсионный возраст был повышен для обычных россиян, но остался прежним для силовиков и чиновников.

Тезис «государство вам ничего не должно» предполагает, что государство не считает себя обязанными возвращать что-то людям взамен на уплачиваемые ими налоги. В классической концепции государство собирает налоги, а затем перераспределяет их в соответствии с теми или иными принципами, а также предоставляет людям определенный набор благ и услуг.

Но в России концепция, похоже, немного другая. В обмен на налог гражданин может не получить вообще ничего, ведь государство ему ничего не должно. И если быть честными, то было бы правильнее говорить не о налогах, а скорее о подати — плате, которую представители некоторых сословий должны платить просто за сам факт своей жизни в государстве.

В последних высказываниях чиновников очень хорошо прослеживается отношение к людям именно как к «податному сословию», но совсем не как к налогоплательщикам.

Обострение противоречий

Осталось понять, почему таких изречений из уст представителей власти стало много именно сейчас, в 2018 году. Можно, конечно, отделаться фразой «чиновники совсем обнаглели» — но это ничего не объяснит, хотя и может быть близко к правде.

Причина кроется в экономическом кризисе, который никуда не делся. Денег в стране становится меньше, реальные доходы не растут (а чаще всего падают). И вот тут встает вопрос: доходы должны падать у всего общества в целом или только у отдельных групп (сословий)?

И оказывается, что представители властного сословия, всевозможные «государевы люди», совсем не согласны на падение своих доходов. Они не готовы отказываться от достигнутого уровня потребления. Но денег, как уже говорилось, в стране стало меньше — а значит, средства на поддержание своего благосостояния можно взять только у обычных людей (податного сословия).

Разумеется, простые люди тоже не хотят отказываться от своего уровня потребления. Поэтому-то и появляются вопросы о том, как прожить на 3,5 тысячи рублей и куда пристроить ребенка, чтобы мать могла выйти на работу. Современные средства коммуникации позволяют задавать эти вопросы власти напрямую. И точно так же они позволяют властям честно отвечать людям: выживайте как хотите, мы вам ничего не должны.

Разумеется, отдельных чиновников за такие фразы будут наказывать, увольнять и высмеивать. Но они не перестанут говорить это, поскольку их задача — приучить людей к мысли о том, что «государство вам ничего не должно». Если эту мысль повторить тысячу раз из разных уст, рано или поздно народ к ней привыкнет. Во всяком случае, власть на это очень надеется.

http://politsovet.ru/60998-gosudarstvo-vam-ne-dolzhno-pochem...

В 1861 году в правление императора Александра II в России случилось знаменательное событие - отмена крепостного права. Однако свобода не означала процветания.

Чтобы заработать на пропитание, крестьяне должны были так же пахать и сеять. Для этого им отводились земельные участки, часть из которых оплачивало государство, а часть должен был выкупить сам крестьянин. А пока не выплатит, он обязан был платить оброк и отрабатывать барщину. Обманутые в своих ожиданиях освобожденные крестьяне начали устраивать бунты по всей стране.

На Урале крепостных крестьян было сравнительно немного, зато присутствовало огромное количество приписных рабочих, находившихся в таком же рабстве, как и крепостные. Формально они тоже освобождались. В дополнение к царскому манифесту об отмене крепостного права шло дополнение под названием «Положение об увольнении горнозаводских людей от обязательной работы». Формально рабочие тоже становились свободными. Только крестьянам давалась земля, а рабочим - ничего. Так что они так и продолжали горбатиться на заводах у горячих горнов, как делали это до освобождения. Правда, мастеровые Березовского и Пышминского заводов устроили массовые волнения, но после ареста зачинщиков поутихли.

С отменой крепостного права почти вдвое снизилось бродяжничество, зато резко возросло количество имущественных преступлений. Раскрепощение дало крестьянам личную свободу, но одновременно ухудшило их материальное положение. Большой выкуп за земельный надел не давал возможности прокормить семью, что нередко приводило к разорению крестьянских хозяйств. Отчеты Санкт-Петербургской полиции за 1888 год свидетельствуют, что за предшествующие 15 лет резко увеличилось количество всех видов преступлений. И в дальнейшем вплоть до первой мировой войны уровень преступности продолжал стабильно подниматься вверх, опережая темпы роста населения.

И все же в целом в XIX веке состояние преступности не вызывало особого беспокойства ни у населения, ни у властей. Поэтому и власть не особо тратилась на охрану общественного порядка. В принципе, вся правоохранительная система во многом зиждилась именно на том, что государство экономило на профессиональном полицейском аппарате, перекладывая часть его функций на население. В XVIII-XIX веках сторожа, караульные, десятские и сотские фактически выполняли роли низших чинов полиции. Можно сказать, что они несли патрульно-постовую службу, только делали это совершенно бесплатно.

В 1888 году губернатором утверждены новые штаты Екатеринбургской полиции, которая состояла из Полицейского управления и 2-х полицейских частей. Им подчинялась полицейская стража, состоящая из околоточных надзирателей - 10 человек, полицейских служителей - 66, из них старших - 12, младших - 54. Управление сохранило свою структуру фактически до 1917 года.

Конечно, на Урале случались и серьезные преступления. Актуальным оставалась опасность для купцов и путешественников от разбойничьих налетов. Лихие люди столетиями делали уральские дороги неспокойными.

Причем в разбойники обычно подавались крестьяне, которые грабили таких же, как они, сельских жителей. Одним из таких налетчиков стал 27-летний крестьянин Верхотурского уезда Василий Понамарев.

5 мая 1885 года он верхом нагнал на проселочной дороге в четырех верстах от деревни Елизавет телегу в которой ехал крестьянин Чащин вместе со своим маленьким сыном. Направив револьвер на Чащина, Понамарев отнял у него узелок с припрятанными десятью целковыми и забрал еще вдобавок лошадь.

Поймать разбойника помогли крестьяне села Уктус, которые подсказали стражам порядка, где скрывается подозрительный человек. Брать Понамарева отправились уктусские полицейские Скоморохов, Щипков и лесник Федоров. Однако разбойник сумел от них троих отбиться ножом. А лесника даже смертельно ранил.

Но через три дня Понамарева в одиночку задержал полицейский Климов, хотя преступник и на него бросился с ножом. После ареста выяснилось, что Понамарев - настоящий рецидивист. В 1883 году за грабежи он в Верхотурском уезде судом был лишен всех прав и состояний и осужден к 20 годам каторги. Но до каторги не доехал, умудрившись сбежать с пересылки, из Иркутского тюремного замка, подменившись именами с другим арестантом, осужденным за бродяжничество.

За побег и за свои новые злодеяния Василий Понаморев был приговорен судом к 90 ударам плетью и пожизненным каторжным работам.

http://vedomosti-ural.ru/notes/54025/

Баянометр ругался на фото...