Случай в шахте
(Начинаю серию - побочный проект)) - миниатюр в разном ключе: мистика, юмор, абстракции)
Нильс спускался в шахту с чувством фатальной обреченности. Еще не было ни дня, чтобы в одном из забоев не обрушились своды. Люди гибли десятками.
Все началось, когда не известный им даже владелец шахты в столице проиграл ее в карты, и управляющий сменился. Своды из якобы экономии сил, средств и времени укреплялись кое-как, на скорую руку. Предупреждения мастера о том, что нужно сменить направление работ под предлогом пролегания грунтовых вод были проигнорированы. Что управляющему было за дело до погибших рабочих и их семей, оставшихся без куска хлеба? Людей гнали новых, кирки давали старые и ржавые. И всё повторялось.
Грета, его дочь, подарила ему небольшую куколку, сделанную из веточек и кусочков ткани. Нильс, в одной руке держа кирку, сумку и фонарь, в другой сжимал подарок своей дочери.
- Папочка, это тебе поможет! – Так она сказала; как и все дети в шахтерском поселке рано повзрослевшая, она понимала, что отец может не вернуться.
Отупляющий, монотонный труд: удары киркой, осторожно разбить породу, собрать камни в мешочек. И всё при свете одной свечи в фонаре. На обед – бутыль воды, полоска вяленого мяса и кусок хлеба. И снова: размах, удар…
Лишь позднее он понял, что откуда-то в забои ворвался газ, и все попадали в глубокий обморок. Какая-то неведомая сила потушила все огни, и взрыва не произошло. Теряя сознание, Нильс сжал из последних сил куколку – подарок своей дочери.
Почему он не умер? Или умер? Всё, что он смог – это едва приоткрыть глаза. По-прежнему горел фонарь. Нильс слегка повернул голову, надеясь увидеть своих товарищей. На корточках напротив сидел уродливый стуканец, держа в своих лапках тряпичную куколку и внимательно ее разглядывая. Услышав, что человек очнулся, стуканец повернул бесформенную голову.
- Доброе утро. – Он приблизил к Нильсу куколку. – Твоё?
Нильс, хоть уже и очнулся, от страха не мог говорить, а лишь кивнул.
Стуканец задумчиво пожевал губами.
- Предупреждаешь вас, предупреждаешь… Не ройте здесь, это наши владения. Понял?
Нильс снова кивнул. Стуканца, видимо, позабавило его состояние.
- Ничего ты не понял, балда! Людей мы заберем работать к себе, они больше никогда не увидят солнечный свет. Будет обвал. А потом, может, вообще затопим шахту, надоело уже. Вот тебе изумруд, - Нильс почувствовал, как ему в руку вложили прохладный камень, - на жизнь хватит, вынести в этой суматохе сможешь, обещаю… Да, и передай дочке спасибо за куклу. Покедова!
Стуканец достал из сумки на поясе здоровенную ложку, и что есть сил треснул ею Нильса по лбу.
Амнезия
Я очнулась в больнице, мягкий свет уличных фонарей, проникая через окна, падал на пол, освещая больничную палату. Голова жутко раскалывалась, не давая возможности сосредоточиться. Немного приподнявшись на локтях, я всё же решила оглянуться. В палате, помимо меня находилось ещё девять человек, все они спали.
В голове гулял ветер и не было ни одной мысли о том, как я тут оказалась. Решив, что лучшим вариантом будет выйти из палаты чтобы найти хоть кого-то из персонала, я вытащила капельницу и встав с койки, медленным шагом направилась к выходу.
К моему удивлению, в коридоре было абсолютно пусто, хотя даже по ночам должны дежурить хотя бы медсёстры. Длинное помещение практически никак не освещалось, лишь тусклые жёлтые лампы на стенах, да свет из окна. Создавая пугающую атмосферу. Я решила пройти по коридору налево, в надежде найти хоть кого-то, но меня остановил громкий хлопок откуда-то сзади. Практически не дыша, я обернулась назад. Из темноты коридора на меня смотрели два ярко-красных, немигающих глаза, а после, тяжело ступая, нечто двинулось в мою сторону...
Сборник рассказов - https://author.today/work/325125
Говорят, если гуманитарий пройдет это головоломку до конца, он может считать себя технарем
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
Камера на станции тех.обслуживания. Нечто
Владелец СТО, после закрытия неоднократно приезжал на тревогу постоянно срабатывающей сигнализации. В очередной раз, так никого не обнаружив, поставил камеру наблюдения...
Тени во дворе
Впервые Юрий обратил внимание на белесое нечто мелькнувшее мимо его окна вечером в пятницу. Это был обычный будний день. Он как всегда пришел домой с работы, поднялся на пятый этаж, открыл дверь своей квартиры, включил везде свет, вымыл руки, зашел на кухню поставить чайник и краем глаза заметил как что-то белое мелькнуло во тьме за окном.
На дворе стояла осень, темнело рано, хлопья мокрого снега валили с неба периодически сменяясь крупными каплями противного дождя, все это оседало на земле толстым слоем чавкающей мокрой грязи, ветер громко завывал гуляя по дворам и улицам глухого спального района.
Сначала Юра решил что это снег, но что-то показалось ему странным, промелькнувшее призрачное нечто было слишком большим и плотным для обычных мокрых хлопьев. Юра выключил свет на кухне и внимательно уставился в окно стараясь заметить что-нибудь необычное.
Его окна выходили во двор с детской площадкой, справа и слева располагались две кирпичные пятиэтажки, а чуть дальше возвышалось огромное серое здание в десять этажей, фасадом оно было повернуто в другую сторону и Юра мог видеть лишь окна противоположного дома, а по-бокам две гигантские десятиэтажки стояли торцом открывая взору свои гладкие серые стены мокрые от непрекращающихся затяжных дождей.
Ничего необычного на первый взгляд заметно не было, ветер бьется в окно, ненастье, унылый залитый водой двор, два непоседливых мальчугана играют на горке наплевав на погоду и упрямо не желая возвращаться в тепло своих квартир. Юра взглянул на часы. Всего половина девятого, время раннее. Он вспомнил как в их возрасте сам вечно зависал с пацанами во дворе при любой погоде, так что ничего странного в играющих под дождем детях не было. Но на подсознательном уровне что-то внутри Юры буквально кричало о неясной опасности, в этой будничной картине было нечто тревожное и пробирающее до мурашек.
С освещением в старых районах на окраине Москвы всегда было плохо, а в такую ненастную погоду во дворе горело лишь три фонаря. Своим тусклым желтым светом они с большим трудом выхватывали из осенней тьмы жалки клочки видимости. Кусочек тротуара, часть лавочки, лужи, грязь… Основное освещение давал свет исходящий из окон домов, но и он был тусклым и далеко не во всех квартирах включено электричество, большая часть утопала во тьме.
Юра чертыхнулся на свою мнительность и начал отворачиваться от окна намереваясь включить свет и вернутся к готовке своего нехитрого ужина, но как только он стал поворачиваться на торце соседней многоэтажки отчетливо мелькнула тень. Он снова заметил ее лишь краем глаза, но теперь был уверен что не ошибся. Очертания были очень необычными, можно даже сказать — неправильными. Это было отражение чего-то узкого, максимально странно передвигающегося, будто тень паучьей лапы буквально на секунду скользнула по многоэтажке, на мгновение задержалась на боковой бетонной стене соседнего здания и стремительно скрылась в ночном мраке.
Юра дернулся от неожиданности и облокотившись руками о подоконник уставился во двор.
Теперь он видел как от ночной тьмы отделилась узкая конечность неведомого существа, похожая на лапу членистоногого насекомого, шустро пересекая стену соседнего дома оно без труда перебросило другую лапу-руку на крышу ближайшей пятиэтажки, на ходу изменяя длину конечностей оттолкнулось от нее, подтянуло тонкое туловище прижавшись к торцу здания и зацепившись за крышу многоэтажки перебросило себя на другую сторону уходя вбок и растворилось в непроглядной тьме. Все это происходило очень быстро и заняло буквально три секунды, случайный прохожий не обращающий внимание на окружающий городской пейзаж даже не заметил бы все эти передвижения жуткой сущности по стенам.
Стекло мешало видимости и Юра решил открыть окно, но в ту самую секунду случилось нечто ужасное. Длинная тонкая лапа быстро протянулась с крыши десятиэтажки, схватила играющего во дворе мальчугана и молниеносно утащила к себе во тьму.
Юра отпрянул от окна, не удержавшись на ногах свалился на пол и ошарашено уставился в ночное небо за стеклом. В подтверждение увиденному со двора послышался громкий плач второго мальчишки, послышались взволнованные голоса взрослых, в окнах домов зажегся свет. Но это все будто происходило в другой реальности, ошарашенный парень своими глазами видел что случилось на самом деле, но рассказать кому-то он не мог…
Прошла неделя. Все подъезды и остановки были обклеены объявлениями о пропаже маленького мальчика Степы. С фотографии на прохожих смотрело улыбчивое лицо двенадцатилетнего белобрысого паренька. Родители, волонтеры и полиция не прекращали поиски. Все колодцы, овраги, трасса и парк были прочесаны вдоль и поперек, но результатов это не дало. Мальчик Андрей который играл в тот вечер со Степаном сказал что Степа просто исчез у него на глазах, еще секунду назад он стоял рядом, и вдруг что-то резко вынырнуло из тьмы и утащило его вверх. Естественно ему никто не поверил.
Юра не стал заявлять о том что видел, его бы приняли за сумасшедшего, или того хуже, сделали бы главным подозреваемым в этом деле.
Парень взял на работе отпуск за свой счет сославшись на личные обстоятельства и с головой погрузился в изучение информации которую ему удалось отыскать в Интернете. Единственный кому он поведал о случившемся был его близкий друг Павел, с которым они дружили с самого детства, ходили в один класс и совсем недавно окончили университет. Паша жил в соседнем подъезде с молодой супругой и быстро явился по первому звонку Юры. Увидев состояние своего друга он сразу понял что тот не врет и пообещал помогать ему во всем.
Все что удалось нарыть парням были интернетовские крипипасты о некоем монстре из городских легенд, но информация была скудная и противоречивая. Где-то его называли палочником, в славянской мифологии «жердяем» (от слова - «жердь»), это был длинный и худой злой дух гуляющий по ночным улицам, заглядывающий в окна и греющий руки у печных труб, встреча с ним обычно заканчивалась смертью для человека.
Единственное в чем сходились эти байки был внешний облик неестественно высокого (около трех-четырех метров), бледно-серого, тощего как палка человека, способного произвольно удлинять свои конечности на любое расстояние. Его руки могли вращаться как на шарнирах, изгибаться в любые стороны, растягиваться и расти на многие метры. Оно не имело лица и голова его была гладкой, похожей на лик манекена или куриное яйцо, на котором отсутствовали даже намеки на глаза, рот или нос. В некоторых легендах оно даже носило длинное черное пальто, либо строгий «похоронный» костюм. В его движениях было что-то от насекомого, поэтому многие прозвали его - «палочником», своими тонкими конечностями он без проблем мог цепляться за отвесные бетонные стены высотных домов и передвигаться по ним быстро и абсолютно бесшумно. Юрий хорошо запомнил как размыто двигалась эта тварь, ни одно живое существо было не в состоянии передвигаться настолько резко, при этом не издавая ни малейшего звука, это роднило его с призраком.
Тварь выходила на охоту строго после заката солнца. Под покровом ночи было легче мимикрировать под окружающую среду. Обычно тварь обитала в лесу, либо в заброшенных зданиях. В лесу оно маскировалось под деревья и ни один человек не в состоянии был отличить притаившуюся в гуще тварь от хаотичного скопления обычных веток, особенно осенью и зимой. Благодаря высокому росту и тонкому телу (в обхвате буквально несколько сантиметров) оно само могло притвориться деревом и полностью слиться с пейзажем, дать путнику спокойно пройти мимо и резко набросится на него сзади. В приоритете у твари были дети, но и взрослыми оно не брезговало. Юрий навел справки о пропавших без вести в их районе и Интернет выдал пугающую статистику — за последние полгода только в их административном округе пропало семь человек, четверо детей и трое взрослых.
Павел как истинный друг искренне проникся фанатичным увлечением товарища и тоже стал вести наблюдение за ночным двором и обращать внимание на стены многоэтажек возвращаясь домой с работы. Несколько раз он даже устанавливал на форточке своего окна (жил он на четвертом этаже) камеру с ночным видением, включал запись до утра и уходил спать, но оба раза камера выходила из строя посреди ночи, а та запись что сохранилась была настолько нечеткой и кишела помехами что от этой затеи пришлось отказаться.
Супруга Паши несколько раз жаловалась что вечерами ей кажется будто кто-то с улицы заглядывает к ним в квартиру, при этом тяжелый взгляд наблюдателя был крайне недобрым, вызывающим в душе неясную тревогу и предчувствие грядущей беды. Каждый раз когда ветви дворовых деревьев царапали стекло, она вздрагивала представляя как тонкие острые пальцы неведомого существа скребутся и постукивают по окну вызывая хозяев. А как-то ей даже померещилась чья-то белая вытянутая морда смотрящая из тьмы. После этого случая она всегда стала зашторивать окна на ночь.
В один из субботних вечеров Юра пригласил Пашу в гости и изложил ему свой план. Завтрашним вечером друзья встретятся в местном парке, вооружившись чем смогут станут тщательно изучать местность. Юра был уверен что тварь обитает именно на территории парка и именно оттуда она делает свои вылазки. Парк был очень крупным, обширным, с богатой и густой растительностью, чтобы обойти его полностью требовалось несколько часов. В западной части парка даже имелось небольшое заброшенное здание пустовавшее еще с конца девяностых, когда-то в нем находилось кафе, но после развала оно так и осталось стоять обветшалым и никому не нужным. У местной администрации все никак не доходили руки снести его, либо восстановить.
Юра был уверен что именно в нем живет нечисть. Согласно славянским верованиям пустующие помещения и заброшенные здания всегда становятся приютом для нечистой силы. Хотя существовала версия о том что нечисть может обитать вообще где угодно, и перемещается она исключительно своими нечистыми путями через червоточины в мир Нави, непостижимые для смертного.
В назначенный вечер друзья встретились у ворот старого парка и не спеша вошли внутрь. Осенний парк встретил приятелей холодным пронизывающим ветром, мерзким назойливым дождем, чавкающей жижей под ногами и голыми ветвями деревьев шумно качающимися на фоне ночного неба.
Обоим было не по себе. Неуютная погода и враждебная атмосфера давила на нервы вызывая желание скорее ретироваться, но Юрий был непреклонен. Он знал что Жердяй обладал телепатическими способностями и знал что был замечен в тот пятничный вечер, Жердяй всегда чувствовал когда им кто-то интересуется и кто-то думает о нем, так что встреча с Юрой была лишь вопросом времени. А жить в постоянном страхе Юрий не хотел. Он надеялся что тварь можно убить физически, либо изгнать с помощью молитвы. При себе парень имел пневматический пистолет, газовый баллончик, нож и распятие с молитвословом. Юра надеялся что что-то из данного арсенала поможет им.
Юра и Паша тихо ступали по дорожке освещая окружающие деревья лучами фонарей и старательно всматривались в каждую ветку, стараясь вычленить среди деревьев затаившийся силуэт тонкого человека. В парке кроме них не было посетителей, не нашлось ни одного желающего прогуливаться под дождем по темным холодным аллеям. Тусклые фонари вдоль дороги не столько создавали освещение, сколько мешали, превращая кривые тени в неясный сумбур. К тому-же работали они через один.
Пройдя мимо очередного нерабочего столба Юрий обернулся к Паше чтобы посетовать на слабое освещение, но Паши уже не было. Рядом метнулась неясная тень и все что успел услышать Юра — хриплый крик друга и всколыхнувшиеся кусты. Парень с криком отбежал вперед и начал кружиться хаотично освещая окружающие заросли. Сердце сжалось от страха и ледяной пот заструился по телу.
В следующее мгновение, то что он секунду назад принимал за фонарный столб ожило. Высокая как дерево фигура, подобная огромной тени с зыбкими расплывающимися контурами, протянула свою тонкую руку и Юра почувствовал как длинные пальцы Жердяя сомкнулись на его горле. В тот же момент он услышал хруст своих шейных позвонков, ощутил как голова сворачивается набок теряя опору и мир в его глазах навсегда погас.
Через несколько дней списки пропавших без вести пополнились еще двумя двадцатилетними парнями, а слухи о высокой тонкой фигуре бродящей по дворам и проспектам ночных городов продолжают поступать. Говорят ее встречали во всех районах города, а так же в лесах, городских парках и даже на трассах. Но слухи остаются лишь слухами, подтвердить их никому не удалось.
Оборотень. Отрывок седьмой
— «Мысли прочитать не сможет, на мне оберег. Да и вдруг – это просто шарлатан обычный?»
Сначала Хуман её услышал, а увидел лишь спустя несколько секунд, потраченных на преодоление маленького коридора. Мягкий, вкрадчивый голос объяснял посетителю, что того ждёт в будущем. Вор отодвинул полупрозрачную занавесь с золотыми кисточками, идущими рядом, с промежутками в палец, и лицезрел такую картину. Посередине помещения стоял низкий стол. За ним прямо на коленях, подогнув ноги под себя, сидели две девушки. Одна – прорицательница – в тёмно - зелёной накидке с надвинутым на голову капюшоном, из которого по обе стороны торчали только чёрные локоны. Хорошо была видна лишь часть лица ниже глаз. Они же скрылись в тени. На изогнутых в улыбке губах сияла в свете многочисленных свечей красная помада. Клиентка показалась Хуману невзрачной в сравнении с хозяйкой шатра: вся взъерошенная, волосы блеклые, цвета подгнившей соломы, веснушчатое испуганное лицо, голубые глаза хаотично бегают. Из неё будто высосали жизнь. Да и обстановка не внушала посетителю чувства безопасности. Кроваво красного цвета ткань платки в свете огня становилась ещё краснее. Часть освещения создавал хрустальный шар, над которым, почти касаясь его, застыла рука провидицы. Пальцы растопырились, подогнулись по форме предмета. На большом и указательном вор заприметил платиновое кольцо с рубином и золотое с алмазом. Правую руку девушка положила на почти такой же зелёный, как её одеяние ковёр.
Красный камень украл всё внимание Хумана. Его взгляд пристально изучал огранку, и то, как свет играет на поверхности минерала. В уме он уже прикидывал, сколько такое могло бы стоить, если б его удалось умыкнуть.
— Юноша, вы совершили верный выбор, войдя сюда! Обещаю не разочаровывать вас!
От обращения в свой адрес, вор, неожиданно для себя самого, резко дёрнулся. Оказалось, девушка от прорицательницы уже ушла, а во время их достаточно продолжительного диалога, он всё смотрел и смотрел на кольцо.
— «Ловушка внимания?! Но как?»
Пока Хуман ошарашенно соображал, как пятнадцать секунд созерцания драгоценности внезапно обратились в чёрт знает сколько долгих минут, то не заметил, что уже сам сидит за столом, подогнув ноги. И если в прошлый раз вор не выдал эмоций на лице, то сейчас он позволил глазам расшириться.
— «Что за игры разума? Какой магией она пользуется?!»
— Интересная судьба ожидает твоего напарника. Хотя, не будем кривить душой – никому не жалко такую падаль. — губы прорицательницы растянулись в очередной улыбке, два ряда белоснежных, идеальных зубов сверкали, как алмаз в кольце. — Что же насчёт тебя, то здесь все намного, намного интересней. Если продолжишь в том же духе, сможешь добиться некоторого величия. Нет – так утонешь в океане времени, как твоя овечка, мнящая себя волком, потому что ходит со стаей.
Пространство вокруг начало сгущаться. По всей комнате разлился слабый алый туман. В ушах Хумана появился звон. А затем он увидел её глаза. Два ярких светло-коричневых факела, смотрящих в саму суть. Лицо девушки забрало всё его внимание. Окружающие его предметы стали нечёткими, какими - то смазанными. Капюшон накидки потерял свойства ткани, извиваясь и клубясь подобно дыму от большого костра. Несильный звон в ушах сменился нарастающим гулом.
— Передавай привет Святому, Хуман. Пусть помнит – у Замка есть свои интересы, и он их будет отстаивать во что бы то ни было.
— Вс-с-с-с-еми доступными и недоступными с-с-с-средствами!
Вор вздрогнул во второй раз. Создание, что застало его врасплох, довольно щерилось, сидя среди вещей – мешков, сундуков, деревянных ящиков – в глубине шатра, за правым плечом девушки. На Хумана смотрели два вертикальных змеиных зрачка.
— Теперь ступай, — прорицательница грациозно махнула рукой, оба кольца сверкнули своими драгоценными камнями.
Хуман понял, что снова стоит на ногах. Гул обратился в леденящие дух замогильные стоны. Он обернулся, чтобы поскорее выйти, но тело не могло набрать желаемой скорости. Ему чудилось, что вокруг разлили невидимый кисель, и он вынужден в нём плыть к выходу. Сквозь шум в ушах отчётливо слышался диалог хозяев шатра. Но до сознания доходили лишь звуки, а смысл сказанного – нет, хотя язык был родным для вора.
На выходе, путь до которого по ощущениям занял целую вечность, стоны сменились диким хохотом множества глоток. Хуман обернулся: хохотали люди у забора с медведем, тыча в него пальцем, хохотал и сам медведь, вполне по – человечески запрокинув косматую башку назад. Смеялся дрессировщик, утирая выступившие слёзы рукавом. Сознание вора дало трещину. Он пошатнулся, чуть не упал, чудом удержал равновесие, вперив расфокусированный взгляд в землю под собой, и тут все смолкло.
Хуман наклонился, уперевшись руками чуть выше колен. Дышалось вору тяжко, сердце бешенно колотилось, норовя выскочить из груди. Раз десять он укорил себя за потерю самообладания. Отдышавшись, когда нервы его успокоились, парень выпрямился, огляделся. Оценив обстановку, пошёл к прилавкам. Неподалеку замаячила физиономия Крега.
— «Уже столько времени прошло? Я же вроде недолго здесь ходил... » — Хуман посмотрел на циферблат карманных часов.
Стрелки стояли на месте.
— «Та ворожея что – то сделала со временем. Этот олух всегда меня слушается – он не мог придти раньше срока. Значит, в том шатре одна секунда считалась за несколько секунд или даже минут снаружи, как – то так. Э-э-х, часы поднастроить надо будет!»
Вор решил ещё немного покуролесить по мелочи, прежде, чем взяться за последнее крупное дело.
Продолжение здесь: https://author.today/work/259899
Мифы проклятого века. Часть 2/2
Первая часть цикла:
Амдерма. На краю света. Часть 1/2
Амдерма. На краю света. Часть 2/2
Вторая:
Изнанка реальности. Часть 1/2
Изнанка реальности. Часть 2/2 (16+)
Третья:
Анчутка. Глава 1/3
Анчутка. Глава 2/3
Анчутка. Глава 3. Финал
Четвёртая:
Паранойя. Глава первая
Паранойя. Глава вторая
Паранойя. Глава третья
Паранойя. Глава четвёртая. Финал
Пятая:
Мифы проклятого века. Часть 1/2
_________________________
Глава третья. Волколак
Если верить большим часам, висящим на стене, до полуночи оставались считанные секунды. Пазл в моей голове начал складываться. Тряпки на стенах, ключ, который Кощей бы не отдал первому встречному даром, Юрий, тянущий время. Он знал, что если мы окажемся здесь в полночь, нас… сожрут?
Не дожидаясь того, что Лесков превратится в оборотня, демона или вампира, мы бросились наутёк. Уже на бегу услышали звонкий рык, отдающийся эхом от стен.
– Сюда! – крикнул Филин, и, схватив меня за руку, потянул в сторону металлической двери.
Нечеловеческий, громкий топот был уже близко. Мы не успели закрыть дверь, как в проёме показалась волчья пасть, брызжущая слюной. Филин закричал и сильнее надавил на дверь. Мы заперли её на три железных засова. Раздался такой стук, словно с той стороны её пытались выбить кувалдой.
Я упал с лестницы и обнаружил себя на полу в полнейшей темноте. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Оно билось в десятки раз чаще ударов, раздающихся по двери. А дикий волчий рёв с той стороны давал понять, что живыми мы отсюда не выйдем. Я снова столкнулся с воплощением моих детских кошмаров. С монстрами, живущими под кроватью. Только в этот раз прятался я. Настоящая угроза таилась в доме.
Глаза ослепил яркий свет. Филин нашёл выключатель. Он стоял на лестнице и выпученными глазами смотрел на дверь. Впервые я увидел, как Серёга крестится.
– Ёбаный Лесков! – заорал он, придя в себя. – Нам хана! Он загнал нас в ловушку!
Комната, в которой мы оказались, была похожа на обустроенный подвал. В углу стоял матрац, рядом был стол с кучей разбросанных листов, на полу пылились инструменты в ящиках.
Филин бросил флюорит на стол и наконец выдохнул. После злости всегда приходит опустошение. Здравый рассудок заменяет эмоции.
– Нужно искать выход, – переведя дыхание, сказал я.
– Выход тут похоже только один – в пасти этого оборотня!
На разбросанных листах были детские рисунки волка в человеческий рост, стоящего на двух лапах. Рядом были уже выцветшие надписи.
– Это не оборотень, – сказал я Филину, подняв листок перед его лицом, – это Волколак.
– Пиздец, – он схватился за голову и начал ходить из стороны в сторону.
Рядом с рисунками валялись старые потрёпанные временем письма. Может, хоть в них найдутся ответы, как убить тварь?
***
Привет, пап.
Пишу, чтобы ты знал, что у меня всё получилось. Наконец договорился с издательством о выпуске твоей сраной книги. Помню, ты настойчиво просил не делать этого, но мне плевать. Я считаю, что заслуживаю популярности после того, через что мне пришлось пройти.
Проще всего пудрить людям мозги историями про нечисть. Особенно, если они никогда с ней не встречались. Но это не про меня, верно?
Я ненавижу тебя за то, что всё моё детство было наполнено не игрой с ребятами, детскими радостями и вкусным мороженым, а жуткими рассказами о тварях и охотой.
Помню, как ты после смерти бабушки забрал меня и в первую же ночь отвёл в тот чёртов подвал. Сказал, чтобы до рассвета я ни при каких обстоятельствах не покидал его. Сказал, что я могу слышать крики, скрежет и топот сотен ног, но я не должен оттуда выходить. Сказал, что если выйду, больше никогда тебя не увижу.
Мне было страшно. Очень.
Я надевал наушники и включал музыку, чтобы заглушить жуткие звуки. Но это не помогало. Я плакал и не мог уснуть. На утро ты выпускал меня и вёл себя так, будто ничего не случилось. Но я знал, что следующей ночью окажусь там снова.
***
– Серёг, посмотри. Это письма Лескова.
Я обернулся на Филина, но тот сидел на матрасе, уставившись в одну точку. Нехотя, он поднялся и подошёл к столу.
– Получается, Лесков всю свою сознательную жизнь провёл в этом подвале, – сказал он, прочитав.
– Ага, пока не вырос, не нашёл черновик «Мифов» и не смотался из этого дома.
Я даже не представляю, через что пришлось пройти ребёнку, который каждую ночь прятался в подвале от Волколака. Каково это – жить бок о бок с монстром?
***
Я никогда тебе не рассказывал о том, что пережил, когда встретился лицом к лицу с твоим волчьим воплощением. Ты знал, что я тебя увидел. Но ты хоть раз спросил, что я чувствовал?
Однажды я вышел за дверь. Шум прекратился, и я думал, что снаружи безопасно. Вся мебель была исцарапана, посуда разбита, картины валялись на полу. Я выглянул в окно и закричал. Во дворе огромное животное, похожее на волка, разрывало на куски собаку соседей. Не откусывало от неё части, а рвало звериными лапами. Услышав мой крик, волк обернулся и заметил меня. Его глаза были похожи на две ярких жёлтых точки. Когти и клыки были в крови. Животное тяжело дышало и не отрываясь смотрело на меня. Со слезами на глазах, я развернулся и убежал в подвал.
На следующее утро ты признался мне, что это был ты. Мой отец – Волколак. Прикольно узнать такое, когда тебе десять лет, правда? Я слышал сотни оправданий, что таким тебя сделали не по твоей воле. Это сделал Кощей. Кощей-кощей-кощей. Я только, блядь, и слышал от тебя, как ты ненавидишь его. Но ничего не делаешь. Охраняешь этот ключ как зеницу ока. Знаешь, что я тебе скажу? Ты трус. И всегда таким был.
В тот день ты показал мне книжку с русскими сказками. Ту страницу, где был изображён костлявый старик с короной на голове.
– Вот почему я строго запретил тебе выходить за дверь по ночам, – сказал ты, – твоя жизнь в опасности.
С того дня всё стало ещё хуже. Каждое утро, на рассвете, ты отводил меня в лес и учил стрелять из лука, затачивать колья, орудовать топором. Но всё, чего я хотел – это свалить из этого леса, этого дома. Сбежать подальше от монстра-отца. И я наконец сделал это.
Да, я трус, пап. Весь в тебя. Именно поэтому я так и не смог убить тебя. Хотя мог бы. Мне ничего не стоило. Я даже хранил в том подвале заточенные колья. Но я не стал этого делать. Потому что хотел нормальной жизни. Слышишь? Нор-маль-ной. Той, где нет Волколаков и Кощеев. А твоя книжка мне поможет стать известным и богатым. Издательство готово оторвать её с руками.
И, кстати, если не хочешь, чтобы однажды днём, когда ты будешь спать после ночных кровавых боен, я не вонзил тебе в сердце кол, ты напишешь ещё. Что тебе ещё одному делать в лесу?
Если откажешься, я убью тебя, а ключ продам психам на каком-нибудь аукционе.
Всего доброго, волчара.
***
– Ну что, ты всё ещё считаешь, что мы всё делаем зря?! – спросил Филин.
– Не знаю. Но Кощей – тот ещё подонок.
Мы обшарили подвал и нашли коробку с кольями, про которую писал Лесков. И если мы не хотим проторчать здесь до рассвета, то нужно было срочно что-то делать.
Филин схватил флюорит. Сжал в руке кол.
– Ты открываешь дверь, – сказал он, – я вонзаю в него эту палку, как только он появится.
– Ты псих, Серёг?! Он сожрёт тебя!
– Пусть попробует, – уверенно ответил он. – К тому же, ты подстрахуешь.
Он протянул мне второй кол. Ни пистолета, ни серебряных пуль у нас не было, пришлось довольствоваться малым.
Вспотевшими руками я отодвинул первый засов. Рычание стало ближе. Волколак наверняка почувствовал свежее мясо.
После того, как второй засов был отодвинут, в дверь ударили с такой силой, что меня чуть не отбросило. Филин стоял наготове. Его губы были сжаты, ноги дрожали. Всё, что нам оставалось, это молиться.
Я убрал третью щеколду и распахнул дверь. Волколак пулей влетел в подвал, накидываясь на Филина. Всё, что я успел заметить, это огромный, серый, шерстяной комок, пролетевший мимо с нечеловеческой скоростью. Сергей, сжимая перед собой кол, упал на пол под мощными лапами монстра. Я подбежал сзади и вонзил в спину чудовища кол.
Волколак замер. Филин скинул его с себя, пытаясь перевести дыхание. Из груди и спины волка торчало два окровавленных кола. Он лежал на спине и тяжело дышал. Мы стояли перед ним и смотрели на это умирающее от боли чудовище. Его пасть была раскрыта, обнажая длинные клыки. Из неё доносились хриплые животные стоны. Филин подошёл и сорвал у него с шеи ключ.
Как только мы решили, что опасность миновала, волк вскочил на задние лапы и уставился на нас. Его глаза горели как два фонаря, сквозь шерсть отчетливо можно было разглядеть мускулы. Он рывком вытащил из тела колья и бросил их на пол.
В тот момент пришло осознание, что нам конец. Я не успел даже вскрикнуть, как Волколак, отпрыгнув от пола, бросился в нашу сторону.
Я споткнулся о ступеньки и упал. Зажмурился и закрыл лицо руками, словно это спасло бы от кровавой расправы.
Мой крик заглушили два громких выстрела. Открыв глаза, я увидел, как монстр валяется на полу, а в груди у него две кровавые дыры. Ни я, ни Филин не поняли, что произошло.
Мы посмотрели вверх. В проёме стоял Лесков, держа в руках дымящееся ружьё.
– Сука, – сказал он, бросив ружьё на пол. – Не зря охотиться учился.
Едва поднявшись на ноги, мы побежали к выходу, закрыв за собой дверь.
– Я вернулся, потому что думал, что вы убили его, – Лесков сидел на полу, облокотившись о дверь. На глазах у него были слёзы.
– Мы… пытались, – отдышавшись, сказал Филин. Всё лицо и одежда его были в крови.
– Придурки, его не убить кольями, пока он в волчьем обличье. Если его убить после превращения, он перевоплотится в упыря. Что он прямо сейчас, блядь, и делает!
Мы убедились, что Волколак не умер, когда из подвала донеслись звуки, а в дверь начали ломиться.
– В любом случае, – сказал Филин, сжимая в руке ключ, – теперь это твоя проблема. – Илюх, валим.
– Один момент, – я нагнулся и достал из-за пояса Лескова украденный у нас пистолет.
Тот не повёл и глазом, будучи далеко в своих мыслях.
Когда его отец проснётся человеком с пулевыми отверстиями в груди и ранами от кольев, Юрий сам будет объяснять полиции, зачем убил его. Нас здесь уже не будет.
***
– Тебе бы умыться, – сказал я Филину, когда мы на машине уматывали подальше от дома, – и одежду сжечь.
– Ты прав, – он вытер лицо руками и откинулся на сиденье, – останови там, мне нехорошо.
Когда я остановился на обочине, Филин выбежал из салона и скрылся в лесу.
– Что случилось? Помощь нужна? – крикнул я в открытое окно, но он не ответил.
Я вытащил из бардачка недавно купленную пачку и поджёг сигарету. Несмотря на то, что мы пережили, я был рад тому, что мы добыли ключ. Оставалось лишь добраться до Рюгена и найти сундук.
Сигарета была выкурена почти до фильтра, а Филин так и не вернулся. Как только я собирался выйти из машины, увидел, как он возвращается. На его щеке были кровавые разводы, взгляд выражал отчаяние.
– Илюх, – сказал он, облокотившись о крышу. – У нас проблема.
Он потянул за рукав толстовки, обнажив плечо. И даже в темноте я разглядел на его коже несколько кровавых точек.
Грёбаный укус.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Мифы проклятого века. Часть 1/2
Первая часть цикла:
Амдерма. На краю света. Часть 1/2
Амдерма. На краю света. Часть 2/2
Вторая:
Изнанка реальности. Часть 1/2
Изнанка реальности. Часть 2/2 (16+)
Третья:
Анчутка. Глава 1/3
Анчутка. Глава 2/3
Анчутка. Глава 3. Финал
Четвёртая:
Паранойя. Глава первая
Паранойя. Глава вторая
Паранойя. Глава третья
Паранойя. Глава четвёртая. Финал
Пятая:
Монстры под кроватью. Часть 1/2
Монстры под кроватью. Часть 2/2
_____________________________
Глава первая. Лесков
Лесков выглядел как человек, совершенно не разбирающийся в литературе. Больше как менеджер по продажам. Я ему не дал бы и тридцати пяти. Он вальяжно сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и рассказывал слушателям о своей новой книге.
– «Сказки наоборот» – городское фэнтези, которое, в отличие от моей первой книги, имеет цельный сюжет, неоднозначных главных героев и, конечно же, персонажей славянской мифологии.
В зале библиотеки было не больше двадцати человек, но все слушали Лескова с открытым ртом, улыбались и аплодировали, когда это было уместно. Готов поспорить, что половина из собравшихся – его друзья и знакомые. Пригласил их для иллюзии толпы. Книги Юрия по-настоящему были интересны только нам с Филином. И то только одна – «мифы проклятого века», в которой образ тварей был изображен с пугающей доскональностью.
Филин, не выдержав и десяти минут скучного собрания, поднял руку.
– Да? – Лесков показал на Филина и упёрся локтями в колени. – Слушаю.
– Вы когда-нибудь сталкивались с нечистью? – с серьёзным лицом спросил Сергей.
Всегда поражался его умению спрашивать в лоб. Не давать оппоненту путей к отступлению.
Лесков засмеялся. Несколько человек обернулись в нашу сторону.
– Конечно, – улыбнулся он, –думаю, каждый человек так или иначе сталкивался с ней. Я, например, каждый день борюсь с чудовищами. Теми, что живут внутри.
Он сделал паузу, давая публике проникнуться его речью.
– Что касается вампиров, оборотней и вурдалаков – то это просто персонажи славянской мифологии, верно? Если бы кто-то и встречался с ними, то наверняка уже заперт в четырёх стенах.
Думаю, на этих словах нужно было встать и ткнуть его носом в фотографии Гундыра. А голову посыпать пеплом Маши, которую убил Кощей.
Филин тяжело вздохнул. Он был на грани. Флюорит в его кармане начинал проявлять себя.
Когда публика утратила к нам внимание и продолжила слушать пафосные речи популярного автора, Филин повернулся и еле слышно сказал:
– Брехня. Этот тип явно что-то знает.
– И как нам заставить его говорить правду?
Сергей опустил взгляд на пояс. Под футболкой у него был пистолет. Глупо было притаскивать оружие в библиотеку, но кто знает, кем может оказаться Лесков.
Женщина перед нами кинула в нашу сторону испепеляющий взгляд и жестами попросила быть тише. Похоже, только мы вдвоём нарушали пропитанное ложью выступление.
– Вас интересует что-то ещё? Молодые люди?
Автор снова обращался к нам.
– Нас интересует ваша книга «Мифы проклятого века», – в этот раз слово взял я, – на моей памяти не было авторов, которые так подробно и красочно рисовали… существ. Вы сами придумывали образы? Анчуток, например?
Лесков явно занервничал. Отряхнул рукава, поправил галстук.
– Прошу меня простить, – сказал он, – но здесь мы говорим только о книге «Сказки наоборот». Время, как никак, ограничено, – ответил он, ткнув пальцами в часы.
Филин посмотрел на меня, и я по одному взгляду понял, что он хотел сказать – время действовать по-плохому.
***
После нашего «небольшого конфликта» с Филином, я рассказал ему всё, что узнал от Кристины, и где взял книгу. Информацию про то, что наше путешествие обречено, потому что, сломав иглу, мы уничтожим мир, Филин не воспринял. Лишь откинулся в кресле и закрыл глаза.
– Ты уверен? – только и спросил он.
– Нет, но… что нам ещё остаётся? Чему верить?
– То есть, по-твоему, Кощей не убил нас только потому, что хочет, чтобы мы убили его? Что за бред?
– Не я это придумал. Так сказала Кристина. Так написано в книге. Зачем ему ещё оставлять нас в живых, подкидывать подсказки?
– Да хрен его знает.
– Поэтому пока будем ориентироваться на то, что есть.
Проштудировав страницу автора книги в социальных сетях, мы узнали, что скоро у него состоится презентация новой книги в местной библиотеке. Туда мы и направлялись.
***
Пока мы ждали Лескова на парковке, уже стемнело. Филин одну за другой выкуривал сигареты и стоял с таким видом, будто собирается пустить пулю в голову Юрия, как только тот выйдет.
Но когда он вышел из библиотеки, Филин только и сказал:
– Живее, за ним.
Теперь мы были преследователями. Главное, чтобы не было как в прошлый раз, когда мы спутали человека с монстром.
– Можешь даже не говорить про дурное предчувствие, – сказал я Филину, не отрывая взгляда от дороги. – Теперь оно есть и у меня.
– Не понимаю, как те люди вообще могли его слушать. Сплошное позёрство. Я даже, блядь, не уверен, что он автор «Мифов».
– Книга вышла семнадцать лет назад. Лескову на тот момент было, по моим подсчётам, не больше двадцати.
– В том-то и дело! – Филин ударил по бардачку. – В двадцать лет написать грёбаный «Некрономикон», только со сказочными существами! Это надо быть либо гением, либо лжецом.
Больше часа мы ехали за Лесковым, уже давно выехав из Москвы. На улице стояла ночь. Номер машины едва было видно из-за моросящего дождя. Но отступать было поздно.
– Если он сейчас приведёт нас к хижине Кощея… – сказал Филин. – Не знаю, что я с ним сделаю.
– Круг замкнётся, – усмехнулся я.
Но всё было похоже именно на то. Когда дорогу начал окружать не мегаполис, а жуткий тёмный лес, Лесков остановился на обочине. Мы притормозили в двадцати метрах позади.
Лесков вышел из машины под дождь и захлопнул дверь. Открыл багажник и достал оттуда продолговатый предмет, который было трудно разглядеть в свете фар за пеленой дождя. Юрий развернулся и пошёл в нашу сторону. Мы сразу сообразили, что в руке у него бита, и настроен он крайне недружелюбно.
– Вы, придурки! Какого хера вам надо?! – он закинул биту на плечо, но вызывал больше смех, чем страх. Вряд ли он когда-нибудь использовал эту биту для мордобоев.
Мы пулей выскочили из машины. Перед нами стоял разъярённый человек с оружием, но, зная, что у Филина за поясом пистолет, а в кармане – флюорит, бояться Лескова было глупо.
– Вы же те идиоты из журнала, да? – он показал на нас битой. – Я сразу узнал! Что вам надо?! Ищите улетевшего от вас ручного питомца, Гундыра?
– Нам надо, чтобы ты сказал правду о «Мифах проклятого века»! – крикнул Филин. – Это ведь не ты её написал?!
– Какое вам, нахуй, дело до этого?!
Мы с Филином переглянулись и кивнули друг другу, в знак подтверждения того, что этому психу можно сказать правду.
– Мы пытаемся убить Кощея, – сказал я.
Лесков рассмеялся.
– Убить кого?! Кощея?! Вы че, сказок начитались? Пытаетесь убить того, кого не существует?
– Хорош херню нести! – ответил Филин. – Тебе ли не знать, что твари реальны.
– Это вы в моей книге вычитали?
– Из всех существ в твоей книге только Кощей изображён, как персонаж мультфильма, а не как Бог. Ты уверен, что это твоя книга?
Лесков перестал смеяться, перекинул биту из руки в руки.
– Значит так, придурки. Я сейчас сажусь в машину и еду домой. Если вы продолжите меня преследовать, сильно об этом пожалеете.
Он развернулся, но не успел дойти до машины, как Филин вытащил пистолет и направил ему в спину.
– Значит так, придурок! – сказал он.
Лесков развернулся и, когда увидел оружие, понял, что битой он справедливости не добьётся.
– Сейчас ты садишься в машину и везёшь нас к настоящему автору «Мифов». Если этого не произойдёт, я прострелю тебе, нахер, колено.
Автор развернулся и попытался добежать до машины, но Филин остановил его выстрелом в воздух. Сергей подбежал к Лескову, схватил его за шиворот и упёр дуло в висок.
– Что конкретно из сказанного тебе непонятно?!
Бита выпала из рук Юрия, а сам он стал похож на жалкого котёнка, которого бросили на дороге. Промокший смокинг, слипшиеся волосы. Автор взглядом умолял не трогать его. Он поднял руки в знак того, что сдаётся.
– Ладно, хорошо! Хорошо! Только убери это!
Теперь он был наш. И он расскажет правду о Кощее и остальных тварях. Смутило меня в его действиях только одно. Перед тем, как сесть в машину, он многозначительно посмотрел на часы и выдохнул.
Глава вторая. Ради чего?
Филин сел на заднее сиденье в машину Лескова, чтобы у того не было соблазна уехать от нас или позвать на помощь. Я следовал за ними. Двигались мы крайне медленно. Лесков петлял, выбирал самые длинные маршруты, и для меня оставалось загадкой, для чего он так старательно тянет время. Только спустя полтора часа мы доехали до места.
Машина Юрия остановилась перед воротами двухэтажного особняка, который не примыкал к частному сектору, а стоял поодаль, окружённый с трёх сторон лесом. В свете луны дом выглядел словно замок самого Графа Дракулы.
Лесков открыл ворота, и мы въехали на территорию. Филин первым вышел из машины, всё ещё держа его на прицеле. Свет в окнах дома не горел, только со второго этажа исходило слабое свечение. Из трубы валил дым.
Лесков вышел из машины и жестом показал на дверь.
– Прошу, – со всей учтивостью сказал он, хотя было заметно, как его рука подрагивает.
– Ты первый, – ответил Филин, – и даже не думай что-нибудь выкинуть.
Юрий провёл нас внутрь. Хоть снаружи дом и казался величественным, внутри создавалось впечатление, что тут не было ни одной души уже несколько лет. Толстые слои пыли на покосившихся картинах, потрескавшиеся в нескольких местах деревянные шкафы.
Когда я перешагнул порог, понял, что наступил во что-то мягкое. Насколько мне давал разглядеть свет луны, бьющий в окно, то под ногами валялась куча порванных тряпок. Это было не единственной странностью – тряпки были везде. На стенах висели простыни, клочки одежды, на кухне было разложено одеяло.
Лесков проводил нас на второй этаж, где всё выглядело чуть более привлекательно. В гостиной был растоплен камин, создающий ощущение уюта и доброжелательности.
– Присаживайтесь, я его позову, – сказал Юрий, показав на диван.
– Кого?
– Автора «Мифов». Вы же з-за этим приехали?
Ни у меня, ни у Филина не нашлось слов, чтобы возразить. Лесков играл на своей территории, но чувствовал себя неуверенно, заикался. Нам просто было интересно, что будет дальше. Сами того не осознавая, мы стали зрителями какого-то странного и жуткого представления.
Лесков постучал в закрытую дверь и приоткрыл её.
– Пап? Это я. Я не один.
Не дожидаясь ответа, он сел в кресло рядом и стал ждать.
Из комнаты донеслось ворчание и скрип половиц. Дверь открыли с той стороны, обнажив темноту пространства. В проёме показался человек на инвалидной коляске. На его лице были складки из морщин, взгляд выражал явное недовольство, короткие седые волосы стояли дыбом. Но то, что бросилось в глаза первым – это ружьё, которое старик держал в руках, направляя дуло на нас.
Филин крепче сжал пистолет, так, что его вены на руке вздулись.
– Брось оружие, – спокойно сказал человек, – не успеешь и глазом моргнуть, как я прострелю башку твоему другу, – он прицелился в меня.
Впервые я наблюдал, как Филин сдался. Пошёл на поводу у сумасшедшего старика. Он положил пистолет на пол. Лесков тут же вскочил с места и забрал его. Отлично. Теперь из козырей у нас остался только флюорит. Но вряд ли бы он помог против двух психов со стволами.
– Зачем пожаловали? – спросил старик. – Вряд ли вас Юра приглашал на чай.
– Хотели узнать больше про «Мифы проклятого века», – ответил Филин таким тоном, будто общался со старым другом.
На удивление, он вёл себя спокойно, несмотря на действие камней в его кармане.
– Вы её написали? – спросил Сергей.
Старик бросил гневный взгляд на Лескова, но тот лишь пожал плечами.
– Я тебе говорил, что это до добра не доведёт?! Сколько их ещё таких появится в моём доме?
– Каких «таких»?! – я влез в их разговор.
Человек в инвалидном кресле испепелил меня взглядом, но сдержался от нравоучений.
– Искателей грёбаной справедливости, – он закашлялся, – дайте угадаю – вы столкнулись с чем-то потусторонним и теперь пытаетесь найти ответы?
– Мы лишь хотим отомстить, – сказал Филин.
– Отомстить кому? Существам, которые способным к перерождению? Существам, которые живут уже сотни лет и в десятки раз сильнее человека?
– Отомстить Кощею.
– О, Кощею, – старик улыбнулся и едва сдержал смешок, – то есть, на мелочёвку не размениваетесь? Сразу выбрали Бессмертного?
– Не такого уж и бессмертного, судя по всему.
– Слушайте, – судя по голосу, старик расслабился и уже не хотел вынести мне мозги двухстволкой, – с чем бы вы там не столкнулись до этого… то, куда вы собрались – куда опаснее. Вы уверены, что вернётесь живыми?
– Вы не первый, кто нам это говорит, – ответил я.
– И кто же был первый?
Я замолчал, посмотрев на Филина.
– Кощей, – опустив взгляд, ответил тот.
– Он много чего говорит. Но не всему стоит верить. Как и Дьявол, он почти всегда лукавит.
– Это он вам сказал про иглу, способную уничтожить мир?
Пришло время Лескова-старшего замолчать. Он поджал губы и опустил глаза.
– Да, – ответил он.
– И вы поверили ему?! – вскипел Филин, чуть не вскочив с дивана. Но, вспомнив про пистолет и ружьё, направленные на него, сел обратно.
– Но вы же тоже поверили моим словам из книги. Поэтому вы и здесь.
Старик выдохнул и вытер ладонью капли пота, стекающие по вискам.
– Гундыр, с которым вы столкнулись – меньшая из проблем. Зря вы рассказали об этом миру.
– Кто бы говорил, – усмехнулся я, намекая на «Мифы», изданные тысячными тиражами.
Лесков-старший бросил взгляд на сына. Тот ёрзал в кресле, не находя себе места.
– Постойте, – сказал Филин, на его лице появилась злорадная ухмылка, – он что, издал книгу без вашего согласия?
– Он нашёл черновик. Я писал эти проклятые мифы в стол. Только для того, чтобы заглушить боль. Но Юра… Юра увидел в них потенциал. Решил, что разбогатеет на продажах. Вот только теперь это уже не сказки, а пособие для юных охотников за привидениями, вроде вас.
Он отложил ружьё и посмотрел мне в глаза.
– Я же знаю. Вас ненавидит общество. Вас гнобят в выпусках новостей! Ещё немного, и вы станете изгоями, как я! Будете жить в чёртовом лесу и ездить на инвалидной коляске! Вы этого хотите?! Время остановиться и оставить всё как есть. Невозможно! Остановить! Зло! – из его губ брызнули слюни, когда он проорал это. Старик стукнул кулаком по подлокотнику и схватился за сердце, словно пытаясь его успокоить.
– Вы… уверены? – спокойно спросил я, не обращая внимания на его истерики.
– Я однажды уже пытался.
Юрий дрожащими руками сжимал пистолет и то и дело поглядывал на часы, словно опаздывая на собеседование. Только мы не понимали причину его волнений. Он что, боится родного отца?
Лесков-старший выдохнул и, откинувшись на спинку, достал из-под футболки ключ, висящий на шее.
– Это, – сказал он, – ключ к спасению. Только им можно открыть сундук с иглой.
При виде большого серебряного ключа у меня глаза полезли на лоб. Вот отгадка. Мы как никогда были близки к тому, чтобы убить Кощея. Филин, судя по взгляду, тоже занервничал.
– Когда родился Юра, – продолжил Лесков, – я тоже сражался с нечистью. Убил не одну тварь из потустороннего мира. Но когда уже подбирался к Кощею… он забрал у меня жену… разорвал её на куски, – на его глазах появились слёзы, – я отдал всё, чтобы найти грёбаного старика. Пожертвовал ноги русалкам ради этого ключа. Но стоило мне найти сундук… прилетел ворон. Нет, Кощей не останавливал меня. Просто наблюдал за тем, как я разбиваю яйцо и держу в руках его смерть.
«– Давай, – сказал он, перевоплотившись в старика, – убей всё живое на этой планете»
– Он убедил меня, что игла – основа мироздания. И сломав её, умрёт не только всё зло на Земле. Умрёт вообще всё.
– Зачем вы ему поверили?! – прервал его монолог Филин.
– А что мне оставалось? Рискнуть? В твоих руках судьба всего человечества и ты готов пожертвовать им ради смерти Кощея?! Но человечество мне было не так интересно, как… сын. Вот только ему теперь насрать. И на меня, и на человечество.
Старик бросил взгляд на Юру, но тот ни на каплю не проникся речью отца. Лишь нервно вцепился в кресло и выпученными глазами смотрел на часы.
– Я сдался. Как жалкий мальчишка расплакался на той горе и выронил иглу. А Кощей, словно заботливый дедушка, подошёл ко мне.
«– Ты сделал правильный выбор, – сжимая в моей ладони ключ, сказал он, – держи и не допусти того, чтобы кто-нибудь ещё раз добрался сюда. Ты же не хочешь потерять ещё и сына?»
– Это всё отлично, – сказал Филин, – но вот только мне нечего терять! У меня никого не осталось! Кощей сжёг мою дочь, разрушил семью, бывшая хочет меня убить, а прохожие тычут пальцем, вспоминая грёбаную статью про Гундыра!
– У тебя никого не осталось… – ответил старик, – а у других? Подумай о сотнях тысяч других любящих отцов. Подумай о детях, которые не доживут до совершеннолетия. Каково им? Они хотят, чтобы ты сломал иглу?!
– Да срать я хотел на остальных!
– Ты не понимаешь! Это всё равно, что сражаться со смертью. Почему, когда у тебя умирают родители, ты не стучишься в небеса, не рвёшься отомстить Богу или Дьяволу?! Потому что смерть – это естественный процесс. Так почему ты хочешь уничтожить зло?! Ты вторгся на территорию мифов и устанавливаешь тут свои правила!
– По-моему, это мифы вторглись на мою территорию! И забрали у меня дочь!
– Серёг, – попытался успокоить его я, – может… и правда?
– Что «правда»?! – вскипел Филин. – У тебя, как я понимаю, тоже нет никого, ради кого бы стоило жить. Так какого хера ты слушаешь этого деда?
– Но… уничтожить целый мир?! Ради чего?!
– Ради того, чтобы этот чёрт больше ни у кого не смог отнять близких людей!
– Но так никого и не останется, и в этом будем виноваты мы, ты не понимаешь?!
– Послушай друга, – обратился Лесков к Филину, – он дело говорит.
– Этот друг и сам был не против нашего плана, когда узнал его. Так почему сейчас ты даёшь заднюю?!
– Я был под действием флюорита, ровно, как и ты сейчас!
– О, флюорит, – старик рассмеялся, – понимаю. Опасная вещица.
Но никто не обратил на его замечание внимания. Филин сидел как на пружинах, готовый накинуться на меня голыми руками.
– Не знаю, как ты, – сказал Филин, – но я остановлю зло, чего бы мне это не стоило.
Лесков глубоко вздохнул и спрятал ключ под футболку.
– Идите, ребятки, домой. И не лезьте туда, где вам не место!
Филин вскочил с дивана и ткнул на старика пальцем.
– Как ты готов на всё ради сына, так я готов на всё, чтобы восстановить справедливость! И если ты не отдашь нам ключ по-хорошему, я вырву тебе глотку и заберу его сам!
На что Лесков-старший лишь добродушно улыбнулся. Он смотрел на Филина как на маленького капризного ребёнка.
Юрий тоже вскочил с кресла.
– Давайте все успокоимся. Я сейчас принесу всем воды. Хорошо?
Никто ему не ответил. Комната погрузилась в тишину. Филин с Лесковым так и смотрели друг на друга, прожигая взглядом.
Сначала мы услышали, как захлопнулась дверь, чуть позже – как завелась машина. В окно я увидел, что улицу осветили фары, и Юрий уехал.
– Что? Почему он уехал?
– Потому что, – спокойно сказал старик, – он уже знает финал моей встречи с Кощеем. К несчастью для вас, вы тоже узнаете его, как только пробьёт полночь.