Дом Черепов
5 постов
День Нечестивых -1
История Ингерид, травницы и ведьмы. (А также многих других, собранных воедино).
Спин-офф к серии о Колесничем.
Посвящается Инге Марко.
Глава 1. Homo homine… (1) или, Кто первым толкнул маятник?
Инге
Апрель 2019 г. Санкт-Петербург.
Темноволосая женщина в длинном черном пальто берет на изготовку лук, выпрямляет левую руку, поднимая её под девяносто градусов к позвоночнику и одновременно отводит тетиву, касаясь правой кистью правой щеки. Выравнивает линию прицеливания.
Большой палец нажимает спусковой крючок т-образного релиза (2), позволяющего произвести захват тетивы за петельку. Тихо вздрагивает блочный лук на полувыдохе. Стрела поражает мишень очень близко к центру - восьмерка. Неплохо, но не идеально: можно лучше.
Ингерид слегка ругает себя, заставляя сосредоточиться. Но мысли снова и снова возвращаются к наболевшей теме.
Моросит мелкий дождик, постепенно заставляя намокать всё, что только можно – будто сам воздух становится влагой, проникая сквозь одежду до самого тела. Вдох. Плевать! Новая стрела с ярким хвостовиком. Отчего бы не представить вместо распечатанной на принтере мишени лицо Валерии Львовны, свекрови? Старая сука! Щелкает тетива. Выстрел мимо! Вообще мимо листа с разноцветными кругами! Сжать зубы. Вдох. Длинный выдох.
Что бы сейчас сказал её учитель по стрельбе Феликс Хийе (3)? Инге, очисти мысли? Прямее держи локоть? Не перенапрягай мышцы? Она не видела его уже пятнадцать лет – с тех пор, как переехала с семьей из Эстонии в Петербург.
Женщина делает паузу, наливая себе травяного чая. Слегка морщится: перебор с листом вишни, слишком терпкий вкус. Присаживается на рюкзачок, кинутый небрежно на подмокающий песок. Закуривает длинную коричневую сигарету. Усмехается. Осматривается ещё раз.
Сейчас она на заброшенном песчаном карьере. Вокруг редкие сосенки. Между ними еще попадаются не растаявшие сугробы. Тишина. Подставив лицо мелкой капели, Инге скалится как белка – осознанно и зло. Вот только не разгрызть ей попавшийся орешек никак. Как же всё достало!
С мужем Русланом Ковригиным его будущая жена познакомилась еще в университете, хоть и учились они на разных факультетах. А дальше судьба, дальше – любовь. Свадьба и совместная жизнь – пока, увы, у свекрови. Хорошая работа, достойный заработок у обоих супругов, планы, интересные друзья: жизнь так скора на щедрые обещания!
И вдруг прямо таки хрестоматийный случай. Валерия Львовна отчего-то люто невзлюбила невестку. Причем, вела она себя крайне лицемерно. При сыне называла её «дочка», угощала пирогами и компотами, улыбалась и смеялась. Но стоило им остаться вдвоем, как начиналась форменная травля. И мало сыну уделяешь времени (а когда, старая дура, если оба упахиваются на работе?), и готовишь не так, порядок наводишь чисто формально, и девка малахольная, и «понаехавшая» (а мы-то коренные петербуржцы, дворянских кровей, все сплошь интеллектуалы) – много всего. Если человек способен придумать любую, самую идиотскую придирку, - свекровь в это умела. В уме ей, и впрямь, не откажешь.
Говорила ли она что-то мужу? Конечно! Но, на фоне слепой сыновьей любви к «мамуле», как это бывает с авторитарными женщинами, сжившими со свету мужей, доказательств не было. Уж за этим «коренная петербурженка дворянских кровей» следила со всем тщанием, контролируя себя и в переписках, и в поведении на глазах у Руслана.
В общем, Валерия Львовна умело и продуманно гнобила невестку, расшатывая психику и здоровье. Любой человек, придя домой с нервной и напряженной работы, мечтает о покое и отдыхе, а не получать дополнительный стресс, оскорбления и всё растущие требования. Не зазорно и пьянствовать начать, но Инге не особо любила алкоголь – так, если немного вина для тонуса и настроения.
Медленно, но верно петля на шее затягивалась, ведь недаром говорят, что многие болезни от нервов: психосоматику (4) никто не отменял. И что с этим делать? Записывать поведение обозленной тети на камеру, на диктофон? О, эта особа будто чувствовала такие вещи!
В последнее время здоровье Ингрерид сильно пошатнулось, что только добавило упреков: мол, как ты, такая больная, собралась детей рожать?
Женщина, прополоскав рот остатками чая, снова встает в позицию и посылает три стрелы, одну за другой максимально быстро, ровно в центр мишени – в девятку и десятку. Опуская лук, улыбается левым краем губ. Вот так хорошо. Отличная терапия! Особенно если представлять спину убегающий свекрови.
Но пора уже и ехать – время неумолимо диктует свои правила, ограничивая и без того далеких от свободы людей. Да и не хочется заболеть, окончательно вымокнув под моросящим дождем. Самочувствие и так последнее время удручает и оставляет желать лучшего.
Кто-то щедро плеснул густой серой краской на всё вокруг. Угрюмые лица, плывущие навстречу в вязком гуле бесконечного потока транспорта, пронизывающим всё видимое пространство и заставляющим мелко дрожать древние стены домов, пугающе однообразны. Воздух пропитан застывшим безвременьем растянутого до болезненного бессилия депрессивного перехода от зимы к весне. Чернеют подтаявшие сугробы, напоминая опаленные с огнеметов кучи мокрого белья, выброшенного за ненадобностью съехавшими жильцами ветхих бараков. И вездесущий мусор, стоит только отвести взгляд в сторону от оживленных улиц, упорно лезущий в поле зрения, как если бы уродливый бродяга тыкал навязчиво в лицо своими культями и язвами. Будто полоумный прошелся с мешком, щедро разбрасывая по краям дорог всё то, что так долго и тщательно собирал на помойках всю зиму. Дворники, выбиваясь из сил, работают, сгребая окурки, банки, пакеты в колоритные кучки, но подворотни сташнивает новыми порциями мусора каждую ночь, снова и снова. И этот странный запах обнажившегося, словно труп по весне, голого скрюченного болезнью, чахоткой и параличом, города, перебинтованного грязными бинтами дорог! Только затяжной ливень способен вдохнуть в иссохшие члены усталого старика Петербурга немного жизни, промыть раны и утолить жажду больного лихорадкой. А после – хотя бы два-три солнечных дня, чтобы прижечь гнойник, чтобы отогреть озябших жителей и создать подобие цивилизованной жизни на улицах, заставив жителей выйти на бесцельный променад по Невскому, а не только по необходимости.
После вокзала Инге идет, рассекая, будто черный нож, серый полумрак вокруг, в кофейню неподалеку, чтобы взбодриться и согреться. И уже там, в заведении, удобно расположившись на мягком диванчике, ещё чувствуя в легких присутствие отвратительной смеси смога и водяного пара, покашливая, звонит Виктору Киму.
Ким удивительный человек. Со спины можно подумать, что это ребенок – настолько он субтильный и мал ростом. Но в этом теле горит яркая звезда очень светлой души. Виктор работает массажистом с уклоном в биоэнерготерапию (5). То есть, по большому счету, лечит людей во время массажа своей энергией, коей его щедро наградил создатель. А это как раз именно то, что ей сейчас необходимо. Волнами накатывает слабость. Слегка кружится голова и подташнивает.
Женщина с удовольствием, замерев и сконцентрировавшись полностью на запахе и вкусе напитка, делает небольшой глоток принесенного официанткой кофе. Ким отвечает на звонок, и тут же Ингерид окутывает теплая солнечная атмосфера сказочной полянки в летнем лесу, со звучащим там беспечным детским смехом. Жесткая хватка безжалостных когтей повседневных забот и тревог возле сердца слегка разжимается, позволяя вдохнуть полной грудью: так новоселы в старой квартире с хрустом выдирают намертво склеенные временем рамы окон, чтобы впервые за долгий срок впустить свежий воздух и начать уборку.
- Да, хорошая моя, слушаю! – спокойным глубоким голосом крупного мужчины говорит массажист. Удивительно сильный голос для его комплекции!
- Я подъеду? Плохо мне что-то, Ким. Устала как древняя старуха.
- Ладушки, Марко, - женщина уверена, что он сейчас улыбается. – Сейчас у меня клиент, а вот через полтора часика вполне себе. Жду.
- Славно. Как раз побалуюсь кофейком и доеду. Пока.
Поправляя намокшие волосы свободной рукой, усталая женщина с побледневшим не по возрасту лицом с проявившимися синяками под глазами делает еще один глоток арабики с вкусовыми добавками и достает из рюкзачка, лежащего рядом с луком в чехле, наполовину пустую пачку сигарет. Ей сверкать бы на званых вечерах, молодой и красивой, в кругу интеллектуалов и творческих людей, как раньше, пользуясь восхищением друзей и мужа! Но, - она снова мрачнеет, за всё в жизни своя цена.
Заказав еще кофе с пирожным, Ингерид окончательно оттаивает после прогулки и чувствует в себе силы двигаться дальше. Посидев ещё с полчасика, она расплатилась и поехала на сеанс.
Ким будто лишен понятия старения физического тела. Глядя на него, ни за что не угадаешь его возраст. Округлое лицо со здоровой кожей, косой разрез глаз и темные как чернослив радужные оболочки, и вечные подростковые усики. Встретив клиентку на ресепшене в центре здоровья, где массажист арендует помещение, он сразу берет Инге за запястье. Кивает многозначительно головой из стороны в стороны, и жестом приглашает её в кабинет.
Там, слегка помяв тело под одеждой и распознав мышечные зажимы, начинает водить руками, будто поглаживая воздух.
- Да, что-то с тобой не так. Я тебе, конечно, верну тонус. Но у тебя явно какой-то пробой. Жаль, не моя специфика. Я не лечу такое. Но могу дать телефончик коллег, если захочешь. Такое чувство, что на тебе порча. Как пиявка присосалась. Но я её сейчас закормлю, она и отстанет на время. – Ким продолжает прощупывать пространство над спиной женщины и буднично, веселым, хоть и спокойным голосом делится соображениями. – Не затягивай, загляни к экстрасенсам или бабушкам.
- Нет, я лучше в церковь схожу, тем более что давно не была. С детства ходила в воскресную католическую школу. Так что, сам понимаешь.
- Как скажешь, - улыбнулся Ким. – Ещё заглядывай, если что.
По дороге к станции метро, Ингерид задумалась о том, куда ей сейчас податься. Муж в отъезде, и ехать в квартиру, где только свекровь, не очень хотелось. Может переночевать у родителей? Или вообще пока на время переехать? Но дома все вещи. А, впрочем, плевать! Сегодня она способна утопить в любви самого токсичного человека. Никто и ничто не испортит ей настроение. Благодаря Виктору Киму, тонус и самочувствие стали просто волшебными.
Однако в квартире было пусто. На кухонном столе, рядом с трехлитровой банкой компота, лежала записка: «Дочка, я уехала до понедельника на дачу. Кушай борщ. Пей компот». Как же замечательно! Женщина улыбнулась. Свобода! Может, заказать пиццу и посмотреть комедию? Или включить музыку и поваляться с книжкой? Руслану позвонить. Можно выпить немного вина и погреться в горячей ванной. И никаких тебе нервов и стрессов!
Пить… да, Инге почувствовала жажду и уже собралась налить себе компота, как что-то внутри, голос обострившейся после сеанса у Кима интуиции шепнул: напиток отравлен! Не может этого быть, подумала она, холодея. Разум сопротивлялся такой мысли. Разве станет уважаемый в Питере человек травить жену своего сына? Зная, что тот влюблен без памяти? Тогда почему свекровь так настойчиво всё это время пичкала её своими заготовками, приговаривая, как в них много полезного? Нет, это не возможно! Есть вероятность, что компот испортился как-то. Валерия Львовна та еще лицемерка и тварь, но чтобы идти на преступление – это явный перебор.
Но этим же вечером женщина отдала пробу знакомому химику-лаборанту, встретив его у метро. Что ж, посмотрим, решила она.
А пока лучше выпить вина, купленного по пути домой. Где под ритмы джаза Ингерид, раздевшись до нижнего белья и слегка пританцовывая с бокалом в руке, сейчас наводит порядок. Её отвлекает телефон.
Звонит отец, и в своей манере сообщает новость:
- Тебя очень хочет срочно видеть тетя Марта. Вопрос касается наследства.
- Вот как, это так срочно?.. Хорошо.
- Билет я уже заказал. Как приедешь, позвони. – Мужчина молчит и, после паузы, спрашивает: - Как у тебя дела, Ингерид?
- Всё нормально. Я позвоню. Маме привет.
Он уже заказал билет, думает женщина, продолжая держать телефон в руке. Ну да, папа, как всегда. Всё за всех решил. Вот почему она рано съехала от родителей, как только представилась возможность.
А поездка? Она только и рада навестить родные края и увидеть старых друзей и тетку. К тому же, если задержаться в Таллинне, не придется бодаться с Валерией Львовной.
Остаток вечера Инге слушает музыку, с ностальгией смотрит на свою флейту, сейчас лежащую на полке, любуется на их фото с Русланом, потом переписывается с друзьями в Вк и, наконец, довольная прошедшим днем, засыпает.
***
Как ни удивительно, но после многодневной хмари на следующий день погода удивила своей щедростью, явив измученным обитателям скованного хандрой города немного солнца. До вокзала Ингерид решила пройтись пешком, предварительно созвонившись – по настроению – со своим провожающим. Ей так хотелось, чтобы сегодня пришел именно он.
Эйнар
Провожал девушку её лучший друг по прозвищу Волчий, с которым, правда, они виделись очень редко. Это был довольно высокий и крупный мужчина в тонкой кожаной куртке, одетой едва ли не на голое тело, хотя было еще довольно прохладно для столь легкой одежды. Спутанная грива длинных волос, круглые очки, скрывающие глаза разного цвета: один, карий, вполне себе обычный человеческий, а вот второй, холодный и злой, очень уж напоминал волчий. Эйнар Боргер, обрусевший скандинав, ассоциировался у Инге с монолитом (6) – такой же спокойный и неподвижный. Мужчина и двигался словно нехотя.
Она уткнулась ему в грудь, с удовольствием вдыхая запахи кожи, металла и леса. Перенимала его запредельное спокойствие. Ощутила под курткой оружие. Отстранилась слегка и, глядя снизу вверх, спросила:
- Тебе не стремно так ходить?
Эйнар слегка улыбнулся.
- Меня не видят.
- Как это?
- Такая особенность. Вон тот дед, - Волчий не глядя ткнул за спину большим пальцем, - думает, какая мы красивая пара. А вон та тетка бесится, что такой красотке как ты достался какой-то лохматый бродяга.
- А полиция если?
- Они обычно видят просто романтичного юношу, у которого ни гроша за душой. Так это работает. – Эйнар достал самокрутку с марихуаной и прикурил. Передавая косячок подруге, поинтересовался:
- А где твой муж?
- В Чехии сейчас, примерно на месяц. Предлагают хорошую работу. Думаем туда перебраться. И, если честно, я безумно этому рада. Свекровь просто заебала. Всю кровь выпила.
- А, понятно. Смотрю, ты бледная какая-то. Приболела? Если старая сука достала, только скажи.
Ингерид с наслаждением сделала очередную затяжку сладкого дыма. Слегка закашлялась.
- Ты что! Муж её просто обожает. Не хочу его расстраивать. Не поймет.
- Ну, смотри, сестренка.
Эйнар по-доброму улыбался. Докурил самокрутку.
- А это как, помогает прятаться? – девушка говорила именно про наркотик, хмельно улыбаясь и щуря глаза.
- Я рассказывал. Ты забыла? – Мужчина погладил её по плечу. – Как сказал бы Кастанеда, сброс настроек точки сборки. Необходимость видеть мир с разных точек зрения. Тот, кто видит ситуацию лишь сквозь призму своего более чем скромного опыта, просто раб системы своего мышления. От таких людей не будешь ожидать чего-то неожиданного, кроме стереотипов. А вот я – могу. М-м-м, скажем так, подходить к решению проблем творчески. Понимаешь? Это лишь инструмент… Я чувствителен к окружающему миру. Почти как зверь. Чувствую запахи, эманации, мысли. Всё это создает свой особый рисунок – нечто вроде лабиринта, по которому слепо тыкаются заблудившиеся люди. А я сижу сверху и всё вижу. Когда надо появлюсь, когда надо - исчезну. Поэтому я невидим. Угрозу я чую заранее, загодя. Если бы что-то мешало, то сейчас я бы вёл себя иначе.
- Круто!
- Нас этому учили. Человек обычный так не сможет. Он просто накурится. И станет еще дурнее. Можно ещё использовать традиционно мухоморы. Много есть дверей.
Ингрид кивнула. Она понимала. Но почему-то не помнила, чтобы они говорили на такие темы. Началась посадка на её поезд. Люди вставали в очереди, доставали билеты и документы.
- Скоро поеду. – Она помолчала. – А ты куда сейчас?
- В лес. Потренируюсь немного, отдохну. Погода хорошая. – Эйнар оттянул лямку рюкзака. – Мяса поем с огня. Ты как доедешь, маякни. Хорошо? И пусть тебя хранит Тор!
Вместо ответа девушка снова обнимает друга и уходит, не оборачиваясь, быстрым шагом. Взметываются полы длинного черного пальто. Ветер трепещет прядь волос. Общение с Эйнаром окрылило. И дело здесь не в выкуренном косячке.
***
В лесу Волчий, приехав на своё любимое место, сбросил рюкзак. В его движениях появилась порывистость. Он разделся по пояс и достал мачете кукри, длинной почти полметра, имеющее характерное изогнутое вниз, расширяющееся во второй трети длины лезвие. За счет такого изгиба и смещенного ближе к острию центра тяжести кукри имеет просто чудовищный рубящий эффект. Примерно такими же в Непале забивают буйволов.
Начал пробежку. Легко уворачивался от несущихся навстречу веток. Обтекал деревья. Перепрыгивал ямы. Длинными перекатами брал препятствия в виде поваленных ветром деревьев, висящих за счет вывороченной корневой системы на уровне пояса или груди. Наносил удары оружием, поражая одну ему видимые цели.
Остановившись у истерзанного многими тренировками ствола, слегка наклонившегося в падении, но удерживаемого соседними соснами, провел жесткую серию атак с постоянной сменой векторов. Щепа отлетала на много метров вокруг.
И внезапно почувствовал спиной «ветер смерти». Кожа мгновенно покрылась мурашками, будто её задел сквозняк из приоткрытого окна. Эйнар одним плавным движением ушел с линии атаки и двумя быстрыми перекатами спрятался за препятствием. Из леса долетел короткий смешок.
- Неплохо, братишка!
Волчий высунулся из-за дерева. На полянку вразвалочку выходил его родной брат, одетый в кожаную безрукавку, оставлявшую оголенными мощные руки с защитными браслетами из обработанных шкур. Пониже ростом, коротко стриженный, помладше на пять лет, Арнбьёрн соответствовал Эйнару по крови отца. Когда отец, вместе с их тогда еще живым учителем Рунольфом Кнутсоном переехал из Дании в Россию, то заново женился.
- Что привело тебя, брат? – крикнул Волчий, выходя на поляну и захватывая топор, воткнувшийся в древесину на несколько пальцев. Метнул топор Арнбьёрну. Тот играючи поймал оружие и спрятал за пояс в подвес, рядом с впечатляющего размера ножом Боуи (7). Слегка кивнув, поблагодарил.
- Единственная твоя проблема, брат – это постоянное место тренировок. Предсказуемо. Менял бы, что ли! – низкорослый крепыш радостно скалился. – Работенка есть.
- Супер! Но давай-ка пожарим мяса, брат!
Мужчины наскоро и умело разложили костер, быстро загоревшийся, несмотря на недавние дожди, промочившие большинство хвороста насквозь. И, пока ждали углей, разговорились.
- Работенка, говоришь?
Заказы они брали редко – может, раз или два за год. Ровно столько, чтобы хватало на жизнь. Младший достал электронную сигарету и тут же задымил ароматным дымом. Эйнар поморщился – не понимал он этого новомодного увлечения.
- Да, некто Алхимик. Надо взять чисто. Живого и с барахлом.
- Охрана?
- Хватает. И огнестрел есть. Но так, обычные люди. Ничего особенного.
- Тогда почему Виконт привлекает нас?
Эйнар пошевелил костер, сдвигая не прогоревшие дрова, и достал мясо. Проснулся дикий голод. Можно съесть жаркое и полусырым, не мучаясь ожиданием. Достаточно подогреть.
- Алхимик попал в поле зрения старого его недруга. Помнишь, может, Чернова? Ну, колдуна?
Волчий нанизал шмат свиной плоти на оструганную ветку и, подоткнув распоркой, оставил над слабым пламенем. А сам закурил самокрутку. В свою очередь, младший брат не понимал подобного увлечения. В остальном они были очень похожи: по образу мысли, по духу и, когда доходило до дела, в тактике и стратегии боя чувствовалась одна школа, насчитывающая многотысячелетний опыт.
- Помню, конечно. И когда?
- Давай после полнолуния. Ты, кстати, пойдешь на охоту или на диете?
Мужчина в очках усмехнулся и перевернул мясо.
- Пойду. Интуиция волка говорит, что силы понадобятся. Чернов опасный противник. Что-нибудь легко выкинет. Мне вообще, брат, последнее время не спокойно. Как перед грозой.
Арнбьёрн пожал плечами. Кожаная жилетка затрещала, натягиваясь на взбугрившихся мускулах.
- Если только тебя твоё странное курево не сажает на измену, сходи к вёльве, прорицательнице. Пусть кинет руны.
- Я так и сделаю, брат!
Эйнар снял свинину с заостренной ветки и разорвал ломоть пополам, слегка выпустив когти. Отдал Боргеру-младшему. Оба тут же впились крепкими зубами в наполовину пропеченную и слегка обгоревшую плоть.
Арнбьёрн не стал говорить, но он тоже чувствовал, что предстоящее дело будет сложным и крайне опасным. Не просто так Виконт (он же Виктор Контель, бизнесмен и филантроп) повысил плату вдвое. Что-то затевалось. Но никто, как всегда, им объяснять подробности не собирался. Их задача – доставить живого Алхимика. А уж как – думайте сами!
Вечером, приехав в город, купили по паре бутылочек медовухи. Оба брата не особо-то и скрывая оружие, спокойно и расслабленно стояли возле магазинчика. Но их никто словно и не замечал, принимая либо за кого-то вроде опасных байкеров, либо за актеров, а то и вовсе за толкиенистов, среди которых всегда хватало любителей ходить по городу в костюмах и с оружием, пусть и бутафорским. Мимо проехал экипаж ППС, но Боргеры даже не повернули головы.
- Думаешь, стоит подождать? – спросил Эйнар, легко сминая между пальцев пополам крышечку от бутылки. – Чернов-то, поди, не будет маяться бездельем.
- Он в курсе уже, что мы в деле. Поостережется наобум лезть. Мой человечек следит. Если что, отзвонится. Если Чернокнижник сунется раньше нас, то мы придем уже к нему. А ему это ой как не по нраву – воевать на своей территории. Так что… Другое дело, кого он пошлет на этот раз. Умеет Чернов кадры подбирать, не отнять! Где он их только находит?
Эйнар усмехнулся.
- Да уж. Тогда еле угомонили того черта. Как там его? Кот-космонавт?
Младший брат усмехнулся в ответ, тут же вспомнив их противника, закованного в ультрасовременную броню с экзоскелетом. Технологии, опережающие своё время лет на тридцать-пятьдесят. Роботизированные доспехи, собранные в гараже инженером, не признанным гением, из ворованных запчастей позволяли играючи гнуть лом, будто вареную макаронину. После боя с Котом Боргеры пару месяцев провели в больнице.
- Не бзди, прорвемся. Боги с нами!
Допив медовуху, мужчины попрощались, следуя традиции, пожав друг другу предплечья. Оба растворились в ночи, как призраки. И только после их ухода залаяли местные дворовые псы.
Опять начал накрапывать дождь. К нему присоединился мокрый снежок. Зима никак не желала полностью отпустить из своих клыков измученный город. Через час все дороги покрывала мерзкая грязная слякоть.
В отличие от своих природных собратьев, предпочитающих пережидать непогоду, городские хищники каждую ночь выползали на охоту, чтобы грабить, насиловать и убивать. И вскоре Питер, как нищий в рубище, получит своё подаяние. Только это будет боль, страх и кровь.
Эйнар Боргер скалился по дороге домой, чувствуя разливающееся в воздухе насилие. Полнолуние всего-то через два дня. Они с братом откроют свою большую охоту. Но уже на охотников – на тех, кто счёл, что он вправе стать или уже родился хищником. На тех, для кого чужие жизни стоят не больше дозы ширева, как и всех им подобных, попирающих людские законы и заветы богов. Может быть, хоть кто-то вздохнет легче, даже и не поняв, что чья-то рука остановила занесенный нож или дубину над агнцем на заклание, - заклание из-за прихоти, садизма, жадности и похоти.
Ведь братья давно соревновались, кто больше убьет за ночь всевозможной нечисти в человеческом обличии. Вопрос о том, где проходит эта зачастую зыбкая грань о законности и чистоте методов, для них не стоял по очень простой причине: им дана такая власть свыше.
Какая, к лешему, диета? Волчий давно испытывал лютый голод, едва сдерживая инстинкты в большом шумном городе, который хоть и давал многим и многим, так или иначе, карт-бланш на насилие, но и легко мог разоблачить, выставить на всеобщее обозрение и обозначить как дичь для своры гончих в погонах. Но гены, а также необходимость держать себя в тонусе, диктовали свои условия. Подлинные хищники не берут больше, чем нужно для жизни – в отличие от ненасытных тварей, которым и целого города может быть мало. Поэтому всего одна большая охота, но стабильно раз в месяц на полнолуние, когда особенно ярко проявлялась нечеловеческая сторона Боргеров.
***
Тот, кого враги называли Алхимик, лишь недавно переехал из Европы, где стало тесно, в северную столицу, - уже, увы, поделенную на зоны влияния. Но этот вопрос вполне себе решаем!
Сейчас Артур Волонтир, облокотившись о стену возле какой-то забегаловки с пафосным названием «Лучшие вина мира», пил дешевый портвейн, выглядел как бездомный, и, прищурившись, смотрел на падающий с неба снег с дождем. Его никто не замечал. Максимум прохожие скользили взглядами по безвозрастному мужчине в мешковатой грязной одежде либо равнодушно, либо с презрением. Забавно то, что Алхимик имел золота столько, что мог играючи купить весь район вместе с жителями – и никто бы не отказался, узнав цену.
А вот конкуренция в городе была достойная. Прихлебывая с горла портвейн, Артур ухмылялся. Ну, не впервые он наводит порядок там, где собрался пожить. Всего-то и нужно, что стравить всех сильнейших игроков между собой. А потом либо добить, либо купить выживших. Стратегия, давным-давно ставшая классической.
Пока что он успел как заинтересовать «сильных мира сего» своим богатством и знаниями, так и создать иллюзию своей незащищенности.
Мимо него, широко раздувая ноздри, прошел высокий мужчина в круглых очках, сейчас опьяненный грядущей охотой. Но вот кто кого загонять будет – ещё вопрос!
Алхимик широко зевнул – погода навевала сон – и допил вино. Шатающейся походкой увязался следом за Эйнаром Боргером, сейчас утратившим свою сверхчувствительность, как зверь, учуявший кровь, и не видящий ничего кроме следа, – неплохо будет знать, где тот прячется. Если в общей картине что-то изменится, то есть смысл нанести упреждающий удар. Все уязвимы. Боргеры – не исключение. Надо просто знать слабые места противника.
Вслед за ним тронулась с места неприметная машина прикрытия, где сидели вооруженные охранники, набранные из бывших бойцов спецслужб.
Игра началась.
(Продолжение следует)
1 – начало известного латинизма Homo homini lupus est – «человек человеку волк».
2 - Релиз - приспособление для стрельбы из блочного лука. Блочный лук имеет большую силу натяжения и из-за этого традиционный способ натягивания тетивы пальцами не используется. Релиз - это приспособление, которое позволяет произвести механический захват тетивы за петельку. Релиз имеет спусковой крючок, при нажатии которого освобождается тетива из замка релиза.
3 - Тренер (стрельба из лука), арбитр, спорторганизатор. Заслуженный тренер Эстонской ССР.
4 – Психосоматика. Направление в медицинской психологии, изучающее влияние психологических факторов на возникновение, течение, исход соматических (телесных) заболеваний; область дисциплинарных исследований психосоматической проблемы - исследований, направленных на изучение взаимодействия психики и тела; отрасль клинической психологии.
5 – Биоэнерготерапия. Одно из направлений холистической медицины, которую также называют альтернативной, комплементарной, нетрадиционной и т.д. Основана на рассмотрении человека как энергоинформационной структуры. Биоэнерготерапия - лечение заболеваний путём энергетического воздействия на весь организм.
6 - Монолит - геологическое образование, представляющее собой цельную каменную глыбу.
7 - Нож Бо́уи, иногда просто боуи — крупный нож (тесак) с характерной формой клинка, на обухе которого у острия выполнен скос, имеющий форму вогнутой дуги («щучка»).
Показать полностью
2
