– У меня есть две новости, Петь. Хорошая и плохая.
Утро тогда вообще не было добрым, и я был рад тому, что какая-то хорошая новость меня ожидала. Кошка наблевала на кровать. Я понял, что не купил и не приготовил ничего на завтрак. Я ударился головой об открытый кухонный шкафчик. Я рассыпал кофе. Я наступил на кошку. Я не мог найти ключи. Я стоял на остановке и не мог вспомнить – выключил ли я плиту. Я возвращался и опоздал на автобус, а следующий исчез в провале пространства и времени. И вот, я успеваю. Семь минут до открытия магазина, где я нёс верную службу уже семь лет. Семь лет продаж резиновых, латексных, силиконовых и виниловых изделий, удовлетворяющих различные плотские желания клиента. Я никогда не жаловался на работу – хорошая зарплата, хорошее начальство, мощная сеть, которая не планирует разваливаться. Я жаловался и жалуюсь на прокачку моей удачи, скорее так. Кажется, все очки опыта я периодически вкладываю куда-то не туда. Даже если мне кажется, что мне везёт, то потом это выходит боком. Так вот. Залетаю я за три минуты до открытия, пытаюсь открыть входную дверь, но не выходит. И тут понимаю, что я не снимал дверь с сигналки. А это и не требуется. Потянув ручку вниз, я осознал, что дверь и вовсе открыта. Сразу куча мыслей, как я вчера забыл тут всё закрыть, как цыгане вынесли кассу, как дворовые собаки растащили резиновые члены по району, как бомжи поселились в примерочной. Но нет. Просто начальник решил зайти в гости, и сделал он это крайне рано. Во всяком случае, если судить по пустой пачке печенья и двумя грязным кружкам с остатками кофе. И дальше не «здрасьти», не чего-то ещё. Сразу вот – две новости у него.
– Здравствуйте, Василий Петрович, я вас внимательно слушаю.
– Помнишь, Петь, мы тебя отправляли, как лучшего нашего сотрудника, в командировку. Думаю, тебе тогда понравилось.
Мне НЕ понравилось. Какой-то слёт производителей секс-кукол в отеле под Питером, где два дня обсуждали ПВХ-материалы. Два, сука, дня.
– Да, конечно помню.
– У нас для тебя новое предложение. Думаю, тебе будет интересно.
– Вы, главное, вместо меня опять Свету на эту точку не сажайте, а то после её отчётов я тут ни х… полная неразбериха.
– Посмотрим. Так вот, Петь. Мы отправляем тебя в Японию, слушать лекции крупного производителя от индустрии игрушек для взрослых.
Он махнул рукой в сторону витрины, которая была выделена именно под этот бренд. Почти все товары были похожи не на то, чем они являлись. Скорее, на всякие термосы и тостеры.
– Но, Василий Петрович, я же не знаю японского, как мне их слушать?
– Я пробил за этот момент. Всё окей. Там будут табло, где будет идти текст на английском. Ты же знаешь английский? У тебя ж там какой-то интер-миди-ат, да?
У меня был именно что «ынтер-миди-Ат», но зачем расстраивать старика? А стоило. Сейчас бы не было чудаковатой фобии, которую я привёз в качестве сувенира. Кто-то из Азии привозит работу для КВД, а кто-то я.
– Ну, вот и порешили. Собственно, тут тебе и хорошая, и плохая. Поедешь, посмотришь там всё. Но поедешь на работу, ха-ха.
Ха-ха, ага.
Казалось бы, живи и радуйся. Когда ещё ты полетишь в Японию не за счёт своего бюджета? Который бы, если и потянул такое путешествие, то надорвался. Что ж. Хорошая часть новости оказалось миниатюрной, что азиатка, и постепенно таяла, будто жировые прослойки говядины вагю. Но мне ещё предстояло раскрыть эти особенности моего путешествия.
До моего вылета была неделя. Всё это время я, естественно, продолжал ходить на работу, рассказывая и показывая. Пожалуй, единственным минусом моей работы было то, что она была скучная. Ко мне приходили люди за сорок, я им проводил экскурс в специфику различных устройств и субстанций. Они кивали, оставляли деньги, будто купили ноутбук, и уходили с непрозрачным пакетом за дверь. Конечно, были и поехавшие всех мастей, но обычно это никак не было связано со спецификой работы. Таких персонажей я бы повстречал, даже торгуя шаурмой. За оставшуюся неделю тоже они были. И хлеб спрашивали. И требовали пять тысяч с утра поменять. И ФСБ мне грозили. Но я уже на них меньше рефлексировал, ведь голова была занята. Неделя. Неделя, чтоб пристроить кошку в адекватные руки, с учётом, что все знали – кошка сложная. И это ещё мягко сказано. У неё было довольно бурное детство, пара операций, и всё прочее. Это несколько сказалось на кошачьем чердаке, где поселились голуби безумия. В итоге, отозвалась полузнакомая девушка, которая в своё время промышляла аптечным ковбойством, а на момент нашей переписки страдала программированием. Она успешно воспитывала мини-пига, так что мы оба решили – кошка не проблема.
Неделя прошла. Кошка привыкла спать на свинье тридцатикилограммового хряка, я купил чемодан, мне дали билеты. И вот я лечу в Токио. Девять с лишним часов, рыба или курица, конфеты, которые вызывают тошноту, и горячая стюардесса еврейского происхождения. В целом, всё шло от нормально до неплохо. Плохо оказалось на месте. Там я списался с шефом через мессенджер и получил адрес, который имел к Токио примерно нулевое отношение. Хвала ками, найти вай-фай было легко, он был стабилен, и я худо-бедно нагуглил в яндексе, как купить билеты, и всё прочее. Далее вот было хорошо. Или нет. Как посмотреть… Я бы наверно, с удовольствием, погулял этот день по Токио, или отвис в каком-нибудь баре в Саппоро, в которое я и направлялся. В итоге, я провёл энное количество времени в новеньком синкансэне, который придумали пустить через всю страну годом ранее. Будто бы ещё один самолёт, но всё же комфортнее, а за окном что-то кроме облаков. Очень даже что-то.
К утру я был на месте, как мне казалось. Благо, на улице было лето, потому что температура Токио и Саппоро всё же порядком отличалась. Я стоял, держал чемодан и неистово ковырял интернет – в поисках ответа на вопрос, что делать дальше? Разумеется, я не мог ни у кого это спросить. Ынтер-миди-Ат мне не очень помогал. Просмотр всех серий Стального Алхимика тоже. Вот именно тогда я, краем глаза, начал замечать что-то странное. Будто бы чей-то пристальный взгляд. Я отрывался от телефона, оглядывался по сторонам, но ничего не видел. Тыкаю по дисплею дальше, а кто-то продолжает пыриться. Я даже вспомнил все истории про извращенцев, но всё было цивильно. Люди куда-то спешат. Кто-то с чемоданами. Кто-то с атипичной пневмонией. Кто-то первый раз за пять лет вышел из дома. Всё было в порядке. Кроме моего дискомфорта от неведомого и невидимого взгляда. Пристального. Хищного. Я тогда решил, что просто где-то сидит кошка и охотится на мою ногу. Следом пришла мысль, что это тануки, и я даже посмеялся, напугав какую-то пожилую пару лет двухсот от роду. А потом мне интернет дал нужную информацию, и всё моё внимание сместилось туда, и было уже не до смеха. Место, которое мне было надо – это не что-то в Саппоро, а очень даже отдельный город. Шеф несколько напутал. Или ему кто-то не так сказал. Короче, я влетал на некоторые расходы. Благо, пустой я не полетел. Благо, вызывать такси можно было без знания языка. Благо, за его рулём был айн, который приехал из России лет двадцать назад. Он знал, куда меня везти, знал, где мой отель, знал, где проводится мероприятие, где поесть, и как решить все проблемы в мире. Давно, ни с кем не общался в полной мере, короче говоря.
И вот. Стою я, наконец-то, в точке B. Жопа мира. Тысяч 50 населения. Достопримечательности – какой-то завод и какой-то завод. Что загнало огромную адалт-корпорацию в такие дебри – не известно. И комнату мне, разумеется, забронировали не в отеле классического стиля, а в свежепостроенном сером здании. Конечно, я не был удивлён. Мы нефть не качаем. Спасибо, что не хостел. Но место проживания всё же вызывало тоску. Таксист меня предупредил, что в городе фиг кто будет принимать оплату картой, так что я сразу же пошёл снимать наличные. Ведь есть закон, что, когда будет надо срочно, единственный банкомат отойдёт в его машинную Вальхаллу. Да, его потом откачают, но это всё лишние нервы. А понятия «нервничать» и «спешить» были крайне неуместны в городе моего пребывания. Никакого муравейника, к которому я готовился. Вот и мой портье – молодой парень лет восьмидесяти – очень медленно брал мой загранник, записывал всё катаканой в огромную тетрадь (сверху вниз, справа налево), искал мой ключ, искал, куда отложил ручку, и всё прочее. Спустя две бесконечности, ключ был мной получен, и я, купив в автомате колу со вкусом чеснока, отправился спать. Следующий день был первым днём ивента, и я очень надеялся, что всё закончится быстро, ведь я хотел найти место, где можно нажраться. Я прям планировал, как это будет.
Я сделал вывод, что мой номер был самым-самым во всём отельчике. Да, внутри он был похож на мою комнату в общаге из времён студенчества. Благо без кроватей в три яруса и бухих околочеловеческих существ. Да, никакого кабельного и очень слабенький вай-фай. Да, пол мне явно забыли помыть. Но. НО. У меня у одного дверь была оббита материалом. Вроде кожзам или замша. Сложно сказать точнее, а спросить было не у кого. Плюс, моя дверь была явно самая толстая. Остальные были сделаны из тонкого и хлипкого материала. Вероятнее всего, ДВП.
Разумеется, я долго не мог заснуть на новом месте. За окном была тишина, абсолютно неестественная для меня. В самом отеле была тишина. Пойти ночью было некуда. Интернет, внезапно, отключился. Оставалось только читать книги. Тут выбор бы не велик. Либо Роберт Говард, которого я прихватил с собой. Либо Библия на английском, которая нашлась в тумбочке. Альтернативой книге был телевизор, где можно было смотреть что-то очень интересное, но абсолютно непонятное.
Вдруг грохот. Возможно, грохотни это у меня дома, я бы даже не заметил. Но тогда… это было громко. Это было так громко, что, как мне показалось, я подскочил с кровати во всю высоту двухметровой комнаты. Я подбежал к двери, с той стороны слышались какие-то крики, стук, беготня. Попытка выйти провалилась. Дверь заклинило или её кто-то подпёр. Я наклонился, намереваясь что-то разглядеть в щель снизу, и тут моя рука попала в липкую лужу. Кровь затекала в номер из коридора. Вдруг кто-то заорал у меня прямо под ухом, я отшатнулся и почувствовал удар. Открыв глаза, я понял, что не заметил, как уснул. Сражаясь с одеялом, я упал за кровать, боднув стену. Да ещё и колу пролил. Матерясь, я кинул одеяло с подушкой на пол и лёг спать уже осознанно. Это сработало. Остаток ночи я провёл в безмятежности.
Человек предполагает, а унылые конференции бесконечны. Нет, там всё было по высшему уровню. Я даже забыл, что я где-то очень далеко на севере, и что вай-фай ловить всё труднее. Раздавали бесплатные напитки, носили бесплатные бутербродики, иногда давали походить и посмотреть продукцию, но я предпочитал смотреть местный фуршетный стол, или как там его правильно обозвать? Вероятно, конференция была бы менее унылой, если б я её слушал, а не читал. Или если б я читал её по-русски. Или если бы я просто потусил в каком-то из крупных городов. Или даже в том вот, где я был. Но… бес-ко-не-чны. Я вышел на свет божий, когда его уже не было. Снова торговый автомат, снова никакого алкоголя, и я бреду к себе в номер.
Возле отеля на меня свалился подарок судьбы за все мои мучения. Будто лут с проблемного босса. Рай через страдания. Тот самый таксист сидел на ступеньках и приветливо махал мне. Я поздоровался, а он постучал по пакету, где что-то приветливо зазвенело. Откупорили мы первые бутылки, спрятавшись за мусорными баками отеля, под окнами номера, где был выключен свет, что давало надежду – номер пуст. Никто из нас не был уверен, можно ли вообще пить на улице в Японии. Но оба были уверены, что такой вечер идеален для вливания в себя пива и сакэ. Вернее, это было что-то из сакэ, разлитое в жестяные банки. Сложно сказать. Хоть было и лето, мы конечно начали мёрзнуть, и я, уже окосев, предложил подняться в номера. Так мы и пошли, позвякивая, мимо портье. Он что-то писал в свою толстую тетрадь, бормоча под нос с интонацией, которую я не смог воспринять, как что-то конкретное. То ли он так выражал задумчивость, то ли он нас проклял. В комнате мы продолжили возлияния и обоюдные жалобы на жизнь. Айн рассказал, как он переезжал в новую страну триста лет тому назад, а я поведал удивительную специфику торговли резиновыми пенисами. Жаль, что к утру я не помнил детали обоих сторон этого диалога. Или это было два монолога? А, да. Я же не помню.
Ночью опять что-то происходило. Это мне рассказал таксист, когда сам вызывал себе такси, чтоб доставить свою больную голову на станцию, и ехать куда-то там. Чего-то конкретного он не помнил, но точно слышал какую-то беготню, и как стучали во все двери на этаже. Он даже хотел открыть дверь и выглянуть наружу, но не смог этого сделать, ибо сила притяжения пола была самой мощной силой на планете. А я же ничего не слышал от слова совсем. Флаги упали, свет потух, и всю ночь я смотрел на забег гигантских красных зайцев, пока утром не проснулся от разрывного выстрела в голову. Мне тоже нужно было ехать. Предстоял следующий день конференции. Я немного прибрал объедки, доел чипсы, купил в автомате бутылку воды (известного мне бренда), и отправился выполнять свои рабочие обязанности.
День прошёл в одном целостном болезненном порыве. Я старался поспевать за субтитрами, теряя связь предложений и забывая-с вокабуляр-с. В перерывах бегал на поиски воды с лимоном. Не только в перерывах бегал в уборную, то освежиться, то ещё по всяким делам. Та штука из сакэ явно не пошла на пользу. Однако, к вечеру меня отпустило. Или подействовали таблетки, которые мне дала девушка, прибывшая откуда-то из Чехии, или просто случилась ирония от Вселенной. Вот. Всё. Ты полностью свободен. Иди, куда хочешь. Да-да. Да… В этот раз, я успел забежать в местный магазинчик с самообслуживанием, и там купить пару супов, которые не нужно было готовить. В отеле было что-то вроде общей кухни, где стояли чайник и допотопная микроволновка. И я был полон решимости этим добром воспользоваться. К супу взял ещё какие-то лепёшек. И пошёл, куда хочу. Прямо к себе в апартаменты. В уже родные десять квадратных метров.
Приготовил я всё. Сижу. Ем. Читаю книгу. Смеркается. Казалось бы, очередной унылый вечер, который медленно переползает в ночь. Медленно и уныло. Когда стало совсем уж темно, меня посетила мысль – а не сходить ли мне на набережную. Да, вот так внезапно я сообразил, что городок-то, вообще, стоит на побережье. Начинаю я вставать, и тут БАМ. И ещё, и ещё. Я сначала решил, что опять сплю, но от великой грации разлил на себя остатки еды. Пусть ужин был уже и холодным, но избавил от мыслей по поводу иллюзии происходящего. Грохот стал тише и разнообразнее. Я не мог понять, что происходит, и решил, что быстренько приоткрою дверь и посмотрю. Не тут-то было. Как и в моём сне, дверь заклинило. Да ещё и ручка дверная была горячей, словно по коридорам носился Кевин Маккалистер. Поднималась волна криков. Кто-то бегал мимо моей комнаты и кричал по-японски. Опять глухие удары. Я понял, что это стук биты. По стенам и, вероятно, по головам. Затем снова грохот, и тут до меня дошло, что это выстрелы. Тут же у меня отпало любое желание покидать помещение, и я постарался встать максимально не напротив двери. Вовремя. Две пули прошили полотно. Меня бы точно зацепило. Первая вышибла дверную ручку, вторая пробила косяк. Дверь всё ещё стояла, защищая меня от нападения неизвестных. Они попытались выбить её. Стучали по ней битами. Стреляли ещё несколько раз. Били по ней плечом и ногами. Всё бесполезно. Видимо, испробовав всё, они решили повторить приём Джека Торренса, но топор дополнили длинными ножами. Один удар, две-три попытки проковыряться лезвиями. Второй удар, снова ножи. Я уж решил, что всё. Найдут меня в паре чемоданов, но зато в Токио, как вдруг – тишина. Буквально на секунду. А следом прямо под дверью раздались очень эмоциональные японские крики. Затем об дверь ударялись уже не топоры, а чьи-то тела. Потом я услышал громкий и тошнотворный хруст. Один. Другой. Хруст потише, будто скалкой разминают. Другие нападавшие, крича что-то по-японски, похоже пытались убежать, но, видимо, у них не вышло. Их далёкие вопли становились ближе, и они тоже закончились на КХРРРЯ. Из-под двери текла кровь. Тёмное озерцо с какими-то кусочками. Меня вывернуло, и я отрубился.
На следующий день, меня пыталась допрашивать полиция, но у них не нашлось никого, кто говорил бы по-русски, а английский у нас у всех был ынтерчтототам. Кое-как я смог узнать, что стал единственным выжившим той ночью, если не считать тараканов. Банда отморозков, прибывшая из соседнего города, обожралась грибов, запив всё какой-то дрянью, и пошла требовать сервис получше. Требования выражались в стрельбе из не самых легальных стволов, да кромсания всех далеко не самурайскими клинками.
– И вот прикинь, – говорил я моему другу-таксисту – Они вот все тоже сдохли. Никто не может понять, что случилось. Как под фуру попали. Шеи у всех сломаны, ноги руки вывернуты, брюхо разодрано. Жуть. И все трое подохли прямо возле моей комнаты.
– Едрить, Пётр, ты счастливчик. Тут наверно бродил кто-то ещё более обдолбанный, чем они.
– Да меня дверь спасла. Одна нормальная дверь на весь отель. Только вот замок у неё клинит. Но если б нормально работал, то я б тогда вышел и посмотрел.
– Кстати… а ты как договорился, чтоб тебе такой сервис обеспечили?
– В смысле?
– Ну… мы тогда пили, у тебя была простая дверь. Как у всех. Доплачивал что ли?
– ЧТО?
– Что?
Мы повернулись в сторону входа. Кожаная обивка растянулась в улыбке.