Почти каждый день вспоминаю Илхома, просматриваю его фото. Вспоминаю то время, когда он был простой парень, никто не знал его и он был бедный, совсем такой же как я. А теперь он где-то на недосягаемой высоте, в параллельной реальности, а я осталось все такой же простой бедной провинциальной девчонкой. Почему я не могу забыть его? Мы ведь уже два года не вместе. Раньше я влюблялась и быстро забывала… Почему его не могу забыть?
Новости на русском языке здесь почти никто не смотрит. Зачем я вообще стараюсь? Я делаю бессмысленную работу… Журналисты считают себя умными… но они ведь сами ничего не делают, а только рассказывают о других… Я стала бесчувственной машиной… Где творчество? Где любовь? Где вдохновение? Диктором я недолго побыла. Нет, я бы не бросила эту работу сама… Но у меня начал портится голос. Горло заболело и разговаривать стало трудно. Я лечилась, но это совсем не помогло.
- Ты уже быстро монтируешь видео – сказал директор – Голос вернется, потом продолжишь сниматься. Может погоду будешь читать? Ну-ка распусти волосы. Да, так лучше. Почему ты все время ходишь с пучком как старушка?
Распустить волосы! Маму даже этот пучок бесит и накрашенные ресницы… Пока что в основном только видео монтирую. Даже лучший оператор-монтажер кажется мне завидует. Боится, что я лучше него стану не дай Бог. Принес мне запись с мероприятия, а там он наснимал на четыре часа: пол, потолок, чьи-то ноги, все кружится, трясется. Весь день вырезала.
Как-то открыла свою почту и обнаружила там письмо от американской тети. Она пишет, что выслала денег тете Наташе, и чтобы я сходила забрала. Не знаю… я обещала маме с тетушкой не общаться… а деньги нужны конечно… Все-таки пошла вечером в гости к тете. Здесь большой сад, цветы, кошечка, куры и кролики. Тетя Наташа усадила меня за стол, приготовила манты с морковкой. Мне не разрешила помогать ей. Все сама принесла, накрыла стол. Манты с морковкой это оказывается вкусно.
- Как вы справляетесь с садом? – спросила я ее.
- Я в аренду сдаю соседям, сама не работаю.
- Бесплатно. Они же для меня тоже выращивают. Я сколько хочу рву.
- Ну это хорошо. Все свежее, свое.
- Ты приходи Оля, навещай меня. Мне тут совсем поговорить не с кем. Одни киргизы остались. Я языка не знаю – она глубоко вздохнула - Я уж как-нибудь доживу тут, мне недолго осталось, а ты уезжай. Ты тут вечно жить не планируй.
Потом тетя рассказала про всех родственников. Отдала доллары, который из Америки прислали. Еще собрала мне полную сумку продуктов: яиц, фруктов, ягод. Цветов разных нарвала букет.
- Спасибо, тетя Наташа. Красивые цветы. Я натюрморт напишу.
- Приходи иногда. Ты ведь здесь сейчас.
Вернулась домой поздно. Маме сказала:
- Я у Салкын дома была, в деревне. Там поужинала. Она мне продуктов вот дала.
Мама вроде поверила. А как про доллары сказать? Хочется конечно себе оставить, но это как-то нехорошо... Я должна отдать их маме… это не мое… Вдруг мама прочитает письмо или позвонит в Америку и все вскроется? Утром мама на меня подозрительно смотрит:
- А ты точно не у тетушки вчера была? Что-то мне неспокойно на душе. Всю ночь спать не могла.
- Мам… нам из Америки доллары прислали… Вот.
- Ах, вот оно что! – мама забрала доллары, спрятала и продолжила – То-то я чувствую прям в доме аура плохая. Это у Наташи там такие цветы. Прям плохо мне было всю ночь, прям сердце кололо. Ох, господи! Почему они ей отправляют деньги? Почему нельзя мне посылать? Все родственники с ней общаются, а со мной никто не хочет. Она меня обгадила перед всеми, гадина! Ах, ты змеюга! Всю жизнь мне испоганила! И даже дочь родную против меня настроила! С моим злейшим врагом у меня за спиной! Ах ,ты тварь такая! Зачем ты туда поперлась?!! Ты на чьей стороне на моей или на ее?!! Пошла вон из моего дома!!! Не нужна мне такая дочь!!! Иди куда хочешь!!! На улице сдохни как сука!!! Не возвращайся больше!!! Видеть тебя не могу!!!
Махая тряпкой и шлепая меня куда попадет, мама выставила меня за дверь. Я даже ничего взять не успела, только сумочку с документами, косметику и телефон. Куда идти теперь? Все мои вещи остались у мамы. Все деньги свои я тратила, чтобы в ее дом покупать вещи… Даже зарядчик не взяла… Пришла на работу как обычно, а вечером поехала к Салкын. Она живет одна в большом двухэтажном доме, родители в Москве. Рассказала ей свою беду.
- А деньги мама забрала? – спросила Салкын.
Потом мы распивали чай и болтали весь вечер. Салкын рассказывала свою историю. Мы не просто так дружим. Она тоже влюблена в женатого мужчину. У нас одна беда.
- Ты училась в Москве, и теперь торчишь тут из-за старого женатого мужчины? – спросила я - Как вообще так получилось, что ты с ним встречаться начала?
- Он приезжал каждый вечер. Здесь машина стояла, сигналила. Соседи что подумают? Позор ведь. Я выходила к нему, чтобы его машина не стояла перед моим домом.
Пожила у Салкын несколько дней. Мама сама мне позвонила ранним утром и говорит:
- Приезжай домой. Я грибами отравилась, плохо мне, умираю. И ребенок голодный, некому его накормить. Срочно приезжай!
Приехала. Мама лежит в кровати, держится за живот и стонет.
- Мам ты в скорую звонила?
- Не хочу я к киргизским врачам. Они меня угробят. Ууууй… Уууу... Как больно.. Где ты шлялась все это время тварь такая? Я тут умираю, а ты с какими-то кабелями гуляешь, развлекаешься! Шалава проклятая! Уууу… как плохо… умираю. Все… умираю.
- Ну мама! Я у подруги жила! Я ненавижу мужчин! Я не шалава! Больше не называй меня так!
- Врешь, гадина такая! Я чувствую, ты к этому своему Заиру или Саиму, как его там, уехала. Ты не можешь без хрена собачьего жить, тварь е*бучая!
- Я правда у подруги была!
- Небось мужиков там приводили. Эти киргизки не могут без секса. У них если мужа нет, то куча любовников.
- Значит она себе женихов ищет. А тебе зачем с ней общаться? Ты негодная уже для замужества. Уууу… живот… ой, мамочка… ой, мамочка… конец мне настал.
Я все-таки вызвала скорую. Врачи приехали. Мама сказала, что не может встать, ей плохо, стонала и охала. Ее вынесли на носилках, отвезли в больницу. Я маму оставила и ушла кормить ребенка. Вернулась после обеда, мама лежит под капельницей. Мед. сестра говорит.
- Анализы никаких болезней не выявили. Нет отравления у твоей мамы. Но мы на всякий случай капельницу поставили.
- Ничего не понимают, обезьяны. Уууй – стонет мама - А отчего мне так плохо тогда? Нет, я ела вчера грибы отравленные… ууууй. Умираю. Не хотят меня лечить, твари узкоглазые… аай. уууу. Ненавидят белых людей… ууу...Не хочу я тут лежать в этой грязной больнице. Домой хочу. Дома буду умирать. Позови кого-нибудь я встать не могу.
Еле-еле нашла двух мужчин, которые согласились отнести маму домой на носилках. Она зашла, держась за стенку и тяжело переставляя ноги, повалилась на кровать. На работу я не пошла в тот день. Думала, уже не светит мне никакая работа, буду только за мамой и ребенком больным ухаживать. Но мама на следующий день поправилась, и я вернулась на работу.
Я надеялась, что голос вернется, но проходили месяцы, а говорить все труднее и труднее. Не знаю, может это от того что много пила кофе и энергетиков? Может мало спала и устала? Может у меня стресс или депрессия? Вроде и раньше плакала, страдала, голос же не пропадал… Я любила наоборот петь, когда мне грустно… А теперь я не могу петь… У меня был красивый голос… Мы пели вместе с Леной… я записывала песни в студии… со мной занимался лучший преподаватель вокала… Где это все? На работе со мной все также никто не разговаривает. Директору я нравилась, но теперь и он говорит:
- Оказывается твой голос не подходит для журналистики. Забирай документы, уходи. Ищи другую работу.
Я упорно продолжала сидеть и делать монтаж и все надеялась голос восстановить. И масла пила, и грела, и распеваться пыталась, и молчать. Все бес толку. Разговаривать больно. Почему мне так не везет в жизни? Что я не так делаю? Это наказание? Может нужно жить по душе и делать только то, что нравится? Зачем я вообще работаю? Зачем я мучаю себя? К чему стремлюсь? Зачем учусь? Зачем стараюсь? Люди всё делают ради какой-то награды… ради того, чтобы в конце концов когда-нибудь испытать радость и удовольствие… Вот Илхом понятно, он тоже много работает, но у него есть цель: деньги, слава, путешествия. А я? Для чего я стараюсь? Зачем я вообще живу? Ничего мне в жизни не светит… все пути закрыты…
Илхом позвонил, сказал, что он приехал, что он в театре и хочет ставить спектакль. Приятно слышать этот голос, такой знакомый, такой родной... Неужели мы снова подружимся? Я пришла с работы выпила кофе и всю ночь рисовала эскизы. Неужели я снова увижу любимого? Он будет рядом… Несколько ночей я почти не спала, пила кофе, рисовала и мечтала о любви… объятиях, нежных словах, ласках… Настроение теперь хорошее. Попробовала петь, но ничего не вышло. Горло болит и голос меня совсем не слушается. Голоса просто нет, только жалкие хриплые звуки Отпросилась у директора ТВ на десять дней, и уехала.
Илхом встретил меня в театре, обсудил со мной декорации и костюмы. Потом к нему приехала женщина на шикарной машине, и он весь день с ней болтал в студии. Они смеялись и выглядели как счастливая парочка. А со мной рядом тот студент, Саид, прилетел из Питера. Увивается за мной, ни на шаг не отходит. Илхом так и не подошел ко мне. Вечером все коллеги собрались за длинным столом ужинать. Какой-то праздник был, кажется у Илхома день рождение. Илхом сидел напротив меня в обнимку с новой любовницей. Я нагло разглядывала эту женщину. Она явно старше него лет на пятнадцать. Вся нарядная, обвешенная крупными украшениями, все блестит, на лице тонна макияжа. Что в ней такого? Что Илхом в ней нашел?
- Кто эта женщина? – шепнула я Саиду.
- Это знаменитая певица. Ты разве не слышала ее песни?
Саид постоянно курит и курит как паровоз, я тоже у него сигареты беру и выхожу в сад покурить. Уже наплевать на голос. Хочется сдохнуть побыстрей. Сигареты помогут. В саду меня нашел директор. Сарвиноз говорила, что у меня просто стресс и переутомление, от этого у меня пропал голос, говорила, что мне нужен секс... Директор мне тоже нравится. Он меня обнимает. Зашли в гримерку. Я села к директору на колени и мы начали целоваться. В этот момент зашел Саид, увидел нас, постоял на пороге, хлопнул дверью и убежал. Я уехала с директором. Утром проснулась, а директора нет. В спальню зашел его друг, повалил меня на кровать и попытался поцеловать. Но я его оттолкнула и ушла. Поняла, к директору лучше больше не лезть, он ревнует и мстит из-за Сиада, и теперь будет пытаться подсунуть меня всем мужикам подряд. Такие они мужчины, жестокие и бессердечные. Защищать одинокую девушку никогда не станут. От них можно ждать только гадости. Приехала в театр. Саид с утра с красными глазами, схватил копье и замахнулся на меня.
- Ты целовалась с директором! Шлюха! Ага! Он же директор да? Ты людей оцениваешь по должностям?
Саид со всего размаха швырнул копье в стену, хлопнул дверью и убежал. К Илхому опять приехала эта певица разукрашенная. Они весь день сидели вместе в зале на репетиции, весело смеялись и о чем-то щебетали.
Замира апа оказывается нашла себе мужа. Сарвиноз теперь дома одна с ребенком. Она мне ужин приготовила. Рассказала, что ее любимый Парвиз женился на девственнице, но с ней тоже иногда встречается. Саид мне звонил. Совсем не хочется с ним говорить, не нравится он мне. В двенадцать ночи Сарвиноз позвонил этот ее Парвиз чертов. Она вскочила с места, возбуждено забегала по комнате. За считанные минуты переоделась, накрасилась и вещи все по местам разложила.
- Иди в комнату братишки! Прячься! Парвиз не разрешает мне общаться с тобой! Сиди там не выходи! Он здесь! Он здесь! Уже приехал! Не вздумай кричать или песни петь! Тихо сиди!
Она заперла меня в комнате братишки и побежала открывать дверь Парвизу. Сколько мне сидеть здесь? Неужели он до утра будет здесь? Вот же сучка!
Утром мне привезли не такую ткань для задника и главное уже разрезанную сшитую. Теперь поменять уже нельзя. Пришлось долго объяснять Илхому как так вышло. За тканью все равно пришлось самой ехать. Получилось два раза купили. Приехала и сразу начала работу: пришивать к заднику контуры города. Саид весь вечер сидел рядом со мной, курил, пил пиво и болтал. Вечером дом Сарвиноз оказался закрытым, она куда-то уехала со своим парнем. Саид купил мне энергетик, и я решила работать до утра в театре. Задник закончила, но утром оказалось, что я пришила все не той стороной. Илхом долго орал на меня. Еще и за окурки, которые Саид разбросал по всему театру тоже мне досталось. Весь день отрывала и перешивала на обратную сторону контуры города. Вечером Сарвиноз опять дома нет. Легла спать в театре, но тут этот Саид проклятый. Никак не уходит, лег рядом обнял, говорит:
- Я тебя не трону, я просто обниму. Я хороший, я не такой как этот Илхом.
- Не могу. Я поругался с родителями и в театре живу.
Все бесит!!! Не могу спать рядом с ним. Молча вышла и пошла в гостиницу. Но там оказалось закрыто. Вернулась опять в театр, в надежде, что Саида там нет. Но он поймал меня по дороге.
- Ты куда ушла? Шлюха! Противная сучка! К какому мужику ты ушла среди ночи? – он схватил меня за руку и потащил в театр – Сарвиноз дома нет, я там был. Где ты была? Я бегал, искал тебя по всему городу! Сучка! Вонючая, противная сучка! – мы зашли в театр, он схватил меня за волосы, затащил в кабинет и швырнул на диван – Почему тебе мало одного мужика? Сколько мужиков тебе надо шалава конченая?
К Илхому каждый день приезжает эта певица разукрашенная. Они сидят рядышком, держаться за руки и мило щебечут.. Как же больно смотреть на это все… Каждый раз, когда вижу их вместе, меня как током бьет, боль пронзает позвоночник и сдавливает горло. Она прохаживается туда-сюда по коридору в пышном платьишке, отстукивая ритм высоченными шпильками и поет. Меня не покидает мысль, что этот спектакль Илхом устроил специально для меня, чтобы меня помучить. Он все про меня знает. Знает, как сделать мне больно… это я мечтала путешествовать… это я мечтала стать певицей… Я не показываю вида, что мне плохо. Тоже обнимаюсь с Саидом и весело смеюсь. Пусть Илхом не радуется, пусть не думает, что его план мести удался. Саид старается изо всех сил напакостить Илхому. Сидим на репетиции, он шепчет мне:
- Илхом ничего не умеет! Он тупой! Посмотри, никто из них не умеет играть. Ахахаха - Саид ткнул меня в бок – Смейся! Вот посмотришь, они оставят эту дебильную сцену! Смейся громче, пусть они думают, что это смешно. Ахаххаа! – он громко хохочет и обнимает меня.
Пришла домой. Сарвиноз смотрит клипы любовницы Илхома.
- Посмотри какой она была в молодости стройной. Сейчас уже не такая красивая и знаменитая, но поет вроде лучше.
- Аааа! Выключи! Сейчас она старая и страшная. Илхом ее не любит. Она сама к нему пристала, приезжает каждый день.
Я выдернула шнур телевизора из розетки, легла на пол, замоталась в одеяло с головой и начала рыдать.
На следующий день Илхом решил устроить показ своего фильма в театре. Пришла толпа людей, но что-то пошло не так. Саид смеется:
- Илхом потерял свою флэшку и все диски с этим фильмом! Ахаха! И комп у него тоже завис! Ахахаха! Все, не будет показа! Билет на его фильм стоит один сомони! Ахахаа! Как пирожок с картошкой! Ахахаа!
Уверена, это Саид постарался. Сам ничего не умеет, только каждый день скуривает пачку сигарет, разбрасывает везде окурки, а по вечерам пьет пиво. Он постоянно нервно смеется как дебил, наверное, курит не только табак, а еще что-то запрещенное. Фильм все-таки нашли, но люди к этому времени уже почти все разошлись. В зале остались только несколько человек. Мы с Саидом сидели в обнимку. Он шепотом комментировал какое все тупое в фильме Илхома. А в середине фильма потянул меня за руку и сказал:
- Пойдем отсюда. Илхом сам поймет, что его фильм нам не понравился. И правда дерьмовый же фильм! Там ничего нет интересного. Актриса не плачет, а стонет как сучка из порно. Ахахаха! Давай лучше, что-нибудь посмотрим хорошее в интернете или в ресторан сходим пожрем.
В тот вечер Саид опять принес в театр пять литров пива. Пили мы с Саидом, директор, Сарвиноз, друг директора и братишка Илхома. Мы здорово напились и смеялись. Илхом зашел в зал, сел напротив, посмотрел на нашу шумную веселую компанию, скривил рожу и вышел. Оо, кажется, он плачет... Минут через двадцать мы с Сарвиноз тихонько улизнули от компании пьяных мужчин. Идем по центральной улице, смотрим, по другой стороне идет Илхом.
- На фиг он в темных очках? – рассмеялась Сарвиноз - Уже темно, ночь скоро!
- У него настроения нет сегодня. Ты не заметила разве? Показ фильма же сорвался.
Мы пришли домой, переоделись, сели чай пить. Пришел Саид. Я не хотела его впускать. Но он позвонил Сарвиноз и сказал, что принес шашлыки и шоколадки. Она его впустила. Весь вечер Саид говорил гадости про Илхома. Потом поинтересовался:
- А почему ты рисуешь все время Илхома, а меня ни разу?
Я набросала портрет Саида, но он начал смеяться над моим рисунком. Я порвала бумагу, засунула в печку и подожгла, а потом ударила Саида папкой по голове и убежала из дома. Не хочу с ним опять спать, пойду в гостиницу. Саид меня поймал на улице, схватил за волосы и затащил обратно в дом.
- Сука! Куда ты опять пошла? Денег мало тебе? Я же тебя кормлю! Неблагодарная тварь! Сколько тебе денег надо? Похоронить тебя в деньгах что ли?
Он шлепнул меня по щеке, схватил за волос и швырнул на пол. Потом сам лег сверху, обнял, положил голову на мою грудь и начал рыдать.
- Почему ты любишь этого Илхома? Почему меня не любишь? Почему? Я так тебя люблю… я такой хороший… я же тебя и кормлю, и ласкаю, и обнимаю, и помогаю тебе с декорациями… Чего тебе еще не хватает?
Сарвиноз пол часа молча глазела на эту сцену с разинутым ртом. Потом сказала:
- Она вообще не понимает людей. Не ценит тех, кто к ней хорошо относится. Оль, смотри как Саид тебя любит. Выходи за него замуж. Вот у тебя шанс выйти замуж. У меня бы такой шанс появился, я бы сразу ухватила. Дура ты!
Мы спали втроем, а утром вместе пошли завтракать в кафе. Илхома встретили по дороге. Он сегодня с женой. Я мило улыбнулась, поздоровалась с ними, и мы пошли дальше, каждый со своей парой. Илхом устроил в театре истерику с утра.
- Вы все меня достали!!! Твари!!! У меня больное сердце!!! Из-за вас!!! Вы меня доводите!!! Идиоты безмозглые!!! Лентяи!!! Бездари!!! Жить не хочется из-за вас!!! Я из Душанбе ехал на полной скорости, думал разобьюсь и сдохну наконец!!! Сдохнуть хочу!!! Надоела жизнь такая!!! – он посмотрел на меня и дико заорал – Дебилка!!! Ничего интересного придумать не можешь!!!
Потом к нему приехала певица и он успокоился. Они опять весело болтали и говорили друг другу комплименты. Саид подошел ко мне и сказал:
- Зачем ты работаешь на Илхома? Он же издевается над тобой! Он обозвал тебя дебилкой, а ты тупо промолчала как будто так оно и есть. Не могла ответить ему? Пошли со мной! Давай купим шашлыков, салатов твоих любимых, пива, и уедем в горы на весь день. Чего тебе купить?
- Не могу. Если я не доделаю работу, мне придется расплачиваться за материалы. Знаешь сколько они уже потратили на эти декорации и костюмы? Тебе придется машину продать, чтобы расплатится.
Вечером Илхом и певица куда-то пропали. Пришла беременная жена Илхома, искала его в театре. Никто ей ничего не рассказал. Сарвиноз шепнула мне:
- Илхом спит каждый день в гостинице с певицей. Она не такая простушка как ты, она все рассказала его жене. Скоро он разведется и женится на этой певице. Она позвонила его жене и сказала: «Илхом, что за гостиница жуткая здесь! Куда ты меня привез? Здесь такая мебель старая!», чтобы жена услышала голос Илхома. Потом они там занимались сексом, а все это время жена слушала в телефоне. Илхом только что уехал с ней, на ее машине. Давай проследим за ними.
Мы сели в такси и поехали сзади. Они и правда зашли в гостиницу. Мы вернулись домой. Я весь вечер рыдала. Саида мы выгнали. Но он забыл свой телефон. Мне не интересно про Саида ничего знать, но Сарвиноз как-то умудрилась подобрать пароль, и прочитала все его чаты. Там оказалось полно разных девушек и даже сообщение от какой-то женщины: «У меня муж и трое детей. Пожалуйста, никому не рассказывай про то, что было».
- Видишь, Сарвиноз, какой подлец этот Саид. Он не собирается женится на мне, он ищет себе невесту.
- Знаешь, Саид раньше встречался с женой Илхома, до того, как она замуж вышла. Вдруг это она. У нее как раз трое. Пойдем сходим к ней. Она вчера такая бледная была. Она одежду шьет на заказ. Скажем, что платья хотим сшить.
Мы купили ткань и пришли к жене Илхома. Сидели рядом с ней пока она шила и разговаривали.
- Счастливые вы – вздыхала она – Свободные. Куда хотите ходите, наряжаетесь. А я кроме четырех стен ничего не вижу. Каждый день одно и то же. Илхом постоянно уезжает.
Мы вышли оттуда и Сарвиноз начала:
- Вот видишь, как Илхом с женой обращается. Она бедная только рожает и рожает, уже четвертым беременна. Благодари Бога, что ты не его жена.
Декорации не получилось закончить за десять дней. Илхом каждый день что-то новое придумывал. Почти месяц здесь проторчала. В день премьеры Сарвиноз уговорила меня нарядиться и пойти в салон. Мы пришли в длинных платьях, с прическами и макияжем. Илхом не упустил возможности поиздеваться:
- Небось три часа наряжались! Бездельницы! Ничего не умеете, только парней завлекать! – он дернул Сарвиноз за лямку лифчика – Что за б*лядскую одежду ты надела! Белье видно! Бесстыжие шлюхи!
Его новая любовница приехала в вечернем платье с голой спиной. Изумленно наблюдаем как эту спину нежно гладит рука Илхома, и он с улыбкой говорит певице:
- Милая, я так соскучился по твоему сладкому голосу.
- Вот тварь! Любовнице ничего не говорит! – злобно оскалилась Сарвиноз –Ей даже с голой спиной можно ходить!
После спектакля, певица вышла на сцену. Ее серебристое платье переливается в свете цветных прожекторов. Она начала петь нежным бархатным голосом какую-то до боли грустную песню, а потом голос постепенно зазвучал громче и громче и выше. Понимаю, что это не фонограмма. У нее действительно роскошный сильный голос. Я никогда не могла так петь, а сейчас вообще даже разговаривать толком не могу… Потом на сцене они с Илхомом танцевали вальс. Сарвиноз танцевала с Саидом. После того как зрители разошлись мы устроили праздничный обед, фотографировались с коллегами. Потом вдвоем с Сарвиноз сделали сотню селфи. Вечером мы с ней собирались уже уходить, но услышали из студии голоса, Илхом и его певичка болтают там о чем-то. Прислушались. Оказывается, нас обсуждают.
- Они садятся в машины и уезжают, представь себе – жалуется ей Илхом.
- Ох! Как так можно вообще? Я не представляю...
- Они позорят наш театр и актерскую профессию. Они доводят меня до нервных срывов. Из-за этих двух у меня болит сердце. Они…
- Пойдем отсюда! – Сарвиноз потянула меня за руку и громко добавила – Пойдем в ресторан! Сходим на свидание с хозяином магазина! Он такой красавчик, правда? Зеленоглазый, белый!
Илхом услышал нас и вышел из студии. Пристально разглядывая наши платья, он сказал мне:
- Куда ты собралась? Ты еще декорации не доделала! Переодевайся и перекрась стулья, они выглядят уродливо.
- Я ей помогу – добавила Сарвиноз.
- Нет, сейчас доделывай! – рявкнул Илхом.
Он вернулся в студию. Щелкнул замок и они затихли. Сарвиноз гневно шикнула. Переодеваться я не стала. Мы с Сарвиноз вынесли краски и вместе быстренько, аккуратненько все перекрасили. Илхом и певица пришли проверить. Певица вздернула бровки и презрительно хмыкнула:
- Твое вот это платье очень подходит для этой работы!
Мы убрали кисти и краски на места. На выходе, в сторожке театра на нас набросился в стельку пьяный Саид.
- Сучки! Раскрашенные шлюхи! – он толкнул меня в грудь – Куда собралась в таком виде?
- Противная вонючая сука! Это ты виновата, что я в такого превратился! Ты! Ты довела меня!
Сарвиноз оттолкнула его. Саид начал плакать, зашел в сторожку и упал на кровать. Мы пришли домой. Легли спать. Боль душит… Зачем я живу? Зачем я художник? Почему я не певица? Все, что я делаю бессмысленно... Я беззвучно плакала в темноте… Но Сарвиноз заметила мое неровное дыхание, повернулась и вдруг со страстью поцеловала в губы… Сняла с меня кофточку и белье, целовала грудь и плечи… Проснулись утром голые и в обнимку. Я сказала ей:
- Я никогда не целовалась с девушкой. Это было так необычно.
- Не знаю, как для тебя, но для меня это незабываемая ночь – прошептала она – Не уезжай, останься. Мы будем вместе, будем любить друг друга. Не нужны больше никакие парни, они нас не понимают. Почему ты не хочешь быть актрисой и выступать на сцене вместе со мной?
- У меня теперь нет голоса.
- Ты так красиво пела раньше. Зачем тебе нужно было это телевидение? Они точно тебя чем-то отравили там. Тебе завидовали все эти узкоглазые бездарные киргизки. Сидела бы спокойно дома, пела. Ты же так любила. Ты же любила искусство, ты такая талантливая. А что на телевидении? Просто читаешь текст как робот.
- Уже даже этого не могу. Я хочу умереть, перерезать себе вены.
- Дура. Зачем? Думаешь Илхом тебя пожалеет? Никто из мужчин не придет с тобой прощаться. На твоих похоронах будет только твоя мама и я. Я буду плакать, говорить: «единственная подруга у меня была, честная, добрая и той не стало. Моя бедная беленькая девочка, все ее насиловали».
- Вот видишь, ты не хочешь умирать!
Я уехала. Зашла домой, кое-как запихнула в себя ужин, который мама приготовила и легла рыдать. Если бы не старая мама, я бы перерезала себе вены, но я должна жить ради нее. Утром жутко хотелось снова разрыдаться и лежать в этой постели пока не умру, но я встала, оделась, выпила кофе и пришла на телевидение. Готовилась услышать от директора что угодно. Он позвал меня в кабинет и сказал:
- Предатель родины! Отключила номер и уехала к таджикам! К нам каждый день красавицы приходят, которые мечтают работать на телевидении. Мы взяли именно тебя, а ты не хочешь работать. Ты уволена! Все! Уходи!
Вышла и села в парке на скамейку. Как объяснить это маме? Она меня прикончит… Открыла трудовую, а там целая драма на несколько страниц: сначала я корреспондент, потом диктор высшей категории, потом за непрофессионализм уволена с должности диктора, а потом огромными буквами на всю страницу: «уволена за воровство, прогулы и непрофессионализм». А воровство то откуда приплели? Я там ничего не взяла, не сломала. Только получала жалкую зарплату, которой даже на нормальную еду не хватит. Куда мне теперь идти? Меня ни на одну работу больше не возьмут с такой интересной историей.
Я провалялась в постели неделю. Рыдала и думала о самоубийстве. Хочу застрелиться… как Ван Гог… выстрелить себе в сердце… вот и конец истории… Мама целыми днями ворчит.
- Что закончилась твоя б**дская карьера? Так вот за мужиками бегать! Они попользовались и выкинули тебя как мусор ненужный! Я говорила тебе! Я знала, что этим все кончится! У шлюх карьера наоборот идет: сначала с богатыми, с начальниками, потом попроще мужики, а потом вот так вот никому не нужны становятся они. Все закончилась сладкая жизнь, песни, гулянки, наряды! Будешь теперь на грязных работах вкалывать!
- Замолчииии! – завопила я – Замолчи!!! Не могу тебя слушать больше!!!! Хоть бы я сдохла!!! Господи, забери меня с этой планеты!!!! Пусть я сдохну уже на конец!!! Почему такая судьба? Почему я живу здесь? Почему я шлюха? Почему? Почему я никому не нравлюсь? Почему все меня обзывают все время последними словами? – я царапала себе щеки и орала как зверь – Господи, пусть я сдохну уже наконец!!!! Когда я сдохну уже??? ААААА!!!
- Вот так-то вот маму не слушаться!
Она еще и смеется! Радуется, когда мне плохо! За что такая мать?! Я снова легла рыдать. Провалялась, наверное, месяц. Мама подходила и принюхивалась, не пьяная ли я. Напьешься тут с такой мамой! Кто-то звонил, но я стерла все контакты и не знаю теперь кто мне звонит. Вообще не могу разговаривать, сразу начинает болеть горло. Салкын приходила. Мама ее выгнала.
- Такая наглая, совсем невоспитанная, меня прям оттолкнула зашла в чужой дом! Не нужны подружки! Подружки завистницы. С мамой надо было общаться, все бы хорошо было. Ох, вся жизнь у тебя под откос пошла!
Я рыдала и рыдала.. больше нет сил ничего делать… не могу больше… даже встать с кровати тяжело. Выпила кофе, после кофе мне немного лучше. Кое-как дома уборку сделала и постирала одежду.