Однако потери в бомбардировщиках были такими, что мириться с ними было невозможно. За одну неделю активных действий без истребительного прикрытия в глубине территории Германии 8-я ВА потеряла 148 бомбардировщиков. Это огромное количество, учитывая, что на сентябрь 1943-го самолетов было всего 763 и 479 экипажей к ним. Такие потери всего лишь за одну неделю, даже с учетом пополнения, угрожали оставить 8-ю ВА без самолетов вообще в случае продолжения действий без истребительного прикрытия. За октябрь было потеряно 198 бомбардировщиков и 179 экипажей – 37,4% от всех экипажей 8-й ВА! Но и оставлять атаки было нельзя. Второй налет на Швайнфурт в явном виде показал необходимость срочно форсировать работы по оснащению истребителей дополнительными баками. Все препятствия на пути этой программы должны быть преодолены! И очень скоро результат себя покажет.
Бомбардировщики Б-17 возвращались из налетов порой с очень серьезными повреждениями. Немало вернувшихся самолетов пришлось списать, иные же долго ремонтировались
Нельзя сказать, что атаки на американские бомбардировщики были для немцев легкой прогулкой и игрой в одни ворота. В день отражения второго рейда на Швайнфурт немцы списали 43 самолета и еще 34 были повреждены. Не каждый раз сражения в воздухе над Рейхом были настолько же концентрированными, но потери в целом были заметными. Чтобы было понятнее, много это или мало, за первый день Курской битвы – 5-е июля 1943-го – немцы на Южном фасе списали 39 самолетов (истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков), еще 19 было повреждено (по данным генерал-квартирмейстера – этот тот, у которого обычно учитывается больше потерь, чем по отчетам частей). Потери на Северном фасе за 5-е июля составили 21 самолет списанными (причем Виталий Горбач, из книги которого я взял эти данные, учитывает списанными даже самолеты до 40% повреждений включительно, то есть это не тот случай, когда потерянные – это только те, что в бою упали). В общем, сражения в небе над Рейхом порой происходили очень впечатляющие.
Если обратиться к общим данным о потерях, то в июне 1943-го года немцы потеряли на Западе (Защита Рейха и Франция, где тоже совершались налеты на промышленность и инфраструктуру) примерно 335 одномоторных истребителей. А, например, в августе было потеряно 248 одномоторных и 86 двухмоторных истребителей, включая ночные. В сентябре потери достигли 276, в октябре 284 самолета.
В целом проблема массированных дневных налетов американских бомбардировщиков, а в случае неглубоких рейдов – еще и с сопровождением истребителями, бросила немцам серьезный вызов. Учитывая количество самолетов, с которым происходили налеты в 1943-м году, мощность их вооружения и прочность конструкции – все это вместе заставляло немецкие истребители при каждом таком налете вступать в своеобразное «генеральное сражение». В отличие от Восточного фронта или любого другого «обычного» ТВД, где сражения происходили одновременно в разных местах и можно было маневрировать силами, обеспечивая себе преимущества, здесь всё было по-иному. Обеспечить численное преимущество перед коробкой из 200-300 самолетов очень непросто, и даже при попытке атаковать крайние самолеты приходилось иметь дело с очень плотным огнем десятков, а то и сотен крупнокалиберных пулеметов. Не говоря уж о столкновении с истребителями сопровождения, когда они были. Всё это крайне напрягало истребительную авиацию, вызывало потери и необходимость усиления. Усиления как за счет перераспределения того, куда будут поступать новые пилоты/самолеты, так и за счет переброски уже имеющихся сил, в том числе и с Восточного фронта уже в 1943-м году.
Полет строя тяжелых бомбардировщиков Боинг Б-17. На фото мы видим малую часть от группы в несколько сотен самолетов
Продолжение налетов осенью 1943-го года держало Люфтваффе в тонусе потерь и реально наносило заметный урон промышленности. Силы Люфтваффе в целом не удавалось восстановить из-за постоянных потерь и снижения выпуска, вызванного атаками на авиационные предприятия. Конечно, переброска сил с других участков фронта на защиту Рейха временно увеличивала силы на этом направлении. Шутка ли, количество одномоторных истребителей в Германии поднялось с 600 до почти 800 к июлю 1943-го, и аж до 1000 к началу октября! В дополнение к этому, на защиту Рейха стягивались и тяжелые истребители, в первую очередь Bf-110 – к середине октября 43-го их имелось тут уже порядка 200. Однако решить вопрос массовыми перебросками с Восточного и других фронтов можно только однажды – единожды перебросив силы, перебросить их же во второй раз уже не выйдет, только дальше ослаблять фронты. Использовались днем и ночные истребители, что вело к повышенным потерям этих тяжелых и очень дорогих самолетов со сложными электронными системами и специально обученными экипажами.
Может показаться, что вот оно, превосходство-то! До 1000 самолетов против каких-то «жалких» 300. Но дело тут несколько сложнее. 300 бомбардировщиков – это то число самолетов, которое реально летит на боевое задание плотным строем. А 1000 самолетов – это всего в наличии. Часть из них слишком далеко, ведь заранее неизвестно, где будет атака. Часть из них не успевает долететь, часть не может вылететь по погодным условиям (ведь они летят с разных аэродромов, где-то идет дождь или сильный ветер), а какие-то вообще в ремонте после предыдущего налета. Да и атакуют они не все одновременно. В итоге количество самолетов, одновременно атакующих строй бомбардировщиков, сокращается в разы. А чем меньше самолетов атакует одновременно, тем больше на каждого приходится ответного огня 12,7-мм пулеметов. Не такая уж и простая задача!
Но с пополнением истребительных сил были проблемы. Начиная с лета 1943-го года проводились регулярные рейды на авиапредприятия. То тут, то там нарушалось производство, что вылилось в недостачу истребителей. Если в июле 43-го было выпущено 873 одномоторных истребителя, то в августе уже 674. В сентябре и октябре – 682 и 683, а в ноябре упало аж до 576. А потери росли. Более того, страдали не только производственные мощности. Ремонт самолетов тоже очень сильно просел. Если в июле 43-го новых и отремонтированных истребителей вместе было сдано 1263, в ноябре 985, то в декабре – всего 687!
К сожалению, многие экипажи не вернулись домой
Тем не менее, продолжение полноценного использования дневных бомбардировщиков было возможно только с истребительным прикрытием. А для этого нужны были реально дальние истребители, которые, при этом, способны сражаться на равных с одномоторными истребителями Германии – далеко не последней страны в авиационных вопросах. Проблема тут была в трех вещах. Не было полноценных дальних самолетов, не было подвесных баков для них и не было понимания, что это вообще нужно. Да, работа над самолетами велась, над баками тоже, но во многом она тормозилась отсутствием понимания их необходимости. Реальная огромная важность дополнительных баков для сопровождения бомбардировщиков на всю глубину их рейда стала понятна после октябрьского налета на Швайнфурт. Тут-то всё и завертелось. Уже ведущиеся работы получили целый проспект зеленых светофоров. Подоспели и авиастроители. Истребитель P-51 Мустанг модификации Б с двигателем Паккард-Мерлин, имеющий большой внутренний запас топлива и отлично подходящий для дальнего сопровождения, совершил первый полет 30-го ноября 1942-го года. В 1943-м году началось его производство, летом он получил дополнительные фюзеляжный бак, а затем и подкрыльевые сбрасываемые баки. Постепенно радиус его действия расширился до такой степени, что, вылетая из Англии, истребители могли сопровождать налеты аж до Праги!
Радиусы действия истребителей сопровождения в разные периоды войны из исследования Мюррея
В сентябре 1943-го года американские истребители показались над западной границей Рейха. В ноябре они уже сопровождали налет на Вильгельмсхафен, причем при плохих погодных условиях. Удары в плохих погодных условиях теперь были более эффективными благодаря началу использования американцами радиолокационного прицела H2X, созданного на основе английского H2S. Этот прицел позволял точнее поражать цели, скрытые облаками. Все меньше и меньше препятствий было на пути атак на немецкую промышленность. Хотя оборудование было всё ещё довольно примитивным, всё же оно улучшало точность и вероятность поражения целей.
Помимо истребителей и радиолокационного прицела нужно отметить еще одну вещь. Количество участвовавших в налете бомбардировщиков резко повысилось – в этом налете их было 539 (до этого обычно вылетало в пределах 300). Причем, благодаря истребительному прикрытию, удалось резко сократить количество сбитых самолетов – только семь штук, из них только три сбито истребителями. Налеты продолжались, но теперь истребители с дополнительными баками сопровождали самолеты непосредственно до целей. 13-го ноября налет небольшой группы из 143 бомбардировщиков имел эскорт из 45 Р-38 до цели в Бремене. Немецкие истребители смогли сбить только два бомбардировщика (всего потеряно 16). Следующий налет на Бремен в конце ноября был совершен уже группой из 491 бомбардировщика. В этот же день 128 бомбардировщиков бомбили цели в Париже – начался взрывной рост 8-й воздушной армии, промышленность США наконец-то смогла раскрутиться, а потери как раз снизились из-за использования эскорта. В декабре группы стали еще мощнее – например 30-го числа Вильгельмсхафен бомбили уже 650 самолетов за раз.
Дальний истребитель сопровождения Норт Америкен П-51 Мустанг с подвесными баками. Именно в этом самолете и в этих баках крылся ключ к победе. Но в авиации нельзя просто взять и приделать какую-то алюминиевую бочку
Чтобы было понятнее, с какими силами приходилось сражаться немецкой ПВО – 13-го декабря 1943-го года в налете на Киль участвовало 648 бомбардировщиков и 394 истребителя, 41 из которых были P-51. Потери в бомбардировщиках? Пять самолетов. А ведь помимо 8-й армии с её тяжелыми бомбардировщиками была ещё 9-я с ее средними, которые тоже совершали налеты в пределах своего радиуса и в сопровождении истребителей (английских). Организация действий была примерно следующая. Истребители-бомбардировщики и двухмоторные бомбардировщики, такие как Москито, Б-25 Митчелл и Б-26 Мародер, атакуют цели во Франции, Бельгии и Нидерландах, 8-я Воздушная Армия с баз в Англии и Средиземноморские воздушные силы с баз в Италии на тяжелых четырехмоторных бомбардировщиках Б-17 «Летающая крепость» и Б-24 «Либерейтор» будут атаковать цели глубоко на территории Германии (а также Венгрии и Румынии). Это означало полный конец немецкой ПВО: разделение труда, мощные группы из сотен истребителей сопровождения, приближающиеся к 1000 самолетов группы бомбардировщиков, которые еще и атакуют с разных направлений – это уже звучит как нерешаемая задача. Через буквально несколько месяцев так и будет. А ведь у них еще есть и радиолокационный прицел для бомбометания в плохих погодных условиях.
В феврале 1944-го года Союзное командование осуществило операцию «Большая неделя». Она состояла в очередной раз в попытке выиграть превосходство в воздухе над Германией. Принципиально способ оставался всё тем же – бомбить авиационные заводы (чтобы мешать Люфтваффе восполнять потери) и заставлять Люфтваффе сражаться (чтобы эти потери им наносить). Вот только теперь обе задачи решались на новом уровне – налеты совершались бОльшим количеством бомбардировщиков, а взлетавшие на перехват немецкие Фокке-Вульфы и Мессершмитты встречали сотни Мустангов, Тандерболтов и Лайтнингов, получивших дополнительные топливные баки. При этом теперь истребителям сопровождения разрешалось действовать агрессивно и атаковать Люфтваффе там, где обнаружат. В то время как раньше эскорт старались придерживать возле бомбардировщиков.
Налеты продолжались. Потери истребителей Люфтваффе резко возросли. Если в январе 1944-го было потеряно 292 пилота-истребителя (12,1% от общего числа имевшихся), то в феврале уже 434 (17,9%), в марте – 511 (21,7%), а в мае этот показатель дошел аж до 578 самолетов (25%). Потери самолетов в феврале составили 33% от имеющихся сил, в марте – 56,4%! Не все они были сбиты в атаках на бомбардировщики, но что это меняет для Люфтваффе? Рост потерь очевиден. При этом в некоторых случаях, когда на разные миссии отправлялись небольшие группы самолетов, немцам еще удавалось успешно наносить урон. Например, 25-го февраля на одну из целей отправилась группа из всего 116-ти бомбардировщиков и 96 истребителей. И именно эту группу немцы атаковали, сбив 41 бомбардировщик. Если раньше немцы не могли выбирать и концентрировать силы, так как в день атаковала только одна большая группа, то когда американцы стали отправлять несколько более маленьких групп сразу, то появилась возможность оперативного маневра – выбрать более уязвимую цель, создать локальное превосходство и нанести концентрированный удар, чем немцы и воспользовались. Мне неизвестно число потерянных в этом бою истребителей сопровождения, но за всю «Большую неделю» их было потеряно 28.
Воздушный бой между американским истребителем Рипаблик П-47 Тандерболт и немецким истребителем
Еще пара важных особенностей характерна для этого переломного момента. Во-первых, больше нельзя было использовать тяжелые (и ночные) истребители против дневных налетов. Они просто сбивались истребителями сопровождения. 20-го февраля из 13-ти Bf-110, участвовавших в отражении налетов, 11 были сбиты. 22-го февраля Bf-110 сбили два бомбардировщика, но сами потеряли шесть самолетов. В дополнение к этому истребители Союзников в полной мере использовали данную им свободу атаковать Люфтваффе везде, где встретят – два американских истребителя атаковали аэродром и повредили еще шесть Bf-110. В марте это стало стандартной тактикой. Теперь война была везде. Помимо этого, уже в марте германское авиационное командование отмечало, что силы Люфтваффе таят от потерь, а бомбардировки авиационных предприятий не дают восполнять потери, не говоря уж о росте производства. Союзники были всё ближе к завоеванию решительного превосходства даже уже над самОй Германией.
При этом особое значение в выборе целей приобретал фактор того, чтобы налет на эту цель бросал вызов для Люфтваффе. Налет сотен бомбардировщиков и истребителей должен был не только поразить какую-то цель на земле, но и принудить Люфтваффе сражаться. Само по себе Люфтваффе стало целью программы бомбардировок: заставить немецкие истребители вступить в бой в невыгодных условиях и понести потери. Именно так завоевывалось превосходство в воздухе. В этот период особую важность для достижения этой цели приобрели атаки на производство синтетического топлива и масла. Эта цель была хороша сразу с нескольких сторон. Уничтожение производства топлива в целом воздействовало на всю Германию – на транспорт, на боевые части, на обучение. В том числе на обучение пилотов Люфтваффе – для этого процесса требуется огромное количество топлива. При этом топливное производство настолько важное, что Люфтваффе просто обязано его защищать. Убивается сразу несколько зайцев. В ходе налета сбиваются самолеты и гибнут пилоты Люфтваффе, а поражение завода уменьшает количество доступного топлива для подготовки пополнений. Теперь, после появления массовых истребителей сопровождения, стало возможно реально взяться за германскую нефтяную промышленность.
12-го мая 1944-го года 935 Б-17 и Б-24 совершили налет на топливные заводы в Цвикау, Мерзебург-Лойне, Бруксе, Лютцкендорфе, Болене, Цайце и Хемнице. 28-го мая налеты повторились. 29-го мая снова, при этом 15-я ВА с авиабаз в Италии атаковала топливные заводы в Австрии. Одновременно с этими рейдами проходил и рейд на Плоешти, где добывалась сырая нефть. Все вместе майские налеты снизили производство вдвое – до 50%. В июне были совершены налеты на производство авиационного топлива – снижение на 90%, а к концу июля – уже только 2% изначального производства авиационного топлива было доступно. Стоит ли удивляться, что это привело к очередному снижению тренировочного налета новых немецких пилотов? Налеты на топливные заводы продолжались всё дальше и дальше, несмотря на постоянные работы по восстановлению, производство всё время держалось на сниженном уровне. В августе 1944-го производство упало до 46% от показателей нормы (по авиационному топливу 65%), в сентябре – 48% (30%), в октябре – 43% (37%), в ноябре – 60% (65%), в декабре – 59% (56%), в январе 1945-го – 51% (33%), и, наконец, в феврале 45-го было выработано 40% общего производства (5% производства авиационного топлива). Это привело к тому, что уже в июле 1944-го немцы решили критически ограничить время подготовки пилотов и истребительной, и ударной авиации, а в августе пришли к мнению о необходимости ограничения дальних бомбардировочных рейдов в глубину территории СССР - не хватало топлива.
Напряженные бои за топливо сказались и на состоянии истребителей «защиты Рейха». С 788 одномоторных истребителей (472 боеготовых) на начало июля количество упало до 460 (273 боеготовых) к концу июля. По двухмоторным – с 203 (83 боеготовых) до 94 (42 боеготовых).
Даже применение реактивных истребителей Мессершмитт 262 уже не могло помочь немцам
Однако нельзя было оставлять и более приземленные соображения – для подготовки к высадке в Нормандии предполагалось использовать налеты на инфраструктурные объекты: транспортные узлы, мосты. Тактическая авиация поддержала этот процесс атаками на локомотивы. Более 500 локомотивов было повреждено. Ремонт локомотивов был бы не такой уж сложной задачей, но налетам подвергались и ремонтные депо, мосты, сортировочные станции – всё, что связано с железными дорогами. Поди там отремонтируй в такой ситуации. Программа борьбы с ж/д перевозками была выполнена чрезвычайно успешно. К 6-му июня удалось снизить перевозки до 30%, а к июлю 44-го общий объем траффика на французских железных дорогах упал до 10% от январского показателя. На некоторых участках движение было перекрыто полностью. Такая изоляция поля боя позволяла существенно затруднить сражения в Нормандии для немцев. Мало того, что это создавало трудности в маневре силами и подброске подкреплений, так еще и снабжение боеприпасами становилось проблемой. А маневр по дорогам днем был почти невозможен из-за господства тактической авиации – уничтожалось или повреждалось всё, что англо-американские истребители-бомбардировщики могли встретить. Даже танки не были в безопасности.
Кидая самолеты на отражение высадки, Германия оголяла домашний фронт, позволяя бомбить топливные заводы. А огромные потери, понесенные Люфтваффе в сражениях с сотнями англо-американских истребителей на Западном фронте, заставляли всё больше латать тришкин кафтан. Теперь у Люфтваффе было четыре полноценных воздушных фронта – Восточный, Средиземноморский, Западный и домашний – защита Рейха.
Таким образом мы видим, как развивалась деятельность американских дневных бомбардировщиков. Как они от рискованных относительно небольших налетов перешли к колоссальным группам, которые сами уже искали сражения с Люфтваффе. И даже не смотря на то, что в апреле немцы сбили наибольшее количество бомбардировщиков за месяц – 409, рост выпуска самолетов и явный перелом в сражении в небе над Германией вселял оптимизм в Американское командование. Уже в июне 1944-го года хребет Люфтваффе оказался сломан.
Итак, мы рассмотрели общие вопросы, рассмотрели историю развития воздушных атак, осталось только посмотреть некоторые отдельные результаты налетов. Для иллюстрации этой стороны дела мы оценим некоторые более или менее удачные налеты, которые привели к существенным последствиям, на примере танковой промышленности.
Урон танковым заводам
Один из самых известных налетов, который повлек за собой реально много последствий, это налет на завод Алькетт в ноябре 1943-го года. Этот налет привел к существенному падению выпуска штурмовых орудий StuG III. Если в октябре 1943-го Алькетт выпустил 255 машин, то в ноябре уже 145, а в декабре – 24. Но Союзники на этом не остановились, и совершили очередной налет в январе 1944-го, из-за чего производство не удалось нормально восстановить. В январе было выпущено 77 машин и 59 в феврале. Восстановили до 194 выпуск только в апреле 44. Со StuH 42 (штурмовыми гаубицами) были такие же проблемы, только там цифры были другого порядка, их выпускали меньше.
Штурмовые орудия StuG III на заводе
Причем за штурмовые орудия, самые массовые машины среди средней бронетехники в Вермахте, наши Союзники взялись плотно, не только по Алькетт работали. Бомбардировки в феврале, марте и апреле 1944-го года завода МИАГ постепенно снижали производство со 150 до 80 в мае. В июне опять выпустили 145 машин. В августе снова налет – снизили до 80. В октябре опять налет, выпуск: 72 машины. В ноябре ещё налет. В марте 45-го завод уже разнесли к чертям.
По некоторым данным, налеты на заводы снизили производство штурмовых орудий на базе тройки примерно на 1250 машин только за 44-й год, это почти 21% годового выпуска.
Данные по месячному производству штурмовых орудий StuG III ausf.G
Эти же налеты на МИАГ мешали производству Ягдпантер, из-за чего производство до сентября 44-го не поднималось выше 10 – 15 машин в месяц, при плане с апреля в 30, с июня в 40 – 55 машин. В сентябре сделали 21 машину (при плане 40), затем в октябре, когда случился очередной налет, сделали 8 (план – 50), и только в ноябре 35 машин. В ноябре же к производству подключился завод MNH с 20-ю машинами, и только тогда в ноябре 44-го удалось наладить какой-то приемлемый их выпуск.
Одновременно с этим бомбардировка Алькетт привела к тому, что на заводе фирмы Крупп начали в декабре 43-го года производить штурмовые орудия вместо танков Pz.IV. Причем не сказать, чтоб показатели производства САУ в сравнении с танками показывали рекорды (как многие могли бы подумать, ведь САУ по идее проще в производстве). В производстве Pz.IV Крупп достиг максимума в апреле 43-го с 98 машинами, в мае выпустили 97. По САУ максимум был достигнут в январе 44-го со 108-ю машинами, а с марта ни разу не превышал пиковый выпуск танков на этом заводе (т.е. более 98 машин в месяц не выпускали). А ведь в 44-м был рост производства многих видов бронетехники. С августа 44-го под постоянным вниманием бомбардировщиков завод Крупп Грусонверк, Штуг 4 из-за этого все время отстает от плана. Бомбардировки стоили примерно 140 машин за 44-й год (это больше 13% выпуска).
Производство корпусов танков Пантера
Завод Даймлер-Бенц, производящий в том числе Пантеры, подвергся нескольким налетам в августе 44-го. Производство упало с июльских 125-ти машин до 43, до 100 машин восстановилось только в октябре. Завод МАН, производящий в том числе Пантеры, разбомбили дважды в октябре 44-го, производство упало на нем вдвое (со 140 до 78) и не восстановилось полностью. В январе 45-го его добомбили окончательно и производство упало до 20 машин в месяц.
Производству танков очень мешали и налеты на заводы, выпускающие для них агрегаты. В апреле 1944-го, например, произошел важный налет на Фридриксхафен. Поражено производство трансмиссий и двигателей для танков, в частности завод ZF. На этих заводах производилось примерно 40 – 50% танковых трансмиссий, 40% - 60% танковых моторов для средних и тяжелых машин. Из-за этого производство этих компонентов в целом по стране упало на 30% на ближайшие два месяца.
Но самым главным были бомбежки заводов синтетического топлива и нефтяных месторождений, о которых я писал выше в исторической части. По некоторым данным, Шпеер (рейхсминистр вооружения и военного производства) считал, что уже в мае 44-го этому производству был нанесен катастрофический ущерб, доходящий до 90%. Мне лично попадались немецкие документы в архиве, в которых в июне 44-го говорится о дефиците топлива. А ведь немцы еще стоят на Советской территории, еще не случился Багратион, еще не вышла из войны Румыния с ее нефтепромыслами.
Один из найденных мной документов с указанием на дефицит топлива в июне 1944-го (в переводе на русский язык)
О бомбежках заводов по выпуску самолетов я выше указывал в исторической части. Не менее важным был эффект, как я писал в начале статьи, который оказывала постоянная необходимость восстанавливать производство или переносить и распределять его, спасая от бомбежек. Ресурсы, потраченные на эту деятельность немцы теоретически могли бы пустить на модернизацию и расширение производства и были бы достигнуты еще большие результаты.
Итоги
Как итог, можно коротко выделить несколько важных факторов того, как бомбардировки Германии нашими Союзниками оказывали влияние на ход войны в целом, и на Восточный фронт в частности:
1. Это постоянное задействование в боях немецких самолетов. Налет сотен бомбардировщиков - это каждый раз «генеральное сражение». А значит большие потери пилотов и самолетов-истребителей. Это отвод самолетов в том числе с Восточного фронта на защиту Рейха и выпуск ночных истребителей вместо бомбардировщиков и тяжелых истребителей (ночной истребитель выпускался на основе бомбардировщика или тяжелого истребителя).
2. Траты денег, ресурсов и людей на противодействие налетам: радары, зенитки, боеприпасы – все эти ресурсы можно было потратить иначе.
3. Общий эффект – траты денег на восстановление. Вместо восстановления заводов этот металл, станки, человеко-часы могли быть потрачены с большим вредом для Советского Союза.
4. Падение производства. По некоторым показателям, типа топлива, более чем вдвое летом 1944-го года.
И разумеется, ничего не приходит само по себе. Массированная бомбардировочная кампания, способная дойти до решительного результата, – это плод долгой и кропотливой работы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что развивалась эта работа постепенно, и далеко не сразу вышла на хорошую мощность. Имелись и ошибки, неверные предпосылки, неудачи. Тем не менее, уже начиная с 1942-го года налеты стали для Германии заметной проблемой, а в 1943-м году они стали практически катастрофой. В 1944-м году эта катастрофа таки случилась. Благодаря успехам бомбардировочной кампании Союзников против Красной армии сражалось меньше танков и САУ, меньше орудий, меньше немецких истребителей и бомбардировщиков. Всё это помогало нашим предкам, героически сражавшимся за свою Родину на земле и в воздухе.
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!