Вид в перископ американской подводной лодки USS Silversides SS-236 на японское госпитальное судно Asami Maru. В торпедную атаку на судно подводная лодка не выходила, ограничившись наблюдением. Тихий океан. Январь, 1943.
Майор Ричард Уинтерс и капитан Льюис Никсон с сослуживцами из роты «Е» 506-го парашютно-десантного полка 101-й воздушно-десантной дивизии армии США отмечают День победы в Европе с трофейными напитками из коллекции Адольфа Гитлера в его бывшей резиденции «Бергхоф» в Баварских Альпах
Весной 1945 года американские и британские войска прорвались в сердце западной Германии. Хотя Ахен, первый немецкий город, захваченный американскими войсками, был завоёван в октябре 1944 года, полномасштабное вторжение в Германию началось в марте 1945 года, когда западные союзники пересекли реку Рейн. К моменту безоговорочной капитуляции нацистского правительства 8 мая американские, советские, британские и французские войска контролировали практически всю Германию.
Танки 14-й бронетанковой дивизии США пробираются через руины Нюрнберга. Хотя бомбардировки и городские бои разрушили центры большинства немецких городов, многие небольшие города избежали разрушений
За семь месяцев, которые американские солдаты сражались на немецкой земле, у них сформировалось первое впечатление о Германии, стране, которую большинство солдат раньше знали только благодаря военной пропаганде и общению с пленными немецкими солдатами. Германия, которую американцы увидели весной 1945 года, вызвала бурную реакцию в их рядах и удивила их во многих отношениях. Солдаты чаще всего повторяли наблюдения о богатстве страны, дружелюбии мирных жителей и странном отсутствии нацистов.
Первое, что заметили в Германии многие американские солдаты — это её красота. Большинство немецких городов, перекрёстков и мостов были разрушены бомбардировками союзников, но большая часть сельских районов и пригородов Германии осталась относительно невредимой.
Город Киферсфельден в Германии
Город Куфштайн в Австрии
Девятнадцатилетний рядовой Ричард Кингсбери из 94-й пехотной дивизии, находясь в то время на юге Германии, вспоминал:
Частые холмы были покрыты ароматными сосновыми лесами, такими густыми, что там было темно и прохладно, несмотря на самое яркое солнце. Прозрачные журчащие ручьи сбегали с холмов в широкие красивые долины, трудолюбиво возделываемые. А причудливые городки напоминали иллюстрации из сказок братьев Гримм.
Солдаты, входя в немецкие дома, находили их богато обставленными, с современной мебелью, картинами, фарфором и мехами. Немецкие мирные жители выглядели сытыми и были хорошо одетыми, и этот факт вызывал частые комментарии со стороны военнослужащих, наблюдавших за тяготами, которые война причинила населению Франции, Италии, Нидерландов, Бельгии и Англии.
Процветание Германии у многих американских солдат вызывало гнев. Ещё до прибытия в Германию они уже возмущались тем, что немцы начали войну, однако после того, как увидели богатство немецких домов, многие солдаты стали ещё более ожесточённо относиться к немецкому населению.
Американские завоеватели предполагали, что немцы разграбили большую часть этого материального изобилия из стран, находящихся под их властью. Кроме того, солдаты столкнулись с миллионами недоедающих и подвергшихся жестокому обращению перемещённых лиц – мужчин, женщин и детей, которых заставляли работать в качестве рабов на немецких фабриках и полях. В результате американские солдаты стали более охотно разрушать и грабить немецкую собственность. Американский полковник Джеймс Х. Полк, видя богатство Германии, признался своей жене:
Мне хотелось сжечь каждый город дотла. Я действительно хочу обстрелять каждое место, прежде чем оно будет оккупировано, просто чтобы донести до местных, какой ад Германия устроила миру.
И не только Полк выражал мстительные чувства. Младший лейтенант Престон Прайс писал своей семье:
Моя душа кипит от радости. Почему?
Потому что Германия лежит в руинах.
Немецкие беженцы на дорогах, разрушенные немецкие дома, немецкие солдаты в лагерях… Это плата за разрушенные Льеж, Роттердам, Лондон и всё остальное.
Солдаты 45-ой пехотной дивизии США и местные жители у разрушенных домов на улице Бенсхайма. Женщина в центре смотрит на руины дома, в котором жила её сестра
Для большинства американских солдат Германия была их первым визитом в страны Оси. Они больше не чувствовали себя обязанными уважать частную собственность и наслаждались возможностью заставить немцев страдать от тех же неудобств, которые они терпели годами. Лейтенант Чарльз Маршалл вспоминал:
Во Францию мы приехали как освободители. Сюда, в Германию, мы пришли как завоеватели.
Во Франции мы были гостями, хотя нам приходилось выбивать немецкие войска из их городов, принося разрушения, но мы учитывали чувства и обычаи хозяев. Чувствительность немцев, с другой стороны, не имела никакого значения.
Француженка угощает солдат 4-й бронетанковой дивизии США на улице городка Фоллиньи
В союзных странах солдатам было запрещено реквизировать частные дома. Ситуация изменилась, когда солдаты пересекли немецкую границу. Рядовой Ричард Муллан из 16-го бронетанкового батальона рассказывал своим родителям, как они поступали всякий раз, когда его подразделение вступало в немецкую деревню:
Мы просто говорим бургермейстеру, что нам нужен лучший дом в городе с множеством матрасов для сна, и если мы его не получим, то ему не поздоровится.
Для большинства солдат это был первый раз за долгое время, когда они спали под крышей. Они брали себе еду, спиртное и ценные вещи, не сочувствуя семьям, которых лишили имущества. Лейтенант Чарльз Маршалл рассуждал так:
Поскольку солдаты знали, что немцы разграбили страны, в которые они вторглись, и поскольку солдат научили ненавидеть немцев, они не видели ничего плохого в том, чтобы лишать имущества их самих.
Хотя многие американские солдаты изначально враждебно относились к немецкому населению, отношения между двумя группами быстро улучшились. Солдаты быстро заметили обилие немецких женщин, большое количество элегантно одетых женщин, а также почти полное отсутствие немецких мужчин в возрасте от 15 до 50 лет неизбежно привели к тысячам свиданий и отношений. Эти взаимодействия распространялись, несмотря на правила армии США, направленные на предотвращение общения между американскими военнослужащими и немцами.
Ещё до того, как американские подразделения начали массово входить в Германию и Австрию, Верховный штаб союзных экспедиционных сил издал приказ, запрещающий любые дружеские отношения между американскими солдатами и немецкими гражданскими лицами, кроме как в ходе официальных деловых операций. Общественное мнение в Соединенных Штатах оказало значительное влияние на формирование этой политики. Многие американцы дома были обеспокоены тем, что дружба солдат с немецкими военнопленными и гражданскими лицами приведёт к снисходительности к бывшим нацистам. Этот страх достиг своего пика в начале мая 1945 года, когда американские новостные агентства сообщили, что высокопоставленные американские офицеры регулярно общались с захваченными в плен нацистскими лидерами, включая рейхсмаршала Германа Геринга.
Рейхсмаршал Герман Геринг, главнокомандующий Люфтваффе сдаётся в плен в Аугсбурге генерал-майору Джону Далквисту, командующему 36-й пехотной дивизии США
Однако, когда солдаты столкнулись с большим количеством мирных жителей, солдаты были удивлены тем фактом, что немцы проявляли мало внешних признаков ненависти к победителям. Рядовой Ричард Муллан признавался:
Мне трудно не улыбнуться им в ответ.
Местные жители приветствуют части 20-й бронетанковой дивизии США в освобождённом Мюнхене
Общение солдат с немецкими детьми также подрывало запрет на братание. Вскоре после окончания боевых действий дети начали толпиться вокруг солдат и выпрашивать конфеты. Даже закалённые в боях ветераны не могли устоять перед уговорами и раздавали шоколадные батончики и жвачку из своего военного пайка. Сержант Джеральд Рафтери писал жене:
Искушение побрататься хотя бы с детьми присутствует повсюду и ему не всегда можно сопротивляться. Я сомневаюсь, что какая-либо угроза штрафа или понижения в звании может помешать нашим конфетам добраться до детей, которые всем своим видом показывают, как они им нужны.
Немецкие дети у колонны 735-го бронетанкового батальона армии США на улице Коберна
Командиры союзников опасались, что солдаты слишком увлекутся своими бывшими врагами, но многие солдаты считали, что доброта к гражданскому населению, особенно к детям, была лучшим способом начать перевоспитание немцев.
Начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл поручил Эйзенхауэру дать понять войскам, что приказ о запрете братания сохраняется. После таких директив один генерал заявил, что американские солдаты не должны даже «инициировать улыбку» или «давать жевательную резинку детям», но другие офицеры заняли более прагматичный подход к широко распространённой практике. Майор Уильям Хилл из 28-й пехотной дивизии рассуждал:
Солдаты будут иметь дело с местными независимо от правил и приказов.
Действительно, военнослужащие применили ряд умных мер, чтобы обойти ограничения. Некоторые предоставили униформу союзников для своих свиданий в Германии. Другие подделали документы для немецких женщин, в которых указывалось, что они являются перемещёнными лицами. Повсеместная непопулярность приказа о запрете братания сделала его практически невыполнимым для командиров. Хуже того, солдаты со звёздным боевым послужным списком начали накапливать дисциплинарные штрафы за то, что их поймала военная полиция вместе с немецкими гражданскими лицами. Следовательно, летом 1945 года эта политика начала разваливаться.
11 июня 1945 года генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр снял запрет на общение американских солдат с немецкими детьми. В следующем месяце он разрешил солдатам «разговаривать со взрослыми немцами на улицах и в общественных местах».
Американским солдатам было легко брататься с большинством немцев, с которыми они встречались, потому что среди немецкого гражданского населения наблюдалось странное отсутствие нацистов. Прежде чем солдаты прибыли в Германию, они ожидали встретить гражданское население, полное преданных сторонников нацизма. Действительно, фанатическое сопротивление остатков немецкого Вермахта и СС убедило солдат, что им «придётся сражаться до победного конца, оккупировать всю Германию и убить каждого фанатика в стране, прежде чем все закончится». Однако, к удивлению американских солдат, лишь немногие немцы, с которыми они столкнулись за пределами вооруженных сил и партийной администрации, выразили симпатии к нацистам после того, как их войска потерпели поражение.
Первая причина отсутствия нацистов заключалась в том, что многие нацисты погибли вместе с Рейхом, а не жили под американской оккупацией. Когда американцы впервые вошли в города Германии, они обнаружили тысячи мужчин, женщин и детей, которые скорее покончили жизнь самоубийством, чем сдались. Захватив город Лейпциг на востоке Германии, военнослужащие 2-й и 69-й пехотных дивизий застали трагическую сцену, войдя в ратушу. Фотожурналистка Маргарет Бурк-Уайт описала эту сцену:
Внутри находился офис в стиле барокко, увешанный сентиментальными пейзажами и обставленный в тяжёлом стиле, который олицетворял немецкое представление о роскоши девятнадцатого века. На массивной кожаной мебели сидела семья, такая интимная, такая живая, что трудно было осознать, что этих людей больше нет в живых.
Бургомистр Лейпцига, его жена и дочь, покончившие с собой при приближении к городу американских войск
Бургомистр, городской казначей и командир фольксштурма — все покончили жизнь самоубийством вместе со своими семьями.
По всей Германии разыгрывались аналогичные сцены, в которых солдаты СС, чиновники и простые граждане совершали самоубийства. Накануне вторжения союзников в Германию нацистские пропагандисты заверяли своих соотечественников, что американские солдаты будут пытать и убивать их и их семьи, что спровоцировало массовые самоубийства по всему Рейху.
Другой причиной отсутствия нацистов была их относительная немногочисленность еще до войны. На последних свободных выборах в Германии Адольф Гитлер получил лишь треть всех поданных голосов. К 1945 году только около восьми миллионов немцев принадлежали к нацистской партии из общей численности населения примерно 80 миллионов человек. Многие позже оправдывали свое членство тем, что потеряли бы работу и бизнес, если бы не вступили в партию. Ещё тысячам немцев удалось солгать о своей нацистской деятельности или сбежать из страны. Фактически, союзникам было так трудно определить, какие немцы должны укомплектовать послевоенное правительство Германии, что оккупационные силы прибегли к использованию тестов на детекторе лжи.
Наконец, было множество немцев, которые так и не раскаялись в своей нацистской деятельности или заявляли, что ничего не знают о преступлениях режима. Немецкий промышленник Альфред Крупп, чья семья владела крупнейшей компанией по производству оружия в Европе, рассказал Маргарет Бурк-Уайт, что рабы на его фабриках «пришли добровольно и были весьма обеспечены, поскольку их кормили лучше, чем немецких рабочих». Крупп признался, что слышал слухи о концентрационных лагерях, но заявил, что это была работа нескольких сумасшедших из режима и что расследовать эти слухи не входило в его обязанности. Ему очень повезло, что он не стал свидетелем того, как нацистские охранники убивали отслуживших свой век рабочих его заводов.
Военнослужащие 42-й пехотной дивизии США у вагона с телами погибших узников вблизи концлагеря Дахау. Солдатам было трудно поверить немцам, которые утверждали, что они не знали о лагерях
Американская журналистка Марта Гельхорн, обобщая личные впечатления от разговоров с жителями Германии, записала в дневнике слова своих многочисленных собеседников:
... среди нас нет нацистов, никогда не было. Может быть, двое-трое обитали в соседней деревне. Да, говорят, в том городке, в двадцати километрах от нас, какое-то время жило несколько таких ...
... мы давно уже ждем вас, американцев. Вы пришли и нас освободили. А нацисты - мерзкие животные ...
... нет, из моих родственников никто в вермахте не служил, да и в партии не состоял ...
... мы страдали, мы неделями не вылезали из подвала ...
И дальше продолжает журналистка, задаваясь вопросом:
Так говорят все. Мы слушаем с растерянностью и недоумением. Как могло нацистское правительство так долго вести войну, которую никто не хотел?
Бомбардировки союзников послужили удобным оправданием для немцев, которые хотели выставить себя жертвами. Даже после того, как американская военная администрация заставила немецкое население посещать освобождённые концентрационные лагеря, гражданские лица и нацистские чиновники настаивали, что они ничего не знали об этом и отказывались верить, что фюрер отдал приказ о таких зверствах.
Жители Веймара по приказу американской военной администрации посещают концлагерь Бухенвальд
В марте 1945 года полковник Полк гневно записал:
Две немки сильно плакали, когда мы заняли их дом. Они не могли понять жестокости американцев и восклицали: «Немцы никогда никому не причиняли вреда».
Несмотря на то, что большинство немцев заявили, что не одобряют гитлеровский режим после войны, многие хотели игнорировать неприятную правду о своих собственных действиях. Во время пребывания Гитлера у власти даже противники нацизма иногда восторгались его действиями, такими как объединение Германии и Австрии.
Толпа ликует при виде рейхсканцлера Адольфа Гитлера, собирателя немецких земель
Гражданские немцы знали о тысячах концентрационных лагерей, миллионах рабов, жестоком обращении с населением захваченных стран и агрессивных войнах, которые начала их страна, однако большинство из них не предприняло никаких действий, чтобы остановить войну или спасти своих соседей: евреев, славян и другие категории людей, поражённых в правах немецкой властью. Сержант Генри Джайлс подытожил чувства многих солдат, написав:
Мне трудно понять, как целая страна, нация могла стать настолько нецивилизованной, чтобы совершать подобные вещи. Даже если мирные жители не сделали этого сами, они с этим смирились. Позволили этому произойти. И как мог один сумасшедший и его банда головорезов получить такую власть над людьми, что он смог получить всё, чего хотел. Это сокрушает меня.
Победителям было предоставлено право решать, как перевоспитать и восстановить немецкую нацию таким образом, чтобы она никогда больше не угрожала миру в Европе. Несмотря на политические предложения о жёстком послевоенном обращении с Германией, впечатления солдат о Германии как о стране, где преобладают женщины и дети, помогли смягчить их отношение к немецкому народу и проложили путь к более мягкой оккупации и дружественным послевоенным немецко-американским отношениям.
Немецкие дети учатся играть в бейсбол
По плану операции «Торч» американское оперативное соединение TG.34 контр-адмирала Хьюитта, следовавшее из США к берегам Французского Марокко, высаживало 35 000 американских военнослужащих в трёх пунктах – у Федалы и в Сафи с задачей занятия Касабланки, и в районе Мехдия — Порт-Лиотей. Основной десант в залив Федала, что в 15 милях к северо-востоку от Касабланки, доставляла группа TG.34.9. Её огневую поддержку обеспечивали тяжёлый крейсер «Аугуста» (флагман Хьюитта), лёгкий крейсер «Бруклин» и четыре эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев.
Транспорты с войсками первой волны вышли в исходную точку в 6–8 милях от побережья к полуночи 8 ноября. Катера с десантом двинулись к берегу в 05:00, с опозданием на час. Несмотря на темноту, прибой и неопытность экипажей, к рассвету 8 ноября на берег были доставлены 3500 американцев, которые заняли Федалу. Только в 06:04 3-орудийная 138-мм береговая батарея на мысе Блонден и 3-орудийная 100-мм на мысе Федала открыли огонь по десанту. Сначала им отвечали только четыре эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев. В 06:20 с «Аугусты» поступил условный сигнал, и в бой с французами вступили остальные американские корабли.
Задачей Группы прикрытия TG.34.1 контр-адмирала Гиффена — линкор «Массачусетс», тяжёлые крейсера «Тускалуза» и «Уичита» и четыре эсминца 8-го дивизиона эскадренных миноносцев кэптена Муна, было удержать французский флот в гавани Касабланки. С ней взаимодействовали корабли авианосной группы TG.34.2 контр-адмирала Макуортера — авианосец «Рейнджер» (54 F4F «Уайлдкэт», 18 SBD «Донтлесс» и один TBF «Эвенджер»), эскортный авианосец «Суони» (29 F4F и девять TBF «Эвенджер»), лёгкий крейсер «Кливленд» и пять эсминцев. Палубная авиация имела задачу подавить авиабазы вишистов и достичь господства в воздухе (на марокканских аэродромах находилось 80 французских истребителей, 78 бомбардировщиков, 13 разведчиков-бомбардировщиков и 46 транспортных самолётов), а также атаковать батареи и корабли противника.
Торпедоносцы на палубе американского авианосца USS Ranger CV-4
Сигнал вступить в бой Хьюитта Гиффен получил в 06:26. «Рейнджер», находившийся на позиции в 30 милях северо-западнее Касабланки, начал поднимать в воздух самолёты ещё в 06:10. Начиная с 07:00 его истребители нанесли жестокие потери авиации вишистов на земле и в воздухе в Рабате, Рабат-Сале, Порт-Лиотее и Казэсе (Касабланка), чем сразу резко ограничили её активность. После успешных первых штурмовок налёты на авиабазы продолжались, так что уже к середине дня господство в воздухе было в руках американцев.
С момента подписания перемирия в июне 1940 года Касабланка была главным портом, используемым Францией в Атлантике, так как атлантические порты метрополии находились в руках немцев. Это была важнейшая после Тулона военно-морская база вишистов. Утром 8 ноября 1942 года здесь находились недостроенный линкор «Жан Бар» с действующей 4-орудийной 380-мм башней главного калибра №1, 2-я лёгкая эскадра в составе лёгкого крейсера «Примоге», лидеров «Милан» и «Альбатрос» и эсминцев «Брестуа», «Булоннэ», «Фуге», «Фрондер», «Альчион», «Темпет» и «Симун», которой с марта 1942 года командовал контр-адмирал де Лафон, три авизо и четыре патрульных судна, 10 тральщиков и 11 подводных лодок; здесь же ремонтировался лидер «Ле Мален», а гавань была забита торговыми судами. Французскими ВМС в Марокко командовал вице-адмирал Мишелье. С моря Касабланку защищали батареи у маяка на мысе Эль-Ханк (четыре 194-мм орудия и четыре 138-мм орудия) в 2 милях западнее порта, и на плато Укаша (три 100-мм орудия) восточнее гавани.
Американский тяжёлый крейсер USS Tuscaloosa CA-37
Первое сообщение о вражеских кораблях у берега поступило ещё до рассвета, после чего береговая оборона и боевые корабли французов изготовились к бою. В 05:20 Мишелье приказал отправить четыре лодки на позиции в район мыса Эль-Ханк, а затем ещё две к Федале и две к Сафи. Уже в 05:33–06:30 субмарины «Орфей», «Медуза», «Амазонка» и «Антиопа» вышли из гавани Касабланки, развернувшись к северу от Эль-Ханка; за ними до 08:30 последовали остальные четыре лодки. Приказ атаковать противника у Федалы был передан 2-й лёгкой эскадре в 06:30, но на подготовку к выходу ей потребовалось ещё полтора часа — кораблям необходимо было поднять давление в котлах до необходимого уровня. В 07:30 де Лафон перенёс флаг на лидер «Милан», так как флагман эскадры «Примоге» с 8 октября проводил текущий ремонт машин, котлов и артиллерии главного калибра. «Примоге» спешно вывели из ремонта и принялись готовить к выходу в море. 6-й дивизион эскадренных миноносцев, ремонтирующиеся «Симун» и «Темпет», так же пытались привести в боеспособное состояние.
Морское сражение началось в 07:01 – береговая батарея на мысе Эль-Ханк открыла огонь по «Массачусетсу». На обстрел Гиффен отреагировал, отдав приказ по своим кораблям вступить в бой. В это же время французские истребители «Хок» прогнали ГСМ Гиффена, расположившиеся было над Касабланкой, и тяжёлые корабли TG.34.1 в 07:04–07:06 начали обстрел намеченных целей без их корректировки. Вскоре, однако, самолёты «Рейнджера» очистили от неприятеля воздушное пространство над гаванью и ГСМ вернулись к выполнению своих обязанностей.
Палубный пикирующий бомбардировщик Douglas SBD Dauntless
«Массачусетс» с 07:04 стрелял по «Жану Бару», ошвартованному носом к морю у стенки набережной в бассейне Деланд. Француз в 07:08–07:18 дал шесть залпов по крейсерам, после чего прекратил огонь из-за закрывавшего обзор дыма и дымовых завес кораблей 2-й эскадры.
В 07:00 над Касабланкой появились 18 SBD «Рейнджера». В 07:10 12 пикировщиков лейтенанта-коммандера Карвера и лейтенанта Твидди атаковали корабли и суда в гавани.
Стоявшие вместе с патрульным кораблём «Серваннез» у пирса Делюр эсминцы «Темпет» и «Симун» находились в ремонте и имели неполный экипаж и вооружение. «Темпет» получил повреждения корпуса с внутренними затоплениями от осколков двух разорвавшихся у борта бомб; командир корабля капитан-де-корвет Депланку был смертельно ранен. В 10:20 подошёл буксир и оттащил корабль в бассейн Дельпит, где посадил его на мель. «Симун» был повреждён осколками бомбы, разорвавшейся у левого борта в районе отсека №1 в 07:18, а в 07:30 этот эсминец получил прямое попадание неразорвавшейся бомбой. В 10:45 буксир перетащил его во внешнюю гавань, чтобы использовать его как плавучую батарею.
Шестёрка SBD лейтенанта Эмбри атаковала «Жан Бар». В 07:18 одна 1000-фн бомба упала на ют линкора, другая бомба взорвалась на набережной у правого борта корабля, проделав большую пробоину в обшивке.
Возобновившие корректировку гидросамолёты испытывали затруднения с целеуказанием, поскольку гавань затянуло дымовой завесой. Поэтому тяжёлые крейсера неоднократно меняли цели. «Массачусетс» же в основном вёл огонь по «Жану Бару», добившись пяти прямых попаданий. Посчитав, что цель нейтрализована, «Массачусетс» после 08:28 переключился на батарею Эль-Ханк. В 08:30 Гиффен получил сообщение: «Говорит армия, вы убиваете городское население, на берегу никакого сопротивления» и в 08:33 «Массачусетс» прекратил стрелять. Крейсера прекратили стрельбу в 08:35.
Повреждённый французский линкор Jean Bart у пристани
Стреляя по «Жану Бару», «Массачусетс» попутно поразил множество кораблей и судов, стоявших поблизости от французского линкора. В 08:07 один из залпов, упавший с недолётом, ударил в край мола Делюр, и срикошетировавший от него 406-мм снаряд попал в корпус разводившего пары лидера «Ле Мален» между машинным и котельным отделениями. Корабль принял несколько сот тонн воды, навалился на пирс с креном 13,5° и сел носом на 2 метра; экипаж потерял четыре человека погибшими и семерых ранеными.
Кроме того, 406-мм снарядами были потоплены пароходы «Портос», «Липари», «Иль дˊУэссан» и «Савойя», а «Иль де Нуармутье» и «Ле Фузон» были повреждены. Кроме того, совместно с крейсерами и SBD были потоплены суда «Сан-Блейз», «Сан-Пьетро», большой плавучий док и стоявшие вдоль мола подводные лодки «Амфирит», «Псише» и «Ореад», а так же авизо «Дюбурдье» и вооружённый траулер «Розетта».
Американский линкор USS Massachusetts BB-59
Пока Гиффен, увлёкшись обстрелом целей в гавани, двигался курсом на запад, корабли 2-й эскадры под прикрытием дымовых завес вышли из порта.
2-я лёгкая эскадра стояла у пирса Делюр. Так как «Булоннэ» из-за ошибочного манёвра наскочил на пирс, первым в 07:37 покинул гавань «Брестуа». За ним последовали «Фрондер», «Булоннэ» и «Фуге», в 07:55 «Милан», «Альчион» и последним в 08:06 вышел «Альбатрос». «Примоге» готовился присоединиться к ним по завершению восстановительных работ в башнях артиллерии главного калибра.
Первый приказ адмирала в 08:10 был «принять порядок колонны дивизионов и следовать на 18 узлах курсом 60°». Де Лафон надеялся вдоль побережья в утреннем тумане скрытно подойти к стоянке транспортов. Однако в 08:18 он был замечен одним из патрулировавших над Федалой F4F лейтенанта Уорделла.
Французский эсминец L'Alcyon
В 08:20 по пеленгу 20° были замечены три эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев и французы перестроились в три колонны подивизионно — справа впереди «Милан» и «Альбатрос», немного слева сзади «Брестуа» и «Булоннэ» (5-й дивизион эскадренных миноносцев) и слева-сзади их «Фуге», «Фрондер» и «Альчион» (2-й дивизион эскадренных миноносцев). В 08:20 же начали штурмовку «Уайлдкэты» Уорделла. В 08:25 они атаковали снова. Их пулемётным огнём была выведена из строя зенитная артиллерия на «Брестуа», артиллерийский офицер «Альбатроса» получил тяжёлое ранение, на мостике «Милана» были ранены все, включая адмирала де Лафона (пуль избежал лишь капитан-де-фрегат Косте). На «Булоннэ» в числе других погиб командир корабля капитан-де-корвет де Пренеф, был разбит артиллерийский директор, перебит маслопровод, и корабль вынужден был вернуться в гавань. Расстреляв боезапас, истребители ушли на авианосец; Уорделл был подбит и совершил вынужденную посадку на поле к югу от Федалы.
Французский лидер эсминцев Milan
В 08:21 эсминец «Свенсон», который вместе с «Уилксом» и «Лэдлоу» находился на позиции западнее мыса Федала, заметил приближающихся французов. В 08:25 головной «Милан» открыл огонь по «Уилксу», накрывая его. В 08:28 открыл огонь «Альбатрос». Лидеры были приняты за лёгкие крейсера, поэтому американцы начали отход на север. В 08:30 «Милан» перенёс огонь на десантные катера у «жёлтого» сектора (к юго-западу от Федалы), а в 08:35 по ним открыл огонь и 2-й дивизион эскадренных миноносцев; один катер был потоплен, а другой – повреждён. В 08:34 «Альбатрос», продолжавший обстрел американских эсминцев, попал в носовую часть «Лэдлоу». Были разрушены жилые и бытовые помещения, четыре члена экипажа ранены, однако вспыхнувший пожар быстро потушили. «Лэдлоу» был выведен из боя — ему приказали присоединиться к охранению транспортов.
Американский эсминец USS Ludlow DD-438
Хьюитт, получив сообщение о вылазке, в 08:29 отдал приказ перехватить французов. Де Лафон находился всего в 4 милях от стоянки транспортов, когда в 08:40 заметил подходившие с севера «Аугусту» и «Бруклин» с эсминцами. Он прекратил стрелять, прикрылся дымовой завесой, повернул на 180° и начал отход с целью завлечь американцев под огонь батареи Эль-Ханк. При этом в 08:42–08:45 французов начинает штурмовать девятка SBD Карвера (один самолёт был сбит). На «Альбатросе» были повреждены директор и дальномер, из-за возгорания заряда в стволе артиллерийской установки №2 её расчёт был выведен из строя.
«Аугуста» открыла огонь в 08:43 с дистанции 18500 ярдов. В 08:48 обстрел французов начал «Бруклин». Когда дистанция сократилась до 17600 ярдов, американские крейсера сами попали под огонь «Милана». К 09:00 дистанция начала увеличиваться — американцы не последовали за французами в зону обстрела Эль-Ханка. В 09:04, когда дистанция увеличилась до 24 000 ярдов, Хьюитт прекратил бой и в 09:15 вернулся на позицию для прикрытия транспортов, а сопровождавшие его четыре эсминца — к мысу Федала. Перехватить неприятеля в 09:14 было приказано Гиффену.
Американский тяжёлый крейсер USS Augusta CA-31
Гиффен, спешивший 26-узловым ходом курсом 106°, заметил 2-ю эскадру («три крейсера на курсе 200°») в 09:16. «Массачусетс» открыл огонь в 09:18 с 19400 ярдов, а немного погодя подключились и тяжёлые крейсера. Французы начали отстреливаться в 09:21, одновременно ставя дымовые завесы.
Американцы стреляли против солнца, к тому же видимость из-за тумана и дымки была плохая. Де Лафон умело применял завесы, укрываясь от вражеских наводчиков и корабельных ГСМ. Вахтенный журнал линкора до 09:40 пестрит отметками о «поражённых крейсерах», но на самом деле ни в кого не попали, а радары вышли из строя от сотрясений при залпах. В 09:35 «Массачусетс» начал отворачивать на курс 280°.
В 09:15 из гавани вышел «Примоге» в сопровождении 5-го дивизиона эскадренных миноносцев; из четырёх его 155-мм башен действовали только две. В 09:35 он открыл огонь по линкору.
Французский лёгкий крейсер Primauguet
2-я лёгкая эскадра под прикрытием дыма отступила к Касабланке, но в 09:39 «Фуге» и «Фрондер», поддержанные огнём «Примоге» и «Альбатроса», пошли на сближение с кораблями Гиффена для торпедной атаки. После нескольких накрытий в 09:40 «Фуге» был поражён в нос залпом «Тускалузы». Эсминец загорелся в районе мостика и начал быстро погружаться носом, вода достигла уровня палубы и затопила котельные; началась эвакуация раненых. «Фрондер» хотел подойти на помощь, но капитан-де-фрегат Стикка приказал ему не останавливаться, а сам продолжал обстрел линкора. В 09:55 Стикка отдал приказ «оставить корабль» и через несколько минут «Фуге» затонул в 5 милях к северу от Эль-Ханка.
Французский эсминец Fougueux
В 09:46 в вахтенном журнале линкора отметили: «Дистанция 15500 ярдов — попадание в один из эсминцев». На этот раз залп «Тускалузы» накрыл «Фрондера» — он был изрешечён осколками двух упавших у левого борта снарядов; ещё один 203-мм снаряд пробил корабль ниже ватерлинии без разрыва. Управление огнём вышло из строя и «Фрондер» в 09:51 скрылся в дымовой завесе, чтобы затем присоединиться к «Примоге».
В 09:53 «Массачусетс», находясь под прицельным огнём «Примоге» и батареи Эль-Ханк, принял курс 260°. Одновременно взяли под обстрел «французский крейсер на курсе 260°» (лидер «Милан»). В 09:55 нос лидера скрылся в огромном всплеске — 406-мм снаряд пробил носовой траверз «Милана» с правого борта ниже ватерлинии и взорвался на посту №2; один из осколков влетел в погреб зарядов. На мостике не ощутили удара. Капитан-де-фрегат Косте́ подумал, что корабль избежал попадания, но ему доложили, что огонь бушует в штурманской рубке. Был отдан приказ тушить пожар, однако все пожарные магистрали были перебиты при атаке «Уайлдкэтов». Переднюю часть лидера охватило пламя. Экипаж потерял убитыми двух офицеров, четырёх мичманов и 25 матросов и старшин, ещё 70 членов экипажа было ранено.
По приказу де Лафона корабль вышел из боя и кормой вперёд медленно направился к берегу. В 10:20 горящий «Милан» остановился в 1000 м севернее батареи Укаша. В 10:30 боезапас из кранцев был выброшен в море, из торпедных аппаратов выпущены все торпеды, а погреба затоплены. В 10:45 подошли авизо «Коммандан Делаж» и буксир «Лаванду». Остановившись в 1000–1500 м от кормы лидера (из-за зыби не мог подойти к борту), буксир на шлюпках снял с него 60 раненых, а авизо в 11:50 с де Лафоном на борту направился к «Примоге». Тем временем «Милан» в 12:30 перебрался ко входу порт, а в 13:46 сел на мель у Рош-Нуар.
Повреждённый французский эсминец Milan на отмели
В 15:00 пожар усилился, что вынудило Косте́ отдать приказ о немедленной эвакуации команды. «Милан» горел до позднего вечера. В бою он израсходовал 300 снарядов ГК.
Это был самый драматический момент боя. В 10:00 194-мм снаряд с Эль-Ханка попал в палубу линкора между носовыми башнями главного калибра, вызвав небольшой пожар. В 10:03 «Массачусетс», заметив слева по борту три торпеды 4-торпедного залпа «Медузы» и предпринял резкий манёвр уклонения, пропуская их вдоль бортов. Ранее «Антиопа» выпустила в «Тускалузу» шесть торпед, которые были «замечены слева по носу в 10:05» (вахтенный журнал крейсера). Корабль сманеврировал и уклонился от них. В 10:13 корабли Гиффена прекратили стрельбу, а в 10:18 снова развернулись на восток и направились к Федале, в направлении возобновившегося морского сражения.
Французский эсминец Brestois
Около 10:00 французские корабли перед Касабланкой были атакованы SBD лейтенанта Эмбри (это был второй его вылет). «Альчион» в 09:55 был накрыт серией бомб; осколки ранили нескольких членов команды и вызвали затопления. Американцы также заявили три попадания в «Примоге», но на самом деле крейсер и «Брестуа» получили только осколочные повреждения; командир последнего Мариани и его первый помощник были ранены.
После выхода из боя флагмана 2-я эскадра осталась без управления. Принявший командование «Булоннэ» и 5-м дивизионом эскадренных миноносцев лейтенант Шазеро решил атаковать крейсера Хьюитта. В 10:00 он вместе с «Брестуа» на 26–28 узлах пошёл на сближение с ними; «Примоге» следовал за эсминцами. Хьюитт с «Аугустой» и «Бруклином» ещё в 09:51 начал выдвигаться на опасное направление. В 10:08 французские эсминцы с 16500 м открыли огонь по «Бруклину». Следуя западным курсом, кэптен Денебринк в 10:07–10:09 поворотом на 90° влево уклонился от 4-торпедного залпа подводной лодки «Амазонка» и в 10:10 с дистанции 13 000 ярдов открыл ответный огонь по приближающимся эсминцам.
Французский эсминец Boulonnais
«Булоннэ» сразу получил два попадания, окутался дымом, но вышел на дистанцию 11800 м и Шазеро дал приказ выпустить торпеды, однако выполнить его не успели. В 10:12 одновременно пять 6-дюймовых снарядов поразили эсминец, он тут же получил крен в 5° на левый борт. «Брестуа» вынужден был отойти к «Примоге».
Причинённые повреждения исключали возможность сохранить корабль, «Булоннэ» был обречён. Приказ эвакуировать раненых Шазеро отдал в 10:30. Уцелевшие члены экипажа собрались у ещё способных стрелять артиллерийских установок №2 и №3, но затем эсминец попал под обстрел линкора и «Бруклина», получил ещё два попадания, лёг на левый борт и в 11:07 затонул в 4 милях к северо-востоку от входа в гавань.
Американский лёгкий крейсер USS Brooklyn CL-40
В 10:20 к «Бруклину» присоединилась «Аугуста» с тремя эсминцами и разгорелось ожесточённое сражение. Американские крейсера, курсируя на полном ходу попеременно в юго-восточном и северо-западном направлениях, вели огонь по появляющимся время от времени из завес кораблям противника. Французы, энергично маневрируя, отвечали им с 14 000–16 500 м. Тем не менее, в 10:20 «Примоге» был поражён тремя невзорвавшимися снарядами — в нос, надстройку и в мачту. «Альбатрос», отстреливавшийся из артиллерийских установок №1, 4 и 5, в 10:40 получил повреждения от разорвавшегося у носовой части корпуса крупнокалиберного снаряда. Так как был деформирован участок корпуса длиной 7 метров, предположили падение снаряда с линкора.
В ответ в 10:46 «Бруклин» получил с «Альбатроса» 138-мм снаряд в 5-дюймовую артиллерийскую установку №1, который вывел её из строя и улетел за борт без разрыва (ранено шесть человек). 203-мм снаряд с «Аугусты» получил «Брестуа». «Уилкс» и «Свенсон» в это же время с 13 000 ярдов открыли огонь по французским эсминцам и «Примоге», но после того, как те скрылись в дыму, в 10:53 присоединились к «Бристолю» и повернули назад к Федале. Корабельные ГСМ американцев в ходе манёвренного морского сражения оказались бесполезными. Хотя радиосвязь была прекрасной, поле боя было скрыто дымовыми завесами, а французы так энергично маневрировали, что целеуказания запаздывали. К тому же, пилоты сами не разбирались, по каким целям стреляют их корабли, и зачастую неправильно их классифицировали.
В 10:29–10:30 в бой вступили корабли Гиффена — «лидер, двигавшийся курсом 052°, начал их обстрел» и оба тяжёлых крейсера открыли огонь в ответ. Затем на Гиффена переключились ещё несколько кораблей 2-й эскадры, а в 10:37 по линкору открыл огонь «Примоге». «Массачусетс», в свою очередь, в 10:35–11:00 обстреливает «Булоннэ». Крейсера в 10:38 прекращают стрелять и оттягиваются за корму флагмана, подальше от орудий Эль-Ханка, но «Массачусетс» в 10:57 получает оттуда попадание 194-мм снарядом, последствия которого, однако, были крайне незначительные.
В 11:02 командир «Тускалузы» кэптен Джилетт с «Уичитой» и эсминцем «Ринд» получил приказ покончить с французами, так как в 11:04 «Массачусетс», уже израсходовавший почти 60% 16-дюймовых снарядов, вместе с тремя эсминцами Муна был выведен из боя. Корабли Джилетта находились всего в 14 000 ярдах от противника. В 11:06 на курсе 100° «Тускалуза» открыла огонь по «французскому крейсеру, с которым уже вёл бой Хьюитт».
К этому времени американцы уже разобрались с «Примоге». Сначала 8-дюймовый снаряд попал в башню главного калибра №3. «Брестуа», «Альчион» и присоединившийся к ним около 11:00 «Фрондер» под градом снарядов «Массачусетса», «Аугусты» и «Бруклина» прикрыли отход крейсера дымовой завесой и огнём — в 11:01 линкор попал снаряд с одного из эсминцев в 20-мм артиллерийских установку №13; возникший небольшой пожар был быстро ликвидирован, пострадавших не было. В 11:30, уже на отходе, невзорвавшийся снаряд пробил борт крейсера и перебил трубопровод. Котёл №3 был повреждён, давление пара упало, скорость снизилась до 4 узлов. В 11:00 с «Рейнджера» в третий налёт поднялись 16 «Донтлессов».
Самолёт лейтенанта-коммандера Карвера сразу же рухнул в море из-за неисправности двигателя и группу к Касабланке повёл лейтенант Эмбри. Первая группа из семи самолётов занялась эсминцами, а вторая группа из восьми машин, пикируя с 12 000 до 1500 футов, атаковала «Примоге», зафиксировав два попадания; два самолёта при этом были повреждены зенитным огнём. Французы подтверждают попадания в 11:45 «крупнокалиберной бомбы» в кормовой дальномерный пост и в 12:00 ещё одной — в машинное отделение. После полудня корабль бросил якорь у берега за пирсом фосфатов. В 12:05 на крейсер прибыл де Лафон.
Около 11:15 покинул поле боя «Брестуа». В 11:45 отходивший эсминец был атакован SBD «Рейнджера». Взорвавшаяся в метре от борта бомба повредила нефтяную цистерну. «Брестуа» сначала намеревался стать на якорь рядом с «Примоге» у Рош-Нуара. На него перешёл де Лафон и эсминец с 12-градусным креном на левый борт в 15:30 добрался до пирса Делюр. Здесь его атаковали четыре из девяти поднятых в 15:15 F4F лейтенанта-коммандера Раби, каждый с двумя 100-фунтовыми бомбами. «Брестуа» в ходе этого налёта получил дополнительные повреждения. Падение давления в котлах не позволило остановить крен. Экипаж был эвакуирован с обречённого корабля к 21:00, за 24 минуты до опрокидывания.
Повреждённый французский лёгкий крейсер Primauguet
В 11:18 «Уичита» подключилась к обстрелу продолжавших бой кораблей французов. Те энергично маневрировали и прикрывались завесами, но выбивались один за другим. В 11:25 залп тяжёлых снарядов с попаданием в корму накрыл «Фрондера». Корабль подбросило от взрыва под корпусом, в машинное отделение хлынула вода. С увеличивающимся креном эсминец вышел из боя и направился в гавань на одной левой турбине. В 11:55 он сел на мель в 800 м от входа в порт. После полудня его отбуксировали в гавань и пришвартовали на стоянку «Темпета» у набережной Дельпит. Приказ покинуть корабль был отдан в 16:00, когда стало невозможно бороться с затоплением. В 01:45 9 ноября эсминец лёг на правый борт и затонул.
После нескольких накрытий, в 11:28 в левый борт «Уичиты» попал 194-мм снаряд с Эль-Ханка. Было ранено 14 моряков, но возникший пожар быстро погасили. Курс крейсеров был сразу изменён, чтобы выйти из сектора обстрела батареи. При этом «Уичита» в 11:39 едва не стала жертвой торпедного залпа субмарины «Антиопа». «Тускалуза» прекратила стрелять в 11:36, а «Уичита» — в 11:42.
«Альбатрос» из-за большого радиуса разворота маневрировал на 20 – 25 узлах отдельно от эсминцев. В 11:30 он получил два 8-дюймовых снаряда в нос от «Аугусты» и, отстреливаясь на зигзаге, в 11:35 повернул к берегу. В корабль попал ещё один снаряд с «Аугусты». На траверзе маяка Укаша в 11:45 лидер атаковали SBD «Рейнджера» и поразили его двумя бомбами. Одна попадает в кормовое генераторное отделение и валит трубу №3, вторая взрывается в топливной цистерне №4; вспыхнул сильный пожар, персонал котельных отделений вынужден был эвакуироваться, машины остановлены, корабль стал на якорь.
Поврежденный французский эсминец L'Albatros на отмели у Рош-Нуар
Около 11:45 по приказу Хьюитта бой был прекращён. «Тускалуза» и «Уичита» удалились на северо-запад, а «Аугуста» и «Бруклин» вернулись к транспортам. Но вскоре после 13:00 были замечены шедшие вдоль побережья в направлении стоянки транспортов авизо «Ле Грандье», авизо-тральщики «Ле Грасьез» и «Коммандан Делаж» и патрульное судно «Серванньез» – первые два корабля искали уцелевших с «Фуге», а вторые – с «Булоннэ». Американцы приняли авизо за «крейсер» и решили, что началась новая вылазка. «Аугуста» и «Бруклин» с эсминцами бросились на перехват. «Бруклин» открыл огонь в 13:12 с 17 200 ярдов, а «Аугуста» — в 13:26.
Дистанция вскоре сократилась до 14 300 ярдов, но попаданий не было — французы, снова умело прикрываясь дымовыми завесами, отошли под защиту батареи Эль-Ханк. «Коммандан Делаж» получил повреждения от разорвавшегося у борта снаряда (погиб один и было ранено восемь членов экипажа). Заодно под обстрел попали «Альбатрос» и тащивший его в порт буксир «Лаванду»; «Альбатрос» при этом получил два 203-мм попадания с «Аугусты». В 15:30 «Альбатрос» был посажен на мель между «Миланом» и «Примоге». На лидере погиб 21 и было ранено 59 членов экипажа. Он израсходовал в бою 420 снарядов главного калибра.
Гавань Касабланки 9 ноября 1942 года. Рядом с опрокинутым Frondeur стоит Tempête. За пределами гавани видны слева направо Primauguet, L'Albatros и Milan
Повреждённые лёгкий крейсер Primauguet и эсминцы L'Albatros и Milan
Получив известие о новом выходе французов из Касабланки, к месту боя примчались и корабли Гиффена. В 13:39 «Массачусетс» открыл огонь по «лидеру эсминцев», но в 13:50 прекратил стрелять и вышел из боя. Оба тяжёлых крейсера ограничились обстрелом Эль-Ханка.
В 13:40 девять SBD (4-й вылет) лейтенанта Эмбри атаковали «Примоге» с 15 000 футов. Крейсер получил три бомбы в мостик и корму, в числе 16 погибших были командир корабля капитан-де-вассо Мерсье, его 1-й помощник и три других офицера. Командование принял капитан-де-корвет Кениг. Адмирал де Лафон перешёл с «Брестуа» обратно на крейсер и отдал приказ перейти ближе к берегу. В 14:53 крейсер начал движение, но из-за попаданий его манёвренность была ограничена. В 15:30 он был атакован шестёркой «Донтлессов» лейтенанта Де Вейна, и в 16:00 сел на грунт у Рош-Нуара. Пожар продолжался, и в 17:00 экипаж был эвакуирован. Корабль горел всю ночь; из 457 членов экипажа погибло 47 и около 200 было ранено. В ходе сражения крейсером было израсходовано 512 155-мм снарядов.
В 13:56 самолёт с «Аугусты» сообщил, что все уцелевшие французские корабли тяжело повреждены. На этом морское сражение завершилось. 2-я лёгкая эскадра была полностью уничтожена, способным передвигаться остался только эсминец «Альчион», вернувшийся в порт в 19:30. Потери в личном составе достигали 166 человек убитыми и 380 ранеными из 2460 имевшихся. С американской стороны единственной жертвой был умерший от потери крови из-за ранения стрелок экипажа SBD с авианосца «Рейнджер». На этом самая яркая страница боевой деятельности французского флота во Второй Мировой войне завершилась.
HAB M104 - это инженерная машина, американский тяжёлый бронированный мостоукладчик, разработанный на шасси основного боевого танка M1A2 SEP Abrams с установленным вместо башни механизированным мостом Leguan класса MLC-70. Вооружения не имеет.
Мост можно опустить менее чем за 5 минут и поднять менее чем за 10 минут, членам экипажа нет необходимости покидать бронемашину в процессе.
Развёрнутый 26-метровый складной мост Leguan позволяет 70-тонным танкам преодолевать повреждённые мосты, рвы, воронки на скорости 15 км/ч. На видео мост пересекают боевые машины пехоты M2A3 Bradley во время учений в Латвии.
Морпехи и солдаты рассматривают вертолет R-4B, приземлившийся на военном аэродроме для эвакуации раненых на авианосец. Иводзима, Япония. Март, 1945.
