Бомбардировка

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) отклонил заявления жителей Южной Осетии на нарушения прав человека со стороны грузинских военных в период военного конфликта 2008 года, сообщает ТАСС.

Жалобы касались событий, произошедших 8 и 9 августа в Цхинвале и его окрестностях «во время пятидневного международного вооруженного конфликта». Заявители указывали на «непропорциональное использование силы» в отношении мирных жителей со стороны грузинской армии, как в связи с массовыми обстрелами из реактивных систем залпового огня, так и действиями военных, вошедших в Цхинвал.

Суд пришел к выводу, что Грузия была лишена возможности осуществлять власть в этих районах, а произошедшие там события нельзя, по мнению судей, рассматривать как подпадающие под грузинскую юрисдикцию лишь на том основании, что «территория, на которой происходили военные действия, формально была грузинской».

Как сообщало EADaily, более трех тысяч граждан Южной Осетии сразу после нападения Грузии на республику в августе 2008 года подали иски против властей Грузии в ЕСПЧ, почти половина из них была отклонена в прежние годы.

«Заявления касались нарушений по ряду статьей Европейской конвенции по защите прав человека. В них было подробно изложено, как наши граждане подвергались смертельной опасности, как происходили бомбардировки жилых кварталов, которые даже близко не были расположены к военным объектам, как на глазах людей уничтожали их имущество», — уточнял ранее уполномоченный по правам человека при президенте РЮО Инал Тасоев.

В жалобах граждане Южной Осетии требовали от властей Грузии компенсации морального и материального ущерба. С 2011 года этими жалобами занимались три адвокатских образования, которые имели опыт ведения дел именно в ЕСПЧ. В 2011 году половина исков была отклонена.

«В основном это произошло из-за того, что запросы ЕСПЧ своевременно не доходили до представителей наших граждан, соответственно суд вовремя не получал ответа и Европейский суд посчитал, что заявители утратили интерес к своим жалобам», — пояснил омбудсмен.

После рассмотрения нескольких заявлений в ноябре 2018 года ЕСПЧ признал семь из них неприемлемыми.

«Основная мотивировка была в том, что в тех местах, где жили эти заявители, не происходило никаких боевых действий, и европейский суд решил, что они не подвергались никакой смертельной опасности», — рассказал Тасоев.

Отвечая на вопрос, есть ли надежда на объективное рассмотрение жалоб граждан Южной Осетии в ЕСПЧ, Тасоев отмечал, что, исходя из политических реалий и положения, в котором находится Россия, рассчитывать на это не приходится.

Источник

Жители Хиросимы сожалеют по поводу того, что руководители МОК не смогли принять участие в мемориальных мероприятиях, посвященных 76-й годовщине первой атомной бомбардировки

В пятницу в Японии состоялись скромные церемонии в память о первой в мире атомной бомбардировке Хиросимы. Многие японцы выразили разочарование в связи с отказом организаторов Олимпиады почтить память погибших минутой молчания.

Люди, пережившие бомбардировку, родственники погибших и несколько иностранных высокопоставленных лиц собрались на главном мероприятии этого года в Хиросиме, чтобы помолиться за убитых и раненых в результате бомбардировки и призвать к миру во всем мире.

https://podfm.ru/episodes/yaponcy-razocharovany-otkazom-orga...

https://ua-reporter.com/news/76-let-nazad-amerikanskie-samol...

Наверное, почти в каждой семье есть истории, которые вспоминают накануне Дня Победы. Взрослые рассказывают их детям, те — своим детям, и постепенно они становятся частью семейного фольклора. Одну из таких историй я много раз слышал от своей бабушки. Всю войну она, будучи совсем маленькой девочкой, провела в Москве. Конечно, того, что было в 1941 году, она не помнит — тогда ей было меньше года. Эти события она описывает со слов своей мамы, моей прабабушки, которую я не застал. Дабы вы не запутались в многочисленных «пра», я буду называть бабушку просто по имени — Людмилой, или, как её тогда звали родители, Милочкой.

К концу июля 1941 года немцы уже сильно продвинулись вглубь СССР, и Москва оказалась в зоне досягаемости их бомбардировщиков. Наша семья тогда жила в доме на 1-й Брестской улице, совсем рядом с Белорусским вокзалом. Отец был на фронте, дома оставались только мама с маленькой Милой и дядя Петя, инвалид Гражданской войны.

Воздушные тревоги к тому моменту стали привычным делом. Едва раздавался вой сирены, мама хватала дочку на руки и спешила в сторону станции метро Белорусская. Иногда станция уже была закрыта, и приходилось бежать обратно, до метро Маяковская. Мама говорила, что это было очень страшно — под грохот зениток и треск пулемётов, почти в полной темноте, освещаемой лишь разрывами снарядов и отсветами прожекторов, вместе с другими женщинами, прижимающими к груди детей. На «Маяковской» матерей с младенцами пускали в вагоны. Те, у кого были дети постарше, пережидали бомбардировку на платформе, а все остальные лежали на путях, куда временно укладывали доски. Авианалёты могли длиться долго, по несколько часов, и многие оставались в метро до утра. Возможно, на одной из знаменитых фотографий тех лет где-то на заднем плане есть и маленькая Мила со своей мамой.

Но в ту ночь всё было по-другому. То ли воздушную тревогу объявили слишком поздно, то ли, устав от волнений, все слишком крепко заснули, но вышло так, что начало бомбардировки застало всех дома. Мама вскочила с кровати и бросилась наспех одеваться. В этот момент раздался страшный грохот, и её бросило на пол. Поднявшись, она вбежала в комнату и увидела, что на месте окна зияет дыра, а детская кроватка, где должна была лежать ей маленькая дочь, пуста. Видимо, взрывной волной младенца выбросило на улицу. Не помня себя от ужаса, она бросилась к лестнице, чтобы искать дочь во дворе. Её схватил дядя Петя — «Стой, дура! И ребёнка не найдёшь, и себя погубишь!». Он заставил ей подождать хотя бы немного, пока первая волна вражеских самолётов не пройдёт.

Прижимаясь друг к другу, они сидели возле самой крепкой (как они надеялись) стены в доме. Не представляю, сколько жутких минут им пришлось пережить, но в какой-то момент шум авианалёта несколько поутих. Дальше мучиться неопределённостью было невозможно. Милочку нужно было найти, живую или... Но лишь они собрались выйти из квартиры, как раздался громкий детский плач. И будто бы он шёл из той самой комнаты с разбитым окном. Они вбежали внутрь. Кроватка была пуста, однако крик младенца звучал совсем близко. И тут дядя Петя заметил, что кроватка стоит не так, как обычно. Видимо, взрывной волной её отодвинуло от стены. А в щели между кроваткой и стеной обнаружилась целая и невредимая Мила! Воистину младенцы — удивительные существа. То часами не смыкают глаз из-за какой-то ерунды, а то могут проспать даже разрыв бомбы, едва не стоивший им жизни.

Уже наутро, когда всё улеглось, жильцы увидели, что бомба разворотила дом на углу квартала. В последующие ночи немцы тоже бомбили Москву, но тогда уже обходилось без эксцессов, и мама с Милой каждый раз вовремя оказывались в метро. Дядя Петя поначалу тоже укрывался там вместе с ними, но вскоре бросил. Он отшучивался, что уже слишком старый, и пока доковыляет до убежища, война закончится. Поэтому во время бомбёжек они с соседом, тоже пожилым ветераном, поступали так: садились за стол на кухне и пили водку. Чтобы было не так страшно.

Бабушка рассказывала ещё немало историй о военном детстве в Москве. Как без спросу ушла из дома на Белорусский вокзал провожать эшелоны с солдатами, и нехорошая женщина обманом выманила у неё красивые новые туфельки. Как вдоль по улице гнали пленных немцев, и они были такие жалкие, что некоторые люди кидали им хлеб, хотя и не забывали о том, что они натворили на нашей земле.

Как в 1945-м с фронта вернулся папа, большой и красивый, с огромным букетом цветов. И хотя Мила не видела его в сознательном возрасте, она сразу поняла, что это именно он.

Все участники описываемых событий благополучно пережили войну. Вот они на фотографии 1946 года: вторая слева — мама, Капитолина Дмитриевна. Выше всех, с сигаретой — дядя Петя, Пётр Григорьевич. И маленькое чудо в смешной панамке — Милочка.

О той истории потом вспоминали скорее с улыбкой, чем с ужасом. Дескать, вот какая наша Мила соня — и бомбой её не добудишься! И только фильм «Летят журавли» не любили смотреть — уж слишком страшно и правдоподобно в нём показаны налёты на Москву.

Маленькая Мила со временем превратилась в привлекательную молодую женщину.

Через 23 года после тех событий на свет появилась моя мама, а ещё через 25 лет — я.

Бабушка, к счастью, жива и поныне. Уверен, что и на этот День Победы она вновь расскажет эту историю. Я с удовольствием её послушаю, а про себя подумаю, как всё могло бы сложиться, если бы тогда, в 1941 году, немецкий лётчик на пару секунд раньше или позже нажал кнопку сброса.

Вот как рассказывает о применении Ан-12 во время индо-пакистанского конфликта Вице-маршал авиации Арджун Субраманиам (в отставке), бывший летчик-истребитель и военный историк.

Командир 44 крыла индийских ВВС Видья Бхушан Вашишт, впоследствии вице-маршал авиации, один из самых опытных пилотов Ан-12 в ВВС Индии в то время, принял на себя командование 44-й эскадрильей в августе 1971 года при тяжелых обстоятельствах.

Будущий вице-маршал Индийских ВВС Видья Бхушан Вашишт

Эскадрилья только что потеряла своего командира и весь экипаж в результате несчастного случая, когда отрабатывала боевую бомбардировку, и восстановление морального духа и подготовка эскадрильи к бою были главными для Вашишта. Так началась история о том, как во время войны 1971 года прославилась эскадрилья Ан-12 под его командованием.

Оттачивая свои навыки бомбардировок и модифицировав платформу доставки с помощью люльки для каждой 225-килограмовой бомбы, которую разработал армейский офицер, эскадрилья перелетела в Барейли в Центральное воздушное командование за несколько дней до начала войны.

С максимальной бомбовой нагрузкой в 40 таких бомб миссия с шестью самолетами доставляла довольно много тротила. Силы бомбардировщиков индийских ВВС были сосредоточены между Барейли, Агрой и Горакхпуром, чтобы ослабить давление на Западное воздушное командование, что позволяло планировщикам централизованно координировать все бомбардировки из одного штаба.

Капитан группы Гурсаран Ахлувалия (тогда командир эскадрильи и командир эскадрильи) был свидетелем превращения эскадрильи в эффективное бомбардировочное подразделение во время войны 1971 года, особенно на Западном фронте. Он вспоминает Вашишта как "тихого и вдохновляющего лидера, исключительного летчика, организатора, хладнокровного и доброго человека".

Капитан Гурсаран Ахлувалия

Первые ночные бомбардировки леса Чанга-Манга были проведены в ночь с 3 на 4 декабря 1971 года. По сообщениям разведки, в этом районе имелись большие склады боеприпасов и большая концентрация войск. Ахлувалия вспоминает, как во время бомбометания с низких высот наблюдал небо, освещенное взрывами, и что пакистанское радио и пакистанские газеты сообщили о налете и его последствиях на следующий день.

В течение следующих двух недель эскадрилья совершила около 45 вылетов против различных целей, включая пакистанскую артиллерийскую бригаду на перевале Хаджи Пир, которая мешала индийским операциям, штаб дивизии в форте Аббас, мост Сулайманке, железнодорожную станцию в Хайдарабаде, газовый завод Суй и дерзкий дневной налет на месторождение Скардуир с участием бомбардировщиков "Канберра" в последний день конфликта.

Ночной налет на Хаджи Пир и дневной налет на газовый завод Суй, которым также командовали Вашишт и Ахлувалия, оказались наиболее эффективными из всех.

Газовый завод Суй после налета 44-й эскадрильи 15 декабря 1971 года

Газовый завод горел в течение нескольких дней после налета, начальники авиации и армии лично позвонили, чтобы поздравить эскадрилью с успешным налетом на Хаджи Пир.

В то время, как в большинстве налетов участвовало шесть самолетов, в налете на аэродром Скарду 12 декабря 1971 года участвовал только один Ан-12, действовавший в качестве бомбардировщика-лидера для "Канберр".

Не умаляя заслуги "Канберр", качество полетов эскадрильи Ан-12 над гористой местностью побудил Центральное воздушное командование назначить Вашишта руководить строем. 13 декабря эскадрилье было поручено нанести удар по большому складу боеприпасов недалеко от Дакки.

Хорошая командная работа обеспечила то, что ни один самолет или экипаж не были потеряны в течение всего конфликта, хотя Ахлувалия вспоминает три вылета, в которых его самолет был поврежден наземным огнем. Его даже преследовал пакистанский "Мираж-3", который прицепился к нему и находился, вероятно, в секундах от запуска ракеты.

Командир истребителя ВВС Индии, командир крыла М.Л. Баунтра увидел это на экране радара и крикнул Ахлувалии по открытому каналу, чтобы тот снизил высоту полета до уровня верхушек деревьев. Это предупреждение спасло самолет и экипаж.

Описывая профили миссии, Ахлувалия вспоминает: "Во время дневного рейда на газовый завод Суй мы вылетели из Барейли в Джодхпур, заправились там топливом, а затем пролетели на высоте 100 метров и спустились на высоту 30 метров примерно в 240 километрах от границы. За минуту до цели и на скорости чуть более 500 км/ч мы поднялись на 100 метров, сбросили бомбы и вернулись на 30 метров , пока не вошли на территорию Индии. Для ночной миссии Хаджи Пир мы летели прямо из Барейли в Сринагар на высоте 6 километров и спустились на высоту 1800 метров над аэродромом Сринагар; Затем мы направились к аэродрому Пунч и далее к Хаджи Пиру, возвращаясь тем же маршрутом после бомбардировки пакистанской бригады."

Пилоты отвечали за точную навигацию к целям, ситуационную осведомленность и действия по уклонению, которые необходимо было предпринять, чтобы избежать наземного огня или воздушной угрозы. Штурман помогал пилотам в навигации, а также использовал импровизированный оружейный прицел, чтобы выбрать подходящий момент для сброса бомб, перед которым открывалась задний люк - после этого в действие вступали хвостовой стрелок и сигнальщик полета, они сначала включали взрыватели. а затем помогали люлькам выскользнуть из задних дверей, в то время как пилоты увеличивали тангаж и разгоняли самолет, чтобы бомбы упали под действием силы тяжести.

44-я эскадрилья стала первой транспортной эскадрильей, которая была награждена боевыми наградами президента Индии. Командир крыла Видья Бхушан Вашишт был награжден орденом Маха Вир за бесстрашное и смелое руководство 44-й эскадрильей во время конфликта.

Выдержки из представления к награде говорят:

"В ночь на 5 декабря 1971 года он возглавил строй своих бомбардировщиков, на этот раз для атаки позиций противника на перевале Хаджи Пир в оккупированном Пакистаном Кашмире. Трудности и опасности этой операции были связаны как с большим объемом наземного огня в целевой области, так и с опасностями, связанными с полетом его большого самолета и ведением своего отряда на низкой высоте через гористую местность.

Командир звена Вашишт продолжил атаку и добился заметных успехов в поражении позиций противника. В дополнение к этому, он возглавлял множество других миссий вглубь вражеской территории, где можно было ожидать сопротивления со стороны истребительной авиации и зенитного огня.

Во всех этих рейдах командир звена Вашишт выполнил поставленные перед ним задачи без потерь для нашей авиации. Он продемонстрировал вдохновенное лидерство, исключительную преданность делу и заметную храбрость, неоднократно проводя атаки на хорошо защищенные вражеские цели, ночь за ночью".

Источник

Албанская революция

Во второй половине 90-х годов, после небольшого перерыва, начался третий акт войны на Балканах, который можно назвать «Албанская революция 1997–2001».

Началась она с финансового кризиса. Во время войны в Боснии «малая Югославия» находилась в кольце блокады, но Албании удавалось зарабатывать на этом. Несколько крупных албанских компаний (например, VEFA, Gjallica и Kamberi), привлекая под высокие проценты средства, вкладывали их в контрабанду товаров в Югославию. Удар по этой системе нанесло завершение войны и отмена санкций. В 1996 году новые компании собирали деньги под высокие проценты, но уже никуда их не инвестировали.

В начале 1997 года финансовые пирамиды в Албании рухнули. На юге страны вспыхнули массовые беспорядки, армия отказалась выполнять приказы командования. Были разграблены армейские склады — и на руках у населения оказалось около одного миллиона единиц стрелкового оружия. Погибли до двух тысяч человек. Режим Сали Бериши рухнул.

В страны Европы хлынул поток беженцев из Албании. Чтобы навести порядок, в апреле 1997 года туда были введены международные силы.

Но за внешним хаосом был скрыт очередной передел власти между двумя соперничающими группами населения Албании: гегами, которые обитают на севере страны, и тосками, которые живут на юге. После Второй мировой войны власть сосредоточилась в руках у южных кланов, а в 90-е пришли северные. В результате событий 1997 года к власти в Тиране вернулись представители южных кланов. А у гегов появился новый козырь: в северной части Албании были созданы базы Армии освобождения Косова (Ushtria Çlirimtare e Kosovës — UÇK).

Освободительная армия на деньги от наркотрафика

Если Албания стала новой горячей точкой в 1997 году, то соседнее Косово начало тлеть еще раньше.

С 1974 года Косово и Метохия было автономным краем в составе Сербии с широкими правами. На территории региона действовал ряд албанских националистических движений и организаций, стремившихся к отделению региона, а в дальнейшем — к объединению с Албанией. Они выдавливали из Косова сербов и черногорцев. В результате, уже к осени 1988 года треть общин края стали «этнически чистыми».

В 1989 году автономия Косова была ограничена. В ответ на албанцы создали «правительство в изгнании», а в крае в начале 90-х появились вооруженные отряды.

Но это была еще не Армия освобождения Косова — та первый раз громко заявила о себе только в сентябре 1997 года. Время ее появления остается предметом споров. В 1993–96 она создавала агентурную сеть в албанской диаспоре, а также занималась уничтожением тех, кто подозревался в работе на сербские спецслужбы.

Штаб армии находился в северной Албании, в районе Кукеса. Бойцов АОК тренировали инструкторы, прибывшие из-за границы. Оперативное руководство осуществлял Агим Чеку — этнический албанец, ранее служивший в армии Хорватии и принявший в 1995 году участие в этнических чистках в Сербской Краине. Под его руководством территория Косова была разделена на семь оперативных зон.

В Косово АОК действовала в сельских районах с албанским населением. Прежде всего — в Дренице. В районах, где жили сербы и представители других меньшинств, поддержки у нее не было. В городах жизнь текла мирно, а в самой Приштине были сильны позиции Демократической лиги Косова, которую возглавлял умеренный политик Ибрагим Ругова.

Считается, что АОК воевала албанским оружием, захваченным на армейских складах во время беспорядков 1997 года. Однако кадры, сделанные в 1998 и 1999 годах, а также списки взятых югославами трофеев свидетельствуют, что оружие чаще всего было югославского и китайского производства. Бригады АОК отличались по экипировке, так как у них были различные спонсоры из диаспоры — и источники поставок.

Представитель Генерального секретариата Интерпола Ральф Мучке на слушаниях в подкомитете Палаты представителей США заявил: по его оценке, из 900 миллионов немецких марок, которые АОК получила в 1996–1999 годах, около половины составили деньги от незаконной наркоторговли.

До июня 1998 года АОК испытывала нехватку стрелкового вооружения. Среди её командиров присутствовали две полярные точки зрения на военную подготовку. Одни считали, что лучший тренинг — это нападение на сербов, другие были сторонниками полномасштабного военного обучения по американским уставам.

Эскалация. Летнее наступление 1998 года

5 марта 1998 года в ходе полицейской операции в косовском селе Дони-Преказ были ликвидированы известный албанский командир Адем Яшари (по кличке «Дядя») и его брат, а также 38 боевиков. При этом погибли и 28 гражданских лиц, которых удерживали в качестве «живого щита».

После этих событий на первые роли в Армии освобождения Косова выдвинулся молодой Хашим Тачи (по кличке «Змей»). Многие косовары стали вступать в АОК, чтобы отомстить за Адема Яшари. В край прибывали новые бойцы. Так, 23 апреля 1998 года в районе погранперехода Кошаре (на албано-югославской границе) при попытке прорыва границы были убиты шестнадцать боевиков.

В июне 1998 года началась переброска в край трёх вновь созданных бригад АОК. В июле Армия освобождения Косова перешла от партизанской войны к крупномасштабному наступлению, заняв ряд сёл и городов. Кульминацией стал захват 17 июля города Ораховац. Его осуществила бригада, которой командовал Фатмир Лимай. В самом городе ему оказало поддержку вооружённое албанское подполье. Бойцы бригад имели на своем вооружении не только автоматическое оружие, но также гранатомёты и 120–мм миномётами. А местные повстанцы были вооружены СКС и охотничьими ружьями.

Вскоре сербы перешли в контрнаступление и освободили город. Албанская бригада отошла, используя в качестве живого щита десятки захваченных сербов.

Одновременно с атакой на Ораховац, в ночь с 17 на 18 июля, еще несколько групп совершили попытку прорыва из Албании, между погранзаставами Кошаре и Джеравица. Но в ходе боя албанцы были рассеяны и отступили.

До этого момента в крае действовали только силы полиции. С июля к операциям против боевиков начали привлекаться части Третьей армии. С 24 июля по 29 сентября в крае проводилась антитеррористическая операция.

К октябрю 1998 года бригады АОК были разбиты, сербам достались большие трофеи — 8156 автоматов, 1148 пулеметов, 425 минометов и ручных гранатометов, а всего около 150 тонн оружия и боеприпасов. Все крупные населённые пункты и основные дороги края перешли под контроль югославской армии. Боевики отошли на свои базы либо в горные районы края, где продолжили партизанскую войну. Перейдя границу, югославские войска разгромили в Албании один из лагерей Армии освобождения Косова.

С 1 января 1998 года по 24 марта 1999 года в Косово и Метохии были убиты 140 сотрудников МВД, более 500 ранено. Объектом террора АОК становились не только сербы, но и умеренные албанцы. За этот период боевиками в крае были убиты 286 мирных граждан (в том числе 74 серба и 152 албанца).

Подготовка к агрессии

Под сильным внешним давлением Югославия пошла на подписание в октябре 1998 года соглашения «Милошевич-Холбрук». Согласно нему, армия выводилась из края. Сербия дала согласие на ввод в Косово и Метохию 1500 наблюдателей миссии ОБСЕ. Эти действия вдохновили АОК, и нападения вновь возобновились. Ключевым событие стала полицейская операция в селе Рачак 15 января 1999 г. Сербы заявили о том, что уничтожили 15 боевиков.

После их вывода село вновь было занято албанцами — и там обнаружили 40 тел. Сербская сторона называет погибших боевиками, Запад — мирными жителями. Споры о том, кем же они были, продолжаются и по сей день. По мнению исследователя Анастасии Осиповой, резня в селе Рачак была инсценирована. Туда были свезены тела убитых боевиков, которых переодели в гражданскую одежду.

Но в тот момент события были преподнесены западными СМИ и восприняты обществом именно как убийство мирных жителей. И это подтолкнуло НАТО к следующим шагам. Принципиальное решение о военном вмешательстве было принято еще в конце 1998 года. Свою роль сыграл ряд причин. Президенту США Биллу Клинтону, которому грозил импичмент, нужна была «маленькая победоносная война». А НАТО требовалась красивая успешная операция, которая бы продемонстрировала важность существования блока накануне его 50-летнего юбилея. Сербы, которые были «демонизированы» в начале 90-х, представляли собой идеальную цель.

На переговорах в Рамбуйе в марте Югославии были предложены унизительные условия. Она фактически должна была согласиться на оккупацию края войсками НАТО. Белград отказался подписывать этот документ, и 24 марта 1999 года авиация НАТО начала бомбардировки Югославии.

Общее командование операцией «Союзная сила» проводил американский генерал Уэсли Кларк. Для ударов привлекались 430 самолетов, в том числе 344 боевых. Соседние страны, за исключением Австрии, предоставили НАТО свое воздушное пространство. В ходе первой фазы операции (24-27 марта), планировалось уничтожить ПВО Югославии. Но не удалось. Триумфом ПВО Югославии стал сбитый 27 марта самолет-невидимка F-117. Однако это был лишь один из немногих тактических успехов сербов.

Затем авиационное наступление НАТО стало расширяться. На втором этапе были нанесены удары по объектам в Косово и по всей Югославии.

На третьем этапе, с 27 апреля, авиация НАТО перешла к масштабным ударам. Уничтожались промышленные объекты и инфраструктура. Всего в авиаударах были задействованы свыше тысячи самолетов. Широко использовались и крылатые ракеты.

После начала бомбардировок полиция начала выселение албанцев из некоторых районов края. Но решение дало и обратный эффект: западные СМИ использовали его для оправдания бомбардировок. Кроме того, прибывавшие в Албанию и Македонию беженцы становились «пушечным мясом» для АОК.

Авиация НАТО старалась не наносить ударов по жилым кварталам, чтобы избежать жертв среди гражданского населения. Однако ошибки случались постоянно. И так как значительная часть ударов наносилась по территории края, то погибали и албанцы. Так 14 апреля разбомбили колонну беженцев на трассе Джяковица-Дечани. Погибли 73 албанца, а 36 получили ранения. 13 мая была разбомблена деревня Кориши. По различным данным, в ней погибли от 48 до 80 албанцев.

Всего за 78 дней авиация НАТО совершила 35 219 вылетов, было сброшено и выпущено более 23 000 бомб и ракет.

Помимо авиационной войны, бои шли и на земле. В крае продолжались столкновения с боевиками АОК, к ним добавились диверсионные группы из государств-членов НАТО.

В апреле–мае 1999 года ожесточенные наземные бои шли у погранперехода Кошаре. АОК собиралась прорваться в Джяковицу и провозгласить там создание независимого Косова. С территории Албании наступала 138-я бригада АОК, которой командовал Агим Рамадани. У боевиков была мощная огневая поддержка, которую оказывали артиллерия армии Албании и авиация НАТО. Но наступление провалилось, а командир бригады погиб.

В боях за погранпереход сербы понесли тяжелые, по меркам той войны, потери. Всего погибли 108 солдат и офицеров, в том числе два добровольца из России (Виталий Булах и Фёдор Шульга).

АОК признали потери убитыми 134 своих бойцов. Кроме албанцев, среди погибших были француз Пьер Арно и итальянец Франческо Джузеппе Бидер, а также еще один гражданин Алжира.

Окончание конфликта

В июне 1999 года было подписано соглашение, по которому югославские войска покидали край. Согласно резолюции ООН 1244, Косово по-прежнему признавалось частью Югославии. Однако фактически это была капитуляция Белграда: в край вошли войска НАТО и сопровождавшие их боевики АОК.

Россия, которая не смогла остановить агрессию НАТО, попыталась переиграть ситуацию. Военнослужащих российского миротворческого контингента SFOR спешно перебросили в Косово из Боснии. Группа из 206 десантников на 15 БТР и 35 автомобилях совершила более чем шестисоткилометровый марш и утром 12 июня заняла Слатину — военный аэродром недалеко от Приштины. Колонной командовал полковник Сергей Павлов. Эту военную базу собирались занять британцы, которые планировали использовать ее для приема транспортных самолетов, поэтому ее взлетно-посадочная полоса почти не пострадала. Британцы появились примерно в 11 утра. Сначала они попытались высадить вертолетный десант, затем к базе подошли «Челленджеры».

Главком объединённых сил НАТО в Европе Уэсли Кларк требовал, чтобы британцы захватили аэродром. Однако британский генерал Майкл Джексон заявил, что не собирается начинать Третью мировую войну.

Русский батальон, согласно плану, был лишь авангардом. Затем на Слатину должны были прибыть самолеты с подкреплением. Целью операции было получение своего сектора в крае. Однако восточноевропейские государства закрыли свое воздушное пространство для российской военно-транспортной авиации. В ходе переговоров с НАТО своего сектора в Косово и Метохии для российского контингента добиться не удалось.

Потери

В 1991 году во время «Бури в пустыне» американская авиация уничтожила большое количество иракской техники. Тепловизоры позволяли находить и поражать танки в пустыне даже ночью. Этот триумф военных технологий планировали повторить и в 1999 году. Но югославы успешно маскировали свою технику и использовали ложные цели.

По американским официальным оценкам, армия Югославии в результате авиаударов потеряла 120 танков, 220 единиц другой бронетехники, а также 450 артиллерийских орудий. Сербы заявили, что их потери составили 13 танков, 6 БТР и 27 орудий. Комиссия коалиции (Allied Force Munitions Assessment Team) обнаружила в крае лишь 14 уничтоженных танков, 18 бронетранспортеров и 20 артиллерийских орудий и минометов.

Это на порядок меньше американских оценок и в целом соответствует югославским данным. При этом часть БТТ была подбита албанскими боевиками.

Расхождения пытались объяснить тем, что сербы эвакуировали подбитую технику.

С другой стороны, югославские заявления о многочисленных сбитых ими самолетах не получили подтверждения. Большие потери понесли и ВВС Югославии.

По количеству жертв также есть значительные расхождения. По сербским данным, в результате авиаударов погибли около 2500 мирных жителей, 12 500 ранено. Погибли свыше тысячи солдат и полицейских, а пять тысяч получили ранения.

Западные оценки гражданских жертв намного ниже: около 500 человек, в том числе порядка 300 — в Косово и Метохии. Первоначальные оценки военных потерь Югославии достигали пяти тысяч убитыми затем были снижены до 1200.

Официальные потери НАТО составили два человека, погибших в авиакатастрофе. Потери Армии Освобождения Косова неизвестны.

Политические итоги войны

Блок НАТО продемонстрировал, что он может начинать кровопролитные военные операции без оглядки на ООН. Конфликт поставил точку в политической карьере Слободана Милошевича. Через несколько лет Югославия окончательно распалась. Но ее развал не был неизбежным. В Европе есть федеративные государства. Например, Швейцария, состоящая из различных кантонов и полукантонов. И у жителей, говорящих на различных языках, там двойная идентичность.

После ввода войск НАТО, Армию освобождения Косова формально распустили, но ее боевики перешли во вновь созданный «Корпус защиты Косова» и получили легальный статус. Аэропорт Слатина был переименован в честь Адема Яшари.

Поскольку югославских силовиков вывели из Косова и Метохии, а боевиков не разоружили, большинство живших в крае сербов были изгнаны оттуда. Новая волна антисербских погромов в марте 2004 года получила известность как «албанская хрустальная ночь».

Тогда десятки православных храмов и монастырей были уничтожены, а несколько тысяч сербов были вынуждены покинуть свои дома. Ни миротворцы, ни местная полиция не могут или не хотят обеспечить сербам безопасность. Регион стал почти «этнически чистым» — сербское население сохранилось лишь в нескольких анклавах края.

А само Косово за эти два десятилетия превратилось в «серую» криминальную зону, которая доставляет серьезные проблемы Европе. По иронии судьбы, добившись фактической независимости Косово, многие албанцы предпочитают уехать оттуда в Швейцарию и Германию.

Автор: Михаил Поликарпов
Источник