И в тот момент, когда казалось, что нас просто сотрёт, всё изменилось.

Свет начал мерцать, складываться в образы, будто реальность сама по себе решала, что делать с нами. Я ощутил, как нечто невидимое пробегает по моей коже — дрожь, щекотка, напряжение. Пространство вокруг сгустилось, будто создавая для нас новое место.

А затем — падение.

Я открыл глаза.

В первое мгновение в голове царил туман. Сознание цеплялось за остатки сна, но что-то было не так. Слишком тихо, слишком спокойно. Мягкий свет пробивался сквозь полупрозрачные шторы, рисуя на потолке знакомые узоры. Я моргнул, стараясь сфокусировать взгляд. Всё вокруг было до боли привычным — стены, потолок, шкаф, стол. Это была моя комната.

Я резко сел, сердце застучало в груди. Что-то не сходилось. Всего несколько мгновений назад я был… где? Белое пространство, шаг вперёд… Юля!

Я огляделся, но её не было рядом.

Паника хлынула ледяной волной. Я разметал одеяло, вскочил на ноги и осмотрел комнату ещё раз, теперь более тщательно. Но Юли нигде не было. Ни на кровати, ни у окна, ни у двери. Будто её здесь никогда и не было.

— Нет… — мой голос прозвучал глухо, словно задушенный страхом.

Сердце сжалось, дыхание сбилось. Неужели её стёрло? Что, если она… не смогла? Ноги ослабли, я пошатнулся, но, сжав кулаки, заставил себя устоять. Нет, я не могу сейчас поддаться панике. Она здесь. Она должна быть здесь.

Кухня!

Я рванул к двери, вбежал в коридор, почти бегом пересёк его. Сердце колотилось, гулким эхом отдаваясь в висках. Если её нет там…

Я влетел в кухню и застыл.

Юля лежала на полу.

Мои лёгкие сжались, когда я увидел её вытянутое тело. Её глаза были широко раскрыты, устремлены в потолок, а выражение лица… непроницаемое.

Я судорожно вздохнул, чувствуя, как паника смешивается с облегчением. Она здесь. Она не исчезла.

— Я вспомнила! Я вспомнила всё!

Юля глубоко вздохнула, её глаза вспыхнули осознанием, а голос дрожал от эмоций. Она прижала руки к груди, словно пытаясь удержать то, что только что вернулось в её сознание. Затем, подняв на меня взгляд, она продолжила:

— Я жила в месте, где люди и кошко-люди… неко… сосуществовали вместе. Это был мир, похожий на твой. Люди и неко работали бок о бок, строили семьи, делили одну реальность. Мы не были чем-то необычным, просто частью общества.

Она провела пальцами по своим ушам, будто заново осознавая их существование, и задумчиво продолжила:

— В моём городе это было в порядке вещей. Я родилась в обычной семье. Моя мама была человеком, а отец — неко. Это никого не удивляло, таких семей было множество. Моё детство ничем не отличалось от других: школа, друзья, мечты… Всё как у всех.

Юля на мгновение замолчала, её взгляд устремился в потолок. В уголках её губ мелькнула едва уловимая улыбка.

— Я помню запах дождя на улицах. Помню, как любила сидеть на крыше дома и смотреть на закат. Помню, как бегала по двору, играя с соседскими детьми, а потом забиралась на дерево, прячась от взрослых. Помню, как отец учил меня ловить рыбу, а мама ругалась, если я приносила домой слишком много. Это были простые вещи… но теперь я понимаю, как сильно я их ценила.

Она улыбнулась, но её глаза оставались печальными.

— Я училась, мечтала путешествовать… Я хотела увидеть другие города, познакомиться с новыми людьми, узнать, какие тайны скрывает мир. А потом…

Юля нахмурилась, её уши дрогнули. Её голос стал тише, почти шёпот.

— Что-то случилось. Что-то плохое. Я не помню деталей, но… что-то было связано с взрывом...

Она на секунду замерла, сжав кулаки, а затем резко выдохнула.

— Это было внезапно. Я помню вспышку. Я помню, как всё вокруг раскололось. Помню крики… а потом — пустоту. Я словно перестала существовать. Как будто меня просто стёрли.

Она посмотрела на меня, её взгляд дрожал, но в нём читалась не только боль, но и решимость.

— Я была уверена, что меня не существовало. Что я просто… часть лагеря. Просто чей-то сон, иллюзия. Но теперь я знаю правду. Я была живой. Я существовала.

Юля сжала руки в кулаки и едва слышно добавила:

— И я больше не позволю себе исчезнуть.

— Тебе больше исчезать и не надо, — я улыбался, наблюдая за ней. — Только всё это очень странно.

Юля посмотрела на меня, чуть наклонив голову, но ничего не сказала.

— Он говорил, что я не попаду в свою реальность… — продолжил я, осматривая кухню. — Тогда почему я в своей квартире?

Я провёл рукой по столу, взглянул на знакомые вещи вокруг. Всё было таким, каким я его помнил. Те же стулья, та же чашка на столе. Ощущение странности только усилилось.

Я снова посмотрел на Юлю. Она молчала, будто обдумывая мои слова.

Но это всё было не важно, главное это то, что мы смогли выбраться.

Дальше всё пошло своим чередом. Юля осталась жить у меня. Сначала всё казалось обычным, но вскоре нашлись её знакомые… Самое странное было то, что они оказались такими же, как она — кошко-люди. Более того, весь мир был населен не только людьми, но и зверолюдьми.

Генда был прав. Я не вернулся назад. Вместо этого я попал в мир Юли.

Но один вопрос не давал мне покоя. Если в этом мире есть моя квартира, то куда делся я? Тот, кто жил здесь раньше?

Я долго мучился этим вопросом. Не мог избавиться от мысли, что занял чьё-то место, что, возможно, где-то есть человек — или его больше нет — потому что я оказался здесь. В первые недели я постоянно искал подтверждения своей настоящности: смотрел в зеркало, проверял старые вещи, пытаясь найти хоть какие-то следы "прошлого себя". Но всё было так, будто я всегда жил здесь. Как будто этот мир сам встроил меня в свою реальность, подогнав все детали под новую картину.

Пожалуй, лучше не буду задаваться этим вопросом...

Жить в этом мире было непривычно. Всё казалось странным — архитектура, технологии, общественные порядки. Хотя многое было похоже на мой мир, различия всплывали в мелочах. Люди и зверолюди жили бок о бок, и это никого не удивляло. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть.

Но одной из самых странных встреч в этом мире оказалась встреча с Семёном.

Я узнал о нём случайно. Антон, наш общий одногрупник, позвонил мне и сказал, что его нашли. Всё это время Семён жил в другом городе, среди бездомных. Потерял память. Когда его привезли в больницу, он начал вспоминать, и именно тогда я решил его навестить.

Когда я вошёл в палату, я едва узнал его.

Семён выглядел усталым, осунувшимся, но его глаза оставались теми же — только теперь в них читалась тяжесть прожитого. Его тело изменилось: он был кошко-человеком, как и многие в этом мире. Я не сразу понял, осознаёт ли он, кто я, но стоило мне заговорить, как он слабо усмехнулся.

— Знал, что ты появишься, — сказал он.

Мы долго разговаривали. Вспоминали лагерь, пытались сопоставить куски воспоминаний, понять, что же с нами произошло.

— Ты тоже не в своём мире, да? — спросил он.

— Да. Но теперь это мой мир.

— Забавно... Мы столько пытались выбраться из лагеря, а в итоге оказались вот здесь.

Он рассказал, что почти ничего не помнит после последнего дня в лагере. Очнулся уже на улицах чужого города, не понимая, где он. Его долго считали бездомным, пока один из врачей не заинтересовался его историей и не помог восстановить личность.

— А Сова? — вдруг спросил он.

Я покачал головой.

— Я не знаю.

Мы оба замолчали.

— Возможно, она тоже где-то здесь. Или в другом месте.

Семён немного помолчал, а потом сказал:

— Я решил оставить лагерь в прошлом. Там я потерял слишком много. Но кое-что я оттуда вынес... Теперь я знаю, что хочу делать.

— Что именно?

— Жить. Делать что-то полезное. Опыт, который мы получили там... Может, он поможет нам здесь.

Я согласился. Ведь и сам решил поступить так же.

Для начала я познакомился с родителями Юли. Это было немного волнительно — всё-таки мир был для меня новым, а их представления о жизни отличались от привычных мне. Но, к счастью, встреча прошла хорошо. Отец Юли, высокий мужчина с кошачьими ушами и густыми бакенбардами, сразу же начал расспрашивать меня о том, откуда я, чем занимался раньше и какие у меня планы. Мать же, человек, была более сдержанной, но доброжелательной.

Они приняли меня как гостя, но чувствовалось, что хотят понять, насколько я серьёзен в отношении их дочери. Я постарался не ударить в грязь лицом: рассказал, что владею навыками починки различного оборудования, имею некоторый опыт работы с электроникой и механикой. Вспомнив о времени, проведённом в здании кружков, я понял, что могу использовать этот опыт с пользой.

Не теряя времени, я решил открыть свой небольшой бизнес по ремонту техники. В этом мире тоже выходила из строя бытовая техника, ломались промышленные механизмы, старые модели требовали обслуживания. Я начал с мелких заказов — починка компьютеров, настройка бытовых приборов, восстановление электроники. Постепенно дела пошли в гору, и я даже смог нанять пару помощников.

Понимая, что для дальнейшего развития мне нужны знания, я поступил на заочное обучение в местный технический университет. Совмещать работу и учёбу оказалось нелегко, но у меня была цель.

Юля в это время тоже строила свою жизнь. Она долго думала, какую профессию выбрать, но в конце концов остановилась на ветеринарии. С детства она любила животных, а теперь, когда вспомнила свою прошлую жизнь, осознала, что всегда мечтала помогать им. Мир, в котором мы жили, включал не только людей и неко, но и множество животных, нуждающихся в заботе.

Она поступила в университет, много училась, проводила часы в клинике, набираясь опыта. Время от времени, когда у меня появлялась возможность, я забирал её после занятий, и мы гуляли по улицам города, обсуждая её день и мои проекты.

Родители Юли вскоре изменили своё отношение ко мне. Видя, что я не бездельник, что у меня есть цель, они начали относиться ко мне с уважением. Отец даже предложил помощь в развитии бизнеса — у него были связи, и он помог мне найти крупных клиентов. Это позволило мне быстрее расширить дело, взять в аренду небольшое помещение и превратить мастерскую в полноценную ремонтную компанию.

Так мы постепенно обустраивали свою жизнь в этом мире.

Некоторые примеры диффузии в газах: если в комнате открыть флакон с духами или зажечь ароматизированную свечу, то аромат распространится по всему объёму помещения. Благодаря хаотическому движению молекул воздуха аромат достигает любой точки комнаты.

Примеры диффузии в жидкостях: молоко смешивается с эспрессо, мёд растворяется в чае, растекается в луже растаявшее мороженое.

Дисклеймер. Всё как всегда. Произведение является художественным, все совпадения с живыми людьми случайны. В тексте присутствует обсценная лексика.

В подготовке материала использованы источники: Белых О. Священное озеро: Сердце Кольского края хранит множество загадок. (pskov.aif.ru)

Магия Севера: Путешествие в Кольский полуостров и Мурманск. (russkiedali.ru)

Пролог

Мурманск, Старое кладбище, лето 2023 г.

Трость из массива бука хлестким ударом разорвала кожу на лице алкаша. Брызнула кровь. Остальные бичи, глухо ропща, отшатнулись от странного и опасного юноши.

Тем более что он сверкнул спрятанным в трости лезвием, которое успел достать из буковых ножен и выставить вперед.

- Господа желают продолжить разговор? Или конфликт исчерпан?

- Да пошёл ты, сучёныш! Выблядок! – разошлись бичи. – Ишь, какой нашелся!

- Сдриснули резко! – Никита с презрением посмотрел на оборванную пьяную компанию.

Кладбищенские побирушки, злобно поглядывая на молодого человека в черной одежде, потянулись прочь. Алкаши, ругаясь, вели под руки раненого товарища. Один из них уже звенел мелочью и предлагал взять «спиртяшки», чтобы полечиться.

Никита спрятал шпагу и с видимым удовольствием закурил, прислонившись к ограде. Победа над неотесанным мужичьём (в его воображении) определенно вдохновляла жить. Он ещё раз посмотрел им вслед и скользнул взглядом по старинному каменному кресту, так его заинтересовавшего во время прогулки по кладбищу.

А вот это любопытно! Когда бичара толкнул Никиту в грудь, юноша облокотился о поверхность креста, чтобы восстановить потерянное равновесие, – рука как раз попала в выемку, где красовалась полустертая надпись с датами рождения и смерти. И там что-то скрипнуло.

Никита внимательнее изучил подвижный каменный прямоугольник. Так и есть. Тайник, скрытый поворачивающейся вокруг оси крышкой. Никита толкнул тростью крышку, но внутри было пусто к его большому разочарованию. А вот на внутренней поверхности крышки красовался вырезанный символ, напоминавший стилизованного человечка с рожками.

И впрямь любопытно. Он достал телефон и сделал несколько снимков. Выходит, что не зря сегодня провел своеобразный обряд перед прогулкой, улов оказался что надо. С этим местом явно связана какая-то тайна.

На городском форуме в теме «легенды и предания» Никита прочёл, что если поехать на 13-м маршруте, предварительно пропустив 12 автобусов, то можно будет попасть в иное измерение, портал которого открыт на кладбище. Корф терпеливо, с самого утра, ожидал 13 номер. Автобус, конечно же, привез его на то же самое место, что и всегда. Ничего не изменилось. Но своеобразный подарок, как оказалось, его ждал.

Никита любил гулять по кладбищам, ценя покой и одиночество. Однажды он услышал в каком-то фильме, что не стоит бояться мертвых, а стоит бояться живых. В этом был определенный смысл. Впрочем, и мертвецов стоило бояться – а точнее их слов, их наследия, их зловещей тени, отбрасываемой на будущие поколения. Но что касается покоя – здесь его хватало. Как и четкой соразмерности в протяженных рядах могил, оград и памятников. Хватало и старинных надгробий. А за каждым – история, судьбы, загадки.

Вот только иногда местная публика не радовала юного гота, - как и в этот раз. На него и так косо посматривали некоторые посетители кладбища, привлеченные импозантным и праздным видом юноши, явно прогуливающегося по кладбищу без всякой цели.

А эти побирушки, лазавшие по могилам как гиены в поисках падали, всюду совали свой нос. Собирали конфеты, выпивали поминальные стопки с водкой, воровали цветы. В странном пареньке в черной одежде они отчего-то увидели конкурента. В какой-то момент они, как стая уличных псов, охраняющих свою территорию, сочли Никиту легкой добычей.

А оттуда и до конфликта оказалось рукой подать. Он как раз рассматривал старинный каменный крест, когда его окружила компания алкашей.

- Ты что тут шоркаешься, малец? – дыхнул перегаром бородатый потрепанный жизнью мужик.

- Малец? – вскинул брови Никита. - Малец, дядя, у тебя в штанах!

Бичи, пуганые жизнью, зароптали. Но их было больше, они были старше, и потому полагали себя превосходящей силой. И стоило одному из них потянуть руку к юному готу, чтобы оттаскать того за ухо, как странный паренек хлестким и быстрым ударом трости дал понять, что не он тут жертва.

Крайне довольный собой, Никита вышел  кладбища, включил группу Lacrimosa и, держа трость под мышкой в подражание джентльменам прошлого, неторопливо двинулся по улице, радуясь лету и безделью.

Встретил по дороге одноклассников, которые едва ему кивнули. В гимназии, где учился Корф, он держался особняком. Пара друзей, да пара приятелей – этого для школьной жизни было более чем достаточно. Основная жизнь кипела в интернете на специфических форумах и в компании готов и неформалов.

В гимназию Никита перевелся в 9-м классе. Публика была в своей основе довольно цивилизованной, но и там нашлись желающие попробовать силу новичка, держащегося подчеркнуто независимо. Вот тогда он и взял за привычку не расставаться с тростью. А навыки фехтования позволили играючи справиться с тремя нападающими. С тех пор его не трогали. Никита никому не мешал жить, не мешали теперь и ему. Напротив, нашлись даже своего рода поклонники его острого ума и едких острот, которые юный гот позволял в адрес преподавателей.

В тот день Корф вернулся домой, и тут же залил фотографии креста на несколько форумов с одним вопросом: «есть идеи, что это такое?». Но всё, что он смог узнать, это то, что на пластине изображена иероглифическая монада английского эзотерика Джона Ди. Кто и зачем оставил этот знак, скрыв его поворачивающейся пластинкой, так и оставалось загадкой.

До определенного дня.

*

Профиль.

Никита Артемович Корф, 17 лет. Занятость: абитуриент.

Интроверт. IQ 120.

Темперамент: меланхолик-сангвиник.

Характер: одиночка, мечтателен, независим, хладнокровен, настойчив, самокритичен, сообразителен, ответственен, циничен, жесток.

Особая отметка: нацелен после поступления в СПбГЭУ  покинуть г. Мурманск.

Состояние здоровья: здоров.

Увлечения: готическая субкультура, поэзия, кладбища, холодное оружие, фехтование.

Зависимости: табакокурение.

Психологические травмы: в детстве был свидетелем того, как дед зарезал его родного дядю во время пьяной ссоры.

Статус: отвод. Проект закрыт досрочно.

*

23 июня 2024 г.

Телефон Насти Кобзаревой зазвонил в десять вечера. Женщина устало глянула на дисплей: Ирина Соловей.

Она тихо застонала. Только удалось пристроить детей тёще (она жила в соседнем подъезде и недавно развелась с мужем, а детей забирала, чтобы дать Лёшеньке поспать – и заодно уж невестке) и задремать. Забыла звук отключить. Лёшка сонно выругался: завтра у него смена в морге, и он мечтал выспаться.

- Не спишь, Анастэйшн? – весело спросила бывшая одноклассница, как ни в чем не бывало. – Айда в Диффузию! Попляшем, оторвемся. Давно не были. А то всё: у тебя дети, у меня – салоны.

-  «Давно – это хорошо, если две недели», – подумала Настя. – Ириша, я только поспать собралась! Вымоталась вся.

- Ну и хорошо, сладкая! Вот и отдохнешь! – начала уговаривать подругу Ирина. – А для бодрости там найдется кое-что.

Соловей задорно рассмеялась и громко шмыгнула носом в трубку.

- Давай завтра, а? Правда, что-то настроения нет, - неожиданно для самой Кобзаревой её охватило дурное предчувствие.

- Эх, Настюха! – деланно расстроилась Ирина Соловей. – Завтра я, скорее всего, уже уеду.

- Куда?

- В Москву! Не поверишь, на меня такой мэн запал – закачаешься!

- А как же твой «папик»?

- Ай, ну его! Скучный. Да и укатил на какую-то там охоту. А Ромка молодой, веселый. Просто зверь во плоти!

У Насти постепенно разгорался интерес, но она высказала последнее сомнение:

- Слушай, с деньгами напряг сейчас.

Ирина снова засмеялась.

- Для нас теперь там всё бесплатно!

- Как так?

- А вот так! Ромка там хоть и барменом работает, но это для души. Он один из совладельцев клуба. Прикинь?

- Ладно, - согласилась Настя. – Но недолго!

- Отправлю на такси домой, Анастэйшн, как только скажешь! Я скоро за тобой заеду, одевайся быстренько.

И уже через двадцать минут подруги окунулись в ночную жизнь города. Гремела музыка, ритм сносил голову. Ноги сами просились в пляс. Вокруг буйствовала возбужденная молодежь, в едином порыве праздновавшая жизнь и модного диджея из Голландии.

Время растворилось как сахар в чае. Ушли все заботы и тревоги. Стимуляторы придали сил, и танцевать, паря на невидимых крыльях, хотелось до самого утра. Быт откровенно заел. Дети появились неожиданно и отвлекали на себя, как думала Настя, её лучшие годы. Да и Лёшка оказался безалаберным маменькиным сынком. Она ещё и на работу изредка выходила на подмену. Так что: в отрыв!

Ещё коктейль «за счет заведения» - и обратно на танцпол! Плясать так, что кажется: вот-вот взлетишь!

И вдруг толпа дернулась единым настороженным зверем. Прошла рябью легкая волна едва зачинающейся паники. Раздались первые испуганные крики. Замолкла музыка, тишина больно ударила по ушам.

- Пожар! – раздался чей-то возглас, и ужас охватил молодежь. Иррациональный страх, доставшийся от предков, но вполне понятный даже обдолбанным наркотой тусовщикам.

Тамбур на входе в зал, так грамотно устроенный с целью отсекать лишних людей и гасить музыку, сейчас стал смертельной ловушкой. Молодежь, крича и толкаясь, пыталась выбраться наружу, хотя вначале не было ни пламени, ни дыма.

Огонь появился позднее, проникнув возможно через вентиляцию, либо ещё как-то. Появился и едкий дым, застилающий и без того полутемное помещение. И случилось страшное: возбужденная масса молодых людей, ведомая стадным инстинктом, создала в тамбуре пробку; двери, настроенные автоматически открываться и закрываться, чтобы пропускать посетителей небольшими группами, просто-напросто заклинило.

Ни Насте, ни Ирине выбраться было не суждено.

*

24 июня 2024 г.

В тот день Никита Корф так и не доехал до кладбища. Помешал звонок.

Звонила мама с городского номера. И, плача в трубку, сообщила новости: застрелили деда, Истомина Петра Савельевича.

Никита вышел из автобуса и закурил. Что за день такой? Он неожиданно почувствовал себя крайне уязвимым. Вспомнил, что благодаря поездке в Питер оставил привычку не расставаться с тростью. Это следовало исправить. Почему-то ему показалось, что вокруг их семьи сгущаются тучи. Слишком много странного и необычного стало происходить в последнее время. Иметь оружие просто необходимо.

Пришлось возвращаться назад в морг. Там он узнал всю последнюю информацию:  о смерти деда, его приятелей и даже любовника матери. Узнал и о пропаже странного тела вкупе с безносым санитаром. Это только укрепило его подозрения, что дело нечисто.

А к вечеру весь город знал о трагедии. И хотя подробности следствия не разглашались, журналисты успели понастроить теорий: и о происках конкурентов, и о бандитских разборках, и про арест Кобзарева. Факты (а кадров с места пожара в клубе хватало) откровенно испугали общественность. Тут уже никак властям было не отделаться общими словами: любительские видео сразу попали в сеть, и на них четко было видно, кто устроил стрельбу и пожар; тем более, что старик Кобзарев и не скрывался.

К сгоревшему клубу потекли неравнодушные люди. Устроили даже небольшой митинг возле здания МВД, требуя крови виновника. Тогда же стало известно и об устроенной им бойне на базе отдыха. Для города и едва ли не сотен родственников – горе, а для блогеров и журналистов просто подарок судьбы. Людей с профессиональными и любительскими камерами хватало повсюду. А если и этого кому-то было мало, все кому не лень снимали на телефоны. Новости просочились даже на центральные каналы телевидения.

Дома мама пила вино и висела на телефоне, разговаривая с родственниками и друзьями. Телевизор в гостиной не замолкал, вспыхивая броскими надписями и кадрами с мест происшествий. Вездесущие журналисты нарыли немало всевозможной информации, и сейчас щедро делились подробностями биографий как застреленных на базе отдыха (не последних людей в городе), так и самого стрелявшего, Бориса Петровича Кобзарева.

К счастью для их семьи брат Никиты Маус в ту ночь был у подружки, хотя там погибли несколько его друзей и знакомых. Так что сейчас Иван Корф смолил вейп за компьютером, нацепив наушники, запивал горе слабоалкогольными коктейлями и переписывался с друзьями в сети, попутно просматривая новости.

Никита вздохнул и поплелся на кухню. Закурил, задумчиво глядя в окно. К смерти он относился философски: все там будут. Стоит разве ради этого, в принципе, рядового события поднимать такую волну негатива? В некоторых странах и вовсе праздник устраивают, когда кто-то покидает земную юдоль. Нет, родственников-то можно понять: кто детей потерял, кто кормильца – тут явно не до веселья. Но остальные-то причём тут? Или народ вдруг стал потрясающе единым? А не сосед ли Гриша, который сегодня у подъезда выражал соболезнования его маме, не так давно ругал Никитиного деда, Истомина Петра Савельевича – мол, народ всё видит и знает: и про взятки, и про молодых любовниц!? Тьфу!

Савельича, конечно, по-своему жаль. Нормальный был мужик, хоть и на своей, что называется волне. К Никите и его интересам относился с пониманием, помогал деньгами. И вот, блин, съездил на охоту с друзьями! Протекла крыша у старика Кобзарева. По телевизору не так давно обсосали все кости боевого прошлого военного пенсионера. А вот что послужило причиной вероятной ссоры, кто знает. Версий много, догадок ещё больше. «Ведется следствие»…

На кухню зашла мама. Под глазами пролегли глубокие тени. Глаза пьяно блестели. Она села за стол и достала из Никитиной пачки сигарету. Он, с любопытством глядя на родительницу, поднес огонек зажигалки. Обычно мама не курила, разве что после тяжелых смен.

- Все просто с ума посходили, - поведала она сыну. – Завтра ещё в ментовку тащиться. Труба дело!

- С чего бы? – Никита закурил вторую сигарету и, повернувшись на стуле, приоткрыл окно.

Мама открыла холодильник (кухня была небольшой) и достала початую бутылку настойки.

- А с того, сына! В одном из мешков был странный робот, - Никита вздрогнул и внимательнее присмотрелся к маме, - или чучело, не знаю. Реалистичный очень. Ха-ха! Семицкий и вовсе подумал, что это инопланетянин. Так вот он пропал. А с ним пропал и санитар новый. Может, видел. Безносый такой? – Никита кивнул. – Он, похоже, и Лёшку по башке тюкнул и украл пробы жидкости, возможно биологической, с того самого робота. А заодно и мой телефон с фото этого «инопланетянина». Ах, да, ты же тогда заезжал…

Никита шумно сглотнул, но про свои снимки промолчал.

- И?

- И то! Полиция, само собой, заинтересовалась. Робот там, не робот, а тело пропало! И телефон пропал, и…

Никита поднялся со стула и открыл шкафчик. Достал рюмку и нацедил маме настойки. Она выпила и с благодарностью посмотрела на сына.

- А в телефоне все контакты, он-лайн банки – всё! Как будто всего этого мало! – Никита понял, что речь идет о смерти деда. – И Генка погиб. – Тут Елена Петровна не выдержала и пустила слезу.

Никита курил и внимательно наблюдал за мамой. Реакции ожидаемые, но в пределах нормы. Всё же, человек работает в морге. Он сжал мамины пальцы. Кольнула мысль, что теперь он за старшего. От отца давно не было вестей, даже судебные приставы не могли найти. Быть может, и в живых уже нет, или за границу уехал. Родня с этой стороны ничего путного не говорила: либо и впрямь не знали, либо покрывали сына, открыто пренебрегшего отцовским долгом. А от Ивана чего ждать, кроме дурости? Ничего. Придется ему не только учиться, но и думать о подработке в Питере. В самом худшем случае и вовсе в Мурманске оставаться.

- Знаешь что странно, Никита, - он не сразу вынырнул из мыслей, - это значок этот дурацкий!

- Что?

- Ну, говорю же: на роботе том – хотя вряд ли это игрушка! – знаки стояли. Я такой уже видела. На рекламе клуба этого, как там? Диффузия?

- Да.

- Странное название, - мама весело посмотрела на Никиту. – Был там?

Никита театрально вздохнул.

- Не по адресу. Это вон Ванька там все мозги оставил. А я учиться хочу.

- Ну, да. Да. – Елена Петровна сама наполнила стопку и выпила. – Так вот значок этот. И на, хм, уродце этом. А ещё, - мама подмигнула, - Генка рассказывал, что пасынок его, Шадурский Эдик, такие же знаки у себя в палате рисовал. Трудно не узнать.

- Вот как? – Никита постарался не выдать своего любопытства. – И где он, Эдик этот?

Елена Петровна вздохнула.

- Там же, где и был: в пансионате для «уставших» от жизни. А что? Любопытно стало?

Никита пожал плечами.

- Да так. Постольку поскольку. Но адресок мне нужен.

Мама не стала задавать вопросы, а просто продиктовала адрес.

- Туда вообще пускают посетителей?

- Не знаю. Позвони. Скорее всего, запросто. Это же не тюрьма.

Никита кивнул.

- А Эдик этот, как – в адеквате?

- Гена говорил, что вроде идет на поправку…

В прихожей затрезвонил домашний телефон. Как специально. Но никто не спешил снять трубку. Первым не выдержал Иван, выскочив из своей комнаты.

- Ма! Баба Люся звонит! Поговори.

- Иду я! Иду…

Выходя с кухни, мама обернулась и подмигнула. Никита сдержанно улыбнулся и потянулся к пачке сигарет, заодно включив электрический чайник. Очень хотелось кофе. Этой ночью он планировал прошерстить форумы, поспрашивать народ, не в курсе ли кто каких-либо странностей, связанных с последними событиями. Авось что всплывёт. А заодно не лишне подумать, о чём и как поговорить с Шадурским. Эдуард явно что-то знает.

*

25 июня 2024 г.  Поезд Москва – Мурманск.

Виктор Кобзарев, подполковник ФСБ, с большим трудом смог выпросить у начальства небольшой отпуск. Работы хватало. Но дочь есть дочь, он за неё готов был горы свернуть.

Тяжело пришлось немного и с новой семьей. Нынешняя супруга, конечно, всё понимала, но ревновать к прошлой семье – ревновала. Слава Богу, обошлось без драм и заламывания рук. Виктор давно «построил» жену, выбрав в жены умную и покладистую женщину. Сошлись, что называется, характерами. Никому из них не нужно было кричать и пытаться доминировать, каждый осознавал свои функции и делал своё дело, помогая пассии тянуть хозяйство и воспитывать детей. Другое дело, что как раз намечался день рождения сынишки. А тут такой срочный отъезд.

Уже в дороге он получил новости из Мурманска. И ужаснулся. Корил себя, что задержался. Хотя, что он смог бы сделать?

В общем, отдыха не получалось, как не крути. Переживал за дочерей, переживал за отца. Страдал из-за смерти старшей, Насти. Обычное его хладнокровие здесь пошло трещинами. Виктор оказался один на один перед сложной дилеммой: его родной отец убийца, и по его вине погибла Анастасия, у которой уже были и свои дети.

Соседи по купе, странная одинаково одетая троица, его стремление продегустировать коньяк, подаренный в дорогу коллегами («чтобы в поезде не скучать»), не поддержали. Они так и сидели, не снимая до самого вечера старомодных шляп трильби. Двое мужчин в деловых костюмах, и женщина – тоже в костюме, и тоже мужском. Незнакомцы вели себя вежливо, но подчеркнуто отстраненно, словно ехали со слабоумным.

Троица, как оказалось, любила поговорить. Но чем больше, пусть и краем уха, их слушал Виктор, тем сильнее ему хотелось коньяка. «Сектанты – палец даю на отсечение!», - думал он и косился то на этих людей, то в окно. А вот его никто не стеснялся.

- Опоздали мы, - с жаром говорила женщина. – Нутром чую!

- Ну, Харди, ты не совсем права, - не согласился с ней один из мужчин с эспаньолкой. Возможно, старший в группе. – Выехали, как смогли. И нас троих собрать было трудно. Людей мало. Работ и забот полон рот, - он усмехнулся. – А что опоздали… Ну, бывает. Доверимся, как говорится, Вселенной.

- Не думаю, что опоздали, - вставил второй мужчина. Отличали его чуть тронутые сединой короткие усы. – Если бы они успели собрать жатву, мы бы знали. Разве нет?

- Кто его знает! Далековато от их привычных мест. По идее, время позволяет.

Та, которую назвали Харди, соскочила с места (Виктор едва не разлил коньяк от неожиданности) и нервно прошлась по купе, насколько позволяло место.

- Зачем они вообще так далеко полезли? Это же Заполярье!

Мужчина с эспаньолкой с улыбкой следил за ней.

- Значит, ты не в курсе?

Харди присела, наконец, выплеснув легкое раздражение, и тоже улыбнулась.

- Нет, амиго, сеньор Юрий! Я как получила весточку, сразу на самолет и в Москву.

- О, там целая история, как оказалось! Давным-давно там жил один святой, Варлаам его звали. Так вот, легенда гласит, что он сжег в тех места демона. Вот только тело демона пропало, и его так и не смогли найти. А хотели, между прочим, царю отвезти!

- И что?

Усатый усмехнулся и присоединился к разговору.

- А то! Видимо, наши ребятки как-то нашил это тело. Смекаешь?

- Да бля! – не выдержал уже Виктор и выскочил в тамбур перекурить. От разговоров этой троицы мозги закипали. Как есть сумасшедшие! Хоть и одеты прилично. Вести себя с ними вежливо не было никакого желания. Мало того, что компанию не поддержали, так даже не представились. А ему, может, хотелось хоть с кем-то разделить своё горе. Можно было, конечно, посетить вагон-ресторан, но привычки старого чекиста взяли верх: молчание и еще раз молчание!

Когда он вернулся, выкурив пару сигарет, соседи по купе уже укладывались спать, наконец-то расставшись со своими шляпами. Мужчина с эспаньолкой подмигнул ему, как ни в чем не бывало.

- Спокойной ночи! – пожелал незнакомец и повернулся на бок.

Виктор допил коньяк и растянулся на нижней койке. Мерно стучали колеса, мелькали огни за окном. Легкий ватный сон укутал его. Никаких мыслей не было, он умел их убирать, когда нужно.

Утром, когда Виктор проснулся, удивительно свежий и бодрый, на столе уже дымились четыре стакана чая с лимоном, а соседи, полностью одетые, сидели на соседней койке и тихо переговаривались. Все их разговоры вились вокруг какого-то демона и его подручных.

Допив чай, он собрал бельё и едва ли не бегом покинул купе. Вслед ему летел смех. Ну их, сумасшедших! Не возникло даже желания сверкнуть корочками – да и был ли повод-то? Просто поставить на место? Так они на своем месте – полные психи. С таких, как знал по опыту Кобзарев, только анализы брать или пальцы ломать. Подполковник скрипнул зубами. Хоть поспал дали, и на том спасибо!

Остаток пути он провел в тамбуре, покуривая сигареты, читая новости в телефоне, когда появилась связь, и любуясь видами Мурманской области. Давно он тут не был. Лет, наверное, пять? Или даже больше? Эх!

И, сходя на перрон, с одной стороны он радовался, что посетил малую родину и увидит родных и близких. Жаль лишь, что впереди его ждали крайне неприятные хлопоты, связанные с делом отца и похоронами Насти.

А потом ему позвонили и сообщили последние новости. Батя умер в камере от сердечного приступа.  Он остановился посреди людского потока. Руки предательски мелко задрожали.

Как же так? Настенька сгорела. А теперь и отец, виновный в её гибели, не то ушел от наказания, не то…

Виктор до хруста сжал челюсти и шагнул вперед.

*

Санаторий «Полярный» находился сравнительно недалеко от города, на берегу  живописного залива, с видом на море и возвышающиеся сопки, поросшие не густым ельником. Лечиться тут было дороговато, но зато гарантировался индивидуальный подход, покой и возможность оставаться на любой срок.

Всё это Никита узнал, найдя соответствующий сайт. Там же он нашел телефоны санатория. С посещением никаких проблем не возникло, лишь бы не возражал сам пациент.

Никита заказал такси, с удовольствием прокатился по городу, и вскоре стоял у ворот «Полярного». Вход свободный, хоть ночью приходи, как к себе домой, но охрана с высоким забором присутствовали.

Уточнив палату на ресепшене, Никита поднялся на второй этаж санатория, построенного ещё в советское время для передовиков производства и переделанного в 90-е под частную клинику узкого профиля, и вскоре с любопытством смотрел на Эдика Шадурского.

ДИФФУЗИЯ - 4\5 (финал четвертой главы)

И да, сразу скажу, что в статье не будет никаких "откровений" - сплошные банальности, по большому счету. Работа психолога вообще очень часто заключается в том, чтобы объяснить человеку какую-то достаточно очевидную вещь, помочь ее понять и принять. А знаете, что самое интересное? С такими "банальностями" происходит удивительная вещь: кого ни спроси - почти все всё сами прекрасно знают в теории, здраво рассуждают и даже советуют другим. Но когда необходимо соблюдать эти очевидные и понятные вещи с собственной жизни, в организме сразу происходит выброс огромного количества гормона "этодругина", и как-то не получается... Чудеса)

Так что предлагаю всем дружно снять маску собственной идеальности, у кого она надета, и почитать полезную статью. А если понравится, в конце поставьте "плюсик" - мне будет приятно. Я честно старался и сам писал эту статью, а не пытаюсь вам впарить сгенерированный нейросетью шаблонный текст) А то я стал замечать, что некоторые "психологи" стали таким грешить. Коллеги, не надо так)

Итак, чем же мы все часто "грешим"?

Обобщения на основе личного опыта

О чем речь? Ну, например, встретилась женщине в жизни пара неудачных кавалеров, обидели ее чем-то, сделали больно, и вот у нас уже ВСЕ мужики козлы. Начальник-самодур третирует на работе - значит ВСЕ начальники придурки. В больнице попался грубый, нахальный врач - да ВСЕ они сейчас такие, нормальных докторов вообще нет. Ну и так далее.

Почему так происходит и почему мы в это начинаем искренне верить? Такие обобщения помогают частично или даже полностью избавиться от чувства вины за совершенные собственные ошибки и переложить ответственность. Это не я допустила какие-то шибки в отношениях с мужчиной, поторопилась с выбором, не хотела замечать "красные флаги", как сейчас модно говорить - нет, просто мужики В ПРИНЦИПЕ все мерзавцы и с ними невозможно построить нормальные отношения, даже если стараться. И на работе это не я позволяю начальнику с собой плохо обращаться и не готов отстаивать свое достоинство - это ВСЕ начальники всегда и везде козлы, делать что-либо и даже менять работу не имеет смысла.

С таким ходом мыслей мы быстренько переходим в позицию жертвы в собственных глазах, а жертва виноватой быть не может, и ругать жертву нельзя - ее нужно жалеть. Удобно? Удобно. Но не практично.

Более того, если мы позволяем себе перейти в позицию жертвы и начинаем обобщать на основе личного опыта, мы начинаем повсеместно находить реальные подтверждения своим убеждениям. Замечали? Если обиженная женщина искренне поверила в то, что все мужики козлы, то даже если она попытается с кем-то познакомиться и построить отношения, ей почти наверняка везде будут попадаться персонажи, ну просто козлее некуда. Почему так? А потому что мозг подсознательно уже настроен на поиск информации, подтверждающей теорию о мужиках-козлах. Другими словами, такая женщина "по умолчанию" ищет в каждом мужчине негатив, реагирует на любую неприятную мелочь, а вот плюсы, подчас даже очевидные, до последнего игнорируются. А если игнорировать не получается - мозг делает "финт ушами" и плюс превращает в минус: мужчина не хороший - он притворяется, втирается в доверие, пытается залезть под юбку и т.д. Потому что ВСЕ мужики козлы, не забываем.

Кстати говоря, в таком состоянии начинают очень сильно раздражать и даже бесить чужие счастливые отношения. Если какая-нибудь подруга живет в счастье и любви со своим мужем - это как бельмо на глазу, которое подрывает теорию о животном происхождении ВСЕХ мужчин. И если там в отношениях случается даже пустяковый скандал - это прям праздник.

Я сейчас привел в пример женщину, но все абсолютно так же работает и у мужчин. Например, тот, кто верит, что вокруг сплошные "тарелочницы" будет только их и замечать. И даже простой намек на чашку кофе от какой-нибудь вполне хорошей искренней девушки он сразу же воспримет, как вопиющую попытку "развести на бабки".

Как с этим бороться и как контролировать? Сознательно взять себе за правило: в принципе никогда ничего не обобщать на основе личного опыта, не имея в распоряжении проверенных статистических данных с БОЛЬШОЙ выборкой. Особенно на эмоциях. Даже если очень хочется.

Тут, на самом деле, проблема легко решается неумолимой логикой - нужно лишь немного постараться и не дать эмоциям взять над собой верх. Даже если тебе и всем твоим подругам подряд попались по 10 мужчин козлов - это вообще ничего не говорит про ВСЕХ мужчин. Во-первых, это, скорее всего, говорит о том, что с ТОБОЙ что-то не так. Как минимум, с твоей разборчивостью и умением выставлять минимальные адекватные границы. Во-вторых, не забывай, что в стране еще минимум пара десятков миллионов мужчин плюс-минус подходящего тебе возраста, о которых ты НИЧЕГО не знаешь и просто не можешь делать о них выводы. А самое главное - эти мужчины не имеют ВООБЩЕ никакого отношения к обидевшим тебя персонажам.

Если чувствуешь, что все-таки теряешь контроль и "проваливаешься" в обобщения - обязательно срочно ищи позитивные примеры, противоречащие тому, во что хочется верить. Благо, сейчас это очень легко - интернет есть практически у каждого. Разочаровалась в мужчинах? Заставь себя находить и смотреть истории счастливых отношений, посмотри на счастливых влюбленных людей. Вначале будет неприятно и обидно, поплюешься, выльешь много негативных эмоций в экран, но потом полегчает. Начальник придурок? Аналогично, посмотри истории о дружных коллективах, блоги каких-то начальников, которые пользуются уважением у своих работников и т.д.

Нужно понимать: наш мозг так устроен, что личный опыт нам всегда кажется важнее и правильнее каких-то там статистических данных и примеров других людей. Потому что нам для выживания именно ЛИЧНЫЙ опыт важен в первую очередь. Именно поэтому чужие проблемы всегда кажутся нам довольно простыми и понятными, логичными, решаемыми, а вот свое горе - невозможная и неразрешимая трагедия. Мы всегда ставим себя в центр своей жизненной мини-вселенной, и во многих ситуациях это оправданно - здоровый эгоизм еще никому не вредил. Но когда захлестывают негативные эмоции, важность личного опыта начинает сильно переоцениваться и затмевать объективные факты. Об этом нужно всегда помнить и держать данный процесс под контролем.

Как всегда, всех согласных и несогласных приглашаю к дискуссии в комментариях - я все всегда читаю и отвечаю. Ну а вторая часть статьи выйдет через несколько дней.

Автор бесплатного проекта "Жестокая психология": https://t.me/psychozhest