Продолжаем знакомиться с книгой Монбио и Хатчисона.
Все части выложены в серии.
Коротко для ЛЛ: Неолиберальная власть является врагом для своих граждан, она обделяет и разобщает их. Несмотря на то, что сама доктрина уже потерпела крах, неолибералы по-прежнему у власти благодаря поддержке крупного капитала. Для того, чтобы удержаться, они не брезгуют конспирологией для затуманивания мозгов, стремясь на самом деле принести в жертву своей свободе демократию в обществе.
Вам тоже сладко живётся при «капитализме на стероидах»?
А когда-то совсем недавно казалось, что жизнь для каждого гражданина развитой страны с каждым днём будет только улучшаться. И такой рост всеобщего благосостояния был правилом, а не исключением! Причинами тому были подъём социал-демократии после Великой Депрессии и Второй мировой, а также более равномерное распределение плодов (пост)колониального грабежа. Да, Глобальный Юг поспособствовал росту Глобального Севера. Те, кто сопротивлялись – тем помогали выбрать правильную сторону в холодной войне. Достаточно вспомнить Иран-53, Гватемалу-54, Конго-61, Индонезию-67 и Чили-73. Разумеется, ресурсы и территории для экономической экспансии закреплялись за «правильными» пацанами из Первого мира.
Так или иначе, в шестидесятых и начале семидесятых главными бенефициарами экономического роста в США были беднейшие 20% населения. Но уже с восьмидесятых ситуация коренным образом изменилась. Сливки стали снимать миллиардеры. Похожая история случилась и в других богатых странах. Если социал-демократы считали рост средством для повышения благосостояния населения, то неолибералы превратили рост в фетиш. Соцобеспечение никогда не было частью их плана. По факту – наоборот. Но такого рода «процветание» имеет меньше общего с ростом, чем с распределением власти. Вся эта доктрина о «свободном выборе» говорит на самом деле о том, кто кем будет рулить. Там, где целью осталось благосостояние нации – в Южной Корее, Финляндии, Португалии, например – там и люди живут дольше, и система образования лучше. США тратит вчетверо больше на здравоохранение, чем Испания – а вот продолжительность жизни у них на пять лет ниже. Потому что целью у них является благосостояние немногих, а не всего общества. В то время, как мы слышим разговоры «отказе государства», неолиберальное государство дефектно уже в своей конструкции.
Пожалуй, самым опасным аспектом неолиберализма является его влияние на политику. Нам говорят, что мы можем голосовать своими кошельками. Вот только кошельки у всех разной толщины. Слово «рынок» по сути обозначает власть денег. На место демократии пришла плутократия, а реальная власть переместилась в тихие комнаты на задней сцене, где министры договариваются с лоббистами, и прочие подобные места. Государство, потеряв механизмы защиты, оставило в своём арсенале лишь принуждение и угнетение, становясь врагом для граждан. Эти разгневанные граждане начинают искать козлов отпущения, и козлы быстро находятся в форме беженцев и разного рода меньшинств. Так открывается дверь авторитаризму. Популисты, придя к власти на фоне богатых обещаний, моментально о них забывают, заботясь лишь о двух вещах: дальнейшем усилении состоятельного класса и преследовании несогласных.
Нельзя не упомянуть о том, что неолиберализм разобщает людей. Нам предлагается по одиночке искать дорогу к счастью. Поощряются всякого рода рейтинги. Чем больше у тебя подписчиков – тем престижнее. Маргарет Тэтчер сказала ведь, что нет такой вещи, как общество. Потерпел неудачу – сам виноват, а любая попытка коллективного решения проблемы является незаконной или даже аморальной. Стратегия проста: атомизируй и властвуй. Нас учат, что опираться на других – признак слабости. Достигай всего сам!
Но если бы всё было так просто, то любая негритянка в Африке стала бы миллионером. Успех – плод труда многих, и настоящие миллионеры, утверждающие, что достигли всего сами – заблуждаются. Навык, которому мы должны научиться в первую очередь – это сотрудничество. Человек – общественное существо, по одиночке мы страдаем. Выстоять мы сможем только сообща.
Подобно коммунизму, неолиберализм тоже потерпел крах. Но эта зомби-доктрина всё ещё держится на плаву благодаря поддержке её тайных благодетелей. Люди, подобные братьям Кох, покупают политику так же, как олигархи покупают свои яхты. Их «тёмные деньги» являются топливом неолиберализма. На их счету – свыше тридцати лоббистских групп, посредством которых они обладают властью, несравнимой с властью любого современного политика.
Например, в Heritage Foundation они вложили свыше 6 миллионов, и эта организация написала отчёт под названием «Mandate for Leadership», который пришёлся очень по душе Рональду Рейгану в бытность его президентом США. Отчёт содержал свыше 2 тысяч предложений на тему того, как «ужать» государство. Ужатие предполагалось, главным образом, путём снижения усилий по росту общественного благосостояния, в то время, как власть государства над гражданами усиливалась. Реализованным оказалось аж 60% предложений из доклада. Потом были Mercatus Center, который нашёптывал Бушу-старшему, Democratic Leadership Council, работавший уже с Клинтоном и Гором. Именно демократ Клинтон, отменив закон Гласса-Стиголла, открыл дорогу к финансовому краху 2008 года. Корпоративная Америка нашла дорожку и к сердцу Дональда Трампа. В его непоследовательности они увидели неповторимый шанс, и попытка влиять на него своими креатурами из ближайшего окружения неразборчивого президента увенчалась успехом. Трамп обещал «высушить болото» от лоббистов, но на деле отозвал закон, запрещавший госчиновникам заниматься лоббированием в течение пяти лет после увольнения. Джо Байден был фаворитом от большого бизнеса, несмотря на заявку быть «президентом-преобразователем». Рулить ему помогала Business Roundtable, состоящая из руководителей крупных компаний.
В Великобритании история похожая. Там продвижением неолиберальных идей занимаются такие организации, как Institute of Economic Affairs (IEA) и институт Адама Смита. Работа через аналитические бюро имеет решающим преимуществом непрозрачность и неуязвимость от критики в условиях демократии. Если бы лоббированием занимался какой-нибудь олигарх, то ему это бы дорого влетело. А так – всё анонимно и внешне вполне благопристойно. В результате имеем дело с так называемым «парадоксом загрязнения»: самый большой стимул инвестировать в политику имеют грязные и антисоциальные компании, которые в первую очередь могут стать предметом законодательных ограничений. Потому они инвестируют больше других. И доминируют в конце концов. Всё просто. Самым эффективным средством для продвижения их интересов является сеть из аналитических бюро, кафедр, журналистов и правительственных советников, которую авторы называют Неолиберальным Интернационалом. Они хорошо шифруются и даже отрицают сам термин «неолиберализм».
Свои непопулярные меры по демонтажу социального государства неолибералы тоже хорошо маскируют. Там, где в лоб это сделать затруднительно, они идут в обход. Так, немыслимо было бы отменить британскую NHS. Зато её можно выхолостить, чем и занимаются неолибералы. Стоматологи, лечащие пациентов с обязательным страхованием, поставлены в такие условия, что вынуждены трудиться себе в убыток. Так, провозглашая на словах желание продолжать финансирование здравоохранения, неолибералы у власти постоянно урезают его на деле. Это всё делается умышленно. Сокращение в том же духе делала и администрация Трампа, причём проводятся они весьма избирательно: финансирование режут у природоохранных агентств и в системе образования, а вот на военных расходах не экономят.
Наглядным примером реализации неолиберальных идей может послужить короткое правление Лиз Трасс на посту британского премьер-министра, во время которого она протолкнула свой антипротестный закон через Парламент и занялась демонтажем прогрессивного налогообложения. На к ключевые посты в правительстве она расставила людей из вышеупомянутого IEA и прочих неолиберальных мозговых центров. Но недолго музыка играла. После принятия так называемого мини-бюджета начался отток капитала из страны, фунт просел, британский долг стал дорожать, и ей не осталось ничего иного, кроме как подать в отставку, спустя всего лишь 49 дней после назначения. Так падение экономики стало результатом реализации неолиберальных идей.
Выход на сцену правых популистов во многих странах мира, начиная с Сильвио Берлускони и заканчивая Геертом Вильдерсом из Нидерландов, авторы называют веком «киллер-клоунов». Причиной их появления они называют изменение природы капитализма. На смену власти корпораций пришла власть олигархов. Как сказано выше, неолиберализм, фетишируя конкурентное предпринимательство, в реальности наделяет силой рантье и рейдеров, которых вряд ли назовёшь предпринимателями. Так вот, современные олигархи хотят совсем не то, что хотели бы старые добрые корпорации. Им нужен демонтаж административного государства. Они хотят наловить рыбы в мутной воде. Капиталистические хищники хотят свободы от принуждения для себя за счёт остального общества. Иногда они даже это проговаривают, как Питер Тиль:
Я больше не верю, что свобода и демократия совместимы.
Ну да, зачем им демократия. Блестящую возможность им предоставил Брекзит, сторонники которого выступали за снижение охраны природы, труда, потребителей и прав человека. Здесь экономические и политические конфликты маскируются как культурные.
Чтобы задурить голову обывателю и сбить его с толку, неолиберальные стратеги не гнушаются конспирологией. Авторы не имеют ничего против теории заговоров, ведь заговоры на самом деле существуют. Но они против явных мистификаций, которые не имеют ничего общего с истиной. В числе их упоминаются климатический и ковид-скептицизмы и теория еврейского заговора. Злодеями выставляются лица, кто реально властью не обладают: учёные-климатологи, исследователи-медики, преподаватели, библиотекари, и даже Энтони Фаучи. Если поверить конспирологам, то делать ничего не нужно, и придётся оставить всё на самотёк. Более того, есть вероятность попасть в лапы ультраправых. Так антиваксеры стали каналом вливания правых идей в левые контркультуры.
Если поинтересоваться историей возникновения подобных конспирологических движений, то часто можно убедиться в том, что они появились далеко не спонтанно, а по чьему-то плану. Об этом свидетельствует, например, история движения чаепития, которое на самом деле взросло на деньги братьев Кох. По иронии судьбы, фальшивые истории о скрытых элитах де-факто распространялись настоящими скрытыми элитами. Конспирологи позволили правым подобрать брошенный левыми антиэлитный лексикон, который они используют, чтобы посеять народе неуверенность и пробудить тоску по сильной руке.
Сами же радетели патриотизма и суверенности на самом деле очень часто живут далеко от родных берегов, где-нибудь в милом офшоре. Между тем, как глобализация – чистейший неолиберальный проект. Власть над миром ушла за границы, в то время, как демократия в эти самые границы упёрлась. Однако эти миллиардеры-космополиты забывают, что они зависят от рабочего класса, оставшегося на родине. Не убегут они от него ни на земную орбиту, ни на Марс. Ведь они и там не смогут позаботиться о себе сами. Эта фантазия исхода от налогообложения и законов по-прежнему не оставляет в покое неолибералов. Они по-прежнему мечтают уйти в звёздную страну чудес без политики и без людей. Не выйдет.
Надо сказать, что Лиз Трасс вполне могли погубить не сами меры, но их реализация, и авторы сами пишут, что её советники так и оправдывались. Следуем напомнить им, что во время правления Маргарет Тэтчер ВВП тоже снижался на первых порах, но потом был достигнут ощутимый рост. Чего явно не хватало Лиз Трасс – это того запаса прочности британской экономики, который был у Тэтчер. Однако трудно не посмеяться над иронией: в 2023 году «рыночек порешал» однозначно против самих его поборников – неолибералов.
Я, в принципе, понимаю недовольство авторов по поводу Брекзита. Также согласен, что «культур-мультур» сыграла при этом не самую главную роль. Но стоит напомнить им, что одним из важнейших мотивов при голосовании за выход Британии из ЕС было ограничение трудовой иммиграции. Им, как левым, стоило бы обращать более пристальное внимание на интересы трудящихся. В то время, как иммигранты приносят в целом пользу для страны, эта польза распределяется неравномерно: сливки снимает в основном их работодатель. Также в плюсе сами иммигранты. Все остальные трудяги – в пролёте. Но нет, иммиграция остаётся для большинства социал-демократов Европы и Америки священной коровой, за редким исключением, быть может, Дании.
Трудно сказать насчёт ковид-скептицизма, но теория об искусственном происхождении ковида на данный момент получает всё больше оснований, и тот самый Фаучи, который публично отрицал участие американцев в исследованиях по усилению функции вирусов в китайском Ухане, как нельзя кстати получил превентивное помилование от уходившего Байдена. Так что не так-то всё просто по поводу «хороших» и «плохих» теорий заговора: на то она и конспирология, что прямых улик не хватает, и остаётся лишь спекулировать.
