Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.
Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.
В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.
Итак, поехали.
“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен
На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.
Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!
“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен
Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.
Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.
“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон
Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.
Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.
“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф
Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.
Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.
“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм
Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.
Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.
“Волшебный мелок”. Синкен Хопп
Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.
У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.
“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер
И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.
У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.
Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?
10 (22) сентября 1869 года, в Санкт-Петербурге родился русский военный и политический деятель, писатель и публицист Петр Николаевич Краснов.
Сразу отмечу, что я знаю о роли П.Н.Краснова в Гражданской и Советско-Германской войне! Я знаю что П.Н.Краснов был осужден и казнён в 1947 году в СССР большевиками!
Но мой настоящий пост посвящен его литературному творчеству, а для тех кто не в теме, напомню, что П.Н.Краснов в 1926 году Был номинирован на Нобелевскую премию по литературе. А у тех, кто вдруг вознегодует, хочу полюбопытствовать, вас на Нобелевскую премию по литературе уже номинировали? Впрочем не стану отвлекаться...
Родился П.Н.Краснов с семье дворян Войска Донского и вся его жизнь, а так же литературное творчество связаны с казачеством. Уже дед Петра Николаевича - Иван Иванович Краснов (1800-1871 г.г.) не только воевал на Кавказе и командовал Казачьим лейб-гвардии полком, это был первый из Красновых литератор: известны его стихотворные произведения «Тихий Дон» и «Князь Василько», историко-этнографические работы «О казачьей службе», «Низовые и верховые казаки», «Малороссияне на Дону», «Иногородние на Дону», «О строевой и казачьей службе», «Донцы на Кавказе», «Оборона Таганрога и берегов Азовского моря» и др. Брат Петра Николаевича — учёный и путешественник Андрей Николаевич Краснов, другой брат — писатель Платон Николаевич Краснов (был женат на тётке Александра Блока писательнице Екатерине Андреевне Бекетовой-Красновой)
Уже с 1891 года, служа в Атаманском лейб-гвардии казачьем полку Петр Николаевич пишет беллетристику и статьи по военной теории.
П.Н.Краснов в молодые годы
Во время боксерского восстания в Китае и русско-японской войны — военный корреспондент. Сотрудничал в журналах «Русский инвалид», «Разведчик», «Вестник русской конницы» и многих других.
Упомянут в дневнике Государя Николая II за 3 января 1905 года
…Приняли атаманца Краснова, кот. приехал из Маньчжурии; он рассказывал нам много интересного о войне. В «Рус. инвалиде» он пишет статьи о ней.
Петр Николаевич Краснов — полковник, военный писатель (..) В 1897—98 годах совершил путешествие в Абиссинию в качестве начальника конвоя российской Императорской миссии к негусу Менелику, описанное им в книге «Казаки в Африке» (2 изд., СПб., 1909). В 1902 году Краснов был командирован военным министерством официальным военным корреспондентом журнала «Русский инвалид» на Курские маневры, а в 1904 году — корреспондентом той же газеты на театр войны с Японией. Краснов сотрудничает в ряде общих и специально военных периодических изданий по беллетристике и публицистике. Много лет он состоит сотрудником журналов «Русский инвалид» и «Военный сборник». Из отдельно изданных им трудов назовем: «Донцы», рассказы из казачьей жизни (2 изд., СПб., 1909); «Ваграм», очерки и рассказы из военной жизни (2 изд., Спб., 1909) и «Год войны», очерки Русско-японской войны, 2 т. (Спб., 1905). Краснов состоит сотрудником «Военной энциклопедии».
Сознательно не стану упоминать о участии и позиции П.Н.Краснова в событиях Первой Мировой и Гражданской войны, тема данного поста иная. В марте 1920 года в П.Н.Краснов эмигрировал в Германию. В эмиграции П. Н. Краснов много писал. Его воспоминания и исторические романы — всего их было написано более двадцати — издавались на русском, английском, французском, немецком и других европейских языках. Как я уже упоминал, в 1926 году он был номинирован В.А. известным специалистом по межславянским литературным связям, академиком Российской академии наук на Нобелевскую премию по литературе.
Помимо очерков и статей в жанре фронтовой журналистики, Пётр Николаевич Краснов является также автором большого числа литературных произведений. Во многих из них явственно чувствуется его опыт работы востоковедом, а сюжетная тематика связана с Востоком. Значительный интерес вызвали его воспоминания и автобиографические материалы
Воспоминания
«На внутреннем фронте»,
«Всевеликое войско Донское» (Архив Русской Революции. Т. V. С. 191—321);
«Русско-японская война»
статьи, опубликованные главным образом в журналах «Часовой» и «Русский инвалид»;
романы.
Но наверное самое важное произведение П.Н.Краснова это роман-эпопея «От двуглавого орла к красному знамени» повествует об истории русского общества и прежде всего Русской императорской армии, на протяжении более четверти века — с 1894 по 1922 год. В эти годы Россию потрясли три войны и три революции. Эти драматические события нашли отражение в судьбе главного героя романа — Александра Саблина, с которым читатель проходит путь от корнета до генерала, от событий беспечной юности до гибели в застенках ЧК.
Роман имел большой успех, выдержал три издания (2-е издание 1922 года было существенно исправлено автором) и был переведён на 12 языков.
В 1921—1943 годах Краснов опубликовал 41 книгу: однотомные и многотомные романы, четыре сборника рассказов и два тома воспоминаний. В своих книгах он раскрывает себя как убеждённый монархист и убеждённый антисемит, считающий что большевизм и революция — это заговор «международного еврейства»
Верными были его взгляды или нет, судить уже нам, потомкам, с высоты осознания всех произошедших уже после смерти П.Н.Краснова событий. Книги П.Н.Краснова издавались в РФ и вы можете прочесть их как "в бумаге" так и в интернете.
Не секрет, что сказка “Волшебник Изумрудного города” была написана Александром Волковым на основе оригинальной повести американского писателя Лаймена Фрэнка Баума про страну Оз. Сам Волков этого никогда не отрицал, и в первых изданиях его книги отсылка к Бауму присутствовала.
С другой стороны, Волков написал не одну, а шесть книг про Изумрудный город. И пять из них совершенно самостоятельны. Вселенную первой книги он творчески развил, придумав свои сюжеты и щедро вводя новых персонажей. Того же Урфина Джюса, подземных рудокопов, дракона Ойххо, великаншу Арахну и так далее.
Впрочем, у Баума после первой книги тоже идет еще целый цикл, причем куда более масштабный. И там тоже есть свои персонажи, часть из которых просто поражает воображение. Вот про них мы и хотим сегодня поговорить.
Тыквоголовый Джек
Один из самых ярких героев большей части книг-продолжений у Баума – это Тыквоголовый Джек. Он был когда-то пугалом во дворе у колдуньи Момби. Но мальчик Тип оживил его с помощью волшебного порошка. Мальчик Тип, кстати, потом оказался принцессой Озмой.
Тыквоголовый Джек очень добрый и преданный, горой готов встать за Озму, но его руки-ноги все время невовремя складываются по шарнирам. И он постоянно боится, что его голова разобьется. В общем, крайне неуклюжий товарищ.
Жук-Кувыркун
Был он сначала обычным мелким жучком, жил в школе и обожал лекции профессора Многозная. Но однажды профессор поместил его под микроскоп и спроецировал его увеличенное изображение на экран. А Кувыркун… сбежал с экрана, оставшись при этом в увеличенном виде.
С тех пор в стране Оз живет гигантский (в человеческий рост) жук, который носит костюм и считает себя великим ученым. Правда, чаще всего он просто произносит всякую напыщенную наукообразную ерунду.
Стеклянный кот
Он изготовлен доктором Пиптом в качестве декоративной фигурки, а затем оживлен – опять-таки при помощи волшебного порошка. Кот оказался исключительно самовлюбленным, считая себя самым совершенным в мире созданием. Пипт думал, что его кот будет ловить мышей. Но у кота оказались другие планы.
В общем, Стеклянный кот теперь живет во дворце Озмы и милостиво позволяет госятм любоваться своей прозрачностью. Внутри его тела можно увидеть рубиновой сердце, розовые шарики мозгов. А еще у него вместо глаз два изумруда. Все остальное – чистейшее стекло.
Голодный Тигр
Если судить по его репликам, то это просто исчадие ада. Он постоянно облизывается и сообщает всем, что готов их проглотить. Особенно он обожает, по его словам, упитанных младенцев. Есть только одна проблема – совесть. Его совесть так велика, что он никогда и никому не причиняет вреда. Поэтому вечно голоден. Между прочим, стал лучшим другом Трусливого Льва (у Баума Лев так и не поменял свое прозвище).
Тик-Ток
Еще в стране Оз живет механический человек по имени Тик-Ток. Можно было бы назвать его роботом, но во времена Баума такого слова еще не было. Тик-Тока нужно регулярно заводить на манер часов – у него сзади вставляется ключ, который поворачивается, пока пружина не оказывается полностью взведенной. Когда завод Тик-Тока иссякает, то он сначала замедляет речь и движения, а потом и вовсе замирает.
И это только малая часть всяких причудливых персонажей из страны Оз. Причем если брать не только страну Оз, а еще и волшебные страны, расположенные по соседству, то градус безумия резко повышается. Там вообще куча всяких монстриков обитает.
Как вам, например, Плоскоголовые? У них мозги в голову не помещались, так что хранить свое серое вещество им приходилось в отдельных банках. Или Колесуны? У них на руках и ногах были колесики, так что они могли стремительно передвигаться, вернее катиться.
А самое жуткое – это принцесса Лангвидер, у которой было хобби – менять себе голову, как остальные девушки меняют платья. В ее коллекции была куча девичьих голов. И она планировала пополнить эту коллекцию головой Дороти.
Кстати, если вы читали серию книг Баума, то можете продолжить этот список в комментариях. Пишите, какие существа вас больше всего поразили.
Самое страшное зло приходит не из древнего склепа или темного леса, а рождается в сердце обычного города. Из трещин в асфальте детских площадок, из пустых бутылок в рюмочных, из молчания родителей, слишком уставших, чтобы спросить «как дела?». Оно начинается не с ритуала, а с простого, отчаянного желания быть услышанным — хоть кем-нибудь. И когда этот зов остается без ответа, на него откликается нечто другое.
О чём книга
Далекий северный город. Город, погруженный в дремоту серых будней. Его жизнь однообразна и тосклива: и на ржавеющих старых заводах, и в удушливых рюмочных рабочих окраин. Повсюду лишь беспросветная сырость моря. Повсюду неотвратимость надвигающейся осени...
Так было за миг до того, как Зло, безликое и безымянное, вторглось в это полусонное полу-существование. Теперь оно безраздельно царит на пустынных улицах, пробуждает темные страсти, рождает страх и ненависть.
В чем первопричина всех этих проклятий? В древнем капище, найденном на окраине рядом с морским побережьем? В детских играх, случайно пробудивших темные силы? А может быть, в странной паре, прибывшей в город незадолго до того, как все погрузилось в хаос – в этом крепком выбритом на лысо мужчине, когда-то называвшем себя Инквизитором, и молодой черноглазой женщине, которая теперь называет себя Кариной…
«Реальность порой страшнее любых фантастических чудищ, а иногда она их порождает».
Мнение о книге
Сюжет
События «Культа» продолжают линию «Молота ведьм»: Карина и Инквизитор оставляют прошлое за спиной и переезжают в тихий городок. Но это спокойствие лишь ширма: в тени улиц и школьных дворов зреет новая беда.
В романе две сюжетные линии: дети, безобидный поступок которых пробуждает абсолютное зло, и уже знакомые герои, которые пытаются разобраться в происходящем. Эти линии пересекаются, но в основном прядут собственный узор, и только в конце переплетаются в единое полотно.
Этот роман самый сбалансированный в серии. Первая книга — взрывная смесь жанров, вторая начиналась как жестокий, реалистичный триллер, но ушла в мистику. А вот третья книга — от начла до конца мистический роман по канонам Стивена Кинга: обделённые вниманием дети, зловещая потусторонняя сила и угнетающая реальность, которая всегда рядом.
«Не думай, что то, что называют добром, глухо к человеческому зову. На самом деле оно откликается каждый миг, всегда старается быть рядом с нами: когда мы просыпаемся утром, когда благополучно приходим домой после трудного дня, когда счастливо избегаем бед — и тех немногих, о которых знаем, и неисчислимых, других, о которых нам неизвестно, но которые могли бы случиться... Просто люди куда чаще зовут Её, чем Его, вот Она и приходит — ничего не поделаешь».
Персонажи
Прошлое главного героя не осталось позади: болезнь тенью тянется за ним, и борьба идёт не только с чудовищами снаружи, но и с темнотой внутри. Этот надлом делает героя реальным — слабость персонажа превращается в глубину.
Особенно сильной получилась линия подростков. Их культ — игра во взрослых и отчаянная попытка заполнить пустоту, оставленную равнодушием окружающих. Каждое действие героев вырастает из обиды и жажды признания. Реалистичный ход.
«Ошибочно думать, что всё решает правильность ритуалов; тогда можно было бы предположить, что мальчики по какой-то совершенно невероятной случайности в точности повторили обряды далёкой древности. Но нет: главное – лишь желание быть услышанными, всё равно кем – а вот именно этого они и хотели больше всего, просто потому, что всю жизнь их не слышали, да и видели через раз».
Стиль и атмосфера
Константин Образцов снова мастерски создаёт вымышленный мир. Он рисует его улицы, природу, ключевые места и привычки жителей так, что город становится почти самостоятельным персонажем. Газетные вырезки, чужие воспоминания, детали из уст героев складываются в многоголосый хор. И если прислушаться, можно уловить этот гул — шум кораблей у причала, звон бокалов в местном баре, шёпот страха, который прячется за окнами домов.
Посмотрите на описание шторма:
«…эмиссары надвигавшейся с моря тьмы стучались в окна, завывали в вентиляционных колодцах, напоминали о старых обидах, наводили тоску, сеяли страх, и люди гасили свет в окнах, чтобы кто-то не увидел его снаружи, прислушивались к ночным голосам и шагам у входных дверей, шептали во сне слова незнакомых наречий или вовсе не спали, вытаращившись в темноту и внимая мраку в собственном сердце».
Несмотря на плюсы, книга понравилась меньше других романов в серии. Наверное, потому что произведений на тему «бойтесь своих желаний» — вагон и несколько тележек, и «Культ» очередной прицеп в этом составе. А вы читали книгу? Какие впечатления?
Пишу тут тёмное фэнтези про попаданца. Немного политики, немного войны, немного рассуждений о целях, которые должны оправдывать средства. В общем, шла серия ни шатко ни валко. Обычно авторы при таких исходных говорят: "Не выстрелило!" и сворачивают проект. Но для меня важнее рассказать свою историю, вложить в неё все идеи, витавшие в голове. И незаметно для меня самого, тихой сапой, цикл уже разросся до 8 томов. Это самая длинная моя серия из всех. Но чувствую, развязка уже совсем близко.
В общем, ничего особенного не ожидал от очередной книги в серии. Но тут вдруг заскочил в "Горячие новинки", да ещё и в тройку первых. Радостно 🥳
Знаю, что где-то тут на пикабу обитают и мои читатели. Поэтому хочу сказать, что вы мои самые любимые человеки 😘
Когда мы изучаем в школе "Мёртвые души", часто делаем две ошибки. Во-первых, не понимаем Гоголя – что он за человек? Зачем он это писал? И как следствие, во-вторых, неправильно понимаем смысл произведения.
Помните рассказ Шукшина "Забуксовал"? Совхозный механик Роман Звягин слушает, как его сын Валерка зубрит знаменитый отрывок из "Мёртвых душ" – про птицу-тройку. И делает неожиданное открытие...
И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: "чёрт побери всё!" - его ли душе не любить её?
Иллюстрация к рассказу «Забуксовал»
Это о ком? Ясно о ком, о русском человеке! И слова эти проникнуты гордостью за его удаль! Но что написано перед этим?..
Лошадки расшевелились и понесли, как пух, лёгонькую бричку... Чичиков только улыбался, слегка подлётывая на своей кожаной подушке, ибо любил быструю езду.
Стоп... Это что получается? Это Чичиков – любил быструю езду? Так это про него сказано "какой же русский"? Это он произносит удалое русское "чёрт побери всё"?
Точно, он. Вот же перед этим:
«Ну, что ж! – сказал Чичиков, – зацепил – поволок, сорвалось – не спрашивай».
А уже потом:
Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: "чёрт побери всё!" - его ли душе не любить её.
Н-да...
Шукшинский Роман Звягин делает из этого наблюдения социально-критический вывод (ибо именно в таком, социально-критическом, ключе мы читаем произведение) и ставит в неловкое положение Валеркиного учителя. Вспомним их разговор:
– Так это Русь-то — Чичикова мчит? Это перед Чичиковым шапки все снимают?
Николай Степаныч засмеялся. Но Роман все смотрел ему в глаза – пытливо и требовательно.
– Да нет, — сказал учитель, – при чем тут Чичиков?
– Ну, а как же? Тройке все дают дорогу, все расступаются…
– Русь сравнивается с тройкой, а не с Чичиковым. Здесь имеется… Здесь — движение, скорость, удалая езда — вот что Гоголь подчеркивает. При чем тут Чичиков?
– Так он же едет-то, Чичиков!
– Ну и что?"
Валеркин отец сделал важное наблюдение, из которого важно было сделать правильный вывод, но учитель оказался не готов к ответу на сакраментальный вопрос "Что хотел сказать автор?".
А он хотел сказать, что Чичиков русский человек и как всякий русский человек обладает определёнными положительными свойствами натуры. Да, и в Чичикове есть что-то хорошее. Есть терпение, трудолюбие, настойчивость, решимость. Русь-тройка не увозит Чичикова прочь. Она увозит его во второй том "Мёртвых душ" – туда, где должно было произойти его преображение.
Гоголь видел своё призвание не в бичевании пороков, а в исправлении нравов. Вот что он сам писал:
Вовсе не губерния и не несколько уродливых помещиков есть предмет "Мёртвых душ", – писал он. – Это пока ещё тайна, которая должна была вдруг, к изумлению всех раскрыться в последующих томах.
То есть Чичиков – проныра, льстец, лжец и корыстолюбец – должен был переродиться! Возможно ли такое? Гоголь считал, что да... Но – стоп. Притормозим ("забуксуем") ещё раз.
Если в Чичикове достаточно русского человека, то не значит ли это, что и обратное верно? Что в русском человеке достаточно Чичикова? И прекраснодушного Манилова, и глупой, мнительной Коробочки, и хама Ноздрёва, и пошляка Собакевича, и глубоко несчастного Плюшкина...
Давайте вспомним – из "Ревизора":
Городничий (в сердцах). Чему смеётесь? Над собою смеётесь!.. Эх вы!.. (Стучит со злости ногами об пол.)
Современные режиссёры в этом месте "ломают четвёртую стену" – заставляют актёра, исполняющего роль Городничего, обращаться непосредственно к зрителям, в зал. Но обращаем ли мы на это внимание? Задумываемся ли – вместо того, чтобы продолжать хохотать?
То же самое и с "Мёртвыми душами".
"Мёртвые" – значит спящие. "Сон разума рождает чудовищ". (Помните, у Чехова есть страшный рассказ – "Спать хочется"?) Где-то рядом с "Русью-тройкой", страницей или двумя раньше, есть в "Мёртвых душах" такой авторский пассаж:
Зачем ты, брат, говоришь мне, что дела в хозяйстве идут скверно? – говорит помещик приказчику. – Я, брат, это знаю без тебя, да у тебя речей разве нет других, что ли? Ты дай мне позабыть это, не знать этого, я тогда счастлив...
Все мы в той или иной степени любим держать глаза закрытыми, все мы спящие и до поры "мёртвые". А Гоголь будучи христианским мистиком видел свою миссию в том, чтобы нас, соотечественников своих, от этого сна души пробудить. «Люди! Человеки!..»
В школе учат, что "мёртвые души" – это, дескать, не умершие крепостные, скупкой которых занимается Чичиков, а помещики, чиновники и сам Чичиков. И правильно – потому что как подступишься к ребёнку с мыслью, что "мёртвые души" – это также, в той же мере, и он сам, и его мама с папой? Никак. А после школы перечитывать и переосмысливать недосуг – так мы с детским восприятием и остаёмся.
Да, авторский замысел не был исполнен. Гоголь так и не смог написать второго тома – того, который должен был, по его идее, заставить нас очнуться, прозреть и перестать быть Чичиковыми из тома первого. Он страдал, думал, что художественный дар его покинул, ринулся в публицистику ("Выбранные места из переписки с друзьями"), но и тут у большинства современников понимания не встретил, отчаялся и умер.
И откуда такая блажь – спасать людей от них самих?
Гоголь не был наивным, прекраснодушным человеком. Тут другое. Есть люди, которые подбирают и выхаживают раненых птиц или замерзающих щенков и котят. Не для того, чтобы совершить хороший поступок, а по безотчётному внутреннему позыву. Вот так и Гоголь пытался подобрать и выходить человечество.
Не получилось. Мы даже то немногое, что осталось от гоголевского завета, читаем неправильно. "Мёртвые души" у нас – сатира, "Ревизор" – сатира...
Но Гоголь не был сатириком! Сатира – это способ отстраниться от порока (а значит, пройти мимо раненого птенца) а Гоголь жалел своих героев, жалел людей. Хлестакова – не в меньшей степени, чем Башмачкина. "Ревизор" – очень печальная комедия, сущностно смешного в ней столько же, сколько в "Шинели" (в которой ведь тоже есть забавные речевые обороты и наблюдения).
Никто из читателей моих не знал того, что, смеясь над моими героями, он смеялся надо мною ("Выбранные места из переписки с друзьями").
Каким был Гоголь, сделавший для русской литературы не меньше (если не больше!..) Пушкина?
Если коротко: это сентиментальный, чувствительный человек минорного склада, ничуть не весёлый. Его юмор – инструмент приспособления и выживания ("читатель ждёт уж рифмы "розы" – на вот, возьми её скорей"). Все его произведения в разной степени автобиографичны.
Одно из лучших воспоминаний о нём – Авдотьи Панаевой. Был литературный обед, все ждали Гоголя. Молодёжь волновалась – что-то скажет им солнце русской словесности? Пришёл Гоголь – маленький, нахохленный – молча съел тарелку гречневой каши и ушёл…
Первое впечатление этой почти страшной фигуры, прислонившейся к грубой глыбе камня, точно ударило. Большинство ждало образа, к которому привыкло… И вместо этого явно трагическая, мрачная фигура; голова, втянутая в плечи, огромный, почти безобразящий лицо нос и взгляд – тяжёлый, угрюмый, выдающий нечеловеческую скорбь…
А это воспоминание об открытии памятника Гоголю – того, что теперь на Никитском бульваре. Люди были ошарашены. Вместо рифмы "розы" они увидели то, что есть. То, чего не замечали раньше.
Памятник Гоголю в Москве. Здесь он настоящий
Давайте прочтём финал его "искрящейся смехом" "Сорочинской ярмарки". (Спасибо товарищу, напомнившему мне недавно об этом финале.) Итак, свадьба, пляска:
Люди, на угрюмых лицах которых, кажется, век не проскальзывала улыбка, притопывали ногами и вздрагивали плечами. Всё неслось. Всё танцевало. Но ещё страннее, ещё неразгаданнее чувство пробудилось бы в глубине души при взгляде на старушек, на ветхих лицах которых веяло равнодушием могилы, толкавшихся между новым, смеющимся, живым человеком. Беспечные! даже без детской радости, без искры сочувствия, которых один хмель только, как механик своего безжизненного автомата, заставляет делать что-то подобное человеческому, они тихо покачивали охмелевшими головами, подплясывая за веселящимся народом, не обращая даже глаз на молодую чету.
Гром, хохот, песни слышались тише и тише. Смычок умирал, слабея и теряя неясные звуки в пустоте воздуха. Еще слышалось где-то топанье, что-то похожее на ропот отдаленного моря, и скоро все стало пусто и глухо.
Не так ли и радость, прекрасная и непостоянная гостья, улетает от нас, и напрасно одинокий звук думает выразить веселье? В собственном эхе слышит уже он грусть и пустыню и дико внемлет ему. Не так ли резвые други бурной и вольной юности, поодиночке, один за другим, теряются по свету и оставляют, наконец, одного старинного брата их? Скучно оставленному! И тяжело и грустно становится сердцу, и нечем помочь ему.
Не знаю, кто придумал, что заканчивать текст цитатой – дурной тон. По-моему, дурной тон – наоборот, что-то ещё бормотать после слов, взыскующих немой сцены.
Всем доброго времени суток, пикабушники! 🌞 Давненько я ничего не выкладывала сюда — пора исправляться! 💪
Немного разобравшись с учёбой и работой, я готова представить вам пятую главу своей книги под названием «Лики Света и Зов Крови» 📖✨
Данная глава будет доступна в гугл-документе,ссылка на который будет ниже. В документе можно ознакомиться и с остальными доступными на данный момент главами.
📍Гугл-документ,где находятся все доступные главы — гугл-документ
📍 Место, где будут публиковаться остальные главы — Обитель книжницы
На этом у меня всё! 🙌 Всем отличного настроения в этом огромном мире интернета! 🌐❤️
📌 P.S. Буду рада комментариям, критике и поддержке — пишите, что думаете! 📚 Читайте, делитесь, ставьте плюсики — это очень мотивирует! 😊
Бывший серийный убийца, забросивший своё хобби четверть века назад, пытается предотвратить смерть своей приёмной дочери. Непростое дело, когда из-за Альцгеймера твоя память напоминает решето, в округе кто-то вновь начал убивать женщин, а жених дочери кажется замешан в чём-то нехорошем..
Совсем небольшая книга-паззл, зацепившая меня убедительным изображением реальности человека, осознающего, что его "я" распадается. Картина сама по себе жуткая и завораживающая, а если ещё держать в уме, что мозг таких больных может выкидывать причудливые шутки, читать становится ещё интереснее. Мне однозначно, понравилась, отличная разминка для ума)
Но прежде чем перейдем к сути, давайте подтянем матчасть. Что есть утопия? Идеальный общественный строй где или лучше положение вещей ( нет войн например ) или лучше качество жизни ( никто не толстеет, сколько бы не ел, да и вообще все съедобное и вкусное :D ). Или все вместе. Простыми словами, утопия - то, что лучше текущей реальности. Ее противоположность - антиутопия. То есть описывая реальность должна быть хуже текущей.
Нет, описание реальности где ситуация хуже чем текущая - это фантастика описывающая дерьмовый (не в плане плохо созданный, а в плане полный дерьма) мир или мир в котором произошло что-то дерьмовое. Под Ваше определение подпадает весь постапокалипсис, "Пикник на обочине" Стругацких, манга "Берсерк" (да что там, всё тёмное фэнтези (кстати антиутопия может быть реализована через фэнтези) и ещё много чего что антиутопией не является.
"Антиутопия – это кривой зеркало, карикатура, утрирующая, выставляющая на показ актуальные, гнетущие проблемы настоящего."
Дело в том, что часто можно столкнуться со мнением, будто антиутопия или же дистопия – это жанр описывающий будущее. Такое понимание жанра является, на мой взгляд, ошибочным и более того, вредным для понимания жанра и оценки его представителей. В отличие от утопии, как раз таки, в большей степени, направленной в будущее и описывающей, либо путь к созданию более современного общества будущего, либо устройство такого общества (Что не исключает возможность создания утопии в формате полностью вымышленного мира, где идеальное устройство общества будет рассказываться на примере эльфов), антиутопия, напротив ведёт разговор про современное нам общество, возводя в абсолют какие-то из протекающих в нём процессов для отображения его негативных перспектив (Причина этого кроется, в том числе, и в генезисе жанра, который уходит корнями в политическую сатиру и чуть ли не в «Приключения Гулливера» Джонатана Свифта).
И да, раз уж я об этом заговорил:
Когда я смотрел топы антиутопий, у многих там торчал тот же "скотный двор". При всем моем уважении к чужой работе, но скотный двор - не антиутопия. Это сатира. Серьезно, кто эти топы составляет?
Вы будете шокированы, но если открыть англоязычную Википедию и прочитать список книг в жанре антиутопия, то до "Когда спящий проснётся" Вы не найдёте почти ничего (было как я помню 1 произведение которое можно назвать антиутопией, но он о было очень специфичным посвящено теме расового смешения и ныне неактуально, а потому вспоминать название я не буду). И там будут и произведения скорее относящиеся к постапоку и, таки да сатира, много политической сатиры начиная с "Путешествий Гулливера".
Определения в любом случае ещё пригодятся, так что хорошенько запомним их.
Где оно? Утопия - произведение которое показывает миру лучше чем наш (причём Вы привязываетесь ко времени (текущей реальности)... в античности утопические общества предусматривали рабов, ныне это считалось бы антиутопией. А если через 100 лет произойдёт ядерная война и мир "1984" будет лучше чем та действительность то он станет утопией?)
У меня есть мнение, что знаменитые авторы друг друга читают. Или читали, когда мир не был наполнен настолько огромным количеством инфомусора. В связи с чем, осознано или нет, могли развивать чужие идеи. Потому, по праву первой именитой антиутопии из выпущенных в 20 веке, определим "Мы" 1920 года выпуска как базу, от которой могли отталкиваться остальные. Много хорошего об этом романе я не слышал. Большинство пользуются им чтобы строить из себя настоящего эстета. Только напиши про 1984 - вырастут как грибы комментарии в стиле: "вообще-то, все слизано с романа Мы".
Во-первых, не первая. Во-вторых, даже не первая в классическом понимании жанра антиутопия - это будет "Когда спящий проснется" Уэллса. В-третьих, да "Мы" менее популярна, незаслуженно. В-четвертых, да, читают и в случае с "1984" - это не предположение а факт, Оруэлл рецензию на "Мы" писал. А потом взял весь скелет сюжета и натянул на него своё мясо не первой свежести.
Ощущение, что комментаторы оба романа не читали. Или какой-то пакостник эту мысль сеет по интернету. Проказник. Роман "Мы" написан крайне тяжело, его литературный язык ужасен. Добраться до финала - реальное испытание.
Итак, я понимаю, что Вы не оценили главную стилистическую фишку произведения - математизированность языка. Но как Вы могли не заметить, что в начале произведения автор нарочно излагает мысли персонажа так, но с течением книги стиль всё больше нормализуется и к середине книги это уже обычная книга? И только финальная глава по понятным причинам возвращает нам этот строгий стиль.
Однако "Мы" это настоящая антиутопия. Стеклянные дома, где вся твоя жизнь представлена на обозрение окружающим, секс с любым выбранным человеком по талонам - он не может отказать, отсутствие имен и фамилий и так далее. Все одинаково, открыто, обезличено, доступно.
В том и прикол, что ответ не столь очевиден: «Мы» — это антиутопия в становлении. На начало истории мир такой, какой необходим для выживания после тотального п*****а, и люди в нём СЧАСТЛИВЫ. Большинство уж точно. И только к концу книги мир становится антиутопией, но становится таковым он в том числе из-за действий меньшинства, которые своим поведением (пока они занимались своей дичью в тайне — никто их не трогал, но они, как и лидеры Единого Государства, решили, что могут решать за других, что есть благо, и пошли спасать тех, кто не просил) показали, что нужно гайки закрутить до упора. Это не деление на плохое и хорошее — это две крайности.
Главный герой от лица которого идёт повествование - умный математик, принимающий участие в создании космического корабля.
Это называется равенство.
Эдакий последний островок человеческой цивилизации на планете. Определим главные действующие лица:
Д-503 - наш горе математик;
I-330 - бунтарка.
Да и все, хех.
Ну да... S, О, Благодетель... н***й они нужны?
Видите ли, это история в которой тебе некому сопереживать, кроме Д-503. Несчастный человек-инструмент. Он был винтиком системы, который поверил в свою значимость и стал частью революции. Но и те лишь использовали его.
Во-первых, О заслуживает сопереживания, даже побольше, чем Д. Далее, да, им все пользовались, и это должно было натолкнуть на мысль о том, что там всё не так однозначно, но вы это общество воспринимаете как однозначную антиутопию, но ведь в Едином Государстве не всё столь ужасно.
Вспоминая успех революционеров на дне Единения, понимаешь, что противников государства было много. Во всяком случае достаточно, чтобы бескровно изменить систему изнутри.
Это Ваш домысел. В книге данный вопрос не раскрыт.
По ходу сюжета тут и там будут встречаться революционеры на разных гос должностях.
Тут все должности государственные. Но вы я так понимаю про R, S, врач и старушка - 3 персонажа. Одна из которых просто смотритель музея, а второй поэт, коих много.
Мог ли жуткий план по сжигаю миллионов последних людей возникнуть из-за того, что революционеры узнали о грядущей лоботомизации? Или же их действия спровоцировали начало всеобщей принудительной операции?
Второе это чётко проговаривалось в книге, в момент спора двух врачей. На тот момент чаша весов колебалась и не в пользу операции.
"Мы" был достаточно долго запрещен к печати в СССР. Конечно, когда слова "революция" и "единый вождь" встречаются в одном произведении, сразу же в голове всплывают ассоциации. Но даже при первом рассмотрении видно, что государство из романа и союз далеки друг от друга как звёзды от земли. Страх перед романом мог быть обусловлен как банальным скудоумием цензоров тех лет, так и боязнью тех, кто мог воспользоваться книгой.
Слава всему Вы это (то что книга не про СССР) понимаете (как показывает практика - это редкость). Но история чуть проще - Замятина забраковали потому как травили. Подробно я об этом писал вот тут
Кратко, что писал сам Замятин в письме Сталину:
Замятин видит причину травли в его принципиальности и ссылается на свою статью в журнале «Дом искусств» №1 от 1920. Тут имеет место некоторая путаница: обозначенный журнал выходил в конце 1920 — осенью 1921 гг. и имеет всего два номера Дом Искусств № 1 (1921) и Дом Искусств № 2 (1921). При этом интересующий нас журнал Дом Искусств № 1 (1920) находиться в сети под этим названием, в нём действительно есть статья Замятина «Я боюсь», совпадающая по содержанию с тем, Замятин описывает в письме Сталину, но на титуле журнала всё равно указан 1921 год
«Есть множество юрких авторов, постоянно следящих за злобой дня; они знают моду и окраску данного сезона; знают, когда надо надеть красный колпак и когда скинуть… В итоге они лишь развращают вкус и принижают искусство. Истинный гений творит вдумчиво и воплощает свои замыслы в бронзе, а посредственность, притаившись под эгидой свободы, похищает ее именем мимолетное торжество и срывает цветы эфемерного успеха…»
Кажется справедливым, что эти слова вполне могли вызвать негативную реакцию. Не говоря о последовавшей предметной критики.
Как итог, цензура романа «Мы» не была ошибкой цензоров в той же мере, в которой роман «Мы» не был ни причиной травли Замятина в литературных кругах, ни причиной его эмиграции. Нет, причиной его эмиграции была – травля, а причиной травли – критическая позиция Замятина к литераторам, которые вместо объективного (Заметьте не критиканского, а объективного) осмысления действительности выдавали подхалимские, с его точки зрения, оды, восхваляя как успехи, так и ошибки.
Роман «Мы» в этом процессе был лишь оружием, причём сыгравшим свою роль спустя без малого десять лет после написания.
Что касается "V - значит вендетта" - лучше перечитайте, чем пересмотрите))
