От Мэри Шэлли до Сьюзи Сью — что такое готика
Вопреки расхожему заблуждению, готика — это намного больше, чем субкультура любителей черного цвета. Что это за явление и какое влияние оно оказало на литературу, кинематограф, музыку и моду — читайте в материале.
Когда и как появилась готика
Готика в ее понимании, близком к современному, оформилась в европейской романтической литературе XVIII века. По крайней мере, эстетика направления — старинные замки с лабиринтами узких коридоров, зловещие кладбища и темные сырые подземелья, где восстают мертвые, бродят призраки и происходит другая мистика, — сформировалась именно тогда. Первым готическим романом в истории называют «Замок Отранто» Хораса Уолпола, вышедший в 1764 году.
В предисловии к нему автор говорил о намерении «совместить средневековый и современный» подходы к формированию сюжета, добавить в подчеркнуто реалистичный текст некоторые неестественные, пугающие элементы. В этом новом жанре герой сталкивался с невозможными, потусторонними явлениями и реагировал на них как обычный человек, для которого темное волшебство не вписывается в логику окружающего мира. Интересно, что самая первая публикация книги также сопровождалась мистификацией. Автор, подписавшийся именем некоего Уильяма Маршалла, утверждал, что перевел древний итальянский текст, основанный на реальных событиях, — и это тоже было частью игры Уолпола: заставить читателя поверить, что все описанное в книге случилось на самом деле.
Хорас Уолпол, середина XVIII века
В 1796 году был напечатан еще один знаковый для направления роман — «Монах» Мэтью Грегори Льюиса, главный герой которого насилует нескольких своих послушниц. Одна из них, убитая позднее самим монахом, оказывается его родной сестрой, а вторая — посланницей дьявола, соблазнившей священника на грехопадение. После публикации книга вызвала огромный скандал. Один из главных английских романтиков Джордж Байрон называл роман «фантазией пресыщенного сластолюбца, стремящегося возбудить себя».
Такая реакция была предсказуемой — о перверсии, пусть даже в таком нравоучительном ключе, не писал прежде никто. Считается, что книга во многом воплощала те разрушительные эротические тенденции, которые господствовали в обществе эпохи романтизма. Скандалы и разгромные рецензии от коллег по цеху не прошли даром — уже к 1798 году роман переиздали четыре раза, а новый жанр прочно утвердился в литературном мейнстриме. Огромный потенциал готики литературовед Клайв Блум объяснял невозможностью исчерпать страх, окончательно развенчать его: «Сила страха продолжает захватывать нас».
Эдгар Аллан По, 1848 год
Проблематика готической литературы
Хотя пугающие декорации являются неотъемлемой частью жанра и одной из самых узнаваемых его черт, «внешний мир» в готике «не угрожает человеку так сильно, как внутренний», утверждал Блум. По его словам, первым, кто привнес в направление черты психологического триллера, был американский поэт, беллетрист и мистик Эдгар Аллан По (1809–1849). Стиль его письма был грубым и интенсивным, местами он напоминал даже технику потока сознания, которую изобретут только в начале XX века.
В своих произведениях По глубоко изучал то, как человек становится рабом ужаса и пытается справиться с ним, исследовал природу ненависти и гнева, изображал опыт как физического (погребение заживо), так и эмоционального потрясения (состояние истерии и кататонии). Он пытался препарировать те явления (вроде помешательства, зависимостей, домашнего насилия и всевозможных — не только и не столько сексуальных — «извращений»), которые в литературе прошлых лет старались даже не упоминать. По исходил из представления о том, что каждый человек от рождения безумен, вопрос только в том, насколько глубоко во тьму внутри себя самого он сможет (или будет вынужден) погрузиться. Противоречие моральному стандарту, влечение к запрещенному, темному, «грязному» — еще одна ключевая черта готики как культурного явления. Кроме того, именно По одним из первых придумал описывать «страшное» от лица героя, что помогало читателю ассоциировать себя с ним и глубже вовлекаться в сюжет.
Иллюстрация Гарри Кларка к рассказу Эдгара По «Колодец и маятник», 1919 год
Еще дальше в нарушении актуальных для своего времени этических правил зашла Мэри Шелли (1797–1851), автор романа «Франкенштейн: современный Прометей». Как и в сочинениях Эдгара По, в книге хватало пугающих декораций, физиологичности и глубокого психологизма, но появились вопросы и куда более высокого, философского порядка: может ли человек уподобиться богу и собственноручно создать жизнь? Как он должен относиться к существу, которое создал? И как себя вести этому от природы несвободному, ограниченному зверю, который способен на одну только жестокость и в то же время постоянно раскаивается в ней?
Посредством истории о живой кукле, по кускам собранной из ошметков чужой плоти, Шелли говорила о сложной организации самого человека, руководимого эмоциями, часто ошибающегося и нелепого, но живого. В каком-то смысле этот текст даже можно назвать религиозным, исследующим «смерть Бога», которого, как позднее писал Ницше, мы сами же и «убили». Ровно такому «убийству» родителя, всемогущей высшей силы, и неспособности справиться с собственной слабостью после него и посвящен «Франкенштейн».
Иллюстрация к «Франкенштейну» Мэри Шелли, 1922 год
На новый уровень описание «запредельного» ужаса вывел американский писатель Говард Лавкрафт (1890–1937). В своей серии книг «Мифы Ктулху» он создал целый мир, населенный ужасающими созданиями, которые не просто пугают, но заставляют остолбенеть, утратить сознательность и раствориться в поглотившем героя страхе. Лавкрафт был идеологом космицизма — его авторской философии, согласно которой люди занимают незначительное место во Вселенной, где нет единого христианского бога, зато есть непостижимо большое количество существ абсолютно другой природы, своей беспомощности перед которыми человек неосознанно боится всю жизнь.
Неспособность людей как-либо повлиять на окружающий мир — это беспощадный вердикт Лавкрафта в том же поле, где пару веков назад Мэри Шелли задавалась вопросами о ценности человеческой жизни. По сюжету абсолютного большинства произведений главного космициста поиски «запретных знаний» в «черном море бесконечности» всегда заканчиваются для героев смертью, встречей с чем-то настолько страшным, что пережить ее просто невозможно. Таким образом Лавкрафт, как человек радикально консервативных взглядов, вступал в полемику с антропоцентристами из литературного мейнстрима — европейскими и американскими модернистами, для которых в центре всего происходящего в мире находится человек.
Готическое кино
Кадр из фильма «Пражский студент», 1913 год
Готический кинематограф, по мнению экспертов, начался с шоу «туманных картин». На полупрозрачных экранах их авторы подсвечивали и двигали раскрашенные муляжи персонажей и окружающих объектов, заставляя те «оживать». В одном из самых популярных таких представлений — «Фантасмагории» 1798 года — театральный фокусник Этьен Гаспар Робертсон создавал пугающую атмосферу, тонко манипулируя художественными деталями: он умело передвигал фонари на тележках, перенаправлял свет с помощью маленьких жалюзи и заполнял сцену искусственным туманом под гнетущее звуковое сопровождение. За раскатами грома по задымленным кладбищам в его спектаклях бродили скелеты и призраки. Очевидцы вспоминали, что на шоу Робертсона царила мертвая тишина: «страшно было даже шептать».
Уже в начале XX века мотивы из романтической литературы и театральные приемы из «туманных картин» по-новому воплотились в зарождающемся искусстве кино. Эталонный пример раннего готического фильма — «Пражский студент» 1913 года. По сюжету бедный студент заключает сделку с таинственным незнакомцем. Последний обещает герою богатство и женитьбу на знатной особе взамен на «что-то из его комнаты». Студент соглашается, и незнакомец забирает из зеркала его отражение. В конце фильма выясняется, что у героя появился двойник, с которым они сражаются и оба погибают — как неразрывно связанные части одного целого. Критики выделяли в фильме искусное соединение «действительности с декоративностью», потустороннего с реальным и даже называли картину стилистически похожей на работы художника Хосе де Риберы, известные своей натуралистичностью. Своеобразное продолжение мотива «доппельгангера» встречается в кино и сегодня. Например, в творчестве Дэвида Линча — одного из главных мастеров современной готики.
Кадр из фильма «Франкенштейн», 1931 год
В рамках готического кино были бережно экранизированы многие классические произведения этого жанра. «Франкенштейн» или «Дракула» на экране почти покадрово повторяли сюжет первоисточника. Это были интересные фильмы, но по своей проблематике и описываемым реалиям они уже не казались настолько актуальными. Революцию в производстве хорроров совершил Вэл Льютон — американский продюсер, который придумал перенести место действия «ужастиков» в современность.
Он хорошо понимал, что функция вычурных декораций в готических произведениях — создать ощущение отчужденности, погрузить зрителя в гнетущую атмосферу искаженной реальности. Вот только к 1940-м годам с этой задачей прекрасно справлялась окружающая действительность, приведенная войной и «американской мечтой» в состояние абсолютной «сумеречной зоны». Льютон заново сформулировал основную задачу хоррора — максимально близко к реальности воссоздать повседневность и заставить зрителя бояться того, с чем он встречается каждый день, за счет минимальных изменений в этой «нормальной» картине (реализовать так называемый «эффект зловещей долины»). Героя больше не нужно было класть в гроб, достаточно того, чтобы он ощущал таким «гробом» свою собственную постель — потому что это намного страшнее. Абсолютное большинство современных «ужастиков» до сих пор снимают именно по этому принципу.
Готика в музыке
Группа Bauhaus, 1982 год
«Готик-рок» — одно из наиболее заметных ответвлений другого популярного контркультурного жанра из 1970-х — пост-панка, который отличали тяжесть звучания и отстраненные тексты с «темным» образным рядом. Считается, что начало направлению положил экспериментальный американский коллектив The Velvet Underground своим треком All Tomorrow’s Parties («Все завтрашние вечеринки»). «Готические» мотивы критики отмечали и в творчестве The Doors (конкретно — в песне The End), которых также называют одними из родоначальников движения. При этом от близкого по протестному духу панка готы не взяли практически ничего — инструменталы готик-рока были намного мелодичнее и сложнее. К направлению принято относить группы Siouxsie and the Banshees, Bauhaus, The Cure, The Sisters of Mercy, Echo & the Bunnymen, Nick Cave and the Bad Seeds и Joy Division. Местом рождения первой волны готик-рока называют лондонский клуб The Batcave («Пещера летучих мышей»), существовавший с 1982 по 1985 год.
«Зловещие» и «печальные» мелодии готик-рока основывались на интенсивной басовой партии и тяжелом гитарном звучании, перегруженном эффектами типа distortion («расщепление»). Зачастую их дополняли «холодные синтезаторы», добавляющие ощущение особой мистической атмосферы. В ход шли также этнические мотивы и инструменты (например, бубен). Мужской «готический» вокал сравнивали с «глубоким, гудящим сплавом» Джима Моррисона (солист The Doors) и Леонарда Коэна, а женский, на примере фронтвумен Siouxsie and the Banshees Сьюзи Сью, называли «леденящими душу завываниями» с особым истерическим надрывом. Тексты готик-рока были близки к «литературному романтизму», «религиозному символизму» и «сверхъестественному мистицизму». В них готы, создавая гнетущую и напряженную атмосферу, глубоко зарывались в состояние беспомощности и экзистенциального ужаса, изучали природу насилия и перверсии через максимально «грязные» описания страшного.
Сьюзи Сью, 1979 год
В песне Melt готик-рок-группы Siouxsie and the Banshees героиня говорит о «самоубийстве через секс», в котором они с партнером «расплавятся». Она подробно описывает, как будет «давиться», когда ее горло «обожжет», а вокруг будут только «кружева», «кровь» и «сперма». Песня заканчивается изображением «длинной черной машины» — катафалка, — в котором партнер героини «лежит в похоронных цветах» с ее «плавящейся рукой между ног». В треке Spellbound Сьюзи Сью пишет о лавкрафтовской «зачарованности» перед абсолютным ужасом, когда громкий смех «пробивается сквозь стены» и все вокруг «пляшут, как марионетки», за тюремной «решеткой» сошедшие с ума от страха. Героиня и сама теряет рассудок: в частности, она призывает следить за своими ожившими «игрушками», от которых теперь «не отделаться», даже если все происходящее — всего лишь «иллюзия». Есть в творчестве группы и случайные оммажи классике готического кино: в Hall of Mirrors героиня теряет свое отражение в зеркале, и вместо нее там начинает жить другой человек — ее публичное альтер-эго, тоже своего рода «злой двойник», который, по мнению Сью, есть у «каждой знаменитости».
The Cure писали более абстрактно. Сюжеты текстов некоторых их песен скорее напоминали темное фэнтези, мрачную сказку. В Lullaby, например, под тягучий и болезненный гитарный мотив рассказывают историю про «человека-паука», который собирается поужинать главным героем. В клипе на песню он медленно ползет к постели солиста группы Роберта Смита и съедает его «миллионом дрожащих шерстяных отверстий». Watching Me Fall посвящена бесконечному «падению» в темноту, от которого герой «очень устал», но которое он не может прекратить — «ночь» для него длится вечно. Иногда из своего полета он выныривает обратно в «маленькую белую комнату» — скорее всего, палату психиатрической лечебницы, — где за окном бесконечно идет снег, пока герой «кричит» и снова «исчезает». И вот уже он сам «наблюдает» свое падение со стороны — совершенно один, покинутый своей любовью, к которой на протяжении всей песни он то и дело пытается обращаться.
Часто в текстах песен этого жанра звучали радикальные политические высказывания. Сьюзи Сью делала их с завидной регулярностью. В Arabian Knights (название отсылает к романтизированному образу «арабской ночи» и выворачивает его наизнанку) она рассказывает о «танкере, который кровоточит нефтью в море», пока женщин в условной арабской стране «держат за машины по производству детей» мужчины, «насилующие мальчиков и коз». В припеве героиня говорит, что «слышала сплетню» и спрашивает — очевидно, одного из «арабских рыцарей» — «Что ты сделал с ней?» (женщиной-рабыней). В посвященной Китаю Hong Kong Garden «загрязненный воздух» носится над «мутной водой» в стране «маленьких тел», где каждый готов «продать свою дочь» за несколько иен. Здесь же можно вспомнить и Cities in Dust — песню про города, «лежащие в руинах» после того, как рядом с ними нашли «золотой фонтан», а также Israel, где вчерашние «принцы и короли» застряли без своих «земель» и «денег» в непролазных снегах и ждут спасителя, который «превратит кровь в вино». Такая циничная и резкая оценка окружающей действительности вкупе с политическим нигилизмом — один из образующих аспектов «готического» мировоззрения.
Субкультура готов в моде
Готы как субкультура вышли из одноименного музыкального направления и сформировавшейся вокруг клуба The Batcave тематической «тусовки» любителей «грязного» звука и мрачных литературных образов. Они унаследовали тот набор ценностей и суждений, который перекочевал в готическую музыку из литературы и кино. Именно поэтому представление, будто готы — это просто субкультура «любителей черного», так раздражало ту же Сьюзи Сью. При этом влияние готов на зарубежную моду восьмидесятых было огромно. Иконами стиля предсказуемо становились популярные музыкальные исполнители.
Девушки-готы. Великобритания, 1992 год
Журналист Пол Морли писал, что Сьюзи Сью «каждым своим нарядом моделировала то, как все девочки будут одеваться через несколько месяцев». Любой ее образ фанатки группы разбирали буквально «с головы до ног». А простор для такого «разбора» был огромным. Сьюзи всегда носила театральный макияж арлекина. Ее мертвецки бледное лицо украшала яркая помада и растушеванные черные тени, иногда подчеркнутые, например, кислотным желтым цветом. Длинные волосы, окрашенные в разные цвета с неизменной темной основой, были сильно растрепаны. Сьюзи одевалась во все подряд — от полупрозрачных сетчатых блуз с кружевами и черных кожаных корсетов, курток, юбок и плащей до узорчатых кофт и свитеров самых ярких окрасок. Часто поверх всего этого она носила тяжелое темное пальто. Стиль Сью во многом опирался на пришедший из панка принцип «сделай сам» — когда одну одежду неряшливо перешивали в другую и надевали с чем-то стилистически абсолютно противоположным. Каждый следующий образ артистки невозможно было предугадать — это мог быть как нарочито сексуализированный комбинезон, так и что-то «мальчишеское» вроде потрепанной оверсайз-футболки.
Роберт Смит, 1989 год
Мужской «готический» имидж главным образом опирался на внешний вид солиста The Cure Роберта Смита. Его поклонников, полностью перенявших вызывающий готический стиль артиста, внутри общего движения готов называли отдельным термином curehead. Именно Смит ввел моду на «широкий ирокез» — растрепанную прическу, где волосы были лишь немного убраны на висках (в противовес панк-ирокезу — прическе с почти полностью выбритой головой). Стриглись так, к слову, не только мужчины, но и женщины. «Верх» у Смита представлен оверсайз-свитерами и футболками, большими рубашками и пальто в умеренной черно-белой гамме (таких экспериментов с цветом, как у Сью, солист The Cure не совершал, хотя характерный макияж с ярко-красной помадой и растушеванными тенями тоже носил). Объемные кофты музыкант сочетал с экстремально узкими джинсами (почти леггинсами), а на ногах у него обычно были массивные кожаные ботинки (иногда — светлые высокие кроссовки или «оксфорды»). Обязательный элемент имиджа любого гота — темный лак на ногтях — также одним из первых стал использовать именно Роберт Смит.
Готическая мода активно развивалась и менялась. В рамках нее образовалось даже несколько побочных явлений: это и «викторианские» готы (близкие по духу к современному стилю dark academia), черпавшие вдохновение из эстетики «Грозового перевала» и стандартов красоты XIX века, и «джипси-готы», в стиле которых было больше национальных, «цыганских» элементов, и даже «кибер-готы» — они любили электронную музыку (EDM, синтипоп, дарквейв) и одевались особенно «кислотно». В Японии большую популярность приобрели так называемые «андрогинные готы» и «лолиты» в мультяшных кружевных платьях. Среди актуальных в любом из этих течений аксессуаров выделяют серебряные и металлические стилизованные украшения (чаще всего — в виде распятий и различных, преимущественно кельтских, орнаментов). Среди них также встречаются египетский символ вечной жизни «анкх» и некоторые сатанинские знаки: пентаграммы, перевернутые кресты и восьмиконечные звезды. Почти всегда одежду готов в том или ином виде украшали декоративные черепа, кости, пауки и летучие мыши.
Девушка на фестивале Whitby Goth Weekend, 2022 год
Готика сегодня
В 2023 году готика снова в моде. Поп-звезды Леди Гага и Билли Айлиш появляются на красных дорожках в характерных мрачных образах, а сериал Wednesday ритмичным танцем главной героини под ускоренный электропоп-хит Bloody Mary провел экспансию готической эстетики в TikTok. Отдельные элементы «темной» моды вроде корсетов и кружевных узоров можно заметить в недавних образах Рианны, Беллы Хадид и семейства Кардашьян, а мужской маникюр, ранее намекавший на принадлежность к радикальной субкультуре, сегодня воспринимается как абсолютно рядовой элемент повседневного внешнего вида. В кино успели образоваться целые новые готические традиции вроде фирменного стиля Тима Бертона или Дэвида Линча. А на инди-сцене каждая вторая группа (как, например, белорусы из Molchat Doma) заимствует звучание у пост-панка, колдвейва и дарквейва 1980-х. Многие появившиеся в то время команды, например Siouxsie and The Banshees, продолжают выступать и сейчас. И, хотя в целом жанр стал куда более массовым и избавился от многих своих слишком вызывающих проявлений, сегодня можно констатировать, что Клайв Блум оказался прав: «сила страха» и впрямь «продолжает захватывать нас» до сих пор.
Автор текста: Егор Спесивцев
Источник: https://snob.ru/culture/ot-meri-shelli-do-syuzi-syu-chto-tak...
Знаменитые киномонстры среди нас
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1983)
"Истории, рассказанные при лунном свете" ("Tales by Moonlight")
антология
под редакцией Джессики Аманды Салмонсон, выпущена в издательстве Роберта Т. Гарсии.
вступление Стивена Кинга
Предисловие Кинга по тону кажется мне самым желчным его произведением. В его словах сквозит недовольство положением дел в жанре, и если читать этот предисловие (по крайней мере, первые несколько абзацев), не зная, когда оно было написано, можно решить, что его автор - ворчливый старик.
Но, с другой стороны, нельзя не отметить его честность, что не свойственно подобным предисловиям.
Кинг говорит нам, что:
все писатели, чьи рассказы собраны в этом сборнике, практически неизвестны за пределами узкого круга фанатов (за исключением Стива Расника Тема). Изучение черновика антологии было для меня сродни составлению описи содержимого чемодана, купленного на аукционе запечатанных контейнеров.
Что я могу сказать по поводу самих рассказов? Ну, некоторые из них показались мне просто невероятно плохими - не буду стыдить авторов, перечисляя эти рассказы. Если вы в своей жизни читали достаточно ужасов и фэнтези, вы сразу же заметите, какие из историй этого сборника звучат фальшиво. Если же нет, может, они вам даже понравятся (хотя эти слабые в плане структуры и повествования рассказы будут свидетельствовать о вашем не слишком утончённом вкусе). Там, например, есть история об антропологе, который дал дикарю из Новой Гвинеи кассетный плеер; дикарь чуть-чуть и без особого интереса послушал концерт Бостонского Филармонического Оркестра, а затем принялся мять плеером батат.
Но даже самые плохие истории придают сборнику оригинальность - как выступление группы "Canned Heat" на фестивале в Вудстоке, которое стало грубым, но идеально осязаемым фоном. К тому же, хороших рассказов всё равно оказалось больше... и лучшие из них превосходят почти всё, что я вместе со своими современниками "тяжеловесами" создал в последнее время. Возможно, не с точки зрения стиля или внешнего лоска, но энергию этого сборника можно измерять мегатоннами.
Далее Кинг выделяет девять из двадцати рассказов сборника, заслуживших его похвалу, что означает, что оставшиеся одиннадцать популярный автор, возможно, отнёс к числу "невероятно плохих".
Можете представить подобное? Одно дело, когда оценку рассказам дают сами читатели, и совсем другое, когда человек, пишущий предисловие, говорит, что более половины историй ни на что не годятся. Салмонсон, как редактор, должна была отвергнуть предисловие Кинга или, по крайней мере, предложить некоторые правки.
Кинг, несомненно, очень приятный человек, но, как и все мы, время от времени, совершает ошибки, и это предисловие - одна из худших его ошибок, попавших в печать. Сам я этих рассказов не читал, но они вряд ли могут быть столь же ужасными, как "Стеклянный Пол", первый опубликованный рассказ самого Стивена Кинга.
Но даже юный Стив Кинг не заслужил такой критики, какой сам подверг некоторые из рассказов сборника.
Стыдитесь, сэр!
"Текстовый Процессор"
(рассказ)
опубликован в выпуске журнала "Плейбой" за январь 1983 года
опубликован как "Всемогущий Текст-Процессор" в сборнике "Команда Скелетов" в 1985 году
В этом замечательном рассказе герой получает возможность исполнить свои желания при помощи текстового процессора, который может переписывать реальность. Кинг делает основной упор не на хорроре, а на чуде в духе фильмов Спилберга. Это сработало для читателей в 1983 году; возможно, сработает и сейчас.
"Вечер в Библиотеке Биллерики"
(публичное выступление)
лекция и ответы на вопросы зрителей. Мероприятие состоялось 22 апреля 1983 года.
текстовый вариант был опубликован в сборнике "Голые Кости: Разговоры об Ужасах со Стивеном Кингом" в 1988 году.
сокращённая версия (без ответов на вопросы) включена в сборник "Секретные Окна" в 2000 году.
Одному богу известно, сколько раз Кинг выступал перед аудиторией за все эти годы, наверняка, счёт идёт на сотни. Некоторые из его недавних выступлений можно найти на YouTube, но в текстовом виде сохранились лишь некоторые.
Эта лекция определённо заслуживает внимания. Я рекомендую прочесть более полную версию в сборнике "Голые Кости".
"Кристина"
(роман)
опубликован в издательстве "Викинг" 29 апреля 1983 года
Не вижу необходимости говорить что-либо об этой книге. Чёрт побери, вы ведь и так о ней знаете? Вам не требуется, чтобы какой-то путеводитель рассказывал вам основные факты об этом романе, поэтому давайте отправимся в места, где помощь проводника будет более уместной.
Интервью журналу "Плейбой"
интервьюер Эрик Норден
опубликовано в номере журнала "Плейбой" за июнь 1983 года
перепечатано в сборнике "Голые Кости: Разговоры об Ужасах со Стивеном Кингом" в 1988 году.
перепечатано в книге "Путеводитель по творчеству Стивена Кинга" ("The Stephen King Companion") в 1989 году
Это, несомненно, одно из самых всеобъемлющих интервью, что Кинг дал за всю свою карьеру писателя, и, на мой взгляд, самое лучшее. Его объём примерно 16 000 слов, то есть по этому параметру оно превосходит некоторые рассказы Кинга.
Чтобы дать вам прочувствовать тон этого интервью, приведу вступление Эрика Нордена:
Одним туманным дождливым днём в конце ноября я приехал в 24-комнатый особняк Кинга, построенный в викторианском стиле. Меня встретили две нависающие башни и черный металлический забор, на массивных воротах которого была решётка, выкованная в виде паутины, по краям которой красовались металлические летучие мыши, огромные и манящие, как хищники. Это зловещее логово было под стать писателю, прозванному одним критиком "Волшебник из Страны Ужасов". Но ворота не открылись со скрипом, а Кинг, вышедший под дождь встретить меня, обезоружил меня своей внешностью.
Он возвышается почти на два метра и весит под сотню килограмм, настоящий медведь, но с заразительной улыбкой и удивительно добрыми голубыми глазами за стёклами в роговой оправе. Его чёрные, как смоль, волосы спадают на лоб и слегка вьются на затылке, борода густая, но аккуратно подстрижена (Кинг, как заядлый поклонник бейсбола, начинает отращивать её после окончания чемпионата, и сбривает перед началом нового сезона). Он одет в обычную джинсовую рубашку, джинсы, кожаную байкерскую куртку и ботинки из первоклассной потёртой замши. Так он ходит каждый день в городе Бангор, который любовно называет "суровый город, город пьющих работяг".
Внутреннее убранство дома сразу рушит всё сходство с домом Семейки Аддамс; комнаты большие, просторные, обставленные с большим вкусом в новоанглийском стиле, в них чувствуется присутствие их полноправного хозяина. Пара секретарей составляет весь штат его офиса, в котором Кинг с 8-30 до 11-30 утра наколачивает на машинке по 1500 слов каждый день, кроме Рождества, Четвёртого июля и собственного дня рождения. Почётное место на его рабочем столе занимает стеклянный шар с головой гремучей змеи внутри, и он любит говорить, что пишет такие книги, потому что у него сердце маленького мальчика. "Я храню его в банке на рабочем столе, как говаривал Роберт Блох, автор "Психо".
Кинг работает за текстовым процессором "Вонг", который в настоящее время через телефонную линию подключён к компьютеру IBM Питера Страуба, с которым Кинг совместно работает под новым романом под названием "Талисман", запланированным к выходу на 1984 год (другими проектами являются роман о смерти и похоронах - "Клатбище Домашних Жывотных" - никакой ошибки тут нет, название происходит от детского написания, антология "Движения в Ночи" и "Оно", огромный роман о монстре, живущем в канализации, и этот роман может составить в объёме до 2000 страниц). Кинг очень ревностно блюдёт ежедневную норму напечатанных страниц, и страдает от головных болей и бессонницы, если не может выполнить её. Но ему не требуются строгие условия для работы - его дети свободно ходят по его рабочему кабинету, пока Стивен работает, а иногда он пишет под тяжёлый рок.
Кинг - любящий и заботливый отец, у него очень близкие отношения с детьми: 12-летней Наоми, 10-летним Джо и 5-летним Оуэном. Они часто вместе смотрят ужастики на огромном телевизоре Кинга, который занимает главенствующее место в заваленной игрушками гостиной. Не могу забыть, как однажды на ланч мы заказали "Биг Маки", и Кинг, смотря "Кровавый Пир", кровавый слэшер из 60-х годов, сказал мне: "Съешь ещё бургер", пока на экране резали девушку и пожирали её сочившуюся кровью печень.
Не менее близкие отношения у Кинга и с женой Табитой. Они познакомились, будучи студентами в Университете Штата Мэн, и поженились в 1971 году. Табита Кинг, привлекательная брюнетка тридцати с небольшим лет, тоже талантливая писательница, её пропитанный чёрным юмором роман "Маленький Мир" был опубликован в 1981 году. Она всегда поддерживает Кинга, но в то же время обладает здравомыслием, которое, по словам Кинга, помогает ему не слишком "зазвездиться". У детей Кинга, как и у их матери, его имя тоже не вызывает трепета: "Когда я еду давать интервью для раскрутки книги, - горестно замечает Кинг, - Оуэн просто говорит, что "папочка снова уезжает, чтобы побыть Стивеном Кингом".
Кинг с неподдельным безразличием относится к своему многомиллионному состоянию; всеми его деньгами заправляет бухгалтер из Нью-Йорка, который выделяет Стивену 200 долларов в неделю на карманные расходы. "Всё остальное лишь на бумаге, - объясняет Стивен, - я даже толком не знаю, сколько у меня денег". Он ведёт очень простую жизнь - любит на выходных сходить в боулинг с сыновьями или покататься на лыжах - и лишь изредка покупает предметы роскоши, например, два "Мерседеса". Ещё у него есть уединённый 11-комнатный летний дом на озере Кезар у подножия Белых Гор. Именно там мы и решили провести наше интервью, чтобы избежать назойливых междугородних звонков от издателей, агентов и голливудских продюсеров, которые досаждают Кингу в Бангоре.
И когда клубы осеннего тумана плыли над озером в первый день моего двухнедельного пребывания у Кинга, я начал интервью вопросом о том, что он чувствует, осуществив свою мечту.
И дальше становится только лучше.
У меня есть обе упоминаемые книги, в которых было перепечатано интервью, но я очень хотел бы когда-нибудь купить оригинальный номер "Плейбоя".
"Куджо"
(художественный фильм)
выпущен компанией "Уорнер Бразерз" 10 августа 1983 года.
режиссёр Льюис Тиг, по сценарию Дона Карлоса Данэвея и Лорен Куррье
"Куджо" бешено ворвался в кинопрокат в конце лета 1983 года и неплохо показал себя. В справедливом мире Ди Уоллес получила бы за роль Донны Трентон номинацию на "Оскар"; здесь она невероятно хороша. Также отлично справились дрессировщики животных (лишь в некоторых моментах были задействованы манекены). Это первая из двух номинаций на «Оскар», в которых я бы представил этот фильм, будь я ответственным за принятие подобных решений. Вторая - трюки.
"Опекуны"
(роман Табиты Кинг)
выпущен в переплёте издательством "Макмиллан" в сентябре 1983 года
Мне очень понравился этот роман. У меня остались смешанные чувства от первой книги Табиты ("Маленький Мир"), но во втором романе она, кажется, обрела свой голос, и этот голос мне полностью по душе.
В романе нет ничего сверхъестественного. Я читал лишь два романа Табиты Кинг, но, по-моему, за парой исключений, в её прозе нет элементов фантастики. Если вам это не по душе, подумайте насчёт того, чтобы расширить свой кругозор; кстати, этот же совет я даю тем, кто не читает научную фантастику, фэнтези и ужасы. Надо читать все жанры, чудаки.
Персонажи у Табиты Кинг выписаны очень хорошо, и это тем поразительнее, что то же самое можно сказать о её муже и обоих сыновьях. Несомненно, они все четверо влияют друг на друга по сей день.
Больше всего "Опекуны" напоминают мне творчество Ларри МакМертри. В самом сердце его книг всегда присутствует чувство тоски по утраченной любви, которая является движущей силой, ведущей большинство из нас по жизни; это же свойственно и роману Табиты. Стиль её, по-моему, совершенно не похож на МакМертри, однако настроение и тон повествования очень схожи.
Это первый роман Табиты, в котором действие разворачивается в Ноддс Ридж, вымышленном городке в штате Мэн. Этот город станет местом действия большинства её работ.
"Грузовик Дядюшки Отто"
(рассказ)
опубликован в номере журнала "Янки" за октябрь 1983 года
включён в сборник "Команда Скелетов" в 1985 году
"Грузовик Дядюшки Отто" это история о проржавевшем грузовике, который медленно движется по полю и, похоже, сам по себе. Скорее всего, он задумал, что-то плохое.
Вот что я помню об этом рассказе. На мою память не всегда можно рассчитывать; обычно я проверяю информацию перед тем, как записать её здесь, но в этот раз я решил проверить, насколько близки к фактам будут мои воспоминания.
Википедия подтвердила мою правоту!
"Ужасы!"
(кроссворд)
опубликован в номере журнала "Игры" за октябрь 1983 года
перепечатан в майском выпуске новостной рассылки Стивена Кинга "Касл Рок"
перепечатан в Юбилейном Выпуске журнала "Игры", Осень 1997 года
в сборники Кинга не включался
Добавить к этому мне особо нечего, но я подумал, что вам покажется интересным широта кругозора Стивена Кинга, раз уж однажды даже составил кроссворд на тему ужасов для развлекательного журнала.
Копии у меня нет! Может быть, однажды...
"Мёртвая Зона"
(художественный фильм)
выпущен кинокомпанией "Парамаунт" 21 октября 1983 года
режиссёр Дэвид Кроненберг, сценарий Джеффри Боам
Хороший фильм, который с годами, кажется, становится только лучше. Кристофер Уокен потрясающе сыграл Джона Смита. В исполнении Уокена Смит одновременно и вызывающий сочувствие, и подлинно странный. Остальные актёры тоже хороши, от Мартина Шина до Брук Адамс и Герберта Лома.
Кроненберг и Боам, конечно же, не смогли охватить весь роман, но сделали свою работу качественно.
"Цикл Оборотня"
(повесть)
ограниченное издание, выпущенное в переплёте издательством "Лэнд оф Энчантмент" в ноябре 1983 года.
массовое издание вышло в издательстве "Сигнет" в апреле 1985 года
"Цикл Оборотня" зародился из очень оригинальной идеи: календарь на тему оборотней с иллюстрациями Райтсона и текстом Кинга. Но история вышла из-под контроля, а Кинг оказался неспособен вместить её в ограниченное количество слов, и когда он добрался до мая, то счёл необходимым известить издателя, что идея провалилась... если только издательство не заинтересуется полноценной книгой.
Им это показалось интересным.
"Кладбище Домашних Животных"
(роман)
выпущен в переплёте издательством "Даблдей" 14 ноября 1983 года
Отчасти роман появился из-за гибели Смаки, кота дочери Кинга, Наоми. Бедняжка сильно переживала по этому поводу и кричала, что Бог должен завести своего собственного кота, а не забирать котов у других.
Закончив роман, Кинг отложил его, решив никогда не публиковать. Он чувствовал, что книга получилась слишком мрачной.
Когда у него возник юридический спор с издательством "Даблдей", Кинг использовал роман, чтобы освободиться от обязательств перед ними. Не случись этого, роман бы так и остался неопубликованным. Выпустив роман, Кинг отказался участвовать в его раскрутке.
Что бы там не думал Кинг, "Кладбище Домашних Животных" остаётся одной из самых сильных его книг. Именно её я считаю самой страшной в его творчестве.
"Растение" (часть вторая)
(брошюра)
опубликована в издательстве "Филтрум" приблизительно в ноябре/декабре 1983 года
переработанная (?) версия опубликована в цифровом виде в 2000 году
Второй выпуск "Растения" задумывался как рождественский подарок, поэтому в нашей хронологии он будет датироваться примерно концом ноября/ началом декабря.
Чертовски здорово было бы получить такой подарок!
"Кристина"
(художественный фильм)
выпущен кинокомпанией "Коламбия" 7 декабря 1983 года
режиссёр Джон Карпентер, сценарий Билл Филлипс
Для любителей статистики, этот фильм стал третьим проектом по произведению Стивена Кинга, выпущенным в 1983 году. Как и "Куджо", и "Мёртвая Зона", этот фильм не стал крупным хитом, однако собрал в прокате около 20 миллионов долларов, что для той эпохи считалось неплохим, пусть и не впечатляющим результатом
Учитывая то, как сметали с полок романы Кинга, может показаться, что все три фильма - каждый из которых был весьма достойным - должен был бы собрать больше зрителей. Но они лишь вызвали рябь на водной поверхности, а не всплеск, на который надеялись киностудии.
Всё же каждый из них оставил свой след, и у каждого и по сей день есть поклонники. Я один из них, хотя "Кристину" я люблю больше других. Вероятно, он не лучше остальных двух, но этот фильм мой личный фаворит. Это не удивительно; я большой фанат Джона Карпентера, и здесь он отлично выступил и как режиссёр, и особенно как композитор.
В фильме отличные эффекты, шикарная работа оператора, хорошая игра актёров и выдержанный баланс между забавным и грустным.
Замечу, что это один из тех редких случаев, когда я при упоминании названия сразу вспоминаю не книгу, а фильм. Я не хочу сказать, что фильм лучше, однако он первым приходит на ум.
"Франкенштейн"
(роман Мэри Шелли; Иллюстрированное Издание от "Марвел", художник Берни Райтсон)
издание в мягкой обложке, выпущено в декабре 1983 года
"Предисловие к Марвеловскому Изданию "Франкенштейна" Стивена Кинга датировано 6 октября 1982 года
Четырёхстраничное предисловие Кинга разделено на две части: первая о романе, а вторая - о Райтсоне. Последняя из двух интереснее, и хотя я не планирую приводить их тут, не упомянуть об этом вступлении я не могу
Главным образом, мне бы хотелось пролить свет на искусство Райтсона. Если вы ещё не поняли, это Марвеловское Издание - НЕ КОМИКС. Это книга большого формата в бумажной обложке, роман Мэри Шелли, но с крупными, на всю страницу, чёрно-белыми иллюстрациями Райтсона. Это издание покажется знакомым всем, кто видел иллюстрации Райтсона к Расширенной Версии романа "Противостояние", но с бОльшим количеством артов. Я не считал, сколько их всего, но на первых пятидесяти страницах их двенадцать.
Вот несколько лучших:
Я не эксперт по Райтсону, но, судя по тому, что я знаю, "Франкенштейн" - шедевр в его творчестве. Если нет, тогда, во имя всего святого, покажите мне, что может считаться шедевром.
Если вы планируете купить себе этот роман - а мне кажется, что он должен быть у каждого уважающего себя поклонника хоррора - присмотритесь именно к этому изданию.
От «Зловещих мертвецов» до «Чужих» — 9 хоррор-сиквелов, превзошедших оригиналы
Вспоминаем удачные продолжения культовых ужастиков.
1. Зловещие мертвецы — 2 (1987)
Эш Уильямс приезжает в лесную хижину, где подвергается атаке темных сил и превращается в дедайта. При свете дня одержимый вновь обретает человеческий облик, однако покинуть проклятое место, как оказалось, он не может. Вскоре сюда приезжает ученая Энни Ноуби и еще трое людей, которые объединяются с Эшем для финальной схватки с древним злом.
«Зловещие мертвецы» создавались кучкой энтузиастов на коленке, но неожиданно для всех возымели успех в прокате, ввиду чего и возник сиквел. Если первая часть действительно была хоррором, то вторая практически сразу скатывается в черную комедию с обилием гэгов, приправленных старой доброй расчлененкой. Что немаловажно, именно здесь Эш превращается в привычного нам героя, в промежутках между каламбурами лихо разрубающего дедайтов бензопилой. Недаром именно эту часть фанаты франшизы по сей день считают лучшей.
2. Рассвет мертвецов (1978)
Неизвестный вирус стремительно распространяется по всему континенту. Каждый, кто подвергся заражению, умирает за считаные часы, после чего становится плотоядным зомби. В крупных городах царит массовая истерия, но власти пускают ситуацию на самотек. Сбежав из мегаполиса на вертолете, четверо смельчаков приземляются на крыше огромного торгового комплекса, где есть все необходимое для выживания.
В 1968 году Джордж А. Ромеро своей «Ночью живых мертвецов» сформировал канон зомби-хоррора, навсегда вписав свое имя в историю кинематографа. Десять лет спустя режиссер вернулся к «мертвечине», однако куда более масштабный сиквел требовал финансовых вложений. К счастью, проект подхватил итальянский режиссер Дарио Ардженто, решивший попробовать себя в качестве продюсера. Маэстро джалло предоставил своему американскому коллеге полную творческую свободу, в результате чего на свет появился один из величайших фильмов ужасов в истории.
3. Судная ночь — 2 (2014)
Добро пожаловать в Америку будущего, где на 12 часов в году разрешены практически любые преступления. В Лос-Анджелесе под покровом ночи творится хаос: пока одни получают шанс отомстить, вторые убивают ради развлечения, а третьи просто пытаются дожить до рассвета. В центре сюжета — полицейский Лео Барс, участвующий в «Судной ночи» по личным причинам. Обстоятельства вынуждают его встать на защиту нескольких гражданских, подвергшихся атаке со стороны мародеров в масках.
Еще одна невероятно успешная кинофраншиза, пик популярности которой пришелся на сиквелы. Первая часть была камерным хоррором об одной семье, которая держит оборону, этаким «Нападением на 13-й участок» в формате слэшера. Вторая, очевидно, вдохновлена «Побегом из Нью-Йорка» все того же Джона Карпентера: события теперь разворачиваются на улицах ночного мегаполиса, где опасность поджидает на каждом шагу. Исходя из этого, во второй «Судной ночи» куда больше экшена, но характерные атрибуты фильма ужасов никуда не делись. На выходе получилось динамичное кино, где введенный в повествование Фрэнк Грилло исполнил, пожалуй, свою лучшую роль в карьере.
4. Пятница 13-е: Часть 3 (1982)
Победив в схватке с Элис, психопат-убийца Джейсон Вурхиз выходит на новую охоту. Неподалеку от лагеря «Хрустальное озеро» останавливается группа подростков, не подозревающих о том, что впереди их ждет схватка с самым опасным маньяком в истории. Когда наступает ночь, безумец принимается устранять незваных гостей самыми изощренными способами.
«Пятница 13-е» — одна из наиболее успешных кинофраншиз в истории, насчитывающая десять прямых сиквелов, ремейк и телесериал. Джейсон — символ хоррор-саги, однако полноценный дебют злодея состоялся лишь во второй части, тогда как знаменитую хоккейную маску он впервые надел на себя в третьем фильме. Кроме того, именно в триквеле предложены наиболее кровавые убийства, поражающие своей изобретательностью.
5. Невеста Франкенштейна (1935)
Кинолента начинается с того же места, на котором закончилась первая часть. Местные жители поджигают мельницу, которая сгорает и разваливается. Решив, что монстр мертв, линчеватели расходятся по домам. Выждав паузу, скрывшееся в подвале чудовище выбирается из-под обломков и убегает в лес. Между тем Виктор Франкенштейн, осознав ужас своих деяний, отказывается продолжать эксперимент, но как только порожденное им существо попадает в руки к безумному ученому Преториусу, доктор возвращается в лабораторию.
Традиция хороших сиквелов восходит к «Невесте Франкенштейна», где полюбившийся многим монстр в исполнении Бориса Карлоффа встретил свою любовь. Несмотря на тот факт, что указанная в названии невеста фигурирует в кадре от силы пять минут, ее образ стал одним из наиболее узнаваемых в истории кинематографа. Настоящая классика, за 90 лет ничуть не утратившая былой актуальности.
6. Чужие (1986)
Пережив схватку с ксеноморфом, офицер Эллен Рипли садится в спасательный челнок, но судно сбивается с курса. Капсула с девушкой на борту была обнаружена спасателями лишь спустя 57 лет. Злополучная планета LV-426 давно колонизирована, а доводы Элен о существовавшей там инопланетной жизни руководство пропускает мимо ушей. Чтобы доказать собственную правоту, выжившая возвращается на место событий, не подозревая, что Чужих там теперь тысячи.
Малобюджетный фильм ужасов «Чужой» Ридли Скотта обрел статус классики жанра еще в начале 80-х. Казалось, что любое продолжение этой истории заведомо обречено на провал. К счастью, во главе сиквела оказался Джеймс Кэмерон, мастер удачных сиквелов. Превратив клаустрофобный хоррор в динамичный экшен а-ля «Рэмбо» (недаром Кэмерон параллельно «Чужим» писал сценарий второй части боевика со Сталлоне), где военные отстреливают пришельцев пачками. Сегодня многие справедливо сходятся во мнении, что вторая часть получилась значительно лучше первой.
7. Крик-2 (1997)
Пережив бойню в Вудсборо, Сидни Прескотт поступила в колледж, где обзавелась новыми друзьями. Тот инцидент лег в основу книги журналистки Гэйл Уэзерс, по мотивам которой был поставлен дорогостоящий хоррор. После его премьеры по городу проносится новая волна зверских убийств.
Первый «Крик» произвел настоящую революцию в жанре, разделив историю хоррора на «до» и «после». Производство сиквела стартовало прежде, чем хит 1996 года сошел с экранов. К и без того звездному касту примкнула будущая «Баффи» Сара Мишель Геллар, в «Ударе ножом» (фильм в фильме по мотивам событий первой части) сыграли Хизер Грэм, Люк Уилсон и Тори Спеллинг, а герой эпизода Лив Шрайбер получил полноценную роль. Как водится, крови и трупов стало вдвое больше, а к высмеиванию жанровых условностей добавились разговоры об участи темнокожих персонажей в ужастиках и влиянии экранного насилия на реальную жизнь. Получилось если не лучше, то как минимум на том же уровне.
8. Кошмар на улице Вязов — 3: Воины сна (1987)
Старшеклассницу Кристин Паркер уже давно мучают дурные сны, в которых она видит один и тот же заброшенный дом с улицы Вязов. Обеспокоенная мать не находит ничего лучше, чем сдать проблемную дочь в психиатрическую клинику. В лечебнице Кристин знакомится с другими подростками, страдающими от точно таких же кошмаров.
После непонятной зрителями второй части, авторы третьей вернулись к истокам, но увеличили масштаб. Режиссер оригинала Уэс Крэйвен занял место продюсера, а главную роль вновь исполнила Хэзер Лэнгенкэмп. Будучи опытной в данном вопросе, Нэнси приходит на помощь новому поколению подростков, во главе которых — будущая голливудская звезда Патриша Аркетт. Кроме того, после излишне мрачного сиквела Фредди Крюгер вновь обрел чувство юмора, но еще не превратился в клоуна, как в последующих частях. И все это под музыку великого Анджело Бадаламенти! «Воины сна» — идеальное продолжение классического хоррора, в некоторых аспектах превосходящее оригинал.
9. Кловерфилд, 10 (2016)
Поссорившись с бойфрендом, Мишель собирает вещи и в спешке покидает город, но вскоре попадает в автокатастрофу. Придя в сознание, жертва ДТП обнаруживает себя в бункере. Будучи прикованной к кровати, она не может покинуть место заточения. От своего похитителя Мишель узнает, что в результате химической атаки внешний мир стал непригодным для жизни.
С одной стороны, перед нами сиквел нашумевшего в свое время «Монстро», с другой — абсолютно самостоятельное произведение, даже снятое в другом формате. Прошлый фильм подкупал масштабом, где чудища то и дело попадали в объектив ручной камеры, этот — всепоглощающей клаустрофобией и недосказанностью. «Кловерфилд, 10» — не бездушный аттракцион, а самый настоящий психологический триллер, целиком выстроенный на безупречно разыгранных диалогах.
Автор текста: Максим Федоров
Источник: https://www.kinoafisha.info/news/ot-zloveschih-mertvecov-do-...
Другие материалы:
Случай на мосту между жизнью и смертью — об одном известном рассказе Амброза Бирса
Каким видят будущее писатели — 5 романов от современных классиков
Боевые дельфины и киты-разведчики — как морских животных используют в военных целях
История постсоветской поп-музыки в песнях — Кар-Мэн «Лондон, гудбай!» (1991)
История спагетти-вестерна — от Серджио Корбуччи и Серджио Леоне до Квентина Тарантино
Вселенная Роберта И. Говарда. Часть 1: Кулл из Атлантиды, король Валузии
Акула пера — как Хантер Томпсон стал заложником "Страха и отвращения"
Последняя поп-икона нулевых — как Эми Уайнхаус меняла музыку и погубила себя
Промежуточные итоги — 10 лучших игр первой половины 2023 года
Кто скрывается под маской — самая полная история культового жанра слэшер
Технологии как угроза — 12 книг в духе сериала «Черное зеркало» (6 фантастических + 6 нон-фикшн)
Не только Индиана Джонс — 7 легендарных героев, которые возвращаются на экраны
Мамины дочки в Голливуде — краткий обзор главных женских архетипов в кино
Из чего сделаны Malchiks — два «Заводных апельсина»: Кубрика и Бёрджесса
Стартовали съемки фильма «Волшебник Изумрудного города» — доступны первые кадры
«Тот самый Мюнхгаузен» — отрывки из биографии немецкого барона
Монстр Франкенштейна
Срисовка с промо-фото к фильму "Франкенштейн" 1931г, в роли монстра - Борис Карлофф. Холст на картоне, масло, 10х15см.
Впервые за 10 лет взяла масло в руки, не все, конечно, удалось, но результат вроде не так уж и плох
Не оргазм, а затянувшаяся трансгрессия — Как кино о киборгах размывало границу между био и техно
Термин «киборг» возник в США в 1960 году и получил распространение благодаря совместной статье Манфреда Клайнса и Натана Клина «Киборги и космос», опубликованной в сборнике материалов Колумбийского университета. Роль киборга или саморегулирующейся системы «человек — машина» предоставлялось играть космонавту, поставленному перед необходимостью адаптироваться в неземной среде космоса.
«Бегущий по лезвию», 1982
Планировать космические путешествия без учета своей откровенно рабской зависимости от машины (космического корабля, компьютера управления, скафандра и тому подобное) казалось уже невозможным. Требовалось обеспечить себя гомеостатической системой такой организации и дизайна, при которой все так называемые робот-проблемы решались бы автоматически, бессознательно, а живой человек мог свободно исследовать, творить, думать и чувствовать.
Сам того не подозревая, человек становился одним из «общества киборгов», в котором другим было вовсе необязательно также исследовать космос. Главное условие киборга — совмещение органического и машинного в саморегулирующуюся систему — могло быть исполнено и более легким способом: искусственный орган вместо отжившего прежнего, линзы на глаза, киберперчатка на руку да и просто роликовые коньки вместо ботинок, кардинально нарушающие природные двигательные данные человека. Раньше других уловившие процесс киборгизации крупные японские корпорации отразили это в своих лозунгах: sociotech (Mitsubishi), humanication (Hitachi), human electronics (Matsushita).
Легитимизация киборга в культуре символически обозначила вступление постиндустриального Запада в эпоху позднего капитализма, культурной доминантой которого стал постмодернизм. В эпоху позднего капитализма интерфейс между машиной и человеком вступал в апогей, научная фантастика превращалась в милитаристский или бытовой научно-фантастический реализм, постмодернистская поливариантность новых технологий воспроизводства стерла модернистскую уверенность в том, что контроль за живым телом и воспроизводством развивался исключительно по заданному плану.
«Модерн в своем отношении к телу и процессам воспроизводства концентрируется на развитии и повышении контроля над этим телом и этими процессами, — писала Адель Кларк. — В отличие от него, постмодерн концентрировался на передизайне и трансформации тел, а также на вариациях воспроизводительных процессов».
«Франкенштейн», 1931
В новых условиях казалась устаревшей и модернистская концепция социального тела, рассматривавшая его в рамках традиционной нуклеарной семьи.
Постмодернистское социальное тело требовало условий трансформированной и/или реконструированной гетерогенной семьи и, следовательно, новых значений таких понятий, как гендер, мать, отец и семья.
«Конец XX века — мифологическое время, в котором все мы заражены химерами, теоретизированием, фабрикованием гибридов машин и организмов. Короче — все мы киборги!»
— слова из «Манифеста киборгов» (1985) Донны Харауэй звучали как диагноз новому обществу, в котором киборг узаконивался наравне со всем остальным, становился своеобразным меньшинством в мультикультурном мире живой и неживой природы.
Что кануло в Лету вместе с модернистской концепцией искусственного человека и четкой границей между био и техно?
Наше время категорически не приемлет творцов-одиночек и их подопечных монстров (если, конечно, они не претендуют на большее, чем оставаться героями архивных фильмов). С нашествием киборгов (и их всевозможных «братьев по синтетической крови» в лице андроидов, терминаторов, репликантов, робокопов, мнемоников и так далее) кинематограф почти отказался от того, чтобы рассказывать экзистенциальные притчи о брошенных творцами созданиях, какими смотрелись, к примеру, в 1930-е монстры из «Франкенштейна» (1931), «Невесты Франкенштейна» (1935) Джеймса Уэйла или «Сына Франкенштейна» (1939) Роланда Ли — фильмов, показанных в рамках ретроспективы. В современную эпоху, когда машина способна генерировать внутри себя жизнь и являться вместилищем разума (по определению Франца Антона Месмера, «внутренних флюидов магнетической природы»), изменилась природа страха, а с ней и ее визуальный образ. Мы ищем другие точки приложения нашего таланта к монстрофикации. Старые монстры для нас перестают быть монстрами, уступая место другим.
«Плоть для Франкенштейна», 1973
Мне представляется символичным решение авторов ретроспективы открыть и закрыть ее фильмами из франкенштейновской серии, несмотря на то что творение, скроенное вручную бароном Франкенштейном, можно рассматривать как прообраз киборга — ведь современный продукт инженерной сборки частей из отдельно взятых органических систем вполне соответствует киборг-концепту.
Рискну заявить, что кинематографическое нивелирование монстроидального в творении барона Франкенштейна шаг за шагом адаптировало идею киборга к массовому сознанию. Уже в шедевре 50-х «Проклятье Франкенштейна» (1957) Теренса Фишера традиционно скроенный из человеческих кусочков монстр в исполнении Кристофера Ли больше смахивал на ходячее недоразумение, лишенное всякого романтического ореола, нежели на «взбунтовавшегося сына», каким казался Борис Карлофф. В сравнении с помешанным на убийствах и власти умным бароном Питера Кушинга, Кристофер Ли играл его бледную тень, жалкого подражателя, функцию убийцы. Пройдет еще 15 лет, и барон будет выглядеть не меньшим анахронизмом, чем его монстр. Барон-аристократ Удо Кира из «Плоти для Франкенштейна» (1973) будет скрываться от посторонних крестьянских глаз в забытом цивилизацией замке, восхищать своего придурковатого ассистента некрофильскими и инцестуальными эскападами и бесплодно мучиться над своими рукотворными сексапильными Адамом и Евой. Его монстр станет не столько ошибкой науки, сколько ошибкой природы: последний из могикан сексуальной революции, мечтающий расширить круг мастеров на все виды сексуальных услуг за счет своих монстров, просто не справится с силой сексуальной импотенции. Через «Франкенвинни» (1982) Тима Бёртона и «Смертельный друг» (1986) Уэса Крейвена постмодернистская пародия окончательно расправилась со старым романтическим мифом о монстре Франкенштейна. Причем Бёртон в своем 25-минутном «Франкенвинни» доведет эту расправу до абсурда: вместе со способом до бесконечности воскрешать погибшую домашнюю собачку он оставит малолетнему Виктору Франкенштейну из одноэтажной американской провинции право низвести до уровня школьного кружка естествознания некогда высокие технологии сотворения монстра.
Вместо печальных экзистенциальных притч об отчуждении и попрании духовных, сексуальных и социальных прав подопечных творений, типа некрасивого сына барона Франкенштейна, кинофантастика эпохи позднего капитализма началась с глобального эпоса о спасении человечества как биологического вида. Между теми и другими — революция в кибернетике начала 60-х, ознаменовавшаяся появлением книг Норберта Винера.
«Смертельный друг», 1986
Словно загипнотизированный мрачными предсказаниями шедевра Стэнли Кубрика «2001: Космическая одиссея», подытоживающего кибернетический взрыв, все 70-е Голливуд будет агитировать против права машин на самообучение и самовоспроизведение. Несмотря на усилия таких передовых писателей-фантастов, как Айзек Азимов или Филипп Дик, углубиться в «этику роботов», на долгое время кино станет приютом для тех, кто незатейливо и просто согласится представлять искусственных людей удобным средством от локального переворота, а их создателей — алчными искателями рычагов власти над человечеством. В этом контексте стоит назвать «Мир дикого запада» (1972) Майкла Крайтона, а также основанные на романах Айры Левина фильмы «Степфордские жены» (1975) Брайана Фобса и «Мальчики из Бразилии» (1978) Франклина Шеффнера. И если бы не «Бегущий по лезвию» (1982), открывший эру глобального эпоса в кино, еще неизвестно, сколько подобных машинофобских фильмов мы бы увидели.
Наиболее успешный из глобального эпоса — сюжет о Терминаторе, представленный в знаменитой дилогии Джеймса Кэмерона. Герой Арнольда Шварценеггера из первого «Терминатора» (1984) воплощал новое направление разума — антигуманистическое и не предполагающее биологическое воспроизводство. Он мог сколько угодно преследовать Сару на улицах Лос-Анджелеса, но мы твердо знали, что это не он искал ее смерти, а его смертоносная программа, созданная победившими в третьей мировой войне машинами. В отличие от героя Бориса Карлоффа, душившего до смерти случайно попавшихся на пути крестьян и детишек, Терминатор эксплуатировал универсальную комбинацию: устранив будущую мать Сару, он устранял всех — одной пулей убивал все человечество. (Кстати, позднее Кэмерон еще раз использует подобную модель в «Чужих» (1986), отправив Рипли воевать с самкой монстров.)
Многие отмечали, что процесс создания киборга в чем-то сродни ремеслу кожевника, которое, в свою очередь, столь хорошо спародировано во многих фильмах о Франкенштейне. В этой связи можно вспомнить и «механика по плоти» Паука из «Джонни Мнемоника» (1995), и «портного по телам» Себастьяна из «Бегущего по лезвию», и конечно, самого Терминатора, самолично реконструирующего свое поврежденное тело в знаменитой сцене из первого фильма. Если на мгновение забыть о том, что на самом деле скрывается под «кожей» у героя Шварценеггера, то можно подумать, что это барон Франкенштейн решил выкроить из себя идеального монстра. Джонатан Голдберг блестяще интерпретировал решение Кэмерона пригласить на роль Терминатора чемпиона по бодибилдингу Арнольда Шварценеггера. Задача бодибилдинга — собрать свое тело путем наращивания нужных мышц, превратить его в произведение искусства. Задача киборга сродни задаче бодибилдера — поддерживать в идеальном состоянии собранное тело. Их тела не стабильны, имеют множество форм, постоянно трансформируются. Бодибилдинг — это верный шаг к киборгу.
«Мир дикого запада», 1972
В современном кинематографе искусственный человек не предмет роскоши, а товар на глобальном рынке. Он не имеет былой экзистенциальной привилегии существовать в диалоге с творцом. Он не знает собственной идентичности, ибо зависит от чужих чипов, и не ведает чувства вины, ибо не участвует во фрейдистской борьбе с отцом и матерью, предпосылающей это чувство. Он дитя времени без Эдипова комплекса, которое всем своим видом и способом существования поставило под вопрос основы развития цивилизации (еще около века назад представленные Фрейдом в непосредственной связи с чувством вины). Для киборга город и космос едины, а герои звездных войн могут показаться конкурентами божествам любой религии. Не знающий отца, ничуть не надеясь, что тот укроет его в саду Эдема, он если и думает о вселенском зле, то связывает его не с происками дьявола, а с хай-тек-паранойей власти транснациональных корпораций. Эту идею довел до апогея в своих дистопиях киберпанк и, в частности, фильмы «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта и «Джонни Мнемоник» Роберта Лонго. В качестве объяснения сути произошедшей революции стоит привести интерпретацию мифа о Франкенштейне и его монстре от лидера киберпанка Брюса Стерлинга:
«У нас чудовище стало бы реализацией группового проекта некоей глобальной корпорации. Оно наведет шороху, и жертвами станут, скорее всего, случайно попавшиеся ему под руку люди. Но когда он все это сотворит, ему не позволят отправиться на Северный полюс, цитируя строки Байрона. Монстры киберпанка так просто не пропадают. Они плодятся на улицах. Становятся нашими соседями. Очень даже вероятно, что мы — это они. Они самотиражируются в тысячах экземпляров, подчиняясь новым генетическим закономерностям. Вскоре они займут все должности в ночных забегаловках».
Кто такой киборг: он, она, оно? Все сразу и ни то, ни другое, ни третье по отдельности. Киборг — продукт тех радикальных изменений, которые выпали надолго веками незатронутого гендера. Как в чашу, вмещающая искусственный разум и органы телесная оболочка очеловечивает киборга, возвращая нас к биологическому дискурсу. Но в то же время мы помним: тело это не невинно, так как «незаконный отпрыск милитаризма и патриархального капитализма» киборг никогда не будет рожден в райском саду.
«Демоническое семя», 1977
Кинематограф, пытающийся продвигать конструкцию киборга наряду с другими имиджевыми технологиями, с самого начала не ограничивался только тем, чтобы наделить компьютер половыми признаками. Статус киборга как ненавистника биологического воспроизводства выдвинул задачу поинтереснее: например, подыскать визуальные заменители привычным для экрана человеческим любовным актам. Эти сокровенные изыскания увенчали собой как минимум следующее: преодоление ужаса перед возможностью секса человека с машиной, переполняющего фильм Доналда Кэммелла «Демоническое семя» (1977). Компьютер, ни много ни мало насилующий своим гигантским железным членом героиню Джули Кристи, хоть и превращается после соития в огромную кучу металлолома, но родившийся вследствие акта младенец с щупленьким тельцем человека и грозным голосом машины служит знаком свершившейся катастрофы.
В обществе киборгов реальный секс — это его симуляция. В этом случае так называемый «кожаный секс», организуемый прикинутыми под нацистов, штурмовиков и полицаев «любовниками», приобретает новую актуальность. «Кожаный секс» — это симуляция доминирования, в которой попираются принципы нуклеарной семьи и стираются гендерные границы. Он — удовольствие, лежащее по ту сторону боли, его кульминация — не оргазм, а затянувшаяся трансгрессия.
Самый представительный из носителей образа «кожаной культуры» в кино — Терминатор, демонстрирующий мачизм в разных его ипостасях. По сильному выражению Голдберга, Терминатор «отвергает яппи-трахальщиков, безжалостно отказываясь от гетеросексуальных императивов». В этой связи жестокое сражение одетых в форму унисекс Сары, Риза и Терминатора в первом фильме Джеймса Кэмерона можно рассматривать и как оппозицию традиционной эволюции на основе нуклеарной семьи. Боль, которую наносят друг другу герои своим оружием, остается отметинами на их телах, как после ударов кожаных плеток. Но дело не только в этом. В разгар этой «свинцовой порки», как мы помним, будет зачат будущий спаситель человечества Джон Коннор. You're terminated, fucker! — бросит символическую фразу Сара, отправляя Терминатора под гидравлический пресс. Через несколько лет — в фильме «Терминатор-2. Судный день» (1991) — мать спасителя сделает вывод, глядя на отношения сына и «доброй машины», как две капли воды похожей на былого убийцу: «Из всех только отцы возвращаются, невзирая на годы разлуки. Эта машина — единственное, что смогло это понять».
«Тэцуо — железный человек», 1990
В 90-е оппозиция человек — машина игнорируется, а страх человека перед перспективой оказаться под властью машины все больше перебивается паникой киборга. Причины паники могут быть самые разные. Вирус, сжигающий компьютерный мозг, опасность остаться без компьютерной личности в Глобальной сети или отсутствие возможности функционировать как киборг, а значит, проявлять множество идентичностей, телесно трансформироваться и ментально совершенствоваться. Без соблюдения этих условий Джон Смит не смог бы стать Джонни Мнемоником и так бы и остался безликим Джоном Смитом (каких бессчетное множество). Сегодня не быть киборгом — значит быть «ничем». Только не стоит, подобно герою фильма японца Синий Цукамото «Тэцуо — железный человек» (1990), грубо вспарывать свое тело и специально вводить в него железные трубки и прутья. Лучше остановиться на пирсинге. Как и современная микроэлектроника, киборг — дитя эпохи миниатюризации.
Автор текста: Анжелика Артюх
Источник: https://kinoart.ru/texts/ne-orgazm-a-zatyanuvshayasya-transg...
Другие материалы:
8 сериалов прошлого года, которые вы могли пропустить — а не стоило
Классика кинофантастики — «Гравитация» (2013), реж. Альфонсо Куарон
Колокола Рахманинова — 150 лет великому русскому композитору
Классика кинофантастики — «Прибытие» (2016), реж. Дени Вильнёв
Предтечи фантастики — Марк Твен. Янки из Коннектикута при дворе короля Артура
Как вам не стыдно?!!! — 11 лучших откровенных фильмов о сексе
Литературацентричность и фантастика текста — в творчестве братьев Стругацких
Как смотреть «Человека-паука» — подробный гид по главным фильмам (и некоторым мультфильмам)
Триквел «Трона» с Джаредом Лето — съёмки запланированы на конец года
Перезапуск франшизы «Лепрекон» — проект обрел режиссера и сценариста
«Извини, Дэйв!» — 10 фильмов об отношениях между людьми и искусственным интеллектом
60 лет Джонни Деппу – рок-музыканту, случайно ставшему кинозвездой
100 лучших детских книг всех времен и народов - по мнению BBC
Дорогой Кент — лучшие фильмы, сериалы и мультфильмы о Супермене
«Бегущий по лезвию» — как создавалась классика научной фантастики
Лопающиеся дождевые черви — Что спрашивать в книжных. 5 нон-фикшн новинок
Русский Дисней — Великое призвание и великая любовь Владимира Сутеева
Джонни Депп — режиссер. К 60-летию актера вспоминаем его собственные безумные фильмы
Сериал «Библиотекарь» по книге Михаила Елизарова — смотрим тизер
Киноликбез — 30 фильмов для знакомства с азиатским кинематографом
Джон Кэмпбелл — создатель американской научной фантастики золотого века
Вечно старый, вечно пьяный — Чарльз Буковски, один из лучших американских писателей
«Основной инстинкт» — фильм, который мог стать хитом только в 1990-е
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Монстры VS Герои или срач из-за Франкенштейна
Решили мы с друзьями поиграть в новую для нас игру Монстры vs Герои. Викторианские кошмары. Сразу после раздачи случился спор из-за карты - ЧУДОВИЩЕ ФРАНКЕНШТЕЙНА
Спорить мы начали из-за фразы "максимальным значением 1 💀 или 1☀️", разбились на 2 лагеря:
Одни считают, что Бафомета или Ван Хельсинга можно скинуть этим чудовищем, потому что указано ведь с максимальным значением, значит можем скинуть любого монстра или героя, тем более есть АДСКАЯ ГОНЧАЯ, в которой четко указано "с силой 1 ☀️" или ПОЛИЦЕЙСКИЕ - "с силой 1 💀".
Нельзя скинуть Бафомета или Ван Хельсинга, потому что указано же точное значение 1, значит нельзя сбросить Бафомета с 3-мя черепками, только карты с 1, а слово максимальное тут только подчеркивает важность 1, к тому же карты указанные в исключении все с силой 1.
Как же правильно? Что произойдет с картами игрока, если будет сыгран ЧУДОВИЩЕ ФРАНКЕНШТЕЙНА?
Правила игры простые, вероятно, поэтому в них мы не нашли нужного ответа.
Продолжать игру не стали, пока каждый лагерь настаивает на своем понимании, помогите разобраться.