С самого рождения ребенок, который страдает от отвержения, верит: если он будет как можно меньше шуметь, как можно меньше занимать места и всегда оставаться в тени, его будут больше любить и не станут отвергать. Несколько лет спустя он чувствует все большее отвержение, ведь близкие почти забывают о его существовании. Он может решить взбунтоваться, и это приводит к развитию травмы несправедливости.

Некоторые люди на протяжении всей жизни больше всего страдают от травмы несправедливости. У других же травма несправедливости становится настолько сильной, что они убеждают сами себя, что отвержение их абсолютно не беспокоит.

Человек, у которого в поведении и во внешности доминирует травма отвержения, меньше страдает от травмы несправедливости, которая менее выражена и менее активна. Однако в каждом человеке присутствуют обе травмы, даже если одна из них менее очевидна. Какая травма доминирует в определенный период жизни, можно без затруднений сказать, понаблюдав за телом человека и за его поведением в момент активности травмы. Часто с годами в человеке можно увидеть перемены.

Предположим, что сын чувствует себя отвергнутым, потому что отец больше любит дочь. Когда активна его травма отвержения, он ничего не говорит и делает вид, что его это не трогает. Он также может закрываться в своей комнате, много времени посвящая чтению книг, электронным книгам или любым другим занятиям.

И даже если он обижается на отца, то находит для него оправдания, считая, что сам виноват в отсутствии признания со стороны отца. Он очень сильно стремится получить любовь этого родителя, и выше его сил считать, что тот его не любит. Он уверяет себя, что, даже если этот родитель ведет себя жестко, холодно, безразлично и даже жестоко, он, без сомнений, делает это из любви. И это мы называем отрицанием действительности.

Многие мужчины, которых отцы в детстве били, говорили мне следующее: «Правильно делал мой отец, когда бил меня. Ведь я знал, что ему не понравится такое мое поведение, но все же делал это. Он бил, потому что любил меня и хотел, чтобы я стал хорошим человеком». Напомню тебе, что такое оправдание типично для человека, страдающего от травмы отвержения. Если бы ситуация запускала травму несправедливости, ребенок бы бунтовал и осуждал своего отца за несправедливость.

Мальчик высокомерно бунтует против отца (или девочка против матери), специально поступая так, как родителю не понравится, под влиянием травмы несправедливости. Такое поведение впервые может проявляться в раннем возрасте и становится очевидным, когда ребенок превращается в подростка или взрослеет. До рождения ребенка в его жизненном плане уже прописано, какие именно травмы ему нужно пережить, чтобы постепенно он мог от них исцелиться. Ведь это поможет его душе эволюционировать и научит бескорыстной любви к себе.

Когда активна травма несправедливости, и это проявляется в поведении человека, человек страдает также и от отвержения.
Травма несправедливости помогает нам не ощущать страданий, которые приносит травма отвержения.

Да, за травмой несправедливости всегда скрывается травма отвержения. И это еще один способ, который использует наше Эго для отрицания того, что мы чувствуем себя отвергнутыми. Говоря об отвержении, я говорю: беглец (человек, страдающий от травмы отвержения) — специалист по отрицанию реальности. Почему? Потому что эта травма доставляет человеку больше всего страданий.

Отрицание — это крайнее проявление Эго. Беглец и ригидный чаще всего стремятся к совершенству. Однако у них разные мотивации. С раннего детства они получали внимание или похвалы родителя того же пола, только когда поступали согласно его представлениям о норме. Именно поэтому они так много требуют от себя, не помня о своих пределах: того, что есть, никогда не достаточно. Беглец хочет быть совершенным, чтобы чувствовать себя любимым и ценным, а ригидный хочет все сделать совершенно, чтобы заслужить право на любовь других людей. В обоих случаях человек очень боится критики. Однако когда человек чувствует отвержение, критика для него очень болезненна, ведь она глубоко касается его права на существование. Беглец убежден, что любая критика относительно того, что он делает, автоматически означает «ты ничтожество». Именно поэтому с возрастом человек, находящийся под влиянием этой травмы, все больше и больше боится ошибиться.

При написании этой главы я часто думаю о преподавателях, которые работали в школе «Слушай Свое Тело». Те из них, у кого в момент преподавания была активна травма отвержения, переживали намного больше эмоций, чем те, у кого более явной была травма несправедливости. Им было сложно пережить упреки той части себя, которая принадлежала беглецу.

Считая себя недостойными преподавать таким профессионалам, как психологи или медики, они позволяли сбивать себя с толку. Им также было сложно принять критику или сопротивление участников. Их первой мыслью было: «Я никакой, я плохой преподаватель, наверное, меня уволят». Они так сильно боялись, что автоматически притягивали к себе намного больше критических замечаний, чем те, кто, проводя тренинги, не страдал от маски беглеца.

Тем, кто забывал вникнуть в детали или кто рассказывал тему слишком подробно, также не хватало времени, и они обещали себе, что в следующий раз будут намного эффективнее. Были даже такие, кто извинялся перед участниками, а те даже не понимали за что. Затем ригидная часть начинала их критиковать за то, что они сделали. И многие даже признавались в своем страхе получить наказание от меня, если вдруг я об этом узнаю.

Я также обратила внимание, что эти две травмы не позволяют человеку спокойно и без труда не только принимать помощь других людей, но и, что важно, просить о помощи. Как правило, ригидный отказывается по двум причинам. Во-первых, он не хочет быть должным кому бы то ни было. Он предпочитает обходиться без посторонней помощи, лишь бы позже ему самому не пришлось оказывать подобную услугу, например оплачивать чужой счет в ресторане.

Во-вторых, он убежден, что другой человек не сделает так же хорошо, как он сам, и он будет вынужден все переделывать. Он часто говорит себе: «Хочешь, чтобы было сделано хорошо, — сделай сам. Объяснять другим, как надо сделать, — слишком долгая история».

Беглец же отказывается с мыслью, что он не хочет никого беспокоить и что он может справиться и сам. Если он примет помощь, то будет считать себя еще большим ничтожеством. Если кто-то настаивает и он в конце концов соглашается, то объясняет это тем, что, отказавшись от помощи, побеспокоит человека еще больше, чем приняв ее. Он ни в коем случае не хочет никого побеспокоить и считает себя недостаточно важным, чтобы заслужить помощь.

Чаще всего, как правило неосознанно, он думает так: «Ну вот, мне предлагают помощь, потому что считают меня ничтожеством, будто я не смогу справиться сам». Он не допускает мысли о том, что ему могут предложить помощь просто из вежливости, из щедрости или ради удовольствия помочь.

Если все же беглец согласится принять помощь, велика вероятность того, что верх возьмет травма несправедливости. Он пообещает себе, что будет всегда помнить об оказанной ему помощи и обязательно тоже окажет услугу тому, кто помог ему, чтобы быть справедливым.

Травма отвержения всегда связана с тем, кем или каким человек является. Он сам осуждает себя за то, что он такой, какой есть, или боится осуждения других. Травма же несправедливости касается того, что человек имеет или делает. Он боится иметь меньше или больше, чем другие, он боится, что что-то сделал неправильно или слишком хорошо. Обе травмы переживают страх критики и страх несовершенства. Чтобы удовлетворить травмы, мы хотим, чтобы все было справедливым и беспристрастным. Чтобы быть принятым и любимым, мы должны делать правильные вещи.

Эго не может принять тот факт, что существует лишь божественная справедливость и что закон причины и следствия всегда справедлив.

Конечно, Эго не способно понимать божественные законы, потому что оно понимает только то, что касается ментальной сферы. Оно не может знать бесполезность стремления контролировать закон обратного действия. Этот универсальный духовный закон очень разумен и безошибочен. Осознаем мы это или нет, но мы всегда пожинаем плоды посеянных семян.

Если на тебя не оказывает влияние ни одна из травм, у тебя будет естественная реакция, например: «Так мило с твоей стороны предложить мне помощь, я принимаю ее с удовольствием!» У тебя не будет чувства, что ты что-то кому-то должен. Отказываясь от помощи, обрати внимание на то, чем мотивирован твой отказ: твоей истинной потребностью или страхом чего-то. Эго воздействует на нас настолько тонко, что нам нужно постоянно быть внимательными и осознавать это.

Помни: как только травма становится активной, ты больше своей жизнью не руководишь. Это просто «маленькое “я” твоего Эго» переживает те или иные эмоции. Начиная обвинять других или самого себя, ты теряешь связь со своим центром. Ты позволяешь Эго покорить себя и действовать вместо тебя. Находясь в своем центре, ты чувствуешь и наблюдаешь за происходящим без ментальной деятельности, без обвинения, которое является спутником эмоций.

Если ты страдаешь от одной из травм души, ты не прислушиваешься к своему сердцу и к своим потребностям.

Эго делает все, что в его силах, чтобы доказывать самому себе свое существование и напоминать об этом другим. Понятно, что травма отвержения для него — самая худшая.

Именно эта травма заставляет Эго думать, что оно не имеет права существовать, что оно ничтожно.

И я пришла к выводу, что первоначальная травма Эго — это травма отвержения. Именно эта травма заставляет Эго брать верх. Ее сопровождают и усиливают другие травмы. Чем больше травм активно одновременно, тем сильнее мы страдаем и тем больше Эго уверено в своей незаменимости, ведь только оно может нас защитить. У Эго в связи с этим вырабатывается много защитных реакций, ведь оно убеждено, что без них страдания нам не перенести. Оно не знает, что чем больше оно сопротивляется и пытается нам помочь, тем дольше длится боль.

Именно по этой причине травма отвержения — источник всех самых опасных физических и психологических заболеваний. Боль, связанная с отвержением, вызывает у людей ненависть к себе и к своему родителю того же пола. Они очень злятся на этого родителя за то, что он не стал для них образцом, который мог бы помочь жить и существовать в обществе. Напомню: чтобы узнать, что такое ненависть, нужно сначала испытать состояние огромной любви.
Ненависть может вызывать серьезные и даже неизлечимые заболевания, а также привести к нанесению себе увечий. Эту эмоцию порождает огромное бессилие, невозможность прочувствовать истинную любовь. Можно сделать вывод, что чем больше человек ненавидит, тем сильнее его боль, связанная с травмой отвержения.

/Лиз Бурбо/

Человек может пережить ужасный опыт (насилие, предательство, унижение), но если он не интегрирован — он начинает фонить в голосе,мимике,интонациях.

В реакциях на близость, успех, тепло.

Такая травма не умирает — она испаряется, проникает и заражает других.

Личности с радиоактивным присутствием.
– Мать, которая всю жизнь страдала, и теперь её страдание висит в воздухе, даже если она молчит.
– Партнёр, который не говорит ничего жёсткого, но рядом с ним ты буквально сжимаешься.
– Коллега, после общения с которым чувствуешь внутреннее выгорание, как будто он высосал смысл.

Это не просто токсичность. Это — психическая радиоактивность. Она не сразу убивает, но разрушает изнутри.

Радиоактивная травма состоит из 5-ти признаков, что внутри тебя течёт утечка старой боли.

Не всякая боль лечится временем.
Бывает боль, которая, даже затихнув, продолжает излучать разрушение. Не потому что ты слабый. А потому что внутри остался неразминированный заряд — как забытая бомба под кожей.
Это и есть радиоактивная травма.
Её не видно, она влияет на голос, реакцию, дыхание. На детей, деньги. близость, и наа жизнь.

Признак 1:
Ты приносишь с собой атмосферу тяжести, даже если улыбаешься
Ты можешь быть вежливой, тёпелой, заботливой, но рядом с тобой всё становится напряжённым. Люди сжимаются, замирают.
Воздух становится плотным.
Тишина — глухой. А разговоры — короткими.
Это вовсе не влияете энергетики. Таким образом тело людей считывает твой внутренний «фон» — как дозиметр, реагирующий на утечку.
И чем сильнее ты пытаешься быть “нормальным”, тем хуже. Потому что фон не прячется за маской. Он проникает в невербалику, ритм дыхания, паузы между словами.

Признак 2:
Ты не можешь чувствовать радость долго — как будто включается защита. Ты смеёшься — и сразу:
– напряжение в диафрагме,
– тревожная мысль: “Сейчас что-то случится”,
– желание резко уйти в дела, выдохнуться, спрятаться.
Это и есть контрреакция психики на сигнал живости ассоцируемой с опасностью.
Если когда-то за проявление радости или любви тебя били, стыдили, отвергали — теперь тело боится за тебя.
Радость становится своего рода радиактивным облучением.
Поэтому ты не отключаешься даже в любви, сексе. Даже с ребёнком - ты либо на страже, либо в броне.

Признак 3:
Ты заражаешь других своей болью, даже если не хочешь.
Это когда в тебе течёт боль, которая не найдя выхода — ищет перенос.
В отношениях это проявляется как саботаж, агрессия, отстранение или обесценивание. В работе — как перфекционизм, выгорание, сравнение.
В семье — как перенос на ребёнка: «Ты обязан оправдать мою боль».
Самое жуткое то, что ты не хочешь этого. Ты просто не замечаешь, как это происходит. И только потом замечаешь, что партнёр стал нервным, ребёнок закрылся, клиенты стали требовать и не благодарить.

Признак 4:
Ты не можешь быть рядом с чужим счастьем.
– Тебе тяжело слушать о чьей-то любви.
– Радость других кажется фальшивкой.
– Ты не завидуешь — ты сворачиваешься от боли, как будто тебя бьют.
Это старая боль в теле, что бессознательно отражает мысль: “У тебя этого не было — и не будет.”
Ты как бы и не злишься на них, но в тоже время плачешь в себе о себе.

Признак 5:
Ты живёшь в режиме эмоционального анабиоза.
Ты делаешь — но не чувствуешь радости и даже усталости.
Ты заботишься — но не привязан и не ощущаешь единства.
Ты работаешь — но не радуешься и не пытаешься сделать что-то лучше.
Ты любишь — но не включаешься в процесс, а остаешься где-то с краю.
Это — главный симптом радиоактивной травмы, чтобы выжить — ты отключила чувствительность. А теперь не можешь включить её обратно.Даже если всё наладится — ты не будешь способен принять хорошее.

Почему это не проходит само по себе?
Потому что это не просто мысли о происходящем, и даже не чувство и не память. Это состояние тела, в которое ты врос. Оно развязывается медленно,через контакт, голос,дыхание,
и через признание того, что: “Это живёт во мне. Но я не обязан жить этим дальше.”

Если кто-то узнал себя, то знайте:
Вы не токсичный человек, не проклятый кармой. Вы не навсегда такой, а просто живёте рядом с внутренним реактором, который никто не остановил, когда нужно было.

Но теперь вы можете отключить его.
Вынести из тела остатки чужой войны.

Для этого нужно научиться распознавать радиоактивные эмоции.
– Стыд, который когда-то был вбит, но теперь сидит как уран под кожей.
– Вина, которой заразили с детства, и теперь ты передаёшь её дальше — детям, партнёру, ученикам.
– Обида, которая не прожита, и теперь отравляет всё светлое.

Даже если ты “выглядишь нормально” — эта энергия фонит, и окружающие начинают избегать, закрываться, нападать или зеркалить твои боли.

Существуют радиоактивные семьи и родовые линии, которые способствуют этим процессам.

Есть семьи, где всё молчанием пропитано болью, никто не говорит вслух, но ты чувствуешь - здесь случилось нечто тяжёлое.

Поколения передают не факты, а эмоциональные осколки, а дети рождаются в поле страха, даже если не знают почему.

Это — психогенетическая радиоактивность. Она не уходит без глубокого признания, развязки, очищения.

Для начала трансформации радиоактивной энергии в живую нужно
признать, что от тебя исходит этот фон. Не бойся слова “токсичный” — это не для присуждения вины. Ведь у тебя в данный момент может быть всего лишь перегруз.

Сканировать тело: где ты сжимаешься, где другие люди не дышат рядом с тобой?

Разъединить себя и источник:
«Во мне нет ничего плохого. Но, через меня течёт старая энергия.”
Заземлиться, чтобы не фонить дальше:

Квадратное дыхание, петь в голос, контрастный душ и контакт с реальностью.
Чтобы вам было легче распознавать это в себе, я приведу пример 7-и телесных сигналов психической радиоактивности

1. Сжатая диафрагма без причины.
Ты в спокойной ситуации — но как будто не можешь вдохнуть до конца.
В груди — тяжело, а в животе — твердость. Дышишь коротко, как будто не имеешь права полностью вдохнуть жизнь. Это сигнал: “Я жив, но не чувствую безопасности.”
Тело не верит миру, так как оно сдерживает себя, чтобы не сорваться — от боли, стыда, воспоминаний.

2. Периодическое онемение или ощущение обмороженности конечностей.
Ноги — ватные, руки — чужие,
спина — как будто «отключилась».
Это конечно может быть и неврология, но не всегда. Часто — диссоциация тела, вызванная длительным внутренним замораживанием. Как будто мозг говорит:
«Отключи эти части — чтобы не чувствовать.»

3. Скачкообразная потливость или дрожь при лёгком стрессе.
Тело реагирует на минимальный триггер как на катастрофу. Слово, взгляд, звук, фраза — и внутри как будто что-то взрывается.
Идёт выброс холодного пота, дрожь, резкая слабость. Это активация старой оси страха — там, где угрозы нет, но мозг видит её фантом.

4. Боли в солнечном сплетении — как будто тебя ударило молотом.
Ты получаешь сообщение, видишь новость, сталкиваешься с чужим успехом — и сразу идет толчок в животе, острая боль, чувство укола.
Это не проблем с желудком, а тело в котором активируется спазм бессилия.
Старое унижение, обида, отвергнутость — жгут изнутри, будто током.

5. Жёсткость в нижней части спины и таза.
Это не всегда остеохондроз. Это — запрет на создает движение вниз по контуру сексуальности, а также удовольствию и наслаждению телом.
Очень часто — след психологической кастрации, стыда,наказания за телесность. Даже страха быть увиденным в момент живости.

6. Туман в голове и трудность «быть здесь».
Ты как будто не можешь включиться в реальность. Смотришь — и не видишь.
Читаешь — и не понимаешь.
Присутствуешь — но как в аквариуме.
Это телесно-защитная реакция психики, уставшей от перегруза.
Реальность может представлять для бессознательного угрозу.
Значит, нужно отсоединиться, иначе снова будет боль.

7. Периодический внутренняя жар— но без температуры.
Вдруг резко накрывает жар, как будто в теле вспыхнул огонь,
а потом — обессиленность.
Это может происходить даже ночью.
Задействован психосоматический отклик на травматическое возбуждение, где нервная система пытается сбросить накопившуюся энергию — но не может. Как короткое замыкание внутри тела...

/Шамиль Фаталиев/