С утра пытался исхитриться и не застудить пальцы в ледниковой воде. Вчера на ужин была гречка с пеммиканом, поэтому после ужина пришлось знатно повозиться, чтобы добиться чистоты “клавы”. С утра я решил поступить несколько иначе - набирать небольшое количество воды в посуду, с ее помощью оттирать все пищевые остатки, а затем просто ополаскивать, стараясь не касаться ручья. Температура воды была близкой к температуре замерзания. Пальцы мне были еще нужны, по крайней мере, до конца похода.

Ване с утра было достаточно плохо. Как выяснится позже, организм был готов воевать либо с ЖКТ, либо с высотой, но когда это накладывалось - сбоило сразу по двум направлениям. Хотя Ваня был не одинок в своих переживаниях - у нас набрался уже целый “карантинный блок” из 3 человек. Вроде по каким-то крупным вещам у меня все было хорошо, но я чувствовал, что подступает “запланированное устаревание” - самый срок, чтобы поясница дала о себе знать (рюкзак-то у меня отнюдь не легкий, несмотря на мощную спинку и поясной ремень) или коленки. Впрочем, пока силы тащить и даже подкидывать рюкзак еще оставались.

Сегодня по плану - следующий перевал, Карла Маркса, который находится рядом с одноименным пиком. Сам пик нам интересен исключительно с эстетической точки зрения, восхождения на него ни в рамках, ни за рамками похода не планировалось (6723 м., альпинистские маршруты от 4Б до 6Б).

Мы вылезли с песчаной стоянки, спустились в зелень, где нам снова придется поворачивать и уже идти на морену другого ледника, соседнего.

По дороге мы разгружали особо болеющих, на обеде Ваня мне отдал 2 баллона газа. Точно знаю, что много чего забирали Федя и Миша, прежде всего у Кати Е., но точный учет перетока барахла из одного рюкзака в другие я не вел.

Отмечу, что Таня и другие ребята очень хотели обедать. Тема еды поднималась чуть ли не на каждом привале, эдак часа через 3 после выхода. То есть к 10 утра при выходе в 6:30 точно уже была идея “а может тут пообедаем?”

В итоге на обед мы встали на зеленой площадке между осыпями.

Поскольку я маршрут не изучал, единственное, чего сегодня точно не хотелось - так это идти в связках. Однако перевал был скально-ледовый и было непонятно, как к нему подбираться. Поэтому шли преимущественно по боковой морене, восхищаясь надвигающейся глыбой пика Маркса.

Примерно за километр до перевала, на боковой морене стала лежать ортогональная осыпь, притом крупная, хотя и не совсем чемоданами. В общем, по ней уже приходилось прыгать. Мы с Мишей достаточно оперативно ушли вперед, привалили…

Третьим пришел Ваня, он даже несколько обогнал Катю Б. И этого человека с утра рвало?

-Мне кажется, это идеальный рельеф для перемещения.

Учитывая, что почти весь поход снаряженец прошел с одной трекинговой палкой, то да.

Я даже подумал, что раз Ване стало лучше, надо вернуть ему топливо, на которое я его разгружал, но решил, что до конца дня протаскаю. Тем более дальше был спуск с перевала, а вниз, как говорится, - не вверх.

Поскольку набор был крайне пологим, боковая морена шла параллельно с открытым ледником, то и седловина перевала достигалась практически без резкого набора. Иначе говоря, перевальный взлет отсутствовал.

Седловина скорее представляла собою брешь в стене какого-то средневекового замка - до того были прямоугольными сколы, зияющие впереди.

Метров за 200 до перевала я просто вышел на границу ледника и осыпи, и, лавируя, пошел там, где удобнее. Ледник в этой части обычно грязный, ботинки держали и без кошек. По итогу я сначала стремался, что мы свяжемся в связки, потом - что придется выходить на ледник без кошек, а по итогу вышло, что перевал просто заходится ногами.

Седловина перевала настолько низко была относительно ледника, что тающая вода де-факто разливалась сразу на 2 долины . Таких точек гидрографической бифуркации я еще не видел воочию. Позже Миша заметил, что формально перевал должен выступать водоразделом, а здесь этого не происходило.

Проблемы ждали нас на спуске. Поскольку перевальное седло было сильно разрушено, то весь обломочный материал лежал на целевой стороне и в достаточно подвижном состоянии.

Мы плотно, под гиперопекающие, переходящие в истерику, команды Кати Б., спустились на 5 метров, на широкую скальную полку под перевалом. Старались не двигать при этом камни, но мелочевка все равно ехала, вне зависимости от нашего желания. Стас достаточно принципиально спустил несколько камней, несмотря на заверения руковода, что так делать не надо. Завхоз же ответил, что последующим будет удобнее. С моей низкой маневренностью подход Стаса мне ближе - габариты рюкзака зачастую сами уволакивают всякую шелупонь из-под задницы.

Открылся вид на пик Энгельса, к которому мы будем приближаться завтра. Точно также - никаких восхождений.

В общем, собрался квинтет из Миши, Стаса, Вани и нас с Таней. Катя сказала спускаться с Мишей отдельной группой, а остальные - с Катей. Ок.

В общем, для 4 достаточно высоких (180 см +-) парней и Тани (164 см) этот спуск запомнится по разному. Хоть и крутовато (градусов 25), но ползать по скалам, которые припорошены мелкой-мелкой осыпью (почти галькой) и конгломератными развалами между - вполне себе, лишь бы веревки на дюльфер не вешать. Девушке пришлось чуть сложнее.

В один из моментов вторая команда нам прокричала, что на нас летит камень. Пожалуй, впервые в жизни пришлось заваливаться за скалу, прикрываясь рюкзаком, при этом метр-полтора пройти на корточках с грузом. Вот уж “пионерный” во многих отношениях поход.

Посмотрели попозже, куда пошли оставшиеся ребята. Катя вывела их сильно правее, где, видимо, и пролегал трек. Миша в это время умело нарезал непростую помойку галсами туда-сюда, выводя нас на крупную осыпь у подножия перевального взлета.

Пока мы ждали вторую группу, то достаточно эмоционально поделились впечатлениями от спуска. Что не перевал, то всегда какой-то нюанс. Вчера Хацак такую свинью подложил в виде раскисшего закрытого ледника у самого взлета, сегодня Маркса хорошо так нас взбодрил…

Ходка вниз - и вот мы уже плутаем около каких-то разливов в поисках стоянки. Я даже не понял, почему нельзя бросить рюкзаки и смотреть, что куда? По итогу пришлось уйти сначала ниже, а затем вернуться наверх. И все это - под конец бодрого ходового дня.

Ужин превратился в какое-то пиршество. У нас и так предполагался рис с мясом, а Таня достала свой сюрприз в виде лобио. Наконец, добил Федя - он притащил 3(!) банки шпротных консервов.

В общем, отужинали отлично. Да еще и в цирке между пиками Маркса и Энгельса - глыбой пониже, но более зловещей.

<==День 15. Неприятный сюрприз День 17. Запланированное устаревание==>

На Филиппинах, в тихих провинциях вроде Тингуаян, родственники не спешат хоронить близкого. Они одевают покойного в его любимую одежду и сажают в кресло у входа в дом. Мужчине дают в руки стакан с самогоном и трубку. Женщине ставят на колени корзину с фруктами.

Такой ритуал должен обмануть смерть и показать, что человек всё ещё рядом. Семья хочет показать, что человек еще жив. Друзья заходят поговорить, поднять стакан и разделить трапезу. Так продолжается несколько дней. Потом тело хоронят в земле или подвешивают в гробу на скале. Никто не плачет по покойному. Умер – значит, перешел в другой мир. Филиппинцы верят, что заботиться о теле нет смысла. Важно помнить о душе, ведь жизнь продолжается.

4. Племя Торайя и их пир

В индонезийском племени Торайя на острове Сулавеси смерть воспринимают иначе и не считают усопшего мёртвым сразу, они предпочитают название "занемогший". Его держат дома, моют, переодевают и говорят с ним как с живым. Этот период может длиться несколько месяцев или даже год. Семья копит деньги на большой праздничный пир с едой, музыкой и танцами.

Когда средства собраны, устраивают праздник. Все наслаждаются едой, музыкой и общением. Только после этого хоронят тело. Традиция учит, что похороны – это радость, а не горе. Торайя начинают копить на них с юности. В наше время ритуал адаптировался. Сегодня ритуал проводят даже для туристов, но суть осталась прежней: почтить усопшего через пир.

3. Танцы в китайских деревнях

В отдаленных районах Китая, как в провинции Шаньдун, холостого мужчину нельзя хоронить одного. Считалось, что его энергия должна сочетаться с женской, иначе в семье будут беды. Раньше искали могилу незамужней девушки рядом. Теперь это редкость, но традиция жива.

Еще один обычай – танцы с раздеванием на похоронах. Для привлечения людей нанимают танцовщиц, которые выступают прямо на машинах с пилонами. Считалось, что чем больше людей приходит на похороны, тем благополучнее будет путь усопшего в загробный мир. Правительство борется с этим, но в деревнях обычай держится. Эти ритуалы напоминают, что для китайцев даже смерть тесно связана с жизнью общества.

2. Бусы из праха в Южной Корее

В Южной Корее земли мало, а людей много. С конца XX века власти продвигают кремацию. Но корейцы верили, что тело нужно земле, иначе дух страдает. Похоронные фирмы нашли выход. После кремации прах нагревают до кристаллов. Их красят в цвета и делают бусинами.

Семьи хранят бусы дома в красивых сосудах. Это как вечный талисман близкого. Традиция прижилась. Теперь она популярна в Сеуле и Пусане. Корейцы говорят, что так дух остается с ними. В современном мире это практично и трогательно.

1. Небесные похороны Тибета

В Тибете почва каменистая, а деревьев для костров нет. Тибетцы отдают тело небу. После прощания монахи несут тело в горы. Там они делают надрезы и оставляют тело для грифов. Птицы уносят душу вверх.

Через месяцы кости дробят, смешивают с мукой и снова кормят птицам. Ритуал символизирует вечный цикл жизни и смерти. Тибетцы верят в перерождение. Сегодня этот ритуал сохраняют в Лхасе и отдаленных селах, и туристы иногда видят его, соблюдая уважение к традиции.

Азиатские похороны учат видеть в смерти не конец, а продолжение. От филиппинского ритуала обмана до тибетских грифов, каждый обычай наполнен смыслом. Они помогают справиться с утратой и чтить память.

Какой из этих обычаев показался самым необычным для вас?

Если вам интересны необычные места и приключения людей в других уголках мира, подписывайтесь на дзен и давайте вместе исследовать мир.