Да, сам он себя ставил в заслугу "демократизацию России", что, мягко говоря, не вяжется с расстрелом парламента (с одобрения США, о чём опубликована стенограмма переговоров, см. ниже) и последующим безальтернативным голосованием за новую конституцию.

Таблетка памяти

«Они превратились в коммунистов»

В канун 25-летия после расстрела парламента американский Архив национальной безопасности выложил рассекреченные Госдепом документы — телефонные переговоры между Клинтоном и Ельциным, а также записки высших американских чиновников для президента США о ситуации с противостоянием властей в России.

Первый предметный разговор о быстро накаляющейся в Москве обстановке состоялся по инициативе Клинтона 21 сентября 1993 г. в 15.56 по вашингтонскому времени, то есть в Москве это была почти полночь. И Ельцин пару часов назад объявил об Указе № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», которым распустил парламент и назначил новые выборы. Клинтон не спрашивает о том, законен ли указ (видимо, не сомневается), но сразу заверяет:

«Я хочу сделать публичное заявление о моей поддержке твоей позиции, но прежде, чем я сделаю это, хотел бы услышать от тебя, как твое выступление отразится на твоей позиции и на процессе реформ в России».

На что Ельцин отвечает, жалуясь и объясняя:

«Билл, Верховный совет полностью вышел из-под контроля. Он больше не поддерживает процесс реформ. Они превратились в коммунистов. Мы не можем больше терпеть это. По этой причине я подписал указ о новых выборах в новый демократический парламент, которые состоятся в декабре, 11-го или 12-го. До этого времени Верховный совет и Съезд народных депутатов не будут ни на что влиять. Все будет управляться президентскими указами. Все демократические силы поддерживают меня».

Клинтон, похоже, ничуть не удивился объяснению Ельцина. Даже фразе, которая должна резать американское ухо: «Верховный совет полностью вышел из-под контроля». Это все равно, как если бы кто-то из президентов США пожаловался на Конгресс, мол, вышел он из-под управления Белым домом. Но здесь «друга Билла» эта фраза ничуть не смутила. Его заинтересовало другое.

«А военные и службы безопасности с тобой?» — заботливо спрашивает он.

И визави заверяет:

«Оба — военные и министерство внутренних дел — готовы поддержать меня. В настоящее время никаких беспорядков нет. Там (в здании парламента) собралось 300 человек, но они разойдутся (по домам). Я думаю, что кровопролития не будет».

Клинтон одобряет прогнозы Ельцина и сообщает хорошую для него новость, которая — это же надо! — как раз совпала с происходящим в Москве:

«Твое выступление (указ) появилось в важное время — Сенат на этой неделе одобрит пакет помощи России и другим странам на 2,5 млрд долларов».

(В другом рассекреченном документе указывается, что 1,2 млрд долларов предназначены для России — на проведение демократических перемен. Неясно только — это из общей суммы или дополнительно.) Собеседник в Кремле заверяет: реформы теперь пойдут быстрее.

Что удивило в этом полуночном разговоре, так это озабоченность президента США чистотой последующих выборов в России.

«Я слышал, — сказал Клинтон, — что Руцкой и Хасбулатов жалуются, что им было отказано в доступе к печати. Свобода выражений будет важной во время выборов».

В ответ Борис Николаевич твердо говорит, что «никто не запрещает им разговаривать с прессой» и «я не принимал таких решений». Это успокоило, по-видимому, Клинтона, собирающегося выступить с публичным одобрением решений Ельцина.

Он еще несколько раз в течение разговора заводит одно и то же:

«…Ты получишь мою поддержку и поддержку американского народа».

И снова напоминает, что если Ельцин продолжит демократические реформы, то он, Клинтон, также продолжит свои усилия, чтобы России был предоставлен пакет финансовой помощи. И снова в ответ получает пламенные заявления о незыблемости курса реформ. Визави в Кремле благодарит «друга Билла» и выражает уверенность, что «российские люди не забудут» его помощи. В ответ Клинтон доверительно говорит, что если нужен будет Ельцину в эти дни, то он для него свободен «в любое время дня и ночи». «Я обнимаю тебя, Билл», — вконец расчувствовался российский президент.

Разговор двух президентов состоялся почти в полночь по московскому времени. Это значит, что к этому часу после объявления в 20.00 указа произошло множество важнейших событий, о которых, видимо, никто не успел доложить Клинтону (хотя его текст был заблаговременно доставлен российской стороной послу США Пикерингу и немедленно переслан в Белый дом). А сам Ельцин, обсуждая ситуацию с президентом США, по каким-то причинам тоже не спешил поставить его в известность об уже накрывшем Кремль к моменту разговора цунами проблем. Клинтон, судя по рассекреченному документу, не знал, что общается с уже отставленным (пусть и формально) президиумом ВС несколько часов назад президентом. А практически почти в то время, когда он с ним общался по телефону, ВС как раз и принимал — на основании заключения действующего Конституционного суда РФ о нарушении президентом Основного закона — постановление об отрешении Ельцина от власти.

Ведь уже в 15.30 (после записи в Кремле выступления Ельцина, но до официального ее показа в 20.00) Хасбулатов объявил депутатам об экстренном созыве президиума ВС. И уже в 20.15 он принял постановление № 5779-I «О немедленном прекращении полномочий президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина», в котором указал, что на основании статей 1216 и 12111 Конституции РФ считать полномочия президента прекращенными с момента подписания Указа № 1400. В нем также указывалось, что с этого же времени вице-президент А. В. Руцкой приступил к исполнению полномочий президента. Этим же постановлением на 22 сентября созывалась внеочередная сессия ВС с повесткой дня «О государственном перевороте в Российской Федерации».

На заседании президиума ВС было одобрено и решение об организации обороны парламента, создании штаба обороны. Также были приняты обращения «К народам России, Содружества Независимых Государств, мирового сообщества», к народным депутатам Советов всех уровней, военнослужащим российской армии, сотрудникам министерств безопасности и внутренних дел с призывом «пресечь государственный переворот, спровоцированный Б. Н. Ельциным и его окружением».

Приблизительно в 21.00 на совещании народных депутатов в зале Совета национальностей ВС Хасбулатов обратился к Советам всех уровней с требованием немедленно созвать сессии и «дать оценку перевороту», потребовать восстановления конституционного порядка и поддержать на всех территориях законную власть.

В это же время у здания ВС начали собираться обеспокоенные граждане, поддерживающие депутатов, и стали возводить вокруг него баррикады. В 22.10 Хасбулатов поручил Департаменту охраны ВС усилить защиту помещения.

В 21.40 началось экстренное совещание Конституционного суда РФ. (Это было ключевое на самом деле событие в цепи всех остальных, о котором сегодня многие умалчивают или говорят о том, что суд играл на стороне Хасбулатова.) В его заключении указывалось, что указ и обращение Ельцина к гражданам России не соответствуют положениям ряда статей Конституции и служат основанием для отрешения президента от должности или приведения в действие иных специальных механизмов его ответственности в порядке статей 12110 или 1216 Конституции.

В полночь открылась VII (экстренная) сессия ВС. И уже в 00.17 депутаты приняли постановление о прекращении полномочий президента Ельцина с 20.00 21 сентября 1993 года «в связи с грубейшим нарушением… Конституции… выразившемся в издании им Указа № 1400 „О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации“, приостанавливающего деятельность законно избранных органов государственной власти», и об исполнении этих полномочий вице-президентом Руцким.

Нет сомнения в том, что о волне этих катастрофических для страны и для власти самого Ельцина событиях он, разговаривая с Клинтоном почти в полночь 21 сентября, был осведомлен. Однако в качестве успокоительной таблетки скромно доложил собеседнику всего лишь о неких 300 людях (депутатах), которые, мол, посидят и разойдутся. При этом уже отрешенный президиумом ВС (а затем и самим ВС) от президентства Ельцин, ни слова не сказавший об этом Клинтону, дважды в разговоре уверял его, что все обойдется без кровопролития.

Второй раз во время противостояния властей в России Клинтон позвонил Ельцину 5 октября 1993 года — после расстрела (в прямом эфире CNN) здания российского парламента. Спустя день советник президента США по национальной безопасности Энтони Лейк написал шефу служебную записку о «двух, возможно, недостоверных утверждениях, сделанных президентом Ельциным» в телефонном разговоре с Клинтоном. Однако это уже тема для следующей статьи.

Алла Ярошинская. Росбалт

2 июня 1975 года сотрудниками Комитета государственной безопасности СССР был арестован Александр Юрьевич Мироненко. Для сослуживцев старшего редактора издательства Министерства гражданской авиации новость об аресте стала шоком.

Семья с двойным дном

Герой войны, член Союза журналистов СССР, автор книги военных мемуаров, которая вот-вот должна была быть опубликована. Через несколько дней Мироненко исполнялось 50 лет, и коллеги уже вовсю готовились к его юбилею.
Что такого мог совершить журналист? Опубликовал что-то не то? Втайне занимался самиздатом? А может быть, Мироненко, выдавший дочь замуж за немца, попался на контрабанде? Или связался с иностранной разведкой?
Правда оказалась страшнее самых ужасных предположений. В военные годы будущий журналист служил гитлеровцам, участвуя в карательных акциях.
19 июня 1925 года в деревне Зеленая на Волыни в семье Юхновских родился мальчик, которого называли Сашей. О том, что такое двойная жизнь, мальчик узнал довольно рано. И дед, и отец Александра были украинскими националистами. Папа был офицером армии Симона Петлюры.
После поражения националистов Юхновские за границу не побежали, а спокойно приняли вид простых советских граждан. В 1930-х годах Иван Юрьевич Юхновский работал агрономом в Роменском районе Сумской области и был на хорошем счету.
Истинное отношение к советской власти Юхновский-старший выражал дома. Александр любовью родителя к украинскому национализму не пропитался, зато усвоил: правда далеко не всегда бывает одна. Есть правда для окружающих, а есть та, что спрятана внутри и ждет своего часа.

Говорящее прозвище

Немецкая оккупация для Ивана Юхновского стала праздником. Он сформировал местную полицию в городе Ромны, став ее начальником. 16-летнего сына родитель определил писарем и переводчиком к командованию размещенной в городе немецкой части. Александр, хорошо владевший русским, украинским, польским и немецким языками, трудился усердно и заслужил благосклонность немцев.
В марте 1942 года в Ромны прибыл штаб тайной полевой полиции — ГФП. Александр Юхновский перешел на службу туда. Он все меньше выступал в качестве переводчика, так как молодому человеку очень понравилось истязать людей.
Юхновский служил в подразделении ГФП-721. Члены этого формирования совершали массовые убийства советских граждан на Донбассе, в Ростовской области, на Харьковщине, Черниговщине, в Молдавии.
В 17 лет Александр Юхновский получил от немцев прозвище «Алекс Лютый». Гитлеровцы поражались рвению юнца, а такие же, как он, коллаборационисты откровенно побаивались.
Входивший в раж, Лютый уже не мог остановиться. Как-то в горячке он разбил лицо местному бургомистру, который сказал ему что-то поперек. Немцы лишь посмеялись, никак не наказав молодого карателя.

«Переводчик Саша допрашивал меня и избивал с азартом и инициативой»

Свидетели, пережившие войну, вспоминали о деяниях Лютого:
«Алекс избивал резиновым шлангом сбежавшего из лагеря и пойманного в облаве пленного, ломал ему пальцы».
«Летом 1943 года он избил какую-то женщину до бессознательного состояния. Потом ее выбросили во двор, потом увезли».
«Я просил Сашу, чтобы он меня не бил, говорил, что ни в чем не виноват, даже вставал перед ним на колени, но он был неумолим. Переводчик Саша допрашивал меня и избивал с азартом и инициативой».
«На моих глазах Юхновский расстрелял какую-то девушку. Ей было лет семнадцать. За что — не сказал».
В конце 1942 года Александр Юхновский был награждён немцами знаком отличия для восточных народов I степени без мечей. В январе 1943 года он был поощрен месячной поездкой в Рейх.
Когда части Красной Армии освободили Ромны и начали работы по выявлению гитлеровских пособников, местные жители постоянно вспоминали Алекса Лютого, изощренного садиста и изувера. Было известно, что он Юхновский. Папу Алекса, начальника местной полиции, поймали, судили и казнили. Но вот его отпрыск как в воду канул.

Доброволец Мироненко

В сентябре 1944 года на один из призывных пунктов Красной Армии пришел молодой парень. Он рассказал, что ему 19 лет, зовут его Александр Мироненко, отец погиб на фронте, мать — при бомбежке, а самому парню пришлось выживать в оккупации. Теперь Мироненко просился на фронт, чтобы поквитаться с гитлеровцами за погибших родителей.
Документов у парня не было — по его словам, они сгорели во время той же бомбежки, при которой погибла мать.
Будь он постарше, наверняка бы за проверку новобранца взялись бы особисты. Но работавшие на призывном пункте офицеры решили, что это лишнее — и так этот почти еще мальчишка хлебнул лиха.
Отступавший вместе с немцами Алекс Лютый сбежал от них в августе 1944 года года под Одессой. Он выбросил немецкую форму и документы, раздобыл гражданскую одежду и на призывном пункте представился фамилией своей мачехи. Трюк удался — вскоре пулеметчик 191-й стрелковой дивизии 2-го Белорусского фронта Александр Мироненко уже двигался со своим подразделением на запад, громя проклятых фашистов.
В части Мироненко был на хорошем счету, воевал смело, писал стихи для дивизионной газеты, в которых обличал гитлеровцев. Узнав о том, что солдат отлично владеет немецким языком, его взяли на должность переводчика при штабе.
Лишь однажды кто-то из сослуживцев неожиданно заявил: «Да я тебя помню, ты у немцев в Ромнах служил!» Мироненко заявил солдату, что тот обознался, и предложил пройти к командиру, чтобы разобраться. Но живым до командира опознавший Лютого красноармеец не дошел — исчез. Как ни странно, но и после этой истории на Мироненко никаких подозрений не пало.

Образцовый гражданин

Дойдя до Берлина, Мироненко остался служить в части, расквартированной на территории Германии. Его приняли в комсомол и направили на работу в редакцию газеты группировки войск в Германии «Советская Армия». Никаких нареканий к Мироненко не было — образцовый советский воин, неплохой журналист, отмеченный многочисленным грамотами и благодарностями.
В 1951 году Александр Мироненко демобилизовался. Женившись, он перебрался в Москву, где поступил на работу в редакцию газеты «На стройке». Кроме основной работы, он сотрудничал с изданиями «Красный воин», «Советская авиация», «Лесная промышленность», «Водный транспорт». Он делал переводы с чешского, немецкого, польского. Специалисты говорили, что эти переводы были очень высокого качества.
Советский журналист, ветеран, способный переводчик, поэт — кого, как не его, двигать на повышение, в том числе и по партийной линии. Мироненко выдвинули в партком издательства, в связи с чем ему пришлось написать автобиографию.
Новую биографию сличили с прежней и обнаружили серьезные несостыковки. Если в 1944 году Мироненко рассказывал, что жил на оккупированной территории, то теперь он утверждал, что воевал в Красной Армии с 1941 года.
Не все было ясно и с наградами, которые он указывал. Из партийных органов бумаги Мироненко для дальнейшей проверки ушли в КГБ.

Неопровержимые доказательства

Даже когда первые свидетели, которым были продемонстрированы фотографии, заявили, что журналист Мироненко и есть Алекс Лютый, речи об аресте не шло. Нужны были железобетонные доказательства и стопроцентное исключение возможности ошибки.
Сотрудники КГБ провели работу в более чем 40 населенных пунктах, где проходили акции ГФП-721, подняли сохранившиеся в ГДР архивы гитлеровских структур. Бывшие каратели, арестованные сразу после войны и избежавшие расстрела, теперь откровенно рассказывали о том, как Лютый мучил и убивал людей.
Годы скрупулезной работы предшествовали аресту 2 июня 1975 года.
Оказавшись в «Лефортово», Юхновский-Мироненко выдвинул новую версию: и он, и его отец были подпольщиками и на службе у немцев состояли только для того, чтобы помогать партизанам. Рассказывал Мироненко и о том, что после того, как немцы арестовали отца за покушение на немецкого офицера, ему пришлось уйти в партизанский отряд, который был потом разбит карателями. А затем, при поступлении в Красную Армию, он не стал об этом говорить, боясь, что не поверят.
История звучала довольно складно, но проверка фактов показала — Мироненко лжет. Партизанский отряд, в котором он якобы служил, действовал на несколько месяцев позже указанных подозреваемым сроков.

«Я служил и работал, как мог, и, видимо, неплохо»

После этого Юхновский-Мироненко окончательно сдался и стал давать показания о своей службе у гитлеровцев.
«Я служил и работал, как мог, и, видимо, неплохо; сделал бы еще больше полезного, если бы не тягость случившегося», — такого рода отвлеченные записки писал Мироненко, находясь в следственном изоляторе.
Кажется, он до последнего надеялся, что его служба в Красной Армии и послевоенное прошлое позволит обнулить грехи карателя.
Но в 1976 году на суде было доказано, что Александр Юхновский, он же Алекс Лютый, причастен к убийству более 2000 советских граждан. Приговор суда был неизбежен — смертная казнь. Он использовал все возможности прошений о пересмотре приговора и помиловании, но все они были отклонены.
23 июня 1977 года 52-летний Александр Юхновский был расстрелян

Буржуазная историография часто и гнусно нагло врёт о том, что белого террора не было или он был более "мягким" и не таким жестоким как красный. Что же, давайте разберемся в этом.

Прежде чем переходить к рассмотрению хронологии и «подвигов» гвардии белого террора, нужно обязательно подчеркнуть, что «патриоты Отечества» начали свой террор первыми, всё по заветам Ф. Энгельса, предупреждавшего об этом и писавшего: «Стреляйте первыми, гг. буржуа!». Законная рабоче-крестьянская Советская власть не проявляла никакой склонности к террору:

Нас упрекают, что мы применяем террор, но террор, какой применяли французские революционеры, которые гильотинировали безоружных людей, мы не применяем и, надеюсь, не будем применять. И, надеюсь, не будем применять, так как за нами сила. Когда мы арестовывали, мы говорили, что мы вас отпустим, если вы дадите подписку в том, что вы не будете саботировать.
Ленин, ПСС, т. 35, с. 63

Разница только в том, что Керенские, Авксентьевы и Либерданы вкупе и влюбе с Корниловыми и Савинковыми практиковали террор против рабочих, солдат и крестьян в интересах кучки помещиков и банкиров, а Советская власть применяет решительные меры против помещиков, мародеров и их прислужников – в интересах рабочих, солдат и крестьян Ленин, ПСС, т. 35, с.

186

На деле партии правых эсеров и меньшевиков ведут ... самую отчаянную борьбу против Советской власти ... доходя до неприкрашенных призывов к террору, который «неизвестными группами» и начал уже осуществляться
Ленин, ПСС, т. 35, с. . 237

На все упреки и обвинения нас в терроре, диктатуре, гражданской войне, хотя мы далеко еще не дошли до настоящего террора, потому что мы сильнее их, – у нас есть Советы, нам достаточно будет национализации банков и конфискации имущества, чтобы привести их к повиновению»
Ленин, ПСС, т. 35, с.

268

Итак, к августу 1918 года вооруженным силам РСФСР полностью или почти полностью противостояли иностранные войска при поддержке «патриотов» типа Колчака, Краснова, Корнилова, Врангеля и т.д.

Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за НАШЕ дело
Уинстон Черчилль

Сомневаться в том, что это — правда, если об этом говорил "заклятый друг" России Черчилль — не приходится, и красноречивей об этом не скажешь: «белая кость» воевала не за «веру, царя и Отечество», а за деньги иностранного капитала, добиваясь целей именно этого самого иностранного капитала. Для тех же, кто сомневается в правдивости и слов Ленина, и слов Черчилля — мы напомним, что как раз-таки Краснов и давал подписку не воевать после Советской власти, и воевать против нее начал сразу же, как только его отпустили, и с гитлеровцами вновь пришел воевать против своего народа... А сомневаться в том, что Гитлер пришел освободить Россию от кого-то там — может только умалишенный.

Как мы видим, своих целей и задач у Колчака не было, цели и задачи Колчаку были определены его зарубежными хозяевами и он взялся за их реализацию, притом очень конкретными методами. Ниже подборка фактов и свидетельств, как говорится — без комментариев.

Гражданская война по необходимости должна быть беспощадной. Командирам я приказываю расстреливать всех захваченных коммунистов. Сейчас мы делаем ставку на штык.
Приказ Александра Колчака

И эти указания Колчака его подручные с рвением конкретизировали. Вот фрагменты из приказа губернатора Енисейской и части Иркутской губерний генерал-лейтенанта С.Н.Розанова:

Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:

1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдёт, а достоверные сведения о наличности таковых имеются, - расстреливать десятого.

2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны. <...>

6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно

В 1918 году "верховный правитель" Колчак создал 40 концлагерей, наиболее «известны» из которых: Ишим, Атбасар, Иркутск, Томск, Омск, Шкотово, Благовещенск, Тюкалинск.

По мере военных неудач колчаковские генералы становились все более жестокими. 12 октября 1919 г. один из них издал приказ о расстреле каждого десятого заложника, а в случае массового вооруженного выступления против армии — всех жителей и сожжении селения дотла. В книге Литвина приводится письмо пермских рабочих от 15 ноября 1919 г.:

Мы дожидались Колчака, как Христова дня, а дождались, как самого хищного зверя

Колчак, как интеллигентный главнокомандующий предпочитал не пытать, а пороть и не изощрятся со смертными казнями, а просто расстреливать. Советские печатные источники, основывающиеся на документах из уголовных дел утверждают, что за период пребывания Колчака в Екатеринбургской губернии, белогвардейцы замучили и расстреляли свыше 25 тысяч человек и около 200 тысяч подвергли порке.

В мае 1926 года чекисты начали следственное дело № 37751 против атамана Бориса Анненкова. Ему было в то время 36 лет, и он сам о себе говорил, что из дворян, окончил Одесский кадетский корпус и Московское Александровское военное училище. Октябрьскую революцию Анненков, казачий сотник на фронте, не признал, решил не выполнять декрета Советской власти о демобилизации и во главе «партизанского» отряда в 1918-м появился в Омске. В армии Колчака командовал бригадой, стал генерал-майором. После разгрома семиреченской армии с 4 тысячами бойцов ушел в Китай. В четырехтомном следственном деле, обвиняющем Анненкова и его бывшего начальника штаба Н. А. Денисова, хранятся тысячи показаний разграбленных крестьян, родственников погибших от рук подчиненных Анненкову бандитов, действовавших под девизом:

Нам нет никаких запрещений! С нами Бог и атаман Анненков, руби направо и налево

В обвинительном заключении рассказывалось о множестве фактов бесчинств Анненкова и его банды. Например, в начале сентября 1918 г. крестьяне Славгородского уезда очистили город от стражников сибирских областников. На усмирение были посланы «гусары» Анненкова. 11 сентября в городе началась расправа: в этот день было замучено и убито до 500 человек.

В другой раз — не оправдались надежды делегатов крестьянского съезда на то, что "никто не посмеет тронуть народных избранников". Всех арестованных делегатов крестьянского съезда (87 человек) Анненков приказал "изрубить на площади против народного дома и закопать здесь же в яму". Деревня Черный Дол, где находился штаб восставших, была сожжена дотла. Крестьян, их жен и детей расстреливали, били и вешали на столбах. Молодых девушек из города и ближайших деревень приводили к стоявшему на станции Славгорода поезду Анненкова, насиловали, потом выводили из вагонов и расстреливали. Участник Славгородского крестьянского выступления Блохин свидетельствовал:

Казнили анненковцы жутко — вырывали глаза, языки, снимали полосы на спине, живых закапывали в землю, привязывали к конским хвостам. В Семипалатинске атаман грозил расстрелять каждого пятого, если ему не выплатят контрибуцию

Судили Анненкова и еще одного, не менее преступного, Денисова в Семипалатинске, там же — по приговору суда и расстреляли 12 августа 1927 г.

Такие же сцены ада происходили по всей Сибири и Дальнему Востоку, поэтому в ответ на террор колчаковцев вспыхнул огонь партизанской войны со стороны рабочих и крестьян, а после победы Советской власти всех пойманных гвардейцев белого террора судили, начиная, но не ограничиваясь все тем же Колчаком. А заканчивая — Красновым, которого поймать, осудить и повесить удалось после победы в Великой Отечественной войне.

Представленная информация вполне подробно описывает характер и историю террора, но далее мы рассмотрим факт признания данного события на государственном уровне не в советском даже государстве, а государстве насквозь капиталистическом — в современной нам с Вами РФ.

26 января 1999 года определением Военного суда Забайкальского военного округа адмирал А.В. Колчак признан не подлежащим реабилитации, а вынесенное в отношении него постановление Иркутского военно-революционного комитета от 06 февраля 1920 года о применении к нему высшей меры наказания в виде расстрела, приведенное в исполнение 07 февраля 1920 года на берегу реки Ушаковки вблизи г. Иркутска, обоснованным. Мотивируя свое решение, военный суд пришел к выводу о том, что

В 1918-1920 годах по распоряжению и с ведома Колчака А.В. проводились военные действия против Советской России, массовые репрессии в отношении мирного населения, красноармейцев и сочувствующих им войск

Суд посчитал, что А.В. Колчак не подлежит реабилитации вследствие того, что является лицом, совершившим действия, "не укладывающиеся в общепринятые моральные стандарты". По мнению военного суда, А.В. Колчак, будучи "обладателем широких властных полномочий", был способен "остановить террор, проводимый его контрразведкой в отношении гражданского населения", но его не остановил, в силу чего "как человек, совершивший преступления против мира и человечности, не подлежит реабилитации". В сентябре 2001 года Военная коллегия Верховного Суда РФ оставила определение Военного суда Забайкальского военного округа от 26 января 1999 года без изменения, полностью согласившись с выводами окружного суда. Верховный Суд России признал, что Колчак - военный преступник, а потому и не подлежит реабилитации, и существо его преступления заключилось в том, что он, обладая существенными властными полномочиями, не остановил террор гражданского населения в восточной части России, находившееся под режимом Белого движения. На основе данного решения можно сделать вывод о том, что белый террор не только действительно был, но был настолько ужасен и преступен, что даже буржуазное государство признает все обвинения, которые выдвинуты против Колчака — и не находит ему при этом никакого оправдания.

Автор: Базальд