Вот так и оказываешься вдруг самым одиноким человеком среди самых близких людей.
В тот момент, когда, не зная, куда податься, я решил присоединиться к лагерю Одиноких, я был уверен, что принимаю одно из самых верных решений в своей жизни. Подумать только, я теперь не один! После стольких недель скитаний, после той неожиданной вспышки, заставшей каждого врасплох, я, наконец, встретил кого-то ещё, кроме себя самого. Они называли себя Одинокие.
Они носили с собой мощнейшие мега бластераы и убивали всех, кто встречался на их пути. Я очутился среди них совершенно любопытным образом: я просто случайно оказался в центре их тесной группировки. Они решили, что могут ранить кого-то из своих, стреляя в меня со всех сторон, - а жизни и здоровье каждого члена своего сообщества они берегли отчаянно, - и предложили мне присоединиться к ним. Даже вручили бластер.
Тут-то моё одиночество и обрело иную форму: в тот самый момент, когда я находился среди Одиноких.
Проблема заключалась в том, что нас было мало, мы знали друг друга по именам. И иногда страшно не хватало общения с кем-то ещё; надоедали все эти одинаковые или похожие один на другой разговоры.
В какой-то момент это стало настолько невыносимо, что я решил испепелить себя моим мега бластером. Но почему-то мне не хотелось уходить просто так, мне захотелось унести с собой и всех тех людей, из-за кого я чувствовал себя таким невыносимо одиноким на протяжении уже довольно продолжительного времени.
Я смастерил страшно разрушительную бомбу. Она должна была так сильно рвануть, что ни одно живое существо не должно было выжить в радиусе пяти километров.
И так и произошло. И Одиноким тоже настал конец. И мне, бля, тоже. Да и хер с ним.
Тоже когда я был в садике 30 лет назад, меня кошмарила группа однокашников. А я не понимал что делать, ведь меня учили что драться нельзя. Потом об этом узнали батя и дядя, и объяснили что если меня или кого-то другого обижают - надо сразу бить в нос. Если их много - бей самого здорового. Если кому-то это не понравится - мы всей родней придем и поотрубаем уши на холодец всем несогласным.
Ну собственно на следующий день картина маслом. Прихожу в сад, меня эта малолетняя ОПГ начинает с порога сразу обзывать. Я зная при худшем раскладе - придут предки за их ушами. Разбегаюсь, и что было сил даю колхозную подачу с размахом из-за спины, в нос самому большому и задиристому. Нос разбил хорошо так, он упал расплакался, сказал что я нечестно ударил. Шавки его все разбежались и провозгласили теперь меня паханом группы. Сказал всем, кто будет обзываться или драться - могу повторить. И начался в садике мир и покой, все жили дружно. Вот так я в 3 годика понял, что главное в жизни пацана - сила. Мозги ценятся уже после 20. И самое печальное для пацанов, что такая песня длится до окончания школы. Все время находятся уроды, а если даешь им отпор- они сбиваются в еще более крупные стаи. Драки закончились примерно к 22 годам, когда у большинства ровесников пропал ветер из головы и наконец все начали самореализоваться, работать учиться и т.п.
Так что пацаны занимайтесь, защищайте слабых, будьте справедливыми. Если в вашем городе есть тренер РРБ по системе Кадочникова - очень советую записаться! Если таких нет, то АРБ или самбо. Остальной спорт на улице в реальных драках просто не поможет. Разве что легкая атлетика, чтоб быстро бежать и высоко прыгать))
Сидел тут размышлял о том, чем была примечательна моя жизнь до того, как я ушел воевать. А оказалось то ничего и не было, кроме любящей семьи, а жизнь проходило мимо, впустую.
Как то так выглядела жизнь, нашел в Яндексе
В 2002 году закончил юридический институт, но уже тогда юристов было хоть ешь одним местом. Куда податься бывшему студенту без опыта? А никуда и не брали, своих хватает, опыта нет.
Пошел в милицию - взяли. Отслужил 5 лет, был в резерве на вышестоящую должность, жил работой. Но начались реформы, нагрузка резко увеличилась, перегорел. Уволился кое-как, не хотели отпускать, и отпуск дали и рапорт рвали. Настоял на своем.
Тем более, что с женой открыли продуктовый ларек, потом еще и магазин, одна перестала справляться. Потом третий магазин. Все шло хорошо. Но кризис 2008, плюс стали появляться сети магазинов. Не справился. Все закрылось, остались долги. Родился ребёнок. Ипотечную квартиру отобрал банк, и повешал долг еще сверху. Квартира видите ли подешевела, хотя проплатили год и первоначалку внесли нехилую.
Самое интересное в этом - друзья отвернулись, вроде как старые давние, но тоже ушли.
Брат жены позвал служить по контракту. А че делать? Пошел. Переехали в другой регион, там служил в штабе. Зарплата так себе, задумался, о чем то другом.
Устроился в наркоконтроль, ушел из армии. Вроде шло неплохо, но спустя три года одна подстава решила мою судьбу.
Уехал на 1.5 года в места не столь отдалённые, ближе к Воркуте. Лес валили, я водилой работал. Освободили через год по Удо.
Решили вернуться к себе в регион.
Там устроился на всем теперь известную "Макфу". Рабочим, комплектовщиком. Платили неплохо, но мне казалось недостаточно. На выходных стал частенько прикладываться к алкоголю. Его становилось все больше. Начало влиять на работу. Уволился.
Переехали в родной город.
Пытался быть фрилансером, дохода мало. Алкоголь стал появляться, еще чаще. Пил с вечера, с утра опохмелялся.
Умерли родители, осталось небольшое наследство, смогли взять новую ипотеку, купили квартиру во время, через два года подорожала в три раза.
Устроился в Газпром.
Да, так просто, нашел обьяаление , устроился юристом в Газпром. Но не тот, что с золотыми парашютами, а обычный городской филиал с небольшой зарплатой (на 2022 год была 21000 рублей), но обещанными перспективами роста.
Не очень приглядный вид из окна офиса Газпрома, каждый дегь это наблюдал
Роста не оказалось, работы завалили не только юридической, но и смежной, а сверху еще и технической документации навалили. Тут без алкоголя ни как. Мозги нужно было разгружать. С пятницы до вечера воскресенья - запой.
Коллектив не небольшой, по большей части - гавно. Хотя были и хорошие люди. Старики, пенсионеры сидят на своих местах и не хотят увольняться, получая плюшки за возраст, выслугу, опыт и сверху пенсию. Чего не сидеть то? Придут молодые на непонятные должности и будут на себе все тянуть, в том числе и их работу, а старики попивать чаёк с бубликами по 29 раз в день.
Народ долго не держится, я тоже ушел.
Устроился на завод.
Зарплата небольшая, но более менее есть. На половину больше чем в газпроме. На ипотеку хватало. На жизнь - так себе. На спиртное тоже хватало. Выходные были в пьяном угаре. На работу с похмелья, после работы пиво - водка, и так по кругу.
Скандалы и ссоры в семье. Скатился по социальной лестнице в самый низ. После одной из сор решил пойти на сво, но в этот раз не хватило тяму.
Спустя, полгода пьянства, работы на заводе, ссор в семье, грани развода с женой, все же решился. Купил билеты и уехал. Уехал искать себя, искать потерянную жизнь, меняться и исправляться.
И вот, теперь, оглядываясь назад, в трезвом уме, могу сказать, что жил совсем неправильно, не так жить надо было.
Многе упущено - не вернуть. Но многое можно исправить, что и делаю сейчас.
Да, мне 45, но с моим уездом на сво я начал новую жизнь. Спустя 8 месяцев войны я начинаю строить жизнь заново, дай бог времени хватит. Начал налаживать отношения с семьёй. С супругой в отношениях появилось что-то новое, теплое, желанное, родное, чего не было за многие годы брака.
И да, я перестал употреблять алкоголь. Долгое время не пью. Да и не тянет.
После демобилизации, он никуда не денется, будет присутствовать в жизни в праздники, иногда для расслабления. Но в небольших количествах и без продолжения на следующий и другие дни.
Для удовольствия , а не для того, чтобы алкоголем залить никчемную жизнь.
Время нужно использовать с пользой. Для семьи, для себя, для близких. Я начал находить себя, которого потерял много лет назад, где-то, еще вдалеке, замаячил смысл жизни.
Но главное сейчас, закончить войну и установить мир для всех. Чем я сейчас и занимаюсь.
сегодня в четвертый раз ходил на могилу мамы. простоял там под два часа. Если в прошлый раз я высказал все дерьмо, которое у меня было в башке.все свои загоны. И мне полегчало, то сейчас как-то вот наоборот. то сейчас как-то снова её критикуешь и говоришь о том, что эихнь к тебе несправедлива. несмотря на весь пиздец, который мы пережили. Ведь можно было и отношения другие иметь, и как-то ссориться поменьше. и дом держать в порядке, а не в конфликтах. Может не будь этого всего, то и не был бы я затворником и не начал бы в доту задротить, когда из Москвы вернулся,дабы закрыться от проблем. да и после технаря тоже. Не говоря уже про долги, её друга, который трепал ей нервы и т.д. Да и просто может быть мамка хотя бы просто думала обо мне, помогала бы чем-то в жизни, куда-то гнала... но её было все равно. в Москву я уехал в том числе из-за неё...ИБо она сказала,что я говно, а я тогда больше всех в семье работал и больше всех денег приносил. В институт была поступить моя идея...да,ну хоть она там помогала, давала деньги... но хз вообще,если бы захотел до отъезда в Москву, то фиг знает. вряд ли бы даже разговаривала на эту тему. хотя после миграции в Москву. она может и как-то стала относиться иначе. Может поняла что-то. Но толку-то от всего этого, если она мертва, а опыт не вычеркнешь. Конечно, мне её не хватает. Может нам удалось бы наладить отношения, она бы может помогла устроиться на работу или ещё чего. Но этого нет уже и не будет. И жить теперь до конца самой жизни со всем этим. со всеми этими скандалами и похуизмом. С тем,что твоя мать навешала долгов на тебя. и что какой-то мудак, который лишил её всего,что у неё было, был дороже родного сына. Да и вообще я не понимаю зачем это все, для чего. Как и многого в этой жизни. Как к чему относиться и т.д. Да и вообще, Что ей это всё дало. я не знаю. Настолько неопределенно все в своем отношении, что не знаешь, то ли ненавидеть, то скорбеть и оплакивать... Обычно скорее второе бывает..думаешь,что жизнь жестока, и почему ты, будучи 10 лет назад простым школьником, теперь вот спустя 10 лет сидишь вот на могиле своей матери и критикуешь её... но вот пока стоял на могиле, то испытывал ненависть... и ненавидел все и вся... Да, сейчас просто хочется умереть. Такое вот состояние. Хочется наглотаться таблеток или просто вздернуться, а не жить всю эту ужасную жизнь, в которой нет нихуя хорошего и вряд ли будет. Может быть стоит смириться с этим всем, но не знаю, поможет ли. ибо да и вообще , что я вроде бы начинаю осознавать, что её нет и не будет, а я одинок. И далеко не факт, что в моей жизни что-нибудь изменится, как бы я не старался и чтобы я не делал. Видимо остается просто смириться со всем дерьмом, ибо больше ничего не остается. Хорошо,что на обратном пути остановилась женщина и подвезла меня прям до дома. Вот тебе и хорошее событие. Из-за этого я правда не подумал свои новые мысли,но ничего в другой раз. Сейчас я просто пострадаю фигней,а может продолжу изучать фотографию. Она тоже ехала с кладбища. И У неё кстати тоже умер у мужа брат, а до этого свекровь, с которой сын до этого не общался...не один я такой...
Замечали такое? Есть условно 5 близких друзей и эта цифра не растёт. Как только при определенных обстоятельствах ваши пути разошлись с одним, на его место приходит новый человек ещё лучше и полезнее тебе в данный момент судьбы.
Картина того, как «Симтек-Форд» Роланда Ратценбергера приходит в движение после тяжелой аварии в быстром вираже Вильнева, преследует его и по сей день. Рудольф Ратценбергер видел это по телевизору, находясь дома в Зальцбурге, Австрия. «Когда я увидел его голову, я понял, что все кончено», − говорит Рудольф. Он до сих пор испытывает шок от того дня. Рудольф впервые стал отцом 4 июля 1960 года, когда его жена Маргит родила им сына Роланда. Она до сих пор помнит, как ее маленький сын часами сидел у окна, наблюдая за проезжающими машинами. «Его первым словом было «машина», − говорит она. Роланду было девять лет, когда рядом с домом семьи открылась трасса Зальцбургринг. Маленький Роланд пробирался через ворота, чтобы посмотреть, как проезжают машины. Чуть позже он вернулся домой и объявил: «Я буду гонщиком».
«Мы не всегда были довольны его выбором», − говорит Рудольф, работавший государственным служащим. «Мы не могли поддержать его материально и беспокоились о том, чтобы у него было достойное будущее. Конечно, мы знали о рисках, но никогда не боялись за его безопасность. Гонки были для нас далеким миром. Благодаря успехам Йохена Риндта и Ники Лауды я узнал о Формуле-1, но я никогда не был фанатом автоспорта. Роланд подхватил это увлечение сам. Я до сих пор помню, как у него в спальне на стене висел плакат с изображением Риндта».
Когда в начале 1994 года новая команда «Симтек» впервые представила себя миру, ее пилотами стали Дэвид Брэбем и никому не известный австриец Роланд Ратценбергер. Те, кто знал Ратценбергера, возможно, видели его в эпизоде популярного детского телешоу Roland Rat, которое ненадолго сделало его знаменитым в Великобритании. Другие знали его по британскому чемпионату «Формулы-Форд» 1986 года или по проигранному сезону в британской «Ф3» в 1988 году, в результате чего он обратил свое внимание на британский туринг, где выступал на «БМВ» М3. Годом позже он занял третье место в британской «Ф3000», победив в Донингтон-Парке. Что еще более важно, именно в это время Ратценбергер связался с компанией «Тойота». Это привело его в Японию, где он стал первым европейским заводским гонщиком. В стране восходящего солнца Ратценбергер смог восстановить свою карьеру и уверенность в себе, сочетая гонки за «Тойоту» на спортивных машинах, в том числе в Ле-Мане, со звездными выступлениями в туринговых автомобилях и японской «Ф3000». Это возродило его давнюю мечту − участие в гонках «Формулы-1».
Ратценбергер уже однажды был близок к заключению сделки в «Формуле-1». Если бы у японского спонсора не возникли проблемы, то, скорее всего, именно Роланд, а не Бертран Гашо дебютировал бы на «Джордане» в 1991 году. Роланду пришлось ждать своего шанса еще три года. Барбара Бехлау, частично голландский спортивный менеджер, выложила полмиллиона долларов, чтобы Роланд сел в «Симтек» на первые пять гонок 1994 года. Рудольф и Маргит были рады за своего сына и не боялись за его безопасность: «Роланд уверял нас, что гонки в Японии, где на трассе так много неопытных пилотов, гораздо опаснее, и что машины в Ф1 самые безопасные в мире…».
Даже если он и достиг своей мечты, это не значит, что Роланд Ратценбергер был счастлив, когда приехал в Имолу на Гран-при Сан-Марино 1994 года, третью гонку сезона. Он не смог квалифицироваться в первой гонке в Бразилии. Из-за проблем с Ford V8 он отстал от своего партнера по команде более чем на секунду. Через две недели он прошел квалификацию на Гран-при Тихого океана, воспользовавшись тем, что он был единственным гонщиком, который ранее участвовал в гонках на трассе «Аида». Он финишировал последним на 11-м месте. Приезжая в Имолу, он был полон решимости, но при этом понимал, что его машина не хороша.
Друг, который делал горные велосипеды, присоединился к Роланду в Имоле и подарил команде несколько велосипедов, на которых Роланд, Дэвид Брэбем и Ник Вирт крутили педали по паддоку. Но в субботу все стало гораздо серьезнее. Австрийский журналист Герхард Кунтшик к тому моменту уже несколько лет следил за карьерой Ратценбергера и разговаривал с ним перед самой квалификацией. «Я никогда не забуду, как он попросил меня продолжить интервью позже, так как ему нужно было сесть в машину», − говорит Кунтшик. Уходя, он сказал: «У меня больше нет времени». Спустя несколько минут стало очевидно, как мало у него осталось времени. Сломанное переднее крыло навсегда покончило с его мечтой.
Авария Ратценбергера сильно затронула Айртона Сенну, который видел ее на мониторах в гараже «Уильямса». Он вызвал машину с трассы, чтобы осмотреть место аварии. Истории о том, как Сенна в слезах звонил своей девушке Адриане, а профессор Сид Уоткинс пытался убедить его не садиться за руль, уже были рассказаны ранее. Рудольф Ратценбергер подтверждает слухи о том, что Сенна вез в своем «Уильямсе» австрийский флаг, которым он планировал почтить Роланда после победы в Гран-при: «Йозеф Леберер, австрийский физиотерапевт Сенны, который также знал Роланда, сказал мне, что Айртон действительно вез с собой австрийский флаг». Друг Ратценбергера Харальд Манцль говорит о зарождающейся дружбе между Сенной и Ратценбергером и рассказывает, что Сенна намеревался навестить Ратценбергера в Зальцбурге: «В Зальцбурге есть большой луг, где собираются многие любители моделей самолетов. Сенна был заядлым авиамоделистом, поэтому он хотел это увидеть. Планы приехать в Зальцбург уже были, но этому не суждено было случиться».
Днем позже «Формула-1» потеряла икону, когда Сенна разбился в Тамбурелло. Его смерть не только погрузила мир в траур, но и навсегда затмила Роланда Ратценбергера. Однако Рудольф не совсем согласен с этим мнением. Он говорит: «То, что случилось с Роландом, было трагедией, но это был несчастный случай, в котором никто не виноват. По сравнению с Айртоном и его тремя мировыми титулами Роланд был полным ничтожеством в Формуле-1. Мы считаем, что то, как Айртон отреагировал на аварию Роланда, в каком-то смысле было честью для него; он осознал, что значит потеря Роланда. То, что он погиб всего на день позже, сделало Айртона и Роланда близнецами, поскольку они погибли одновременно, преследуя свои идеалы. Для нас совершенно очевидно, что без смерти Айртона Роланд был бы давно забыт».
После Имолы братство «Формулы-1» выпустило буклет для Роланда и Маргит, подписанный каждым гонщиком на решетке. Самая трогательная запись была сделана Микой Сало, который написал: «Для моего лучшего друга». Сало вспоминает все вечеринки, на которые они с Роландом ходили во время гонок в Японии: «Мы так много пили и делали много глупых, непечатных вещей. Роланд любил веселиться. Я не особо следил за его подвигами в Ф1; я знал, что он подписал контракт с Симтек, но я также знал, что это была никудышная команда. Он заслуживал большего. Гонки приносили ему доход. Это была лучшая работа в мире, но тем не менее это была его работа. Он хорошо зарабатывал в Японии и экономил все до последнего цента. Вы всегда могли рассчитывать на помощь Роланда, но он никогда не угощал меня ужином, потому что копил все деньги, чтобы купить дом в Зальцбурге». Он так и сделал, незадолго до своей смерти.
Сегодня Рудольф и Маргит живут в квартире с видом на горы, ключи от которой Роланд получил за неделю до своей смерти. В подвале Рудольф хранит трофеи своего сына. Там же находится коробка, которую в конце 1994 года передала Рудольфу итальянская полиция. В ней хранятся вещи Роланда, перчатки и шлем, в которых он разбился в Имоле. Левая сторона шлема сильно повреждена, но правая не пострадала. На него можно смотреть и верить, что ничего не случилось. Рудольф отмечает, что это единственный шлем, который остался у него после карьеры его сына в «Формуле-1». Именно этот шлем олицетворяет мечту его сына, которую ему удалось воплотить лишь на короткое время. Рудольф вздыхает: «Я буду счастлив, когда пройдет 30 апреля. Эмоции еще так сильны. Но я чувствую, что мой долг - сохранить память о Роланде, но с каждым годом это становится все труднее. Знаете, мы никогда не были эйфоричными родителями. Это просто не про нас. Я не умею хвалить. Мне кажется, что только после его смерти я научился ценить то, чего добился мой сын, добравшись до Формулы-1. Иногда я переживаю, что недостаточно хвалил Роланда во время его короткой жизни».
С писателем Джеймсом Барри считали за честь дружить Конан Дойл, Уэллс, Шоу, Стивенсон, Чарли Чаплин, и юная принцесса Елизавета Боуз-Лайон (мать английской королевы Елизаветы II).
Джеймс Мэтью Барри родился 9 мая 1860 года, он был девятым ребенком в семье шотландского ткача. Безграмотные родители рвали жилы, но умудрились дать всем своим детям начальное образование.
Дэвид старший брат писателя погиб за один день до своего 14-го дня рождения. Поскользнувшись на коньках, он разбил себе голову и умер через полчаса, так и не придя в сознание. Дэвид был любимцем родителей и 6-летний Джеймс на всю жизнь запомнил горючие слезы матери, оплакивавшей безвременно ушедшего в иной мир сына.
Чтобы хоть как-то утешить родительницу Джеймс по повадкам, общению, привычкам, стилю одежды, стал точной копией умершего брата. Однажды когда он приобнял задумавшуюся мать за плечи, та встрепенувшись воскликнула: «О Боже Джеймс, я невольно представила, что это Дэвид вернулся с катка».
Позже писатель вспоминал, что именно этот случай привел к появлению в сказочном мире Питера Пэна, мальчика который не хочет взрослеть. Почему-то подсознательно Джеймс всю жизнь чувствовал себя виноватым перед погибшим братом стараясь жить «за себя и за этого парня».
Окончив «Эдинбургский университет» Барри стал журналистом в газете «Ноттингем Джорнэл», параллельно пробуя свои силы в драматургии. Дела у молодого писателя шли ни шатко ни валко, в 40 лет он был известен узкой прослойке продвинутых английских театралов.
В 34 года Джеймс женился на актрисе Мэри Анселл и сохранял с ней платонические отношения вплоть до самого развода состоявшегося в 1909 году.
В 1898 году гуляя в Кенсингтонском саду писатель познакомился с двумя братьями-погодками Джорджем (5 лет) и Джеком (4 года), их годовалого братишку Питера Дэвиса гувернантка везла в прогулочной коляске. Вечером мальчишки с упоением рассказывали родителям, о своем новом знакомом дяде Джиме.
Вскоре после этого случая супруги Дэвис познакомились с Барри, а потом и подружились с ним.
В 1902 году Барри опубликовал роман «Белая птичка», в нем рассказывалось о пожилом холостяке решившем устроить счастье молодой четы участвуя в воспитании их сына Дэвида. Гуляя с юным джентльменом по Кенсингтонскому парку бездетный отставной офицер рассказывал своему другу истории о волшебных малышах населяющих чудный Сад, особо выделяя девочку Венди Дарлинг и Питера Пэна.
Прототипом Дэвида стал погибший брат автора, а Питер Пэн был списан с четвертого сына четы Дэвис, самого умного, оригинального и капельку талантливого Майкла.
После шквала положительных отзывов читающей публики Барри решил продолжить литературную разработку истории Питера Пэна.
В 1904-1905 году пьеса «Питер Пэн» находилась в первых строчках рейтинга театральных постановок Лондона и Нью-Йорка. С 1911 года англоязычные родители запоем читали своим чадам историю Питера Пэна, Венди, и ее двух братьев.
Ко времени триумфа «Питера Пэна» супруги Дэвис скоропостижно скончались, а опекуном их детей стал Джеймс Барри.
Сегодня никто из исследователей и криминалистов не сомневается, что он подделал завещание умершей матери детей, якобы оставившей ему право на опекунство. Ради справедливости стоит отметить, что в документе соопекунами указывались бабушка и дяди мальчиков. Благодаря финансам сверхпопулярного у мировых читателей попечителя, все пятеро братьев окончили престижную «Итонскую школу».
Самый способный из братьев Майкл после «Итона» поступил в «Оксфордский университет», где тесно сошелся с сыном члена английского парламента Рупертом Бакстоном. Благодаря культивированию в закрытых английских учебных заведениях мужеложства, друзья со временем стали любовниками.
19 мая 1921 года они утонули, купаясь у плотины Сэндфорд-Лок на Темзе. Средняя глубина в этом месте равнялась 4,5 метрам, при этом если Майкл был посредственным пловцом, то Руперт на любой воде мог дать фору любому спортсмену и моряку.
Переплетенные словно в жарком объятии тела обнаружил случайный прохожий.
Судмедэксперт пришел к выводу, что Дэвис тонул, а Бакстон пытался дотянуть его до берега.
Оставшиеся братья Дэвис получили от Джеймса Барри наследство, приведшее позже к смерти одного из них. Питер, подаривший свое имя «Пэну» не сомневался, что дядя Джеймс отметит его особо в завещании. Узнав, что он получил равную сумму с братьями, он стал завсегдатаем пабов, и в 1960 году сиганул под поезд в лондонской подземке.