Мокрое счастье
У меня не бывает, чтоб всё нормально; про «хорошо» я вообще не говорю, поэтому началось всё ещё в 6 утра дома, до того как я куда-то поехал. Я простыл. Не за день до и не через день после — прямо тем утром у меня начало першить в горле, нос был плотно закупорен, чесались уголки глаз, слабость везде — классика. «Ну уж нет», — сказал сам себе сиплым голосом я и выпил две таблетки парацетамола. Его, надо сказать, я буду пить всю поездку. Нормальные люди в отпуске пьют совершенно другие вещи, но это нормальные.
Чтобы держать меня в тонусе, поезд Амстердам — Париж решил задержаться. Не на 10–15 минут, что бывает, а на час минимум. На каком-то участке дороги ремонтировали пути, и мы ехали огородами со скоростью 40 км/ч вместо обычных 300. И не то чтобы мне срочно нужно было увидеть Париж — просто у меня была пересадка на поезд в Монпелье через час. Путём несложных математических вычислений можно легко определить, что поезд на юг Франции уехал без меня.
Тут вам не там, и я пошёл бить себя в куцую грудь: мол, отвезите меня в эту вашу Монпелье, я мол вообще не виноват, что поезд задержался. В офисе паровозной компании сидел специальный человек с металлическими нервами, и он меня вообще не слушал. Поезда опаздывают каждый день, и ситуация для него обычная. Он подождал, пока я наорусь вдоволь, и выписал мне билет на следующий поезд. Всё бы ничего, но свободных мест в этом поезде не оказалось. Рехнулись все совсем?! Зачем всем этим людям в Монпелье в понедельник в полдень? На птичьих правах в поезде оказалось шесть человек. Мы сидели в вагоне-ресторане, но никто не ел — все хотели сесть в нормальное кресло, а не на эту барную жёрдочку. Я больными глазами зловеще буровил начальника поезда, который собирал информацию о пассажирах, которые не успели и на этот поезд тоже. Он перед всеми извинился (и я знаю почему) и повёл меня на свободное место первого. Да, место оказалось в первом классе, и я его абсолютно точно заслуживал (так глазами буровить — столько энергии потратил).
Дальше всё более-менее устаканилось, и я насторожился — должна была быть где-то засада. Не могло быть всё нормально. Беда ждала там, где её не ждали, как обычно. Я глянул прогноз погоды в Севилье на ближайшие четыре дня, и там была просто катастрофа — бесконечные дожди и ветра. А целью моей поездки, изначально, было уехать от голландских дождей и ветров. Да, было тепло, но три дня дождей — так себе погода для отпуска.
Юг Испании вообще вошёл в мой список неудачных мест впервые пять лет назад. Мы так же пытались обмануть зиму и поехали в Малагу, где зимы не бывает в принципе. Но она нашла нас и там, и в первый день нашего пребывания впервые в истории метеонаблюдений в Малаге был минус один. Да, в феврале, но тем не менее.
В общем, сидеть в гостинице — так себе отпуск, и у меня мокрые все вещи, что есть. Я взял много, и всё это много в разной степени мокрое.
В целом, конечно, очень хочется тут жить, но зарабатывать хочется как в Голландии. Разница прям сильно ощутимая — не в пользу Испании. А люди тут жизнерадостные — фиеста круглосуточная. «Дождь?! Ну и что — он тоже иногда нужен, чтобы травку и пальмы полить», — сказали мне мокрые испанцы. Разница с северо-западной Европой разительная. Там всё по часам, строго по расписанию, копейка к копейке, пушинка к пушинке — тут гуляй-рванина, танцуют все. Фламенко каждый день, работают театры, выставки, музеи, магазины открыты до 10 вечера. Кому нужна косметика, трусы и посуда в это время во вторник, казалось бы, — но в магазинах есть народ. Да, значительная часть тут, конечно, туристы, но далеко не все — речь везде испанская и жестикуляция тоже. Да, живут они небогато, но каждый день ярко, как будто это последний день в жизни. Как они при этом умудряются быть смиренными католиками, для меня так и осталось загадкой. Все храмы и церкви тут действующие. Наверное, нащупали тот самый баланс, который мне совершенно непостижим.
Сижу, пакую вещи. Это — в багаж нельзя, это — нельзя ни в коем случае, это — можно, но только в ручную кладь, если вес не превышает 16 кг. Завтра назад — в тихую, спокойную, предсказуемую жизнь к совершенно неэмоциональным голландцам, которые обожают Испанию, и я понимаю почему.
