Она не играла королев и прим. Её героини не сводили с ума толпы поклонников и не произносили пламенных монологов. Её царством были эпизоды — несколько секунд, пара реплик.

Но именно Алевтина Румянцева обладала уникальным даром: за несколько кадров создать целую судьбу. Она была той самой актрисой, лица которой не знали по имени, но без которой советское кино потеряло бы часть своей души.

Её героини — это сама жизнь, подслушанная с улицы: улыбчивая почтальонка, уставшая прачка, решительная колхозница, московская соседка. Часто её роли в титрах скромно значились просто «женщина с ведром» или «соседка», а то и вовсе оставались без упоминания.

Но стоит лишь увидеть её доброе, умное лицо, искреннюю улыбку или взгляд, полный понимания, — и образ сразу оживает. Зритель безошибочно узнавал и любил её, такую простую и такую родную.

Её собственная история началась в Москве, в простой семье. Но вот творчество жило в доме с самого начала: родители, фабричный рабочий и медсестра, после смены бежали не домой, а в самодеятельный театр. Они и привили маленькой Але любовь к сцене. Из трёх сестёр Румянцевых только она одна выбрала путь искусства — остальные стали учёными-химиками.

Путь к мечте не был лёгким. Во ВГИК её приняли только с третьей попытки, когда ей было уже 20, но упорство победило. Уже на втором курсе она дебютировала в кино в роли медсестры — очень знаковая роль, ведь её мама тоже была медсестрой.

А настоящий творческий взлёт ждал её на съёмках фильма «Евдокия», где молодая актриса приглянулась самой Татьяне Лиозновой. Так началось сотрудничество, которое подарило зрителям лучшие работы Румянцевой.

Личная жизнь актрисы сложилась счастливо, хоть и не по общим меркам. Замуж она вышла в 32 года за человека, который был младше её на 8 лет, — Наума Клеймана, тогда ещё начинающего киноведа. Это был союз двух преданных кинолюдей.

В 37 лет Алевтина родила дочь Веру и ненадолго ушла из кино, чтобы насладиться материнством. Но очень скоро её ждал новый виток карьеры: на следующий год её пригласили сразу в пять картин! Среди них была и легендарная лента «Три тополя на Плющихе», где её Нинка — подруга главной героини — навсегда врезалась в память зрителей.

А потом были работы, которые знала вся страна: хитрая и обаятельная Матрёна в «Тенях исчезают в полдень», строгая сотрудница министерства в «Отпуске за свой счёт» и трогательная мама главной героини в «Карнавале». Каждая роль — это маленький шедевр, визитная карточка настоящей народной актрисы.

Её дочь, Вера, пошла по стопам отца, став известным киноведом и хранителем наследия великого Эйзенштейна. А сама Алевтина Алексеевна до глубокой старости сопровождала мужа в его поездках по миру, поддерживая его как верная спутница и друг.

Она ненадолго вернулась в кино на излёте карьеры, снова сыграв свою коронную эпизодическую роль — простую женщину. Простую, как сама жизнь, которую она так гениально и без пафоса умела показывать с экрана.

Алевтины Румянцевой не стало в 2011 году. Но остались её героини — такие же, как миллионы женщин той эпохи. И в этом была её магия: она не играла простых людей. Она была одной из них. И в этом — её вечная, незабываемая красота.

Ребят, спасибо, что дочитали до конца. Очень признателен всем тем, кто делится моими статьями, ставит лайки и оставляет комментарии. Я всегда только «ЗА» конструктивную критику или оправданные замечания. Благодаря этому, становлюсь лучше и лучше с каждым разом.

Вы также всегда можете поддержать автора канала (исключительно по вашему желанию и порыву)

Также буду рад, если присоединитесь к нашему уютному сообществу, где мы обсуждаем великих людей прошлого, делимся интересными фактами и эпизодами из их жизни

➡️ Сообщество

Всем добра и тепла, до скорых встреч❤️

Мотив был подсмотрен в одном из дворов сибирского города Абакана. Летом, после очередного августовского дождя. Хотя подобные "каналы Венеции" можно встретить и в других уголках нашей необъятной родины.

Первый вариант 2017 года(темперный), был приобретен в музей ИРРИ (Институ́т ру́сского реалисти́ческого иску́сства).

Родители Веры принадлежали к купеческому сословию. Батюшка, Игнатий Кузьмич Мухин, так тот и вовсе считался купцом "новой формации" - один из первых отечественных коммерсантов-меценатов. Мухин не только зарабатывал деньги на торговле, но и щедро жертвовал крупные суммы на благотворительность. Игнатий Кузьмич даже учредил в гимназиях Риги именные стипендии для неимущих талантливых юношей и девушек.

Супруга Игнатия Кузьмича, Надежда Вильгельмовна, урожденная Мюде, в юности считалась главной красавицей Риги, у нее было много видных женихов.

Одно худо: Надежда Вильгельмовна была тяжело больна - чахотка, бич времени.

В 1891 году, когда Вере едва исполнилось два года, Надежда Вильгельмовна скончалась.

Смерть жены стала для Игнатия Кузьмича страшным ударом. Если бы у купца не было дочерей - Веры и старшей Марии - он, по свидетельству друзей, вполне мог наложить на себя руки.

Испугавшись, что чахотка может отнять у него и дочерей, Игнатий Кузьмич свернул все дела в Риге и в 1892 году переехал с Верой и Марией в Феодосию.

В Крыму и прошло детство Веры. В подростковом возрасте барышню стали считать настоящей красавицей. Купеческая дочка была черноволосой, круглолицей, с темным глазами и большими яркими губами.

"Ты у меня как с картиночки!", - восхищался отец.

Помимо прочего, у Веры был талант - девушка прекрасно рисовала. Игнатий Кузьмич нанял для дочери учителя живописи, но вот увидеть дочь в полном расцвете таланта отцу было не суждено: в конце 1904 года купец Мухин тяжело заболел и скоропостижно скончался. Вера и ее сестра Мария стали круглыми сиротами.

Девочек согласился забрать к себе их дядя, проживавший в Курске. В этом городе Вера Мухина пошла в гимназию.

После окончания учебного заведения Вера несколько лет жила у дяди, занимаясь живописью.

В 1911 году 22-летняя Вера и ее сестра Мария отправились в Москву. Поселились в собственном особняке на Пречистенском бульваре - дочки богатого купца могли себе это позволить. Вера стала брать уроки у крупнейших мастеров живописи - К. Юона, И. Дудина, И. Машкова.

Барышня не отказывала себе в светской жизни: Вера регулярно бывала в театрах, на балах, выезжала за границу на курорты. Купеческая дочь считалась завидной невестой, к ней приглядывались женихи, в том числе, из аристократических родов. Все шло к тому, что Вера удачно выйдет замуж.

Однако этому не дано было свершиться. Зимой 1912 года Вера отправилась погостить на Рождество в имение своего дяди, расположенное в Смоленской губернии. Родственники решили удивить гостью зимними забавами: катались на коньках, на санках.

Во время одного из спусков санки Веры на огромной скорости врезались в дерево. Девушку подбросило в воздух и швырнуло лицом в широкий ствол березы.

От боли Вера лишилась чувств. Родственники подхватили девушку, отнесли в дом, тут же послали за врачом.

Очнувшись, Вера первым делом попросила зеркало. Взглянув в него, она горько заплакала.

Картина была ужасающей. Сломавшийся сучок буквально срезал Вере нос. Были и последствия на щеках, на подбородке. К несчастью, красота купеческой дочери ушла навсегда и безвозвратно. Теперь медицине того времени предстояло решить вопрос, как дать Вере хотя бы более-менее "благообразный" облик.

Девушку доставили в Смоленскую больницу, где местные хирурги провели уникальную по тем временам операцию: Вере пришили нос. На этом отечественные медики предпочли остановиться и посоветовали Мухиной отправиться в Париж, где ей "соберут лицо по кусочкам".

Так оно и произошло: в Париже Вере были проведены восемь пластических операций, благодаря которым барышня стала выглядеть "благообразно", но вот саму себя она в зеркале после всех манипуляций не узнала.

"Это другой человек, другое лицо", - простонала Вера, взглянув на себя в зеркало.

Увы, нежная внешность барышни ушла в прошлое: лицо Веры было покрыто многочисленными шрамами и приобрело грубые, мужские черты.

Об удачном замужестве Вера больше не помышляла. Пришлось забыть и о балах, светской жизни.

Завершив реабилитацию в парижской клинике, Вера решила остаться в столице Франции. Вскоре Мухина поступила в студию известного скульптора Эмиля Бурделя.

Закончив учебу у Бурделя, Вера поехала в Италию, где на протяжении года изучала скульптуру Ренессанса.

В Россию Мухина вернулась в 1914 году, незадолго до начала мировой войны.

В Петербурге Вера поступила на курсы медсестер, после окончания которых стала работать в военном госпитале.

В госпитале состоялась встреча, о которой Вера, считавшая себя безнадежно изуродованной, уже и не мечтала. Молодой военврач Алексей Замков, привлеченный талантом, жизнелюбием и добротой Веры Игнатьевны, стал оказывать ей знаки внимания.

На протяжении всей войны Алексей и Вера рука об руку трудились в госпитале, спасая наших бойцов.

В 1918 году, уже после революции, Алексей сделал Вере предложение, и они сыграли скромную свадьбу.

В 1918 году был принят "Ленинский план монументальной пропаганды". Согласно этому документу, молодые талантливые скульпторы-монументалисты могли получить государственный заказ на создание того или иного памятника или скульптуры.

Вера подала заявку, и немедленно получила госзаказ. С этого момента началось восхождение Мухиной к вершинам славы.

За четыре года Вера Игнатьевна создала четыре скульптуры - "Революция", "Освобожденный труд", памятники Свердлову и Загорскому. Кроме того, Мухина занималась оформлением павильонов, преподавала в ВХУТЕИНе и даже разрабатывала одежду.

В 1920 году у Веры и Алексея родился сын, которому дали имя Всеволод.

Семья Мухиной считалась образцовой. Муж Веры Игнатьевны, профессор медицины Замков, был одним из интеллигентнейших людей Москвы - достаточно сказать, что Алексей Андреевич стал одним из прототипов профессора Преображенского из повести Михаила Булгакова "Собачье сердце".

Муж всячески поддерживал Веру Игнатьевну, обеспечивая ей идеальные по тем временам условия для работы. И Мухина творила, с каждым разом создавая все более грандиозные шедевры.

В 1937 году на Всемирной выставке в Париже была представлена самая знаменитая работа Веры Мухиной - 24-метровая статуя "Рабочий и колхозница". Французская пресса была в восторге: монумент называли "величайшим произведением скульптуры XX века".

После завершения выставки в Париже, монумент был доставлен в Москву и установлен у северного входа на ВДНХ. "Рабочий и колхозница" вскоре стала самой узнаваемой статуей страны.

В 1938 году по семье Мухиной был нанесен тяжелый удар. Алексея Андреевича, работавшего директором экспериментального Государственного института урогравиданотерапии уволили с работы. Институт был расформирован, деятельность Замкова была подвергнута обструкции в прессе и в медицинских кругах.

Алексей Андреевич со дня на день ожидал ареста, что привело его к инфаркту. Теперь Вере Игнатьевне приходилось не только работать над скульптурами, но и ухаживать за мужем.

С началом войны Мухина самостоятельно вывезла в Каменск-Уральский больного мужа и сына. В эвакуации Вера Игнатьевна продолжила работать, разрабатывать новые монументы.

Алексей Андреевич не желал быть обузой для жены, и, восстановившись после инфаркта, устроился врачом-хирургом в Каменск-Уральскую больницу. Вера ценила подвиг мужа, но прекрасно знала: он работает, преодолевая сильную боль. На просьбы жены не перегружать себя профессор Замков отвечал, что кроме него операцию сделать некому.

В августе 1942 года семья вернулась в Москву, где у Алексея Андреевича случился второй инфаркт. Все усилия врачей оказались напрасными: профессор Замков скончался в возрасте 59 лет.

Вера Игнатьевна сама сделала мужу надгробие, на котором разместила надпись:

"Я сделал для людей все, что мог".

После смерти мужа Вера Мухина не бросила заниматься скульптурой: выдающийся мастер продолжала трудиться на благо Отечества.

В 1952 году Вера Игнатьевна создала памятник Максиму Горькому, который считается лучшим монументом писателя. В следующем году во дворе Московской консерватории был установлен истинный шедевр Мухиной - памятник Петру Ильичу Чайковскому.

Вера Игнатьевна часто жаловалась на боли в сердце. Врачи определили ей "грудную жабу", то есть, стенокардию. Эта болезнь в конце концов доконала великого скульптора: 6 октября 1953 года 64-летняя Вера Игнатьевна Мухина скончалась.

Перед смертью Вера Игнатьевна попросила похоронить ее рядом с мужем, что и было сделано.

Ученица Мухиной Нина Зеленская создала для могилы памятник с надгробной плитой, на которой была сделана надпись "И я тоже".

Они лежат рядом, Вера Игнатьевна и Алексей Андреевич. Лежат и переговариваются друг с другом из вечности:

"Для людей я сделал все, что мог", - говорит профессор Алексей Андреевич Замков.

"И я тоже", - отвечает его супруга, скульптор Вера Игнатьевна Мухина.

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

Я нашел фильм, который, вероятно, станет одним из моих любимых. В нем есть научная фантастика, бруталистская архитектура и минималистичный саундтрек. Но обо всем по порядку.

Фильм называется «Последние и первые люди». Это дебютная (и одновременно финальная) режиссерская работа исландского композитора Йохана Йоханссона. Он умер за два года до премьеры, которая состоялась в 2020 году на Берлинском кинофестивале.

Йоханссон много сотрудничал с франко-канадским режиссером Дени Вильневым и в том числе написал музыку для фантастического фильма «Прибытие». Получившиеся композиции сложно описать словами, лучше послушать.

«Последние и первые люди» — это тоже фантастика. Но по формату она больше похожа на видео-арт, чем на фильм. На протяжении 70 минут зрителям демонстрируются черно-белые кадры монументов, возведенных на территории бывшей Югославии.

Изображение сопровождается голосом актрисы Тильды Суинтон (!), которая читает роман «Последние и первые люди» (отсюда и название) британского писателя-фантаста Олафа Стэплдона. Произведение описывает развитие человечества в течение двух миллиардов лет: как одни виды погибали, а другие возвышались.

Йоханссон подобрал удачное сочетание картинки и текста. На фоне отрывков из романа Стэплдона монументы социалистической Югославии кажутся руинами некоей цивилизации. В это легко поверить благодаря абстрактной форме самих объектов, меланхоличному саундтреку и нулевому контексту.

Но даже эти грандиозные сооружения когда-то разрушатся. И, возможно, без наблюдателей. Ближе к концу Суинтон произносит: «Все время существования человечества, эволюции чередующихся видов людей — это лишь миг в жизни космоса».

Заглядывайте в мой Telegram-канал — там посты выходят раньше.

Для тех, кто предпочитает читать:
— Цель что-то делать хорошее, то, что тебе нравится. А пойти на стадион и исполнять песни Пахмутовой — это возможность была у всех, но желания не малейшего.
— А Пахмутова — хороший композитор?
— На мой взгляд, не очень. Она написала несколько, безусловно, красивых песен. «Опустела без тебя земля», например. Но когда она пыталась в поздние годы уже писать что-то такое, как ей казалось, современное, там, для ансамбля Стаса Намина... Нам она предлагала какие-то такие, "для групп" песни, это было ужасно.
— Отказались?
— Ну, было неудобно ей отказывать, мы посмотрим, мы попробуем, мы порепетируем. Но она ведь тоже, понимает, что  не получается.

Пардон за утёнка, без понятия — кто и зачем его добавил в ролик

* 2 сентября 2022 года Минюст РФ внёс А. Макаревича в реестр физических лиц — «иностранных агентов».