Лига искусствоведов

Клавдий Лебедев – талантливый художник-передвижник, о котором в наши дни вспоминают не так часто, как о его более именитых товарищах. Он оставил достаточно большое наследие. Писал он картины на исторические темы, а также жанровые сцены.

О биографии художника сведений мало. Клавдий Васильевич Лебедев родился в 1852 году в крестьянской семье, а место рождения точно неизвестно. Отец его был церковным живописцем. О детстве будущего художника информации не сохранилось. В начале 1870-х годов он поступил в Строгановское училище, а в 1875 году перешёл в Московское Училище живописи, ваяния и зодчества, где в то время преподавали передвижники И. М. Прянишников, А. К. Саврасов, В. Г. Перов, В. Е. Маковский. В 1881 году он был награждён большой серебряной медалью и получил звание классного художника 3-й степени. С 1890 года он сам преподавал в училище, с 1891 года член товарищества передвижников. В 1897 году он стал академиком живописи, в 1906 году — действительным членом Академии художеств. В 1894—1898 годах был профессором натурного класса Академии Художеств. С 1877 участник выставок МУЖВЗ, Академии Художеств (1884—1902), Всемирной выставки в Чикаго (1893). Член и экспонент передвижных выставок (1884—1918, член с 1891), Московского общества любителей художеств (1898—1908). Член Общества художников исторической живописи. Предположительно в 1904 году вступил в брак с вдовой надворного советника Павла Тимофеевича Волкова — Марией Алексеевной Волковой.

Лебедев дружил с Константином Маковским. Обоих художников объединяла любовь к русской старине. Так в 1883 году Маковский и Лебедев написали картины на сходную тему, и критик Стасов счёл работу Лебедева удачной. В 1888 году художник Константин Савицкий в письме к В. М. Васнецову писал: «говорят, что большие вещи можно ждать от Лебедева».

В то время интерес к русской старине заметно возрос. Причин было несколько, в том числе вкусы императора Александра III, который вообще не жаловал Запад, и мода на неорусский стиль. Это проявлялось и в интерьерах, и в рекламе, и в искусстве. Дамы с удовольствием заказывали себе портреты в образах боярынь. К. Е. Маковский поставил написание таких портретов чуть ли не на поток и зарабатывал на них большие деньги. Но Лебедев такой коммерческой жилки не имел. Брат Константина Владимир Маковский в некрологе писал: «Одарённый мягкой, нежной душой, человек исключительной доброты и безупречной честности — он так же честно относился к любому делу, с такой же любовью и щепетильной добросовестностью штудировал каждую мелочь — узор на платке бабы или боярском костюме, складки на тулупе мужика, орнамент на старинной чаре…»

И. Э. Грабарь относился с Лебедеву иначе. По его мнению, тот был «художником среднего дарования, не поднимавшимся над уровнем второстепенных передвижников… Сам мягкий и робкий, он и внешность имел такую же, несколько сладкую, «истинно художественную»: мягкие вьющиеся волосы, кокетливую небольшую бородку и носил мягкий фуляровый галстук». В целом отзывы о творчестве художника были разные.

Лебедев совместно с А. И. Корзухиным расписывал Вознесенский собор в Ельце (1877). Создал иконы для иконостаса болгарской церкви Святого Стефана в Стамбуле (1898—1906 годы). Сто пятнадцать созданных им эскизов и рисунков находится в собрании Церковно-археологического Кабинета Московской духовной академии. Также Лебедев создавал книжные иллюстрации.

Картины Лебедева интересны тем, что на многих из них можно сразу считать сюжет, что отмечали и критики. Это не тот случай, когда приходится только гадать, что же хотел сказать художник. В этом плане интересны и бытовые сцены.

Например, картина «В вагоне». Действие разворачивается в вагоне третьего класса. Всего классов было три. Самая платёжеспособная публика ехала в комфортабельных вагонах первого класса. Вагоны второго класса тоже были весьма удобны. Пассажиры этих классов сдавали вещи в багажное отделение, а с собой брали только небольшую ручную кладь, например, книги, рукоделие, дамские сумочки с самым ценным. Вагоны третьего класса выглядели примерно как старые советские электрички. Люди шли туда со всеми своими узлами и баулами, сидели не в удобных креслах, а на жёстких скамейках, на них же и спали, положив под голову что-то из багажа. «Чистой» публике ездить третьим классом было не солидно, а одиноким женщинам иногда даже опасно. В «Преступлении и наказании» есть характерный эпизод. Когда мать и сестра приезжают в Петербург к Лужину, Раскольников до глубины души возмущён, что они ехали третьим классом, и горе-жених не оплатил им билет хотя бы во второй. Он не без основания считал, что Лужин таким образом пытался им указать на их место на социальной лестнице. Здесь мы видим женщину явно из разорившихся «благородий». Она пока ещё неплохо одета, у неё кокетливая шляпа, она старательно старается обеспечить комфорт своему ребёнку, прихватив подушки (крестьяне и мещане были не столь сентиментальны в этом вопросе и об удобстве своих чад пеклись не так сильно). Трудно сказать, кто спит на соседней скамье, вероятно, случайный попутчик.

Ещё одна житейская ситуация. Родители-крестьяне приезжают в город к сыну-мастеровому. Родители одеты бедно, у отца тулуп с заплаткой. Судя по жесту матери, они просят денег. Но у парня, судя по плачевному состоянию его обуви, денег нет.

Девушка приехала из города в родную деревню. Она одета по городской моде, у нее завиты волосы, она хвастается украшениями. Молодые женщины смотрят на неё если не с завистью, то с любопытством. Во взглядах старшего поколения – скорее, тревога и даже осуждение. Ближе к концу 19 века увеличился отток сельских жителей в большие города. Причин было несколько. Отмена крепостного права больше не могла принудительно удерживать людей в деревне. Развивался транспорт, особенно железнодорожный. Это сделало дальние поездки проще и дешевле. Люди стали мобильнее, и им было легче отправиться на заработки. Мужчины шли в сезонные рабочие, извозчики, дворники, нанимались на несколько месяцев на фабрики. Женщины старались устроиться прислугой. Вдали от дома молодёжь часто вела себя легкомысленно, и падение нравственности иногда приводило к печальным последствиям. Всё это вызывало тревогу у старшего поколения. А тем временем на столе мы видим самовар, мочёные яблоки, нехитрый алкоголь домашнего приготовления и просто хлеб.

А на этой картине, вероятно, как раз неудачный сценарий. Девушка явно беременна. В пользу этой версии говорит и красный платок. В 19 веке в качестве эротических символов иногда использовали предметы красного цвета, помещённые в районе талии или ниже. Красная шаль, повязанная на талии или лежащая в районе бёдер, красное яблоко и тд. Это особенно характерно для европейской живописи. При этом часто такая символика намекала на внебрачные отношения.

Другие работы мастера

Инструкция по применению:

Внимание. Это не песня — это вирус нежности.
Он милый. И необратимый.

Эффект: лёгкое тепло, дрожь под кожей и растворение границ.
Мур-мур… дыхание, как шёлк.
Позволь им стать мягче. Улыбнись.

Вирус нежности — на re-peet,
Он мурлычет, пока ты спишь.
Разреши теплу залить весь вид,
Он дышит в тебе, а ты в нём дышишь. ♥

Рискнуть и заразиться можно тут

Необычайно красивые места, с очаровательными лесами и озерами, рыбными, грибными и ягодными богатствами привлекали сюда придворную знать со всей ее челядью не только на отдых, но и на покой вечный. Не случайно здесь когда-то обосновались предки А.С. Пушкина по линии его прадеда А.П. Ганнибала.

А уж если речь начинать о живописцах, то здесь же, недалеко от Сойкинского полуострова в имении Нежново в 1782 году родился и великий русский портретист Орест Кипренский, создатель замечательного портрета А.С. Пушкина. И уж точно по воле Бога живет здесь и поныне известный на всем Севере-Западе художник Валерий Иванович Ярош, член Союза художников России, воспевающий не только эти края, но и его людей, в том числе и женщин, о портретах которых поговорим ниже.

Когда-то в молодости, словно неведомая сила, тянула его к портретным зарисовкам. В институте изучал традиции русской портретной живописи, всматривался в знаменитые работы классиков, в манеру изображения на холсте тайны женской души.

Многие его работы нравились уже тогда, но выставлять их на публику не решался.

Вникать в философию эстетического осмысления своих портретных героинь приходилось уже в этих краях по мере своего собственного становления как личности в разных социальных статусах: сначала как мужчины, как мужа, как отца своих детей, как руководителя педагогического коллектива с явно женской доминантой. Еще тогда женские персонажи интересовали Яроша не как явление реальности, не как конкретный прототип будущего образа, а скорее как факт порождения нового смысла при отождествлении натуры со своим собственным «Я». При художественном видении и трактовке натуры каждый раз зарождался совершенно другой смысл, который не всегда обещал рождение подлинно художественного образа. Писать банальный портрет-опись с притязанием на элементарную похожесть с натурой никогда не хотелось.

К тому же первоначального этапа освоения женской тематики, как это имело место у великого Валентина Серова, у Яроша фактически не было. Это у того сначала была «Девочка с персиком», затем «Девушка, освещенная солнцем», потом большой перерыв в тринадцать лет и только тогда знаментые «серовские женщины».

Первую работу, которую выставил Ярош, принесла ему сразу большой успех.

«Портрет художницы» (1980) побывал на разных вернисажах России и дальнего зарубежья. Молодая художница занята плетением макраме. Лицо ее обращено к своей работе и потому не претендует на главный элемент композиции. Ярош зафиксировал факт творческого порыва художницы. Плетение веревочек по только ей известному замыслу.

Удивительно теплые тона фактуры выполняемой ею работы создают эффект накала творческой энергии. Она не позирует. Она творит. Ниспадающая копна красивых русых волос, кажется, вот-вот тоже вплетется в веревочные узоры по законам макраме. Художник выгодно обыграл расположение мастерицы. Природная пластичность ее фигуры стала элементом композиции, гармонирующим с самой сутью макраме. Он добился неожиданного эффекта. Фигура художницы перестает быть замкнутой в себе, как это свойственно портретам. Такое впечатление, что за оставшимися в руках художницы двумя веревочными концами в творческом порыве сейчас вплетется и прядь ее волос, а затем она сама. Мастерица как бы встраивает себя в свое произведение искусства, вживляет в него силу таланта, мастерство, душу.

Путем слияние натуры с образом портретист добивается художественной целостности.

В женских портретах Ярош умеет найти то общее, что объединяет его самого с душевным состоянием героинь. Его художественная объективность достигается безошибочным улавливанием сходства переживаний, запечатленных на лице с его собственными чувствами. Сам факт его сопереживания как бы зашифрован, закодирован в мазках, в штрихах, в фоновом сопровождении, в общей цветовой гамме портрета. В них концентрируются все потаенные движения души его героинь.

Его женские портретные прототипы выбираются им из сферы интеллектуально-творческой интеллигенции Принаровья: это учителя, поэтессы, художницы, музыканты. Критический взгляд Яроша направлен не только на женщину, но и на ее бытование, судьбу, манеру отношений самой к себе. Художник по долгу изучает свою будущую натуру: присматривается, прислушивается к дыханию ее жизни. Чаще бывает так, что натуре не суждено оказаться на холсте. Нет, не привередлив он. Просто не желает в портрете льстить или язвить. В нем прячется тонкий психолог, от которого не уходят даже самые потаенные нюансы душевного состояния модели.

Сам обладатель честнейшей души и редкой порядочности, Валерий Ярош, мне кажется, даже не возьмется писать портрет женщины с откровенным притязанием на эмансипацию или на высокое и прекрасное женское предназначение. Его художественная позиция отработана им самим по своим собственным принципам отбора портретных прототипов.

У Яроша сформирована достаточно принципиальная позиция художника-портретиста, основанная на гуманизме, высокой личной нравственности и толерантности. Что касается женщин, то он даже в наше не совсем светлое время продолжает верить в их перспективы относительно статуса в обществе. Он тонко понимает и спокойно относится к сугубо женским ценностям. Он хорошо образован, воспитан на лучших традициях русской культуры. Уровню его духовности можно просто удивляться: как мог сегодня такой сохраниться...

А вот портрет известной на Северо-Западе поэтессы Веры Бурдиной, члена Союза писателей России, лауреата премии имени Александра Прокофьева. Не смотря на ее сборники стихов, звания, признание, Ярош так и не увидел в ее внешности признаков знаменитости. Для него она такой же рядовой государственный служащий, который ставит свое поэтическое творчество не на пьедестал, а на рельсы той же самой жизни, по которым он, Ярош, катится сам. Она не освобождена от трудовых будней для создания стихов, которые давно уже полюбили читатели. Да и он сам тоже не освобожден от рутинного педагогического труда в детской художественной школе, которой руководит более тридцати лет. Такое сходство условий творчества сформировали эмпатию, сопереживание.

Может быть, поэтому лицо поэтессы причудливым образом трансформировано в... лик.. Ярош растворил поэтессу в образе. Это не тот человек, которого люди давно знают в городе по делам службы. На портрете Вера Бурдина смотрит на зрителя, но не видит его. Это печать отрешенности от мирской суеты. Поэтесса смотрит как бы из глубины реки забвения и печали, которая за ее спиной. Ее лик светел, но на нем просматривается печать одиночества и какой-то затерянности в мыслях. Художник зафиксировал творческий процесс. Поэтесса занята смыслопорождением, отыскивая живую душу стиха среди природных и предметных форм окружающей ее действительности.

Этот портрет - большая удача Яроша. В нем живопись и поэзия слились в одно прекрасное целое.

Вообще портреты женщин - это зрелище, возвышающее душу своей гармонией простоты и сложности, красоты и добра. Настоящие художники стараются не спешить с показом обнаженной натуры. Они восходят к женским ценностям, накапливая все новые и новые представления об этом феномене человеческой природы. У Валерия Ивановича есть довольно интересные решения этих проблем. Как показывают отзывы зрителей, некоторые его работы вызывают бурный интерес и даже дискуссии. Это относится и портрету «Елена». Он выставлялся неоднократно на крупных вернисажах Санкт-Петербурга, других городов Росии.

Отношения к этой работе неоднозначные. Это и понятно. Культура восприятия людей разная. Однако нагота человеческая всегда была, прежде всего, символом незащищенности. В то же время тайна сия велика. Первое, что бросается в глаза на этом портрете, так это аскетичность фона, его темно-серые тона. Да и сама героиня тоже без прикрас: ни дорогих украшений, ни сброшенных поблизости дорогих одежд. Да и во взгляде девушки какая-то сдержанность чувств, нежелание встречаться взглядом со зрителем. Надо полагать, что сам художник трактует наготу как сложную, легко ранимую проблему женщины в нашем обществе. Но так ли это?

Исключительная неоднозначность этой проблемы делает портрет «Елена» еще более дискуссионным. У самого Яроша на этот счет нет никакой собственной позиции. Да он и не спешит занимать ее: пусть этим занимается критик или обыватель. Однако в своей манере изображения обнаженных он стремится не столько шокировать зрителя, сколько попытаться преложить ему... не торопиться искать женщину во всех наших отдельных и вместе взятых бедах. Наряду с женской красотой, дарованной природой для высоких чувств, художник как бы демонстрирует невидимое, несправедливое желание некоторых зрителей пенять на женщин, видя в них причину своих собственных жизненных ошибок.

Ох уж, эти обнаженные! Каких их только не бывает в запасниках у художников: и милых, и трогательных, и чарующих. Здесь и юные девы, и молодые матери, и жены.

Но все властные своей женственостью! Однако не будем сводить ланную проблему лишь к художественному мастерству. Пора, наконец, пенять и на самих зрителей с низкой культурой восприятия обнаженной на портрете.

В чем же заключается зрелость портретного творчества Яроша? На мой взгляд, только не в жесткости по отношению к моделям, к своим натурщицам. Для него это вообще неприемлемо. Скорее всего, зрелость его может быть даже не в его предельной правдивости, а в стремлении сблизить идеал естественности с произведением искусства. Сам он тоже считает, что в портрете главную роль должна играть сама жизнь, все остальное домыслит «по-своему» сам зритель. Однако о результатах восприятия портрета художнику надо и самому позаботиться.

Например, Валерий Ярош умеет присваивать удачные названия своим портретам.

А ведь в названии уже заложена установка на зрительское восприятие. Так получилось у него и с портретом «Друзья». На довольно большом холсте разместились сразу двое: лошадь и миловидная женщина-жокей. Эту женщину в округе знают и как инженера, и как профессионального специалиста по тренингу и испытанию верховых лошадей. Зная пристрастия ее к конному спорту, к этой лошади в частности, Ярош и принимает решение: запечатлеть на портрете сразу двоих. Лошадь, несмотря на непривычные для нее трудности, «добросовестно» позировала, и все время норовила прислониться к своей подружке. Те, кто видел этот портрет, считают, что на нем изображены двое счастливых.

Еще один женский портрет. Он называется «Размышление». Симпатичная студентка не смотрит на зрителей. Ее взор странствует где-то в облаках. Ее лицо очень просторное, открытое всем ветрам. Эта юная жительница Принаровья напоминает период цветения молодых побегов: ее вьющиеся волосы и очень красивая рука с тонкими пальцами, приложенными к губам, свидетельствуют о большой напряженности мышления. В портрете четко прослеживается мыслительный процесс героини, обдумывающей житье. Да, именно так размышляют девушки. Художник подчеркивает факт рождения нового поколения, проросшего из корней, принадлежащих женщинам Принаровья. Вот она, как бы говорит художник Ярош, смотрите, кто к нам пришел.

А сама-то девочка мало кому известна. Таких в этих краях очень много. Но художник выбрал ее, сохранив при этом все внешние сходства и только «чуть-чуть» изменил что-то «внутри» модели, т.е. в душевном ее содержании. И портрет «заговорил», выполнив замысел художника. Вот это «чуть-чуть» и есть искусство. В этом и есть зрелость мастера.

Женские портреты Валерия Яроша ценны для нас тем, что являются ответом на наши «вопросы жизни». Но какие же они, все-таки, женщины Принаровья? Такие же, как и все женщины в мире, только что-то не очень улыбчивы. Как не присматривайся, улыбка лишь слегка трогает уголок губ, только налет... Спрашиваю у Валерия Ивановича:

- Почему?

- А это у них манера такая скрывать трепетную душу.... Как у Джоконды... Видели?

Ленинградская область, Г. Кингисепп.

ПРИМЕЧАНИЕ.

Ямь - древнее название ижорцев, относящихся к народностям прибалтийских финнов.

Первым из кингисеппских художников начал выставляться в городе на Неве И. Шукалович. Он участвовал в выставках «60 лет ВЛКСМ», «Наш Ленинград», «Осенние». Особенность живописи И. Шукаловича — тонкие, проникновенные цветовые решения. Не-броские пейзажи заставляют задуматься над красотой своей земли. Надолго останутся в памяти такие работы, как «Просека», «Этюд». Иван Андреевич организовал в породе изо-студию. В ней занимаются работники производственного объединения «Фосфорит»

других предприятий. Студийцы принимают активное участие в городских художественных выставках.

Значительно оживились выставки с приездом в наш пород художника

-прикладника В. Вороны. Его небольшие керамические фигурки полны сказочности, доброго юмора, лиризма. Выпускник Киевского художественного промышленного техникума В. Ворона хорошо знает искусство самобытных украинских гончаров и народных скульпторов, что дает толчок к творческому воображению художника.

С лирическими, свежими, небольшими по размеру пейзажами выступает А. Воронин.

Успешно прошла выставка произведений , художников-педагогов Кингисеппской детской художественной школы, посвященная ее десятилетию. В их работах нашли отражение самые различные проблемы и явления. Об этой выставке зрители писали: «Очень приятно, что воспитанием детей занимаются думающие, интересные люди...».

Большую помощь кингисеппцам оказывают специалисты из научно - методического центра областного управления культуры: организуют областные выставки, семинары, практические курсы в институте им. И. Е. Репина, осуществляют связи с ленинградским отделением Союза художников, с художественными вузами, организуют посещение мастерских художников. В Кингисепп на обсуждение выставок приезжали заслуженный художник РСФСР профессор Л. Г. Кривицкии, известный искусствовед М. Г. Эдкинд, художники В. А. Леднев, В. А. Литвинов, преподаватели художественно-графического факультета ЛГПИ им. А. Герцена 3. П. Аршакуни, А. Д. Кетов, М. Г. Тимме.

Союз художников СССР предоставляет нашим художникам возможность поработать в своих Домах творчества, где дружеская атмосфера общения, профессиональных споров сближает, способствует творческому росту. Так, в Доме творчества «Старая Ладога» побывали кингисеппские художники В. И. Ярош, И. Шукалович, Воронин, К. Сирициус, А. Бутюгов. После двух месяцев работы авторитетная комиссия делала тщательный разбор написанных здесь произве-дений. Кингисеппские зрители не раз видели полотна с изображением Ладожской крепос-ти, реки Волхова с холмистыми берегами, насыпными курганами - могильниками, в которых археологи находят доспехи русских воинов.

На одной из выставок зрители тепло отозвались об акварелях В. А. Ярош. Она их выполнила в Доме творчества

«Горячий ключ». Самым памятным для Валентины Александровны стал 1981 год, когда она впервые попробовала технику офорта, и ее работы «Тишина» и «Печерские баньки» были рекомендованы на республиканскую выставку «По родной стране», которая проходила в Москве.. С тех пор офорт стал определяющим в творчестве В. А. Ярош. Она является участницей нескольких ленинградских выставок.

В этом году исполняется 100 лет первому в стране Дому творчества «Академическая дача», что находится в Калининской области. Вначале он был создан как база пленэрной живописи для студентов Академии художеств. У раскидистой березы, посаженной И. Е. Репиным, стоит ему памятник, выполненный скульптором О. К. Комовым. А рядом на здании выделяется доска, напоминающая, что в нем на втором этаже была мастерская И. Е. Репина. Сейчас на «Академической даче» совершенствуют свое мастерство художники всей страны. На одной из выставок зрители видели работы В. И. Яроша «На реке Мсте», «Старые яблони». Он выполнил их на «Академической даче». Пригласил Яроша в Дом творчества член - корреспондент Академии художеств народный художник РСФСР А. П. Левитин после того, как увидел его работы на второй областной выставке в 1980 году. Валерий Иванович принимал участие в выставках ленинградских художников в Сочи, Красноярске. В прошлом году Московский выставочный комитет рекомендовал небольшую его картину «Ожидание» на республиканскую выставку.

Из года в год совершенствуют мастерство художники нашего города. С их новыми произведениями можно познакомиться на четвертой областной художественной выставке, которая откроется в феврале.

Автор текста: в. ИВАНОВ.

г. Кингисепп Работа В. Вороны «Садовник». Керамика.

Леонардо да Винчи, Тициан, Рембрандт, Брюллов, Ж.Л. Давид, Врубель и многие-многие творцы, которые остались в нашей жизни даже спустя века после ухода - в своих произведениях. О них можно просто говорить, а их стили, направления и течения зазубривать как на уроках МХК в школе. А можно показывать их творения изнутри. Искусствовед Диана Трошина пошла по второму пути и решила просвещать людей, наглядно демонстрируя, чем и как жили авторы известных картин, скульптур или архитектурных доминант. Что и привело каждого из них к тому шедевру, который мы можем видеть по сей день. Многие ее лекции записаны в исторических местах. А поскольку не везде можно согласовать съемку, иногда приходится снимать инкогнито, а порой откровенно убегать от охраны. Успех ее видео достигается благодаря простой формуле: интересная история о произведении, авторе в сочетании с необычной и яркой подачей.

Жизнь художника Ореста Кипренского была полна сплетен: его обвиняли даже в убийстве, а многие считали, что он растратил свой талант.

Сейчас читаю об этом художнике и делюсь с вами самыми интересными историями.

Жду вас в моем тгк, где пишу об искусстве.