Фраза "Все не так однозначно" стала мемом. Но знали бы вы, как эта самая неоднозначность достает историка... Все прошлое человечества - сплошная неоднозначность. Стоит вглядеться повнимательнее - и ты понимаешь, что в прошлом нет ни черного, ни белого; ни злодеев, ни героев. Время - особенно недавние суровые времена - замешивало людей очень круто, и иногда появлялись такие неоднозначные персоны...
Хотите, одну историю расскажу, а вы мне потом скажете - злодей мой герой или все-таки герой?
Он сделан мастером Джейкобом Гальдером. Гарнитур состоит из разных частей для турнира или поля. Полевой вес: 17,82 кг Турнирный вес: 25,4 кг. Англия, ок. 1608 г.
258 лет, 12 декабря 1766 года в селе Преображенка (изначально Михайловка, Карамзиха) Оренбургской губернии родился выдающийся историк и публицист Николай Карамзин. О месте рождения Карамзина долго спорили. В итоге ученые доказали, что Карамзин родился не в Симбирской (сейчас — Ульяновская область), как считалось ранее, а в Оренбургской губернии.
Потомственный дворянин, Карамзинр служил в лейб-гвардии Преображенском полку. В 1789–1790 годах путешествовал по Европе. В 1790-е получил известность как поэт, прозаик, эссеист, один из теоретиков сентиментализма в России.
Написал книгу «Письма русского путешественника» (1792), повести «Бедная Лиза» (1792), «Наталья, боярская дочь» (1792) и другие. Реформатор русского литературного языка, он призывал отказаться от церковнославянской лексики и грамматики. В 1803-м указом Александра I был назначен историографом и до конца жизни занимался написанием «Истории государства Российского». Текст рукописи 12-го тома обрывается на главе «Междоцарствие. 1611–1612».
Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики. Выход каждого тома становился событием в культурной жизни. В 1811 году он создаёт «Записку о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» — манифест просвещённого консерватизма.
Николай Карамзин принадлежал к старинному дворянскому роду, известному с ХVI в., происходившему от татарских князей. Отец писателя в чине капитана служил под командованием первого оренбургского губернатора И.И. Неплюева, по указу которого получил свободные земли близ Бузулукского бора, на них он разместил деревню Михайловку (она же — Крамзиха, а ныне — Преображенка Бузулукского района), куда часто приезжал с женой Екатериной Пазухиной, пишет доктор педагогических наук, профессор А. Прокофьева.
В 1773 году отцу Карамзина пришлось бежать из Михайловки от пугачевцев. До 1781 г. деревня числилась в Ставропольском уезде, затем Бузулукском. Здесь родились дети Карамзина от первого брака: Василий, Николай, Федор, Екатерина.
О месте рождения Карамзина долго спорили. Победила Оренбургская губерния
Недавно, благодаря исследованиям краеведа Дорофеева, стало известно, что в Оренбурге у Карамзиных был свой дом (его нахождение было на нынешней Ленинской улице, 30). Также было доказано, что Карамзин родился не в Симбирской (сейчас — Ульяновская область), как считалось ранее, а в Оренбургской губернии.
Научный сотрудник Лаборатории исторического степеведения Института степи Уральского отделения Российской Академии наук, кандидат исторических наук Елена Мишанина документально доказала неопровержимость факта оренбургского происхождения Николая Карамзина. Как одно из многочисленных доказательств, она приводит строчки из письма Натальи Дмитриевой, родной сестры Ивана Дмитриева (близкого друга известного историка), адресованного академику Петру Пекарскому.
«Николай Михайлович родился в Оренбургской губернии в с. Михайловке Преображенское тож. В Карамзихе родился один меньшой брат, сын моей тетки Александр, а от первой жены все дети родились в Оренбурге», — говорилось в письме.
Опираясь на исторический документ «Особое свидетельство от дворян» (от 18 ноября 1808г.), опубликованный в книге известного исследователя российских родословных Александра Сиверса «Генеалогические разведки» (1913г.), автор статьи Елена Мишанина утверждает: «Особое свидетельство дворян – документ, который подписали прокурор, судьи, родственники, соседи из Оренбургской, а не Симбирской губернии…. Его содержание противоречит «симбирской» версии, так как юридически дети, рожденные и выросшие в Симбирской губернии, не могли доказывать родство между собой с помощью жителей Оренбургской губернии. Близкие люди и соседи утверждали, что Н.М. Карамзин родился в Оренбургской губернии».
Таким образом, версия Оренбургской губернии победила. Правда, до сих пор в большинстве источников местом рождения Карамзина указана Симбирская губерния.
Граждане Пикабушники!Кто помнит 1986 год?Кто помнит К-219? Вспомните!Взято с Дзена. Как советский матрос Сергей Преминин предотвратил ядерную катастрофу
9 минут
3272 прочтения
7 августа 2022
Герой России Сергей Преминин / атомная подлодка К-219 Public Domain
25 лет назад звание Героя России было посмертно присвоено матросу Сергею Преминину за подвиг, совершённый им в октябре 1986 года. Во время аварии на атомной подлодке К-219, оказавшись в крайне тяжёлых условиях, моряк заглушил реактор, но покинуть загазованный отсек уже не смог. Как отмечают эксперты, своим подвигом Преминин предотвратил самую страшную в истории человечества экологическую катастрофу.
25 лет назад, 7 августа 1997 года, медаль «Золотая Звезда» Героя России была посмертно присвоена матросу Северного флота Сергею Преминину.
В далёком 1986 году на печально известной атомной подлодке (АПЛ) К-219, находившейся в тот момент неподалёку от США, произошла серьёзная авария, грозившая масштабной ядерной катастрофой у берегов Атлантики. Неимоверными усилиями молодой моряк сумел заглушить ядерный реактор.
Своим подвигом Преминин фактически не только спас экипаж субмарины, но и предотвратил ядерный взрыв, который привёл бы к радиационному заражению вод Атлантического океана.
Как заявил в комментарии RT член Ассоциации историков Союзного государства Александр Макушин, возможные последствия детонации ядерных ракет и реакторов на АПЛ публично никогда не озвучивались. Однако большинство исследователей сходятся во мнении, что полное уничтожение ядерных устройств на К-219 грозило бы самой крупной в истории человечества глобальной экологической катастрофой.
«Пожертвовав своей жизнью, Преминин избавил мир от катастрофы мирового масштаба. Последствия радиационного заражения вод Атлантического океана трудно вообразить. Об этом даже страшно говорить, но могу сказать, что очень сильно пострадали бы и США, и Латинская Америка, и Европа, и часть территории нашей страны», — заявил в комментарии RT член Ассоциации историков Союзного государства Александр Макушин.
Высшая государственная награда была присвоена Сергею Преминину лишь после распада СССР — спустя 11 лет после его гибели. В Советском Союзе матроса тоже считали героем, но в 1987 году посмертно наградили только орденом Красной Звезды.
«В 1986 году была целая серия трагедий, которые потрясли Советский Союз. До ЧП на К-219 произошли авария на ЧАЭС и катастрофа пассажирского лайнера «Адмирал Нахимов» с большим числом жертв. Руководство СССР старалось привлекать как можно меньше внимания к этим событиям, хотя, без сомнения, подвиг Преминина был достоин Золотой звезды», — говорит Макушин.
Схожей точки зрения по поводу запоздалого присвоения Преминину высшей госнаграды придерживается и историк флота Дмитрий Жаворонков.
«В годы холодной войны о деятельности ВМФ и тем более походах подводных ракетных крейсеров в принципе мало сообщалось, в том числе из соображений секретности. В 1990-е годы многие страницы истории нашего флота стали открытыми, подвиг Преминина получил широкую известность и он заслужено стал героем», — отметил Жаворонков.
13-й поход
Сергей Преминин родился 18 октября 1965 года в деревне Скорняково Вологодской области. Будущий матрос учился в школе города Красавина, а затем поступил в училище речного флота в Великом Устюге.
На К-219 Преминин проходил срочную службу. На подлодке он занимал должность машиниста трюмного движения электромеханической боевой части.
Сама АПЛ вошла в состав Северного флота в феврале 1972 года. Она была построена по проекту 667А «Навага», но позже модернизирована по проекту 667АУ «Налим».
Пострадавшая после взрыва АПЛ К-219 / Public domain
АПЛ являлась носителем 16 жидкостных баллистических ракет РСМ-25 (Р-27У) и была оснащена двумя водо-водяными ядерными реакторами ВМ-4 тепловой мощностью 90 МВт. Один реактор работал постоянно, второй был резервным. Как рассказали члены экипажа в документальном фильме «Последний поход», К-219 была вместилищем «300 Хиросим».
В сентябре 1986 года субмарина покинула порт приписки Гаджиево в Мурманской области и взяла курс к берегам США для несения там боевого дежурства. Это был 13-й по счёту поход К-219. Предполагалось, что атомоход вернётся домой спустя 90 дней и потом будет списан.
Перед выходом из Гаджиева, осматривая АПЛ, оперативный сотрудник особого отдела капитан 3-го ранга Валерий Пшеничный обнаружил неисправность клапана слива забортной воды из 6-й ракетной шахты. Он доложил о дефекте командованию Северного флота, однако оно не придало значения этой информации.
Во время похода морякам приходилось постоянно откачивать воду из 6-й шахты, но об этой ситуации они не докладывали командиру Игорю Британову. Серьёзные проблемы у К-219 начались 3 октября в Саргассовом море, когда субмарина находилась примерно в 1 тыс. км от юго-западного побережья США.
В баке с окислителем (азотный тетраоксид) образовалась трещина. Это агрессивное вещество начало смешиваться с горючим, что привело к детонации. Как вспоминал в интервью RT сам Игорь Британов, взрыв оказался такой силы, что сорвал верхнюю крышку шахты и выбросил в море боеголовку баллистической ракеты.
Часть субмарины охватил пожар, а в образовавшуюся пробоину начала проникать вода. АПЛ всё глубже погружалась в море. Возник риск того, что возрастающее внешнее давление воды может попросту раздавить корпус подлодки. По этой причине Британов принял решение об аварийном всплытии.
Появление К-219 на поверхности автоматически означало провал боевого задания. Однако в той ситуации командир руководствовался первостепенной необходимостью спасения экипажа и борьбой за живучесть атомохода с двумя ядерными реакторами и арсеналом баллистических ракет.
После всплытия подлодки на поверхность в наиболее тяжёлой ситуации оказались матросы четвёртого отсека. Однако, согласно имевшимся тогда инструкциям, ради спасения всего корабля люди в пострадавшем отделении должны были оставаться в изоляции.
Игорь Британов на палубе К-219 / Фото из личного архива
Тем не менее Британов нарушил это правило и отдал приказ об эвакуации людей в соседний, пятый отсек. На тот момент жертвами ЧП уже стали три человека, 14 членов экипажа получили ранения.
Пожар продолжал захватывать новые отсеки К-219. Температура воздуха на борту достигала 70 °C, делая практически невыносимыми условия пребывания на судне.
Кроме того, дальнейшее распространение пожара могло привести к разгерметизации ядерных реакторов и последующей детонации. Ситуация становилась критической, и Британов приказал морякам вручную опустить четыре группы так называемых компенсирующих решёток на нижние упоры. Таким образом удалось бы прекратить ядерную реакцию.
На выполнение этого ответственного задания в седьмой отсек отправились старший лейтенант Николай Беликов и матрос Сергей Преминин. По словам командира К-219, Беликов обладал большой физической силой, а Преминин, наоборот, был жилистым и выносливым парнем.
Они работали в защитных костюмах в загазованном пространстве при температуре 80 °C. Вокруг стоял дым, маски для дыхания, которые были на Беликове и Преминине, мгновенно запотевали. Морякам приходилась действовать буквально на ощупь.
«Беликов и Преминин работали в таких тяжелейших условиях, что даже сложно их представить. Температура и уровень давления в седьмом отсеке были почти невыносимые, вокруг дым», — отметил Александр Макушин.
Несмотря на чудовищные физически нагрузки и плохую видимость, Беликову и Преминину удалось опустить три из четырёх решёток.
Последняя решётка
После возвращения на отдых в соседний, восьмой отсек Беликов окончательно обессилел и упал в обморок. Но работа не была полностью завершена, поэтому матрос в одиночку вернулся в седьмой отсек, чтобы опустить последнюю решётку.
«Преминина спросили: «Что осталось?» Он сказал, что осталось опустить одну решётку. «Ты знаешь, где это, опустишь?» — «Опущу». И вот он пошёл. А пошли бы двое — там бы двое остались», — вспоминал в интервью RT Британов.
К-219 после взрыва / Public domain
У Преминина хватило сил доложить по переговорному устройству о выполнении задачи, но вернуться к товарищам он не смог. Из-за большого перепада давления переборочную дверь заклинило. Справиться с этой проблемой самостоятельно матрос не смог. Матросы с другой стороны переборки посоветовали ему не двигаться, чтобы сэкономить драгоценный кислород. Они предприняли несколько отчаянных попыток открыть дверь, но были вынуждены прекратить усилия, когда сами оказались под угрозой гибели из-за невозможности дышать.
В фильме «Последний поход» командир дивизиона движения К-219 капитан 3-го ранга Геннадий Капитульский рассказал, что Преминин находился на связи лишь несколько минут. Офицер предполагает, что у матроса быстро закончился запас кислорода и перед смертью он снял ставшую бесполезной дыхательную маску.
После гибели Преминина экипаж К-219 переключил усилия на спасение корабля: окислитель разъедал корпус и вода продолжала поступать внутрь подлодки.
4 октября на помощь АПЛ пришли советские корабли, на которые была эвакуирована большая часть экипажа. 5 октября подлодка была взята на буксир теплоходом «Красногвардейск», но через 12 часов буксировки трос оборвался. 6 октября 1986 года оставшаяся часть экипажа покинула судно, и примерно в 11:00 по московскому времени К-219 затонула.
Жертвами той аварии, включая Преминина, стали четверо моряков. Как отмечают эксперты, в других происшествиях с отечественными АПЛ гибло значительно больше людей.
Несмотря на профессиональную борьбу за живучесть корабля и спасение почти всего экипажа, государственная комиссия, проводившая расследование инцидента, возложила ответственность за ЧП на личный состав подлодки, включая её командира. Тем не менее никто из моряков на скамье подсудимых не оказался, а уголовное дело против Британова было прекращено.
Подвиг как часть службы
Подробности аварии К-219 широкой аудитории стали известны только после распада СССР. В 1990-е годы подвигу Преминина и действиям других членов экипажа были посвящены книга «Враждебные воды» и одноимённый западный фильм с Рутгером Хауэром в главной роли.
«Один из авторов книги, Питер Хухтхаузен (в 1986 году был военно-морским атташе посольства США в Москве. — RT), называл советских моряков героями. И я думаю, что здесь не было лукавства. В конце 1980-х и в 1990-е годы американцы ценили то, что сделали наши ребята для предотвращения ядерной катастрофы у их берегов», — считает Александр Макушин.
В России в честь Преминина была названа одна из улиц Вологды и две школы, в которых он учился. Имя героя носит и противодиверсионный катер П-429 проекта 21980 «Грачонок», входящий в состав Северного флота.
«Подвиг Преминина — это образец выполнения воинского долга. Когда я изучал историю аварии К-219, то поражался тому, насколько отважно действовал этот матрос и другие члены экипажа АПЛ в тех невыносимых, совершенно нечеловеческих условиях», — отметил Макушкин.
Как полагает Дмитрий Жаворонков, Преминин был матросом, воспитанным в традициях особого морального долга перед людьми и добросовестного выполнения приказов даже ценой собственной жизни.
«Подводники — это та категория военнослужащих, для которых подвиг — неотъемлемая часть службы. Подводников готовят их совершать. Когда это необходимо, они готовы погибать ради спасения других людей и своего корабля», — заключил Жаворонков. Парни гибнут и в мирное время,что бы другие жили спокойно.Тогда мы были одной страной и называлась страна СССР!
В современном обществе очень много говорится о благотворительности. Создаются всевозможные благотворительные фонды, собираются деньги, только вот что-то с трудом верится, что отечественная благотворительность – это уж такое благое дело. Уж слишком часто говорят о тех, кто такой деятельностью занимается: и такой молодец, и столько денег он дает, и этим он жертвуют. Как-то слабо верится в то, что добрые дела должны быть распиарены. Другое дело – меценатство. В России оно всегда была каким-то уникальным явлением. К сожалению, сегодня его вообще не существует. В наши дни культура находится в тяжелейшем положении, можно сказать в упадке, а вот настоящих меценатов почему-то нет. А ведь без культурной составляющей люди превращаются в общество потребления, что мы сейчас и наблюдаем. А ещё каких-то 150 лет назад меценатов в России было очень много. Да и не говорили они направо и налево, что дают деньги на благотворительность. Просто делали свое дело. Кто же они, российские меценаты?
Русское меценатство – явление уникальное, являющееся своеобразным феноменом. Само слово уходит в корнями в первый век до нашей эры, когда жил знаменитый римлянин Гай Цильний Меценат, который покровительствовал развитию искусств. Таким образом, меценатство – это и есть помощь в развитии науки и искусства на безвозмездной основе, помощь из личных средств. Расцвет меценатства в России приходится на 19-й век. Благотворительную деятельность в основном начали купцы. И это не торгаши, которых мы представляем сегодня. Купцы – это люди, которые занимались не только "купи – продай," они строили заводы и фабрики, железные дороги, открывали производства, купечество – это особый класс нашего общества. Отличительным свойством русского купечества от западных покровителей наук, искусств, являлось отношение к богатству. Они считали, что личные успехи, материальный достаток – это дар, который послан им свыше, поэтому этим даром нужно распоряжаться не единолично, а отдавать его на благое дело. Многие меценаты старались скрыть свое имя, делать добрые дела в тайне. Они давали деньги на постройку больниц, приютов, учебных заведений, музеев, театров, при этом являлись не только хорошими предпринимателями, умеющими зарабатывать деньги, но и людьми, которые ценили и уважали прекрасное, являлись настоящими знатоками живописи, скульптуры, антиквариата. Некоторые имена меценатов дошли до нас, несмотря на их желание остаться в тени и просто делать благое дело.
Так, известным меценатом был князь Дмитрий Михайлович Голицын.
На собственные средства он построил в Москве больницу для бедных. Голицынская больница до сих пор существует, в настоящее время в ней расположен Голицынской корпус Первый городской клинической больницы. Князь Голицын был высоко образованным человеком. Он одним из первых начал собирать картины старых мастеров – художников западной Европы. Он был известным благотворителем. Все свое состояние, а это 850 000 руб. и доходы от двух имений в 2000 душ, а также свою обширную картинную галерею он завещал на устройство и содержание больницы в Москве. Его воля была осуществлена его двоюродным братом.
Чаще всего меценатами становились купцы. Одним из самых известных русских покровителей искусств стал Савва Тимофеевич Морозов.
Он происходила из старообрядческой купеческой семьи, получил прекрасное образование. Сначала он окончил физико-математический факультет московского университета и получил диплом химика, также обучался в Кембриджском университете. Морозов был не просто директором Никольской ткацкой мануфактуры, он сам прекрасно разбирался в том деле, которым владел. Морозов занимался благотворительностью постоянно. Так, на фабрике он вёл оплату по беременности и родам, выделял стипендии молодым людям, которые учились стране или за рубежом. Также он оплачивал обучение своих рабочих. Савва Морозов был заядлым театралом, поэтому он вносил большие деньги на развитие МХАТа, на его средства были заказаны самые современные приспособления для сцены. Именно благодаря Морозову впервые в России появилась осветительное оборудование. К сожалению, личные обстоятельства, а также революционные действия привели к преждевременной смерти Морозова.
Ещё одним известным русским предпринимателем и меценатом был Савва Мамонтов.
Он оказывал поддержку многим художникам. Мамонтов родился в богатой купеческой семье, получил прекрасное образование. Его отец строил железные дороги, но сын этим не увлекался, его больше интересовало творчество. Он был знаком со многими художниками, устраивал домашние спектакли. Однако после смерти отца Мамонтову пришлось вникать в семейные дела и занять пост директора Московской Ярославской железной дороги. Теперь у него появились и средства на поддержку талантливых художников. Вместе с женой они покупают усадьбу писателя Сергея Аксакова в Абрамцево, которая становится центром художественной жизни в России. Здесь подолгу живут русские художники Репин, Васнецов, Серов, Врубель, музыканты Шаляпин и другие. Мамонтов оказывал деятелям искусство финансовую поддержку, но при этом коллекционированием сам он не занимался. В конце 19-го века купец становится банкротом. Не без помощи государства. Интриги заинтересованных лиц приводит Мамонтова в тюрьму, а все его имущество арестовано. На него заводится уголовное дело, постоянно ищутся доказательства злоупотребления должностными полномочиями Мамонтова, но, к счастью, ничего не находят. Мамонтов был оправдан, однако все его имущество было распродано, железная дорога почти за бесценок отошла государству. Мамонтов потерял деньги и репутацию и заниматься предпринимательской деятельностью уже не мог, однако до конца жизни он сохранил любовь к искусству и любовь своих старых друзей – художников и музыкантов.
Именно благодаря следующим купцам в нашей стране есть одно из самых богатых собраний картин – Третьяковская галерея.
Состояние купцов Третьяковых составляло более 8 000 000 руб., из которых треть они пожертвовали на искусство. Братья владели большой Костромской льняной мануфактурой. Помимо продуктивной промышленной деятельности, оба брата собирали картины, причём Павел предпочитал русскую живопись, а Сергей – иностранную. Галерея Павла Третьякова стоимостью 2 000 000 руб., а также недвижимость, была передана в дар Москве. Сергей Третьяков свою коллекцию завещал брату, так как тоже хотел, чтобы она была не просто частной коллекцией, но достоянием людей. Помимо знаменитой галереи Третьяковы содержали училище для глухонемых, поддерживали Московскую консерваторию, художественные училища. На свои деньги в центре столицы братья создали проезд, чтобы улучшить транспортное сообщение в Москве.
Купец Гаврила Солодовников стал автором самого крупного в истории России пожертвования.
Его состояние оценивали в 22 000 000 руб., 20 из которых он потратил на нужды общества. Уже в 20 лет Солодовников стал купцом первый гильдии, а в 40 заработал свой первый миллион. Возможно, свои дела он вёл не совсем чисто, но успокоил свою совесть, составив завещание – почти все свое состояние он отдал на благотворительность. Благодаря купцу в Москве появилась в консерватория, на Большой Дмитровке был построен концертный зал с театральной сценой, клиника кожных и венерических болезней. На его деньги были обустроены женские училища в ряде губерний, созданыприюты для бездомных, построены дома с дешёвыми квартирами для бедных и одиноких людей.
Ещё одними братьями-меценатами были купцы Щукины.
Сергей Щукин был коллекционером новой западной живописи. Он собрал одну из лучших в мире коллекций импрессионистов и постимпрессионистов.
Его брат, Пётр Щукин, коллекционировал памятники отечественной истории. В начале 20-го века Петр Щукин подарил свою богатую коллекцию российскому историческому музею в Москве, а Сергей Щукин открыл свой особняк для тех, кто желал познакомиться с коллекции картин, которые он собирал всю свою жизнь.
Знаменитое стекольное производство в городе Гусь-Хрустальный обязано своим появлением семье Нечаевых-Мальцовых. Прославил эту фамилию Юрий Степанович Нечаев-Мальцов, который в 46 лет стал владельцем империи стекольных заводов, расположенных в городе Гусь.
Его дядя Иван Мальцов был единственным, кто выжил из дипломатической миссии Грибоедова в русском посольстве в Тегеране. Он оставил дипломатию и открыл стекольное производства. Мальцов привёз из Европы секрет цветного стекла и начал выпускать прибыльное оконное стекло. Всю эту разросшуюся империю он оставил своему племяннику, немолодому чиновнику Нечаеву вместе с фамилией. Юрий Нечаев-Мальцов постоянно занимался благотворительностью. Он выделил 3 000 000 для постройки музея изящных искусств в Москве. Более того, когда выяснилось, что десятиметровую мраморную колонну для музея в России сделать невозможно, он на свои деньги зафрахтовал пароход и выписал из Италии искусных каменотёсов. На его деньги во Владимире была основано техническое училище, а на Шаболовке - богадельня и церковь в память о погибших на Куликовом поле.
Другой русский меценат, промышленник и банкир Фёдор Павлович Рябушинский, был страстным путешественником, его увлечение географией привело к идее организовать научную экспедицию на Камчатку.
На его средства экспедиция была организована. В ней хотел участвовать и сам меценат, но 1910-м году он умер от туберкулёза, завещав родственникам довести экспедицию до конца.
Братья Морозовы также были одними из крупнейших меценатов своего времени. Так, Михаил Абрамович Морозов на свои средства учредил институт злокачественных опухолей, зал греческой скульптуры в музее изящных искусств.
Он выделил деньги на консерваторию, Строгановскому училищу для поддержки молодых художников, артистов и музыкантов. Также Михаил Абрамович был страстным коллекционером, в его коллекции насчитывает около 60 икон, 10 скульптур и около 100 картин, среди которых произведения современных французских и русских художников. Его брат, Иван Абрамович Морозов, после смерти брата продолжил собирать его коллекцию, среди которых была знаменитая картина Пабло Пикассо «Девочка на шаре».
После революции собрание произведение искусства братьев Абрамовых была национализировано, а на его основе организован второй музей нового западного искусства.
Были среди меценатов и женщины. Так, мать братьев Морозовых Варвара Алексеевна Морозова, в память о своем муже, также известном меценате, построила психиатрическую клинику, которую передала Московскому университету.
Она потратила на обустройство клиники около 500 000 руб., по тем временам это огромная сумма. Ещё при жизни мужа Варвара Алексеевна устроила начальное училище и ремесленные классы при нём. Она внесла большой вклад в создание различных учебных заведений: организовала пречистенские рабочие курсы и поддерживала народный университет имени Шанявского, благодаря её помощи и поддержке было построено общежитие для студентов Императорского технического училища. Морозова основала первую бесплатную общедоступную читальню в Москве. При её фабрике существовала больница, родильный дом, торговая школа для малолетних рабочих.
Благотворительностью занималась и княгиня Мария Клавдиевна Тенишева.
Она вела активную просветительскую деятельность: организовала ремесленное училище для детей рабочих при рельсопрокатном заводе, которым руководил её муж, в её имении народные умельцы возрождали традиционные ремёсла. Княгиня создала бесплатную художественную студию для талантливых молодых людей, которые готовились к поступлению в Петербургскую академию художеств. Также Мария Тенишева собирала коллекцию народных костюмов, украшенную смоленскими вышивальщицами, расписанную в традиционных техниках посуду, керамику, русские музыкальные инструменты. Позже это собрание стало основой музея русской старины в Смоленске.
Имена русских меценатов можно ещё долго перечислять. Конечно, многие из них так и остались неизвестными. Они как раз этого и хотели: помогать бескорыстно, не требуя взамен ни славы, ни почета, ни благодарности. К сожалению, в начале прошлого столетия меценатство в России закончило свое существование. Кто бы что ни говорил, но до сего времени оно, к сожалению, не возрождено. Конечно, можно долго спорить о том, зачем нам поддерживать культуру, литературу, талантливых людей, когда кругом так много нуждающихся, только ведь без духовной составляющей человек превращается в быдло. Но в мире, где прославляются посредственности, очень хочется, чтобы по-настоящему одарённый человек получал поддержу и помощь, чтобы его талант был открыт всем, чтобы он нёс людям добро и свет, приучал ценить и любить прекрасное. Будем надеяться, что настоящие меценаты, благотворители с большой буквы снова появятся на просторах нашей родины и откроют новые таланты, которыми всегда славилась Россия.
Год рождения Роберта Сирла, как, впрочем, и многих других персонажей пиратских историй, не известна. Не известно и место его рождения. Есть предположение, что это Ямайка, да кто его знает. Есть сведения, что в конце 50 годов 17 века командовал 8 пушечным "Кагуэем".
Достоверные сведения о нем начинаются с 1662 года, когда Роберт Сирл, командуя кораблем «Байам», получил патент на каперство у губернатора Ямайки. Сей документ давал право на грабеж испанских судов. О его подвигах в этом качестве ничего не известно, одни предположения. Возможно, вместе с Мингсом он грабил города Сантьяго-де-Куба (1662) и Кампече (1663).
В 1664 году, он уже капитан «Хоупфул эдвенчур» ( куда делся предыдущий корабль и взялся этот, бог весть) и приводит на Ямайку два испанских корабля. Правда с этими призами ему не повезло. Как раз в это время короли испанский и аглицкий решили замирится, все взятое добро было возвращено испанцам.
В 1665 году командуя кораблем «Пёрл» принимает участие в экспедиции полковника Эдварда Моргана (это еще не тот Морган), снаряженной для действий против голландских колоний на Малых Антильских островах.
Расставшись с последним он присоединяется к флибустьеру Стидмэну. Совместно они разграбили в сентябре 1665 года остров Тобаго, и даже объявили его своей собственностью. Правда остров пришлось отдать Джону Скотту, прибывшему с Барбадоса во главе солидных сил ( 6 кораблей). Взамен лорд Уиллоуби позволил Сирлу продать добычу на Барбадосе.
В 1668 году Сирл захватил город Сан-Аугустин во Флориде, где взяли не плохую добычу. Впрочем,это было уже чистое пиратство, которое, ( на данном этапе) английские власти не одобряли. Поэтому по возвращении на Ямайку Сирл был взят под стражу. Но на это раз обошлось. Генри Морган (тот самый) собирал экспедицию на Панаму и ему были нужны отчаянные парни. Сирл был выпущен и участвовал в Панамском приключении Моргана.
После Панамы, наш герой во главе флотилии из 4 кораблей прошелся по близь лежащим островам. Здесь Сирл и его люди, обнаружив склад с вином, бросив все, отдали честь Бахусу, и наклюкались так, что не обратили внимания на испанский галеон «Сантиссима Тринидад». Галеон был нагружен королевским серебром и большим количеством золота, жемчуга и драгоценностей. Нечего и говорить, что галеон благополучно ушел. Морган не смог простить Сирлу подобной оплошности и он исчезает из пиратских хроник.
Говорят, что Сирл занялся торговлей кампешевым деревом, добывавшимся на берегах Юкатана. Здесь, не позже 1674 года, он был убит, скорее всего в пьяной драке, с таими же авантюристами как он сам.
У меня уже был подробный пост о дореволюционной парфюмерии и косметике, но речь шла в первую очередь об известных производителях. Сегодня речь более подробно пойдет о том, как менялась мода на запахи духов, а также немного о том, как было организовано производство.
Благовония и ароматические вещества люди использовали не одно тысячелетие, но мы в такие дебри забираться не будем. По самой распространенной версии первый парфюм, отдалённо напоминающий современный, где душистые компоненты были наложены на спиртовую основу, появились в 1370 году. Их окрестили духами венгерской королевы. По одной версии это был эликсир, разработанный для королевы, которая была весьма почтенного возраста. С его помощью она смогла вернуть себе свежий вид и даже в 70 лет выйти замуж за польского короля. По другой версии венгерская королева просто подарила эти духи французскому королю, и тому они очень понравились. Надо заметить, что до 18 века духи пахли в первую очередь специями и пряностями, а не цветами. Частыми компонентами были мускат, ваниль, корица, гвоздика, апельсин.
В первой половине 18 века эта тенденция сохранялась, только к популярным запахам прибавился еще и недавно выведенный бергамот. Также люди пользовались туалетными уксусами. Уксусы с различными примесями широко применялись в медицине и в качестве уходовой косметики. Запах у многих медицинских жидкостей был резким, но были и туалетные уксусы, которые использовались для протирания кожи, и их аромат делали приятным. Самый известный уксус того времени – уксус четырех воров. Согласно легенде, в 1720 году в Марселе разразилась ужасная эпидемия чумы, но четыре мародера преспокойно орудовали в опустевшем городе, так и не заразившись. Преступников поймали, но отпустили после того, как они рассказали тайный рецепт защитного средства. Некоторые источники называли другие даты и города, и рецепты этого снадобья тоже варьируются, но туда традиционно входили лаванда, шалфей, розмарин, чеснок, мята. В 18 веке это средство активно продавали и в России, но в 19 веке о нем стали забывать. Некоторые знатные дамы 18 века носили с собой уксусницы, в которых хранились губки, пропитанные «бодрящим» уксусом. Его давали понюхать, если дама падала в обморок. А падали впечатлительные и сентиментальные дамы периодически.
Во второй половине 18 века во Франции стали производить все больше цветочных ароматов. Есть версия, что закрепила эту моду королева Мария-Антуанетта, которая очень любила цветы. Особенно ей нравилось сочетание роз и полевых цветов. Но и пряные запахи тоже оставались популярны. Революция во Франции на производстве парфюмерии ощутимо не сказалась. Если при Марие-Антуанетте душились «Королевским папоротником», то позже появились и революционные названия. Выпустили даже духи «Гильотина». Изменилось только то, что со временем духи стали дешеветь, и позволить себе их могли не только аристократы, но и просто буржуа.
Во второй половине 18 века популярным стал одеколон – дословно «кёльнская вода». Первый одеколон создал в 1709 году в Кёльне выходец из Флоренции Иоганн Мария Фарина. В композицию входили цитросовые, бергамот, кедр, различные травы. В 1756 – 1763 годах в Европе разразилась Семилетняя война. Когда французские солдаты хозяйничали в Кёльне и грабили магазины, они оценили по достоинству и одеколон.
Духи в 18 – первой половине 19 века в России были либо привозными, либо делались из импортных компонентов. Часто духи готовили аптекари. Крупных производств тогда ещё не было. Парфюмерию иногда продавали в магазинах кожгалантереи. Перчатки и средства, перебивающие запах кожи, традиционно были сопутствующими товарами. Парфюм продавался нередко в розлив, и покупатели сами переливали пахучие жидкости в свои красивые флаконы.
Подробных описаний тех ароматов не сохранилось. Публицист М. И. Пыляев упоминает: «Косметики и духи вошли в употребление у нас только в конце прошедшего столетия; с этого времени наши придворные дамы, кроме гулявной воды (розовой) да зорной и мятной настойки (холодец), других духов не знали. Первыми явились в моду при Екатерине II “Амбровые яблоки”, род саше; последние считались предохранительным средством от чумы и других эпидемических болезней. Вместе с ними стали получать из-за границы кармскую мелисную воду, затем лоделаван (лавендная настойка). Общеупотребительный теперь одеколон появился после похода наших войск в Францию; последний очень любил Наполеон I и мыл им плечи и голову».
Известный русский парфюмер Константин Веригин, работавший во Франции с 1920-х годов, в своей книге «Благоуханость» кратко описал изменение европейской моды на ароматы с 18 века, так: «Духи этой эпохи почти всегда афродизиачны; их формулы нам хорошо известны — они в избытке содержат мускус, амбру и цибет. Остальные ароматы лишь скромно их дополняют. А вместе с тем уже многие другие благоуханности были тогда хорошо известны, просто они не соответствовали требованиям эпохи. Ужасы революции, кровопролитные наполеоновские войны, приход к власти буржуазии — и вкус на духи изменился. Буржуазный класс не знал ни темперамента, ни размаха аристократии; страсти были чужды ему, и в духах он искал лишь натуральности и доброкачественности. И только что созданные одеколоны, и новые духи несли свежесть, несложность, душистость цветочных масел. Но простота натурализма быстро приелась, и с 60-х годов прошлого столетия ее сменила романтическая школа, завоевав вкус широкой публики. Все способствовало этой победе: музыка, литература, искусство. Снова аромат духов стал полон силы и крепости, но в него вошла небывалая фантазия, чему способствовали достижения химии в области ароматов. От натуралистической школы романтизм сохранил большой процент цветочных эссенций, от реалистической — прибавил животные ароматы, не превышая известной "приличности"».
Духами пользовались многие литературные герои, но почти нигде не упоминается, какими именно. Евгений Онегин имел «духи в гранёном хрустале». В романе «Война и мир» духами пользуется Элен Курагина. «Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть её плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до неё. Он слышал тепло её тела, запах духов и слышал скрип её корсета при дыхании». Авторы не уточняли, чем именно пахли герои, так что можно только гадать, ориентируясь на моду. В первой половине это были либо цветочные моноароматы, либо комбинации из нескольких компонентов. Роза, жасмин, фиалки, лаванда, резеда. В «Мёртвых душах» есть эпизод встречи просто приятной дамы с дамой приятной во всех отношениях. «Приезд гостьи разбудил собачонок, спавших на солнце: мохнатую Адель, беспрестанно путавшуюся в собственной шерсти, и кобелька Попури на тоненьких ножках. Тот и другая с лаем понесли кольцами хвосты свои в переднюю, где гостья освобождалась от своего клока и очутилась в платье модного узора и цвета и в длинных хвостах на шее; жасмины понеслись по всей комнате». Как видим, гостья предпочитала жасмин – весьма популярный выбор для дамы по меркам 1842 года. Женщины первой половины 19 века наносили духи не только на кожу, но и на одежду, в том числе шали, сумочки и платочки.
В первой половине 19 века были популярны духи с ароматом пачули. Написание этого слова могло быть разным. Из письма А. И. Герцена (1839): «…модные духи называются рассiouli и пахнут алоем». К концу 19 века этот аромат вышел из моды и стал восприниматься как нечто архаичное. В книге «Москва и москвичи». В. А. Гиляровский описывает бал, который привередливая публика сочла неудачным:
— Что ж это за страшная барыня такая?
— Она очень добрая женщина, но так раздушена этим гнусным пачули, что от неё пахнет за версту аптекой!.. И как могла быть мода на эти отвратительные духи?… Какой-то запах камфоры, проникнутый мускусом… Фуй, мерзость какая!
Я засмеялся.
— Вам смешно, — продолжал камергер, — что я говорю с таким жаром о каких-нибудь духах. Да у меня личная к ним ненависть; я не могу хладнокровно говорить об этой заразе — да, заразе! Человек, раздушенный этой гадостью, походит на чуму; он заражает все своим прикосновением; ему стоит только пожать вашу руку, и вы на целый день получите запах египетской мумии.
Флера романтики у этого аромата уже не было еще и потому, что листья пачули стали использовать как средство против моли. Не удивительно, что у модной публики пожилая барыня, надушенная пачули, вызывала такие ассоциации.
В «Вишнёвом саде» тоже упоминается аромат пачули. Когда главная героиня приезжает в имение, то встречает брата Гаева и богача Лопахина: Гаев: Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно...
Лопахин: Да, время идёт.
Гаев: Кого?
Лопахин: Время, говорю, идёт.
Гаев: А здесь пачулями пахнет.
При этом разные авторы теперь интерпретируют эту фразу по-разному. Для одних – намёк на старые добрые времена. Для других – намёк на то, что все это устарело. Попадалась мне даже странная версия о том, что Гаев таким образом выражает «фи» Лопахину, так как тот был человеком из народа, а среди небогатой публики, не следившей за модой, этот аромат ещё был в ходу. Интерес к этому компоненту вернулся в 1930-х.
В Россию парфюмерию традиционно везли из Франции, реже Англии. Товары из Англии стоили дорого, поэтому купить их могли немногие. В книге Николая Лесков «Островитяне» (1866) есть характерный эпизод:
«Понюхай-ка, — сказал, завидя меня и поднимая муфту, Фридрих Фридрихович. —Чем, сударь, это пахнет?
Не понимая, в чем дело, я поднёс муфту к лицу. Она пахла теми тонкими английскими духами, которые, по словам одной моей знакомой дамы, сообщают всему запах счастья.
Счастьем пахнет, — отвечал я, кладя на стол муфту.
Да-с, вот какие у Роман Прокофьича бывают гости. От них счастьем пахнет».
Во второй половине 19 века появились и известные отечественные бренды - Ралле, Брокар, товарищество Остроумова, Сиу и не только. Продукция во многом соответствовала европейской моде, к тому же и сырье нередко было импортным.
На моду влияли и технические достижения. В лабораториях стали применять новые аппараты. Автоматическая сушилка Альфонса Оноре Пиве, запатентованная в 1864 году, позволила сушить парфюмированное мыло не месяц, а всего несколько дней. После этого резко выросло производство этого товара. В 1868 году британский химик-органик Уильям Перкин, работавший над созданием искусственных красителей, из битума (каменноугольной смолы) синтезировал кумарин — искусственный ароматизатор, который пах свежескошенным сеном. Кумарин помог заменить более дорогие бобы тонка. В концентрированном виде кумарин по запаху напоминает ваниль. Новые технологии помогли делать более сложные композиции, в том числе с использованием искусственных компонентов. Известными синтетическими ароматами стали Fougère Royale от Houbigant (1882) и Jicky от Guerlain (1889).
В стихотворении поэта Серебряного века Алексея Лозины-Лозинского упоминаются духи Le Trèfle Incarnat («пунцовый клевер»):
…Что все ее горе от скуки, Что просто она холодна, Но любят ее, ее руки Духи ее Trèfle Incarnat
Это широко известные духи на искусственной основе. Стоили они недорого, поэтому стали хитом продаж и в итоге получили неоднозначную репутацию. Их полюбили девушки сомнительного поведения и просто небогатые горожанки, поэтому богатые и солидные дамы к ним относились часто с подозрением.
сбор фиалок в Грасе для нужд парфюмерной промышленности
Романтичные духи с цветочными ароматами еще долго не сдавали позиций. В мемуарах В. И. Пынзина и Д. А Засосова «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов» о парфюмерии сказано так: «Духи модны были французские, особенно фирмы Коти. В конце описываемого периода вошли в моду эссенции, и тоже французские, например ландышевая: маленький пузырёчек заключён в деревянный футлярчик. К притертой пробке прикреплён стеклянный пестик, с которого капали одну-две капли на волосы или платье. Аромат сохранялся долго, была полная иллюзия натурального ландыша. Стоили они дорого — 10 рублей за флакончик». Рабочий в столице в то время получал около 20 рублей в месяц. В Британии консервативные цветочные ароматы были в моде даже в 1930-е, когда во Франции победила синтетика и сложные композиции.
В 1910-х во Франции появилась мода на Восток, а вместе с ней и мода на духи в восточном стиле. Этому способствовали в том числе знаменитые Дягилевские сезоны. Постановки, которые показали французам русские артисты были в том числе на тему Востока. Через некоторое время эта мода пришла и в Россию. Позже интерес к Востоку вообще и Египту в частности усилился открытием гробницы Тутанхамона в 1922 году. Египетская тема нередко встречалась в оформлении флаконов.
Т-во Брокар и К°. Главный розничный магазин на Никольской улице
В 19 – начале 20 века в ходу были и другие запахи - например, запах мыла. Мыльное и парфюмерное производство в то время было взаимосвязаны. Более того, многие бренды начинали именно с мыла, в том числе французский Герлен и отечественный Брокар. Ароматизированное мыло было очень востребованным продуктом в том числе и потому, что ассоциировалось с чистотой, опрятностью и аккуратностью. Из популярных отдушек - грецкий / персидский сандал (который мог быть и другого происхождения, чаще всего из Италии), розовое масло. Очень популярным стало земляничное мыло. Особенно любили «мыльные» ароматы небогатые горожане. В России мыло долгое время мыло считалось дорогим продуктом, который был по карману далеко не всем, но во второй половине 19 века оно заметно подешевело. Брокар и вовсе сколотил первоначальный капитал, наладив производство именно дешевого мыла, и уже после этого перешел к духам. Любовь к ароматному мылу, лосьонам и всему, что ассоциировалось с чистотой, была характерна и для других стран.
Ралле, 1897 год
К сожалению, трудно найти подробные воспоминания о работе отечественных дореволюционных фабрик. Парфюмер Константин Веригин в книге «Благоуханость» рассказал о том, как делали парфюмерию и косметику во Франции в 1920-30-е годы. Он сотрудничал с легендарным Эрнестом Бо, создавшим «Сhanel №5». Под руководством Бо он работал на бренды Сhanel и Bourjois. В книге он не указывает название описанной фабрики, но, судя по всему, речь о Bourjois.
«В те годы, несмотря на то, что фабрика, в которой я работал, была уже известна всему миру, она занимала лишь большую квартиру в четырнадцать комнат на четвёртом этаже барского дома, четыре из которых были отведены под производство и хранение душистостей… На полках лаборатории, снизу доверху, стояли большие бутыли, маленькие пузырьки и металлические коробки с химическими душистыми солями; тут же в фаянсовых банках хранились различные маслоподобные благовония. В соседнем помещении стояли большие металлические чаны со спиртовыми красками; кроме них, стояли также духи, лосьоны, одеколоны, туалетная вода. Пахло от всего сильно, но при нормальном состоянии здоровья особого утомления эти запахи не вызывали. Конечно, с некоторыми из них, особенно с крепкими душистостями, необходимо было обращаться с особой осторожностью…
Производство духов осуществлялось в два приема. Первая часть приготовления так называемой отдушки происходила в лаборатории. Из несгораемого шкафа доставались расчеты с нужной формулой, и по ней делались вычисления для производства указанного количества духов. Затем на большом столе, на котором находились точные весы, приготовлялись все необходимые душистости, входящие в данную формулу. Вслед за этим начиналось постепенное их взвешивание с проверкой каждого вещества обонянием. По окончании общий вес смеси также проверялся; после чего на паровой бане производилось растворение душистых солей и смол. На этом заканчивалась первая половина работы. Вторая заключалась в размешивании отдушки с соответствующим количеством спирта. Полученную жидкость оставляли для отстоя, после чего охлаждали до 4–5 градусов в специальных холодильниках и немедленно фильтровали. Замораживание делалось для того, чтобы духи никогда не мутнели под влиянием изменения температуры и оставались всегда светлыми и прозрачными. С этого момента духи считались готовыми для разлития по бутылям и для продажи…
Отдел концентрированных душистостей, в котором мы работали, был очень важен и ответственен. В нем изготавливались отдушки для всех изделий фабрики: духов, лосьонов, туалетных вод, одеколонов, бриллиантинов, кремов, белил, губных помад, пудр, тальков, мыла. Помещались мы в первом этаже дома в длиннейшей лаборатории: 22 метра длины на 4 метра ширины; в конце ее находилась небольшая комната с паровой ванной для растворения душистостей. При входе справа во всю длину помещения шли полки. На верхних стояли бутыли от половины до двух с половиной килограммов весом, на нижних — бутыли от пяти до двадцати килограммов. Было их около семисот, общим весом от девятисот до тысячи килограммов. Атмосфера этого помещения была максимально насыщена ароматами. Однако даже подобная концентрация не могла нейтрализовать некоторые индивидуальные запахи. Иногда вдруг новая душистость начинала выявляться и затем полностью доминировала в атмосфере всего помещения. Происходило это обычно тогда, когда кто-нибудь приступал к взвешиванию чрезвычайно интенсивных веществ. В помещении имелось немало синтетических душистостей, сила аромата которых была такова, что несколькими каплями можно было отдушить целый литр спирта; тут же ее лили десятками, а то и сотнями граммов! В одном грамме содержится от 40 до 50 капель. Для того чтобы дышалось легче, работали мы почти всегда с открытыми настежь окнами. Благодаря этому особого утомления к концу дня мы не испытывали, и даже насморк, несмотря на вечные сквозняки, бывал у нас редко…
На фабрике числилось около восьмисот человек, и везде кипела работа. В полуподвальном этаже помещались отлично оборудованные мастерские. Недалеко от них находился отдел стекла, в котором также работало множество народа. Недорогие флаконы в огромном количестве доставлялись на завод уже готовыми к употреблению, тогда как все наиболее ценные доставлялись незаконченными и доделывались на месте. Их обтесывали, полировали до блеска, и затем каждая стеклянная пробка пригонялась к своему флакону. Было очень интересно наблюдать, с какой легкостью и быстротой опытные рабочие производили эту работу.
В бельэтаже находились дирекция, бухгалтерия, отдел статистики, касса и т. д. Там же помещался и склад готовой продукции для отсылки ее во все концы мира. Этажом выше располагались мы и отдел по производству пудры. В этом помещении воздух был пропитал тончайшей пылью. Рядом с ним находился склад, где в огромных деревянных ящиках хранились различные виды пудры. Было странно видеть ее в россыпи, иметь возможность погружать в нее руки или совок и любоваться переливами нежных красок. К складу примыкало помещение с машинами для быстрого заполнения пудрениц через круглое отверстие в донышке, которое немедленно после заполнения заклеивалось ручным способом. Затем пудреницы передавались в отдел расфасовки, где на них наклеивались этикетки и их упаковывали в большие коробки.
Второй этаж был отведен для косметики. В нем находилось два отдела по производству и общий отдел расфасовки. В части, отведенной для производства жиросодержащих продуктов, царили блеск и чистота. Многочисленные машины производили различные операции и в огромной степени облегчали работу: увеличивая эффективность производства, они нуждались в сравнительно небольшом количестве работников. Наиболее зрелищным для непосвященных было производство кремов, особенно в его последней стадии, когда вся движущаяся в котле машины масса начинала приобретать гладкую блестящую поверхность и выглядеть на редкость аппетитно.
Помимо разнообразных кремов, здесь же вырабатывались бриллиантины, жидкие и твердые, косметическое молочко, губная помада, жирные румяна, карандаши для бровей и ресниц, маскара (средство для наложения теней), жидкие пудры, средства для очистки кожи от грима т. д. На этом же этаже находился отдел по производству сухого грима. В первой комнате отдела необходимые составные части грима смешивались в больших чанах с помощью машин. Затем влажную массу вводили в специальную машину, которая выдавливала ее в виде маленьких круглых комочков. Вслед за этим каждый комочек приклеивали к тонкой таблетке и переносили в соседнее помещение, где происходила их автоматическая медленная сушка. Заканчивалась работа легким обтесыванием каждой таблетки, наполненной гримом.
Остальная часть второго этажа была занята отделами по расфасовке всех вышеназванных продуктов, а также различных мыл…
На третьем этаже помещался цех парфюмерных жидкостей и их расфасовки. В обширном помещении, залитом воздухом и светом, находились многочисленные баки для смешивания и хранения жидкостей. Сюда из отдела концентраций доставлялись необходимые отдушки, и здесь происходило их смешивание с чистым 96-градусным спиртом для духов и со спиртом и водой для одеколонов, лосьонов и туалетных вод. После чего душистым жидкостям давали отстояться, а затем их замораживали и фильтровали. С этого момента они были готовы для расфасовки. Первым ее процессом являлась разливка. Помещение для разливки парфюмерных жидкостей находилось рядом. Из него на специальных подносах духи передавались в отдел окончательной расфасовки. Расфасовка люксовых флаконов с притертыми пробками производилась особенно тщательно, самыми опытными работницами, исключительно ручным способом и под строжайшим контролем, благодаря чему результат всегда был безукоризненным… Расфасовка менее дорогих жидкостей происходила на конвейере. Подобная работа в огромной степени увеличивает норму производства, но мне кажется, что она не только утомляет, но и сильно отупляет работниц.
Весь самый верхний этаж фабрики был отведен для производства картонных изделий и различных аксессуаров парфюмерии. Множество работниц обслуживали его; некоторые были весьма искусны в отделке шелковых люксовых коробок, вернее, ларцов для одного флакона духов с различными парфюмерными дополнениями, например пудрой, мылом и флаконом лосьона или одеколона».
Конечно, почти все духи того времени сняты с производства, но некоторые всё-таки дошли до наших дней, например, Lanvin «Arpege», Guerlain «Shalimar», из отечественного – «Красная Москва».
Далее фотографии с фабрики Брокара и из Грасса
Товарищество Брокара:
Ф-ка Брокар и К°. Вид главного здания фабрики (архитектурная перспектива)
Косметическая лаборатория
Отдел изготовления духов
Отдел цветочного одеколона
Сырое мыло в плитах
***************
Французский город Грасс долгое время был центром кожевенного производства, а парфюмерия традиционно была сопутствующим товаром. Климат в регионе оказался идеальным для выращивания многих цветов и ароматных трав. В результате с 18 века Грасс стал одним из центров парфюмерной промышленности. Здесь работали и полноценные парфюмерные фабрики, и предприятия, занимавшиеся заготовкой отдельных компонентов, которые закупали парфюмеры именитых брендов.
Фабрика парфюмерной компании «Рур Бертран» в Грассе:
Фабрика парфюмерной компании «Рур Бертран» в Грассе. Общий вид
«Всей России притеснитель, // Губернаторов мучитель // И Совета он учитель, // А царю он – друг и брат,» – чеканная эпиграмма Александра Пушкина закрепила за Алексеем Аракчеевым образ злого гения русской истории. Сложно найти в России начала XIX века более ненавидимого человека. Его называли «гатчинским капралом», «бульдогом», «людоедом», «извергом», «обезьяной в мундире», «ничтожным солдафоном» и даже «Змеем Горынычем». Но всё ли так однозначно? Как Аракчеев смог стать на несколько лет реальным правителем России и каковы созидательные результаты его работы?
Об этом рассказывает Константин Гусев, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры зарубежного регионоведения и востоковедения Кубанского государственного университета, главный редактор группы «История в историях».
