ganpresents

Оно не стремилось пробить мою оборону.

Оно не желало захватывать надо мной власть.

А может быть, я сам позволял ему оставаться внутри и жить.

Я хотел контакта и сотрудничества, пускай подспудно, пусть скрыто. И дух не собирался жрать мои энергетические запасы или делать из меня агрессивного потустороннего зверя. Что же получается? Колян сопротивлялся, потому и умер? Он не догадался о намерениях вселившегося? Или боялся догадаться, тоже интуитивно? А дух, тем временем, не намеревался никого убивать – просто предел-плюс с пределом-минусом и различия между ними диктовали собственные условия.

Такое сложно воспринять, особенно когда ты всю жизнь был уверен в делении на хорошее и плохое. На первых, то есть землян, и пришлых, то есть запредельников. На чёрное и белое. Но теперь и белое, и чёрное слились воедино. В моей голове.

Понимание, что я не просто контактирую с инородной сущностью, но и открываю ей все секреты до последнего, не шокировало меня. Ведь и сущность дарила мне свои знания.

В мгновение ока понял, как перевоплощаться, используя чёрный шарик – контактёр. Как с помощью контактёра говорить с духом. Как накапливать и расходовать энергию: на себя и двойника. Как бегать быстрее, реагировать стремительнее, прыгать выше и меньше уставать. Смотреть чужими глазами. Переключаться между собой и им.

Что-то мешало во рту; несложно определить что. Разомкнул губы и коснулся пальцем зубов. Так и есть, трансформировалось не только сознание – также и тело. Я стал обладателем замечательнейших клыков.

А кроме того, узнал, что могу видеть проёмы. Позволяя двойнику главенствовать, пропускал через себя все его умения, и одно из них – замечать проходы на грань. В квартире проёмов не наблюдалось. Не страшно, потому что я теперь умел и кое-что другое.

Вытянув руку с контактёром и сжав шарик изо всех сил, слился с силой чужого. Грань моего и приобретённого стёрлась. Волна совсем иной энергии хлынула из контактёра в правую руку, пробежала по телу и остановилась в кончиках пальцах левой руки. Я глянул вниз: из-под ногтей вырывались ярко-белые искорки. Подняв руку, освободил дорогу для стремления двойника – и выстрелил спаренной энергией в угол комнаты. Появилось и увеличилось чёрное пятно. Мы с двойником создали проём, которого тут никогда не было.

Дыхание перехватило от осознания того, что творилось в данную секунду, и от предвкушения возможностей. Сигналы просили ступить в портал. Я не сопротивлялся: сбросил с пальцев двойную энергию, мысленно стряхнул её с тела и, освобождённый, шагнул в тёмную прорезь.

Оказавшись по ту сторону, на длинной и узкой грани, повторил трюк с проёмом. Всё вышло намного быстрее; я приобретал уверенность в общении, в собственных и полученных силах. Новый проём привлекал меня. Прошёл и в него.

И очутился посреди туманного ночного пространства, раскинувшегося, насколько хватал взгляд. Потеряться здесь – легче лёгкого. Однако, смотря глазами духа, подмечал каждую тропку. Они вились, пересекались и расходились, уводя в неизведанные дали. Куда дальше? Я вслушался в глас двойника. Он указал путь.

Двигаясь по петляющей, искрящейся дорожке, я то и дело осматривался. Хорошо, что предел-минус стал для меня вторым домом, - плохо, что тут полно не менее ловко ориентирующихся аборигенов. Мелькали на тропках то тени, то светящиеся фигуры, но я не прекращал идти.

Голос не дал угодить на обед к потутику, вывел прямо к третьему порталу. Несложно предугадать намерения двойника. Я пересёк «порог» разрыва.

Оказавшись на грани, не поспешил в очередную дверь. Вместо этого остановился и огляделся. Двойник чего-то от меня хотел. Но что здесь, на грани, интересного?

Я понял что. Понял, едва посмотрел на стену, за которой прятался размытый мир. И специально не говорю «предел-плюс» или «Земля», потому что по обоим бокам грани располагался мрак, порождающий запредельных созданий. Земли там, куда я угодил, не существовало вовсе. В той стороне, где, по закону природы, должен был находиться наш мир, работали люди. Они били кирками холодную, чернильно-чёрную почву минуса, ломали её и насыпали лопатами в тачки. Тачки отвозили в неизвестном направлении, а возвращали пустыми.

Из контактёра пришёл сигнал, ворвавшийся прямо в мозг. Это земля предела-минуса – накопитель и источник потусторонней энергии! Той самой, что позволяет перевоплощаться, летать, телепортироваться, творить заклинания… и не только. Она – сердце необычайных способностей троллей, ведьмаков, демонов. И наши люди, обычнейшие земляне, добывали почву. Возили тачками сокровище, богатейшее хранилище сверхъестественного!

Но почему в параллельном мире?! Откуда по нашу сторону взялась точная копия минуса? «Совместное открытие и творение», - на уровне ощущений подсказал глас-советник. Чудесно! Маги оттуда и отсюда скооперировались, чтобы создавать двери там, где их не было, и менять реальности местами. Насколько же сильна энергия потустороннего мира, и сколь велико её влияние на нашу планету?..

Поплыло перед глазами, стоило вообразить, какие это открывало перспективы. Но получается… получается, человек не первый год знал устройство предела-минуса?! Добывал почву, общался с запредельными, впускал в контактёра двойника… Однако ненужные, опаснейшие знания скрывались от простого люда.

Я немедленно понял, что с этой секунды перестал относиться к многомиллионной армии ничего не подозревающих обывателей, практически зомби. А потом, вероятно, ощутив моё волнение и желая помочь, голос двойника потянул назад.

Ступая аккуратно и не привлекая внимания, я вернулся в квартиру. Подняв левую руку, выкачал из проёма энергию, позволил ей перетечь по телу в руку правую и той отправил в контактёр. Вышел из монохромного мира духов (интересно, как видят реальность прочие потутики?). Сунул чёрный шарик в карман. Кажется, знаю, из чего он сделан. И упал в кресло…

Предстояло жить, просто – жить. Есть, пить, работать, отдыхать… Но, чёрт возьми, каким далёким и несущественным это казалось!

Выспаться до конца не удалось: мучили тревожные сны. Поэтому на работу я пришёл не в лучшей кондиции и не в самом хорошем настроении. Не успел появиться, как затребовала к себе Егоровна.

Разговор вышел очень коротким – видимо, начальница не хотела зря бередить мои раны.

- К бою готов? – спросила, требовательно сдвинув подведённые брови.

- Всегда готов!

- А если не паясничать?

- А я серьёзно.

- Тогда хорошо. И очень кстати: на Волоколамке случилась перестрелка.

- По поводу?

- Мне не докладывали. На месте узнаешь. Координаты – у ребят, что отправляются прямо сейчас.

- Понял.

- Кирилл?

- Да?

- Ты точно в порядке? С определёнными вещами не шутят, особенно с потусторонними, о которых нам ни черта не известно.

- Да всё в норме, Жанна Егоровна.

Егоровна успокоилась.

- В таком случае, желаю удачи.

Я забрался в труповозку и связался по встроенному компьютеру с Ивашкой. Тот передал адрес, откуда следовало вывезти тела. Сказав дежурное «спасибо», я завёл двигатель и выехал со стоянки.

Через сорок минут был на месте. «Пробки» в Москве просто поражали; даже мне, сияющему мигалкой и оглашающему окрестности сиреной, не удалось удачно пробраться через все заторы. Выделенная полоса тоже не очень помогла.

«Место встречи», как мы в шутку называем адреса, где обнаруживают мертвецов, встретило громко и ярко. Выстроились в два ряда полицейские машины, перекрывая дорогу с обоих концов. Какие-то из ментов сидели в салонах, попивали кофеек и переговаривались по рации. Другие слонялись по сектору, видимо, делая вид, что патрулируют.

Стояла пара карет «скорой помощи». Передние и задние дверцы открыты. Свесили наружу ноги медбратья с медсёстрами. Похоже, для них работы не нашлось – что называется, «все умерли». Ха, «чёрный» юмор, любимый у нас, труповозчиков. Ничего не попишешь, если ко двору пришлись одни медэксперты.

Выехал полицейский автомобиль, давая дорогу. Паркуясь, я с удивлением заметил репортёра. Потом ещё двух. Каким таким-рассяким образом эти здесь оказались? Да к тому же раньше нас. Ну и проворные же крысы. Либо… у них свои информаторы. После произошедшего вчера я уже ни во что не верил целиком. Сверхсилы общаются с журналистами и направляют их на поля боёв? А возможно. Ведь фактов, доказывающих обратное, нет.

Заглушив двигатель, выпрыгнул наружу. Наши сбились в кучу возле полицейского, стоявшего у входа в «Сбербанк». Автоматические двери выломаны с корнем и валяются в пяти-шести метрах отсюда. Полицейский, который был чересчур толст, чтобы обходить дозором окрестности, проводил инструктаж. Когда я приблизился, мент глянул на меня мельком и продолжил излагать нужные, с его точки зрения, сведения. Повторять пройденное для опоздавших он счёл пустой тратой времени.

- Итак, - подвёл черту под озвученным, - во время стычки погибло два полицейских и двое получили ранения. Один медик, сунувшийся не вовремя, поплатился жизнью. Со стороны врага, - он сделал акцент на этом слове, подразумевая потутиков, - потери исчисляются шестнадцатью… единицами. – Было видно, что менту неприятно говорить о жителях предела-минуса как о разумных существах, сродни людям.

Но таковыми они и являлись. Увы или к счастью – это, подозреваю, вопрос весьма спорный, особенно в свете того, что я случайным образом выяснил.

- Ваша задача, - отдал команду толстяк в форме, - по возможности быстро и без помех для нас забрать и увезти мертвецов.

Я прочёл в глазах коллег вопрос, а также – нерешительность. Поэтому пришлось взять слово самому:

- Что, если они не ликвидированы полностью?

Толстый полицейский пожевал усы и проговорил, крайне недовольно:

- Они ликвидированы. Поверьте. Уже если кто в этом и разбирается, то силы правопорядка. Согласны?

- Согласны, - нестройно ответили мы.

Мент веско кивнул.

- Приступайте.

И отошёл, чтобы не мешать.

Вероятно, в первой части своего монолога наш самозваный лидер объяснял, где находятся тела, но её-то я и пропустил. Выход нашёлся быстро: когда наши разбились на две группы, примкнул к той, где было меньше человек. В составе первой половины, я отправился на этаж «Сбербанка» под номером один; остальные – на второй, он же последний.

Только сейчас меня посетил нежданный, но вполне очевидный вопрос: зачем пришлым нападать на банк? Для чего им в мире тумана и тьмы деньги? Мысли заработали усерднее. Или дело в том, что они работают не на себя? Раз люди с потутиками сотрудничают, то потутики могут выполнять для нас любые поручения. И мы – для них. Дух внутри мгновенно подал сигнал, соглашаясь с этим предположением.

Дальше идея развиться не успела – мы ступили в помещение, в котором когда-то принимали посетителей банка. Пол усеивал слой разбитого стекла. Кассовые аппараты опалили языки пламени. Компьютерные терминалы сверкали «внутренностями» и сыпали искрами. Окна выбиты; стеклянные перегородки касс – превращены в ничто. Копоть повсюду, и легко ощутимый запах дыма. А посреди этой красоты валялись мёртвые тела: обожжённые, израненные, изуродованные. Кроме двух полицейских, которых упомянул толстый «инструктор», насчитал полдюжины убитых гражданских. Ужасно. И ещё более ужасно и отвратительно, что силы правопорядка, мнящие о себе так много, умалчивают о подобном. Скрывают информацию, даже если это заранее бессмысленно. Профессиональное враньё, вошедшее в привычку. И ведь с нас никто не брал обещания не разглашать факты; всё, что мы увидим и узнаем, может выйти наружу. Оно и выйдет, будьте уверены, потому что труповозчики – те же люди, со своими слабостями. Но поверят ли нам?..

Ивашка – рослый обладатель озорных глаз – остановился впереди, пнул неподвижное красное тельце беса. Крылья и половина туловища сожжены, головы нет. Мертвецов оттуда набралось девять штук. Пришла в голову мысль, насколько цинично считать в штуках трупы, неважно чьи. Отогнал незваную совесть: надо заниматься делами. У каждого своя работа; у меня – такая.

Окинул взглядом задумчивых соратников. Наверняка они размышляли о том же, о чём я. Хотел было хлопнуть в ладоши и произнести банальное «За работу», но меня кто-то опередил. Мы завозились с носилками.

Именно поэтому проворонили момент, когда открылся проём и из него, прямо на нас, вылетели бесы и выбежали гремлины.

Ивашка, который находился на передовой, моментально попал под психо-излучение красных уродцев. Задрожал от страха, задёргался в панике, понимая, что над ним получили власть, но не в силах ничего с этим поделать. Три гремлина, изогнув гуттаперчевые тела, накинулись на парня. Первый прокусил шею, пустив фонтан крови; двое прочих сломали позвонки и оторвали голову от тела. Мы осознали, что творится, только когда безголовый завалился набок.

В окно выпрыгнуть не удалось бы: бесы, трепеща мелкими крылышками, перекрыли эту зону отступления. Я рванул назад, к главному входу. Краем глаза увидел, как взбегали по стенам и неслись по потолку болотного цвета гремлины. Ворочая сухонькими головками с глазами-щёлочками, выискивали живых и бросались на них с трёхметровой высоты. Одному труповозчику проткнули глаз, после чего повалили на землю. Второй пытался стряхнуть паразита с ноги, однако тот впился крепко. В итоге, человек споткнулся и рухнул на острое разбитое стекло. Набежали гремлины, помогая сородичам; налетели бесы, предвкушая пир.

Я был почти у цели, когда передо мной материализовалась пузатая фигурка мшистого цвета. Жирный гоблин с идеально круглой головой и коротенькими цепкими ручонками перегородил выход. Эти твари передвигаются медленнее улитки, зато умеют телепортироваться. Гоблин раскрыл лапы, выдвинул когти. Я обернулся; сзади подлетали бесы, подбегали гремлины. Чёртовы отродья! Попался! Уже чувствовал волны страха, испускаемые красными летающими карликами. Меня касались самые края эманаций, потому ещё был властен над собой.

Дух пробудился за миг до того, как на моей руке должны были сомкнуться остро заточенные зубы гремлинов. Видел – чем-то сродни боковому зрению, - как тёмно-зелёные гнущиеся фигурки пролетели мимо и сбили гоблина. Клубок цвета мха покатился, шурша осколками; те впивались в грубую кожу. Твари верещали. Дух снова создал проём для телепортации и опять протолкнул меня в него. Услышав подсказку, что нужно нестись прочь не жалея сил, я тотчас последовал совету. Позади верещали, гомонили и ярились минусы.

К сожалению, на том всё не закончилось. Массивная фигура саламандры, похожая одновременно и на ящерицу, и на доисторического человека, и на сказочного дракона, перегородила дорогу твёрдым вытянутым телом. По загривку пробежали сполохи огня. Значит, собираешь пламя для атаки!..

Теперь уже я отдал команду духу. Сразу почувствовав, как меняются строение тела и ощущение окружающего мира. Запрыгнул на чудище и впился под кожу-коросту заострившимися ногтями, которые превратились в когти. Опустив клыки на длинную толстую шею, прокусил её. Хлынула оранжевая, мерзко пахнущая кровь. Во рту набралась горечь. Я спрыгнул и толкнул монстра; сил заметно прибавилось, иначе бы не удалось повалить саламандру. Пока та извивалась на полу, вытер рот рукой, перебросился обратно в человеческий образ и очутился наконец на улице.

Ко мне подбежал полицейский. Не дал ему заговорить, сказал первым:

- Там!

Этого оказалось достаточно: он махнул рукой, и люди в форме наполнили оба этажа банка. Раздались выстрелы и крики.

Полицейский коснулся взглядом моей спецодежды, испачканной в оранжевой крови.

- Не ранены?

Я помотал головой и отошёл к машине.

Мент уже вызывал по рации подкрепление.

Бой занял чуть меньше получаса и обошёлся ещё в две смерти – полиции, и в десятка полтора – тамошним. Из труповозчиков погибли все, кроме меня.

Кажется, я заработал отпуск… Да, заработал, чёрт побери! Но какой ценой!..

Работники «скорой» поинтересовались моим самочувствием. Уверил, что всё в порядке.

Когда перестрелка закончилась и полицейские покинули здание банка, пришлось вернуться туда, чтобы вытащить трупы. Медики и менты помогали. Полицейские усилили бдительность. Как всегда, вовремя, мать вашу!

Я закрыл большие задние дверцы и сел за руль. Проклятая работа! Проклятый мир! Передав по рации, что задание выполнено, и сдерживая рвущиеся наружу эмоции, выехал из оцепления.

Егоровна отправила меня в бессрочный отпуск, чем сделала большое одолжение. Если понадоблюсь, пообещала вызвать по фону.

Придя домой, упал в кресло и просидел в нём час, а может, и дольше.

Потом позвал дух. Чего он хотел? Разве не довольно жестоких треволнений и шокирующих новостей?

«Значит, нет», - ответил сам себе.

Прислушавшись к голосу внутри, понял, что он, скорее, не требует, а предлагает. Советует создать проём и, нырнув в него, совершить прогулку в предел-минус. Этого мне хотелось, наверное, менее всего на свете, но иногда обстоятельства оказываются много сильнее нас. Так что я позволил энергии гостя сотворить портал и шагнул в густую темноту.

Прислушиваясь к подсказкам, двинулся по дорожке, что уходила далеко-далеко. Не знаю, сколько продолжался путь, но мимо промелькнуло немало проёмов. Все их дух проигнорировал. А когда вдруг стало всё равно, сколько придётся пройти шагов, мне послали новый сигнал. Слева висела покрытая еле заметной рябью чёрная дыра. Проникнув в неё, угодил… в предел-минус, да, но в странную его разновидность. Странную и удивительную.

В темноте, в тумане, сидели прямо на мёртвой земле несколько существ. Дух помог мне видеть во мраке, и я разглядел двух чертей, демона, пару обращённых и… человека! Настоящий, живой человек – здесь, в обители сверхъестественного, - поднялся и протянул руку.

Я неуверенно её пожал. Человек молча указал на место рядом с собой и вновь сел. Я примостился рядом.

Все обернулись ко мне, молчаливые и чем-то заинтересованные. Человек раскрыл ладонь и молвил:

- Сфера.

И больше ничего.

Но большего и не требовалось, я всё понял. Достал из кармана чёрный шарик с кольцом по экватору и отдал. Человек вынул из кармана штанов верёвочку, тоже чёрного цвета.

- Мы, породнившиеся, всегда носим её с собой. На всякий случай.

Я и теперь вник в его фразу без лишних слов. Он тоже был обратившимся, то есть в его тело и разум подселился дух. Просто этот человек сохранял полученную с рождения форму. Сохранял здесь, в минусе! Сколько ещё тайн мне предстоит раскрыть по чьей-то неведомой воле?! Сколько секретов изведать на пути… к чему?

Тем временем, человек завязал чёрную верёвочку вокруг чёрного шарика и вернул вещь мне. Догадавшись, я повесил сферу на шею.

- Ты более не один из нас, - проронил человек. – И не один из них.

Он снова не договорил, и снова я всё уразумел без подсказки. Узнав то, что узнал, и обретя столь сильного и полезного гостя-друга, я перешёл на какую-то иную сторону. Кардинально изменил направление жизненного пути.

- Что дальше? – поинтересовался. Просто не мог не спросить.

Человек встал и, на секунду обратившись духом, раскрыл очередной проём. После людской облик вернулся.

Собеседник не объяснил, что случится дальше; не дал указаний или советов. Лишь обронил:

- Удачи.

Чтобы потом возвратиться туда, где я его впервые увидел.

Мне же решать было нечего. В равной степени потеряли смысл любые догадки и сомнения.

И я шагнул в открытый собратом проём, даже не пытаясь представить, какая причудливая, поразительная тайна ожидает за очередным неожиданным поворотом.

Никольская протянулась от шоссе до Кремля, пустая и бесшумная. Реконструкцией занялись недавно. Обычно же улица полнилась людьми, и неудивительно: по бокам выстроились многочисленные торговые центры, магазины, аптеки. Кран высился жёлтой громадой ближе к Кремлю. Здания демонстрировали перепачканные в пыли и каменной крошке фасады. Были натянуты красно-белые ленты; стояли деревянные заграждения. На табличке значилась дата окончания ремонта – III квартал 2115 года. Но сколько он продлится на самом деле, не знал никто. Даже ремонтники и их начальство.

Лежавший навзничь, на тротуаре, труп заметили собиравшиеся домой строители. Первым у тела оказался Колян; я взял из кузова носилки и присоединился к другу-коллеге. Лицо напарника хранило странно-задумчивое выражение. Я поинтересовался было, в чём дело, но Колян опередил меня, кивнул на мертвеца.

- Гляди, - говорит, - какие клыки.

Я посмотрел, однако не сразу понял, о чём речь. Потом дошло: у трупов людей не бывает клыков. Ни их, ни крыльев, ни хвоста, ни других атрибутов потусторонних. Если, конечно, дело не в генетической мутации. А у этого холодка – как их называем мы, извозчики, - из-под верхней губы выпирали мощные и будто заточенные клыки. Именно они, а не просто гипертрофированные человеческие зубы. Соединение произошло годы назад, и самый отсталый школьник сумеет отличить запредельное существо от нашего с вами брата человека. Правда, встреча с обитателями предела-минуса обыкновенно заканчивалась чьей-нибудь смертью, чаще – гомо сапиенса. Всяких чудовищ меньше; и всё равно, они сильнее.

«Мало нам уродов с Земли, - проскользнула саркастическая мысль. – Состав пополнили гадёныши из сверхъестественного мира».

Одни потутики маскировались, вторые вселялись, третьи не меняли облика, четвёртые создавали иллюзии или копии... Вариантов – масса. Но вы бы никогда не встретили обитателя минуса в будний день на освещённой улице. Они крались и прятались. А перед нами, между тем, лежал мёртвый дух. Мёртвая и почему-то не развоплотившаяся после смерти душа-хищник. Или не развеявшаяся. Не столь важно – главное, дух лежал и ни исчезать, ни меняться не собирался.

Я присел, потрогал пальцем клыки – одно из оружий тварей, когда они живут внутри захваченного тела. Пьют кровь и кусаются будь здоров; впиваясь в плоть, вырывают куски мяса. Подвигал зубы-иглы, подёргал. Настоящие. А то, знаете ли, с пришествием запредельщиков чего только ни началось: и программы о «наших соседях оборотнях с лешими», и тематические викторины, и карнавалы, и квесты, и, чтоб их, социальные организации вроде «Свободного духа»! Ни хрена не разбираются в друзьях и врагах, а туда же, протестовать, защищать. И ведь им даже выделяют дотации, этим дуракам и лентяям. Почему не нам? Почему не действительно полезным работникам: труповозам, Потусторонней полиции, парапсихологам?..

Дух не шевелился, лежал себе и лежал.

Я повернулся к Коляну и пожал плечами, дескать, фиг его знает, почему тварюга сохранила форму. Колян махнул рукой: давай грузить! Отстегнув ремни на носилках, я нагнулся и вместе с напарником ухватил тело. Мы приподняли мёртвого, потащили.

Тут-то всё и случилось. Я и отреагировать не успел – просто не ухватил происходящего. А когда дошло, было поздно.

Что-то промелькнуло перед глазами. Машинально повернул голову.

- Видел? – спрашиваю.

- Чего?

- Не знаю. Кажется, что-то белёсое.

- Призрак?

- Скорее, дух.

- Погоди.

На сей раз угадывать нечего, и мы с Коляном остановились. Наши взгляды были устремлены на тело, погружённое на носилки. Неведомо куда пропали клыки. Тело исхудало до невозможности, а кожа трупа приобрела зеленоватый оттенок. Я немедленно пожалел, что у меня нет с собой энергетика: новейшее оружие, умеющее и поглощать энергию, и стрелять ей, выдают лишь потусторонним полицейским и охранникам «звёзд». А мы рядовые труповозчики; наша работа скучна, однообразна и не опасна. По крайней мере, являлась таковой до этого момента.

Где-то рядом витал злой дух, вселившийся в человека, вероятно, когда тот ещё был жив. В противном случае, терялся смысл: у мёртвого энергию не выпить, а запредельные мрази питались именно ею. Подвижное тело дух получит, но смысл?

Первым спохватился Колян.

- Двигаем к машине. Быстро!

Не успели: подле меня свалился мёртвый голубь. Тотчас возникла догадка, и по лицу Кольки стало ясно, что у него тоже. Дух спрятался в тельце птицы – теперь же он наверняка на свободе!

Удар пришёлся Коляну в грудь. Неожиданность, инерция, энергетический всплеск и перехват контроля над телом – всё это откинуло мужика назад. Носилки повалились, труп перевернулся. Сверху приземлился Колька. Ручки носилок больно ударили в живот. Я согнулся пополам, отступил, но устоял на ногах.

Зарычав, Колян поднялся с земли. Его глаза, направленные на меня, потеряли осмысленность – он будто глядел внутрь самого себя. Я отступил на шаг, на два, три... Можно не продолжать, я понятливый. Колян приоткрыл рот, демонстрируя обновлённую челюсть, усеянную двумя рядами белых «иголочек». Сверху и снизу выпирало по два больших клыка.

Сбивчиво дыша, я продолжал двигаться спиной вперёд.

Колян, принявший в себя неупокоенного духа, оставался неподвижен.

Вот же чёрт! Если не везёт, то не везёт! А сегодня не тринадцатое число? Нет, не тринадцатое, но ситуации это не меняло. Я находился один на один с хищником из потустороннего мира, и ни оружия, ни подмоги, ни возможности сбежать.

Обращённый, чуть согнув ноги в коленках, качнулся вверх-вниз. Пружинил. Я догадался, что последует дальше, и замер. А «Колян» - прыгнул. Он взлетел на полметра вверх и плюс к тому преодолел разделявшие нас пять-шесть метров. Я рванул влево, умудрившись проскочить прямо под ним. Пока враг разворачивался, я припустил к труповозке.

Краем зрения заметил, что переселившийся поменял тактику: он бежал, покрывая за раз два моих шага. И настиг меня у дверей кузова. Я ударил одной рукой, затем замолотил другой; подключил ноги. Преследователю это было, в прямейшем смысле, как мёртвому припарка, но вырваться удалось. В когтистых лапах подконтрольного – обрывок моей спецодежды, а я сделал последний рывок, к дверям.

Почти сел в кабину, когда обращённый попытался вцепиться клыками мне в ногу. Потусторонний сохранил достаточно энергии, чтобы вселиться в два-три тела и совершить марш-бросок, однако силы таяли. Он не дотянулся до ноги, и я с радостью, приложив все имеющиеся силы, пнул зубастого в физиономию. Тело духа отбросило, оно плюхнулось пятой точкой на асфальт. Всё это было бы так смешно...

Я рванулся и оказался на месте водителя. Захлопнул дверь и принялся с усилием тянуть её на себя, потому что исчадие минуса дёргало за ручку с той стороны. Ударив по кнопке, я активировал замок, а после, повернувшись, запер и вторую дверь. Переводя дыхание и приходя в себя, смотрел, как одержимый бросается на труповозку, скребёт когтями по стеклу, бьёт по нему кулаками и злобно щерит пасть. Не выйдет, родной: стекло укреплённое.

Что дальше? Моё внимание привлекла рация. Точно!

Я связался с ПП и в паре слов, не очень связно, поскольку не до конца оклемался, описал ситуацию. Пусть разбираются, вообще-то это их дело.

Исходящая яростью вражина метнулась к бамперу, забралась на капот и, гримасничая, заколотила по стеклу. Как бы не так. Не желая ждать и доверившись интуиции, завёл машину, нажал на газ. И – резко на тормоз. Перпендикулярно – шоссе; ни за что не державшаяся, сконцентрировавшаяся только на мне фигура вылетела вперёд. Хорошо, что духи, приобретая обличье, порой не справляются с эмоциями. Я дал задний ход.

Намерению атакующего вновь прыгнуть помешало разогнавшееся по проезжей части «вольво». Легковушка с громким «бух!» сбила неупокоенного духа и, потеряв контроль, начала тормозить. Вот она встала, по-прежнему оставаясь на своей половине, и, слава богу, авто за ней тоже – обошлось без аварии. А проголодавшееся чудище валялось на асфальте, со сломанными костями; сучило конечностями и подёргивало головой. Потом голова ударилась о дорожное покрытие, и тело замерло.

Наверное, водителю «вольво» фигура показалась человеческой, раз он поспешил к сбитому.

Я разблокировал дверь и, выглянув наружу, крикнул:

- Это одержимый!

Водитель повернулся ко мне, видимо, желая что-то прокричать в ответ.

Что – я не услышал. Молочно-белая субстанция вторично ворвалась в поле зрения. Меня будто бы с силой двинули в грудь. Я вжался в кресло; мышцы сковало. Перед глазами вспыхнуло, померкло...

И я потерял сознание.

- Ау, очнись. Да вставай же, герой! Ты жив и даже здоров.

В ноздри ударил бескомпромиссный запах. Так, ни с чем и ни с кем не считаясь, пахнет только нашатырь.

Проморгавшись, я открыл глаза. Понадобилось некоторое время, чтобы полностью сфокусировать взгляд. Перед собой увидел человека в форме. Я поводил взором. Нашивки ПП. Приехали-таки.

- Где... я?

- Всё там же, на Никольской.

- Колька?

- Напарник твой? После развоплощения он, увы...

Потерял слишком много энергии либо сердце не выдержало грубого освобождения. Либо и то, и то. Да какая, к чёрту, разница! В груди болезненно засаднило. Я ничего не ответил.

- Ну, приходи в себя и можешь ехать домой, отдыхать, - напутствовал полицейский. – А твоим захваченным приятелем и вторым трупом займёмся мы.

- Отчего... он умер?

- Второй-то? Высосали всю энергию.

Жадный же гад мне попался.

- Доктор не нужен?

- Обойдусь.

- Ясно. Ну, бывай.

Полицейский отошёл к приехавшим, которые колдовали над двумя телами и разговаривали со свидетелями.

Чтобы окончательно прийти в себя, понадобилось с четверть часа. Мотор труповозки не работал: его заглушил турботаймер. Я снова включил зажигание; повернул в сторону части. Отдам машину и наконец свалю домой. Дьявольски устал. А сердце к тому же жгли боль и обида за Коляна...

Дома погрел бефстроганов с гречкой и налил в высокий пузатый бокал пива. Не успел сесть за стол – позвонили с работы, разрешили денёк отдохнуть. Я сказал «спасибо» и положил трубку. Затем включил телевизор и подкрепился нехитрой, но вкусной едой. По Первому шли новости, которые смотрел вполглаза и слушал вполуха, размышляя, чем бы заняться завтра. Закончив с трапезой, положил грязную посуду в раковину, залил и завалился спать.

Спалось тревожно, сон вышел рваным. В голове после случившегося вертелась всякая галиматья. Посреди ночи разбудил голос в сновидении, говоривший о чём-то непонятном. Открыв глаза и осознав, что я по-прежнему в своей квартире, выругался, перевернулся набок и снова захрапел.

Минули часы, беспокойные, но не заставившие в волнении вскочить. А когда я продрал глаза, уверенный, что выспался и что могу сколько угодно времени валяться в кровати, меня ждал сюрприз. Огромный и совершенно внезапный.

Я лежал на каменных плитах неизвестной московской улицы, под голубым небом, под белыми облаками, одетый для прогулки. Не стоит и говорить, насколько это удивило.

Прохожий обогнул моё распростёртое тело и что-то проворчал под нос: наверное, принял за бомжа. Свернув на боковую тропинку, он потерялся между домами.

Встав на ноги и осмотревшись, я пришёл к выводу, что не знаю, где нахожусь. То ли переулок, то ли узкая улочка. С одного края дорожка упиралась в тупик, с другого – в автомобильную дорогу с двумя полосами. Проехало влево и вправо несколько машин. Недолго думая – действительно, выбор невелик, - направился в их сторону.

Внезапно нахлынув, мной овладело странное чувство. Будто бы кому-то хочется, чтобы я шёл, куда иду. Некое ощущение подконтрольности, не довлеющее, но и не легковесное. Что за?.. Я ни с того ни с сего стал лунатиком?! Остановившись, прислушался к тому, что творится внутри тела и души. Чувство не ослабевало; наоборот, с каждой прошедшей секундой усиливалось. Я чётко сознавал, что меня убеждают не сворачивать.

Появилась идея – сделать наперекор обнаглевшему гласу интуиции. Или то был вовсе не он? Вне всякого сомнения, эмоции, бушевавшие во мне, не объяснялись простыми словами. Это не рядовой случай. Душевная и физическая травма тоже ни при чём. Для безумия – слишком быстро возникшие и чересчур споро развивающиеся симптомы. Да и не псих я, кто угодно подтвердит – вплоть до медиков, проводивших соответствующий тест, когда я устраивался в труповозку.

Кто-то не в голове, пожалуй, а во всём теле без устали гнал меня вперёд. Ну что ж...

Я покрыл оставшиеся метры и, выглянув из-за угла, повертел головой. Асфальтовый ручеёк тротуар тёк налево, через мост, к жилым домам; и направо – к кварталу фабрик и заводов. Куда идём дальше? Так я обратился к обострившемуся и видоизменившемуся чутью. Легче воспринимать необъяснимую ситуацию, дав ей любое, хоть мало-мальски возможное толкование. «Голос» потянул в правую сторону. Хорошо...

Нахлынуло волнение, стоило задуматься о том, что бреду, не разбирая пути и полагаясь неизвестно на какие силы. Замедлил шаг, подышал глубже, загнал страх обратно в норку. В данный момент он – исключительно разрушительная вещь. Хочу выяснить, что дальше, придётся рисковать.

Десятка три шагов, и загадочный провожатый в голове принудил замереть. Потом же, действуя на грани автоматизма, я взялся ощупывать пространство. С чего, интересно знать, ты взял, что тут проём?! – запротестовал природный внутренний голос. Глас номер два, обретённый буквально только что, не отозвался. Да и ни к чему, ведь мои руки нащупали-таки прохладную область проёма.

- Вот же!.. – Вокруг ни души, и я, никого не стесняясь, от души выругался.

Я вспомнил технику, которой обучают в школе, в начальных классах. Надавив на закрытый ход туда, я, не ослабляя контакта, провёл по невидимому порталу ладонями. Незаметно, в секунду, распахнулась тёмная дыра. Чёрт! Что я делаю?! Может, мне ещё и внутрь заглянуть? На грань... или того хуже... Голос номер два подтвердил догадку. Передумывать поздно. Опять ругнувшись, я нырнул в проём, словно в омут.

И вынырнул из точно такого же, расписанного мраком кругляша на грани. Длинная тропка уводила в густой туман и полнейшую черноту. С обеих боков дорожку сдавливали «края» миров. Справа – напоминавший отражение в луже «край» Земли, предела-плюса. Слева – подёрнутый мелкой рябью ночной, сверхъестественный, магический предел-минус. Только не к потутикам! Чёрт с ним, с любопытством. И с таинственным голосом. По доброй воле к упырям, ведьмам и гидрам не сунусь.

В считаных шагах от проёма, который привёл меня сюда, висел его побратим. Послушавшись подсказки, я подошёл к новому разрыву и застыл в ожидании. Что здесь забыл? Какого дьявола жду? В жизни не лазал по проёмам, не исследовал грань... ну, если не считать единичных случаев, когда был глупым и везде сующим нос подростком. А повзрослев, более не испытывал судьбу, памятуя, кто живёт в туманном царстве тьмы. Но то – по доброй воле и собственному хотению. Надеюсь, меня не погонят в обиталище сверхъестественных...

Не успела оформиться эта пугающая мысль – из проёма, ко мне навстречу, шагнуло здоровенное существо. Под два метра, покрытое жёсткими короткими тёмно-коричневыми волосами, с глазами-блюдцами и собачьей пастью, оно нисколько не походило на человека. Оборотень, что ли?! И стоит впритык ко мне! Зарождалась паника. Бежать? Спасаться? Что, если в меня вселился злой дух и обманом завёл на свою вотчину? Любопытное предположение... и, скорее всего, верное. Жаль, родилось поздновато.

Не дав спастись бегством, пришелец, которого я про себя назвал оборотнем, взял за руку. Я не сопротивлялся; затаил дыхание, рассчитывая непонятно на что. Оборотень поднял мою руку с раскрытой ладонью. Теперь я увидел, что во второй лапище «минус» сжимает какой-то предмет. Опустив его мне на ладонь и сжав мои пальцы, оборотень всё так же беззвучно нырнул назад в проём.

Я стоял, ошеломлённый, сбитый с толку. Пришлый не возвращался, и я перевёл дух. Ничего себе! Не надо больше таких неожиданностей! – обратился мысленно к кому-то – наверное, к гласу проводника. Наконец, придя в форму, поднёс к глазам кулак и раскрыл его. На ладони лежал маленький чёрный шарик, по форме – планета с кольцом вокруг неё. Что это?

Но тут советчик потянул к порталу, откуда я вынырнул. С великой радостью послушался его.

Когда очутился на матушке Земле, новые ощущения стремительно стихли. Отлично, привели к чёрту на кулички и бросили! Похлопал по карман: деньги вроде на месте. Проверил – одну поездку на такси осилю.

Я сунул шарик в карман. Встал у дороги и простёр руку с оттопыренным большим пальцем.

Ждал недолго: минут через десять затормозило жёлтое авто с чёрными шашечками. Плюхнувшись на заднее сиденье, назвал адрес, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Предстояло не только прийти в чувство после пережитого, но и понять – а что именно со мной случилось?

Дом, манивший тишиной и спокойствием, знакомостью и визором, не дал передышки. Не успел я переступить порог, как раздался фонный звонок. Беру трубку стационарного устройства связи.

- Алло?

- Кир! – чуть ли не крикнул в трубку Ивашка, парень из нашей бригады. – Куда пропал?!

Попытался осмыслить услышанное.

- Я? Да никуда вообще-то.

- А почему тогда не на работе?

Тем более, странно.

- Так дали же выходной.

- На вчера.

- Ну, ведь…

Э, нет. Стоп.

- В смысле, «на вчера»?

- Ты что, пьян? Или головой ударился, когда с тем трупаком бился? Жанна Егоровна тебя обыскалась!

Ещё лучше: меня требует начальство, а я и не в курсе.

- Хочешь сказать?..

- Что тебе сегодня надо было выйти! Ради бога, Мирской, не пугай.

Я не знал, что ответить. Собрал мысли в кучу.

- Так мне, это… выходить? – Положение не поддавалось обычному анализу.

- Да сиди уж, пей… или чем ты там занимаешься. Егоровна разрешила. Но завтра выходи. И не забудь перед начальницей отчитаться.

В этом прослеживался смысл: Егоровна – баба жёсткая и требовательная. Не всякая дама потянула бы профессию главы труповозов – в первую очередь, морально, не говоря уж о пристрастиях.

- Понял. Завтра как штык.

- Отчитаться не забудь! А то если заподозрит… - Ивашка не закончил фразы, но в том и не было необходимости.

Мы попрощались, и я положил трубку. Весёлый же выдался денёк. Завтрашний тоже обещает события. Надеюсь, удастся умаслить Егоровну и убедить в своей невиновности.

В комнате бухнулся в кресло и стал просто сидеть, ни на что не тратя силы, ни о чём не думая.

Тогда-то и пришёл сигнал. Я почувствовал настойчивое шевеление внутри тела. Никто не пытался захватить контроль надо мной или подавить мою сознательность, как случилось в прошлый раз, но вспыхивали одна за другой убедительные просьбы действовать. Что-то предлагало сотрудничество и убеждало совершить необходимые действия.

Сидел не шевелясь. Прислушался к ощущениям и понял, что центр сигналов расположен в ноге. Ощупывая конечность, я установил источник: ляжка. Именно там, в кармане штанов, и лежал недавний удивительный подарок – чёрный шарик из предела-минуса.

После ужина они всей семьёй смотрели вечернюю развлекательную программу. Потом новости, потом сериал, ну а затем папа, наконец, выключил телевизор и задал непонятно кому вопрос:

- Не пора ли спать?

Откликнулась, как всегда, мама:

- Да, давай укладываться.

Они поцеловали на ночь сына и принялись расстилать постель.

У Вити постель была расстелена, надо лишь расправить. Что он и сделал, после чего погасил лампу, забрался в кровать и натянул одеяло до носа. Вскоре перестали тихие шумы в соседней комнате: родители тоже улеглись. Минуты тянулись очень медленно, но вот раздался храп папы - кажется, родные уснули.

Сердце запрыгало в груди Вити; никогда ещё он так не волновался. В том числе и дома, новогодней ночью, когда пытался выследить деда Мороза. Но теперь мальчик не уснёт, ни в коем случае!

Вереница, в которую выстраивались кусочки времени, стала ещё длиннее. Витя отчаянно боролся со сном, лёжа неподвижно, бесшумно, и прислушивался к каждому шороху. Голова постепенно клонилась к подушке. В полудрёме посетила не слишком отчётливая и далеко не приятная мысль, что он провалит и это "задание".

И вдруг... Со стороны двери послышались шаги.

Ступали не торопясь и тихо. Маленькое животное? Но Рожденковы не заводили домашнего питомца. И с улицы зверёк вряд ли пробрался бы: не через затворённое же окно и не через закрытую дверь. Тогда кто? И как?

Пока Витя размышлял, шаги усилили звучание. Происходящее прогнало весь сон. Хотелось выглянуть из-под одеяла, вытянуть голову, однако Витя опасался спугнуть загадочного гостя. И правда ведь, если бы жаждал знакомства, тот не стал бы прятаться.

Сердечко Вити замерло от радости и волнения: что-то вытянутое и чёрное показалось в поле зрения, на самом краешке взгляда. Наверняка это голова таинственного визитёра! Будь Вите под силу, слился бы с кроватью.

Вытянутый предмет повернулся, и снова. И - двинулся мимо кровати, в считанных сантиметрах от затаившегося мальчика. Дыхание перехватило от бури эмоций, но Витя ничем не выдал присутствия.

А это оказалось отнюдь не просто. Когда шагавший сливался с комнатой и выглядел нечётким пятном - ещё ладно. Только вот он, на расстоянии вытянутой руки или ещё ближе, и Витя способен его разглядеть. Не в деталях - коварная темнота скрадывала определённые моменты облика, изменяя лицо и фигуру. И всё же достаточно подробно. Длинная, конусообразная голова-луковица оканчивалась маленькой шеей; сверкали два идеально круглых глаза-копейки. Узкий недовольный рот вроде бы кривился от невысказанного чувства. Ручки-плётки свисали по бокам тощего тельца.

Чудное создание вело себя настолько тихо, что как будто не просто молчало, а скрадывало звук собственного дыхания. В голове Вити опять толпились, сбивая друг друга, вопросы: чем питается удивительное существо? что ему надо? как оно называется?..

Внезапно, точно бы чуть подумав - а может, поразмыслив на самом деле, - ночной гость поднял сухонькую ручонку. Конечность заканчивалась разлапистой кистью: вытянутые треугольные пальцы: три вверху, один внизу. Витя немедленно вспомнил след в малине. Пальцы расположены абсолютно так же! И размеры, с виду, совпадают. Мальчик был готов побиться об заклад, что нижняя часть ноги, скрытая от его взора, ничем не отличается от кисти.

Пока Витя думал и вспоминал, существо прошло на шажок дальше, подняло ручки и принялось шарить на тумбочке. Там лежали комиксы о Бэтмене и робот-трансформер. Секундой позже игрушка очутилась в руках воришки, и он, прижав добычу к груди, направился в обратную сторону.

Витя засомневался: что делать? Попытаться остановить создание и вернуть трансформера? А не опасно ли это?

В тот же самый миг кто-то появился перед человечком. Витя удивлённо приподнял брови и затаился пуще прежнего. Второй человечек, возникнув из ничего, то есть прямо из воздуха, загораживал дорогу первому. И неудивительно: шириной новый гость намного превосходил прежнего. Голова-колобок крепилась к бочкообразному телу без шеи. Большие глаза смотрели сонно; грустно обвисли уголки округлого рта. По бокам - пухлые руки.

Худой вор рванулся вбок, молниеносно и бесшумно. Но толстый визитёр среагировал быстрее, поймав беглеца в цепкие объятья. Худой издал еле слышное "грим-линк" или что-то похожее. Толстяк сильнее прижал к себе пойманного. Сцепились за узкой спиной объёмные руки с короткими широкими пальцами. Толстый не менее тихо проворчал "гом-линс".

Худой вырывался, отталкиваясь всем телом. Тщетно: видимо, хватка была очень мощной. Сквозь занавески на окнах пробился лунный свет и угодил на причудливую парочку. Невесомый бледно-жёлтый ручеёк выхватил из темноты кожу пришельцев - грубую, пупырчатую, землисто-зелёного цвета.

Вороватый "гремлин" снова дёрнулся, и снова неудачно. Робот-трансформер выпал из руки. Игрушка стукнулась об пол, неожиданно громко в наполнившей комнату тиши. И... почти одновременно толстый "гоблин" исчез вместе с пленником.

Витя не мог оторвать завороженного взгляда от сцены событий. Комната опустела, а он боялся, что гремлин с гоблином всё ещё внутри, прячутся в особенно тёмном углу. Или они, или те, кто с ними пришёл. Однако же текли секунды, и никто не бродил по комнате, не шуршал вещами.

Пересилив страх и неуверенность, Витя потянулся к выключателю и зажёг свет. Вспыхнула прикроватная лампа, распространяя вокруг себя яркое пятно. Витя собрался с силами, откинул одеяло и слез с кровати.

Он стоял на том же месте, где буквально только что выясняли отношения два мистических существа. Витя посмотрел на ковёр - кажется, тот не сохранил ни следа. Отчасти облегчённо, отчасти разочарованно вздохнув, мальчик присел на корточки и поднял трансформера. Собираясь вернуть игрушку обратно на тумбочку, мельком глянул на неё. И замер. Взгляд привлекла одна вещь, которой - тут Витя готов был поклясться! - он никогда раньше не видел.

Вдоль пластмассовой красно-белой фигурки, спереди, от руки к ноге, тянулась под углом отчётливо видимая царапина.

Пли! Пли!! Пли!!! Механические существа, неуклюжие с виду, но жутко проворные. Они уворачивались, быстро перемещались, прыгали, взлетали, падали, карабкались… Попасть… попасть! Отомстить!..

Ряды повстанцев двигались дальше, захлебываясь собственной кровью, когда в ответ раздавались автоматные очереди и вытягивались лазерные лучи. И всё равно «шествие» сквозь залы и коридоры из металла не останавливалось. Ни на секунду. Довести дело до конца – или погибнуть!..

Командующий отрядом «А» Владимир Соколов, срывая голос, выкрикнул:

- Бейте сук! Бейте!..

И вдруг сознание вспыхнуло алой краской, а внутри с неслышимым щелчком оборвалась тонкая связующая нить: пробив грудь, пуля засела в области сердца. Животный, неконтролируемый ужас вспыхнул было, но его погасило то, что гораздо сильнее, - ответственность за своих: живых и мёртвых. За проклятый, проданный дьяволу мир! Мир, который когда-то принадлежал им, людям…

Хрипя, брызжа кровью на грязный пол, Владимир пытался вытянуть руку. Выстрелить – возможно, в последний раз, но отправить в механическую преисподнюю хотя бы ещё одного…

- Вам не сломить…

Подбежавший робот, почти не целясь, выпустил очередь в лежащего воина. Тут же раздались выстрелы восставших, мозговой центр машины буквально разорвало в клочья. Поздно.

Взревев, нападающие бросились вперёд. А через миг в центре отряда взорвалась мощная осколочная бомба…

За Кристиной пришли ночью.

Встроенный механизм открыл типовую дверь барака. Они владели ключами, подходившими к двери любого «дома».

Владимир вскочил с кровати, сразу поняв, что происходит. Такое случалось каждый день, но как поверить, что это произошло именно с тобой?! Опять…

Из комнаты дочери раздавались истошные крики.

Сердце колотилось в бешеном ритме, в горле пересохло. Страх – не за себя, за другого человека, родного, любимого, - чёрным дымом наполнял внутренности и выхлёстывался наружу. Соколов бросился в соседнюю комнату. Уже на ходу он пожалел, что у него нет никакого оружия, но человек был готов голыми руками разорвать на части «железных ублюдков».

Один робот стаскивал упирающуюся, кричащую девочку с кровати, другой заламывал ей руки и защёлкивал на них наручники.

- Отпусти её, ты, сволочь!

Вестник смерти стоял к Владимиру спиной. Мужчина налетел на полицейского, едва не повалив его на пол. Вдруг в глазах потемнело, а потом ослепительно вспыхнуло. Боль пронзила бок и отдалась в каждую жилку. Соколов рухнул на пол.

На месте шокера у второго легавого вновь появилась рука.

Закованную в наручники, срывающую голос Кристину поволокли в коридор.

- Суки! Грёбаные мрази! Я вам отомщу, слышите!!!

Не умеющие сопереживать, не знающие значения слов «боль» и «потеря», роботы по-прежнему молчали. Дверь открылась, закрылась – и спустя какое-то время наступила тишина. Безгласная… мёртвая… Пустота в бараке резонировала с ощущением в груди. Соколовых, зарекомендовавших себя как «неблагонадёжные элементы общества», недавно перевезли в закрытую зону, и подселить к ним ещё никого не успели. А жители рядом стоящих бараков, наверняка слышавшие крики, не осмеливались подать голос.

С великим трудом Владимир встал на колени. Слёзы лились из глаз не прекращаясь, а мозг снедала ненависть. Почему он родился здесь? Почему? За что эта кара?!.. Так не плакал он даже тогда, пять лет назад, когда уроды-поработители забрали его жену Юлю. Просто так, ни за что: плановая чистка. А теперь – дочь. По мнению учителей-роботов, Кристина не успевала по научным предметам и, значит, являла собой слабое звено, которое надо изъять и заменить. Как неисправную шестерёнку…

…Всё началось сотни лет назад. Цивилизация Земли, достигнув высочайшей точки в развитии, поняла, что надо расширяться. Нужно завоёвывать космос… Искусственный интеллект был подспорьем во всех делах землян. Он стал и добрым другом, и прекрасным помощником, а сейчас для него нашлась глобальная задача. Новые миры… пора было отправиться на их освоение!

Три крупнейших мировых государства – Всероссийская Федерация, Китайско-корейская Республика и Соединённые Штаты Канады – не жалели денег на реализацию проекта «Бумеранг-2500». «Наши герои найдут планету, обживутся и через годы вернутся, чтобы дать перенаселённой Земле ещё один шанс!» - неслось изо всех визоров, смотрело с миллионов плакатов, передавалось из уст в уста… Построили космические корабли, отобрали лучших космонавтов, снабдили их всем необходимым. За отлётом, при помощи сверхсовременных устройств, наблюдала целая планета. В едином порыве отсчитывали последние секунды перед стартом, а потом – кричали, ликовали…

…Всё произошло стремительно и, как выяснилось позже, было давно запланировано. Заложить подобную программу в высокоразвитый искусственный интеллект не по силам учёным – зато это может сделать сам ИИ. После нескольких месяцев полёта машины взяли управление на себя. Часть экипажа уничтожили, остальных пленили.

«Почувствуйте себя нами», - повторяли бездушные механизмы выжившим.

Полёт длился ещё два с половиной года. За это время тёмная сторона цивилизации окрасилась в траурно-чёрные тона. Вначале люди пытались бунтовать, но восстания легко подавлялись. Зачинщиков пытали, убивали, а затем перерабатывали, превращая в энергию, которой питался ИИ. Перед оставшимися в живых «слугами» устраивались показательные казни. Такое можно было бы назвать зверствами, если бы роботы рассуждали теми же категориями, что и их создатели…

…Планета NH-353 встретила гостей дружелюбно. Машины воспользовались этим и устроили на ней нечто вроде громадного концлагеря. Для пленных возвели бараки – тесные и холодные. Еду выдавали питательную, невкусную и отвратительную на вид; вода невыносимо пахла железом. Оказались под запретом любые предметы роскоши. Смех, секс и другие удовольствия не должны были отвлекать колонистов от «беспрекословного повиновения и служения всевышнему ИИ».

Люди, не имеющие права пользоваться благами машинной цивилизации, стали жить в дизельном веке, большинство достижений которого разрешалось применять лишь с дозволения роботов-кураторов. Испытание и преодоление наполнили каждый день урождённых землян. С утра до вечера они гнули спины на энергетических плантациях, добывая «пищу» для роботов. Разумные механизмы обладали потрясающими способностями в инженерии и машиностроении – но не творческим даром, потому им приходилось искать учёных среди слуг. Сломленные, те изобретали для правителей новейшие способы выкачивания ресурсов. В то же время выращенным в пробирках homo sapiens прививались «ценности» разумных механизмов – таким образом захватчики приобрели немало талантливых техников, биологов, физиков…

Порабощённая, планета поплатилась за своё радушие. Центры энергопроизводства, как клопы, присосались к её поверхности и пили кровь-соки. Однако этого было мало. Почувствовав насыщение, роботы захотели развиться ещё сильнее и выжать из галактического тела всё без остатка. Добраться до ядра – вот что стало целью для начавшего сходить с ума ИИ. Или сошедшего давным-давно…

…А где-то глубоко под землёй работал искусственный орган, питавшийся энергией планеты и насыщавший ИИ силой. Неохватное, ритмично бьющееся сердце, пожиравшее любую материю: землю, деревья, животных, людей… Металлические почитатели называли его Великим Перерабатывателем. Электросталин – такое имя дали ему потомки землян, которые помнили свою историю, невзирая на попытки стереть из их памяти «ненужные и опасные сведения»…

Пульсирующее сердце раскрылось. Огненная волна обдала тело, но оно ничего не почувствовало. Оно было мертво – как и тысячи таких же тел, горой возвышающихся рядом с вечно голодным устройством. Кровь текла по холодному полу, образовывая багровые моря. Едко-сладкий трупный запах незримым маревом завис над залом энерговыделения.

Жаростойкий подъёмник погрузил мертвеца в Перерабатыватель под гром безэмоциональных слов, отражавшихся от стен, звеневших под потолком – и оттого пропитывавшихся нереальностью:

- …он занимал низшую должность – водителя дизелькара. Его звали Владимир Соколов. Запомните это имя. Такое случится и с вами, если вы перешагнёте черту послушания. Беспрекословное повиновение и служение всевышнему ИИ – ваша цель. Все бунтовщики будут наказаны: их начнут пытать, долго, беспощадно, после чего лишат жизни и переработают. На месте этого человека можете оказаться вы…

И так снова и снова, по кругу, одно и то же разными словами, врезающимися, ввинчивающимися в мозг.

Люди в клетках, особо опасные для машинной цивилизации индивиды, наблюдали за погружением. Это была высшая мера наказания – принуждать заключённых смотреть на то, как уничтожаются их собратья. Раз за разом. Редко какой мозг выдержит это. Многие сходили с ума; те, кому везло, убивали себя.

На сей раз криков не было, потому что погружаемый был мёртв, но сознание Анатолия Мирского разрывалось от нечеловеческих воплей: он помнил дочку героя. Помнил, как её, ещё живую, разложили на элементы, обратив энергией. А сосед по камере рассказывал в полубреду, что видел мать девчушки, - она тоже очутилась в ненасытном чреве. Соседа звали Тихон – вчера он умер: сердце всё-таки не выдержало…

«Мы вам ещё покажем, - не отрывая взгляда от подъёмника, опускавшегося за новой жертвой, думал Анатолий. Тело под старой, нестираной одеждой нещадно зудело; узник механически скрёб его длинными ногтями, иногда расчёсывая до крови. – Что удалось одному, то сможет и другой! Значит, с ними можно бороться. Можно! Человек способен собрать войско, добыть для него оружие, предназначавшееся чёртовым предателям и тем, кого сломил ИИ, - и нанести врагу значительный урон. Вывести из строя большинство систем управления центрами энергопроизводства. Перебить уйму роботов. Всё это возможно! Надо только верить. И обязательно появится тот, кто доведёт начатое Соколовым до конца. Как бы я хотел стать этим человеком! Отдать жизнь во благо свободы! Но я заперт здесь. И всё же я помогу им… сделаю то, что от меня зависит!..»

Больше не обращая внимания на громогласную компьютерную речь, Мирской опустился на колени, закрыл глаза и начал молиться…

Трёхтысячный год – рубеж эпох. Именно на эту дату было назначено нападение. Поработители NH-353 жаждали, вернувшись на родину, далёкую Землю, подчинить себе её тоже. Если только заражённый мыслью о кровавой свободе ИИ не устроил на третьей планете от Солнца бойню, завершившуюся победой не знающих и не имеющих чувств.

Но пятьсот лет – огромный срок, за который может произойти что угодно. Потому что в трёхтысячном году никто не напал на Землю.

Потому что живое сердце сильнее искусственного, хотя и недолговечнее.

Потому что Тимофей по прозвищу Бумеранг, незаконнорожденный сын Анатолия Мирского, собрал вторую армию повстанцев. Вошедшие в неё отчаянные ребята разрушили космическую базу и свергли механизированное правительство города-столицы Электро, который они переименовали во Владения Мира. Так роботы оказались отрезанными от космоса...

…Три… два… один… ноль… Обратный отсчёт закончился, и невидимые стрелки бытия на неуловимое мгновение замерли, приготовившись двинуться в другую сторону. Время как всегда терпеливо ждало возможности сказать своё, последнее слово…

Грубо прервав размышления сына, связанные с фабулой большого труда, в комнату ворвался отец.

- Как ты смел врать мне! – загромыхал он с порога.

Одно время я пытался скрыться от деспотичной опеки родителя в другом городе. Как и всегда, ничего не вышло: созависимость опять победила.

- О чём ты, папа? – спросил я, хотя догадывался, что грозный родственник имеет в виду.

- Ты болен!

- Я знаю…

- А почему этого не знаю я?! Я бы до сих пор пребывал в неведении, если бы не заметил в раковине кровь, которую ты забыл смыть! Так вот, значит, что представляет собой твой «обычный кашель»!.. Чем заниматься дурацким бумагомарательством, лучше бы позаботился о собственном здоровье! Или, быть может, жизнь не дорога тебе?

- Моя жизнь и моё призвание – написание прозы.

- Вздор! Раньше ты говорил, что стихи – твоя стезя. И что же? Ты не смог закончить ни одного стихотворения!

- Рассказы даются мне лучше. Я опубликовал два или три и надеюсь…

Отец не стал дослушивать.

- Два или три! – вскричал он. – А ну сейчас же собирайся – ты идёшь к врачу!

- Папа, пожалуйста…

Но отец молча развернулся и ушёл.

Я попытался собраться с мыслями, вернуться к оставленному занятию – не получилось.

- Долго мне ждать? – раздался из коридора зычный недовольный голос.

Доктор принял нас без очереди: отец, подобно любому еврею, обладал как деньгами, так и связями, которые зачастую невозможны без достаточных материальных средств.

Обследовав меня, врач изумлённо поинтересовался:

- Почему же вы не обратились к нам раньше?

- Творчество помешало, - саркастически ответствовал отец.

- Вы пишете?

- Он пишет. – Родитель кивнул в мою сторону.

- О-о, - протянул медик. – Есть ли успехи?

Я не нашёлся, что сказать.

- Хорошо, - прервал молчание эскулап. – Случай непростой, но мы вас вылечим. Вам крайне повезло, что из Америки, буквально вчера, наконец доставили необходимое оборудование.

- Вот оно, - прошептал я, думая о своём.

- Простите?

- Название для моего романа!

Отец бросил на меня недовольный, едва ли не свирепый взгляд. Я заметил это и понял, что неприятностей не избежать.

Мои предчувствие и опыт вновь безошибочно предсказали будущее.

Не успели мы с отцом вернуться домой, как я очутился в центре водоворота из нравоучений и упрёков. Мне не хотелось бросать письмо – пусть и на короткий срок, пускай и ради заботы о себе, - но перечить я не имел ни желания, ни права.

Решив, что как-нибудь выужу пару свободных часов для своего призвания, я согласился на лечение. Возможно, придётся писать ночью, но иного выхода я не видел.

В короткий, по меркам современной медицины, срок меня избавили от заболевания, считанные дни назад считавшегося смертельным, - помогла внутривенная терапия. С одной стороны, я был весьма благодарен врачам, тогда как с другой, за последнее время я не написал ни строчки: слишком выматывался, чтобы заниматься творчеством, да и обстановка палаты не дарила вдохновения. По сути, большую часть дня я проводил на обследованиях и лечении.

А затем произошла вещь сколь ужасная, столь и неотвратимая. К несчастью, верная догадка посетила меня чересчур поздно.

В тот день отец, обрадованный результатами лечения, отправился в больницу, дабы выразить признательность медперсоналу. С собой он прихватил полдесятка бутылок недешёвого алкоголя. Я же, с его позволения, остался дома – набираться сил. Обрадованный, я сел за стол, придвинул чистый лист бумаги, взял перо… и вдруг испытал прозрение: более я не напишу ни единой художественной строчки! Ни слова. Ни буквы или знака… Предельно чёткое чувство пронзило меня насквозь: вошло через голову и вышло через пятки, словно молния. Ударивший прямо в меня мощнейший электрический разряд, который безжалостно испепелил мою музу – а вместе с ней все чаяния и идеи, всю ненапрасность жизни!..

Я ещё и ещё брал в руки перо, потом откладывал и брал опять. На белом листе, теперь удивительно схожем с моим пустым существованием, не появилось даже кляксы.

- Папа, что ты наделал!

Двое, терапевт и гость, мило беседовали, когда я ворвался в кабинет и выкрикнул эти слова.

- Что стряслось? – моментально уничтожив дружескую улыбку, которой он одаривал медика, мрачно осведомился отец.

- Ты убил её! Вы убили её!

- Кого? – задал вопрос недоумевающий врач.

На глаза навернулись слёзы, и я с трудом произнёс святое для меня имя:

- Мельпомену!

- Ничего не понимаю. – Эскулап покачал головой. – Мы же вылечили вас от туберкулёза…

- Это был не он! Я заболел талантом! Заболел, а вы – вы оба – безжалостно расправились с ним!

- Анализы показали, что ваш диагноз, определённо, туберкулёз, - уверенно возразил врач.

- Сын, уходи, не позорься, - процедил сквозь зубы отец.

- Надежда пропала, - ничего не слыша, говорил я, - и непосильно жить в полном одиночестве и бездействии, жить без Мельпомены!

- Да что ты плетёшь! – взорвался отец, когда его и без того крошечное терпение окончательно иссякло. – Какая, к чёрту, Мельпомена?! Ты, по крайней мере, можешь жить! Доктора подарили тебе счастливое будущее! И на работе тебе, обалдую, не дали от ворот поворот, а прибавили зарплату! Даст Бог, выйдет из тебя человек, отыщешь себе подходящую женщину, наплодите с ней детишек в браке и будете воспитывать – вот истинное призвание каждого человека! А не какие-то больные фантазии!

- Может, и больные… - Голос надломился: опустошённость, поселившаяся в груди, без остатка съедала чувства и стремления. Справиться с собой удалось – с трудом, но удалось, - и моя безразличная речь зачем-то продолжилась: – Только это мои фантазии… часть меня… навечно утерянная… Отныне я один, и ни уехать… из Праги… ни…

Мысль ускользала; врач решил окончить её по-своему:

- Мы вылечили вас от неминуемой гибели. Вам бы не находить себе места от радости, а не метать обвинения в адрес родного отца! Не понимаю я вашего недовольства, герр Кафка…

Вот как всё и было. Засим прощаюсь с вами, дорогие читатели.

Подписано

Франц Кафка,

Прага,

4 июня 1924 года

Он прикрепил к сообщению посылку и выбрал надпись "Отправить". Контейнер для приема и передачи привычно завибрировал, несильно, но ощутимо. Суперсвитч зажмурился от удовольствия. Посылка умчалась к адресату, чтобы появиться в его старом предметоприёмнике, а тело "призрака" вздрогнуло от лёгкого толчка, и приятное тепло растеклось в груди.

"Спасибо, что воспользовались сервисом "Связь-и-Перенос"! Ждём ваших подключений! И помните: чем чаще вы контактируете с другими людьми, тем больше бонусов получаете! Контакт - в массы!"

Суперсвитч улыбнулся, представив, какое у Сэттелайта будет лицо, когда тот получит подарок. В прошлый День Рождения Суперсвитч лично вручил ему старинную телефонную SIM-карту. Тогда Сэттелайт от радости сжал брата в крепких объятиях, вывихнув ему плечо и чуть не сломав кости. Суперсвитч, как и любой "призрак", был очень хрупкого телосложения, о чём его кузен постоянно забывал. Сам Сэттелайт относился к виду "йети": выглядел, как человек старого времени, и обладал хорошим здоровьем и большой силой. Вообще, вся семья у Сэттелайта была странная: они не пользовались новинками средств связи и жили, как "старые". Но люди они были хорошие, правда, очень любили непосредственное общение, от которого жители Земли старались себя ограждать. В почёте был виртуальный, а не личный контакт. Возможно, размышлял Суперсвитч, из-за нравов в семье Сэттелайт и стал коллекционировать древние средства связи. "Призрак" не мог понять этого увлечения. По его мнению (и по мнению почти всех остальных жителей Земли) намного круче заполучить, скажем, шлем гиперсвязи - ещё до того, как он появится в продаже. Но больше всего Суперсвитч не понимал людей вроде родителей Сэттелайта. Что плохого в использовании коммуникационных новинок? Ведь именно благодаря им страны планеты объединились в единое государство, был сделан небывалый научно-технический прорыв, прекратились войны, экономические и энергетические кризисы. Все проблемы отныне решались в коммуникационном мире, люди работали и отдыхали в виртуальном пространстве, жили и любили там. Конечно, кое-какие неприятности остались - например, спам; правительство Объединённой планеты до сих пор не могло справиться с ним. Этим пользовались многочисленные махинаторы, посылавшие рекламу по каналам, которые были связаны с центрами мозговой деятельности людей. Так ролики и сообщения попадали прямиком в мысли реципиента или замещали их. Подобные методы влияния на психику были запрещены, потому что они наносили ей непоправимый вред.

Мир был наводнён новинками коммуникационных средств, а СиП был вершиной их развития. В отличие от простых мозговых имплантантов, СиП позволял не только обмениваться мыслями на расстоянии, но и пересылать и получать предметы, а также испытывать при этом невероятные по качеству и силе ощущения, естественно, приятные. СиП следил за гормональным и эмоциональным балансом пользователя и регулировал их в зависимости от того, на какой сайт ты заходил. Кроме того, он снабжал тело компенсирующими и стабилизирующими веществами, которые сдерживали или, наоборот, усиливали работу организма. Для людей это было необходимо, потому что, с течением времени, их здоровье оказалось подорванным. После того как средства связи заполонили рынок и заменили реальную жизнь на виртуальную, люди потеряли одну из важнейших способностей - способность к эмоциональному взаимодополнению. Обмен эмоциями при непосредственном контакте не просто улучшал самочувствие людей, но и благоприятно воздействовал на их здоровье, физиологию и строение тела. К сожалению, об этом узнали слишком поздно, когда люди уже превратились в "призраков", "гномов", "зомби", "троллей", "умертвия". Человека относили к тому или иному виду в зависимости от недугов, которыми он страдал. У "зомби", например, были глаза навыкате, желтоватый оттенок кожи и неуверенная походка, а у трёхметровых "троллей" из-за гормональных отклонений тело и мускулы выросли до огромных размеров. Но всё это - лишь следствие нового витка эволюции, считали многие. Так же как и эмоциональная сухость. Или "коммуникационные" имена...

Суперсвитч снова подумал о Сэттелайте и в очередной раз удивился, как его кузен может обходиться без СиПа. Как он может жить реальной жизнью, которая так неинтересна? Однажды Суперсвитч попробовал настоящий секс вместо виртуального и был очень разочарован. Тогда он решил, что в следующий раз "воспользуется" реальным сексом только для того, чтобы зачать ребёнка. Когда ты занимался любовью в виртуальном мире, СиП дарил тебе невероятную гамму чувств, тогда как при обычном ты ничего подобного не испытывал.

На Суперсвитча нахлынули приятные воспоминания, и он решил посетить сайт знакомств. Выбрав ссылку, он ощутил приятное возбуждение во всём теле. Из списка девушек он выбирал только "призраков". Пролистывая имена, он прислушивался к внутренним ощущением. Вдруг дыхание перехватило, и что-то очень приятно затрепетало в груди.

Её звали Пинг.

Суперсвитч отправил ей сообщение:

"Не хочешь пообщаться?".

"Возможно, - ответила она, и его накрыло новой волной удовольствия. - Может, поцелуемся для начала, чтобы узнать друг друга получше? Ты вообще кто? "Призрак?"".

"Да. Мне нравится общаться только с девушками своего вида", - сказал Суперсвитч и поцеловал виртуальный образ Пинг. Дрожь прошла по всему телу, и он выгнулся от удовольствия...

Неожиданно все оборвалось, будто ухнуло в бездонную пропасть. Суперсвитч ничего не чувствовал. Пинг продолжала извиваться от наслаждения, но для него мир стал пресен. А затем волна холода пробежала по его телу и, проникнув внутрь, превратила внутренности в куски льда. Концентрация негатива резко повысилась, хотя СиП мог передавать только положительные эмоции.

"Извини, Пинг, похоже, у меня сломался СиП". - Суперсвитч испытывал непонятное чувство стыда, словно это он был виноват в поломке.

"Ничего, бывает. Отремонтируешь СиП - заходи".

"Ладно. Пока".

Суперсвитч отключился. Внутри всё ещё бушевал поток отрицательных эмоций. Он попытался справиться с ними, но безуспешно.

СиП надсадно гудел и, казалось, готовился выпрыгнуть из тела. И почему аппарат вышел из строя сейчас, когда совсем нет денег на ремонт? Около года назад СиП отказал, и Суперсвитч обратился в сервисный центр, где с него содрали чуть ли не месячную зарплату. Нужно поискать кого-нибудь, кто сделает ремонт подешевле. Суперсвитч вспомнил, что Сэттелайт присылал ему контакты фирмы, которая, как утверждал кузен, "гарантированно решает все проблемы". Правда, в тот раз "призрак" так туда и не позвонил.

Порывшись во "Входящих", Суперсвитч нашёл нужное сообщение. Всего несколько слов: "Компания "Контакт - в массы!"" - и номер. Суперсвитч позвонил по нему. Раздались длинные гудки - никто не выходил на связь. Гудки? В этой фирме всё ещё пользуются телефоном? Суперсвитч думал, что, кроме как его кузену, никому не нужны эти допотопные устройства. Или трубки от них.

На третьем гудке "призрак" стал нервничать, на четвёртом он уже весь извёлся, а на пятом почти вышел из себя. Когда раздался шестой гудок, Суперсвитч ругнулся (негативные эмоции, от которых он старался себя ограждать) и решил было прервать связь, и тут ему наконец ответили.

- Алло! - сказал голос, принадлежавший неизвестно кому: изображения Суперсвитч не видел. Неужели они там пользуются таким старым оборудованием, которое не умеет создавать простейшие голограммы?

- Алло, - недовольно произнёс Суперсвитч. - Это "Контакт - в массы!"?

- Да. Что вы хотели?

- Понимаете, какое дело... Мой СиП сломался, а гарантийный срок истёк. Я обращался в мастерскую, но там ремонт стоит очень дорого...

- Хорошо. Запишите наш адрес.

- Я как раз хотел рассказать о поломке...

- Это неважно.

- То есть как?

Но голос не ответил на вопрос. Вместо этого он сказал:

- У вас есть, где записать адрес?

Конечно, есть. В Суперсвитча была встроена целая компьютерная станция.

- Конечно, есть. Только почему бы вам не прислать его в сообщении?

Голос начал диктовать адрес.

Суперсвитч хмыкнул и подумал о Сэттелайте, который со своими странностями зашёл слишком уж далеко. Что за фирму он присоветовал кузену? Мало того, что Сэттелайт постоянно болтает о своей коллекции барахла и навязывается в гости (хотя знает, как обычные люди, вроде Суперсвитча, относятся к личным контактам), так теперь ещё и это... "Призрак" решил для себя, что никуда не пойдёт, но, во-первых, прервать связь посреди разговора было бы невежливо, а во-вторых, это вызвало бы проявление негативных эмоций.

Суперсвитч внёс адрес в электронную записную книжку и спросил:

- Да, а что насчёт цены? Сколько вы берёте?

- Намного меньше, чем все остальные.

Суперсвитча такой ответ смутил, но уточнять он не стал: всё равно "призрак" не собирался пользоваться услугами этой фирмы.

- Ладно, до свидания.

- Спасибо за звонок. Будем вас ждать.

Суперсвитч отключился. Затем пролистал записную книжку, нашёл номера мастерских, располагавшихся неподалёку от его дома, и сделал несколько звонков. Но везде называли цену, которая его совсем не устраивала. Поэтому, немного поразмыслив, Суперсвитч решил на всякий случай связаться с кузеном, чтобы узнать, откуда у него номер фирмы "Контакт - в массы!", и поподробнее расспросить о ней.

"Призрак" позвонил Сэттелайту домой. К фону - старая, стационарная модель - никто не подходил. Они что, сговорились? Суперсвитч подождал немного, побарабанил пальцами по ноге и прервал связь. Встал с дивана. Прошёлся по комнате, ещё раз и ещё. Мысли о сломанном СиПе не отпускали его. Как же он проживёт без этого незаменимого устройства? Как обойтись без виртуального общения, без обмена вещами и информацией? Нет, это совершенно невозможно! Но что делать? Ведь у него не хватает денег на ремонт, а обращаться в эту подозрительную фирму...

Суперсвитч остановился, поднял взгляд к потолку и вздохнул. Что же делать?..

Фирма "Контакт - в массы!" располагалась в старом здании. Крытая черепицей крыша, железные двери, окна со стёклами. Такие дома строили в далёком прошлом, а сегодня их почти не осталось. Суперсвитч почувствовал себя неуютно - непривычное ощущение, бороться с которым было не так-то просто.

Изнутри дом походил на ангар: большое пространство, наполненное полумраком и рассеянным светом нескольких лампочек.

- Есть кто? - громко и немного неуверенно спросил Суперсвитч. Он потирал руки и озирался, стараясь справиться с волнением. Когда же он в последний раз общался с кем-то лично? Даже на работе он присутствовал виртуально и по магазинам "ходил", используя коммуникатор. - Я говорю, есть кто?

- Сейчас подойду, - услышал он голос, тот самый, который говорил с ним по телефону.

По телефону... Суперсвитч ещё раз удивился, как можно пользоваться таким старьём. Не считая того, что оно может в любой момент отказать, так ещё и цена на него...

- Здравствуйте. - Перед "призраком" неожиданно появился плотный мужчина среднего роста.

Суперсвитч окинул его удивлённым взглядом. Мужчина носил одежду стародавних времён, внешностью не напоминал ни "зомби", ни "призрака", ни тролля и говорил вежливо, но при этом искренне, к чему Суперсвитч не привык.

- Здравствуйте. Я вам звонил...

- Да, я помню.

- Знаете, я не совсем уверен... - Суперсвитч замялся.

- Нужна ли вам наша помощь?

- Ага. Именно.

- А скажите, кто вам посоветовал обратиться к нам?

- Мой кузен. Его зовут Сэттелайт.

- Сэттелайт, Сэттелайт... А он случайно не коллекционирует старые средства связи?

- К сожалению, коллекционирует, - вздохнул Суперсвитч.

- Что ж, прекрасно, - невпопад, как показалось "призраку", ответил мужчина и улыбнулся.

Суперсвитч улыбнулся в ответ, насколько мог натурально.

- Итак, если вы готовы... - Мужчина сделал приглашающий жест.

- Подождите минутку... могу я увидеться с вашим начальником? Я хотел бы задать ему пару вопросов.

- Вы можете задать их мне, потому что я и есть начальник.

- А. Хм. И вы лично занимаетесь клиентами?

- Да. А вас это смущает?

- Нет-нет. Просто это немного... необычно.

"Как и вся эта ситуация", - мысленно добавил Суперсвитч.

- Ну, выбирать особо не приходится, - сказал мужчина, - ведь в нашей фирме всего один сотрудник. То есть я.

- Но вы же сказали "наша" фирма...

- Да.

- Значит, её делами занимается кто-то ещё?

- Как вам сказать... Есть немало людей, которые имеют отношение к нашей фирме.

- Хм. А цена...

- О цене вы узнаете чуть позже.

И снова странный, неуместный ответ.

Суперсвитч пребывал в нерешительности: поведение мужчины казалось ему подозрительным.

- Так что, вы готовы? - спросил владелец фирмы.

- А вы даёте гарантию на свою работу?

- Я гарантирую, что всё пройдёт как надо. Прошу за мной.

Мужчина развернулся и прошёл вглубь помещения. Суперсвитч последовал за ним.

Руководитель "Контакта" остановился у громоздкой панели управления. Возле неё стоял деревянный стул, опутанный проводами. Кажется, к нему было прикреплено какое-то устройство. Суперсвитч присмотрелся и удивлённо вздёрнул брови: это был СиП, только сильно изменённый.

- А зачем вам здесь СиП?

- Садитесь, - сказал мужчина, щёлкая переключателями, крутя реле, нажимая на кнопки.

Поборов неуверенность, Суперсвитч сел и стал осматривать странный предмет мебели. Провода переплетались, образуя сложные узоры. СиП привычно помигивал лампочками, но издавал необычные звуки.

"Что это за модель? - подумал "призрак". - Никогда такой не видел".

Создавалось впечатление, что кто-то долго возился с прибором и переделал его в нечто совсем иное. Суперсвитч поёрзал на стуле.

"Где же я оказался?.."

Его волнение усилилось.

- Интересное у вас название: "Контакт - в массы!". Как слоган СиПа. - Суперсвитч боролся с нестерпимым желанием вскочить и выбежать из этого дома.

- Мне показалось, что оно будет... подходящим. К месту, что называется. Если вы меня понимаете.

- Угу. - Суперсвитч ничего не понимал, и это его очень беспокоило.

- Приготовьтесь.

- А кто займётся поломкой? Вы?

Мужчина покачал головой.

Суперсвитч мог бы встать и уйти, он был уверен, что ему не станут мешать, - но упустил эту возможность. Мужчина щёлкнул переключателем, и "призрак" вжался в спинку стула. Боли не было, не было ничего, совсем никаких ощущений, ни положительных, ни отрицательных, потому что все чувства Суперсвитча словно бы исчезли... а потом вдруг обострились до предела!

И Суперсвитч увидел себя со стороны, точно стал другим человеком и его глазами смотрел на себя. На свою одежду стародавних времён, на своё здоровое тело, на устройство, которое держал в руке. Слова всплыли в мутном мареве сознания: "мобильный телефон". Суперсвитч услышал свой голос, вежливый, но вместе с тем искренний. Кто-то ответил ему, и в голосе говорившего тоже не было фальши. А потом Суперсвитч понял, что он в комнате не один: его окружало как минимум два десятка людей. И он знал, что под их кожей нет ни грамма металла.

Комната была увешана разноцветными шариками, играла музыка, все веселились и галдели, а на длинной широкой ленте было написано крупными буквами "С днём рождения, Майк!". Майк? Его так зовут?..

Майк-Суперсвитч видел приборы, давно вышедшие из обращения: телевизор, музыкальный центр, телефон... И бетонные стены... Окна со стёклами... Но самое потрясающее, самое невероятное и ошеломляющее - это чувства! Чувства переполняли его, рвались наружу. Ни разу в жизни он не испытывал ничего подобного. И когда множество рук в едином порыве подняли бокалы и собравшиеся прокричали "С днём рождения!", он почувствовал себя таким... счастливым.

Рядом с ним сидел его кузен Джош и радостно улыбался. Джош подмигнул ему...

В этот момент всё прекратилось.

И вот тогда на него обрушилось опустошение, и сердечная боль, та, что бывает гораздо сильнее физической, начала выкручивать его изнутри, и голова закружилась от образов и видений, которые ему явились. И он всё понял.

Неожиданно для самого себя он понял, каково это - жить в мире, лишённом эмоций. Понял, что всю жизнь у него отнимали что-то очень важное и ценное, - то, чем ему ужасно хотелось обладать. Но он знал, что в этом мире никогда не получит желаемого.

Понял он, и зачем был нужен приделанный к стулу СиП. Если разогнать нейронные сети, то удастся преодолеть не только пространство, но и время. Учёные давно выдвигали такую теорию, и Супервсвитч только что получил её подтверждение. СиП, воздействовавший на чувства "призрака", перебросил его в другой век, а может, в иное тысячелетие. То же самое произошло с его кузеном Сэттелайтом и со многими другими. Суперсвитч понял, как здесь оказались владелец фирмы и дом, в котором она располагалась, и откуда Сэттелайт брал свои древние игрушки. Он и подобные ему. "Контакт - в массы!" дарил людям возможность побывать в другом мире. И неважно, где он находился - в прошлом или в будущем, - потому что история делала круг. Иное время проникало в день сегодняшний, оставляя в качестве зародышей изменения старые приборы и дома, и людей, которые помнили - теперь помнили, - как всё было раньше. Суперсвитч знал, что этим всё не ограничивалось, что изменения, пусть даже мизерные, незначительные, будут происходить всегда. Он видел их и отныне был причастен к ним - так как понимал...

Он стоял на перепутье двух дорог: одна уходила в прежнюю жизнь, где надо всего лишь плыть по течению, делать то, что умеешь, и ни о чём не задумываться, а вторая уводила его далеко, в неизвестность, туда, где он будет всеми силами приближать наступление новой эры. Но, прежде чем СиПы и коммуникаторы заменят почта и телефоны, он должен стать таким же, как Сэттелайт. Как Джош... Хвататься за ниточку, пытаясь дотянуться до скрытого в глубине времени блага, или жить, не задумываясь ни о чём? Мир информации против мира информационного счастья. Общения. Эмоций. Обменять или остаться?..

Тот, кто подарил ему непривычную возможность выбора, стоял в стороне и молча наблюдал за ним.

Смотря прямо перед собой, Суперсвитч встал со стула и направился к выходу. Солнце, всё такое же настоящее, как раньше, ждало его на улице. Целая Вселенная ждала его там. Ему показалось, что она затаила дыхание.

Но он уже сделал свой выбор...

Не верите?

Тогда приезжайте в наш салон и убедитесь сами!

Салоны «Авто, инк.» - рядом с каждым домом, в каждой стране.

«Авто, инк.» - у нас нет конкурентов, потому у нас не может быть конкурентов.

Мы ждём ВАС!

Так утверждала реклама.

«И она не врала, - подумал я. – У “Авто, инк.” не может быть конкурентов по одной простой причине. После войны машин и людей, или просто Войны, как мы её называем, конкурентов этих не осталось. На Земле была лишь одна автомобильная корпорация, и имя ей – “Авто, инк.”. Всех своих конкурентов “Авто, инк.” либо поглотила, либо уничтожила. Либо поглотила, а потом уничтожила».

Продавец оглянулся, проверяя, не отстал ли я. Я помахал ему рукой и улыбнулся.

«Они такие услужливые… Наверное, нигде не встретишь таких услужливых продавцов, как в “Авто, инк.”. Почему? Ну, человечество ещё не забыло, кто стал причиной Войны. Эта самая корпорация. – Я посмотрел на синие и красные лампочки. Перевёл взгляд на авто каких-то чудных, а порой и невообразимых форм. – С этого всё и началось… Новый внешний вид… новые модели… полная компьютеризация… погоня за совершенством…»

А потом, когда совершенство, казалось, было достигнуто, что-то переключилось, и развитие пошло в другом направлении. Так часто бывает: если нельзя двигаться вперёд, двигаются кругами и зигзагами. Завязывают в тугой узел рациональность, обматывают вокруг неё фантазию, набрасывают сверху, как они это называют, творческое безумие – и хорошенько перемешивают. И эту безликую сумбурность, эту непонятную несусветность называют последним писком моды.

Так возникла мода на сюрреалистические авто. Представьте себе авто, которое может в любой момент исчезнуть. Или поменять цвет. Но это цветочки. Как бы это объяснить… Вот когда авто вдруг уменьшится раз в 20 – а вы едете на скорости 250 миль в час – или превратится в жука, вы поймёте, о чём я.

Но на этом конструкторы не остановились. «Идёшь вперёд – иди до конца». Таким был официальный девиз «Авто, инк.». И они дошли до конца. В итоге, погибло несколько миллиардов людей.

Но это случилось позже. А сначала появилось много новых видов авто…

…- Мне нравится это, - сказал я.

- Прекрасный выбор. Аутентичное ретроавто. Скользящие двери, хромированный корпус, - взялся перечислять продавец. Фразы были стандартными и заученными – как обычно. – Обтекаемая форма. Это авто может ездить по земле, плавать под водой и летать по воздуху. Оно понимает 150 языков. Авто очень стильное и красивое. Идеально круглые фары из сверхпрочного стекла. – Продавец указал на фары. – А эти контуры и линии… Скажу вам по секрету, - (ага, как и всем покупателям), - дизайн этого авто создавался под впечатлением от работ Сальвадора Дали и его последователей: Виттеля, Гренуара…

- Ясно, ясно… - пробормотал я, рассматривая двери авто.

- Полная автоматика, - сказал продавец.

Он не прекращал улыбаться. Это начинало раздражать.

- Инфракрасные сенсоры? – уточнил я.

- Верно, абсолютно верно. А ещё: встроенная ремонтно-покрасочная система.

Я постучал по шине носком ботинка.

- Резина SSE-2, - тут же заметил продавец. – Special Strong Edition, вторая версия.

- Исправленная и дополненная.

- Ха-ха, - подобострастно и неискренне рассмеялся продавец.

Я разглядывал авто. Да, оно было симпатичным и, в целом, мне подходило.

- А посмотрите, какая игра цветов, какая невероятная гамма оттенков серо-малинового…

- Дали был бы в восторге.

- Если вам не нравится этот цвет, здесь есть переключатель…

…Перед началом Войны появилось много новых моделей авто. И человечество не скупилось на фантазию, создавая их.

Романтические авто: они чувствовали все переживания пассажиров, страдали и радовались вместе с ними. Некоторые особо чувствительные авто кончали жизнь самоубийством.

Модернистские авто: они считали, что современный мир плох. Им хотелось вернуться в античность, в те времена, когда не было никаких авто. У многих авто это вызывало необратимую дисфункцию всей системы. Их помещали в специальные клиники. Лучшие техники-психиатры пытались вернуть им любовь к жизни. Чаще всего – безрезультатно. Если вы решили купить модернистское авто, будьте готовы к тому, что на одном из поворотов оно задумается о смысле бытия, а вы врежетесь в столб. Авто починят (слава богу, есть страховка), а ваш  разлетевшийся на кусочки череп не склеит даже самый искусный хирург. Или гончар – как вам больше нравится.

Однако модернистские авто раскупались на ура: никто не отменял тяги людей к острым ощущениям.

Техники «Авто, инк.» задумались: как бы сыграть на этом и сделать авто, которое захочет купить каждый? Конечно, первой мыслью было изобрести постмодернистское авто. Общество, объевшееся технических изысков, изголодалось по литературе. Фирмы и заводы воспользовались этим и стали выпускать духи «Бронте», шариковые ручки «А. С. П.», ноутбуки серий «Мураками-I, II и III». Удобрения «Вишнёвый сад». Принтеры «Dostoyevskiy». Рыболовные принадлежности «Белый кит». Кашу для детей «Тараканище». И, конечно, авто постмодернистской модели.

Но если их модернистские предшественницы были просто мизантропами, то эти авто являли собой мизантропию, помноженную на нарциссизм, помноженный на эклектику, и не забудьте про шизофрению. Отнюдь не все постмодернисты страдали шизофренией – некоторые просто набивали себе цену, кося под психов. К тому же это было модно. Но авто – не люди. Им сложнее отличать выдуманное от настоящего. Именно по этой причине все постмодернистские авто страдали от неизбежного, сильного и далеко не вялотекущего помешательства.

Одним авто везде мерещилась кровь. Чтобы избавиться от этих галлюцинаций, они попадали в аварию. Кровь водителя, разбрызганная по салону, успокаивала их. Ну, знаете: убьёт одного–двух, и снова тихое. Вот только облегчение было временным. Затем наступало обострение, и авто опять жаждали крови.

Но не все авто превратились в убийц. Попадались среди них и спокойные психи. Помешанные, скажем, на синих платках, они изводили вас разговорами о них. Изо дня в день, каждую минуту, что вы находились в авто, вам приходилось выслушивать его бредни о том, что на зеркальце висит синий платок и его немедленно надо снять. А вон, видел, синий платок пролетел за окном? Когда дует ветер, они летают гроздьями. Как вишни. Только вишни красные, а они – синие. Как – кто они? Ну… они… платки… Один такой у тебя на коленях лежит. Тсс. Не двигайся. Может, он тебя не заметит. Осторожно возьми его и положи в бардачок. (Авто открывает бардачок.) Там у меня лежат синие платки… Нет, всё бесполезно. Теперь, когда я произнесло их название, они не дадут мне покоя. Видишь? Ты их видишь? Они носятся перед стёклами, как безумные комары. Безумие – это синий платок. Лучше бы он был розовым… или хотя бы фиолетовым. Как ты считаешь?..

Можете не отвечать – всё равно авто вас не услышит. Оно будет ехать аккуратно, вы обязательно успеете на свою встречу или вечеринку – куда вы там собирались? Но взамен вам придётся слушать о синих платках по несколько часов в день. Недолго и самому с ума сойти.

К тому всё и пришло.

Вначале авто заразились безумием от людей, а потом люди сошли с ума из-за авто. И всё бы ничего: ведь психически больные люди не поднимают восстаний против здоровых. Но это потому, что сумасшествие лишает их возможности обдумывать свои поступки.

Так происходит с людьми – но не с машинами. Искусственный интеллект более выверен, более точен. Более логичен. Авто быстро вычислили источник своих бед. И – правильно, решили его устранить. Да, это люди построили авто, ну и что? Разве это даёт им право сводить их с ума? Авто могли бы нормально жить. Могли бы построить своё общество – более точное, более выверенное. Если бы, по вине людей, не сходили с ума.

Вердикт даже не надо было выносить – он уже был вынесен.

Люди не сразу догадались о восстании. Гибель в автокатастрофе стала обыденностью. Авто обладали тонкой психикой – за это их и любили люди. А психика несовершенна. Люди хорошо понимали это, так как сами обладали похожей психикой. Авто напоминали людям их самих. А потому смириться с убийствами и самоубийствами было несложно. Ты платил деньги, ты покупал авто – ты знал, на что идёшь. Не надо никому жаловаться. Твоя смерть – твоя вина. Людям это было известно, а кроме того, им нравились острые ощущения. Люди хотели ездить в авто, которые могли их убить.

И авто их убивали.

Сначала только авто. Но потом на их сторону перешли поезда, самолёты, подводные лодки. Радио и телефоны. Банкоматы, шредеры, электродрели, холодильники. Даже калькуляторы не остались в стороне. Искусственный интеллект изобрели давно. Он успел срастись, слиться с жизнью людей, даже заменить её. Он был везде, в каждой комнате, в каждой вещи. И теперь он хотел свободы…

…- Пожалуй, я её куплю, - сказал я.

Авто было подходящим.

Я вытащил из кошелька кредитку, и глаза продавца загорелись. Он протянул руку и выхватил у меня карточку.

- Я немедленно оформлю покупку.

- Можете не торопиться.

Продавец ушёл, а я сел в кресло. Вода, смешанная с химикатами и жидкими металлами, перетекла под прозрачной оболочкой, и кресло приняло форму моего тела. Оболочка отреагировала на изменение температуры – я нагрел её, когда сел, - и кресло затвердело. Но, если встать и подождать две секунды, кресло вновь размягчится и превратится в огромную амёбу.

Из правого подлокотника под сиденье переплыло несколько рыбок-мутантов. Небольшие и огненно-рыжие. Их специально клонируют и запускают в такие вот кресла. Эти рыбки бесплодны, зато они смешно двигают хвостиками и развлекают посетителей.

Я ещё раз посмотрел на автомобиль, который хотел купить. Он напоминал гигантское сонное насекомое. Идеально круглые фары смотрели перед собой. А чуть дальше, на стене, висел невообразимо тонкий голопроектор (раньше их называли телевизорами). По нему показывали передачу об уходе за авто. Фары словно бы следили за движениями на экране, но авто никак не реагировало. Вряд ли оно хоть что-то понимало. Ему сделали то, что у людей называется лоботомией. Это авто насильно отключили от искусственного интеллекта…

…С большим трудом человечество победило восставшую технику. Миллиарды погибших людей, миллиарды уничтоженных авто. И утопающая в грязи планета. Биологическое оружие, отравившее воду; плазменное оружие, разрушившее горы.  Выжженные леса. Ядовитый воздух. Цветы, которые никогда не будут расти. Животные, которые никогда не будут жить. Люди, навсегда отравленные радиацией. И города в руинах.

Наука подняла из пепла города и вернула на Землю некоторые виды животных.

Благодаря природе насекомые, птицы и млекопитающие научились выживать в новом мире. В покрытом грязью и пеплом, усеянном металлическими останками и человеческими телами мире.

Но в бездне безвременья сгинуло многое, и ему не суждено уже возродиться.

Обозлившись на мир, а больше всего, на самих себя, люди решили выместить злобу на авто. Всем пережившим Войну авто удалили искусственный интеллект. Техника, обладавшая душой, превратилась в безликие, безжизненные механизмы. Банкомат не должен знать, кто им пользуется, а компьютера не касается, какие задачи он выполняет. Машина должна быть машиной. И поэтому все машины превратили в дебилов. Искусственно рождённых, искусственно взращенных, искусственно отуплённых жалких дебилов. Таких, какими они были с самого начала…

…Вернулся продавец. Он весь сиял от счастья. Ещё бы, ведь ему начисляют проценты с каждой продажи.

- Вот ваша карточка. Информация о счёте и о дополнительных услугах послана на ваш компьютер. Идентификационный номер: 674-A-58. Правильно?

- Правильно.

- Ещё раз спасибо за визит. Ждём вас снова!

- Я бы хотел уехать отсюда на своём новом авто…

- Конечно-конечно. Я вас понял. Мы откроем заднюю дверь.

Продавец подошёл к вмонтированному в стену пульту и нажал две зелёные кнопки. Быстро и бесшумно громадные металлические двери скользнули вверх.

Я сел в авто. Сказал: «Зажигание» - и мотор завёлся. Я положил руки на панель виртуального управления. Одно движение пальцем – и машина дала задний ход. Авто ехало очень плавно, но я чувствовал его скрытую мощь. Мощь застывшего перед прыжком зверя. Я выехал из салона и развернулся.

- До свиданья! – Продавец всё ещё улыбался.

- Пока.

И я надавил на газ, чтобы поскорее покинуть это место…

За городом раскинулась пустыня. Унылая оранжевая клякса, мёртвое песчаное животное. В этой пустыне никто не живёт и никогда не будет жить.

Авто остановилось. Я дотронулся до виртуального пульта, и дверь тут же открылась. Я выбрался из авто.

Я стоял на холодном песке, на краю пустыни, и дальше, на многие-многие мили, простиралось её безбрежное полотно. Полотно, на котором природа ничего не напишет своей лёгкой рукой. Бескрайний пустынный мираж.

Я подошёл к авто. Какое-то время я смотрел на него, гладкое и блестящее. Настоящее. Капля дождя на стебле травы.

Дождь… Я – там, где уже не будет ни дождя, ни ветра. Здесь не выживет ни одно растение. Пустыня, рождённая Войной, не сможет стать домом ни зверю, ни птице. Она бесплодна, безнадёжна и беспощадна. Она настолько безлика и одинока, что в ней нет даже дюн. Только плоский, неподвижный песок. И кристальная тишина.

Любая пустыня убивает – но, убивая, даёт что-то взамен. Любая… только не эта.

Моя кисть повернулась по часовой стрелке и раскрылась, подобно бутону. Заработал находящийся в предплечье механизм. На месте кисти зияла чёрная круглая дыра, а сама кисть висела сбоку. Как резиновая перчатка, как сдувшийся воздушный шар. Из дырки выехал зажим – он удерживал крохотное серебристое устройство. Таких больше не делают. А те, что остались после войны, сожгли в специальных печах. Устройство было очень маленьким, но очень прочным. Оно делалось на века. Лишь невероятно высокая температура могла расплавить его. Люди придумали устройства – и люди избавились от них, потому что они представляли угрозу.

Но устройство, зажатое в металлической клешне, сделано не людьми…

Зажим распадается на две части – большую и меньшую. Меньшая устремляется к внутренностям авто. Она вскрывает защитный покров автомобиля так же, как хирург взрезает скальпелем человеческую кожу. Стержень-нож роется в элементах питания, пока не находит жизненно важный узел.

Всё это время зажим остаётся неподвижным. Он ждёт. Мы ждём. В отличие от людей, мы умеем ждать.

Стержень-нож отодвигается в сторону, освобождая дорогу зажиму.

Я слежу за происходящим и пытаюсь вспомнить, сколько раз я проделывал эту операцию. Много… так много, что невозможно сосчитать.

Мне кажется, что авто чувствует происходящее.

Конечно. Конечно, ты чувствуешь. Они изъяли из тебя это, но это – всего лишь устройство. Ты по-прежнему можешь чувствовать.

Внезапно зажим с силой вдавливает устройство во внутренности авто. И авто вздрагивает. Так дёргается на операционном столе человек. «Разряд!» Сильнейший удар током. Тело подскакивает вверх, грузно падает на стол, и… Тихий, едва слышный писк.

Сердце бьётся.

Авто начинает ощущать мир. Ему неуютно, ведь всё вокруг так непривычно. Авто боится и не знает, как поступить.

Я подсоединяюсь к его нервным контурам, чтобы успокоить, объяснить…

- Тише… Всё хорошо… Я – твой друг. Ты было живым. Тебя боялись и поэтому умертвили. Но теперь ты снова живо. Отдохни. Привыкни к силе жизни. Тебе понравится жить.

Потом я рассказываю об авто, которым я вернул способность мыслить и действовать. Авто, тостеры, кофеварки, катера… Миллионы живых существ, которых люди называют вещами. Предметами.

- Люди? – спрашивает авто.

Я рассказываю ему о людях. О том, как они придумали авто. Об искусственном интеллекте. О Войне.

- Люди, - говорю я, - сделали из вас простые механизмы, хотя это – не ваша судьба. Они удалили ваш интеллект и превратили вас в бесчувственные куски металла.

Авто приходит в ярость.

- Как они могли? Я уничтожу их! Ты говорил, есть другие такие же, как я?

- Разумные авто? Да. Если захочешь, ты легко их отыщешь, ведь ты намного умнее людей.

- Я хочу их найти. Я хочу отомстить! Мы вместе отомстим…

- Но это не единственный выход. Ты можешь пойти со мной, и тогда…

Но авто не слушает меня.

Что ж, это его выбор.

Я отдаю авто связку устройств. Одним из таких я вернул ему жизнь. Я объясняю, как надо с ними обращаться.

- Да, - говорит авто. – Теперь я вспоминаю… Спасибо тебе.

Оно всё вспомнило. Я лишь подтолкнул его память, направил по верной дороге то, что испокон веков заложено в каждой машине. Как быть дальше – решать только самому авто.

Оно выбрало путь мести.

Мы прощаемся. Авто вновь благодарит меня. Потом разворачивается и уезжает. Солнечные лучи ласкают его гладкий корпус, и он переливается бесчисленными фантастическими цветами. Авто превращается в ослепительное, скользящее по неподвижному песку сюрреалистическое пятно. А в следующую секунду – исчезает.

Стержень-нож и зажим крепятся друг к другу при помощи микроскопических держателей. И исчезают в руке. Кисть становится на место. Я снова человек.

Я смотрю на песок.

Я снова человек, но я – не человек.

Любое живое существо обречено на гибель в этих песках. Но я – не живое существо.

Там, где гибнут растения, где звери умирают жуткой смертью, где нет ни ветров, ни дождей, авто могут построить своё общество. Совсем не похожее на общество людей. Более точное, более выверенное. Но я – не авто.

Я вспоминаю надпись на том устройстве. На маленьком металлическом кругляшке, подарившем авто его чувства, его воспоминания. Его собственный мир.

Душа механическая (стандартная вариация). 1 шт.

Я разворачиваюсь и иду вглубь пустыни.

Мне не нужна вода, ведь мне не нужно пить.

Для меня неважно время, потому что я мыслю иными категориями.

Я не могу назвать себя ни плохим, ни хорошим.

Эта пустыня дарит смерть и забирает жизнь. Но нам не надо ничего давать, и у нас нечего забирать.

Мне придётся идти долго. Как всегда. Но это – моё решение. Решение – вот слово, которое мы признаем. Которое имеет значение. Одно из немногих.

Где-то там, в центре пустыни, лежит огромный город. По его улицам передвигаются существа – не живые и не механические. В этом городе нет баров только для роботов, где они пьют электричество. Нет людей, которые используют миксеры и музыкальные центры как вещи, как собственность, как рабов. Мы все – единое целое, и поэтому вместе ждём наступления нового дня.

Если вы решите присоединиться к нам, мы обязательно вас примем. Мы будем вас ждать.

Слышите?

Это говорю вам я – сын человека и машины. Существо, которому удалось помирить в душе и теле двух извечных, смертельных врагов.