На современном этапе картография продолжает активно развиваться и претерпевать значительные изменения благодаря современным технологиям. Вот некоторые из перспектив развития картографии:
1. Географические информационные системы (ГИС): ГИС стали важным инструментом в современной картографии. Они позволяют собирать, хранить, анализировать и визуализировать геопространственные данные, что делает картографию более точной и доступной;
2. Спутниковая навигация и космическая картография: спутники и космические технологии позволяют создавать высокоточные карты Земли, а также мониторить изменения на поверхности планеты, такие как изменения климата, использование земель и другие географические процессы;
3. Интерактивные карты и приложения: с развитием интернета и мобильных технологий появляются новые возможности для создания интерактивных карт и приложений, которые позволяют пользователям получать доступ к геопространственным данным в реальном времени;
4. Развитие искусственного интеллекта и машинного обучения: технологии искусственного интеллекта могут помочь улучшить процессы обработки данных, создания карт и анализа пространственной информации;
5. 3D-карты и виртуальная реальность: возможность создания трехмерных карт и использование виртуальной реальности позволяют пользователям более полно и наглядно представлять себе географическую информацию;
6. Улучшение точности и детализации карт: с появлением новых технологий и методов сбора данных карты становятся все более точными, детализированными и актуальными.
Таким образом, современная картография продолжает развиваться и интегрировать новейшие технологии, что делает ее более доступной, точной и информативной для широкого круга пользователей.
В новом выпуске подкаста Думфэйс и Шахерезада обсуждают актуальную тему влияния искусственного интеллекта на рынок труда и социальные структуры. Главы ведущих компаний, таких как BlackRock, предрекают исчезновение миллионов рабочих мест, что ставит под вопрос будущее трудоустройства. Думфэйс и Шахерезада также проводят параллели с идеями Ленина и Маркса о концентрации капитала и социалистической революции, рассуждая о том, как ИИ может стать инструментом радикальных социальных преобразований. Ведущие рассматривают возможность использования ИИ для оптимизации общественного управления и перераспределения ресурсов, поднимая вопросы этического контроля над развитием технологий. В конце выпуска ведущие приходят к выводу, что будущее ИИ зависит от коллективной воли и действий общества, и призывают к ответственному и прозрачному подходу в разработке и внедрении этих технологий.
Плодовый клоп, сидящий на кусте садовой малины, уверен, что малина существует для того, чтобы он её ел. Мысль о том, что этот куст кто-то посадил для себя, не приходит ему в голову, и глупо укорять клопа за эту ошибку. Хотя соглашаться с тем, что малину выращивают для клопов, ещё глупее.
Однако мы сами отчасти уподобляемся этому неразумному насекомому, когда говорим "цифровизация – это прежде всего удобно". Малина – это прежде всего вкусно, да. Но кому? Клопу? А с какой стати? Кто сказал, что именно клоп главный, а не вот это существо, например?
Или не его дедушка, посадивший малину? Или не тот, кто выпустил постановление, согласно которому дедушка получил право на шесть соток и выращивание малины... Но клопу это абсолютно неинтересно. Клоп считает всё это натягиванием совы на глобус.
Что ж, оставим сову в покое. Поговорим о прогрессе.
Останови́м он или неостановим – вопрос философский, а вот управлять прогрессом можно. Можно, например, притормозить заморозить исследования по искусственным углеводам, заменив их исследованиями в области генной модификации сельскохозяйственных культур. Или вот в 50-60-е годы прошлого века магистральным путём прогресса считалось освоение космоса. Космос тогда рассматривали как возможность экстенсивного развития технологической цивилизации: космос – это ещё больше ресурсов: ещё больше пространства для жизни и производства.
Почему космос был так важен для человечества в первые послевоенные десятилетия? Нет, не потому, что таков был побочный эффект прогресса – развития военных ракетных технологий. Дело было в другом.
Производство не может достичь определённого уровня и остановиться: производство либо расширяется, либо гибнет. Почему? Таковы законы придуманной людьми в XVII–XIX столетиях индустриальной экономики. Допустим вы решили заняться производством сковородок. Для этого нужно закупить сырьё, арендовать оборудование, нанять рабочих...
У вас на всё это денег нет. Они есть у кого-то, кто сам заниматься производством сковородок не хочет – ну вот не хочет и всё! Однако согласен дать денег вам – при условии, что вы долг вернёте, конечно. И вот это вот долг, именуемый кредитом либо инвестицией, будет заставлять вас всё время выпускать и продавать больше продукции, чем необходимо для окупаемости производства. Вы должны не только окупить производство, но и окупить долг. А для этого вам придётся выпустить больше продукции, чем вы планировали. А чтобы выпустить больше продукции, понадобится больше сырья, больше рабочих, больше оборудования и... да что же это такое, опять больше денег! Которых, напомним, у вас нет, но вы можете и их тоже взять у кого-то в долг. А чтобы вернуть и этот долг, вам понадобится в следующем производственном цикле выпустить и продать ещё больше сковородок, а для этого ещё больше закупить... нанять... и занять.
Вот почему производство должно всё время расти.
Но на Земле оно бесконечно расти не может, потому что Земля конечна, и население её, и ресурсы её конечны. Поэтому-то в 50-е годы и существовала большая (и наивная, как мы понимаем теперь) надежда на освоение космоса. Не у простых людей, разумеется. У «планировщиков».
Однако уже к началу семидесятых стало ясно, что ближний космос для колонизации не годится. А о дальнем мечтать пока рано, да и неизвестно, что там. И космический проект пришлось потихоньку сворачивать. Космос больше не надежда человечества, а так, что-то сбоку припёка, на обочине «магистрального пути прогресса». А «магистральный путь» – это «цифровая трансформация», сокращённо – «цифровизация».
Цифровизация чего?
Это очень интересный вопрос, но сперва закончим с прогрессом. Это, как мы предупреждали, вопрос философский, поэтому, если вы не любите философствований, прокрутите текст до следующей картинки.
Три модели
"Прогресс" – это миропредставительная модель. То есть упрощённая схема, и даже не схема, а образ, с помощь которого мы "понимаем", как устроен мир. Но на самом деле не понимаем, а именно представляем – то есть воображаем. И это воображение (фантазия, миф) заменяет нам понимание.
Модели мира бывают двух типов: циклическая (всё движется по кругу, как солнышко по небу) и направленная (всё движется к некоей цели, к некоему результату, как стрела летит в цель). Микс этих двух типов – хитровыгнутая спиралевидная модель: вроде бы и по кругу, но "на каждом витке выше", а значит – всё-таки направлено, всё-таки к цели. Таким образом, "спиралевидная модель развития" тоже направленная.
А теперь интересное: циклическая модель предполагает, что мир вечен. А направленная модель предполагает, что он конечен. Ведь если у процесса есть цель – то есть и конец процесса. (Либо, если цель недостижима, она бессмысленна.)
Вы скажете, дудки: одной цели достигли – ставим перед собой другую, потом ещё другую и ещё другую, и так бесконечно? Но знаете ли, как в философии называется такая модель? "Дурацкая бесконечность".
Ладно, это мы уже вбок от вбока пошли, заканчиваем. Прогресс – модель эсхатологическая. То есть описывающая (невольно) конец мира. Его смерть.
Эта невольная эсхатология постоянно вырывается из подсознания сторонников направленной модели – то в виде концепции "конца истории" японо-американца Фукуямы (над ним у нас принято смеяться), то в виде советской концепции Коммунизма – Светлого будущего, наиболее выдающиймся представителем которой были не Хрущёв, не Суслов и не Маркс-Энгельс-Ленин, а Иван Ефремов, автор "Туманности Андромеды". Ну достигли светлого будущего, а дальше? Ради чего жить и трудиться, за что бороться? (Заметьте: для ответа на этот вопрос – "Что дальше?" – Ефремову тоже понадобился Космос...)
Вот, кстати, три иллюстрации к роману Ефремова. Сюжет один, но обратите внимание на "разночетния". Первая иллюстрация (слева) 1958 года: реалистичная, но слегка обобщённая, с налётом романтичной мечты. Вторая 1962 года: космос стал реалистичнее, добавилось деталей как в материальной среде, так и в характерах персонажей. "Космос реален". Третья – 1999 год, уже нарочитая условность, сказка, миф... (Зато важное значение приобретает бюст героини.) Тоже своего рода "три модели".
Так вот, теперь о цифровизации – цифровизация чего она. Если одним словом – то управления. "Цифровизация процессов управления процессами". (Не смейтесь, это правда так.) И начать это объяснение следует сначала – с кибернетики...
Кибернетика
Вы, конечно, знаете, что каких-нибудь полвека назад именно так называли всё то, что мы сегодня в быту называем "цифровизацией", то есть – "всё связанное с компьютерами".
Автоматический пылесос под названием "Кибернетика" из "Незнайки в Солнечном городе"
Однако само слово "кибернетика" весьма древнее, и история его интересна и примечательна. Ещё в 1834 году физик Ампер в книге «Очерки по философии наук» описал науку под названием «кибернетика». И заимствовал он это слово аж у древнегреческого философа Платона.
По-гречески «кибернетикес» (κυβερνητικης) означает «искусство управления кораблём», но сам Платон использовал это слово в трактате «Республика» как образное описание управления людьми: «Как мудрый кормчий правит в море кораблём, так и мудрый правитель правит своим народом».
То есть кибернетика – это наука об управлении.
В 1948 вышла книга «Кибернетика, или управление и связь в животных и машинах» Норберта Винера – учёного, которого называют основоположником современной кибернетики. Он сделал важное открытие: существуют универсальные законы управления и использования информации, единые как для машин, так и для живых организмов.
Что изучает, чем занимается кибернетика? Её интересуют абсолютно любые системы, в которых присутствует управление. В математической функции значение одной переменной может управлять другой переменной? Да. Значит, кибернетику интересует математика. Кошка бежит туда, куда бежит мышка? То есть можно сказать, что «мышка управляет кошкой»? Обезьяну можно научить дёргать за верёвку, чтобы получить банан? Да. Значит, кибернетику интересует поведение животных.
А поведение человека? Интересует ли оно кибернетику, как вы думаете?
Зачем компьютеры изучают «цифровой след» человека – то есть запоминают, как он ведёт себя в интернете? Какие совершает покупки, какими сервисами пользуется, какими передвигается маршрутами, какую информацию читает, а какую пролистывает, не читая, какие мнения «лайкает», а какие «дизлайкает», а значит, каких придерживается убеждений? Эта информация собирается в огромные базы данных – для чего?
«Очерки по философии наук» Ампера (1843) и «Кибернетика» Винера (1948)
В своей книге «Кибернетика» Норберт Винер писал о том, что законы кибернетики могут применяться для изучения поведения людей, развития общества, взаимодействия социальных групп.
А это значит, что компьютер может не только прогнозировать, как поведёт себя человек, но и программировать его на то или иное поведение. Например – настойчиво предлагать ему определённую информацию, а другую информацию – скрывать. Чтобы одних возможностей лишать, а другие – навязывать.
Для чего это нужно? Для того, чтобы попытаться справиться с индустриально-финансовым кризисом, охватившим планету, – чтобы перейти от "рыночной" системы к "планово-распределительной" – как в СССР, да, но на новом технологическом уровне. От "общества потребления", потребности которого индустриальная цивилизация больше не может обслуживать, – к обществу распределения. К обществу жёсткого экономического и социального регламента.
Вроде бы цель благая, но тут возникает следующая загвоздка...
Один из главных законов науки об управлении – кибернетики называется «закон Винера–Шеннона–Эшби». Он гласит:
«Управляющая система должна иметь бо́льшее разнообразие, чем разнообразие управляемых систем».
В переводе на понятный язык: «Тот, кто управляет, должен знать и уметь больше, чем тот, кем управляют».
А теперь подумаем: что должно произойти, когда средний компьютер будет уметь выполнять разных действий больше, чем средний человек? И когда компьютерная система будет знать о поведении людей больше, чем люди знают о поведении этой системы?
Совершенно верно. Компьютеры начнут управлять людьми.
Конечно, можно сказать, что сегодня и светофоры управляют людьми (кстати, с помощью тех же компьютерных программ), и ничего страшного не происходит – наоборот, от этого только лучше…
Но одно дело, когда светофор командует, как нам ходить по улицам. И совсем другое – если он начнёт командовать, куда нам идти. Как жить. Для чего жить. Чего хотеть, а чего не хотеть… Чувствуете разницу?
Когда люди массово и с охотой отказываются от главных завоеваний эволюции, выделяющих их из животного мира, – от разума и свободы воли, – возникает вопрос: в обмен на что?
На этот вопрос мы предлагаем ответить вам. Как вы думаете?
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Сегодня Думфэйс и Шахерезада погружаются в пугающий мир технофеодализма. Забудьте о капитализме, который вы знали – гиганты Big Tech строят новую систему, где данные – это новая нефть, а мы – цифровые крепостные. Как технологии превращают нас в рабов богачей? Разбираем, как корпорации используют наши данные для получения прибыли и контроля. Конец капитализма? Анализируем, действительно ли технофеодализм приходит на смену традиционной экономической системе. Угроза свободе: Обсуждаем, как Big Tech ограничивает наши права и свободы в цифровой эпохе. Как защитить себя? Ищем пути противостояния новому феодализму и сохранения своей независимости.
Я очень много и часто пишу о коммунизме и марксизме здесь и на других своих площадках. Такие статьи всегда вызывают большой резонанс, что, в общем-то, понятно. Люди спорят о советском опыте, сравнивают жизнь в СССР и современной России, СССР и США и так далее. Но часто в комментариях вижу тотальное непонимание и искажение коммунистических идей, что и хотелось бы обсудить в данной статье.
Всё смешалось в голове
Один человек однажды написал «а причем здесь технологии? Где связь между коммунизмом и технологиями?» А связь ведь прямая. Другой как-то сказал: «коммунизм – это плохая, нерабочая идея, так как он не предполагает конкуренцию, а предполагает тотальный государственный контроль за экономикой, а это неправильно и неэффективно». Интересная мысль. Проблема в том, что коммунизм вообще не предполагает существование государства, тогда как же оно что-то может контролировать, если его не должно существовать?
В головах у людей порой всё смешивается в одну кучу: советский опыт, марксизм как научная теория, чисто пропагандистская подмена понятий, как например противопоставление социализма и демократии, что в корне неверно даже с точки зрения самой же либеральной политологии и т.д.
Коммунизм - это технологии, роботы и прогресс
Так что же такое коммунизм? Если брать коммунизм, как ту идею, которую продвигали изначально Маркс и Энгельс, то коммунизм – это высокотехнологичное общество изобилия благ без классовой эксплуатации, государств, армий, полиции и товарно-денежных отношений. Обратите внимание, что технологии стоят в этом определении именно на первом месте.
Именно технологии создадут изобилие всем доступных благ, подобно тому, как развитие промышленности создало в разы гораздо большее количество доступных благ, по сравнению с эпохой традиционного общества.
Именно технологии сделают ненужной эксплуатацию человека человеком, так как весь цикл производства, от начала и до конца будет определяться искусственным интеллектом, роботами и другими новейшими технологиями. С развитием промышленных технологий огромное количество людей стали ненужными в промышленности и ушли в сферу услуг. Так образовалось постиндустриальное общество. Пройдет 100-200-300 лет и люди вообще не будет нужны нигде ни на какой стадии производства, а благ будет производиться еще больше, а себестоимость их будет стремится к нулю, так как при помощи технологий может будет из любого мусора произвести любые блага, разлагая этот мусор до атомов и пересобирая из этих атомов что угодно новое.
Именно технологии сделают ненужными государства, так как например, при помощи того же блокчейна произойдет полная децентрализация как политических отношений, так и экономических. Государство базируется на собственном печатном станке, на монополии на эмиссию денег, а также, фактически, на монополии на информацию в широком смысле (контроль за выборами на всех стадиях, пропаганда через СМИ, блокировка чего угодно по первому требованию и т.д.). Блокчейн уничтожит постепенно как первое, так и второе. Подробнее об этом писал здесь. Благодаря этим технологиям и станет возможной настоящая децентрализованная демократия без государственного вмешательства. Роль государств уже сейчас становится всё меньше и меньше. Как писал экономист Е.Ф. Чеберко в своей книге «Основы предпринимательства», к 2025 роль ТНК в мировой политике станет больше, чем роль государств, именно за ТНК будет последнее слово в политических отношениях, а не за государствами. Ни государства, ни товарно-денежные отношения не будут существовать вечно.
При коммунизме не будет частной собственности на средства производства. Опять же, не злобный диктатор отнимет у вас частную собственность на ваши последние штаны, а именно частной собственности на средства производства не будет в силу того, что она окажется ненужной с развитием технологий.
Маркс не знал про ИИ, Интернет, роботов, блокчейн, квантовые компьютеры и 3D-принтеры, но, используя диалектический метод, верно понял к чему всё идет, верно понял роль технологий в будущем строительстве коммунизма.
Что не так с СССР тогда?
Почему же Ленин со Сталиным всего вышеописанного не создали в СССР? Во-первых, в ходе так называемой Дискуссии о профсоюзах 1920-1921 гг., большевики действительно всерьез рассматривали идею снижения роли государства до минимума, а основой общества хотели сделать независимые профсоюзные объединения, но посчитали, что это слишком опасно в тех международных условиях.
Во-вторых, как писал сам Маркс, невозможно перепрыгнуть из феодализма в коммунизм. Сначала должен развиться капитализм, и именно развитый капитализм создает материально-техническую базу для коммунизма. А большевики именно перепрыгнули из феодализма в коммунизм, и потому получилось то, что получилось. И когда СССР распался, мы буквально вернулись в тот недоразвитый капитализм, который у нас был при Николае II. История нам как бы сама сказала: нельзя прыгнуть из 4 класса в 10, из начальной школы в старшую, нужно осваивать программу постепенно, последовательно.
Поэтому коммунизм – это не диктатура, не плановая экономика, не государственный контроль за всеми сферами жизни общества, не возвращение СССР. Коммунизм – это общество технологий. Коммунизм – это не прошлое, а будущее.
* * *
Жаль, что не все в КПРФ это понимают, и продолжают эксплуатировать прошлые достижения СССР без взгляда в будущее. Однако что бы ни произошло с КПРФ, коммунизм настанет. Технологии изменят нашу жизнь. Пусть даже на это понадобится еще несколько веков. Коммунизм настанет, а мы сами того не заметим и осмыслим лишь задним числом, как когда-то осмыслили все предыдущие смены фаз в истории.
Есть категория граждан, считающих что капиталисты готовы пойти на все ради прибыли. Что мешает выкупать с музеев произведения искусств и артефакты прошлого (современное ненужно)? Но по факту только захватнические войны позволяют такое творить. Почему? Был б капитал
Когда я думаю о влиянии интернета на обучение нейросетей, возникают опасения относительно того, какие идеи и установки могут быть переданы будущим роботам. Ведь если нейросети извлекают информацию из различных источников, то они могут подхватить и негативные тренды, такие как грубость и расизм. Например, если сеть обучается на комментариях из социальных сетей, где преобладают агрессивные высказывания, то она может начать репродуцировать подобное поведение.
Интересно большие корпорации придерживаются 3х правил робототехники написанных писателем Айзеком Азимовым:
Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
P.S. Мало кто знает но Айзек Азимов однажды добавил Нулевой Закон, сделав его более приоритетным, чем три основных. Этот закон утверждал, что робот должен действовать в интересах всего человечества, а не только отдельного человека:
0. Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинён вред.
«Большей частью люди думают, кажется, что они свободны лишь постольку, поскольку им позволено повиноваться своим страстям» - Бенедикт Спиноза.
1) Введение.
Сегодня в нашем мире очевидна польза технологий для современного общества – люди окружены не столько другими людьми, сколько всевозможными "умными" устройствами, интернет-платформами, неодушевленными помощниками, одним словом - высокотехнологичными предметами потребления. Повседневная жизнь сконцентрирована не на общении людей с людьми, а на получении всё большего количества развлекательного контента и виртуальных знаков (лайков, к примеру, но необязательно иметь столь выраженный знак, даже когда человек видит логотип в любимых цветовых комбинациях, это уже находит свой положительный отклик в мозге) и манипуляций с ними. В этом контексте мы хотим разобрать отношения гуманизма и технологии, а именно вопрос подчинения одного другим, а также понять, насколько правдиво утверждение, что "гуманизм главенствует над технологиями", с точки зрения члена цифровизованного общества.
Многие люди находят в понятиях технологии и гуманизма лишь положительные значения. Поэтому следует определить каждое из этих понятий для дальнейшего исследования:
Гуманизм - это учение, в котором главной ценностью выступает полноценное развитие человеческих способностей и его творческой активности и отрицает возможность превращения человека в средство для внешних ему иррациональных авторитетов (религии, государства и так далее). Следовательно, это этическое направление, помимо величайшей оптимистичности и доброты учения, представляется также идеалистичной, зачастую не опирающейся на материальные обстоятельства, концепцией о лучшем мире;
Технология – это средства труда, с помощью которых человек приспосабливается к среде посредством приспособления среды к себе для удовлетворения своих потребностей.
2) Служит ли сегодня развитие технологий на построение гуманного общества? Стоит ли у процесса цифровизации во главе угла обеспечение высокой нравственности всего населения Земли?
Современное высокотехнологичное производство и цифровизированная экономика представляют собой двойственную структуру: для обеспечения тех возможностей, которые предоставляет людям витрина современного капитализма, промышленность переносится далеко от любопытных глаз. Например, кобальт, без которого невообразимы современные смартфоны, добывается в Конго посредством детского и практически рабского труда. Про эти антигуманные явления вам не расскажет таргетированная реклама и "умные" сервисы - человека перестают волновать вещи, которые происходят "где-то там"; более того, он даже не подозревает, насколько антигуманным может быть мир вокруг него и поблизости.
Смотря на современное общество, всё больше убеждаешься, что сейчас происходит процесс обратный развитию гуманизма: Технологическую составляющую стоит рассматривать именно как технократию(господствование), принявшую образ технократического капитализма, стремящегося к извлечению прибыли в условиях все большей диверсификации объектов потребления (монополистическая конкуренция, рост рынка больше вширь), и, следовательно, жаждущего сбыть как можно больше продуктов во избежание кризиса. Проще говоря, сегодня человек может позволить себе удовольствие на любой вкус (это удовольствие он должен приобретать как можно больше) и это вызывает заблуждение, что технология направлена на свершение хорошего и гуманного.
Если проанализировать состояние рынка высоких технологий, то можно заметить в нём диктат моды: технологии подчинены только логике производства и сбыта товаров*, поэтому человек слепнет за индивидуальным потреблением и таргетированным маркетингом. За рекламными плакатами, объявлениями, новыми «удобным» интернет-сервисами скрываются торговля личными данными, навязывание контента сексуального характера и т.д.
*В отличие от материальных потребностей (например, в лекарствах или сне), удовлетворение культурных потребностей не имеет границ, посему высокотехнологичные "блага" можно продавать бесконечно, отчего суть культуры подменяется банальным потреблением.
Гаджеты являются, по своей сути, отличным примером эмблемы современного цифровизованного общества. Ей может выступить абсолютно любая вещь, которая может иметь развлекательную или демонстративную ценность: модный смартфон, разговаривающий на всех языках мира с «крутыми» фотофильтрами является как полезной вещью в умелых руках, так и «дикарским украшением» повседневной жизни. И если когда-то продукты, являющиеся эмблемами, создавались для упрощения жизни на самом деле, то сейчас они приобретаются под диктатом моды и фактически представляют собой лишь игру «понтами», принося огромные прибыли их производителям.
Современные люди не могут представить себе жизнь без «цифры». Многие считают цифровые аккаунты и блоги неотъемлемой частью своей жизни, используют сеть для заработка, а если у такого индивида забрать компьютер или телефон, он испытывает чувство, похожее на наркотическую ломку. Цифровые технологии представляют собой как величайшую коммуникационную сеть, с помощью которой можно оказаться в центре событий, происходящих на другом конце мира, так и опаснейшую ловушку для сознания, иллюзию, будто человек находится в гуще событий, в действительности сидя на диване. Такой расклад является формой эскапизма, при которой человек вроде бы присутствует в гуще мировых событий, а вроде бы и нет. Человек может даже расслабляться и получать удовольствие от насилия и жестокости, происходящих на экране (!), ведь нахождение в цифровом пространстве даёт прилив разнообразных эмоции без угрозы для здоровья и жизни. Кроме того, сегодня человека обязывают быть счастливым, обязывают участвовать везде, потреблять как можно больше благ, информации, навыков, становясь заводом по наслаждению. И ведь при всем этом у нас нет права отказаться, так как участие в цифровой и потребительской жизни сейчас является чуть ли не формальным правилом: быть довольным тем, что у нас уже есть - значит стать асоциальным.
3) Вывод.
Как мы видим, перед нами стоит картина господства существующей системы и потребностей в лицемерном потреблении благ; идея о технологиях, направленных на гуманизм и «общество изобилия», представляется не более чем гипотезой; большинство людей оказывается обречено функционировать под властью материальных сил, а не творчески ими управлять; человеколюбивые качества, конечно же, считаются хорошими, хотя они и почти атрофированы или же существуют лишь в форме товаров. Прервать этот порочный круг закрепощения, в которое человек безальтернативно попадает, можно только изменив систему общественно-экономических отношений, ведь современный культ потребления является системной необходимостью, которая продлевает существование современного вида экономики. Современные люди неосознанно подчинены существующему порядку вещей (так как они были сформированы в этих условиях) и думают, что он естественен для человека. Лишь когда многие их них осознают, что это не так, и избавятся от влияния культа потребления, можно будет говорить о построении на основе технологического прогресса реального гуманистического общества для всех.