На чёрном небе висела, приколоченная, крутобокая монета-луна.

- Меня зовут Ник, - сказал человек за стойкой.

- Рик, - представился его собеседник.

Они пожали друг другу руки. Затем высокий и худой темноволосый Рик поинтересовался:

- А проживание правда стоит всего 10 долларов?

- Не проживание, а ночь, - поправил его полный, низкорослый и седой Ник. - Да, правда.

Рик улыбнулся.

- Ну что ж, я тем более не против остановиться у вас. Кроме прочего, альтернативы не предвидится: я отбился от туристической группы.

- Понятно... Вот ключи. Номер - 35.

И администратор Ник передал связку.

Поблагодарив Ника, вновь прибывший отправился наверх. Впрочем, надолго остаться там ему было не суждено.

Ещё в начале разговора администратор упомянул некий перформанс, который проходит на первом этаже. Просто упомянул, не став описывать, а на вопросы постояльца отвечал уклончиво. Это лишь сильнее разбередило любопытство Рика, и он, спустившись по богато отделанной, покрытой дорогой ковровой дорожке лестнице, зашёл в бар.

Всю дорогу его не отпускало некое чувство неправильности. Неправильно, что за пребывание здесь, пускай и за ночь, требуют смехотворно низкую плату: жалкий десяток долларов. Пускай всего за ночь, и тем не менее... Неправильно, что администратор отказался описать развлечения для постояльцев, как Рик ни просил. Вообще вся ситуация какая-то неправильная и странная, начиная с исчезновения в дождливый серый день неведомо куда группы английских туристов, куда входил и Рик, и заканчивая прибытием в загадочный, красивый, но удивительно дешёвый отель, расположенный на пересечении с маршрутом экскурсии, возле чудной формы скалы на берегу озера. Подобная непонятная дешевизна совсем нехарактерна для данного штата, да и для любого другого, насколько знал Рик. Он исходил из привычек американцев, что наверняка соответствовали правилам жизни людей в какой угодно иной стране, однако почему-то ошибался. Тут и заключалась главная "неправильность". Непонятность.

Рик оказался ошарашен сразу, едва ступил в просторный и ярко, броско обставленный бар. Его, столь большого помещения, в средних размерах отеля быть просто не могло. И, невзирая на отрицания, он простирался впереди, и Рик стоял у входа словно бы в параллельную, потустороннюю реальность.

К Рику подошёл невысокий официант в классической чёрно-белой форме и спросил:

- Ищете столик, сэр?

- Д-да, - слегка неуверенно отозвался изумлённый посетитель.

Его провели внутрь, сквозь полумрак, удобно расположившийся тут повсюду, и усадили за покрытый мягкой качественной материей столик. Просмотрев меню, сейчас же предложенное официантом, Рик выбрал рыбу под лимонным соусом, жареную утку, красное вино и чиабату.

Официант удалился, и пока длилось ожидание, Рик сосредоточил внимание на сцене, освещённой, подобно залу, тускловатыми светильниками, создававшими ощущение уюта и интимности.

Сперва простор сцены занимала некая этническая группа, исполнявшая среднетемповые ритмы испанской эстрады и одетая соответственно. Затем, когда она под скромные аплодисменты других посетителей, человек двадцати - двадцати пяти, удалилась, из-за бархатных кулис вышла невероятной красоты женщина. Она была совершенно нагой, что позволяло взору в полной мере насладиться её аппетитными формами.

Следом отовсюду послышалась музыка, медленная и чарующая, точно бы ниоткуда возник микрофон, спереди, по центру сцены, и, подойдя к нему грациозными движениями, женщина ухватила тонкими изящными руками стойку. И запела.

Это было чарующе. Это было сказочно и незабываемо. Она не извлекала никаких особых нот и не рвалась наверх или вниз по регистру, однако будто вскрывала душу консервным ножом и заставляла сердце понимать и внимать, чувствовать и биться. Биться - всё сильнее и сильнее...

Слушая её, Рик забыл о целом мире, о том, что где-то снаружи ходит потерянная им группа английских туристов, что в чужой для американцев стране на чуждом им материке Евразия живёт его семья, жена с двумя детьми, двумя красивыми и умными девочками. Он забыл обо всём на свете и даже о существовании самого света. Лишь страстная фигура с великолепными линиями и формами привлекала и увлекала: взгляд, слух, ум...

Зрители-слушатели начали прихлопывать в такт магической мелодии - или это уже звучала новая песня? Но тогда какая по счёту? Вторая, третья, четвёртая?.. Он не имел представления. Да и называл выводимые певицей чарующие мелодии песнями лишь потому, что привык к обычным, понятным, блёклым песенкам; привык там, в знакомом и скучном мире.

Тогда и стало происходить то, чего Рик не ждал, но то, что обязано было случиться. Судя по всему: по происходящему и лишь ожидаемому, по предчувствиям и знаниям. Это всего только ожидало подходящего момента.

Женщина оборвала песню-мелодию на полуслове. Затем её кожа словно бы разошлась по швам и упала к потрясающим по красоте и невозможным по длине ногам. На Рика теперь взирало чудовище, настолько ужасное и непередаваемо необычное - в своей жизни он не встречал ничего похожего, - что гость отеля просто-таки замер на месте, вжался в стул и не двигался - не мог двинуться. Резиновой грудой лежала у волосатых членистых ног "певицы" плоть без малейшего намёка на кровь или внутренности. Он рад был бы отвести взгляд, однако не получалось, а чудовище, продолжая сотрясать основы сознания человека своими инородностью и чужеродностью, двинулось вперёд, к столику, где сидел высокий черноволосый мужчина.

Собрав в кулак все силы, аккумулировав остатки мужества и логичности, а также скрытые резервы, Рик подскочил на месте. Стул упал на пол, когда он быстро отступил назад.

Чудовище, нечто чёрное и кошмарное, продолжало приближаться. Рик же, удивляясь, как это у него хватило сил и храбрости двигаться, отходил быстрее и быстрее. Неожиданно он наткнулся на препятствие. Сердце замерло; Рик обернулся - и увидел колонну. Облегчённо вздохнув, Рик повернул голову обратно в зал и, к неподдельному собственному ужасу, обнаружил, что львиная доля посетителей исчезла, а тем, кто остался, на место пришли некие твари, которых он не желал, до жути боялся рассматривать. Но всё же разглядывал, несмотря на глубинный страх, что вызывала их внешность, и вместе с этим старался не видеть.

Отвернувшись, Рик очертя голову ринулся прочь. Он пробежал мимо администратора, вернее, мимо существа, кое раньше было администратором, а ныне нависало над ним, зыркало на него горящими глазами, хлопало чем-то - то ли крыльями, то ли руками, то ли их отвратительным, противоестественным симбиозом. Рик оттолкнул пародию на гуманоидное создание, совсем не похожее на человека, и понёсся дальше, к выходу, позабыв о вещах, оставленных наверху, в номере 35, позабыв об отеле и баре, и невероятной красоты девушке-чудовище, и о себе, и о чём бы то ни было.

Он упёрся в закрытую дверь. Дёргая и дёргая ручку, Рик пытался вырваться наружу, выбраться из заточения, выбежать из здания, которое и видом, и обстановкой, и работниками с посетителями отрицало всякую вероятность бытия.

- Бесполезно.

Голос шёл сзади, тогда как источник располагался чересчур близко. Рик резко и нервно оборотился и упёрся взглядом в администратора, в его клыки и когти, и лапы... Если, конечно, то был он, потому что за угол поворачивали, создавая длинную и широкую чёрную волну, десятки и десятки посетителей-чудищ. Поток вбирал в себя говорившего и сливал с собой.

- Бесполезно, - повторил глас уже из медленного и огромного ручья, глас, будто никому не принадлежащий - или принадлежащий всем им, без исключения. - "Ты можешь остаться, но не можешь уйти".

Только сейчас Рику пришло в голову, что он не прочёл названия отеля. Он не видел вывески, поскольку никто не озаботился повесить её над входом. Однако...

Ведомый интуицией напополам с роком, Рик в очередной раз обернулся. И поднял голову, и прочёл название. Крупные яркие буквы, приколоченные над массивными ретро-дверями из натурального дерева: ещё одно несоответствие.

Отель и его "наполнение" никоим образом не сочетались. В красивом и удобном здании не живут монстры. И в дорогих отелях, расположенных в живописных местах, не берут по десятке долларов за ночь. Хотя... что он знал об этом? Что он знал о монстрах? И о красивых зданиях? И о правилах жизни тех, кто бесконечно ему чужд?.. В конце концов, внешность - всего лишь приманка, из того же разряда, что и привлекательная для мужчин красота жестокой женщины.

Поток прибывал и тёк к своему логическому завершению. Броские буквы-гиганты продолжали "вещать" со стены над дверями-колоссами. Простое и знакомое название, название штата, где он очутился, и песни, каковую не раз слышал. Название-предупреждение, на которое - так принято поступать с предостережениями в мире людей - никто не обращал внимания. Название... "Отель "Калифорния"".