В этот момент я услышала глухой хлопок — это Ленин со скрежетом захлопнул крышку своего гроба. Несите чёрный пакет. Хороним Гегеля во второй раз.

Я попыталась в последний раз:
— Это не эзотерика. Это философия. Это метод. Логический подход...

— А цифры — это и есть логика! — перебила она. — Это же математика, блять!

Я сдалась. В её вселенной, наверное, теплее. Там всё предопределено, всё решено звёздами цифрами, линиями на ладони — чем угодно, кроме её собственных решений. Не то что в моей — холодной, пустой, где только ты, твои выборы, твоя ответственность и полная, абсолютная тишина в ответ. Никаких знаков. Только ты и хаос, который никто не контролирует.

Может, она и права. Может, надо просто вычислить своё число судьбы и сдаться.

В квартире было тепло. Квартира была полна уютом, мамой, что крутилась на кухне и что-то готовила и маленькой дочкой, играющей в зале. По телевизору шли мультики. Одним словом безмятежность и радость.

Не хватало только других членов семьи - отца, и старших брата с сестрой, для полного счастья. Но порой достаточно и совсем немного, чтобы чувствовать себя хорошо, чтобы чувствовать себя счастливым.

Так и продолжалось, пока уютную атмосферу в квартире не нарушил стук во входную дверь. Мама оставила свои дела на кухне и подошла к двери.

- Кто там? - спросила женщина, через закрытую входную дверь.

В ответ она услышала только тишину. Спросила вновь, и вновь тишина. Уже начала отходить от двери и вспомнила о своих соседях.

По соседству с ними жила семья глухонемых. Они частенько приходили с просьбами о помощи, да и банально попросить пресловутой соли. Когда они стучались, как правило, после вопроса, кто за дверью, была слышна лишь тишина, и тогда мама или папа девочки спокойно открывали дверь, без каких либо негативных мыслей.

Так случилось и в тот раз. Мысль о соседях в голове женщины отмела любые признаки опасности или переживаний, настолько, что она даже не взглянула в дверной глазок.

Зря, не взглянула.

Ведь после того, как дверь была открыта, в квартиру ворвалась совершенно незнакомая женщина с ножом в руках. И этим же ножом начала угрожать женщине и её дочке.

Женщину обуял страх. Низменный страх за свою жизнь, а главное, за жизнь своего ребёнка. Она по первой не знала, что делать. Тело будто сковало невидимыми цепями - обычная реакция на страх - замри. Да всё же, хоть тело и не двигалось, хоть её поглотил страх, а по всему телу были мурашки, но женщина пересилила своё тело и свою психику. Она начала действовать.

Из тумбочки у входа в квартиру, на которой обычно лежит всякая всячина в виде ключей, сигарет, жвачки и прочей мелочи, из ящика тумбочки, она схватила перцовый баллончик и тут же пустила его в дело. Струя вылетела мгновенно и прямиком в глаза неадекватной женщины с ножом.

На её лице тут же появилось воспаление и покраснение, а глаза стали красными и она взревела от боли. И совершенно не удивительно, ведь, каждый знает, кто пользовался перцем, а после, забыв помыть руки, лез в глаза, какая это невыносимая боль, от попадания перца на слизистую глаз. И каждый, кто бывал в подобной ситуации, сразу же старался промыть глаза.

Неадекватная женщина, уже только без ножа, ведь она его бросила на пол, когда пыталась защитить глаза, выбежала из квартиры на улицу.

Мама девочки тут же начала звонить в полицию, а после последовала на улицу за женщиной.

Неадекватная женщина стояла на коленях на улице и пыталась промыть себе глаза водой из лужи. Опрометчивое, конечно, решение, да что не поделаешь в подобной ситуации. Она была уже вся мокрой и грязной, и ей чуть стало легче.

Когда она открыла глаза и встала с коленей, на неё тут же налетели несколько мужчин и скрутили до приезда полиции. Мамы девочки уже не было на улице. Она уже сделала всё что могла, а самое главное, всё что должна. Она защитила жизнь свою, а главное, своей дочки.

Сейчас мама сидела в обнимку с дочкой и по её лицу фонтаном текли слёзы. Она всё никак не могла успокоиться, слёзы продолжали течь. Дыхание было быстрым и сбивчивым, сердце колотилось.

А в мыслях была полнейшая каша. В момент, когда всё произошло, в голове была пустота, только одна единственная мысль, что нужно защититься. Когда всё закончилось, и обидчица была обезврежена, сознание освободилось, и, конечно же, в него пришёл страх и тревога. Сознание стало спутанным, в него лезли сценарии и события о том, что могло бы произойти, если бы, она не смогла защитить свою дочку. Ещё хуже стало, когда в голове возникли образы несчастья, что могло произойти.

Дочка начала успокаивать маму. Девочка инстинктивно поняла, что маме нужна помощь, и она начала поглаживать маму своей маленькой ручкой по её волосам и приговаривать, что не плачь мам, всё хорошо.

И женщине действительно стало лучше. И история закончилась хорошо. Женщину эту более они не видели. Отец девочки и брат с сестрой знатно были ошарашены новостью и тут же, как только могли, бежали домой. Успокаивали маму девочки и старались ей помочь.

Только после таких событий ничего не проходит без следа. Как для мамы девочки. Так и для самой девочки. В случае с мамой всё было чуть проще, она была уже взрослой с уже сложившейся психикой, а вот девочка была всё же ещё маленькой с подвижным, нейропластичным мозгом.

До этого самого момента девушка думала, что навсегда проработала и забыла это событие из своей жизни. Она думала, что это всё уже в прошлом. Но она не могла и представить, что несколько сказанных слов от едва ли знакомого парня в кофейне могут пробудить ворох ужасных воспоминаний.

Она в прямом смысле начала чувствовать, то, что чувствовала тогда. Она чувствовала страх, животный, низменный, спасительный страх. Он вновь переполнял её, как тогда. Девушка чувствовала тревогу, она наполнила её, к горлу подступил ком, чашка с кофе в руках начала трястись, подбородок подрагивать, а по лицу потекли слёзы.

Девушка уже, будучи взрослой, вновь смотрела на мир теми самыми глазами, маленькой заплаканной девочки, заплаканной от страха и переживаний за маму. За любимую маму, которой ей не хватало бы, случись чего если с ней. Буквально на мгновение, но она вновь очутилась там, она вновь стояла и смотрела на женщину с ножом и маму. Смотрела снизу вверх, в силу своего роста, и ничего не могла с этим поделать. Девушка никак не могла успокоить свои эмоции, им был нужен срочный выход.

Выход эмоций был столь обильным и огромным, что одна девушка из-за соседнего столика подсела к девушке и обняла её, просто, чтобы она успокоилась. Всё же, женщины в этом плане понимают гораздо больше, чем мужчины, и знают, что в таких случаях нужно помочь. Хотя бы обнять, этого будет достаточно.

Наконец девушка успокоилась. Она вытерла слёзы и вслушалась в чудесную фоновую музыку в кофейне. Её отпустило. Другая же девушка, что успокаивала её, убедившись, что всё хорошо, пересела обратно за свой столик, оставив недавно ревущую девушку, вновь одну за своим столиком.

Так она и просидела с чашкой кофе за небольшим круглым столиком, вглядываясь в темноту ночи за окном, и в часто мелькающие огни большого города.

В какой-то момент, она обратила внимание на своё отражение. В тот самый момент, её психика, признала в молодой красивой черноволосой девушке, уже не маленькую девочку, что боялась за свою жизнь в тот день, а взрослую девушку, что уже давно выросла, а это событие, в тот момент, осталось навсегда в прошлом.

Маленькая девочка осталась только внутри неё. Нет, не инфантильность, ни в коем случае, а отношение к жизни. Такое отношение к жизни, что бывает у детей, которые пока ещё не успели обрасти социальным грузом и давлением.

Искренняя и невинная, добрая и тёплая, она так и продолжила сидеть за маленьким круглым столиком в ламповой кофейне. Звуки фонового джаза кружились вокруг неё и вокруг других посетителей, перекликаясь и перепрыгивая от посетителя к посетителю. А огни большого города, всё продолжали мелькать, никогда не останавливаясь за окном в ночи.

👻 Питерские мужчины после 40: почему они все похожи на призраков непризнанных гениев

Меня просили. У меня требовали. Послестатьи про «уставших императриц»комментарии разрывались от праведного женского гнева: «Странник, это всё неправда! Вернее правда, но лишь отчасти! А ты задавался вопросом: "КТО нас такими сделал?!" А теперь про наших бездельников напиши! Про мужиков давай!»

После статьи про «уставших императриц» комментарии разрывались от праведного женского гнева

Что ж, дамы. Вы хотели сатисфакции? Петербургский Странник служит не только Городу, но и справедливости. Сегодня мы препарируем самый загадочный питерский феномен. Того, кто всегда рядом, но мыслями где-то в астрале. Питерского мужчину за 40.

Акт I: Рождение Гения (в его собственной голове)

Он не всегда был таким. В 25 он был почти прекрасен. С горящим взором, гитарой за спиной и томиком Бродского в руках. Он обещал тебе, что напишет великий роман. Запишет гениальный альбом. Создаст «что-то настоящее». Он презирал «офисный планктон» и «мещанство». Он был не такой, как все.

Акт I: Рождение Гения (в его собственной голове)

И ты поверила. Ты кормила его, обстирывала, создавала уют в съемной однушке на Ветеранов, пока он… «искал себя».

Прошло 20 лет. Роман не написан. Альбом не записан. А из «не такого, как все» он превратился в «такого же, как все» — уставшего, помятого, с потухшим взглядом. Только гонора прибавилось. Город дал ему идеальное оправдание для бездействия — туманную, многозначительную атмосферу Достоевского. Зачем что-то делать, если всё тлен? 🌫️

из «не такого, как все» он превратился в «такого же, как все» — уставшего, помятого, с потухшим взглядом

Он сидит на кухне в своей "хрущевке" на Гражданке. Перед ним — остывший чай и открытый ноутбук. Он не пишет великий роман. Он пишет гневный комментарий на "Фонтанке" о том, что "город уже не тот". Или строчит пост в "Вконтакте" о тленности бытия, который лайкнут три таких же призрака.

Он сидит на кухне в своей "хрущевке" на Гражданке. Перед ним — остывший чай и открытый ноутбук

Это Город виноват? О, нет. Если женщин Город ломает и перемалывает, то этим он просто даёт идеальную среду для гниения. Он окутывает их туманом лени, снобизма и вечной рефлексии. Он шепчет им: "Не суетись. Ты же интеллигент. Ты выше этого. Пусть жена на вторую работу устроится, ты же ДУМАЕШЬ".

Униформа непризнанного таланта: его видно за версту

Если у женщин есть «униформа поражения», то у мужчин есть «костюм вечного студента-переростка».

Униформа непризнанного таланта: его видно за версту

🔹 Растянутый свитер. Растянутый, невнятного цвета. Куплен десять лет назад на Удельной. Это не просто одежда. Это его вторая кожа. Символ того, что ему плевать на внешнее, ведь главное — внутри. А внутри, как правило, пиво и необоснованное чувство собственной важности.

🔹 Старые джинсы. Те самые, в которых он покорял тебя двадцать лет назад. Теперь они едва сходятся на пивном животе, который он именует «трудовой мозолью интеллектуала».

🔹Шарф. Обязательный атрибут "питерского интеллигента". Обмотан вокруг шеи даже в помещении. Это не от холода. Это — его нимб. Нимб страдальца за русскую культуру.

🔹 Тряпичная сумка-авоська через плечо или рюкзак. Внутри не чертежи новых мостов и не рукописи. Там — контейнер с гречей, который собрала жена, и тот самый потрёпанный томик Бродского. Не для чтения. Для статуса. Чтобы в метро было видно — едет не просто xpeн с горы, а ВЫСОКОДУХОВНЫЙ человек.

Это не бомж. Не путайте. Это — питерский интеллектуал в стадии анабиоза. Он не опустился. Он — вознёсся. Над бытом, ипотекой и необходимостью чинить капающий кран на кухне.

Маршрут один: диван-рюмочная-интернет-забвение

Его жизнь — это пьеса абсурда в трех актах.

Акт 1 (25 лет): "Я завоюю этот город!". Он читает Довлатова, пьет портвейн в мансарде у друга, презирает "обывателей" и очаровывает ту самую будущую"уставшую императрицу" разговорами о высоком.

и очаровывает ту самую будущую "уставшую императрицу" разговорами о высоком.

Акт 2 (35 лет): "Меня не поняли". Великий роман не написан. Картина не нарисована. Жена пилит, ребенок требует денег на кроссовки, а не на редкое издание Хармса. Он устраивается на "временную" работу — охранником в наливайку или сисадмином в контору "Рога и копыта". Чтобы "было время на творчество". Но времени почему-то хватает только на пиво и сериалы. Виноваты все: жена-мещанка, тупой начальник, бескультурная страна. Все, кроме него.

Акт 3 (40+): "Я выше этого". Он достиг дзена. Дзена бездействия. Он — ходячая цитата о тщетности всего сущего. Он свысока смотрит на тех, кто взял ипотеку, сделал карьеру, купил машину. "Мещане, гонятся за материальным". А он — не гонится. Он парит. Над диваном. Питается энергией своей жены, той самой "уставшей императрицы", которая уже давно поняла, что вышла замуж не за гения, а за памятник несбывшимся надеждам. 🗿

Диванная философия: теория великих дел

Его главный рабочий инструмент — диван. Его основная деятельность — Мысль. Он думает. Много. Глубоко.

🔹 Он точно знает, как нужно управлять страной (лёжа на диване).

🔹 Он разработал гениальный бизнес-план, который изменит мир (но для старта нужен миллион, которого, конечно, нет).

🔹 Он видит все недостатки современного искусства (сидя перед телевизором с «Аншлагом», потому что жена включила).

🔹 Он презирает твоего начальника, который «тупой, но пробивной». В отличие от него — гениального, но непонятого.

Любая твоя просьба — «вынеси мусор», «помоги с сумками», «погуляй с собакой» — отрывает его от Великого. От размышлений о судьбах России. Поэтому он делает это с таким лицом, будто его, нобелевского лауреата, заставили мыть полы в привокзальном туалете.

Любая твоя просьба — «вынеси мусор», «помоги с сумками», «погуляй с собакой» — отрывает его от Великого. От размышлений о судьбах России

По легенде, Атланты держат небо над Эрмитажем. По правде, питерские жены держат на своих плечах быт, детей и вот этих вот великовозрастных атлантов мысли. 💪

Интеллектуальный снобизм как форма импотенции

Главное его оружие — интеллект. Точнее, его имитация. Он не будет чинить кран. Зато он объяснит вам разницу между ранним и поздним Тарковским. Он не заработает денег. Зато презрительно хмыкнет, если вы перепутаете Мане и Моне.

Главное его оружие — интеллект. Точнее, его имитация

Его "духовность" и "интеллигентность" — это просто красивое название для страха и лени. Страха проиграть в реальной жизни. Лени, чтобы хотя бы попытаться. Гораздо проще объявить себя "непризнанным гением" и обвинять мир в слепоте.

По легенде, по ночам в Петербурге можно встретить призрак Раскольникова. Правда страшнее — по ночам тысячи таких вот "раскольниковых" сидят на кухнях, мучаясь не вопросом "тварь ли я дрожащая или право имею?", а вопросом "пойти за второй или с утра жена пилить будет?".

Так что, дорогие мои "императрицы", когда вы видите в зеркале свою усталость, знайте: часто у этой усталости есть имя, фамилия и растянутый свитер. И он сидит в соседней комнате, спасая русскую культуру в танковом симуляторе.

И он сидит в соседней комнате, спасая русскую культуру в танковом симуляторе.

Город как оправдание: «Здесь душа, а не деньги»

Это его главный козырь. Почему он не зарабатывает, как твой одноклассник-бизнесмен из Москвы? «Потому что мы в Питере! Здесь главное — душа, а не вот это всё ваше мещанство!»

Он использует Город как щит.
«В этом вечном сером небе невозможно творить!» (а в солнечном, видимо, тоже).
«Сам воздух Петербурга пропитан тоской и не располагает к суете» (особенно после третьей кружки пива).
«Я слишком тонко чувствую этот город, чтобы заниматься такой пошлостью, как продажи».

Он не ленивый. Он — рефлексирующий.
Он не безработный. Он — в творческом поиске.
Он не алкоголик. Он — снимает стресс в традициях Ерофеева.

Город-вампир высасывает энергию из женщин, чтобы отдать её этим диванным философам на подпитку их вечной скорби по несбывшемуся.

Исключения? Есть. Они работают

Да, есть другие. Те, кто встает в 7 утра, едет в офис или на завод. Кто строит, чинит, лечит, зарабатывает. Но в глазах нашего «гения» они — предатели. Они продали питерскую душу за стабильную зарплату и отпуск в Турции. Они променяли высокое на земное. Они перестали «быть», а начали «делать».

А наш герой — он «есть». Он существует. Как памятник упущенным возможностям. Как живой упрек этому суетливому миру. Он — хранитель огня. Правда, огонь давно потух, и остался только мутный дым обиды. На систему. На жену. На жизнь. На всех, кроме себя.

А наш герой — он «есть». Он существует. Как памятник упущенным возможностям. Как живой упрек этому суетливому миру. Он — хранитель огня.

........

Мужчины, узнали себя? Захотелось написать, что я утрирую и ничего не понимаю в загадочной русской душе? Поздравляю. Вы — мой идеальный пациент.
Больно? Обидно? Это хорошо. Боль — признак жизни. Может, хоть она заставит вас сползти с дивана.

Дамы, а вы узнали? Того, кто находится рядом? Если да — лепите лайк 👍. Не мне. Себе. В знак того, что вы всё видите и всё понимаете.

Теперь спускайтесь в комментарии и расскажите: чем ваш «гений» оправдывает своё сидение на диване? Какую великую мысль он думает, пока вы тащите на себе весь мир? Или, может, вы уже отправили своего философа в свободное плавание — налегке, без вашего кошелька и борща?

Оригинал статьи

https://dzen.ru/a/aOhNRuGObzXgxZIZ

💀 Питерские женщины после 40: почему они все похожи на одну и ту же уставшую императрицу

Фабрика разбитых надежд: как Питер превращает красавиц в серых теней

Приветствую вас, мои дорогие, ещё не до конца потухшие. С вами Петербургский Странник, и сегодня мы поговорим о том, что все видят, но молчат. О питерских женщинах после сорока. О том, как город методично, год за годом, превращает их в одно и то же существо. В уставшую императрицу несуществующей империи.

Фабрика разбитых надежд: как Питер превращает красавиц в серых теней

Вы замечали? В метро на синей линии, в Мариинке, в очередях в поликлинике на Петроградке — они все как под копирку. Одинаковое каре (или то, что от него осталось). Одинаковые складки у губ — от вечного недовольства. Одинаковые плечи — опущенные под грузом несбывшегося. Одинаковый взгляд — потухший, но ещё злой. На мир. На мужчин. На себя в зеркале.

Это не они виноваты. Это Город. Он берёт молодых, полных надежд девочек. Обещает им культурную столицу, белые ночи, романтику. А потом медленно, методично перемалывает. В одну и ту же субстанцию. В питерскую женщину после сорока. По легенде, Петр I строил город на костях крепостных. Правда страшнее — он строил его на будущих разбитых женских сердцах. 💔

Маршрут один на всех: работа-дом-дача-смерть

Знаете, как это происходит? Сначала незаметно. В 25 ты приезжаешь покорять культурную столицу. Снимаешь комнату где-то на Васильевском. Ходишь в Эрмитаж. Встречаешься с "творческими" мальчиками. Веришь, что твоя жизнь будет особенной.

Маршрут один на всех: работа-дом-дача-смерть

В 30 понимаешь, что "творческие" мальчики — это просто алкоголики с претензиями, которые цитируют Бродского только после третьей. Выходишь замуж за первого более-менее трезвого. Рожаешь. Переезжаешь в спальный район. Начинаешь экономить.

В 35 муж уходит к молодой. Или не уходит, но пьёт. Или не пьёт, но лежит на диване и смотрит в потолок, "потому что в этом городе нет возможностей". Ты тащишь всё одна. Работа, ребёнок, быт. Эрмитаж? Какой Эрмитаж? Ты там была последний раз лет десять назад, когда приезжала мама.

В 40 смотришь в зеркало и не узнаёшь себя. Где та девочка с горящими глазами? Куда делись мечты? Почему ты выглядишь точно так же, как твоя мать в этом возрасте? Как соседка? Как все женщины в твоей поликлинике?

А потом понимаешь — Город сделал из тебя типовую питерскую бабу. Функцию. Механизм. Серую единицу серой массы. Говорят, что Медный Всадник ночью оживает и скачет по городу. Правда в том, что каждую ночь он забирает частичку души у каждой питерской женщины. Чтобы питать город своей мистической энергией. 🐎

Униформа поражения: почему они все одинаково одеваются

Чёрное пальто. Обязательно. Практично, не маркое, "стройнит". Под ним — что-то невнятное из "Семьи" или "Стокманна" (во время распродажи, конечно же). Или с Апрашки. "Зачем тратиться, всё равно никто не смотрит".

Униформа поражения: почему они все одинаково одеваются

Сумка — большая, бесформенная. В ней помещается полжизни. Документы, лекарства, перекус, запасные колготки, телефон десятилетней давности. И обязательно — пакет в пакете. Питерская матрёшка нищеты. А в самом глубоком пакете — билет в Мариинку, купленный десять лет назад. На который "не дошла".

Обувь — "удобная". Это кодовое слово для "я сдалась". Никаких каблуков. Никакого кокетства. Только практичность. Только выживание. Только чтобы дойти от метро до дома, когда на Невском снова ветер со всех четырех сторон одновременно.

И это лицо. Боже, это лицо. Без макияжа, потому что "некогда" и "незачем". Или с макияжем двадцатилетней давности — синие тени, коричневая помада. Как учила мама. Как было модно тогда, когда ещё была надежда. Когда ты еще верила, что сможешь гулять по набережным с Онегиным современности.

Одинаковые истории: муж-козёл, работа-каторга, дети-неблагодарные

Послушайте их разговоры. В автобусе №295, когда вы едете в свою студию в человейнике Девяткино. В очереди в "Пятерочке" на Гороховой. На лавочке у подъезда. Они все рассказывают одну и ту же историю. Просто именами меняются.

Одинаковые истории: муж-козёл, работа-каторга, дети-неблагодарные

"Мой-то опять..." — и дальше про пьянство/измену/лень/всё сразу.
"На работе совсем озверели..." — про начальство-самодуров и зарплату, на которую в Питере можно купить только билет на экскурсию "Петербург Достоевского" — посмотреть, как жили бедные.
"Сын/дочь совсем от рук отбился..." — про неблагодарность и "я всю жизнь на них положила".

И обязательное: "В наше время было по-другому". Хотя в их время было точно так же. Просто они были моложе. И еще верили, что именно им удастся вырваться из проклятого круга. Что их Город не съест.

Одинаковые истории в очереди на Почте России на Лиговском, встречи с подругами в "Идеальной чашке" на Невском, где все заказывают один и тот же чай с чизкейком — последняя маленькая радость в жизни, которую они себе позволяют. И тихо ненавидят себя за эти 300 рублей "на ветер".

Культурная столица, которая съедает культуру

Самое страшное знаете что? Они приехали сюда за культурой. За Достоевским и Бродским. За белыми ночами и разводными мостами. А получили — ипотеку в человейнике на Парнасе. Работу в офисе с видом на стену соседнего здания. И мужа, который считает походом в театр просмотр "Аншлага" по телевизору.

Культурная столица, которая съедает культуру

Они живут в культурной столице и не видят её. Проходят мимо Эрмитажа по пути на работу — и не заходят. Живут в пяти минутах от Мариинки — и не были там с тех пор, как школьниками приезжали на экскурсию. Потому что "дорого". Потому что "некогда". Потому что "не с кем". Потому что "да кому это надо".

Город высосал из них всё. Молодость, красоту, мечты. И главное — желание что-то менять. Они смирились. Приняли свою участь. Стали частью серого питерского пейзажа. Говорят, каждые сто лет Петр I просыпается и смотрит на свой город. Видит этих женщин и плачет ржавыми слезами.

А ведь она приезжала с мечтами стать новой Ахматовой, ходить на премьеры в Александринку, встречать рассветы на разведенных мостах. Теперь её поэзия – список покупок в Пятёрочке, а единственный мост, который она видит – тот, что на заставке компьютера на работе. И постоянно разведены только брови — в вечном выражении усталого удивления.

Токсичное сестринство: как они тянут друг друга на дно

И знаете, что самое токсичное? Они не дают выбраться друг другу. Появится у кого-то проблеск — новая причёска, яркий шарф, попытка похудеть — тут же задавят.

Токсичное сестринство: как они тянут друг друга на дно

"А тебе не кажется, что ты слишком молодишься?" — говорит Марина Петровна из бухгалтерии, пока вы стоите в очереди за кофе.
"В нашем возрасте уже поздно что-то менять," — вздыхает соседка, когда вы рассказываете про курсы английского.
"Да кому ты нужна в свои сорок с хвостиком?" — подруга юности, ставшая точно такой же уставшей императрицей.

Это не зависть в чистом виде. Это страх. Страх, что кто-то вырвется. Докажет, что можно иначе. И тогда придётся признать — ты сама выбрала эту серость. Сама сдалась. Сама стала типовой питерской тётей. Сама согласилась на роль статуи в этом городе-музее.

Дочери смотрят и видят своё будущее

А рядом растут их дочери. Смотрят на мать. И видят своё будущее. Понимают — через двадцать лет я буду такой же. С таким же потухшим взглядом. С такой же бесформенной сумкой. С такими же историями про мужа-козла.

Дочери смотрят и видят своё будущее

Некоторые пытаются сбежать. В Москву. За границу. Куда угодно, только не повторить мамину судьбу. Но Город хитёр. Он держит. Возвращает. "Вот закончу ВУЗ и уеду". "Вот накоплю денег и уеду". "Вот дети подрастут и уеду". А потом оглядываешься — и ты уже не уедешь. Ты уже питерская женщина после 40. С фирменной печатью города на лице.

Серая масса с претензией на аристократизм

И при всём при этом — они считают себя особенными. Питерскими. Интеллигентными. Не такими, как "понаехавшие". Хранительницами традиций города, который их же и сожрал.

Серая масса с претензией на аристократизм

Ходят с видом декабристок. Хотя единственная их революция — это скандал в ЖЭКе из-за квитанций ЖКХ. Говорят о культуре. Хотя последняя прочитанная книга — "Пятьдесят оттенков серого" (как символично, правда?). И то, в метро, по пути на работу.

Презирают москвичек за "показуху". Хотя сами просто не могут себе позволить даже эту показуху. "Мы не такие вульгарные", — говорят они, затягивая потуже пояс. Нищета, возведённая в добродетель. Серость, объявленная интеллигентностью. Неустроенность, представленная как духовность.

Город-вампир: он питается женской красотой

Питер — город-вампир. Он питается женской молодостью и красотой. Высасывает по капле. День за днём. Год за годом. Дождём. Ветром. Серостью. Безнадёгой. Туманами, от которых даже самый стойкий тональный крем превращается в маску скорби.

Город-вампир: он питается женской красотой

Ты можешь сколько угодно сопротивляться. Ходить на фитнес (пока есть деньги). Краситься в блондинку (пока не выпадут волосы). Покупать антивозрастные крема (которые не работают против питерской влажности, разъедающей душу быстрее, чем морщины).

Но Город сильнее. Он победит. Превратит тебя в очередную уставшую императрицу. Которая правит только своей кухней на 30 квадратных метрах в человейнике Мурино или в коммуналке "старого фонда" на Петроградке. И подданные у неё — кот да герань на подоконнике. Герань, которая каким-то чудом выживает даже когда кажется, что солнце покинуло город навсегда.

Исключения есть. Но они подтверждают правило

Да, есть исключения. Те, кто сохранил искру. Красоту. Желание жить, а не существовать. Но посмотрите внимательно — они либо богатые (деньги защищают от Города, как шуба от ветра с Невы), либо приезжие (ещё не успел сломать, подождите лет пять), либо... уже немного не в себе (сошли с ума — зато не стали серыми).

Исключения есть. Но они подтверждают правило

Остальные — армия одинаковых женщин. С одинаковыми судьбами. С одинаковыми лицами. С одинаковым будущим — дача в Вырице, внуки, пенсия, Смоленское кладбище. И никаких вам Коровиных и Серовых — только стандартная плита с типовой надписью. Как и жила — так и упокоилась. Стандартно.

И ты станешь такой же. Если уже не стала.

А может, именно сейчас, прочитав эти строки и ощутив холодок узнавания, вы сделаете то, что откладывали годами? Запишетесь на танцы, купите билет в тот самый музей, который "потом как-нибудь", позвоните старой подруге... И Город вздрогнет, почувствовав, что теряет власть над еще одной душой. Что где-то в его каменном сердце треснуло окно.

Может, вы наконец поймете, что "некогда" и "не на что" — это мантра, которой кормит вас Город, чтобы вы не сопротивлялись? Что "быть питерской" — это не значит быть серой? Что Достоевский и Ахматова тоже жили здесь — и не сдались?

........

Посмотрите в зеркало после прочтения.
Узнаёте? Поздравляю. Город уже начал свою работу.
Не узнаёте? Подождите пару лет. 💀

Посмотрите в зеркало после прочтения

Больно? Обидно? Хочется возразить, что вы не такая? Понимаю. Но если узнали хоть что-то — себя, подругу, соседку — поставьте лайк 👍. Не мне. Себе. Как напоминание, что ещё не всё потеряно. Пока вы это осознаёте — есть шанс вырваться из лап Города-вампира.

Напишите в комментариях — согласны или хочется побить Странника? В каком возрасте почувствовали, что Город начал вас менять? И главное — как сопротивляетесь? Или уже сдались, как большинство?

Оригинал статьи

https://dzen.ru/a/aOWPGCeP2gQf3GCt