Дети + Евреи

Есть такое место в иерусалиме, где время практически остановилось. Здесь живут ортодоксальные евреи. Очень очень очень ортодоксальные

Все по настоящему - шляпы, лапсердаки, пейсы

По сути, квартал Меа Шеарим - настоящее добровольное еврейское гетто. В этом месте проживают только ультраортодоксальные евреи, настоящие приверженцы религии, соблюдающие все каноны, говорящие только на идише, которые не хотят сливаться с современными светскими жителями Израиля, и Иерусалима в частности.

Ультраортодоксальные евреи не работают, не платят налоги, не служат в армии, и всю жизнь посвящают учению и изучению Торы.

Здесь нет радио, телевидения, интернета, газет. Все новости жители квартала узнают из вот таких объявлений, сообщающих о важных событиях в жизни жителей квартала: рождение, свадьба, похороны. Никаких политических и новостей о событиях в самом Израиле

Содержат их «светские евреи» или женщины. В их семьях очень много детей: от 5 и выше. Это свидетельствует о том, что семьи живут рано бедно, ютятся в маленьких квартирках, делают постоянные пристройки и ждут дотаций от государства. Именно поэтому от архитектуры квартала конца XIX века почти ничего не осталось.

Среди местных жителей распространено пожертвование, ящики вы можете найти на каждом углу. Принцип следующий: «жертвуй тем, кто беднее тебя и не забывай об общине». Вклад идет на развитие религиозных проектов.

Туристам в квартал вход не запрещен. Но особо им тут не рады. особенно если видят направленную на них камеру фотоаппарата или телефон. Могут накричать или даже ударить.

Очень строгие требования к одежде туристов. Только закрытые длинные одежды, никаких голых плеч и коленей. Женщинам полагается одеваться в темные тона.

Некоторые жители даже не признают Израиль как государство, у них может не быть даже документов. И если все жители Израиля служат в армии, то ортодоксальные евреи могут в ней не служить, как уже писалось ранее.

Словом, будете в Иерусалиме - можете посмотреть как в 21 веке живут ортодоксальные евреи)

Из числа всех детей были выбраны дети – евреи:

Оля – 6 лет, Роза – 6 лет, Гриша – 7 лет, Вова – 5 лет, Люси – 5 лет, Элла – 6 лет, Яша – 4 года, Паша – 4 года, Коля – 5 лет.

Вывезены на стекольный завод (Минеральные Воды) и расстреляны.

Акт комиссии сотрудников детского дома № 18 г. Кисловодска о расстреле немецко-фашистскими оккупантами воспитанников еврейской национальности в сентябре 1942 г.

Сноска–отрывок из документального военно-исторического романа "Летят Лебеди" в трёх томах.

Том 1 – «Другая Война»

Том 2 – "Без вести погибшие"

Том 3 – "Война, которой не было" (в процессе ...)

Краткое описание романа здесь

Если понравилось, вышлю всем желающим жителям этого ресурса

Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах fb2\epub\pdf). Пока два тома, третий на выходе, даст бог.

Есть печатный вариант (пока) двухтомника в твёрдом переплёте

Предыдущие мои публикации на Пикабу:

Таблетка для памяти. Европейские ценности подвезли

Таблетка для памяти. За Зину!!!

Наше Радио в годы войны

Таблетка для памяти. "Приключения" венгров в России

Таблетка для памяти. Хацунь

Самый результативный партизанский отряд за всю историю войны

Таблетка для памяти. Озаричи

Таблетка для памяти. Освенцим

Они вырезали 900 пар глаз. Крымские татары в Великой Отечественной

Железняков

Есть фабула, где события расположены в хронологическом порядке.
Есть сюжет, где события расположены в таком порядке, чтобы рассказ о них был интересным.
Есть история — реакция персонажей на события сюжета...
...и есть рассказчик, который превращает фабулу в сюжет, а сюжет в историю. Писатель, который превращает жизнь в литературу. Например, так, как это сделал Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) в автобиографическом сочинении "Книга о жизни. Начало неведомого века":

Вскоре после войны он [знакомый] ехал из Риги на Взморье на электричке. Против него в вагоне сидел старый, спокойный и мрачный латыш. Не знаю, с чего начался их разговор, во время которого старик рассказал одну историю.
— Вот слушайте, — сказал старик. — Я живу на окраине Риги. Перед войной рядом с моим домом поселился какой-то человек. Он был очень плохой человек. Я бы даже сказал, он был бесчестный и злой человек. Он занимался спекуляцией. Вы сами знаете, что у таких людей нет ни сердца, ни чести. Некоторые говорят, что спекуляция — это просто обогащение. Но на чём? На человеческом горе, на слезах детей и реже всего — на нашей жадности. Он спекулировал вместе со своей женой. Да... И вот немцы заняли Ригу и согнали всех евреев в "гетто" с тем, чтобы часть убить, а часть просто уморить с голоду. Всё "гетто" было оцеплено, и выйти оттуда не могла даже кошка. Кто приближался на пятьдесят шагов к часовым, того убивали на месте. Евреи, особенно дети, умирали сотнями каждый день, и вот тогда у моего соседа появилась удачная мысль — нагрузить фуру картошкой, "дать в руку" немецкому часовому, проехать в "гетто" и там обменять картошку на драгоценности. Их, говорили, много ещё осталось на руках у запертых в "гетто" евреев. Так он и сделал. Перед отъездом он встретил меня на улице, и вы только послушайте, что он сказал. "Я буду, — сказал он, — менять картошку только тем женщинам, у которых есть дети". — "Почему?" — спросил я. — "А потому, что они ради детей готовы на всё, и я на этом заработаю втрое больше". Я промолчал, но мне это тоже недёшево обошлось. Видите?
Латыш вынул изо рта потухшую трубку и показал на свои зубы. Нескольких зубов не хватало.
— Я промолчал, но так сжал зубами свою трубку, что сломал и её, и два своих зуба. Говорят, что кровь бросается в голову. Не знаю. Мне кровь бросилась не в голову, а в руки, в кулаки. Они стали такие тяжёлые, будто их налили железом. И если бы он тотчас же не ушёл, то я, может быть, убил бы его одним ударом. Он, кажется, догадался об этом, потому что отскочил от меня и оскалился, как хорёк... Но это не важно. Ночью он нагрузил свою фуру мешками с картошкой и поехал в Ригу в "гетто". Часовой остановил его, но, вы знаете, дурные люди понимают друг друга с одного взгляда. Он дал часовому взятку, и тот оказал ему: "Ты глупец. Проезжай, но у них ничего не осталось, кроме пустых животов. И ты уедешь обратно со своей гнилой картошкой. Могу идти на пари". В "гетто" он заехал во двор большого дома. Женщины и дети окружили его фуру с картошкой. Они молча смотрели, как он развязывает первый мешок. Одна женщина стояла с мёртвым мальчиком на руках и протягивала на ладони разбитые золотые часы. "Сумасшедшая! — вдруг закричал этот человек.— Зачем тебе картошка, когда он у тебя уже мёртвый! Отойди!" Он сам рассказывал потом, что не знает — как это с ним тогда случилось. Он стиснул зубы, начал рвать завязки у мешков и высыпать картошку на землю. "Скорей! — закричал он женщинам. — Давайте детей. Я вывезу их. Но только пусть не шевелятся и молчат. Скорей!" Матери, торопясь, начали прятать испуганных детей в мешки, а он крепко завязывал их. Вы понимаете, у женщин не было времени, чтобы даже поцеловать детей. А они ведь знали, что больше их не увидят. Он нагрузил полную фуру мешками с детьми, по сторонам оставил несколько мешков с картошкой и поехал. Женщины целовали грязные колёса его фуры, а он ехал, не оглядываясь. Он во весь голос понукал лошадей, боялся, что кто-нибудь из детей заплачет и выдаст всех. Но дети молчали. Знакомый часовой заметил его издали и крикнул: "Ну что? Я же тебе говорил, что ты глупец. Выкатывайся со своей вонючей картошкой, пока не пришёл лейтенант". Он проехал мимо часового, ругая последними словами этих нищих евреев и их проклятых детей. Он не заезжал домой, а прямо поехал по глухим просёлочным дорогам в леса за Тукумсом, где стояли наши партизаны, сдал им детей, и партизаны спрятали их в безопасное место. Жене он сказал, что немцы отобрали у него картошку и продержали под арестом двое суток. Когда окончилась война, он развёлся с женой и уехал из Риги.
Старый латыш помолчал.
— Теперь я думаю, — сказал он и впервые улыбнулся, — что было бы плохо, если бы я не сдержался и убил бы его кулаком. <...>

3 марта — День писателя.
С праздником.

И приставил рядом сына
Здоровенный был детина
Хоть еврей но дурачина
Удивительный еврей
30 лет живёт он в Кёльне
Получает социал
Две бесплатные квартиры
1000 евро каждый месяц
Медицина и еда
Раз в году поездка к нимфам
Иль к турчанкам
Иль к гречанкам
Иль на Кипр
Иль в Париж
Дед, насравший всем в коляску
Уродился то в Москве
Жил там долго,
не работал
Махинации химичил
А как немцы объявили
Что евреям будет гут,
Так собрался тут же сразу
Полетел роняя тапки
Через страны, континенты, города и огороды,
Приземлился дедка в Кёльне,
Прихватив сынка с собой
30 Лет на социале
Не прошли для них бесследно
Ибо дома страшно скучно
Деньги есть, но нет забав
И придумал дед с сыночком
Разводить немецких русских
И кричат они вдвоём
На российском интернете
Что фашисты притесняют
Грабят изверги Муреев
Грабят изверги евреев
30 лет уже как грабят
Не ограбят всё никак
Ищет Гарри, Ищет Лазарь
Жертв среди русскоязычных
Чтоб страшилки рассказать
О фашистах заграничных
30 лет на социале
2 бесплатные квартиры
1000 евро каждый месяц
Раз в году поездка в нимфам
Разве ж это униженье?
Антисемитизм и угнетенье?
Думал я что угнетенье,
Если плёткой бьют евреев, или русских, иль арабов или немцев
Или даже украинцев,
И работать заставляют за еду и за матрас
Гаррик то наш очень страшный
Ибо генами не вышел
У евреев часто с генами
Межсемейные проблемы
И поэтому не зная,
Как найти себе любовь
Дед и сын решили дома
Сделать типа консультаций
И домой всё приглашают
Одиноких и не очень
Разведённых и не очень
Симпотичных и не очень
Но несчастных русских дам,
Кто имел проблем с властями
С полицаями, судами, прокурорами,
Важными чинами
Тем дают и дед и сын
Утешение в постели
Заснимают весь процесс
Раком, сверну, снизу, сзади,
Что потом несчастну бабу
Шантажировать везде
И по всем своим контактам
Эти фото рассылают
И видосы рассылают
Ибо что ещё им делать?
Нет мозгов на кураже.
И вот как-то ненароком
Дед и сын встречают вместе
Недалёкую блондинку недалёкого ума
Что такого они вместе
Пили ели и плясали
То науке неизвестно
Но блондинка наша стала
Вдруг смелее Джеки Чана
Рембо плакал от обиды
На блондинкины дела
Наша юная особа
Хоть совсем и не юна
И потаскана немного
Может лишь много пила
Но блондинка вдруг решила
Что теперь умнее всех
Получила от Муреев
Ворох странных документов
Внутри дичь и схематоз
Ибо Гаррик целый месяц
Пропыхтел над фотошопом
И блондинка рассылая
По сетям и депутатам
Стала местной знаменитой
Широко в кругах тех узких
Контраззведки и раззведки
На далёких континентах
У арабов и жидов
Латышей, эстонцев, русских,
Белоруссов и литовцев,
Африканцев, азиатов,
Негритосов, папуасов,
Каждый русский во всём мире,
Знает дурость этой бабы,
И теперь сидя на танке проезжая здесь и там
Наша странная блондинка недалёкого ума
Раскричалась развизжалась
В интернетах бесовских
То на честность Ковалёва
То на Кадета Гражданина
Ромку Самюля терзает
О первом канале России мечтает
Дурная баба не понимает
Что на первом канале
Дурных баб не бывает
С Фондом Пашаева ездит по передовой
Сегодня раздаёт вещи
Завтра откроет фонд свой
Будет при бабле и в почёте
На Бентли кататься по Новой Риге
Плевать ей на пацанов,
Бабло и русских Иванов,
Но хочу сказать,
Стих то долгий получился
Как только блондинка раскричится
И попросит нас баблишком
Поделиться
Скинуться на фонд борьбы
С Навальным,
На революцию в Европе
иль ремонт провалов в мурейской жопе
Ни фашисты
Ни расисты
Ни хохлы
Ни коммунисты
Здесь как видно не важны
Очень важен сбор бабла
На счёта, на переводы,
На гумпомощь, огороды,
Дачи, хатки и домишки,
То ли в Вене, то ли в Риге,
Толь в Москве на Новой Риге
То подумайте немного
Если жулики в команде
Занимаются баблом
Значит лучше напрямую
Лучше тем кого ты знаешь
Дать бабло или поддержку
Без поддержки мудаков.
Мудаки без ваших денег
Пострадают лишь немного,
Охуевшие от власти
Безнаказанно пиздеть,
Клевеща на лучших русских,
Типа меня, простите за скромность,
Обещают Вам на счастье
Охуенные дела
Но по их делам судите
Мудаки всегда в итоге
Оставляют без разбора
Лишь дерьма навозну кучу
Вот такие вот дела.

Видео чтения стиха тут
https://www.youtube.com/watch?v=cXkuYAKEHgM