Коротко: в корневом посте история девушки, которую осадил и не защитил отец после нападения педофила, и это отразилось на её доверии к словам и поступкам родителя. У меня есть собственная история, тоже довольно жёсткая и неоднозначная.
Середина 90-х, лето, маленький город С. Мне примерно 9 лет. Интернета тогда не было, а родители ограждали от полового просвещения (такая позиция). Максимум: "Не подходи к незнакомцам, могут обидеть." Обидеть - широкое понятие, но его уклончиво не поясняли.
В соседнем подъезде на первом этаже хрущёвки жил мальчик, мы дружили, и я решила позвать его на улицу. Зашла в подъезд. Меня обхватили огромные мужские руки и поволокли спиной вперед в тёмный угол между вторыми дверями и лестницей. Загорелые, волосатые толстые пальцы и предплечья - всё, что я успела разглядеть. Одной рукой он зажал мне рот, второй обхватил за плечи через грудь. Сдавливал, прижимая спиной к себе и шептал на ухо, что у него дома есть сладости, что мне понравится у него в гостях.
Тот ужас, что я испытала невозможно передать словами. И нет, я тогда вообще не знала про сексуальное насилие. Догадывалась интуитивно, что происходит нечто очень плохое, но не понимала конкретики, не было кругозора, знаний о процессе. Ужас охватил от внезапности, от того, что меня схватили, удерживали. Я задыхалась от нехватки воздуха, и тело одеревенело. Состояние, как у обморочных коз, которые падают на спину с растопыренными копытами от стресса - я была в полном сознании, но все мышцы окаменели. Я не смогла закричать, голос исчез - мышцы горла сомкнулись и закрылись. Я пыталась хоть как-то дышать и судорожно металась внутри собственной головы.
Это длилось недолго. В подъезд вошли двое - уставшая тётка, прошедшая вверх по ступенькам меньше чем в метре от нас, и усатый мужик с сумками в обеих руках. Он повернул голову! Он, блин, просто повернул голову и посмотрел в нашу сторону! Этот пристальный молчаливый взгляд прохожего меня спас. Педофил разжал руки, я буквально вывалилась вперед и метнулась не к выходу, а вверх на пролёт, забарабанила кулаками в дверь к другу. Парочка взрослых молча ушла выше, мимо меня, а несостоявшийся педофил стоял внизу или вышел из подъезда, не знаю.
Друг открыл не сразу, он разговаривал по домашнему телефону и был раздражён создаваемым мной шумом. Я заперлась в его квартире, стояла в коридоре у двери и просто пыталась отдышаться, перестала соображать. Не помню, рассказала ему или нет. Только паниковала, снова и снова проверяла глазок и задвижку на его двери. Мальчику было не до меня. Некоторое время спустя я всё таки вышла и прошмыгнула домой.
Я расспросила бабушку о человеке из соседнего подъезда - загорелый, волосатый, полный, невысокий. Она сказала, что это чей-то квартирант из новоприбывших, армянин, снимает квартиру, торгует на рынке. Я начала избегать того подъезда, рынка и стала внимательнее во дворе, на всякий случай. Так и не смогла никому рассказать сразу, понадобилось время успокоиться, и я совершила большую ошибку, однажды рассказав. Приобретенный опыт годится разве что для разбора у семейного психотерапевта, как предостережение детской наивности и неопытности.
Спустя год мы собрались всей семьей в городе С. в гостях у бабушки: я на каникулы, мама в мини-отпуск, на денёк приехал отец. И я рассказала. Изложила доступными ребёнку фактами: поймал в темноте подъезда, закрыл рот, держал и не отпускал, испугалась, звал к себе домой, предлагал конфеты, сильный напугавший дядька. Именно в тот момент, а не раньше, произошло самое страшное и омерзительное для меня.
Я потерялась в хаосе и непоследовательности, не знала как реагировать и почему всё с ровного места пошло кувырком. Родные голосили хором! Они орали друг на друга, требовали подробностей и повторить сказанное, трясли меня за плечи, как куклу, швырялись ругательствами и обвинениями об извращенце и обо мне. То бедная-бедная я, то я - лгунья, то глупенькая и не понимаю, что несу, потому что не могла бы молчать о случившемся целый год. Бабушка закинулась таблетками и слегла на диван, мама бегала и истерила, обвиняла весь мужской род и несправедливый мир, отец носился по квартире с разделочной доской в кулаке, размахивая ей как битой. Затем выбежал из квартиры и сообщил, что собирается бить стекла машины соседа.
Напомню, на тот момент прошёл год! Сейчас я могу достаточно спокойно описывать события прошлого, однако в тот самый момент, после признания родным, что-то глубоко внутри сломалось. Дали трещину ощущение доверия, семейной близости, нужности и логики происходящего. Окружающие подавали противоречивые сигналы, и я не знала, что делать. Я чувствовала себя виноватой, в ужасе, беспомощной. Я хотела отмотать время назад и никогда не рассказывать никому о случившемся. Именно не рассказывать, а не отменить нападение в подъезде. Само нападение мой разум просто признавал как неприятный свершившийся факт. Я хотела перестать существовать прямо там, чтобы больше никогда не ощутить тот перелом души и сознания.
Что случилось дальше? Окна машины остались целы, но у отца состоялся разговор на повышенных тонах с семьёй педофила, пока тот был на работе. Он орал на весь двор и запугивал полную женщину в длинной юбке при двух её малолетних детях и благодарных слушателях из соседей. Я видела это в окно. С самим соседом он так и не повстречался или мне об этом неизвестно. Отец уехал в тот же день, злой, с испорченным мной настроением. Мы с мамой погостили пару дней и вернулись домой в другой город, я испортила ей отпуск. Бабушка долго пила таблетки и опасалась за дальнейшую жизнь в маленьком городе, боялась, что к ней придёт разбираться местная диаспора. Она и верила мне, и всё же допускала, что я соврала. Не скрывала этого, иногда мягко интересуясь в разговоре: "Может, ты всё таки что-то додумала?"
Я плакала и уверяла родных, что рассказала правду. Я сломалась на этих невыносимых близкородственных допросах. Меня заставляли повторять и повторять историю совершенно внезапно, например, лёжа в кровати перед сном, сидя на кухне во время обеда или бабушке по телефону. Физическим и моральным давлением вытряхивали неприятные воспоминания. Иногда вроде бы верили, иногда отрицали. Спрашивали: "Не стыдно ли мне так плохо говорить о соседях? Может мужчина ни в чём не виноват?" То кричали, то рыдали, то обвиняли, что я создала всем проблемы. Все вокруг страдали, и я некоторое время искренне верила взрослым, самым близким людям.
Действия родных и моральное давление не несли какого-либо потенциального результата в будущем. Проблему уже замяли, заявлять в милицию никто не собирался, как и разбираться с соседом. Все были заняты бурными разборками со мной. Карусель взрослого эгоизма: отец-жертва, обидели его отпрыска; мать-жертва, она плачет, ей плохо; бабушка-жертва качает головой, ей действительно плохо, страшно выходить на улицу, позорно. И я будто отдельно ото всех: виноватая, невиноватая, безголовая "сама спровоцировала", лгунья или всё же нет, не осознающая последствий своих слов. А их ни для кого, кроме меня самой фактически не было.
Вскоре всё улеглось. Еще через год или два, приехав на каникулы, я узнала, что армяне съехали, а педофила якобы убили - перерезали горло на том самом рынке. Я не знаю наверняка, для меня это по сей день нечто из серии городских легенд. Допускаю, что может быть правдой, если он продолжил свою практику, тем не менее никому не желаю столь жестокой смерти.
Хотелось бы закончить на позитивной или хотя бы нейтральной ноте. Желаю вам и вашим близким понимания, никогда не сталкиваться с неприглядной стороной жизни и не повторять чужих ошибок. Пережить можно всё, но с поддержкой близких легче.