Армия Непала ввела общенациональный комендантский час в ответ на массовые протесты и ухудшение ситуации с безопасностью. Разрешено передвижение только экстренных служб, жителей призывают оставаться дома, сообщает местная газета «Khabar».
Фото: The Kathmandu Post
Беспорядки начались в понедельник после протестов против коррупции и запрета социальных сетей. Демонстранты, в основном студенты, поджигали правительственные здания, включая парламент, Верховный суд и прокуратуру, а также дома политиков. В результате столкновений с полицией погибли более 20 человек, свыше 500 получили ранения.
Протесты привели к отставке премьер-министра Шармы Оли. Хотя акции проходили без официальных лидеров, одним из ключевых лиц стал Судан Гурунг, председатель молодежной организации «Мы для Непала» (Hami Nepal), выступающей против коррупции и цензуры. Показательно, что до 2015 года Гурунг занимался бизнесом, но после землетрясения в Непале 2015 года, при котором погиб его ребенок, переключился на социальную работу. Со временем созданная им организация превратилась в протестную, популярную среди молодежи.
В результате беспорядков главный административный комплекс страны Сингха Дурбар, а также здания нескольких министерств, комиссии по расследованию злоупотреблений властью, полицейских участков, офисов госучреждений, банков и торговых центров были подожжены и разрушены.
«...Опьянение, испытываемое людьми при таких явлениях, как парады, выходы, церковные торжества, коронации, суть состояния временные и острые, но есть другие — хронические, постоянные состояния опьянения, которые одинаково испытывают и люди, имеющие какую бы то ни было власть, от власти царя до полицейского, стоящего на улице, и люди, подчиняющиеся власти и находящиеся в состоянии опьянения подобострастием, для оправдания этого своего состояния всегда приписывающие, как это проявлялось и проявляется у всех рабов, наибольшее значение и достоинство тем, кому они повинуются».
________
Это цитата из произведения Л. Н. Толстого «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание» (1893).
В России мигрантов воспринимают как неизбежное зло: без них вроде бы никуда, но и с ними – одна головная боль. Дискурс варьируется от «они тут всё захватили» до «да кто ещё будет пахать за копейки?»
🔴 Хейт и негодование — «Опять эти гастрики понаехали! Весь город заполонили, строят халупы, языку не учат, ведут себя как дома.» — «Криминал растёт, менты их крышуют, беспредел полнейший.» — «Они забирают наши рабочие места!» (говорят те, кто и сам бы на стройку не пошёл).
🟡 Пофигизм с элементами смирения — «Да ладно, а кто тебе подъезд мыть будет? Русские, что ли? Ха!» — «Да, их много, но мы же сами позволяем. Бизнесу выгодно, вот и везут эшелонами.» — «Ты их ненавидишь, но шаву у них жрёшь. Двойные стандарты, не?»
🟢 Редкий оптимизм — «Ну, если по уму, то их можно адаптировать. Пусть налоги платят, язык учат, тогда ладно.» — «Есть нормальные ребята – пашут, семьи содержат, без косяков.» — «Базара ноль, в будущем всё равно придётся уживаться. Мир уже не тот.»
Но в целом, с каждым годом терпения у людей всё меньше. Власти показывают видимость контроля: тут «жёсткие рейды», там «депортация», а на деле – поток не прекращается. Как говорится, противоречие эпохи: ненавидим, но без них никуда.
Еще в ноябре в прессу просочилась информация о том, что Сильвестр Сталлоне обсуждает со стриминговым сервисом Paramount+ условия нового контракта. Это могло означать лишь одно: «Король Талсы» близок к продлению. И вот по прошествии нескольких месяцев эта новость стала официальной — криминальная драма вернется с третьим сезоном.
Едва ли продление шоу станет для кого-то сюрпризом. Премьерный эпизод второго сезона, вышедший в сентябре, продемонстрировал лучшие на тот момент рейтинги в истории Paramount+. Единственным шоураннером третьего сезона выбран Дэйв Эриксон («Мэр Кингстауна»). Подробности сюжета пока не разглашаются.
Съемки новых эпизодов «Короля Талсы» стартовали на этой неделе и проходят в Атланте и Оклахоме.
В конце прошлого года платформа Paramount+ продлила сериал «Мэр Кингстауна» на четвертый сезон. Авторы сериала решили отблагодарить онлайн-сервис за оказанное доверие и заодно порадовать своих поклонников по-настоящему впечатляющим кастингом.
В четвертом сезоне в основной актерский состав «Мэра Кингстауна» войдут обладательница премии «Эмми» Иди Фалько («Клан Сопрано», «Американская история преступлений»), лауреат BAFTAЛенни Джеймс («Ходячие мертвецы», «Иерихон») и победительница престижной театральной награды «Тони» Лаура Бенанти («Супергёрл»). Фалько сыграет Нину Хоббс, которая займет пост новой начальницы тюрьмы Anchor Bay. Джеймс предстанет в образе легендарного гангстера Фрэнка Мозеса, имя которого известно далеко за пределами Мичигана. Наконец, Бенанти досталась роль Синди Стивенс — новой сотрудницы исправительного учреждения Кингстауна...
Съемки четвертого сезона уже стартовали. Дату его премьеры раскроют чуть позже.
Там, в фильме, есть эпизод, где Тони Монтана моет посуду в какойто харчевне. А потом говорит "да ебись оно всё конём, не буду больше мыть посуду, пойду людей убивать". И вот в этот момент мистер трудолюбивый мигрант Монтана больше городу не друг. Так как если монтана (мигрант-преступник) сразу же после принятия принципиального решения "двигать по криминальной теме" не огребает просто космических отрезвляющих пиздюлей (может и летальных), то происходит две вещи:
1. Монтана верит в себя. Понимает, что "тут слабые все", можно гнуть дальше до талого.
2. Другие монтаны рангом пониже смотрят на немытые тарелки и на успешного, по их меркам, криминального "монтану". И делают те же выводы, что и первая монтана. Что "нахуй эту работу, тут все слабые, пошли их пиздить и грабить".
И вуаля, на выходе получаем личинку этнической ОПГ. Которая имеет перспективы разрастаться до бесконечности, либо сливаться с другими ОПГ. Либо с ними же конкурировать за ресурсы. Крч, начинается хуета. Где монтаны мочат друг друга и кого попало, общество лихорадит, градус недовольства растет и всё такое прочее.
Фактически, монтаны это болезнь. Вирус такой. Который попадает в организм (цивилизацию), мутирует, и вместо своей базовой функции (работать на работе) начинает исполнять хуйню, бесконтрольно плодится и нападать на другие клетки.
И в этот момент в игру должна вступить имунная система организма. И дать мутировавшей клетке отрезвляющих пиздов. С посылом "мутируй обратно или мы тебя утилизируем". Тоесть монтана, только встав на скользкую дорожку, должен СРАЗУ получать жестких и НЕОТВРАТИМЫХ пиздюлей. И возвращаться обратно к мытью своей посуды. И мечтам, что вот когда он будет говорить на местном языке нормально, наберется минимальных манер и в воскресной школе научится читать-писать, то ему удастся найти работу получше.
У нас тут капитализм. А как говорил всё тот же Тони Монтано: "Капитализм – это когда тебя ебут". В смысле – эксплуатируют. Трудовой мигрант это человек, которого привезли сюда делать определенную работу. Вот он и должен её делать, попутно прокачиваясь по мигрантской ветке прокачки. Трудовой мигрант не должен сходить с этого "пути чести" и заниматься самодеятельностью. И уж тем более мигрант не должен читерить и нарушать законы. За это мигрант должен быть беспощадно неотвратимо показательно опиздюлен.
И задача его неотвратимо пиздить стоит не у обывателя. Обыватель вообще не должен на эту публику отвлекаться и о таком думать. Она стоит у имунной системы. Тоесть законодатели должны наштамповать правильных законов на все случаи жизни. А исполнительная власть должно по этим законам и правилам менеджерить массу мигрантов. Ну а силовики всегда должны быть гдет рядом, и как только появляется чет похожее на потенциальную монтану: то сразу "пройдемте, гражданин мигрант". И сразу ему доходчиво обьясняют, что он может тут работать, может уебывать домой, а может поверить в себя, начать делать "че по кайфу" и помереть в кратчайшие сроки.
Причем, технически, тут нет вообще никакой проблемы. Государство всегда неизмеримо сильнее индивида. И когда оно сосредоточилось, то оно кого угодно сломает. Пациентов любой степени фанатичности и отмороженности способно как выдрессировать до состояния биороботов, так и стереть в порошок. И поэтому когда госуха таким занимается всерьез, то у неё всегда получается. И монтаны либо погибают, либо возращаются к мытью посуды. А когда государство ебланит, то начинается очень нездоровая хуета.
Само "Лицо со шрамом" (фильм), кстати, тем и примечательно, что там американской госухи нет вообще. За весь фильм государство там появляется только в роли продажных ментов и какихто мутных чиновников, которым платят до поры, а потом убивают, когда не нужны становятся. И даже в финале Тони расстреливают другие мигранты (уже полноценные организованные боевики) в конкуренции за наркотрафик. Одна раковая опухоль сожрала другую, де-факто.
Этот фильм – критика чужого капитализма. Но у нас както не сильно лучше в последние годы. А может уже и хуже.
Для ЛЛ: "Ничто не ново под луною: Что есть, то было, будет ввек", а схожие времена рождают схожие вопросы.
Василий Кандинский. Импрессия IV (Жандарм). 1911г. Холст, масло. Собственно, чиновники Третьего отделения Е.И.В. канцелярии были далеки от подобной инфернальной фигуры, они не тем брали.
Третье отделение собственной Е.И.В. канцелярии создавалось как орган, в первую очередь, престолоохранительный (хотя и не только) с широкими политическими полномочиями. В сферу деятельности Третьего отделения входили вопросы очерченные ещё Соборным уложением 1649 года в первых статьях (ст.ст. I - частично, II – III полностью, далее - частично), а именно:
1) Преступления против личности государя (прямые покушения); 2) Преступления против «государевой власти» (от «поносных слов», через «попрание Веры Православной» и до покушений на престол); 3) Преступления против «государева интереса» и казны.
Важно понимать, что по «первым трём пунктам» всегда признавалось значимым, говоря словами уже «Уложения о наказаниях»
«… как само совершение сего тяжкого преступления, так и покушение на оное».
Несмотря на все изменения в законодательстве и его дальнейшую регламентацию, содержание политических преступлений, в общем, этим и исчерпывается, только к 1874 году ещё несколько конкретизировали то, что мы сейчас называем «гос.изменой» и «сепаратизмом». Забавно, но и знаменитая ст. 58 УК РСФСР, и соответствующие статьи республиканских кодексов были выдержаны в том же ключе. Конечно, добавился неизвестный ранее «саботаж», но в царское время как о политическом преступлении о таком и помыслить не могли, хотя оно наблюдается сплошь и рядом. В наше же время идёт настоящий ренессанс имперского подхода. Всяческие «дискредитации» и «оскорбления чувств» - это прямой аналог преступлений по былому «второму пункту», а «саботаж», как раз, убрали от греха.
Чуть напомню, что самой употребляемой статьёй из «политических» (буквально — по количеству судебных решений) до 1905 года была ст. 103 «Уложения о наказаниях» (вопросу посвящена вся глава третья, ст.ст. 103-107), которая рассматривала оскорбление членов правящей династии как серьезное преступное деяние. До восьми лет каторги мог получить человек, виновный
«...в оскорблении Царствующего Императора, Императрицы или Наследника престола, или в угрозе их Особе, или в надругательстве над их изображением, учиненным непосредственно или хотя и заочно, но с целью возбудить неуважение к Их Особе, или в распространении или публичном выставлении с той же целью сочинения или изображения, для Их достоинства оскорбительных».
Другие статьи «Уложения» предусматривали подобные наказания и за оскорбления иных здравствующих членов императорской фамилии, а также
«Деда, Родителя, или Предшественника Царствующего Императора».
Вопросы дискредитации религий («признанных государством церквей»(!)), мундира, «государственных установлений», «действующих чинов» рассматривают глава вторая, частично главы шестая и седьмая «Уложения», в особо тяжёлых случаях — до пяти лет каторги. Количество дел по оскорблениям устойчиво растёт до Великой войны, где на подобное уже просто перестали обращать внимание. Забавно, но национальная принадлежность представителей «господствующей нации» в делах по оскорблению не всегда указывалась. Лишь в редких случаях отмечалось – «русский», «малоросс», «белорус». Напротив, когда речь шла о других этнических группах, национальность указывалась как правило. «Нерусскость» полагали важным смягчающим вину обстоятельством, наравне с «пьян был».
Т.е. к вопросу всего, что связано с государственной властью, управлением и его авторитетом подходили весьма серьёзно, хотя, в том что касается «второго пункта», в царствие Николая I уже вполне разделяли уровень «демонстративно-политический» и «бытовой». Третье отделение вмешивалось лишь в «политику», всю «бытовуху» оставляя МВД, но брало такие вопросы на карандаш и активно собирало информацию касательно умонастроений по поводу всех ветвей государственной власти. Наблюдения агентов, слухи, толки, выборочная перлюстрация давали обширный материал «на подумать», зафиксированный в сводках и донесениях по Третьему отделению.
Среди архивных документов Третьего отделения о городских слухах и толках циркулирующих в губернских городах и обеих столицах, содержится немало сведений о проблемах городского хозяйства, о недовольстве жителей состоянием дел в городах, о неэффективности городских властей. В сферу интересов высшей полиции подобные сведения попадали, видимо, потому, что каждодневные проблемы городской среды беспокоили подданных никак не меньше, чем глобальные вопросы правительственной политики, тем более что общественное недовольство вполне могло вырастать из банальной бытовой неустроенности жизни. И вот тут можно заметить удивительную гармонию между тем, что было тогда и тем, что есть сейчас.
Следует отметить, что общий тон заметок о городских новостях и происшествиях в «Сводках о слухах и толках» в конце 1850-х — начале 1860-х гг. скорее скептически-ироничный. Городские власти особым влиянием и уважением у сограждан не пользовались, а потому, сообщив 1 июня 1857 г. об избрании в Санкт-Петербурге нового градского головы, полицейский информатор прибавит, что прежний, говорят, купил себе виллу в Южной Италии и хочет туда перебраться:
«Кажется, подобным людям хлеб-соль в России под конец делается уже не вкусна в самой нашей матушке России!».
Сильная гроза в один из летних дней 1858 г. дала повод для веселых комментариев относительно происшествия: в результате удара молнии по Думской башне оглох часовой. Шутники говорили: жаль, что гроза была не во время заседания, тогда
«этот удар наверное разбудил бы в некоторых тамошних членах секретарях заглохшую совесть и справедливость».
Постоянным объектом общественного порицания в городах были рядовые полицейские чины. Притчей во языцех были «будочники», в обязанность которых входило обеспечение безопасности в городе. Горожане считали их «бесполезными и даже вредными».
«Публика вообще, когда в разговорах касается до будочников, отзывается об них не иначе как о мошенниках и первейших грабителях, а не как о блюстителях порядка и безопасности жителей... Известно, что они [не] только неоднократно были запутаны в сообществе с ворами, но даже обличены в убийствах».
Эту позицию достаточно четко выразил один петербуржец, сказав о городовых:
«У этих людей только в голове как бы придраться к какому-нибудь простолюдину и стянуть с него гривенничек или два».
Достаточно часто в сообщениях о тайных сборищах «игроков азартных игр», нарушениях режима работы питейных заведений, функционировании публичных домов и «весёлых квартир» отмечалось, что «полиции все это хорошо известно», а иногда и конкретно указывалось, что
«...квартальный надзиратель Захистин получает по четвертному с вечера...».
Случаи полицейских злоупотреблений иногда были просто курьёзны. В июле 1860 г. агенты Третьего отделения зафиксировали рассказ о том, что в Каретной части всеми делами ведал не квартальный надзиратель Гурский, а его жена,
«...которая вместо его разбирает разные жалобы, чинит по ним суд и расправу, берет взятки».
Эту историю обыватели рассказывали «со смехом».
Подобные сообщения обычно сопровождались поручением шефа жандармов проинформировать петербургское полицейское начальство («частным образом», то есть неофициально, без указания источника полученных сведений) для принятия мер, но результативность подобных донесений редко можно проследить.
Беспокоили обывателей и бездомные животные, которые доставляли им большие неудобства.
Любопытная заметка находится в сводке о слухах и толках за 15 мая 1857 г:
«Обыватели не постигают причин, почему с прошедшего лета отменена здесь благоразумная и столь необходимая для безопасности жителей мера, в летнюю пору ловить бездомных собак, в таком множестве скитающихся по улицам и площадям и устрашающих пешеходов не только ночью, но среди белого дня, — особенно детей порядочных родителей, во множестве гуляющих с их няньками по тротуарам и набережным? Неужели — говорят — мало было случаев от укушений бешеных собак и причиненных ими испуг, когда во время их скопищ оне целыми стаями бегают по улицам и без всяких причин бросаются на людей и лошадей? Настоящие причины такой непонятной и непростительной со стороны здешней полиции беспечности и отступления от прежнего порядка не только не известны обывателям Петербурга, но и к величайшему стыду, даже и самим полицейским офицерам!»
Последующий материал показывает, как основательно чиновник Третьего отделения подошел к составлению этого сообщения:
«На делаемые им [полицейским офицерам] обывателями вопросы об этом все их ответы совершенно различны между собою, что ясно доказывает, что никто об этом ныне здесь не заботится и со стороны городского начальства для безопасности людей в этом отношении не принимаются решительно никакие меры!»
Далее приводились ответы полицейских, полученные из частных бесед с ними. Объяснения предлагались самые разные, начиная с заботы о чести мундира:
«Со времени Игнатьева [П.Н. Игнатьев, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, граф, санкт-петербургский военный генерал-губернатор (1854–1861 гг.)] , он отменил этот порядок, находя, что неприлично для солдат бить собак, ибо хотя этим занимаются фонарщики, но они все-таки считаются солдатами».
Обнаруживались и социальные мотивы подобной бесхозности:
«Это сделано по представлению брант-майора Эртеля [Л.Н. Эртель, генерал-майор, санкт-петербургский брант-майор (1847–1858 гг.)] , который просил Игнатьева дозволить ему вместо употребления фонарщиков бить собак, отпускать их во время трех летних месяцев, где они не бывают заняты фонарным по городу освещением, ходить на вольную казенную работу в пользу артельных их денег, для улучшения пищи сих бедных людей».
Другая, «финансовая», версия заключалась в том, что
«употребленные на этот предмет с незапамятных времен сети до такой степени изгнили, что совершенно сделались негодными к употреблению, а для изготовления новых совершенно нет сумм в полиции».
Рациональный выход видели в предполагаемом намерении:
«сделать какие-то ручные сети, чтобы ловить живых собак, а потом уже бить их за городом, чтобы удалить это противное зрелище от жителей, и отделять собак с ошейниками от собак, скитающихся по воле, или давать им околевать с голоду в каком-нибудь отдаленном месте за городом».
Этот вариант решения проблемы подтверждался рассуждениями (тут обращает на себя непривычное использование термина «гражданин». Оно сброд, конечно, но в данном конкретном случае - «неслужилый». При этом, старший дворник - это уже младший полицейский чин):
«Вместо фонарщиков Эртель предложил употреблять на это граждан — дворников, арестантов или разный другой сброд народа, но нет еще разрешения.
Вполне вероятным было предположение:
«Может, это сделано из экономии, ибо по давнишнему положению, полагается по 10 коп. с каждого собачьего хвоста в пользу фурманщиков».
Опрошенные офицеры прибавляли, что это дело их начальства, а раз оно не делает никаких распоряжений, то и им незачем «соваться не в свое дело».
Резюмируя результаты опроса и недовольства петербуржцев, информатор убеждал свое начальство:
«Но от этих пустых разговоров жителям Петербурга нисколько не легче, — следует действовать, а не рассуждать. Поэтому-то и совершенно справедливо их негодование против непростительного упущения, и желание, чтобы в скорейшем времени были приняты самые строгие меры для восстановления единожды и навсегда в Петербурге прежнего в этом отношении полицейский порядок, без которого в жаркое летнее время никто не может выходить со двора без опасения быть укушеным бешеною собакою».
В данном конкретном случае последствия тайной записки оказались заметны для горожан. 10 октября 1857 г. в сводке Третьего отделения появилась новая информация о том, что петербургская полиция наконец-то занялась уничтожением бродячих собак:
«Это производится здесь совершенно на парижский манер, то есть двое везут телегу с ящиком, а несколько человек, каждый вооруженный железным обручем с сеткой, как бы мимоходом набрасывает ее на избранную жертву».
...Дискредитации, релоканты, полицейский бардак и злые собачки... И это всё это 170 с гаком лет тому... Ну как тут не задуматься о цикличности истории?..
Нормы цитируются по : «Новое уголовное уложение, высочайше утверждённое 22 марта 1903 года»;
Статистику по применению 103-107 ст.ст. можно посмотреть в приложениях к: Колотильщикова Е.А. Дела об оскорблении его императорского величества;
Тарновский Е.Н. Статистические сведения об осужденных за государственные преступления в 1905 –1912 гг. // Журнал Министерства юстиции. 1915. № 10. С. 43, 47, 63 – 64.
О перлюстрации и её роли подробнее можно почитать тут;
Анализ материалов сводок по Третьему отделению дал: О.Ю. Абакумов. Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.;
Кн. В.А. Долгоруков. Отчёты Третьего отделения Е.И.В. собственной канцелярии за 1856 - 1866 гг. Там смотрим раздел «Нравственное состояние общества» за 1857г.
Блять, ну проставь ты тег волна постов, а то я вас в бан отправил, а вы лезете, уже заебали с этими мусорами, америку блять открыли, никто же не знал до этого, что система гнилая насквозь
