Варяжская стража — наёмное войско на службе византийских императоров. Суровые, закаленные в боях искатели славы, богатства и приключений из Скандинавии, нашедшие дорогу в богатую Византию еще в первой половине IX века, быстро пришлись ко двору императорам.
Такие воины были всегда нужны, а платили за их службу так, как почти нигде больше. Служба в рядах варангов считалась почётной, среди них побывали даже некоторые будущие короли. Харальд III Суровый до того как стал норвежским королем, тоже находился в рядах императорской гвардии.
Период между падением Рима первого в V столетии и Рима Второго в XV и особенно его ранний этап считается тяжёлым и суровым временем, когда в Европе опыт, созданный средиземноморской цивилизацией, был частично забыт и не получил дальнейшего развития. Среди причин этого выделяются множество вещей, как правило - развал римской системы управления, упадок экономики ввиду этого, приход к власти в бывших западно-римских провинциях невежественных варварских вождей, лишь мимикрировавших под латинскую культуру. и далее по списку. Нередко можно услышать доводы о губительном влиянии христианства на наследие античных науки и искусства. Каждый из этих факторов в какой-то мере повлиял на то, что с VI по X столетия Западная Европа и Европа вообще очень уступала в смысле цивилизации Ближнему Востоку, Индостану и Китаю, вступив в ряд "Тёмных веков". Однако одним из важнейших триггеров не только регресса на Западе, но я ряда других негативных (глобально и объективно или для конкретных государств и обществ того времени) изменений в эти века стали арабские завоевания и шедшая с ними в нерушимом тандеме исламизация.
Их значение для возникновения той парадигмы, в которой существовала Европа сотни лет, чрезвычайно велико. Помимо этого, они также необычайно сильно повлияли и в определённой степени продолжают влиять на жизнь прочих регионов мира. Здесь я расскажу о том, что это за влияние и какие у него последствия были тогда и есть сейчас.
Политические последствия
До начала арабских завоеваний политическая ситуация на Ближнем Востоке была стабильна уже не одну сотню лет - с тех самых пор, как во II-I веках до нашей эры Рим укрепился здесь, он вёл часто повторяющиеся войны с иранскими державами к востоку - сначала с Парфией, а затем с империей Сасанидов. Частота и некая даже "традиционность" этого состояния, которое ничуть не изменилось и после того, как место Рима итальянского роль первейшей столицы здесь занял Константинополь, оказывало негативное влияние в первую очередь на коренное население этих краёв - ассирийцев, египтян, на Кавказе - армян. Территории, населенные ими, служили полем битвы в однотипных войнах, которые всегда кончались лишь временным сдвигом границы двух империй ближе или дальше от Средиземного моря. При этом местные народы исповедовали другую ветвь христианства, нежели жители греческого ядра Ромейской империи, про которую я уже писал. Далеки они были и от персидского зороастризма. По большому счёту, им не нравилась не одна из борющихся держав, к тому же все ужасы войны переживали (кроме непосредственно солдат) именно буферные регионы и их жители.
К подбрюшью гигантов, господствовавших в регионе, арабы удачно подставили свои клинки
Финалом вражды Византии и Сасанидов стала грандиозная война 602-628 годов, после которой ни одна из сторон не смогла нейтрализовать другую, но вот разорение и упадок пришли к обоим "доминаторам" Востока. Арабы, пришедшие следом, очень хорошо воспользовались этим, навсегда изменив карту региона. Местное население, которое было в первую очередь погружено в жалкое существование вековыми войнами, не просто не препятствовало, но даже и помогало завоевателям. Для него избавление от "греческой власти", которая существовала еще со времён Александра Великого, было большим благом, по крайней мере поначалу.
В действительности причин, повлиявших на такой успех походов мусульман, было гораздо больше, но крепко запомнить надо лишь основную - исчерпание ресурсов у двух господствовавших тогда империй, вследствие чего они оказались неспособны мобилизовать достаточные силы, чтобы активно сопротивляться новой силе, имевшей в довесок козырь в виде "свежего" исламского учения, которое активно критиковало христианство и зороастризм. И если Иран был разгромлен полностью и оказался под непосредственным арабским контролем, то Византии удалось устоять, хоть и ценой потери половины владений и ещё большего упадка. Халифат в VII - VIII столетиях распространился вплоть до Средней Азии, Иберии и Запада Индостана (что ныне Пакистан). И хоть в дальнейшем эта теократическая империя начнет рассыпаться, она уничтожит оставшуюся с античных годов политическую обстановку, чем "взбодрит" не только Восточный Рим, но и западноевропейские и среднеазиатские государства. Византия, оказавшись в тяжелейших условиях, утратит остатки сугубо римского устройства, станет жёсткой средневековой деспотией, которая ради выживания будет вынуждена прибегать к неоднократному напряжению всех ресурсов государства. Фактически, именно арабы разделят историю ромеев на до и после и покажут им, что судьба Первого Рима и для Рима Второго не иллюзорна, если не постараться в его защите.
Изменения границ Византии между VI и началом VIII столетий (на карте ниже) отлично показывают, с какими испытаниями столкнулся Константинополь
Для Запада мусульманские вторжения тоже значили немало. Армии Халифата, собранные военачальниками из Аравии в Северной Африки преимущественно из исламизированных берберов, родственных арабам по образу жизни и культуре, не только покорили Иберию, но и атаковали Франкию, что решило судьбу этого государства, до того слабого и рыхлого. Под предводительством Карла Мартелла, деда Карла Великого, франки сумели собрать силы и в сражении при Пуатье в 732 году остановить исламское нашествие. Благодаря этой победе авторитет Мартелла очень возрастёт, настолько, что его сын Пипин станет основателем династии Каролингов, которая создаст мощную на определенном этапе империю. Она и оставшиеся после мусульманского вторжения или основанные заново пиренейские государства будут после этого часто вести войны с мусульманами, обосновавшимися в Иберии.
Карл Мартелл, конечно, даже не был непосредственно королем франков, но след в истории оставил очень заметный
Вполне вероятно, что Франкия не достигла бы такого успеха, если бы не битва при Пуатье
Следует также упомянуть о том, что арабские вторжения повлияли на политику Средней Азии - до середины VIII столетия в тех краях весомое влияние имел Китай, но в 751 году его армия была разбита арабами в Таласской битве, после чего китайский контроль над регионом был утерян и в нём началась ударная исламизация. Это повлияло на упадок династии Тан и на среднеазиатских кочевников, которые в будущем при помощи исламской идеологии завоюют Анатолию и положат начало Османской империи.
Мусульмане против китайцев - а не с тех ли пор к первым в Поднебесной настороженное отношение?
Территории, обозначенные коричневым (протектораты и опорные пункты Китая в Средней Азии) после 751 года и вплоть до эпохи Цин в XVIII столетии будут потеряны китайской империей
В целом же, политически арабские деяния эпохи Халифата очень сильно изменили обстановку той эпохи. Судьбы четырёх империй оказались от них под тем или иным влиянием. Появились основы для создания условного "исламского мира" на месте многих древних царств и центров старой культуры.
Культурные и религиозные последствия
Экспансия Халифата и исламизация ожидаемо затронули и культурную сферу, в первую очередь религию, которая тогда, впрочем, в культуре и доминировала. Здесь последствия присутствуют до наших дней, даже более того - некоторые травмы, нанесённые тогда, всё еще не зажили. Так, традиционный в Иране зороастризм после прихода ислама начал стремительно терять популярность, что привело к тяжёлым последствиям для традиционной персидской культуры - помимо арабизации языка фарси, ввиду запрета на изображение форм жизни после VII столетия будет наглухо забыто искусство барельефов, которое наследует древнейшим канонам Месопотамии. Немалая часть иранской идентичности потеряется после этого, что не может не удручать.
Сейчас число зороастрийцев во всём мире - лишь 300 000 человек
А раньше он был распространен весьма широко (источник - YouTube канал "Costas Melas")
Сейчас старые барельефы Ирана в основном заброшены. Радует, что эти уникальные произведения искусства постепенно начинают вспоминать как объекты научного и туристического интереса
Очень приход исламской власти сказался на тех самых христианах, которые были "в контрах" с Константинополем и придерживались древневосточных Церквей. Хоть они вначале были и не против сменить ненавистных греков на хоть что-то новое, чем стабильнее становилась власть халифов, а затем султанов, тем им приходилось тяжелее. Век от века исламизация становилась агрессивнее, что неизбежно влекло подавление ближневосточного христианства и потерю его уникальной культуры. Когда ближе к концу Средних Веков христиане в Сирии, Палестине и Египте стали меньшинством, они окончательно попали в разряд непрерывно дискриминируемых групп населения. В итоге ныне на Ближнем Востоке миллионы людей не в особом почёте (хотя сейчас дела обстоят куда лучше, влияние светских устоев в XX столетии все же повлияло). Так, и в наши дни правительство Египта занижает число граждан-христиан, коих может быть треть от населения. Они часто подвергаются убийствам на почве религии, похищениям и насильственному обращению в ислам, как правило, с целью брака, их права в общественной жизни и ныне не до конца представлены. Еще хуже ситуация в Сирии и Ираке, где нестабильность и массы радикальных группировок часто разворачивают террор против христианского меньшинства.
Это официальные (вероятно - заниженные) данные о количестве египтян-христиан
Египетские христиане (копты)
Упадок и стирание части старых ближневосточных культур и религий - одно из негативных влияний исламизации и арабизации на Ближнем Востоке и в Северной Африке . Но все же оно не повлияло на мир столь глобально, как пункт политический, что уже был разобран, и экономический, что будет разобран ниже.
Экономические последствия
С установлением Халифате экономика Европы претерпела значительные изменения. Почему именно Европы? Довольно очевидно - традиционные торговые пути Евразии, в первейшую очередь Шёлковый путь с ответвлениями, теперь в середине своей проходили через арабские мусульманские владения. Причём мусульмане взяли под контроль очень нехилый его кусок, ведь Иран был ими завоёван, а Китай выгнан из Средней Азии. И если раньше Византия хоть в какой-то мере контролировала эти артерии и таким образом облегчала к восточным товарам доступ себе и соответственно Западной Европе, то теперь, с потерей буферных на Ближнем Востоке, Константинополь целиком и полностью зависел от арабских купцов.
Этот разрыв многолетнего шаблона торговли привёл к резкому повышению изоляции Запада от Востока, лишил христианские государства более выгодных позиций в международном обмене, не только деньгами и товарами, но и идеями и технологиями. И вот это невероятно важно, потому что именно в этот моментдля Европы действительно наступили Тёмные Века - пока был могуч Второй Рим, худо-бедные связи по Средиземному морю, активные в Античности, ещё сохранялись. Более или менее это по-прежнему было единое пространство, которое лишь начало разваливаться и то лишь в западной его половине.
Теперь же развал прошёл быстро и болезненно - арабы диктовали Византии и Франкии свои условия, что привело к появлению новой экономической парадигмы, которая сделала европейские государства намного более изолированными. Они обеднели, "закрылись в себе" и перешли в режим извечных войн, деспотических правлений и борьбы просто за сносное функционирование общества. Конечно, на Западе этот процесс уже шёл с V столетия, но теперь и Византия попала в сей омут. Окончательный разрыв античных хозяйственных связей привёл бывшие провинции единой Римской империи к упадку и тяжёлым временам. В будущем, конечно шок пройдёт и новые условия будут приняты и налажены, но для этого понадобятся ещё несколько столетий, которые пройдут отнюдь не в радужной атмосфере.
Арабские завоевания и распространение ислама оказали колоссальное влияние на исторический процесс. Из-за них Средиземноморская цивилизация, бывшая и без того в упадке, совсем затухла, а её осколки изменились для неузнаваемости. В Европу пришёл период тяжёлых испытаний, когда античные достижения были забыты. И тем не менее исламская экспансия повлияла на восхождение династии Каролингов во Франкском государстве, что можно назвать невольным её "добрым делом" для Запада.
В других регионах арабизация и исламизация тоже оставили след - они изменили Иран, стерев множество частей его традиционной культуры, положили на многие столетия конец китайскому присутствию в Средней Азии и стали ключевой причиной для многократного уменьшения христианских сообществ на Ближнем Востоке и их кризисного состояния, которого и в наши дни не преодолено. Без них исторический процесс во всём тогдашнем развитом мире пошёл бы совершенно иначе.
Византийская империя. Государство, на протяжении многих веков остававшееся сверхдержавой своего времени. Она могла проигрывать войны, терять территории, а после возрождаться заново, провоцируя всполохи пониже спины у всех окрестных народов. Её любили и её ненавидели. Какие бы отношения не выстраивали соседи с Ромейском империей, она всегда оставалась в центре их внимания. Лучший друг, лучший враг, лучший торговый партнер и лучший образец для подражания. Каждый, кто хоть раз вел дела с Византией, хотел себе её богатства, её города и власть её императоров. Эту сеть, что ромеи раскинули по всей Восточной Европе историк Дмитрий Оболенский назвал «Византийским Содружеством» – «наднациональной общностью христианских государств», где центром был Новый Рим – Константинополь.
Понятное дело, что говорить о каких-то «содружествах» в период всеобщей любви и ненависти довольно наивно, тем более, что сейчас уж очень любят слово «многополярный». Средневековье таковым не было и в качестве безусловных авторитетов долгое время выступали два персонажа – император и Бог. В одной части Европы роль исполнителя воли последнего на Земле взял римский папа, а в другой василевс никуда и не девался. Именно тот кусок Европы, где воля государя вершила сегодня, завтра и бесконечное будущее вплоть до Страшного Суда, и привлек внимание историка Дмитрия Дмитриевича Оболенского. Взглянув на империю, вокруг которой роились многочисленные государства, объединенные конфессионально, культурно и политически, ученый радостно улыбнулся и прошептал:
«Here it is, the Byzantine Commonwealth!»
Книга с таким названием увидела свет в 1971 году, став на некоторое время настоящей сенсацией. Нет, о влиянии Византии на соседние народы знали и раньше. Просто никто не пытался объединить их таким образом, чтоб получилась цельная и признаваемая всеми иерархия власти и величия. Правитель Нового Рима был, конечно, самым крутым. Но был ли он таковым настолько, чтобы это влияло на реальную политику стран Содружества? Вот это, конечно, вопрос. Для Оболенского все было понятно – да, влиял, да Содружество было реальным для всех его «обитателей».
обычный балканский славянин по мнению Д.Д. Оболенского
Основная беда со всеми концепциями такого рода – их очень сложно разбирать с точки зрения теории. А если хвататься за доказательства существования Содружества, придется сразу опускаться до конкретных примеров, поскольку какой-то особой методы по изучению византийского объединения народов Д.Д. Оболенский не придумал. В этом, кстати, и плюс, и минус его работы. Плюс – не нужно копаться в унылой теории, можно сразу читать интересные сюжеты. Минус – унылой теории оказывается очень мало, а потому не очень понятно, к чему нужна вся эта куча фактов. Сам автор, конечно, проговаривает, что слово «Содружество» – это очень упрощенное и неопределенное понятие, которому не надо придавать хоть каких-то строгих значений. Но сам же в следующем предложении говорит:
«это было действительно сообщество, а не интеллектуальная абстракция».
Когда существовало «Содружество»? Если судить по хронологическим рамкам работы Д.Д. Оболенского – целую тысячу лет. Начиная с VI века и вплоть до 1453 года Византия оставалась своеобразным центром притяжения для всех, кому хотелось поторговать, повоевать, пожениться или насытиться высокой культурой.
В то же время верхняя хронологическая планка самого Содружества даже у автора этой идеи пляшет, меняясь с IX на XI век и обратно. Все потому, что, начиная с IX века, Содружество начинает активно принимать новых членов и становиться куда более ромеецентричным. Болгария, Русь, Сербия, Дукля – все они в своем желании приобщиться к византийскому образу оказываются гораздо более едиными, чем может показаться. И этому, по мнению Д.Д. Оболенского, никак не мешают постоянные войны Византии со своими «коллегами» по Содружеству.
К XI веку иерархия Содружества затвердевает, формируя тем самым некий идеальный образ реального мира, в котором Византия занимает доминирующее положение в ойкумене, а её правитель – василевс – становится высшим сувереном христианского мира. Применительно к славянским народам, на примере которых Д.Д. Оболенский в основном и выстраивает образ Содружества, это действительно работает. Как ни желанна была патриархия для Болгарии или автокефалия для Руси, но василевс оставался верховным арбитром, третейским судьей и христианским автократором вплоть до последних лет существования империи.
Христос Пантократор. Мозаика монастыря Хора в Константинополе. 1316-1321 гг.
Кто входил в «Содружество»? По задумке самого автора – практически все народы Восточной Европы: Русь, Молдавия, Валахия, Болгария, Сербия, а помимо них на некоторый период времени еще Венгрия, Великая Моравия и Хорватия. С течением времени одни члены Содружества отпадали, другие – присоединялись. Определенная стабилизация объединения происходит как раз таки в XI веке, когда «под эгидой Византии складывается устойчивый круг держав», исповедующих православие и/или ориентированных в своей политике и культуре именно на Константинополь.
Тут сразу можно предъявить автору за то, что без внимания остались огромные территории на Кавказе, в Италии, Приевфратье и Сирии. Конечно, всё обычно списывают на то, что Оболенский писал скорее про ромее-славянские отношения, но в чем тогда смысл утверждать вселенский характер этого самого Содружества. Ведь ромейские города в Италии, Грузия и Армения, Венеция и государства крестоносцев оказываются вроде как недостойны «Содружества». А может быть все дело в том, что на них Византия влияла не так явно и значительно? Тут уже без комментариев.
Как было устроено «Содружество»? А черт его знает! Сам Д.Д. Оболенский отдельно обговаривает, что его Византийское Содружество ни в коем случае нельзя рассматривать в рамках борьбы «национализма» с «империализмом». Никакой борьбы между очевидным центром и не менее очевидной периферией не было, ведь каждый из членов Содружества был абсолютно независим от Ромейской державы. Тут, конечно, можно бросить на стол козырную карту в виде «культурного колониализма», с самого начала определившего отношение той же Руси или Болгарии к Византии… Мол, есть у нас по словам Д.Д. Оболенского «иерархически организованное культурно-идеологическое и политическое единство». Но слишком уж кривым получится постколониальный дискурс, ведь никаких ужасных последствий от следования за Византией в странах ей «подчиненных» обнаружено не было. А осмысление исторического опыта империи происходило в отрыве от её влияния на те или иные страны.
Византийское Содружество in a nutshell
Есть вариант рассматривать Содружество с точки зрения самих византийцев, у которых любой крещенный варвар автоматически становился подданным василевса. При этом сам варвар, как и василевс, могли быть не в курсе. Да и отношения ромеев с «василеей», «ойкуменой» и «политевмой» оказываются достаточно интересными, поскольку многие державы, не подчиненные Константинополю, продолжали считаться его частью. На том и строилась имперская идея. А уж была эта идея реальностью или лишь домыслом интеллектуалов – другой разговор.
Если обобщить, то никакой цельной иерархии Содружества в реальном мире X-XI веков не существовало и страны не выстраивались друг за дружкой, признавая ту вертикаль власти, что транслировали из Константинополя. Они, конечно, могли так сделать тет-а-тет, если это было выгодно. Все же получить ромейский придворный титул или заиметь отдельный статус в византийской иерархии, пусть и формально, очень даже круто. Построив крепкие отношения с Константинополем, правитель больше не был просто князем или королем – он был «севастократором», «помазанным представителем императора» или «младшим братом василевса». Правда весь этот статус работал скорее взакрытую, имея смысл лишь для одного конкретного государя в его сношениях с Византией.
«Скрепленное изменчивыми связями, разделенное на этнические группы и воюющие национальные государства, находящееся под растущей угрозой разрыва центробежными силами, рожденное в муках варварских вторжений, это сообщество держав обнаружило достаточную жизнеспособность и устойчивость, сохраняясь, как различимое единство»
Каналы влияния «Содружества». Тут все оказывается несколько проще, поскольку основной уровень византийской «экспансии» – это, прежде всего, христианство и следующая за ним христианская культура. Понятное дело, что единомоментного обращения в новую веру ни в Болгарии, ни на Руси не было. Однако элитариям обычно очень нравился христианский обряд и нравился образ власти, что транслировала Византия вокруг себя. Плюс, что для Д.Д. Оболенского реально кажется важным, эстетическая сторона восточных богослужений также имела свой вес.
Если упростить, то каждое государство проходило несколько ступеней, связанных с её вовлечением в ромейские сети Византийского Содружества:
Держава вступает в контакт с Византиской империей и осознает, как же она хороша. Можно с ней торговать, можно её грабить, можно использовать её в своих целях, но стать ей – превратиться в неё – невозможно. «Как было бы здорово встать в один с ней ряд и утереть нос этим бесхеребтным грекам», –думает государство.
Государство принимает христианство «греческого» восточного образца и открывает для себя прелести ромейского искусства и античного наследия, которые текут к ней через переводную литературу, импортных священников и мастеров. Принятое страной христианство автоматически означает признание главенства Константинопольского патриарха и, опосредованно, самого императора.
Государство оказывается вовлечено в хитрую сеть христианской богослужебной эстетики, которую хочется развивать уже на своей родной земле. Однако каждый книжник, пишущий литературный шедевр, каждый иконописец, юрист или зодчий, будут ориентироваться на Византию, как на идеальный образец, канон и шедевр. И даже в своих войнах с ромеями, каждый из государей будет периодически думать: «А чем я не василевс?»
То же самое применимо и к отдельным разрозненным народам, только в отношениях с ними Византия действовала более агрессивно, подчас навязывая свое крутое Содружество застигнутым врасплох бедолагам.
Важно пояснить! То, что в английском языке именуют «Byzantine Commonwealth» – это не то же самое Содружество, которым оперировал Д.Д. Оболенский. В современном широком значении это ваше «Commonwealth» используется применительно ко всем государствам, принявшим православие греческого образца. В случае же с концепцией нашего уважаемого ученого, религиозная связь с Константинополем стала играть решающую роль лишь с XII века, когда основной состав Содружества действительно устаканился в рамках православных государств Балкан и Северного Причерноморья. К тому времени уже ни о каком влиянии в Моравии или Венгрии говорить не приходится. Хотя и тут все не так уж просто. Мало ли, династический брак какой устроят – что это, как не проявление духовного единства?
«Byzantine Commonwealth», как отражение православной ойкумены
Вся история империи, если рассматривать её в духе Содружества – это бесконечный цикл вовлечения разных территорий в орбиту своего влияния. Где-то срабатывала дипломатия или миссионерская деятельность. В иных случаях нужно было расширять Содружество силой. Причем не всегда эти войны или миссии имели хоть какое-то название, ведь не каждая веха истории Содружества была связана с громкими именами.
Пример №1. Балканский гамбит
В VI-VIII веках Балканам пришлось столкнуться со страшной угрозой – огромным количеством славян, что возжелали поселиться в этих местах. То, что земли на Балканах подчинялись императору Византии, славяне не знали. А если и знали, то им было все равно. Уже к середине VII века под контролем Византии остались только юго-восточные районы полуострова, да острова, с которых можно было смотреть за распространяющейся эпидемией хардбасса. Если забежать вперед, то выясниться, что уже к середине IX века, большая часть привычных нам Балкан поделена между ромеями и государствами болгар и сербов, с которыми первые отлично дружат и враждуют в разных плоскостях.
Что понадобилось Византии, чтобы укрепить потерянное влияние? Обустроить на Балканах фемы – области, в которой земельные наделы распределялись между воинами, что должны были нести службу во благо империи. Губернаторы-стратиги блюли гражданский и военный порядок, а отвечать такие области должны были напрямую перед императором. Для приведения в порядок порушенной границы, через которую регулярно набегают славяне – самое оно.
Это у нас Балканы в VII веке. Власть императоров заканчивалась там, где кончались стены их городов
Однако одно дело отбить пару набегов и сделать пару военных округов. Вырезать все славянское население – задача может и почетная для ромейского солдата, но неблагодарная и нереализуемая. Славян же надо еще ассимилировать! Поэтому распространение власти Византии над новыми-старыми территориями происходило в несколько этапов. Сначала фемы устраивали пенетрацию определенным славянским племенам, вынуждая тех выплачивать дань или напрямую подчиниться ромейской администрации. Затем появлялись имперские чиновники, обустраивающие перепись и взимающие денежку с подотчетных территорий. Ну, а потом шли миссионеры, работавшие не по частной инициативе отдельных любителей славян, а чуть ли не по прямому заказу стратигов, пребывая «на зарплате» у фемной администрации. Обустрой епископию, рассади священников, действуй на официальном и низовом уровнях – вот тебе и реальный эффект примерно через сотню лет. Индейцев и то дольше крестили.
А это балканы IX века, где все проблемы Центральных Балкан уже решены, а на севере вполне конкретная Болгария
И самое забавное! Если спросить потомков этих самых славян через 200 лет, кем они себя считают, они скажут – ромеями. А почему? А потому что толерантность имперского миссионерства заканчивалась там, где начинались реальные имперские границы. А потому всех «бедных» балканских славян в VIII-IX веках мало того, что крестили, так их еще и эллинизировали. Никакого «своего» языка для богослужения, никаких послаблений для обучения родовитых сынков из местной аристократии. Хочешь поступить на солидную службу? Подняться в звании? Получить хорошее назначение? Учи греческий, молись по-гречески, шмотки носи тоже греческие и не выпендривайся, а то постигнет тебя судьба исавров и малоазиатских славян. Что, не слышали про малоазиатских славян? Вот то-то же!
Пример №2. Болгарский меден язовец
В случае с более организованными группами славян, сумевших собраться в полноценное государство, ромейская система «щас мы оперативно наделаем фем» давала сбой куда чаще. Борьба за подчинение Константинополю хорватов, сербов и болгар стала отдельной вехой становления Содружества, а также изрядной статьей расходов у всех императоров-полководцев.
Наглядным примером «рабочего» состояния Византийского Содружества является судьба царя Симеона (893-927) – второго (!) православного правителя Болгарии, посмевшего претендовать на святое – на титул «василевса греков». Подробно останавливаться на его биографии, взрослении и сексуальных предпочтениях смысла нет. Куда больше нас интересует его фетиш на «византийское» и то, как это отражает суть Содружества.
Прежде всего стоит сказать, что Симеон был воспитан византийцем. Если не по происхождению, то по духу и способу ведения дел. С самого начала его готовили не к престолу, а к руководству болгарской церковью. А где получать церковное образование, достойное княжеского сына? Конечно в Константинополе. Поэтому Симеон, приняв власть в Болгарии, еще не напитавшейся крутостью ромеев, оказался даже больше возмущен, чем его предки. Он-то этот ромейский обычай впитал вместе с христианскими текстами!
Васил Горанов. «Венчание царя Симеона».
Впоследствии князь продемонстрирует свое желание приобщиться к ромейскому социуму, став полноценным «василевсом ромеев». По сути, все войны, что вел болгарский царь, были лишь ступенькой к покорению Нового Рима и полноценному включению себя и своей державы в разряд «полноправных», т.е. равных Византии государств.
Сделать это было возможно за счет получения титула, равного которому не было во всем мире. И для Симеона этим титулом был титул «василевса». Конечно, был еще Рим, признавший в какой-то момент титул «императора», присвоенный Симеоном на излете жизни, но интересы Рима и его поддержка весьма эфемерны, а Константинополь… Ах, дилижанс-дилижанс!
В 913 году, подловив Византию в момент династического кризиса, Симеон наконец получает столь приятный ему титул царя. Однако лишь «царя болгар», вымученный под угрозой разграбления всей страны у константинопольского патриарха. Да и то – пройдет всего год и новый регент Константина VII – Зоя Карбонопсина – откажет Симеону в праве на титул, начав кампанию по осмеянию «болгарского варвара». А между тем варвар этот закончил обучение в Магнаврской высшей школе Константинополя.
Альфонс Муха. «Болгарский царь Симеон: основатель славянской письменности»
История Симеона и его борьбы за собственный титул заканчивается весьма забавно. Пытаясь на протяжении многих лет домогаться признания себя «василевсом ромеев», Симеон в какой-то момент не выдерживает и просто провозглашает себя таковым. Он собирает у себя церковный собор (917/8), избирает на нем полноценного патриарха (которого Болгария тоже давно хотела заиметь), а тот, в свою очередь, венчает Симеона на царство в титуле «василевса болгар и ромеев». Позже царский титул будет признан правителями Византии, пусть и в виде «василевса болгар», но прецедент-то какой!
Самое забавное здесь то, что Симеон мог позволить себе титул «василевса болгар» задолго до того, примирившись с Константинополем на правах равного по статусу царя. Однако этого не было достаточно. Можно, конечно, сказать, мол, сильный диктует свои условия, а Симеон был именно таким. Однако здесь тончайший культурный момент все таки дает нам возможность умилиться наивности болгарина. Ведь имея на руках мощную державу, в которой он начал «золотой век», Симеон все равно тянулся в Константинополь, желая стать частью мира, образ которого он насаждал у себя в Болгарии. А как же иначе? Византийские архитекторы и мастера, греческая литература, ромейские философы и богословы, придворная императорская мода – все это было заимствовано Симеоном у своих соседей, достичь уровня которых стало идеей-фикс. Вот и получается, что как бы ты не ненавидел Византию, ты все равно хочешь ей стать.
Пример №3. Ни слова по-сербски
Но не мечом единым жило Византийское Содружество. Хорошим примером трансляции ромейских достижений на славянскую почву может служить право балканских государств, заимствованное если не целиком, то хотя бы изрядно с византийских образцов. В случае с Русью все оказывается очень уж сложно – у нас и своего права было сколько угодно. А вот Болгария и Сербия избежать влияния греков не сумели. А может они не очень-то и хотели его избегать.
На дворе 1349 год. Правитель Сербии Стефан IV Душан, венчанный «царь сербов и греков», надавал по шапке всем находящимся в прямом доступе Палеологам и готов приступить к составлению полноценного свода законов. Кодекс, вышедший из-под его руки так и назывался – «Законник» – «Закон верного царя».
Манускрипт XV века с текстом «Законника»
Однако вот какая загвоздка. В ранних вариантах кодекса основному тексту «Законника» предшествуют два переводных греческих памятника, дополненных юристами Душана – «Алфавитная Синтагма» ромейского канониста Матфея Властаря (1335) и некий невнятный сборник с названием «Законы Юстиниана». Под этим таинственным названием, кстати, скрываются не Дигесты VI века, а выдержки из земледельческого закона VII-VIII веков, составленного в правление Юстиниана II.
Попрекать сербов за то, что они решили позаимствовать ромейские законы, никто не собирается. Наоборот – царские юристы дополнили и переработали эти законы в соответствии с актуальными для них нормами церковного и земледельского права. Куда важнее сам подход, связанный с опорой именно на ромейский образец. Это вполне вписывается и в саму политику Стефана Душана, в империи которого греков на тот момент было уже больше, чем сербов. Тем более, что новоприсоединенные после удачных войн территории Эпира, Македонии Фессалии и Албании, населены ребятами, которым куда привычнее свое – родное – ромейское законодательство.
Многие статьи и принципы «Законника» прямо адаптируют византийские идеи. Трудно все же предположить, что в сербском традиционном праве существовали представления о государственной защите бедных и гонимых, построении законодательного государства и «мудром монархе», подчиняющемся закону. Нет-нет, а византийский след умудрялся пробиваться даже в тех государствах, что претендовали на свержение предшествующего авторитета и утверждение нового идеала.
Альфонс Муха. «Коронация сербского царя Стефана Уроша IV Душана как императора Восточной Римской империи»
Византийское Содружество в своем идеальном варианте пронизывало все сферы культуры, религии и политики. Право, литература, музыка, богословие, архитектура, титулатура, образы власти – все это заимствовалось странами-членами Содружества из Византии, ставшей державой-донором. Не то что бы Византия была против – каждый отправленный на Русь митрополит и каждый посланный в Сербию архитектор были провозвестниками ромейского влияния. Исподволь, легонечко, но Константинополь мог влиять на политику и облик держав, что еще сотню лет назад вели войны и дела совершенно невнятным и непредсказуемым для империи образом. Возможно, хитырй план ромеев был именно в этом – окружить себя буферными государствами, схожими по культуре и вере. А может это лишь усложнение и так не очень практичной идеи.
Конечно, не стоит верить в Византийское Содружество на все 100%. Сейчас византинисты считают его ничем иным, как красивым интеллектуальным упражнением – идеальным образом того, чем была Византия для окружающих. Все здесь зависит от трактовки, от отношения. Мы или видим дивный новый мир, где все страны, подобно животным из «Короля Льва» склоняются перед величием Нового Рима, или же куда менее радужную картину, где Византия остается простым региональным гегемоном, соседи которого ведут с ним вечную борьбу за влияние и господство. Возможно эти две реальности соседствуют друг с другом, однако в работе Д.Д. Оболенского Содружество предстает куда более радужным и крутым, нежели они было на самом деле.
На самом деле Византия, как Христос, пожертвовала собой, дабы дать толчок другим народам. Но мы этого не ценим
Куда более конкретной критика становится, когда речь заходит о реальности политической стороны Содружества. Все же, по мнению Д.Д. Оболенского, иерархия, где главенствовала Византия, была реальностью для каждого из членов этого объединения. В реальности же интересы стран слишком мало соприкасались между собой, а само Содружество воспринималось слишком по-разному. Для жителя империи, коли уж оно и было реальным, оно выглядело, как мысленный рай – идеальный образ империи и её прав в тварном мире, оправдывающих её политику в отношении иных народов. Для жителей же прочих государств – сербов, болгар, валахов и русских – Содружество могло представлять скорее философскую идею, с которой тот или иной правитель мог вполне соглашаться. Не зря ведь на Руси вплоть до падения империи в церквях на молебнах поминали имена василевсов. Однако реальных последствий для иерархии государств, их политики и отношений с Византией Содружество не имело. Народы и державы все также продолжали заключать друг с другом союзы, объявлять войны, вершить торговые контракты, заключать династические браки и действовать ситуативно, не оборачиваясь каждый раз на образ Византии в решении своих проблем.
В западной историографии народ идеям Содружества тоже восхитился и возмутился одновременно. Появилась мысль смягчить идеи Оболенского, предложив понятие «византийский идеал», ориентация на который и была свойственна многим государства Содружества – Болгарии, Сербии, Руси и даже Османской империи. Так получалось куда более логично. Византия – это круто и мы берем за основу некоторые её идеи, понятия и образы, однако это не делает нас едиными, а тем более друзьями. А кто-то из историков считает, что сама идея Содружества, как чего-то наднационального и универсального вряд-ли была свойственна ромеям из-за отсутствия у них интереса к идеям всеправославия и экуменизма. А все эти христианские додумки только портят настоящим ученым жизнь.
И даже так сейчас есть немало ученых, кому идея Содружества кажется привлекательной. Не столько из-за реальности её существования, сколько из-за удобства применения. Говоря «Византийское Содружество» довольно легко представить, о чем идет речь, о каких границах, каком времени и каком содержании этого термина. И пусть реальность оказывается куда более суровой, чем представления интеллектуалов, но Византия и правда оставалась образцом для многих государств на протяжении столетий. Все, кого коснулось влияние Константинополя хотя бы на миг, становились частью Содружества. Хотят они того или нет.
Что почитать?
Оболенский Д.Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. 2012.
Иванов С.А. Византийское миссионерство: можно ли сделать из «варвара» христианина? 2003.
Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX - начало XII вв.). 2000.
Billinis A.J. The Eagle Has Two Faces: Journeys Through Byzantine Europe. 2011.
Graham S. A History of the Athonite Commonwealth: The Spiritual and Cultural Diaspora of Mount Athos. 2018.
Можно предположить, что процесс христианизации Ирана не уничтожал силу традиционной "персидской" идентичности. Постепенное принятие среднеперсидского языка в качестве одного из важнейших канонических языков Церкви Востока стало ещё одним инструментом самоидентификации. Формальное, но всё же двусмысленное покровительство, оказанное сасанидскими правителями Церкви, было лишь одним шагом в процессе христианского завоевания Ирана. Обращение в христианство одного из сасанидских царей могло стать главной целью для Церкви Востока. Вполне возможно, что о подобном проекте (хотя и теологически ином) всерьёз мечтал Ираклий, если прав К. Манго, предположивший, что византийская поддержка полководца Шахрвараза, фактически узурпировавшего сасанидский трон в 629 г., была частью более широкой и сложной идеологической программы христианизации Востока. Большой ошибкой было в таком случае поддержать знатного перса, не принадлежащего к сасанидскому роду, который вскоре был свергнут и убит; но уже с появлением на престоле Боран (вероятно, дочери христианской царицы) положение христиан должно было улучшиться — некоторые источники, например, приписывают ей возвращение Святого Креста Ираклию.
Арабское вторжение остановило интересный и противоречивый процесс, так что мы можем лишь выдвинуть гипотетические предположения о его конечных результатах. Во всяком случае, я был бы осторожен в предположении, что отношение победоносного персидского христианства к Западу было бы априорно братским, потому что все эти христиане считали себя народом Божьим, и что местная Церковь в Персии затмила бы всё иранское наследие и чувство имперской гордости. Напротив, я не могу не учесть, что в разные времена и среди разных народов, считавшихся более цивилизованными и высокоморальными, чем народы прошлого, часто раздавался боевой клич "Dio é con noi", "Gott mit uns", "Dieu est avec nous" и т.д.; что быть "народом Божьим" ещё не значит быть действительно универсалистским, миролюбивым и терпимым.
Следует напомнить, что политика Хосрова II по отношению к монофизитам стала более благосклонной и благоприятной, когда его западные кампании имели значительный успех, благодаря, среди всего прочего, также слабому сопротивлению христиан-монофизитов. С. Рансимэн без колебаний писал, что местное население Сирии и Палестины, в большей степени монофизитское, считало персов освободителями от византийского гнёта. Тот же самый учёный, размышляя о влиянии христологических споров, пришёл к выводу, что более чем за столетие до этого дуофизиты, переместив центры своих богословских школ в Сасанидскую империю, больше не считали себя по духу представителями священного царства римлян.
— Panaino A. The "Persian" Identity in Religious Controversies. Again on the case of the "divided loyalty" in Sasanian Iran // Iranian Identity in the Course of History: Proceedings of the Conference Held in Rome, 21-24 September 2005 / Ed. by C.G. Cereti. Rome: IsIAO, 2010. pp. 235-237.
Фрагмент среднеперсидской Псалтыри, написанной во второй половине VI или VII в. Обнаружен в 1905 г. в зоне Булайик близ Турфана (совр. Синьцзян-Уйгурский АР, КНР).
О том, в Афинах «идиотом» называли человека, не участвующего в общественно-политической жизни, знают все. А как потом этот общественно-политический «идиот» превратился в идиота обыкновенного, стал синонимом «дурака»?
Греческое слово ἴδιος («идиос») означает «свой», «собственный». От него происходят разные слова – скажем, в лингвистике есть термин «идиома», то есть «своеобразность», это не переводимая на другие языки фраза – то, что в школе мы называли фразеологизмами. Например: «дойти до ручки», «пороть чушь», «всыпать по первое число» и так далее.
А теперь внимание: сейчас лингвисты называют такие выражения «идиомами», а раньше называли... «идиотизмами». (Некоторые и сегодня щеголяют этим приятно будоражащим слух термином.)
Смотрите, а ведь логично получается! Допустим, мы говорим англичанину: «Заруби это себе на носу». Он мысленно переводит: «Chop it on your nose»... И пожимает плечами: идиотизм какой-то!
Или англичанин нам говорит: «I can't do this, I'm a couch potato». То есть «Я этого делать не могу, я диванная картошка». Что за ерунда? Ну сказал бы «у меня лапки», но картошка-то тут при чём? А при том, что «диванная картошка» – это уже английский идиотизм, означает «ленивый человек»...
Вот и получается, что мы часто (и совершенно научно!.. хотя и неосознанно) называем идиотизмом (ерундой, чушью, бредом) то, смысл чего нам не ясен...
«Идиоты» бывают разные
От слова «идиос» («свой», «собственный») происходит слово «идиотэс» (ἰδιώτης), то есть «свой собственный человек». (Помните дядю Фёдора, да? «Я ничей мальчик, я свой собственный».)
В древней Греции, точнее, в древних Афинах каждый гражданин города имел право голосовать в народном собрании по любым вопросам, выносить на обсуждение народного собрания любые вопросы и избираться на государственные должности. «Идиотами» афиняне называли тех «дядь-Фёдоров», которые, имея все гражданские права, тем не менее их не реализуют. Не ходят на выборы, не голосуют в народном собрании, не обсуждают политических проблем, не желают занимать какие-либо общественные должности или исполнять общественные поручения. Это не то чтобы преступление, но... нехорошо.
"Идём послушаем! А то идиотом вырастешь..."
Из греческого языка слово попало в латинский – и уже там приобрело значение «необразованный», «неграмотный», «невежественный». А как это произошло?
Дело в том, что представители византийского христианского духовенства называли словом «идиотэс» мирян – то есть людей, живущих «в миру», не монахов и не священников. А поскольку центрами официальной культуры и образования были монастыри, то «монах» – синоним человека образованного, сведущего, а «идиотэс» – наоборот...
Кстати...
В Западной Римской империи похожая история произошла со словом «paganus». На латыни «pag» – это сельская община и занимаемая этой общиной терриотрия, в широком смысле – просто сельская местность. Соответственно, «paganus» – «сельский житель» («колхозник»). А поскольку на селе дольше сохраняются любые традиции, древнеримские «паганусы» ещё и в христианские времена почитали старых богов. Так «paganus» превратился в «язычника». А потом – просто в ругательство (и немудрено, ведь христиане в Риме от язычников натерпелись).
Никомидийские мученики. Одна из многочисленных кровавых страниц гонений на христиан при императоре-язычнике Диоклетиане
И ещё кстати...
Как выглядели изнутри языческие (ну, то есть античные) храмы? Вот так примерно:
Это реконструкция интерьера самого знаменитого античного храма – афинского Парфенона со статуей Афины Парфенос («девы»). Почитание девы (девственницы) перешло из древних религий и в христианство. Вот первое в истории (если не ошибаюсь; во всяком случае, одно из первых сохранившихся) изображение Богоматери, Пречистой Девы:
Находится оно в Риме, в катакомбах Присциллы, III–IV век. Поскольку христиане подвергались гонениям, первые христианские храмы устраивались в подземных сооружениях – катакомбах. А отсюда и различие между христианским и античным храмом. Догадались, в чём?..
Античный храм – это прямоугольная коробка: четыре стены и перекрытие. А в христианском мы обычно видим – что? Арочные своды. А почему?
Катакомбы Присциллы
Потому что они когда-то были подземными. Надо было давление грунта выдерживать, плоскими перекрытиями тут не обойдёшься.
Возвращаемся к идиотам
Значение «глупый» это слово получило только в XIV веке. А душевнобольных стали называть «идиотами» не потому что они «глупые», а потому что их трудно понять, они «свои собственные» – их сознание изолировано от других людей, они не способны к адекватной коммуникации с внешним миром...
Потом «идиот» в значении «дурак» перетянул одеяло на себя. Всё-таки дураков в природе больше, чем душевно больных...
В прошлый раз мы говорили о том, что такое классическое искусство, и чем оно отличается от «обычного».
Ни греки, ни римляне вовсе не считали себя «классиками» – то есть «образцовыми». Так их стали называть в Италии XIV века. Именно тогда на древнегреческое и древнеримское искусство стали равняться, как на высший образец мастерства. В истории европейского искусства этот период называется Эпохой Возрождения.
Многие думают, что Эпоха Возрождения – это время, когда «мрачное средневековье» сменилось другой жизнью – более мирной, изящной, красивой, «светлой». Ничуть не бывало!
XIV–XV века в Европе были точно таким же суровым средневековьем. Люди так же воевали, интриговали, страдали от эпидемий, притесняли и обманывали друг друга, как и двести-триста лет назад. Этот период в итальянской истории был таким же жестоким и коварным! (Да вот хоть на сломанный нос Микеланджело посмотрите!)
Джакопино дель Конте. Портрет Микеланджело Буанаротти (1545 г.)
Почему же это время называют Эпохой Возрождения?
А дело вот в чём. В третьем–четвёртом веках нашей эры в Европе существовала высокоразвитая цивилизация. Многоэтажные дома с водопроводом, роскошные дворцы и храмы, а уж искусство было таким, что и сегодня мало кто сравнится с древнегреческими и древнеримскими мастерами!
Римский Форум (центральная площадь)
Древнеримские скульптурные портреты. Хотели бы, чтобы вас так изобразил художник?
Но в пятом, шестом веках эта жизнь стала меняться. Италию заселяли «варвары» (как бы мы сегодня сказали, «мигранты»). В основном, это были северные германские племена. У этих людей были другие привычки и потребности, другой образ жизни.
Шёлковые туники красавиц изорвались и выцвели, поэты переквалифицировались в пастухи. Наступили «тёмные века». Или, как бы мы сказали сегодня, «новый мировой порядок».
Посмотрите, как изменилось искусство раннего средневековья по сравнению с древнеримским, и вы поймёте, как изменились люди, как изменилась жизнь:
Искусство раннего средневековья – так называемый «романский стиль». «Романский» означает римский. Но разве это похоже на искусство Древнего Рима? (3 фото)
Так продолжалось ни много ни мало тысячу лет. И вот вдруг люди в Италии вспомнили, что когда-то у них была великая эпоха, великая империя…
А почему они вдруг вспомнили? Уф-ф, это отдельная история. Постараемся в двух словах…
Дело в том, что в четвёртом веке Древний Рим распался на две половины: Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю.
Западная очень быстро распалась (это именно там «туники выцвели»). А Восточная Римская империя под именем Византия просуществовала тысячу лет! Там, в Византии, сохранилась и цивилизация Древнего Рима, хотя за тысячу лет тоже изменилась, конечно, – под воздействием соседних культур: иранской, арабской, армянской и других.
Западная и Восточная Римские империи на карте
Но начиная с XIV века жить в Византии становилось всё труднее и опаснее – ей угрожали турки-османы. (В конце концов они захватили Византию в 1453 году; теперь бывшая византийская столица Константинополь – это турецкий город Стамбул.) Учёные и художники постепенно перебирались из Византии в Италию. Вот под их влиянием итальянцы и «вспомнили», что они наследники великого Рима!
Люди стали думать: «Когда-то у нас было великое государство, и мы были великим народом. Хотим это возродить!»
Но, чтобы воссоздать великое государство, надо было объединиться, а европейские правители объединяться не собирались – каждый хотел сам всем владеть и править (да ещё соседние владения захватить), вот и получилось, что Возрождение состоялось только в искусстве.
Возникла мода не всё античное – то есть древнегреческое и древнеримское. Художники начали старательно подражать античным живописи и скульптуре, поэты – переписывать античные сюжеты, а когда взялись «возрождать» античный театр, произошла прелюбопытная история!
Люди знали, что в античном театре монологи и диалоги актёров чередовались с хоровым пением. Как это звучало и выглядело, они не знали. И когда попытались воссоздать античные спектакли «по воображению», у них получилась… опера! Монологи стали ариями, диалоги – дуэтами.
В общем, как всё это происходило, вы можете сами прочитать в интернете – поищите статьи по запросу «Флорентийская камерата»!
В следующий раз поговорим о великих и малых «голландцах».
До начала раскрытия этой сакраментальной загадки хочу сказать, что пост впервые опубликован на моём канале, где я делаю сложные (реально сложные) исторические тесты и иногда посты на рандомные исторические темы, подобные этому. Если любите историю сложнее, чем "Русь крестили в 988 г.", прошу подписаться, чтобы проверить себя и узнать новое :)
Итак, к рассматриваемой проблеме:
После решающей в греко-персидских войнах битвы при Платеях в 479 году до н.э. из оружия поверженных персов была отлита Змеиная колонна. Как думаете, где стоит символ этой битвы?
Змеиная колонна
Ныне она находится не в Греции или Иране – культурных правопреемниках греческих городов-государств и Империи Ахеменидов. Он стоит в Стамбуле – крупнейшем городе Турции. Как вы понимаете, когда греки и иранцы соперничали в Анатолии (Малой Азии), турков или их предков в регионе не было. А жили они совсем в другом месте:
Примерно там
Как же они оказались в нынешнем регионе? Перенесёмся на тысячу лет вперёд от эпической битвы при Платеях. В то время как персы и греки продолжали воевать в Передней Азии на этот раз в виде иранцев Сасанидов и ромеев Восточной Римской империи, на востоке зрел идеальный шторм. В древнюю схватку Запада и Востока готов был вступить ещё более восточный Восток.
Кочевое и полукочевое население на алтайской периферии на границе современных России, Монголии, Китая и Казахстана, значительно усилившееся в условиях предшествующих политико-экономических событий, готово было выплеснуться вовне. Так и вышло - господствовавший в Степи каган народа жоужаней был в середине 6 века свергнут народом кочевников-металлургов - тюрками Ашина.
Тюркский каганат
Этот народ создал Тюркский каганат, распространив свою власть на обширные территории Евразии – от Днепра до Кореи. Ашина были настолько могущественными, что могли одновременно вмешиваться в дела Византии, Ирана и раздробленного Китая. Несмотря на то, что тюрки называли свой каганат «Вечный эль», он через полвека развалился надвое, а потом обе части были уничтожены «тамгадж-ханом» - императором династии Тан.
Катаклизмы, связанные с падением Эля, и последующим крахом Каганата Сюэяньто и Второго Тюркского каганата, привели к тому, что массы степных народов, бывших в подчинении у тюркских каганов, начали переселяться в Среднюю Азию. Восточные районы современного Казахстана начали заполняться такими народами как карлуки, тюргеши, басмылы и другие. Одним из таких плюс-минус спонтанных объединений стали огузы, поселившиеся в районе Аральского моря. "Огуз" означает "стрелы", так могли называть разные племенные и родовые объединения, которые в силу той или иной ситуации создавали новые политические общности.
Эпоха каганатов
Необходимо подчеркнуть, что параллельно всему этому Иран и восточные области Византии попадают в руки ещё одной новой силы – арабы под зелёными знаменами в краткие сроки вышли вплоть до южных границ нынешнего Казахстана. Арабские правители охотно принимали на службу тюркских воинов-степняков, а они в свою очередь добивались высоких постов в различных областях халифата.
Иранское интермеццо. На востоке Халифата в конце тысячелетия образуются новые иранские династии
В связи со скорым распадом халифата на борющиеся друг с другом уделы, давлением восточных карлуков-караханидов и междоусобицами тюрки-огузы, которые до того обитали в Приаралье стали переселяться на юг, частью их предводительствовал бек Сельджук. Местные таджики стали называть их «туркман», мы же теперь их называем турками-сельджуками.
В 1034 году внук Сельджука Тогрул-бек получил от Государства Газневидов небольшой удел в Западном Хорасане на границе нынешних Туркменистана и Ирана. Могущественный правитель Масуд Газневи, сын знаменитого султана Махмуда Газневи, связанный борьбой с многочисленными врагами со всех сторон, проглядел усиление Тогрула. Чтобы утихомирить неспокойных огузов Масуд собрал огромную армию и отправил в район Мерва. В сражении при Данданакане в 1040 году Газневиды были разбиты.
Газневиды и Караханиды. Движения турок-сельджуков отмечены оранжевыми стрелками
Почувствовав свою силу, сельджуки подчинили почти весь Иран, Азербайджан, а также Хорезм, а также вошли в Багдад, где аббасидский халиф провозгласил Тогрул-бека маликом Машрика и Магриба, то есть «царём Востока и Запада». Борясь с сепаратистами и успешно справляясь с новыми наступлениями Газневидов на востоке, сельджуки возобновили наступление на запад: отряды туркменов начали вторжения в Анатолию. Эти отряды рассекли территорию проживания армян пополам: часть из них создала государство в Киликии, часть осталась в районе озера Ван.
Теперь синие стрелки
В 1071 году византийскому императору Роману Диогену надоели вторгающиеся партии турок, он собрал огромную армию и вместе с ней потерпел полное поражение от султана Алп-Арслана, племянника почившего Тогрул-бека, в битве при Манцикерте. После этого в течение десяти лет турки покорили бОльшую часть Малой Азии. Многочисленные переселенцы продвигались в эти благодатные районы, основывая новые династии (Менгуджекиды, Данишмендиды, Салтукиды и т.д.).
Битва при Манцикерте
В том же 1071 году туркмены получили власть в Святой земле. Под их власть попали Иерусалим и Рамла, а позже Дамаск, Акко, Триполи и другие города. Местные владетели перешли под покровительство Алп-Арслана и его преемника Мелик-шаха. Именно власть сельджуков, менее веротерпимых, чем бывшие правители Палестины Фатимиды, привела к идее Крестовых походов.
При Мелик-шахе (1072-1092 гг.) власть сельджуков сплошной полосой распространилась от территории современных Казахстана и Киргизии вплоть до границ Египта и Эгейского моря. Этническая картина Передней Азии значительно изменилась. «Восток Малой Азии, Армения и Каппадокия — провинции, которые были домом стольких знаменитых императоров и воинов, и составляли основу силы Империи, — были потеряны навсегда, и турок поставил шатры кочевника на руинах древней римской славы».
Дробление династии Сельджукидов привело к распаду единого государства. Сулейман ибн Кутулмыш, правнук Сельджука и троюродный брат султана Алп-Арслана, основал в 1077 году в Анатолии Конийский или Румский султанат («Рум» означает «Рим»).
Румский султанат
Последующая история остальных владений сельджуков пестрит взлётами и падениями – нашествие крестоносцев, восхождение Гура, появление Айюбидов, приход кара-киданей, усиление хорезмшахов и так далее. Румский султанат же оставался относительно стабильным государством.
Стабильность эту прервали монголы. Приход толп беженцев с руин Государства хорезмшахов предварял нашествие Джелал ад-Дина Манкбурны – последнего хорезмшаха, бежавшего от туменов, посланных его поймать. Затем пришли и сами монголы. После битвы при Кёсе-даге в 1243 году румскому султану пришлось подчиниться хану, а сам султанат был раздроблен.
Дробление Румского султаната
Дестабилизация в этом регионе привела к распаду Рума на множество бейликов в 1303 году. Один из этих бейликов, лежавший на крайнем северо-западе у границ Византии, принадлежал Осману.
Бейлики Малой Азии после распада Румского султаната
Бывший бейлик Османа разросся за все сопредельные территории, через сто лет Османское государство пережило нашествие Тамерлана, через двести пятьдесят лет достигало границ Австрии, Марокко, Персидского залива и Аденского пролива.
Греческое, армянское, ассирийское, славянское и албанское население в захваченных турками землях Балкан и Анатолии более массово, чем в предыдущие эпохи переходило в ислам, иногда перенимая турецкий язык. Турецкая нация оформилась окончательно.
Поражение в войне привело к исходу греков из Малой Азии (Малоазийская катастрофа)
В ходе геноцидов армян и ассирийцев, а также Войны за независимость и Малоазийской катастрофы в начале 20 века Турция в своей западной части стала фактически моноэтничным государством, на юго-востоке страны осталось значительное курдское население.
Таким образом в Малой Азии оформилось окончательное господство турков, а между греками и иранцами в сплошном индоевропейском море был вбит этнический клин, как на первых картинках в посте.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
В 615 году персы в очередной раз захватывают Халкидон и шах Хосров ll приказывает армии переправиться через Босфор. Могучий византийский флот в сражении уничтожил все персидские корабли и угроза десанта персидской армии была снята. Их гибель нисколько не смутила персидского шаха.
В следующем году (по другим данным в 618-619г) персидская армия вторгается в Египет и за короткий промежуток времени покоряют всю провинцию вплоть до Киренаики. Хотя сильных крепостей в Египте было много: Пелузий, Вавилон (находился в дельте Нила), Александрия и др. Отсутствие сколько-нибудь заметного сопротивления персам в Египте объяснимо: египтяне не испытывали верноподданнических чувств к византийскому императору, тяжёлые налоги и преследование монофизитства служило дополнительным поводом для ненависти к Византии. Невероятным является взятие укреплённой Александрии: персы погрузили своих воинов в лодки и вошли в город вместе с возвращавшимися рыбаками.
Захватив Египет, Иран по сути, мог праздновать победу. Византия потеряла Сирию, Палестину, Египет, часть Месопотамии. Завладев ими, персы в огромном количестве и вывозили оттуда материальные ценности и угоняли ремесленников. Буквально через двадцать с небольшим лет Византия навсегда лишится этих провинций.
Словно в довершение всех бед авары и славяне принялись опустошать Балканы своими набегами. Занятая отражением натиска аваров, Византия была не в состоянии вести какие-либо боевые действия на персидском фронте.
После завоевания Египта в войне наступила передышка. В 619 г Ираклий договорился с каганом аваров о личной встрече, но вовремя заметил засаду кочевников у места встречи и спасся бегством. Погнавшись за ним авары дошли до предместий Константинополя основательно разграбив их. В 620 г императору удалось заключить мир на тяжёлых условиях: увеличение ежегодной дани и в качестве заложников были отправлены члены императорской семьи.
Передышка завершилась в 622 г, когда шах Хосров ll возобновил боевые действия чтобы окончательно покорить Малую Азию. Ираклий тоже не терял времени, собрав новое войско переправился через Босфор и обустроив лагерь, занялся их обучением. Персидская армия под командованием Фаррухана Шахрвараза захватывает Анкиру, персидский флот - остров Родос.
В конце 622 г завершив обучение войск, Ираклий двинулся на восток. На пути в Понт через Каппадокию в нескольких стычках был побежден Шахрвараз, после зимовки в Понте византийская армия вторглась в персидскую часть Армении и взяла ее столицу Двин. Затем пал Ганзак, вместе с городом был разрушен храм огня, а великий огонь Адур Гушнасп (огонь покровительствовавший воинам) был погашен. Такое святотатство с точки зрения персов не могло остаться безнаказанным. Армия возглавляемая Шахрплаканом ринулась за отходящими византийцами и отбила у них около 50 тысяч пленных персов.
Остановившись у деревни Дютакан, Ираклий решает перезимовать. Персидское командование приказало всем местным князьям укрепиться во всех стратегически важных пунктах. Прибывшие войска Шахрплакана, Шахрвараза и Шахина практически окружили Ираклия со всех сторон. Подкрепления от абазгов и лазов были не в состоянии исправить ситуацию.
Внезапным нападением на лагерь Шахина Ираклию удалось разбить его армию, вырваться из окружения и уйти на запад. Догонять уходящую византийскую армию бросился Шахрвараз. Стремительными маршами ему удалось опередить Ираклия и занять Арчеш, готовя для него засаду. Однако Ираклий не стал тянуть время и пройдя через перевал Али, обрушился на Арчеш. Персидская армия была уничтожена, город сожжён, Шахрваразу с трудом удалось спастись.
В 626 г авары предают Византию и заключают союз с Персией. Летом того же года они осаждают Константинополь, новая персидская армия Шахрвараза в третий раз за войну подходит к Халкидону. 6 июля 626 г авары при решающем штурме Константинополя терпят сокрушительное поражение. Что неудивительно, твердыни города были и будут не по зубам многим завоевателям. Шахрвараз понимая что его попытка осады может закончиться тем же, не решается переправиться через Босфор, к тому же был риск появления Ираклия в тылу персидской армии.
Ираклий оставив крупный воинский контингент во главе с братом Феодором в Малой Азии, отправляется на Кавказ для заключения союза с хазарами. Союзные хазары в 627 г взяв Дербент, вторгаются в Иран. Разоряя все на своем пути хазары достигают Тифлиса, куда вскоре подошла византийская армия во главе с Ираклием. Ожесточенное сопротивление города заставило отказаться союзников от дальнейшей осады. Около 40 тыс хазар усилили византийскую армию, остальные вернулись в степи. Ираклий направился на юг, к Двину. На встречу к нему вышла персидская армия под командованием Рахзада.
Ему удалось настичь византийскую армию у развалин столицы некогда могучей Ассирийской державы Ниневии. Рахзад понимал что его армия не настолько сильна и не решался вступить в бой, но шах Хосров II считал иначе. Хазарский контингент к тому времени покинул византийцев. В сражении у Ниневии персидская армия потерпела сокрушительное поражение, Рахзад погиб в бою.
Путь к Ктесифону был свободен, остатки персидской армии беспорядочно отступая разрушали за собой все чтобы задержать наступление византийцев. Армия Шахрвараза в то время находилась в Малой Азии и при всем желании не могла догнать Ираклия.
В январе 628 г Ираклий разграбил шахские дворцы Бебдах и Беклал. После разграбления резиденции шаха Дастгарда, византийцы вместе с сокровищами вывезли около 300 римских и византийских знамён, которые были захвачены персами в предыдущих войнах. Наступление на Ктесифон завершилось у канала Нахраван, мосты через который были разрушены, а на противоположном берегу находилось персидское войско. Ираклий понимая что попытка форсировать канал чревата гибелью, принимает решение отвести войска. Разоряя округу, в марте он достигает Ганзака, где получил известие о том что в результате заговора аристократии шах Хосров II был свергнут и убит, новым шахом стал Кавад. В Ганзаке он принимает персидское посольство от нового шаха с предложением мира.
По условиям заключенного мира все персидские войска выводятся из Византии, обе стороны освобождают пленных, торжествующий Ираклий возвращает Животворящий Крест и остальные христианские реликвии обратно в Иерусалим. Спустя несколько веков крестоносцы отправлявшиеся в первый крестовый поход будут считать себя продолжателями дела Ираклия.
Последняя война Византии и Сасанидского Ирана была закончена.
P.S Следующий пост будет посвящен последствиям этой войны.