Пробуждение древнего монстра

Китайцы, особенно ханьцы, не известны как военный народ. Это касается, в первую очередь, тех, кто живёт преимущественно к югу от горной цепи, ближе к водным ресурсам. Война для них становится актуальной лишь в том случае, если они чувствуют угрозу со стороны: когда их много, и необходимый процент накапливается. Однако зачем вообще воевать? Эта страна известна своим трудолюбивым населением, которое стремится работать, чтобы сохранять мир. Это качество находит отражение в таких памятниках, как Великая китайская стена. Политика в современном Китае во многом основывается на приверженности к тяжёлому труду, ставшей нормой, культивируемой на протяжении веков. Им не всегда нужно воевать — они просто поглощают всех захватчиков, растворяя их в себе.

В «Сауз Парке» можно найти намёки на то, что у жителей Поднебесной на генетическом уровне присутствует страх перед Чингисханом, а также перед монголами и гунами. Уйгуры, потомки древних обитателей северных территорий, где условия жизни значительно отличаются, не принимают образ жизни ханьцев. Практически в каждой стране Ближнего Востока остались анклавы, которые не спешат интегрироваться в местное большинство. Этот обширный этнос, как дамоклов меч, висит над Пекином с севера. Закрыть вопрос, возникший ещё до нашей эры, вероятно, с формирования первых династий древнеазиатского гиганта, не удаётся. Северные монголоидные племена, как правило, не знали поражений в прямом бою (исключения, подобные эпопее Коловрата, говорят только о редких удачах).

Однако в мирное время они зачастую уступают, не умея адаптироваться к спокойной жизни. Судя по всему, тяжёлый труд в мирное время никого не вдохновляет. Но стоит отметить, что у этой популяции с древности сохранилось на 200 граммов больше мозга, чем у среднестатистического человека на планете. Возможно, эти особенности связаны с тем, что в начале времён сапиенсы, расселяясь по миру, предпочитали селиться ближе к воде и к лучшим условиям, привнося развитие социальных навыков в местную фауну. Северные же племена сохранили свои архаичные черты, такие как мощные челюсти и большой мозг, как у волков, необходимых для выживания в сложных условиях.

Однако дело даже не в этом. Основная ахиллесова пята нашего близкого азиатского друга заключается в том, что он может проснуться. Китай может не удержать своего внутреннего монстра (Уйгурского автономного округа), разбудив потомков Чингисхана и взорвав весь регион в масштабном конфликте, подобного которому не было даже со времён Второй мировой войны. Как я уже упоминал ранее, эта проблема имеет длительный цикл, охватывающий почти тысячелетие, из которых 700 лет мирной жизни и 1–3 столетия войн, то есть восстаний воинственных соседей из старой Орды. Судьбы этнических немцев и русских, оставшихся на осколках своих бывших империй, также имеют много общего с этой историей.

Нейросеть Кандинский сделала бойца одноглазым, какой тонкий стришок однако.

С Канаса я поехал сразу в сторону Урумчи. Не планировал особо посещать город, т.к. бывал уже в нем 4 года назад. Я хотел переночевать где-то по пути с Канаса на заправке, и на утро ехать дальше на восток, но судьба решила иначе)))

Уже после заката, особо не надеясь уже куда-то уехать, застопил я мужичка-работягу на грузовичке с отделочным инструментом. Ехал он домой в Урумчи. При подъезде к городу, когда уже я хотел выходить на заправке, мужик предложил переночевать у него дома.

Китаец, да домой зовёт - что-то новое, надо соглашаться! Ни разу меня китайцы не вписывали дома. Погнали!

Приехали в город мы уже часа в 2 ночи, причём не в самую его благополучную часть. Какая-то стройка кругом, пыль, развалины, рядом аэропорт. Заходим в здание, напоминающее отель. Сразу же в холле раскиданы разные вещи, мебель, прочий хлам. На вид - как в бытовке строителей. Стоят 2 дивана. Мужик указал мне на один из них и ушёл куда-то наверх. Что делать? Спать охота, утром разберёмся.

Просыпаюсь с утра от шуршания вокруг. Пришла какая-то бабуля и давай что-то мне рассказывать! Я ей написал в переводчике: "Вчера я приехал с мужчиной из этого дома, китайский не понимаю". А она машет, мол слепая, не может читать. Вот и поговорили! ))) Слепой с немым)

Каким-то образом мы с бабулей нашли общий язык, и она повела меня на 4й этаж на кухню. По пути прошли пару этажей таких же будто в состоянии ремонта, начавшегося лет 10 назад, и оставшегося на начальной стадии. Причём кругом какая-то обувь, вещи..

Бабуля принялась разогревать сомнительную на вид еду, а я делать пюрешку и чай (хоть я и заехал в Китай без наличных денег, но еда у меня походная с собой была).

Поел. Кроме бабули никого не видать.Сижу и думаю: че делать? Тут из одной из комнат выходит какой-то пацан. Как ни в чем не бывало проходит в туалет и уходит обратно. На меня даже не обратил внимания. Что вообще происходит?! ))

Наконец появляется мужик, который меня привез, с женой, и ещё двое детей. Я поинтересовался у них, можно ли сходить в душ. Пока сходил в душ, мужик с женой снова пропали.

Общаюсь с детьми. Им по 18-19 лет, немного говорят по-английски,  остальное - переводчиком. Дети пишут, что родители ушли на работу, и им тоже пора уходить, и мне надо бы свалить получается. Окей!)

- Это ваш личный дом, или вы снимаете?
- Дом наш.
- Очень большой же, как отель.
- Да нормальный. Куда ты пойдешь сейчас? Нам надо в город ехать. Ты не можешь тут оставаться с бабушкой. Может позвонить в полицию? Они тебе помогут.
- Не-не, в полицию мне точно не надо, я договорился о встрече с другом в центре города. (Поразмыслив, что раз я попал в город, то смысла сразу уезжать нет, и решил прогуляться по Урумчи. Заодним позвонил Мурату, который первый, кто подвозил меня в этот раз в Китае и говорил по-русски)
- Хорошо, мы проводим тебя до метро.

В метро мы расстались. Парни-старшеклассники, а девушка поступает в этом году в университет. Сказала, что хотела поступать на изучение русского языка, но отец не одобрил.

Мурат по телефону мне сказал, что днем занят, но вечером пообещал встретиться. я отправился гулять.

В этот раз Урумчи мне понравился больше, чем 4 года назад. Туристов -  полно. Понятное дело, что туристы местные  - китайцы. Входы во все ТЦ и рынки, да и любые общественные места - через металлоискатели. Ну и как везде в Уйгурии,  очень много полиции.

Как обычно в городах самые интересные места - это рынки и парк. В Китае же они лощёные, по-крайней мере в Уйгурии, где пристально следят за о порядком во всём. Ну тогда покажу что привлекло моё внимание в парке.

Мурат освободился только к 10 вечера. Поехали ужинать в ресторан местной кухни. Он приехал со своей девушкой - китайской казашкой. Пока ждали заказ, я его порасспрашивал немного про жизнь в Китае.

- Какая средняя зарплата здесь, в Урумчи?
- Около 1000$ (7200¥) обычный рабочий зарабатывает.
- Много ли уходит на коммуналку?
- Ресурсы дешёвые. Вода, электричество, отопление от газовых бойлеров. За счет по оплате газа около 50$ положил полгода назад, ещё они не потратились.
- А какой здесь подоходный налог?
- Он не фиксированный, зависит от дохода от 5 до 25%.
- А медицина бесплатная?
- Нет, медицина платная, но почти всё оплачивает страховка. Каждый месяц часть дохода мы отчисляем на мед.страховку.
- Как в США получается?
- Типа того. Мы отчисляем ежемесячно 5-25% налог,  мед.страховку, и пенсионные отчисления.
- А что с размером пенсии? Сильно она отличается от зарплаты? Хватает ли пенсионерам? У тебя родители на пенсии?
- Всё зависит, конечно от того, где ты работал. Конечно пенсия ниже. Один человек может заплатить все необходимые ежемесячные траты, и у него останется на жизнь. Может даже на попутешествовать немного по Китаю будет. Вдвоём, конечно, легче.
- А что тут с безопасностью? Мне кажется безопаснее некуда.
- Да, в Китае везде камеры. Если что-то случится, преступника быстро найдут. Поэтому тут очень безопасно.
- Как вообще жизнь в Уйгурии?
- Ты же знаешь, я не могу тебе ничего сказать. Скажу только, что гораздо лучше, чем было до этого.

После ужина Мурат отвёз меня до места, где я ставил палатку 4 года назад. (У меня осталась метка)
- Не могу тебя пригласить домой. Знаешь, ко мне, как к уйгуру, могут быть потом вопросы со стороны местного КГБ.
- Понимаю,  нет проблем.

Ночь прошла тихо, и с утра следующего дня я собирался заняться делами. Нужно было купить сим-карту, чтобы создать Wechat аккаунт, и попробовать открыть счёт в банке, чтобы привязать WechatPay.

WeChat - ключевое приложение в Китае. Почти всё вы можете делать через него.  Это и соц сеть, и мессенджер, и переводчик и платёжная система. Короче, без него как без рук в Китае, т.к. все привычные нам приложения не работают, только с VPN, да и местные их не используют.

WeChat Pay нужен, чтобы оплачивать покупки, совершать переводы, даже вступать в группы. Только нужно привязать карту любого китайского банка и всё.
Но всё легко лишь на словах.

Была суббота, и встал я в 7 утра, боясь, что из-за короткого рабочего дня все офисы и банки рано закроются. Ага. Офисы мобильных операторов открываются в 10, а банки вообще с 11 все работают. В итоге, бродил, ходил, дремал на скамейке, ждал 10 часов.

Обошел 3 главных мобильных оператора: China telecom предложили за 100¥ 20 гигов интернета, China mobile послали лесом, сказав туристам не открываем, а Unicom предложили за 90¥ 50 гигов. Взял Unicom.

С банком оказалось сложнее. Пару банков сразу послали, т.к. я турист и виза у меня короткая. Один банк сказал, что откроют счёт, нужен только официальный перевод  паспорта.

Побежал в Unicom,  т.к. там мне как раз делали перевод. Из Unicoma послали в бюро переводов, где лежал оригинал. Как-то умудрился его найти. С оригиналом припёрся в банк. В банке всё-таки выяснилось, что туристу с короткой визой то не открыть счёт. Часа 1,5 девушка-менеджер звонила в разные места, узнавала, пробовала разные варианты, с Муратом минут 20 общалась. В итоге - 0. С тур.визой L счёт в банке не открыть , WeChat pay не настроить. Проверено. ( Ещё в Ченду пробовал в разных банках - безрезультатно)

Все это я делал бегая с рюкзаком в 32° жару по Урумчи. Задолбался, решил, что пора ехать дальше.

Решить легко, а выбраться из огромного китайского города на хайвей - задача непростая. И тут снова удача! Стою в тенечке, прикидываю по карте в какую сторону мне меньше шлепать, чтобы покинуть город. Внезапно подходит какой-то пацан, и на хорошем английском начинает знакомство.

Оказалось, что он бывал за границей, знает что такое австостоп, и был в восторге от того, что я путешествую один по Китаю, ещё и автостопом. Предложил подбросить меня на максимально удобную позицию к выезду на хайвей.


Дальше меня ждала дорога в сторону Радужных гор, которые находятся в провинции Гансу.

Массовые беспорядки в Урумчи, столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), расположенном на северо-западе Китая, вспыхнули 5 июля 2009 года. Причиной выступления коренного населения региона, тюркоязычных уйгуров, указывалось убийство этнических уйгуров китайцами в городе Шаогуань провинции Гуандун: где, по официальной информации, 26 июня того же года на одном из предприятий по производству игрушек произошёл конфликт между рабочими из Синьцзяна и других районов страны, в результате 120 из них получили травмы, в том числе 89 выходцев из Синьцзяна, 2 из которых впоследствии скончались в больнице. За рубежом усиленно муссировался этот инцидент и в содействии с силами, действующими внутри страны, это подтолкнуло людей на демонстрации протеста[1]. В митинге участвовало от 1000[2][3][4] до 3000[5] уйгуров.

Утром на следующий день, 6 июля, в телевизионном выступлении председатель народного правительства Синьцзяна Нур Бекри заявил, что беспорядки, имевшие место вечером 5 июля, являются умышленными и организованными действиями, включавшими избиения, погромы и грабежи, инспирированными враждебными силами из-за рубежа и совершёнными на территории КНР.[1]

Количество погибших, согласно официальным китайским источникам, составило 129 человека, по состоянию на 20 июля 2009 года[4][6][7], согласно им же к 19 июля — 197 человек[8], в основном китайцев, «подавляющее большинство из погибших — ни в чём не повинные жители» (Нур Бекри)[8], более 1600 человек было ранено и сожжено множество автомобилей.[3] Согласно данным неправительственной организации «Всемирный уйгурский конгресс», число погибших составило несколько сот человек.

По словам главы правительства СУАР Нур Бекри, вечером 5 июля милиционеры и бойцы вооруженной полиции решительно открыли огонь по участникам беспорядков после предупредительной стрельбы. Нур Бекри подчеркнул, что в любой стране, управляемой на основе законов, милиция имеет право применять необходимые силовые меры для защиты безопасности населения и пресечения преступных действий.[8]

Полиция попыталась насильно разогнать митингующих, вследствие насильственных действий вооружённой народной полиции ситуация вышла из-под контроля, и митинг перерос в беспорядки. В городе было запрещено автомобильное движение,[6][7] отключены сотовая связь и интернет[9].

Волнения были частью продолжающегося этнического конфликта между ханьцами и уйгурами, которые являются одним из 56 официально признанных этнических меньшинств в КНР.[9] Их называют «самыми серьезными межэтническими столкновениями в Китае за несколько десятилетий»[10].

Уйгуры, конечно, недовольны, что ханьцы в материальном плане живут лучше. И, наконец, необходимо отметить, что массовый протест уйгуров был неожиданным для властей. Из этого следует, что власти недостаточно глубоко изучают настроения этого населения. А это очень важно. То есть, в данной области произошёл какой-то отрыв властей от населения.

— китаевед Юрий Галенович[11]

Предполагаемые виновники беспорядков были арестованы китайскими властями. В августе 200 человек предстали перед судом. Ряд из них были приговорены судом к длительным срокам заключения, 8 чел. — к пожизненному заключению. 30 человек приговорены к смертной казни. К декабрю 2009 года в отношении не менее 17 из них приговор приведён в исполнение[12].

Центральная Азия - это титанически огромный регион, связывающий Индию, Персию, Россию и Китай. Вопреки расхожему мнению, он чудовищно древний - в незапамятные времена, когда фараоны строили великие египетские пирамиды, древнейшие племена уже совершали свои судьбоносные походы через эти земли. Древность местных городов обусловлена небольшим количеством райских уголков посреди сих высушенных и гористых мест. Кто-то из мимо проходящих людских масс оседал здесь, а их дети привечали новых переселенцев. Условия жизни здесь таковы, что только советская власть сломала главную парадигму: мужчина всегда вооружён. А совокупность оружных людей нельзя по-настоящему подчинить ни государственной, ни чужеземной воле, поэтому очень долго завоеватели не могли подвергать завоёванное население ни ассимиляции, ни депортации, ни геноциду. И всё новые народы и племена наслаивались друг на друга и учились сосуществовать в согласии, создав к Новому Времени весьма пёструю, сложную и, я бы даже сказал, изысканную структуру общества.

Прежде чем мы начнём изучение Центральной Азии, нужно сказать пару слов о её природе. Это - обширный регион со сложным и разнообразным рельефом, небольшим количеством растительности и практически однородным резко-континентальным климатом. Это означает, что даже привыкшие к суровым условиям жизни россияне скорее всего бы не согласились здесь жить - в этих землях ещё жарче летом, ещё холоднее зимой, ещё сложнее заниматься сельским хозяйством. Это приводило к деформированной плотности населения - в супер-густонаселённых городах (настоящих мегаполисах своего времени) проживало до трети всех жителей региона (на секундочку, это процент урбанизации Нидерландов XVII в.), тогда как окрестный ландшафт был, по европейским меркам, практически опустевшим. Подобный контраст и сотворил уникальную специфику этого места - крайне сложно устроенное общество, производившее математически сложные вычисления и производившее механистически уникальные конструкции было заложником невозможности перейти к количественному росту - не было ни рынков ни сбыта, ни наёмной рабочей силы, ни капитала. Каждая отдельная профессиональная корпорация (буржуазия, наёмные рабочие, учёные и так далее) была крайне малочисленной в силу чрезвычайного демографического дефицита. Поэтому качество культуры постоянно росло, но массовой не становилась. Это, в целом, было характерно для каждой стороны жизни этого общества. Так, скажем, местные воины охотно использовали, а местные мастера производили и ружья, и артиллерию, да только рекрутировать достаточные для их использования пешие армии было негде, да и перевозить их по пустынным пейзажам было смертельно с точки зрения логистики. Или, например, при всём желании не могло возникнуть мануфактур в условиях, когда каждый отдельный человек ценный кадр и профессионал своего дела, а очередь за забором что-то отсутствует - каждый город имел демографический предел, перейти который было невозможно с точки зрения насыщения его пусть даже зерном и питьевой водой. И даже начни некий фантастический город штамповать товары на мануфактурах - продавать его некому.

Поэтому Центральная Азия стала эдакой сказкой во плоти, миром фэнтези, в которых всякое изделие и каждое строение было штучным, авторским, механистически сложным, труднозаменимым.

Послемонгольские века стали Золотым веком для Центральной Азии. Это связано с тремя причинами - во-первых, с физическим ослаблением соседних цивилизаций (все они, кроме Индии, лежали в руинах); во-вторых, с ознакомлением с технологиями оных цивилизаций; в-третьих, с воскрешением Великого Шёлкового пути, закрепившем за Центральной Азией статус технологического и логистического узла Евразии.

В эту эпоху вы бы точно захотели здесь жить. Невысокая пропускная способность и немногочисленность местного населения приводили к товарному изобилию (предложение сильно превышало спрос) - рынки буквально ломились от китайского чая, индийских тканей и самоцветов, персидских ковров и русских мехов. Всё, что вообще можно было найти в Азии, можно было купить в Самарканде XIV-XVI вв., да ещё и по хорошей такой скидке. Товарное изобилие и доступ к информации привели к расцвету науки и культуры - поэзии, прозе, изобразительному искусству, архитектуре. И, что особенно прекрасно, всё это богатство было авторским. Что особенно примечательно, так это положение юго-западной части региона (современных Таджикистана и Узбекистана) - если в домонгольский период это был жестокий и суровый фронтир исламской цивилизации, то теперь - глубокий тыл. Это означает, что если раньше Персия имела репутацию места нежнотелых учёных, прекрасных танцовщиц и тонкой культуры, то теперь такая же атмосфера воцарилась и в Мавераннахре. В правление Тимура и его внука Улугбека (суммарно - 1370-1449 гг.) на территории Турана (самоназвание гос-ва Тимуридов) установилось время, когда несколько поколений подряд могли не быть свидетелями потрясений крупных войн. Практически исчезла практика физического уничтожения городов и истребления горожан - впрочем, справедливости ради, появилась практика насильственного перемещения специалистов, пусть и с семьями, имуществом и под охраной их жизни и здоровья. Превратившись в часть сердца исламской Ойкумены, Туран стал местом, где наравне с Персией ковался научно-технический прогресс этой цивилизации - развивались математика, натурфилософия, инженерное дело, астрономия. В сегодняшних реалиях Средней Азии это может и кажется смешным, но, простите, уж смотря с чем сравнивать - хорошо, конечно, внедрять технические новинки на благословенных полях Бенгалии и Италии, но превращение марсианских пустошей Семиречья и Могулистана в райский уголок дорогого стоит.

Общество Центральной Азии было невероятно сложным - это связано одновременно с товарным изобилием, демографической проблемой и спецификой местного этногенеза. Если с первыми двумя чертами мы уже ознакомились, то третья требует отдельного пояснения. Древнейшим населением региона были и остаются потомки индоевропейцев II-I тыс. до н. э. В сер. I тыс. н. э. здесь расселяются тюркоязычные племена, которые ассимилируют местное население и сами растворяются в нём. В последней трети этого же тысячелетия подобно тому как много позже немцы займут привилегированное положение в городах Восточной Европы, а русские - в Сибири, в местных городах формируются многочисленные, влиятельные и богатые персидские, арабские, индийские общины. Наконец, именно сюда переселяются многочисленные монгольские кочевые племена. Кроме того, специфика местного рельефа такая, а характер землепользования такой, что контролировать перемещение сколь угодно крупных групп людей физически невозможно, поэтому кочевое население периодически перемещается свободно и произвольно. А вишенкой на этом торте безумия этнического разнообразия становятся целевые насильственные перемещения горожан.

Что же мы имеем в сухом остатке?

В этом обществе было три литературных языка - чагатайский (позднеуйгурских или древнеузбекский), арабский и персидский. Подданные разговаривали на тюркских, монгольских, арабских, персидских языках.

Фактическая история Центральной Азии Нового Времени весьма трагична - этот бутон был срезан серпом истории задолго до того как смог зацвести.

В середине XIV в. постмонгольские осколки трансформировались в политии нового типа. Чагатайский улус стал Могулистаном (в основном, современный Синьцзянь), северный край Ильханата - Мавераннахр - Тураном. В ходе взаимных войн победил Тамерлан, который ограбил окрестные земли, сконцентрировал в городах современного Узбекистана специалистов и замкнул на родной регион Великий Шёлковый путь. Его династия продолжилась, после некоторого перерыва, внуком Улугбеком до середины XV в., после чего Тимуриды начали борьбу за власть. Ещё в эпоху Улугбека ранее противостоящий Турану Могулистан оказался в орбите его влияния - так, местные эмиры систематически получали образование в городах Турана, а местные ханы росли при дворе Улугбека.

Во второй половине XV в. рушится власть верховных правителей Турана - города становятся настолько богатыми, что их правители теперь способны отстоять себя. Поэтому в начале XVI в. с севера вторгаются чингизиды-Шейбаниды (предводители древних, ещё кочевых узбеков) и завоёвывают Туран. Тем временем Могулистан в XVI в. на долгие десятилетия впадает в период раздробленности. После гибели династии Шейбанидов, в начале XVII в., остатки блеска былой славы теряет и Туран.

Поднимают голову ойратские (монгольские) племена. Они основывают Джунгарское ханство - последнее великое государство Великой Степи. Это было могущественное спаянное договорами и курултаем буддистское монгольское государство, чья экспансия на исламские земли имела характер священной войны и была санкционирована Далай-ламой V. Ради борьбы с общим врагом поднялись все свободные народы Центральной Азии - казахские жузы, могульские эмиры, правители городов Мавераннахра. Но один за другим исламские земли падали под натиском буддистских захватчиков - в 1680 году пал последний осколок Могулистана, в 1683 году джунгары дошли до Сырдарьи и разграбили Ферганскую долину, в следующем году - города Южного Казахстана. На этом экспансия нового гегемона не закончилась - в 1717-1723 гг. джунгары играюче громят дезорганизованные и слабые казахские силы, через два года покоряют каракалпаков. В 1735 году первый из трёх (Старший) жуз казахов преклоняет колени перед джунгарами.

Я отнюдь не сгущаю краски. Монгольско-буддистская Ойкумена принесла неисчислимые страдания Центральной Азии, разорила древние урбанизированные земли, вернула времена доминирования кочевников. Россия пришла в эти края отнюдь не с цветами, однако, обладая крохотными силами, опёрлась на местные войска и имела заслуженные уважение и почёт со стороны местных элит. Если вы внимательно изучите ход Большой игры, то, быть может, с удивлением обнаружите повсеместное принципиально разное отношение со стороны правителей бывшего Турана по отношению к российским и британским эмиссарам. Россия принесла этой изнурённой земле не только триколор - уже в XIX в. здесь распространяется светские версии ислама, импортируются европейские технологии и станки, налаживается связь с мировым рынком. А в XX в., что бы там не писала американская и британская историография, среднеазиатские народы поддержали крошечные большевистские силы и добровольно вступили в Советский Союз. Достаточно сравнить города Казахстана, Узбекистана и даже Кыргызстана и Таджикистана, находящиеся на нищей земле в медвежьем углу Евразии с тем, что оставили после себя британские колонисты, чтобы понять разницу в действиях России и Великобритании в Азии. Если последняя сломали крылья Индостану, то первая возродила некогда великий край из пепла.

Простите за столь эмоциональный финал. В такие моменты, без иронии, меня переполняет гордость за мою родину, которая в нашей реальной жизни для других народов стала чуть ли не толкиновской эвкатастрофой. Это действительно очень драматичная история, закончившаяся счастливо, что столь необычно для Азии Нового Времени.

Однако как так получилось, что ещё в XV-XVI вв. города-исполины диктовали свою волю кочевым племенам, а всего через сотню лет уже последние сражались в их окрестностях за кочевья?

Во-первых, XVI-XVII вв. - эпоха великого расцвета Индостана. Индия поменяла формат афразийской торговли, Великий Шёлковый путь по суше сменился морской Муссонной торговлей. Вскоре к нему присоединились и европейцы, обогнувшие Мыс Доброй Надежды, окончательно уничтожив сухопутные пути через Азию.

Во-вторых, XVII в. - это эпоха начала Малого Ледникового периода. И так кошмарная, не предназначенная для жизни человека земля всё сильнее иссушалась и опустынивалась. Земледельческие районы мельчали с каждым десятилетием и всё больше племён переходило от земледелия к скотоводству. Начался демографический кризис.

В-третьих, на фоне климатического и экономического кризиса Центральная Азия впала в бесконечную череду войн. Попытка решить проблему экстенсивными методами (первое время исламские политии Тимуридов сами начали натиск на языческие и буддистские земли, у них у самих было рыльце в пушку) привели лишь к озлоблению врагов - и это на фоне расцвета находящихся южнее государств Сефевидов и Бабуридов. Бесконечные войны ослабили регион и когда через несколько десятилетий на него обрушилась вся мощь Джунгарии, стало слишком поздно.

Благодаря нашим предкам, эта история закончилась на хорошей ноте. Современные Казахстан и Узбекистан - развитые, социально справедливые государства на фоне своих азиатских коллег и с учётом своего малопригодного климата (сравните их, скажем, с соседними Афганистаном или Кашмиром). Они переживают демографический бум, а их институты вполне себе светские. Положа руку на сердце, давайте будем честными - этот регион во многом успешнее даже некоторой части Восточной Европы.

В следующий раз мы перенесёмся в место, которое аж до конца XIX в. не было затронуто европейским колониализмом. В, не побоюсь этого слова, Францию исламского мира, в страну культуры, науки и уникального исторического пути. В Персию.

Надеюсь, будет интересно!

Спасибо всем, кто ставит лайки и пишет комментарии. Вы мотивируете меня писать продолжение своего скромного научпопа.

Выражаю особую благодарность @Bezdomni и @user9067772, которые поддержали меня рублём. Такие жесты трогают моё сердце.