Ворота отворились, и отряд Камила зашёл в замок.
Мямля тут же спустился по деревянным лестницам, в сопровождении из рослых молодых дружинников – хороших воинов раздобыл Есений…
Громила, сияющий от радости, тут же схватил Камил за плечи, обнял, едва удержался не оторвать того от земли – не маленький же ребёнок теперь, в «карусели» не покружишь, как в былые времена…
-- ВЫМАХАЛ!! – пробасил Мямля, разглядывая Камила. – И КРЕПКИЙ!
-- Не крепче тебя, Мямля! – засмеялся Камил.
-- ЗДОРОВЕННЫЙ! БАШНИ ЗНАНИЯ… Я ДУМАЛ ТЫ…СТАНЕШЬ КАК ЕСЕНИЙ!
-- Ну так Камил был в моих надёжных руках! – сказал Ларс. Мямля обрадовался ещё сильнее. Они с Ларсом хлопнули ладонями в рукопожатии так сильно, что рядом стоящие едва ли не оглохли. А потом обнялись до хруста в позвонках.
-- Да! Семь лет не виделись, жирная ты рожа! Наел пузо на харчах Есения, а? Стал ещё больше, чем был! Скоро земля проломится под ногами!
-- ТАК И ВОЙНЫ ДАВНО НЕ БЫЛО! КАК РАЗБИЛИ БУНТАРЕЙ… А ТЫ ТОЖЕ НЕ ПОМОЛОДЕЛ! СТАРЫЕ МЫ СТАЛИ…
-- Это ты зря так! Я ещё ого-го! Можешь спросить у ветроградских шлюх, они подтвердят!
-- ГУЛЯКА! НЕ МЕНЯЕШЬСЯ! ЭТО ХОРОШО!...
-- Приветствую вас! – тут же слегка поклонился усатый мужчина в богатых одеждах. Он спешно подошёл к ним и обратился к Камилу. – Ваш визит очень для нас внезапен…Вы проходите! Я сейчас распоряжусь, чтобы Дарья приготовила ужин. Помните Дарью? Она вас помнит. Сейчас на кухне работает… Проходите, располагайтесь.
Они последовали за этим мужчиной, представившимся Иштваном. Он тут же окрикнул конюха и сказал тому позаботиться о повозках гостей. Созвал служанок – и сказал им подготовить постели, а потом помочь Дарье на кухне с ужином. Мужиков отправил топить бани и, что самое главное, откупорить бочки с пивом. Последнему дружинники порадовались особенно.
Ещё Иштван с особенным уважением предложил Железяке оруженосцев, которые бы помогли ему снять латы, видать, принял мертвеца за именитого дворянина. Но не получил никакого ответа.
-- Бросьте, -- отмахнулся Камил. – Я пытался его разговорить. Это бесполезное занятие. Лучше позаботьтесь о Вальдемаре фон Нойманне. Предоставьте ему отдельную опочивальню. Он потомок великого и знаменитого рода, вряд ли он потерпит жить в одной комнате с остальными дружинниками.
-- Сам Нойманн? – восхитился Иштван. Он тут же поклонился Вальдемару. Выразил величайшую радость тем, что ему довелось свидеться с представителем легендарного дома. – Но какими судьбами? В наше имение, извините за прямоту, в столь забытые Богом края…
-- За Камилом я пойду хоть на край света, -- сказал Вальдемар. – Он мой лучший друг. Я его личный рыцарь. И буду охранять его до конца своей жизни. Любой ценой.
-- Восхитительно! – сказал Иштван. – Это очень! Очень хорошие новости! Камил, Вальдемар… Особенно после смерти Есения.
Тут его голос слегка дрогнул, стих.
-- Я соболезную, -- сказал Иштван, взглянув на Камила. – Это ужасная потеря. И совершенно неожиданная. Несвоевременная. Вы ведь должны были доучиваться в Ветрограде. А теперь, полагаю, вам пришлось бросить всё, чтобы оказаться здесь. И помочь семье в сложные времена…
-- Именно так, -- сказал Камил. – Я тоже нахожу смерть своего брата слишком внезапной. Жанна не рассказала мне, при каких обстоятельствах умер Есений. Уж не убийство это было?
Камил вгляделся в Иштвана, очевидно, управленца, которому Жанна и не доверяла. Ожидая подметить нотки страха. Но в лице того не отразилось и намёка на ложь или попытку вывернуться.
-- Это… -- сказал Иштван, пытаясь подобрать слова. – Была очень странная смерть. Настолько, что вы, вероятно, даже не поверите моим словам… Служанки нашли Есения в одном из коридоров. И… Его тело… Как бы это сказать… наполовину застряло в стене. К тому моменту он был уже мёртв. Вероятно, он пытался кричать и звать на помощь, но недолго… простите, за такие подробности, наверное, это тяжело слышать. Лучше идём-те, я вам сейчас всё покажу. Это невозможно объяснить словами так, чтобы меня не сочли за сумасшедшего… И я вас полностью понимаю. Порой я сам задумываюсь, не сошли ли мы все с ума…
Иштван вывел их в коридор. Камил пока не отпускал своих людей от себя, он пока ещё не знал, чего можно ожидать, пока никому не доверял. Тем более он ещё не видел Жанну…
Иштван показал на стену в коридоре. В ней зияла дыра в человеческий рост. Будто по стене долбили кирками.
-- Есений «вмёрз» в стену. В камни. Половина его тела осталась снаружи. А другая половина – перемешалась со стеной. Камни сделались красными и кровоточащими. Будто мясо его, извините за излишние подробности, слилось с материалом стены. Настолько плотно слилось, что… Нам пришлось долго оттуда выковыривать Есения. Это было ужасно…
-- Его похоронили в склепе? – спросил Камил.
-- Да, -- кивнул управленец.
-- Тогда идём туда. Я хочу посмотреть своими глазами.
-- Тревожить мёртвого… Хотя… Я бы тоже не поверил. Да. Лучше вам убедиться, если вы не верите… Идём-те…
Камил кивнул. И Иштван отвёл их к склепу.
Могильную плиту пришлось со скрежетом отодвигать. Запах разлагающегося трупа ударил в нос. Дружинники тут же попятились, отошли подальше, зажимая носы. Только Камилу был безразличен трупный запах – уже привык. Он осветил останки старшего брата факелом. За месяц труп успел прилично испортиться. Есений не был похож на себя лицом, но таковы люди – они всегда до неузнаваемости меняются в лице после смерти. По худым запястьям, по тонкой шее Камил убедился, что в саркофаге покоился именно брат.
А ещё виднелись красные камни, которые работяги выдолбили из стены, извлекая Есения. Половина его тела как бы окаменела, каменные блоки, из которых состояла стена, перемешались с мясом.
-- Что же с ним случилось? – спросил Камил.
-- Я не знаю, -- ответил Иштван, зажимая нос платком. – Я ничего подобного не видел никогда. А повидал я многое – в том числе на войне… Эх, бедный Есений. Мы с ним познакомились на войне. Бились в передних рядах, когда Хмудгард отправлял нас в атаки, рубились с варягами, страшное было побоище… Славный был правитель. Он сделал меня своим советником после той войны. Мы с ним хорошо сдружились. Редко такие друзья встречаются на жизненном пути. Господи, храни его душу. Я надеюсь этот юноша сейчас в раю…
-- Железяка, задвигай обратно, -- приказал Камил и стальной разбойник задвинул могильную плиту, вновь упрятав Есения. – Нечего грустить. Прошлого нам не вернуть. Нужно заниматься делами. Жанна пригласила меня помогать ей вести дела. Ведите меня к ней, Иштван.
-- Правильный настрой, -- одобрил управленец. И они направились обратно, во дворы…
Воспоминания, воспоминания….
Жизнь, конечно, страшная штука. Но какая же она богатая! Какая же она разнообразная! Камил шёл по коридорам, по тоннелям, по саду. И в голове его вспыхивали воспоминания о детстве, одно за другим. Он вдруг вспомнил и младшего братика – Аркашу. И отца. И матушку. И командира Орманда, который всё пытался взяться за воспитание младших Миробоичей. Беззаботное и счастливое детство. Без горя, без тьмы, без злобы и ненависти.
Всё это, будто, было совсем в другой жизни. Не в его, в чужой. Неужели есть свет в этом мире? А ведь, всё-таки, есть! Просто Камил уже давно его позабыл, будто удостоверившись, что вокруг одни лишь несчастья… Родной дом напоминал, что счастье в этом мире всё же существует. Но он так же напоминал, насколько оно хрупко: двор, посреди которого сварили мать, на котором зажарили отца, на котором перерезали глотку братику – практически не изменился.
Жанна вышла навстречу вместе с маленьким мальчиком, со своим сыном. Черноглазый, черноволосый и с любопытным глазами. Ну точно – копия Есения! Жанна не нагуляла – Орманд был Миробоичем, все характерные черты рода прослеживались в его лице! И Жанна уже не девочка, а женщина, молодая и красивая. Светлые роскошные волосы спускались по её худеньким плечам водопадами и дотягивались почти до колен. И в личике её не было, будто, и следа той сломленности, какую Камил запомнил. Хмурая, ледяная… но уж точно не мёртвая душой. Только какая-то уставшая.
Вот Есений! Пострел! «По расчёту»! Да на такой красавице «по расчёту» и не грех жениться! А Камилу он хотел впихнуть старую баронессу, хитрый жук!
Они перекинулись словами, обыкновенными для встречи после долгой разлуки, соблюли все светские формальности, а потом прошли по коридорам замка на кухню, к столу, где скоро подали первые блюда. Немного неловко.
Жанна и Камил, очевидно, хотели поговорить с глазу на глаз, но пока нужно было переждать всю эту гостеприимную суету. Камил уловил её нескрываемую неприязнь к Иштвану и всё гадал, что же управленец сделал такого, чем же ей не угодил. Чем вызывал подозрения? Камил внимательно приглядывался ко всем.
Дружинники пировали в соседнем зале – ибо нечего перед аристократами рыгать, как выразилась Жанна. Хотя Камил чувствовал бы себя спокойнее, если солдаты сидели рядом. Он оставил за собой Железяку, у входа, на которого с некоторым ужасом поглядывали сверкающие кольчугами дружинники поместья. За стол Камил позвал и Ларса с Мямлей, хотя Жанна была против даже их присутствия, но Камил сказал, что этим людям они, между прочим, обязаны жизнью.
Служанки крутились вокруг Жанны, словно стайка собачек, боялись плеснуть лишнего в бокал, или наоборот – недолить. А Жанне всё было не так. Она относилась к служанкам, будто те поили её не сладким вином, а помоями последней паршивости. И, то и дело, в промежутках между разговорами, попрекала их за недостаточную внимательность к себе. Хотя служанки бегали на цыпочках и глаз с неё не сводили…
За столом разговаривали про неважные дела в баронствах, о природных напастях, о том, как же хорошо, что бунт подавили, и все они сидят здесь, спустя столько лет, а не лежат мёртвые посреди поля. Жанна особенно избегала воспоминаний о бунте, но прочих общих тем с Камилом она найти не могла и всё вспоминала, как отважный командир Орманд вёл их через суровую зимнюю ночь.
Камил рассказывал о своей учёбе в Ветрограде, но особо не вдаваясь в детали, нахваливал Ларса, как тот воспитал в Башнях Знания достойных воителей.
-- А вы с… Лизой, -- говорила Жанна, опрокидывая очередной бокал с вином. – У вас прекрасное дитя. Вы уже поженились?
-- Чуть больше месяца назад, -- ответил Камил.
-- Красивая девица, -- кивнула Жанна, с некоторой завистью разглядывая пышногубую и стройную Лизу. – Есений рассказывал о ней. Говорил, что Лиза – простолюдинка. Это правда?
-- Дочь ремесленника, -- ответил Камил.
-- Да уж, -- Жанна приложилась к новому бокалу. – Любовь зла… Вы же по любви, не по расчёту? Или потому, что родился ребёнок? Ведь свадьбу вы устроили месяц назад, а ребёнок-то уже готов был давно…
-- Я люблю Камила! – тут же вступилась Лиза. Лживая сука, но играет хорошо. Видать, надеется на дополнительную колбочку. – А он любит меня! Поэтому мы и поженились! А ребёнок… Так получилось. Свадьбу мы играть не спешили.
-- Понятно, -- сказала Жанна. – Ну, и такое бывает. А мы с Есением… Конечно, у нас не так было всё. Меня же за него заставили выйти замуж, выбора у меня не было, мою-то семью убили полностью эти простолюдины. Так что, ваша тётка Аннушка заставила... Как же я её боялась! И не любила поначалу. Но, надо признать… Без этой Анны я бы совсем пропала. И полезла бы в петлю – я ведь попыталась как-то, но меня остановили. Анна помогла мне найти новые силы, водила по бабкам… Она мне – как вторая мать. Честно. И всё-таки, хорошо, что мы с Есением объединились перед Господом. Любовь появляется чуть позже, когда вы узнаёте друг друга лучше. Хотя я бы не назвала это страстью… Страсти никакой не было никогда. Но Есений был хорошим человеком. И этого достаточно.
-- А у нас очень сильная любовь! – выпалила снова Лиза, но совершенно невпопад. -- Поэтому и Ведагор получился такой… красивый, хороший! И Камил тоже – лучший жених! Я обожаю его больше всего!
Жанна лишь кивнула. Потом посмотрела на Камила, как-то едва заметно ухмыльнулась.
-- Мам, я хочу торт! – хлопнул по столу маленький Орманд. – Торт! Торт!
Служанки тут же засуетились. Камил вдруг узнал среди них Дарью – служанку, с которой они бежали из поместья. Морщины уже тронули её личико, а бока располнели, как и второй подбородок. Но глаза всё те же! В фартуке, похоже, главная кухарка…
-- Да. Вы молодцы, -- сказала Жанна, не обращая на сына никакого внимания, и перевела взгляд на Вальда. – Но больше я удивлена тому, что Нойманн приехал к нам в имение. Вот этого я никак не ожидала. Вальдемар? Я очень рада знакомству.
-- И я тоже, госпожа, -- тут же откланялся Вальдемар.
-- Что же вас сподвигло… Служить Камилу.
-- Он хороший друг. А ещё он спас мою жизнь. И теперь я обязан ему. И буду служить ему до конца, -- сказал Вальдемар. – Род Нойманнов теперь навеки соединён с родом Миробоичей!
Похоже, прихвостни соревновались между собой за капли «слёз радости», пытаясь всех впечатлить своей непоколебимой преданностью. Мило.
-- Вот это действительно прекрасно, -- Жанна даже просияла. – Это даже компенсирует брак с простолюдинкой. Хотя, конечно, было бы гораздо лучше, если бы ты, Камил, сошёлся с баронессой Дубек. Тогда бы твоё дитя правило в соседском баронстве. Если бы, конечно, баронесса не померла раньше времени.
-- Старушачьи титьки меня не интересуют, -- ответил Камил, пытаясь скрыть раздражение. – Я думаю, у нас бы с Дубек не получилось никакого наследника.
-- Камил – мой! – тут же встряла Лиза.
-- Помолчи, -- сказал Камил.
-- Ну, назад времени не повернёшь, -- хмыкнула Жанна, тяжело вздохнула. – Конечно, жаль, что у нас не появится ещё одного хорошего союзника. Но и Нойманны – тоже звучит неплохо… Жаль, что только их земли далеко. А вот Дубек – в нескольких днях пути...
И чем больше Жанна пила вина, тем более раскрасневшейся становилась. Тем больше её язык развязывался. Тем больше плохих историй из своей жизни она вспоминала. Разговор этот особенно утомлял Камила – в жизни и без того полно дерьма, чтобы о нём ещё с такой охотой разговаривать.
Иштвану, видно, было очень неловко за свою госпожу.
Особенно, когда Жанна начала рассказывать про Есения то, что она думала о нём на самом деле. Она считала его размазнёй и хлюпиком. Считала, что Есению не хватало мужественности править достойно. И что он дарил ей недостаточно много подарков – всё жаловалась на уже плешивую соболиную шубу, в которой она даже к крестьянам выйти стесняется. Намекнула, что было бы неплохо Камилу прикупить новую, едва он приступит к правлению. Ведь он для неё теперь единственная опора, единственная родная душа…
-- Расскажите подробнее о вашем с братом знакомстве, -- спросил Камил у Иштвана, когда ему совсем наскучило слушать нытьё Жанны. Управленец тут же оживился.
-- Мы познакомились с ним в Серебряном Перевале, -- Иштван слегка улыбнулся, погрузившись в стародавние воспоминания. – Накануне военного похода. В те времена я работал подмастерьем у кожевника. Работа мне не нравилась. А тут обещался военный поход. Я стал искать способы, как бы попасть в дружины, кто его знает, может, сыскал бы военной славы. Тогда я и нашёл Есения. Они тогда набирали людей. Я, может, не так хорошо махал мечом или топором, но зато был умён. Поэтому меня взяли – я выгодно отличался от прочих городских дурачков… Впрочем, Есений тогда набирал почти всех подряд. Ну а потом – война. Страшная война. Боже! Мы ведь столько раз были на волосок от смерти! От поражения!
-- Да, Есений мне рассказывал, -- подтвердил Камил.
-- И страшнее всего было идти в атаку на варягов, -- сказал Иштван, прикладываясь к бокалу. – Это было… Мне до сих пор снится! Рожи… У! Орманд погиб. Даже он. Как вспомню этого сатану – как он нас всех гонял, муштровал… Страшный человек. Но и на него нашёлся свой варяг… Ну, так мы с Есением и сдружились. Может, это прозвучит нагло и горделиво, но я был умнее всех прочих его дружинников. Я умел считать дальше трёх! Хе-хе. Поэтому он сделал меня своим приближённым. Научил меня делам управленческим. И я стал подменять его, пока он в разъездах… Вот такой вот путь. Через войну, от подмастерья кожевника к баронскому другу. Я не пожалел, что тогда рискнул, бросив всё в Перевале. Теперь я имею честь сидеть за одним столом с Миробоичами и Нойманнами. Будто во сне… Предлагаю за это выпить, Камил!
-- За нашу встречу, Иштван.
Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!
Евгений Валерьевич 666р «Прототип Аши Друджа - Александр Друзь?» Ответ: *противно морщится и смотрит наверх*