Прошедший через Передел
Глава 4
- Повтори еще раз разговор в парке, - попросил маг.
Тим повторил.
- Он точно сказал – "не первый раз"? – переспросил Наставник.
Тим подтвердил.
- Негодяй, и не скрывается особенно. Есть за ним грехи. Я узнал, по крайней мере, про одну обманутую им девушку, но думаю, их было больше. Карина вовремя разглядела его подлую сущность. И способности.
- Разве он маг? – удивился Тим.
- Нет. Но существуют различные амулеты, которые может применить и не владеющий магией. А вот уговаривать он умеет хорошо и без магии. И еще - как думаешь – сколько ему лет?
Тим фыркнул. Возраст людей он оценивать умел не особенно хорошо, но Николас показался ему чуть старше Карины.
- А вот и нет. Ему почти тридцать. Такая моложавая мордашка. Умеет показаться наивным. Вежливым. Добрым. Вызывать к себе доверие. Я распорядился не пускать его в школу.
- Карина говорит, что не будет вечно прятаться, - вздохнул Тим.
- Вечно и не нужно.
- Но потом, после экзаменов она же не будет жить в школе? – спросил Тим. – А если этот Николас придет к ней в тот домик?
- А мы постараемся, чтобы он не мог причинить Карине вреда, - сказал Наставник. – У меня есть идеи. Кстати – я же обещал тебе показать портал переноса, помнишь? Возьмем с собой Карину.
Тим помнил, но не мог понять, как передел мог помочь девушке.
- Если правильно все сделать, то прохождение увеличивает магические способности. У Карины они довольно велики, но ей не помешает их усилить. Тогда она лучше сможет сопротивляться постороннему воздействию и не только.
- А когда мы пойдем?
- Скоро. Еще кое-что нужно сделать…
Тим немного успокоился.
Днем кот заметил, что Николас пытался проникнуть в школу, но это ему не удалось. Тогда он устроился на террасе кафе около дома напротив, так, чтобы видеть ворота школы. Тим проследил за ним с забора. Парню приходилось постоянно что-то заказывать, чтобы его не выставили на улицу.
Он просидел почти до темноты. Только убедившись, что Карина из школы не выйдет, ругаясь и ощупывая похудевший кошелек, Николас ушел домой.
Через день Наставник нашел Тима:
- Сегодня пойдем к порталу.
Тим подумал, что это далеко.
- Ты же не думаешь, что портал один? Они соединены друг с другом. Просто надо знать, где они находятся.
После занятий к школе подкатила карета. Тим никогда не ездил в карете. Он запрыгнул внутрь. Наставник и Карина уселись друг напротив друга. Карета тронулась, и Тим стал рассматривать город.
Сначала он видел знакомые места, потом карета въехала в новый для него квартал с большими красивыми домами. Вокруг домов росло много деревьев. Больше, чем во всем остальном городе!
- Смотри, Тим – замок!
Замок оказался самым большим домом из виденных котом. Карета миновала его, но далеко не уехала, а остановилась на соседней улице.
Наставник и Карина вышли из кареты. Девушка взяла Тима на руки. Они подошли к маленькой калитке. Маг достал ключ.
- Не нужно, чтобы нас видели, - сказал он, - поэтому пройдем через парк.
Парк показался Тиму настоящим лесом, но деревья росли совсем не такие, как кот видел в настоящем лесу и городе. Тим загляделся на них.
- Ну, вот и пришли,- услышал он.
Маг и девушка к замку не пошли. Они стояли около небольшого дома. Наставник положил руку на одну из стен. Потом велел сделать это девушке.
Тим услышал негромкое гудение. В стене появилось отверстие.
- Портал запомнил тебя, - сказал Наставник. – А теперь пойдем внутрь.
Они зашли в образовавшееся отверстие. Тим оглянулся – стена снова стала целой. Маг махнул рукой, и в комнате стало светло. Тим смотрел во все глаза, но не видел ни фонарей, ни свечей. Свет шел прямо с потолка.
- Старая техника, - Тиму показалось, что маг сказал это с горечью, - теперь мы такого не умеем. Все-таки война лишила нас многого. Посиди здесь, мы сейчас.
Тим остался на месте. Ему было не по себе. Маг и девушка подошли к какому-то сооружению в центре. Наставник что-то объяснял Карине. Потом он позвал Тима, взял кота на руки и они все вместе шагнули на площадку в самом центре комнаты…
… и оказались на лесной дороге!
- Вот тут ты и стал понимать человеческую речь! – весело сказал Наставник.
Тим осмотрелся. Лес как лес. А потом, он все равно тогда спал.
- Далеко не уходи, потеряешься, - предупредил Наставник.
Они с Кариной зашли под деревья. Маг что-то показывал девушке.
Тим обвел деревья взглядом. Он закрыл глаза. Представил Степана, Машку, запряженную в телегу.
Как давно это было. Почти год прошел. Сколько всего произошло с тех пор, как он нацелился на вкусно пахнущий мешок!
- Ну что, вспомнил? – раздался голос над его головой, - тогда давай назад.
Тим глубоко вдохнул лесной воздух и с одобрением посмотрел на дубы и березы. Вот это – деревья, не то, что в парке вокруг замка!
Карина засмеялась, уловив его мысли.
Тим повернулся к ней. Девушка была далеко от кота. Раньше, чтобы слышать Тима, ей нужно было стоять рядом или, еще лучше, держать кота на руках.
"Портал подействовал", - догадался Тим, - "Интересно, а я что смогу теперь делать?".
Наставник улыбнулся:
"Статистики по котам нет", - напомнил он, - но мы попробуем установить расширение твоих способностей опытным путем".
Тим фыркнул. Он не одобрял, когда люди произносили столько слов, которые он считал слишком умными.
Маг махнул девушке рукой.
- Действуй.
Тим видел, что Карина волнуется, но девушка все сделала правильно и скоро они снова оказались в комнате со светящимся потолком.
На обратной дороге все были погружены в свои мысли. Только перед самой школой Карина посмотрела магу в глаза.
- Наставник, вы что-то утаиваете от меня.
Маг отрицать не стал.
- Верно. Кое-что я утаиваю. Я обязательно расскажу, но только не сейчас. Через два дня у тебя начинается важный период в жизни. После экзаменов ты узнаешь много нового.
- Все-все? - девушка посмотрела на Наставника слегка обижено.
- Ну, "все-все" не знает никто. Но важного будет много, - маг говорил очень серьезно. - А сейчас – идите, отдыхайте.
Карета остановилась около ворот школы.
Девушка спрыгнула на брусчатку тротуара.
- Карина! Я так давно тебя жду! Я соскучился!
Тим увидел, как к ним приближается Николас. На его лице сияла радостная улыбка. Руки были разведены, словно он хотел заключить девушку в объятия.
Тим посмотрел на него, вспомнил, как он прогонял собаку и представил, как Николас спотыкается и падает лицом на дорогу.
Николас продолжал двигаться, но вдруг, не доходя нескольких шагов, рухнул плашмя. Карина даже не посмотрела на него и зашла в калитку школы.
Зато посмотрел Наставник.
Он взял кота на руки, усмехнулся и последовал за девушкой.
"Ну вот, а ты сомневался", - услышал Тим голос в голове, - "твои способности тоже выросли. Хорошо ты его приложил. Надеюсь, синяки сойдут не скоро".
Тим сначала растерялся – это он сделал???
- Ты, ты – не сомневайся, - вслух сказал ему Наставник, - молодец, - добавил он.
Глава 5
Тим одиноко сидел в общей комнате.
Все его друзья были жутко заняты. Эльха, высунув от усердия язык, писала сочинение про то, чего она мечтала достичь ко времени окончания школы.
Все первоклассницы делали это.
Тот год, который заканчивался, был для них своего рода разминкой. Девочки знакомились с разными разделами магии. И сейчас им нужно было выбрать несколько, чтобы продолжать обучение. Некоторые считали, что это слишком рано, но Наставник считал, что не рано, потому что магия это не то, с чем можно шутить. А чтобы девочки подошли к выбору ответственно, они должны были написать не только, что их привлекло, но и почему.
Окончательно определиться они должны были через два года.
В отличие от Эльхи Карина сдавала свои последние экзамены.
Она как-то перечислила Тиму, что должна сделать. Кот только уважительно покачал головой. Много!
Тим задумался о том, что мог он сам. Особенно после того, как снова побывал в лесу, пройдя через портал переноса. Через Передел. Тим хорошо понимал мысли людей и других живых существ. Мог говорить сам, хотя делал это все-таки неохотно. И только со знакомыми. От незнакомых он научился скрывать свои способности. Для них он был обычным котом. Тим был крупнее, чем другие коты, но не на столько, чтобы это сильно бросалось в глаза.
Они с Наставником долго разбирались после того, как Тим заставил упасть Николаса. Маг пришел к выводу, что кот человека не касался даже мысленно, и это было хорошо – его не могли ни в чем обвинить, если такое повторится.
- Ты, скорее всего, создал на его пути иллюзию! Камень или бревно. Или мышь.
- Почему – мышь? – удивился Тим.
- Многие люди боятся мышей. Николас чего-то испугался и резко остановившись, упал.
Тим продолжал смотреть на мага удивленно. Бояться мышей? Большим людям? Наставник только развел руками. Люди и пауков боятся, а они еще меньше.
Тим фыркнул, вспомнив этот разговор.
Его мысли возвратились к собственным способностям. Тим отлично чувствовал эмоции людей, различал правдивые и лживые. Лживые он разделял на ошибочные и придуманные специально, чтобы обмануть и нанести вред.
Его мыслей коснулось чье-то присутствие. Тим посмотрел в сторону коридора. Там стояла маленькая Арана. Девочка молча подошла к коту, села рядом и робко коснулась его шерсти. После того, как Тим помог ей очнутся, она плакала, переживая смерть родных. Наставник сказал, что приходить в себя она будет долго, но отлично то, что Арана стала интересоваться школой, разговаривать и нормально есть.
Она подружилась с Эльхой.
Наставник собирался попросить родителей Эльхи взять Арану домой хоть на несколько дней. Словно ощутив, что Тим про нее думает, Эльха сама появилась на пороге общей комнаты.
- Написала! Написала!! Ура!!! – радовалась девочка.
Тим помахал хвостом. Он знал, что она выбрала.
- Вы чего тут сидите? Пошли гулять, погода такая хорошая! – предложила Эльха коту и Аране.
Кот отказался, сказав, что будет ждать Карину. Эльха выпятила нижнюю губу. Она немного ревновала Тима к девушке.
Арана гулять согласилась и девчонки убежали.
Тим проводил их взглядом и свернулся клубком, решив поспать. Он уже почти заснул, когда почувствовал какое-то беспокойство.
Ощущение тревоги доносилось с улицы. Тим выглянул в окно. Во дворе никого не было – все были на экзаменах или готовились к ним.
Тим решил выглянуть за ворота. Он спрыгну на землю, быстро взобрался на забор и осторожно посмотрел вниз.
Около калитки он увидел человека в форме стражника. Человек был ему не знаком, но ничего необычного в этом не было. Стражников для охраны школы предоставлял магистрат, и они часто иногда менялись.
Стражник держал что-то в руках. Тим пригляделся. Какая-то баночка или пузырек. Мужчина повертел предмет, а потом спрятал его в карман.
"Странно", - подумал кот, - "зачем ему такое на работе?".
Тим решил не уходить пока. Забор был каменным и достаточно широким, чтобы на нем было удобно лежать.
"Поспать можно и здесь, а если что-то случится, я услышу".
Он проснулся через пару часов. Стражник так же скучал около калитки. Тим подумал, что Карина вот-вот закончит экзамен и спрыгнул в кусты, которые росли вдоль стены. Кот не успел из них выйти, как его снова кольнуло тревожное чувство.
Послышались шаги, Тим выглянул – по двору шла одна из служанок, работавших на кухне.
Она подошла к калитке о глянулась.
Тим почувствовал ее страх. Служанка приоткрыла калитку, схватила что-то из руки стражника и заторопилась назад в здание школы.
Тим вспомнил странную баночку и решил, что служанка взяла именно ее.
Ничего необычного, мало ли что могли передать в школу. Но почему так таинственно? И почему Тим ощущал тревогу и страх?
Кот увидел в одном из окон Наставника. Значит экзамены уже закончились. Он хотел бежать к Карине, но потом подумал, что Наставник должен знать о том, что произошло, и направился к нему.
Маг выслушал его очень внимательно.
- Покажи мне эту служанку, - велел он.
Тим представил мысленно девушку.
- Как давно она взяла баночку? – спросил Наставник.
Тим ответил, то прошло не больше десяти минут.
- Пойдем со мной, быстро.
Они устремились к кухне почти бегом.
Служанка была на месте, она чистила какие-то овощи вместе с другими девушками.
- Ольгерда, идите за мной! – распорядился Наставник.
Лицо девушки побелело, но отказаться она не могла, даже если бы хотела. Наставник применил магию.
Они втроем вернулись у кабинет.
Наставник сел в кресло. Служанка стояла перед ним и нервно и теребила передник.
- Рассказывай! – резко прозвучал приказ.
Ольгерда рухнула на колени.
- Я не хотела! Он меня заставил! Пощадите! – прошептала она, сжимая руки.
- Дай сюда и рассказывай, - повторил Наставник.
Тим подумал, что не хотел бы, чтобы обычно спокойный маг разговаривал с ним таким тоном.
Ольгерда разрыдалась и протянула Наставнику маленький флакон.
- Он заставил! Я не хотела!
- Кто заставил? Что заставил сделать? – маг мельком взглянул на предмет.
- Кан Николас. Передал через брата моего. Он сегодня дежурит. Угрожал рассказать отцу про ребенка.
- Какого ребенка? – чуть мягче спросил маг.
Ольгерда рассказала. Год назад она влюбилась в Николаса. У нее родился ребенок. Отец служанки отсутствовал, и девушке удалось скрыть и беременность, и рождение сына.
Но отец возвратился, ребенка пришлось отдать кормилице. На это уходили все деньги. Их не хватало. Ольгерда пошла к Николасу, а тот обещал денег дать, но потребовал, чтобы Ольгерда подлила кое-что одной из выпускниц.
- Яд? – спросил Наставник.
- Клянусь, нет! Она должна была согласиться выйти погулять с каном Николасом и все! Я бы ни за что не согласилась отравить человека!
Кот посмотрел на ревущую Ольгерду. Коту не было ее жалко. Как хорошо, что он почувствовал тревогу!
Наставник посмотрел на Тима.
- Иди к Карине и пригласи ее сюда, - попросил он.
Глава 6
Карина обнаружилась в своей комнате.
- Тим! – обрадовалась девушка, - я все сдала! Я закончила школу!
Карина подхватила кота на руки и начала кружиться.
Тим спрыгнул с рук.
- Ты не рад? – удивилась девушка.
Тим почувствовал досаду, и даже злость на Ольгерду. Конечно, он рад! Он очень рад. Они так долго ждали этого момента и вот момент испорчен.
"Тебя зовет Наставник", - сказал Тим.
- Что-то случилось? – Карину встревожило поведение кота и неожиданный зов мага.
- Случилось, пошли, - ответил Тим.
Тим думал, что все неожиданности на сегодня уже произошли, но когда он вернулся с Кариной, ему пришлось удивляться снова.
Наставник встал и поклонился девушке.
- Кана Карина ван Верховен, простите, что отвлекаю вас от отдыха. Прошу вас, садитесь.
Маг усадил покрасневшую Карину на свое место и повернулся в Ольгерде, которая смотрела на выпускницу школы почти с ужасом.
- Ван Верховен, - прошептала она и потеряла сознание.
- Ну вот, - проворчал маг, - переиграл немного. Придется самому рассказывать.
Он вызвал врача и распорядился унести Ольгерду.
- Привести в себя. Никуда не выпускать. Не давайте ей ни с кем разговаривать. Головой отвечаете, - сухо сказал Наставник.
Когда служанку унесли, Карина поспешно вскочила с кресла.
- Что случилось? – встревоженно спросила девушка.
Наставник вздохнул и все рассказал.
- Николас проворачивает такое не первый раз. Знакомится с девушкой. Выбирает обычно сирот. Ты знаешь, каким очаровательным он может быть. Потом бросает. Может вернуться снова, но уже без цветов и просто насиловать тех, за кого некому заступиться. Теперь применил шантаж.
- Но я…, - начала Карина.
Маг кивнул.
- Да. Ты оказалась ему не по зубам. Наверно, первая из всех. Этого его задело. Он не знает, кто ты, Карина ван Верховен. И что тот домик не единственное твое наследство.
Девушка внимательно посмотрела на Наставника.
- Вот почему вы мне все рассказали.
Маг кивнул.
- Именно поэтому. Иначе я бы выполнил то, что обещал и молчал до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать лет.
- И что же теперь делать? – спросила девушка.
Тим молча смотрел на людей и ничего не понимал.
"Я тебе объясню", - услышал он обещание Карины.
- А что бы ты сама хотела? – поинтересовался Наставник.
Карина вздохнула.
- Нужно вывести его на чистую воду, Наставник. Нельзя, чтобы он продолжал портить девушкам жизнь.
- Я тоже так думаю, - кивнул маг.
- Я пойду и притворюсь, как будто выпила то, что он передал…, - начала девушка.
- Ну, уж нет. Сама ты не пойдешь. Ты создашь голема.
- Думаете, я смогу?
- Сможешь. После прохождения врат и усиления способностей – ты сможешь. Иди и готовься. Николас будет ждать тебя, как стемнеет. И поделись новостями с Тимом, а то он лопнет от любопытства! А я за это время вызову на подмогу магов и сообщу страже.
Карина встала и взяла кота на руки.
- Пойдем, расскажу. Заодно сама постараюсь во все это поверить.
Наставник засмеялся.
- Знаешь, Тим, я сама еще не привыкла к тому, что случилось. Мое полное имя – Карина ван Верховен. Ван Верховены очень старинный род, хоть и порядком обедневший. Мои родители умерли внезапно. Никто толком не знает от чего. Наставник рассказал, что возможно их отравили. А еще он думает, что это и связанные с потерей мамы и папы переживания, возможно, и пробудили способности к магии. Меня забрали в школу еще совсем маленькой, куда младше Эльхи. Скрывали настоящую фамилию, и я училась все годы просто как Карина Вен.
Девушка помолчала.
- Я сама узнала это только после того, как прошла портал. Кое-что вспомнилось из самого раннего детства. А кан Делькар рассказал остальное, хотя планировал сделать это позже.
- Кто? – удивился Тим.
- Наставник. Мы его все так зовем, а его настоящее имя Роберт ван Делькар.
Тим помотал головой. Сколько тайн он сегодня узнал.
- И что теперь делать? – поинтересовался Тим.
- То, что велел Наставник. Я создам голема со своей внешностью, и мы выпустим его к Николасу, а маги будут следить за его действиями. Необходимо разоблачить его, чтобы он больше никому не испортил жизнь.
- А потом?
- А потом его будут судить. Наставнику на самом деле очень жалко эту служанку Ольгерду и ее сына. Просто он этого не показывает.
***
- Вот здесь мы с тобой будем жить, - весело сказала Карина Тиму. – Если ты конечно захочешь.
Они стояли в небольшой комнате первого этажа.
- Я только начала тут все в порядок приводить и вытирать. Пришлось бросить из-за Николаса.
Кот спрыгнул с плеча девушки и прошелся по расчищенному месту. Собственно пара стульев и стол успели снова запылиться. Начинать нужно было заново.
- Тут мы сделаем приемную, а там, - Карина показала на проход в другую комнату, - там будет салон.
- А жить тогда где? – поинтересовался Тим.
- А второй этаж на что? – девушка показала на лестницу в углу комнаты. – Пока не приведем в порядок хотя бы одну комнату, придется возвращаться в школу. А ты можешь пока жить или в школе или у Эльхи. Мне теперь некого опасаться, и не нужно учиться, и я могу заниматься уборкой хоть весь день. Хотя Наставник говорил, что магией нужно заниматься регулярно. И учить что-то новое тоже не помешает.
- Что, например? – спросил кот.
Он посмотрел в угол комнаты. Там определенно кто-то прошмыгнул. Тим начал подкрадываться, потом прыгнул за валяющуюся ткань и вынырнул назад с мышью в зубах.
Тим отбросил свою добычу к выходу. Голоден он не был.
- Ну, вот хотя бы заклинания, изгоняющие мышей, - засмеялась Карина.
- С мышами я справлюсь, ты лучше пыль научись изгонять! – Тим чихнул и потер нос.
- И это тоже не помешает, - вздохнула девушка. – Я пойду, посмотрю, что нужно купить на первое время.
Карина пошла по дому, составляя список. А Тим запрыгнул на стол и начал вспоминать последние события.
Карина создала голема со своей внешностью. Голем получился похожий на нее как две капли воды. Одетый в платье девушки, он вышел за ворота, где его подхватил Николас. Негодяй привел "Карину" в гостиницу и пытался сделать то, что делал с другими, но в этот момент появились маги и стражники. Николаса отправили в тюрьму.
На следующий день был суд.
Тим даже рот распахнул, когда увидел Наставника в непривычной одежде. Тот выглядел так важно, что показался совершенно незнакомым.
Кан Роберт ван Делькар предоставил суду документы, и свидетелей, которые подтвердили многочисленные преступления Николаса.
Негодяя приговорили к ссылке в каменоломни и конфискации имущества, которое должно пойти его жертвам.
Тим мало об этом знал. Карина не хотела рассказывать, ей было неприятно вспоминать подробности.
Кот решил не настаивать. В конце концов, их ждало будущее. В ближайшем, ему предстояло избавить дом от мышей. А после помогать Карине работать, и сделать все возможное, чтобы ее начинание было успешным. Да и Эльху он не хотел забывать.
Так что Тима ждала весьма интересная жизнь.
Радиосигналы. Часть 2. Глава 2 из 5
Записав ответ своему дорогому другу Серафиму, я направился в маленький городок Ахтубинск, что в Астраханской области. Меня ожидали в местном соборе, а после уже перенаправили бы на место событий. Ещё до приезда в город по своей старой привычке я решил ознакомиться с ним из официальных и не официальных источников, а если уж быть более точным из источников с обычными новостями и источников со всевозможной нечистью и инопланетными происшествиями. Первый источник дал мне понять, что Ахтубинск самый обычный заурядный маленький городок посреди степи на пути в Астрахань из Волгограда. В нём имеется большой лётно-испытательный военный центр со множеством аэродромов, да, в общем и целом, на этом всё. Из природных достопримечательностей это займище – заливная полоса земли с зеленью и вязовым лесом посреди степи вдоль Волги и Ахтубы. Да Гора Богдо.
Последняя на самом деле более интересна по двум причинам. Первая, действительно удивительная природная достопримечательность. Одинокая гора с глубочайшим и чистейшим солёным озером по соседству. Шокирующе увидеть довольно высокую возвышенность в сплошной ровной степи. Вторая же причина касается уже мистических источников.
Два года назад на Горе Богдо произошло происшествие с туристической группой молодых ребят. Часть из них бесследно исчезла, их так до сих пор и не нашли, а один молодой человек и вовсе сошёл с ума и в данный момент проходит лечение в психиатрической лечебнице Анима. В которой и мне довелось побывать немногим прежде после одного происшествия… Которое правда я сам до сих пор так и не могу вспомнить. Такое чувство, что память будто обрезало. Совершенно не помню ничего. Узнавал детали произошедшего со мной из материалов дела и опроса свидетелей.
Так же мистические источники, а если уж быть более точным уфологические источники говорят о том, что местные жители периодически видят загадочные огни в небе по ночам. Множество фото, правда, как обычно в этой среде шакального качества. Да всё же меня удивляет факт такой сильной концентрации таинственного и мистического в одном городке. Как минимум тот случай относительно которого я выдвинулся в пределы Ахтубинска уже был третьим, а между происшествием на Горе Богдо и этим случаес, были инциденты исчезновения людей. Странное место по крайней мере по первым впечатлениям. Да и казалось жутко знакомым по фотографиям.
Я прибыл в Ахтубинск поздно ночью и заселился в заранее забронированную гостиницу. Мне предстояло только переночевать, а далее можно было выдвигаться в Джелгу. Тем вечером я выкурил трубку на улице, а уж заселившись завалился спать.
На следующий день проехавшись по городу до церкви, он показался мне вновь жутко знакомым. Было такое чувство, что я уже здесь был. Но как я мог бывать в этом маленьком городке? Если никогда не был в этих краях. Я рассуждал так, пока не узнал ответ на этот вопрос в дальнейшем, а пока оставлю его в тайне и поведаю его вам в последствии, когда настанет время.
В церкви вначале мне повстречался Отец Сергий и правда, как и говорил Серафим не самый приятный человек. Сразу чувствовалась в нём надменность по отношению ко мне и всем тем, кто ниже него по статусу. Далее уже наконец произошло знакомство с Отцом Петром. Ох, конечно, это совершенно другого порядка человек. Побольше бы таких людей в церкви. Искренний и честный, без единого намёка на лицемерие, он был чист будто младенец, будто Иисус, да не дано никому в этом бренном мире быть подобными Иисусу, ибо мы грешны от рождения.
Отец Петр дал мне адрес потерпевших от одержимости бесовским в посёлке Джелга, а также их номер телефона, номер местного участкового и номер сельсовета. Этого было достаточно и уже можно было хоть от чего отталкиваться. Но всё это было запланировано на завтра. Прежде я не собирался оставаться на ещё одну ночь в Ахтубинске, да приход в церковь и разговор с Отцом Петром заняли достаточное количество времени, от чего было принято решение остаться ещё на одну ночь.
Уже наступал вечер и, как и обычно это бывает в степи поднялся небольшой ветерок, хотя в степи, как правило дует ветер-дурак, как его называют местные. Я забежал в гостиницу, чуть утеплился и решил прогуляться до ближайшей кофейни, благо было не далеко. Ещё в прошлую ночь, изначально я думал, что мне показалось, что на меня странно смотрела девочка на ресепшене, но всё же нет не показалось. Вторая девушка на ресепшене уже на следующий день также странно на меня смотрела. А пока я гулял странностей стало только больше.
Я видел автомобиль, полностью затонированный, с чёрными номерами и двадцать первым регионом. Они ехали за мной, но не постоянно, ибо это было бы совсем странно, а пропускали, пока я не дойду до поворота, а после нагоняли меня. Достигнув местного, уж не помню спорткомплекс вроде, я нырнул в узкий проулок и скрылся в ночи, более я их не видел в тот день и со спокойной душой направился в кофейню.
В кофейне на меня вновь странно смотрели, несколько девушек, что работали в нём, вплоть пока я не ушёл. После же, как я вышел, опять, опять за мной продолжалась слежка. Машина была другой, но с такими же опознавательными знаками – номера и полная тонировка, да выключенные фары. Впрочем, я совсем забил на них, выкинул их из своей головы и со спокойной душой пошёл до гостиницы. В любом случае при мне было оружие, я мог защититься, поэтому я всё же решил прогуляться.
Чёрт, как же было всё знакомо. Памятник Ленину в центре, самолет в парке, Крыло Икара, стадион, да всё мне было знакомо. В голове возникали образы, как флешбеки. Поймите почему я воспользовался этим словом, не от того, что это англицизм или же новомодное словечко. Флешбек имеет совершенно другое значение, отличное от русского слова - воспоминание. Флешбек, это когда человек в голове вновь проживает произошедшее с ним. Как солдаты после войны при посттравматическом стрессовом расстройстве. Я вновь проживал эти моменты, как видел эти места, как гулял здесь. Но, как это возможно? Как я и говорил прежде, я получил позже ответ на этот вопрос и ответив вам сейчас на него нарушу структуру повествования этой истории. Поэтому для её целостности сохраню события в том порядке, в котором они происходили со мной в то время.
В гостинице снова словил непонятно - неприятный взгляд от девочки на ресепшене и отправился спать. Следующий день был важен, тогда я собирался начать расследование.
Следующим утром, прыгнув в свой седан я обратил внимание, да, вновь на машину всё с теми же опознавательными знаками. Они ехали за мной до самого выезда из города. Отстали на развилке, когда я свернул не в сторону Баскунчака, как говорил мне знак, а в сторону трассы на Астрахань, где, как раз по дороге лежала Джелга. Оставалось ехать совсем немного, буквально несколько километров.
Всё же, как удивительна природа местных краёв, бескрайние степи с редкими вкраплениями небольших деревцев, ериков и рытвин. Удивительно именно для жителей иных природных условий, когда, окинув взглядом округу, он упирается во, что угодно, а тут ничего, ни густого леса, ни моря, ни гор. Сплошное ничто и всё одновременно. Вглядываясь вдаль в попытках разглядеть хоть что-то ничего не удаётся увидеть, кроме одиноких столбов и редких деревьев. Также точки со скотиной, но они уж совсем редки, по сравнению с вышеперечисленными жителями степи.
Тонкий лед
П/П: Йа вернулса)
Снег падал с неба, пролетая путь до земли причудливыми завихрениями. Завывающий ветер осыпал их группу маленькими ледяными лезвиями, пока они шли сквозь бурю, опустив головы. С каждым шагом лед под ногами Адама трескался, поддаваясь огромному весу его брони. Лезвия коньков, которыми он пользовался раньше, и которые были бесполезны при таком сильном ветре, автоматически убрались обратно в ботинки.
Рядом с ним тяжелыми шагами шли Маверик, Санни, Рамирес и Этиум. Что касается К'рилла, он чувствовал себя просто прекрасно внутри герметичного контейнера, позволяя Адаму играть роль бронированного носильщика. Адам же в данный момент думал о Санни, присутствие которой на миссии его не очень радовало, хотя быстрое использование телепатии дало понять, что озвучивать эту мысль ему не стоит. Дрэв обычно не выступают против логики, но они также очень гордятся своей способностью сражаться. Предложи он ей остаться на корабле, это задело бы ее гордость.
Разумеется, если бы он думал, что она будет обузой, то бы все равно попросил ее остаться, но, к счастью, он не видел в этом проблемы. Даже учитывая ее нынешнее состояние, она была лучшим воином на корабле. Его забота о ней была больше заботой о том, что внутри нее.
Но взгляд дрэв на вынашивание детей несколько отличался от человеческого. В то время дрэв делают все возможное для создания больших семейств, потеря ребенка из-за выкидыша не является для них такой сильной проблемой. Для некоторых человеческих пар потеря ребенка до рождения может иметь неблагоприятные последствия как для брака, так и для благосостояния родителей в целом. Для дрэв это почти что облегчение: пусть лучше организм прекратит жизнь ребенка с каким-либо дефектом, чем мать будет вынуждена принести дитя в жертву огню. И пускай теперь, когда эта практика жертвоприношения закончилась, необходимость в таком мышлении отпала, оно все еще оставалось рудиментарной чертой народа Санни. Адам беспокоился и боялся потери, она – нет.
«Будь что будет», — говорила она, хотя после небольшого спора она согласилась пойти на некоторые уступки, но только через несколько месяцев. Она сообщила, что к тому времени в любом случае не захочет отправляться на какие-либо миссии.
— Кто-нибудь знает, куда мы идем? — спросил Рамирес. — Я ни хрена в снегу не вижу.
Верность, ИИ костюма Адама, активизировалась и показала карту на дисплее шлема, поставив метку на местоположении группы. Все еще находясь в пределах досягаемости корабля, Адам также чувствовал, как Эмпирея пряталась где-то в костюме, осторожно регулируя температуру, чтобы согреть его. Он не был уверен, как кораблю удалось проникнуть в системы костюма, но она это сделала, и сделала это тихо. Он бы и не заметил, если бы не «слышал», как Верность и Эмпирея переговариваются друг с другом. Общение двух ИИ было ненавязчивым, но определенно заметным: периодически на дисплее шлема мелькали строки кода и символы, которые только они могли понять.
— Почти пришли, — ответил Адам, как раз в тот момент, когда их отряд преодолел худшую часть бури. Облака над головой, казалось, рассеялись, и воздух вокруг них посветлел, приподняв сплошную пелену снега. Ветер никуда не делся, то и дело поднимая снежные волны и посылая их по бескрайней ледяной пустыне.
Адам стукнул каблуками, почувствовав, как выдвинулись лезвия коньков.
Рамирес вырвался вперед, чувствуя себя намного комфортнее на льду.
Санни и Маверик катались на коньках лишь сносно, но, по крайней мере, могли оставаться в вертикальном положении, а с высокотехнологичной броней падение было не проблемой, поэтому вместе они увеличили скорость, рассекая по льду.
Трудно было определить, хорошо ли катается на коньках Этиум, поскольку пушистый засранец даже не удосужился попробовать. Вместо этого он просто ухватился свой пулемет с гравитационным приводом и заскользил по льду, практически не двигая ногами.
— Мы близко.
— Насколько близко? — спросил Рамирес.
— Метров сто, кажется. Со всем этим снегом связь барахлит, как и сканер.
— Что именно мы ищем? Подземные пещеры, да? Сомневаюсь, что нас ждет удобный вход, — Маверик указала на кажущиеся бесконечными ледяные просторы. — Я ни черта не вижу.
— Мав права, — согласилась Санни. — Что будем делать, когда найдем эти ледяные пещеры?
— Будем думать на месте, для начала надо до них добраться.
Санни фыркнула в шлеме и повернула голову, разглядывая окружающий пейзаж.
— Ну, мы почти у цели, так что начинай думать.
Внутри его шлема раздался тихий сигнал, и Адам остановился. Ледяное поле вокруг них было тихим и бесплодным, если не считать порывистого ветра. Остальные остановились вокруг него, стараясь держаться ближе. Никому из них не было холодно, но инстинкт держаться вместе в низких температурах все еще присутствовал.
— Ладно, что теперь? — спросила Маверик.
— Теперь мы…
Внезапно под его ногами раздался хруст.
Всего их было шестеро, и хотя вес К'рилла был практически незначителен, совокупный вес трех людей, одной дрэв и одного тецраки, а также пяти бронекостюмов, в которые они были облачены, был больше, чем они учли в расчетах, и уж точно больше, чем хрупкий лед мог выдержать. Без брони им наверняка не хватило бы веса.
Но в данный момент вряд ли кого-либо из них волновал этот занимательный факт.
Они едва успели осознать происходящее, как в следующую секунду под их ногами разверзлась пропасть.
Канал связи наполнился внезапными криками, а ледяные осколки разлетелись повсюду, когда шесть тел полетели в неровную дыру, размахивая руками и ногами. Верность тут же пришла в действие, а связь с Эмпиреей прервалась полностью.
Верность отреагировала быстрее Адама, и реактивный ранец на спине костюма активировался, и он, возможно, даже взмыл бы вверх, если бы внутренний механизм не сморозил крылья вместе, не давая им раскрыться — дефект, который создатели брони не учли.
Адам снова закричал, когда дисплей шлема замигал красным, предупреждая об опасности.
Больше всего повезло Этиуму: он уселся на свой пулемет и плавно спланировал вниз, словно купидон на облаке. Остальным же оставалось только падать вместе с ледяными осколками, отражающими стремительно удаляющийся свет.
Казалось, все органы Адама поменялись местами.
У него хватило времени, только чтобы выкрикнуть имя Санни, прежде чем его ноги наткнулись на что-то твердое.
Верность опять среагировала первой, заблокировав костюм и смягчив падение, которое быстро перешло в скольжение. Адам отчаянно попытался ухватиться за что угодно, найти какую-нибудь опору, но лед под ним был твердым, холодным и невероятно скользким.
Он беспомощно скользил вниз, размахивая руками, пытаясь остановиться, но всё было тщетно.
Внезапно кто-то схватил его за запястье, и он поднял глаза, увидев руку Санни. Она была в том же положении, но теперь они хотя бы скользили вместе.
Адам был уверен, что видел подобный эпизод в каком-то фильме, но у него не было времени вспоминать, поскольку они как раз преодолели небольшой ледяной трамплин и полетели дальше в ледяные пещеры. Все это было бы невероятно весело, если бы он смог преодолеть ужас, который сковал все его тело.
Он и Санни держались друг за друга, а К'рилл держался за стенки контейнера на спине Адама.
Маверик и Рамирес скользили где-то позади. Рамиресу каким-то образом удалось оказаться на коленях Маверик, обняв ее за шею мертвой хваткой.
Адам активировал лезвие в предплечье брони и с силой вонзил его в лед под собой. Клинок на мгновение замедлил их неконтролируемый спуск, но секунду спустя Маверик и Рамирес влетели в них, заставив лезвие выскочить и снова отправив всех в полет.
Они стремительно направлялись к очередному ледяному возвышению и только преодолев его, осознали.
Дальше была пустота.
Четыре тела зависли в воздухе на долю секунды, после чего полетели в темноту.
Падение было достаточно долгим, чтобы Рамирес успел пару раз выругаться на испанском. Переводчик Адама не разобрал слова, но вряд ли в этом была необходимость. Наконец раздался всплеск и все они окунулись в черную, непроглядную воду.
Верность попробовала снова запустить ранец, и на этот им повезло: крылья вырвались на свободу, а двигатели заработали.
Теплый золотой свет озарил черную воду вокруг.
И Адам ощутил легкое головокружение, обнаружив себя посреди черной бездны, где не было ничего, кроме километров бескрайней тьмы, прорезанной единственным лучом света, который тоже в конечном итоге сталкивался с непроницаемой чернотой. Санни продолжала тонуть, но Адам схватил ее за броню и потянул наверх. Броня Маверик и Рамиреса тоже активировалась, и они вместе поплыли к поверхности.
Адам изо всех сил старался не смотреть вниз.
Кому-то может показаться странным, что вода пугала его больше, чем космос, но фишка в том, что космос никогда не был полностью черным. Там всегда есть звезды, туманности или что-то, на что можно посмотреть. Космос не был пустым, не был зловещим.
Но океан.
Океан был, по его мнению, крайне негостеприимным местом.
Темным и злым.
К счастью, ему не пришлось долго думать об этом, потому что он вскоре вынырнул на поверхность.
— Все живы?
На канале связи раздался звук тяжелого дыхания остальных.
— Я вроде живой, — отозвался Рамирес, — хотя, кажется, лодыжку подвернул.
— А вот взяли бы вы пример с меня, ничего бы не случилось. Вооружаться надо правильно, — сказал Этиум с насмешкой, плавно спускаясь верхом на пулемете, как какой-то маленький пушистый всадник. Адам скорчил ему гримасу, которую маленький тецраки явно не мог видеть, но от этого ему стало легче.
— Где мы вообще? – спросила Маверик, оглядываясь.
Адам проследил за ее взглядом. Помещение было огромным и темным, освещенным только рассеянным светом сине-зеленого оттенка, льющимся откуда-то сверху. Отсюда были видны толстые комья снега наверху, закрывающие свет, а также места, где лед был тоньше всего. Отверстие, через которое они упали, пропускало один огромный луч света, освещая странные ледяные структуры тем же рассеянным сине-зеленым цветом.
Вода, в которой они оказались, была черной, как чернила.
— Должно быть, мы упали в подземное море, — сказал Адам, желая как можно быстрее выбраться из воды. Его кожа покрывалась мурашками от одной мысли о километрах черной воды и о существах, живущих в ее глубинах. Его опасения были не без оснований: до тех пор, пока климатические условия позволяют наличие жидкой воды, всегда существует вероятность наличия жизни в этой воде. Жизни с большими зубами или щупальцами.
— Ладно, хватит сидеть на месте. Если воспользуемся ледорубами, то, наверное, сможем выбраться и исследовать туннели, пока не найдем, что искали.
Никто не стал возражать, и, используя встроенные в броню лезвия, они выбрались из воды, что принесло Адаму огромное облегчение.
Он оглянулся на чернильную воду.
Оставалось надеяться, что ему не придется повторять это купание в ближайшем будущем.
Желательно хотя бы лет сто, может, двести, если повезет.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
Место для Гномика (Часть 1/7)
В купе Дмитрий всегда предпочитал засиженным нижним местам свободные верхние полки. Заваливайся себе под потолок и спи хоть сразу. Не надо ни на кого смотреть, терпеть чьё-то присутствие рядом, когда голова под стук колёс начинает искать подушку. К тому же так в два раза дешевле. Всем нравилось получать выгоды больше и меньше за это платить. Особенно, если ты бедный студент четвёртого курса, то радуешься таким мелочам, будто выиграл в лотерею.
Вот только на этот раз, когда он сел в поезд на Казанском вокзале, ему повезло немного меньше. Конечно, не впервые – подобные заурядные мелочи случались с ним в поездах и раньше. И все они имели приблизительно один оттенок. Как только в купе появлялась семья с ребенком, и дитятку свою, усиленно лебезя перед ней, родители называли «заинькой», он понимал, что зоопарк будет ночью, скорее всего, настоящий – с криками, подвываниями и запахами. «Заиньки» с «лисоньками» и «медвежатами» будто нарочно рождались для этого.
Сонечку, которой было на вид годиков пять или меньше, родители называли Гномиком. Оно и понятно, почему – та была просто крохой. Да и большая цветная книжка с толстенными страницами в палец называлась «Белоснежка и семь гномов».
«Покажешь дяде Диме свои картинки?» – разговаривала мама с дочуркой тоненьким голосом умалишённой.
Девочка вела себя намного адекватней родительницы. Словно понимала, что Дмитрию этого было не нужно, и несогласно покачала в ответ головой. На всякий случай даже книжку прижала к себе. Вот он и решил – не всё так плохо. Капризные кисоньки и заиньки принадлежали условно к животному миру, тогда как гномики – почти что люди. Вон какие королевства строили! Огромные железные шахты, роскошные подземные дворцы с садами, не то что лисьи норы под корягой. Повезёт – и ребёнок не станет капризничать. Очень уж хотелось после сессии доехать до бабушки спокойно. Немного вздремнуть. Последний экзамен по истории был сдан на «пятёрку» утром, поспать после этого не удалось. Всё бегал, суетился, собирался, бабушке, родителям, друзьям накупил подарков. Отличница Вахрушева – и та не выжала на «пять». Что и говорить о том, насколько он был доволен своей отметкой.
Более того, маленькая Соня с серьёзным видом отложила свою книжку в сторону и достала детскую тряпичную сумочку. Вынула из неё отнюдь не игрушечный калькулятор, крохотный кнопочный телефон, блокнот, карандаши. Всё это разлеглось настолько аккуратно и упорядоченно, что сомнений совсем не осталось – ночь в купе пройдет тихо и мирно.
Ложиться нужно было пораньше, в Рузаевке встанут с летним рассветом. Да и наушники с музыкой немного выручали. Правда не в самый последний раз, месяц назад. Тогда двухлетняя «кисонька» вопила без перерыва, с десяти часов вечера. Не умолкла даже с рассветом, когда он покидал вагон. Сонечка была её старше и выглядела вполне разумной. Почти как её папа. Тоненький и противный голос супруги, предлагавшей ребёнку беспрестанно попить-умыться-поесть, достал и его. Он надёжно заткнул свои уши беспроводной Джаброй. Наверняка никакой работы в ноуте не было, просто уткнулся в него, что б жена «развлекалась» одна. Всему их купе за пять минут этой женщины стало много. Даже маленькой терпеливой Сонечке.
«Я карандаш из-за тебя сломала!» – пожаловался девочка на маму ей самой.
Взяла раздражённо вместо синего красный, и занудная родительница почти сразу от неё отстала.
«Если Гномик захочет спать, то папа перейдёт наверх, – сказала-таки напоследок мама и похлопала рядом с собой ладонью. – Тут место для Гномика…»
Еда. Вот, что он забыл купить. Пакет чипсов и орешки, один кофе три в одном, пирожок с яйцом и луком, который не успел проглотить перед экзаменом – весь его скромный запас. Неугомонная мамаша, отстав от ребёнка, уже через полчаса начала греметь внизу пищевыми контейнерами. Запахло соблазнительно котлетами, жареной курицей, свежими овощами и чем-то ещё сумасшедше будоражащим альвеолы. Семья, кажется, тоже собиралась сойти в Рузаевке, но стол накрывался так, будто ехать предстояло неделю. И сон, что почти что закрался в глаза, на время сбежал от Дмитрия. Живот взбунтовался, польстившись на все эти запахи. Так и пришлось лезть в рюкзак за орешками. Жёсткие, солёные, но питательные. Тихо ими хрустел и наблюдал за семьёй вполглаза сверху.
Марина сидела и ела одна. Гномик занимался рисованием и жестом руки отвергал все лакомства. Папа Михаил, пялившийся в монитор, над чем-то тихо посмеивался, прятал свои смешки и улыбку в ладонь. Марина видела это и бросала на него недовольные взгляды, мол, семьёй занимается только она, даже ест за троих. Остальным на её заботы плевать. Худенькая и щупленькая, молодая женщина уминала по-богатырски. Словно двужильный конь. Они с супругом сидели вдвоём на Сонечкином нижнем месте, тогда как девочка устроилась за столиком напротив. Пыхтела с карандашами прямо под Дмитрием. Купе их устоялось, и не было причин напрягаться. Каждый был занят собой...
Потом он, кажется, провалился в сон. Орешки недоел. Уснул на одной руке под музыку Чайковского. Никогда не любил классику, но засыпал под неё словно под шум дождя или лижущие нежно берег моря волны. Вагон попался, как назло, старый, колёса стучали громко. Так себе колыбельная, но музыка сгладила шум, его укачало.
Очнулся от того, что подпрыгнул на своей руке. Станция? Приоткрыл глаза. Вроде стояли. Темно ещё не было, середина июля – время светлое. Вот только в купе его сидели совсем другие люди. Спросонья он не понимал, как вышло так, что выходить должны были в Рузаевке, но на своей полке остался он один. Неужели прошла ночь, его не разбудили, и поезд с ним уехал дальше?
Сел на своем верхнем месте, спустил ноги с полки. Две женщины лет около пятидесяти и пожилой мужчина за шестьдесят – все они теперь были пассажирами его купе. Уселись внизу, пили чай, разложили вареные яйца. Закусывали докторской колбасой и нарезанным серым хлебом. Ещё посередине стояла миска с отварной круглой картошкой, посыпанной сверху укропом и сдобренной сливочным маслом. Тоже шёл пир, но уже другой. Мужчина увлеченно рассказывал спутницам про какое-то озеро, где рыба сама прыгала в руки, а он умудрился сломать аж две удочки.
Дмитрий поздоровался с новыми соседями и после спустился вниз. Его будто даже не услышали. Трое сограждан продолжали ужин или завтрак – какое было время, он не знал. Телефон вместе с музыкой в ушах отключился и на кнопку почему-то не реагировал. Наверное, успела разрядиться батарея. Сколько же он проспал? Поезд не двигался.
Из купе он вышел в коридор и быстро направился в сланцах в конец вагона, к самовару, возле которого стояла проводница. Снаружи будто бы виделся вечерний свет, не утренний. Только станция за окном не узнавалась. Однако, не дойдя до женщины в форме, резко остановился, почувствовав дискомфорт без телефона, и вернулся в купе. Достал подзарядку из-под матраса, начал втыкать ее в розетку. Иногда достаточно было «законнектить», и в неновом телефоне появлялось полоска сразу чуть ли не на тридцать процентов. У него был старенький смартфон. Только почему-то сейчас адаптер в розетку не влезал. Нажав еще раз с силой на кнопку, Дмитрий увидел вдруг, что экран телефона зажёгся. Сунул, успокоившись, в карман, плюнул на дурацкую розетку и вышел вновь, закинув на плечо рюкзак.
Проводница успела исчезнуть в своём купе. Но до него он опять добрался не сразу. Остановился за четыре шага до самовара, потому что взгляд упал на стену справа, где привычно висел маршрут. Глаза побежали по станциям, пространно блуждали какое-то время вниз и вверх, не зная, за что зацепиться. И вдруг в голове стал нарастать диссонанс. Красные Землянки. Александровские Дачи. Каменные Выселки. Синие Озёрца, Берёзовая Роща, Ростица, Сунгур, Чешский Лев, Орханск… Что за названия?.. Взгляд заскользил по стене в поисках нормального расписания. Но ничего больше, кроме перечня правил поведения в вагонах не нашлось. Глупость какая!
Презрев всё время слетавший с пятки сланец, Дмитрий подхватил его с пола рукой, запутался в съехавшем носке, попрыгал, и двинулся ускоренным хромающим шагом к купе проводницы.
Они оба чуть не столкнулись на скорости – женщина так же быстро вышла навстречу, с бумажным планшетом в руках и карандашом.
– Я помню, вы сходите в Ростице, – упредила она сразу вопрос, увидев его взъерошенный вид. – Мы на Красных Землянках, первая станция. Потом Александровские Дачи. Соседи шумят, разбудили?
– Где… пассажиры, что были со мной? – спросил он, не слушая её и понимая, что та несёт какой-то бред из перечня станций, вывешенного вместо обычного расписания.
Проводница вместо ответа захлопала глазками, пока он натягивал носок, танцуя на другой ноге, и затем вернул на первую сланец.
– Семья… Михаил с Мариной и … – он забыл имя их смышленой дочурки. – Девочка с ними была лет пяти. Мы вместе сели на Казанском вокзале, зашли одновременно.
– Казанском?.. – переспросила она. Ресницы затрепетали как крылья стрекозы. – Вы сели на Московском вокзале. Вместе с людьми, что сейчас с вами. Вы же из шестого купе?
Он начинал на неё раздражаться. Отвернул голову, посмотрел на оставленную открытой дверь своего купе. Бросил затем взгляд сквозь окно наружу… И тут на перроне увидел девочку. Ту самую, что ехала с родителями вместе с ним, но стоявшую сейчас почему-то одну, среди других людей.
– Да вот же она! – воскликнул он, повернулся к проводнице и спросил: – Где здесь правильное расписание станций?.. И когда мы отправляемся?..
Не стал ждать ответа, шагнул к выходу из вагона, пока не пропала девочка.
– Стоим еще двадцать минут!.. – крикнула вслед проводница. – Вам чаю принести?..
Дмитрий легко соскочил на асфальт перрона.
Никогда, никогда ещё не был он на этой станции, видел её впервые, хоть и знал хорошо весь маршрут. На двухэтажном деревянном здании вокзала увидел крупные буквы «Красные Землянки». Люди сновали по перрону в большом количестве, ходили продавщицы пирожков и газировки, а одна толкала перед собой большущую тележку с мороженым, железную и со стеклянным прозрачным верхом, с зонтиком от солнца над головой. Дедушка в потёртом коричневом костюмчике, ещё довольно хорошем, с короткой фетровой шляпой на голове, шёл с пачкой газет, продавал их стоявшим и курившим пассажирам. Дмитрий на ходу достал из кармана телефон и проверил. Тот включился, но не давал сигнала связи. Время на экране показывал девятнадцать часов пятьдесят восемь минут. Получается, он почти и не спал. Так, провалился, может, минут на пятнадцать. Заряда батареи оставалось целых семьдесят пять процентов.
– Гномик!.. – вспомнил он прозвище девочки, остановился перед ней и присел на корточки из-за её маленького роста. – Где твои мама с папой?
Девочка его узнала сразу. Но вид у неё был такой, будто сейчас заплачет, потерянный и настороженный.
– Ушли… – одним словом сначала сказала она, пожала худыми плечиками. – Ушли, а я осталась.
– Вижу, – вздохнул Дмитрий, переживая больше из-за той глупой игры с названиями населённых пунктов и станции, где остановился их поезд. Почему он раньше никогда не знал о ней, не видел её названия? Разве фирменный поезд собирал все другие остановки по пути? То, что родители девочки объявятся, он не сомневался. Отошли за мороженым или пепси-колой. Скоро вернутся. Но вот куда занесло всех их, в какую глушь затащило по привычному маршруту? Совсем крохотным населённый пункт не выглядел, имел аж двухэтажный вокзал. Немного правда старомодный, зато недавно покрашенный…
Внимание внезапно привлёк милиционер. Язык не подобрал другого слова, но стража порядка в нём было видно за версту. Мужчина обходил вокзал, не пропускал вниманием приезжих, глазами следил за происходящим на этом перроне. Но форма, что сидела на нём во всей красе – такой прежде видеть не доводилось. Словно какой-то парадный морской китель, весь белого цвета, штаны с лампасами, и на поясе… даже не дубинка, а полосатая как зебра трость. Царская жандармерия, ёпте!..
Он хотел подойти к нему, но тут под их вагоном громко и призывно зашипело, повалил не то дым, не то пар. Голос же по громкоговорителю объявил, что поезд номер двадцать два отправляется через две минуты. Взгляд Дмитрия упал как раз на эту цифру – прямо под окнами, посередине их вагона. Теперь в электро-матюгальник маршрут называли не «Москва-Ульяновск-номер-такой-то», а объявляли просто цифрой. Да, цифра эта соответствовала указанной в его билете, однако не врали глаза: «22» на самом вагоне будто намалевал пьяный художник. Криво и в разную высоту. И смотрелась эта мазня как идиотская шутка. Только, похоже, никто, кроме него, на перроне не обращал на это внимания.
– Да что ж это такое… – выругался юноша тихо, ничего не понимая. Двадцать обещанных до отправления минут ещё не прошли, но поезд уже пыхтел. Осмотрелся, но Марину с Михаилом нигде не увидел. Людей было не слишком много, однако супруги могли подумать, что девочка их вернулась в поезд сама, и сами уже поднялись в вагон с перрона, пока они тут стояли. Не заметили её из-за малого роста. Только что мимо них проехали мороженщица и продавщица пирожных со своими огромными высокими повозками. За ними могли укрыться от родительских глаз аж три таких Гномика.
– А ну-ка, Гномик, пойдём, – сказал он ребенку. – Мама с папой найдут нас в вагоне.
Девочка послушно протянула руку, и вместе они быстро пошагали к трапу. Остаться на перроне, когда поезд начал вдруг пыхтеть, при любых обстоятельствах было бы худшим решением для обоих.
У самого подъёма Дмитрий пошарил в кармане, нашёл бумажки наличкой. Достал одну купюру и подозвал лоточницу, с круглыми и румяными пирожками на подносе и в каталке.
Но та, увидев деньги, вдруг застыла, заулыбалась застенчиво, посмотрела на него.
– Что – нет сдачи с пятисот? – раздражённо отреагировал Дмитрий.
– Поднимаемся, поезд отходит, – раздалось сверху с требованием.
Тогда он махнул на продавщицу рукой, закинул Гномика первой наверх и быстро поднялся сам. А когда за спиной заскрипела поднимающаяся лестница-трап, вспомнил, что родители называли девочку Сонечкой.
– Соня, – сказал он ей. – Ты помнишь, где наше купе? Покажешь дорогу?
– Помню – шестое, – ответила та, кивнула головёнкой.
В поезде она, кажется, почувствовала себя менее растерянной. Быстро побежала по коридору к их купе, сверкая лакированными сандаликами.
А Дмитрий последовал за ней.
***
Он вспоминал себя в её лета. Оказывается, ей доходило целых семь, просто Сонечка пока была низкорослой кнопкой и выглядела, соответственно, моложе. Наверное, в её годы он просто расплакался бы, если б так неожиданно бросили родители. В вагоне Михаил с Мариной не появились. И не было больше вещей. Оба их чемодана и сумки исчезли. Ну, не сбежали же они, оставив ребёнка?
Зато пропали вдобавок, вместе с накрытым столом и пожитками, те трое других пассажиров. Даже в висках застучало от этой лавки чудес – люди тут пропадали-исчезали, и сделать с этим ничего было нельзя. Телефон по-прежнему не показывал связи. Дмитрий просто его выключил. Адаптер, что валялся теперь перед ним, к розеткам не подходил: ни к той, что была внутри купе, ни к находившейся снаружи.
А ещё, в купе проводников он не мог застать ни одну из сотрудниц на месте. Ходить и искать их, спрашивать по всем соседям тоже не стал. Голова и так пришла в полный раздрай. Он сидел и не знал, как собрать себя, как отладить гудевшие мысли и чем озаботиться в первую очередь. Конечно же, нужно обратиться к полиции! В каждом поезде был свой наряд. Но прежде, чем за ним отправиться, следовало дождаться проводниц. Маленькую Сонечку оставить было не с кем.
– Как тебя зовут? – спросила она, рисуя в своем блокноте травку и солнце с небом. Сумочка через плечо – все её вещи, что уцелели. Пропала даже книжка со стола.
Марина представляла его, назвала для неё дядей Димой, а потом по имени с отчеством. Александрович. Длинное имя ей не понравилось. А, может, никакого не запомнила.
– Дмитрий, – сказал он. Снял с плеча надоевший рюкзак. Хорошо, что захватил его, выходя на перрон из вагона. Если в странном поезде исчезали люди и вещи, то остался бы сейчас без документов. Достал пакет чипсов, открыл.
– Хочешь? – протянул он ей.
Сонечка перетащила на свою сторона столика весь пакет. Захрустела, не отрываясь от рисунка. Странно, что не плакала. Вероятно, не понимала, что происходит, боялась и пряталась за стараньями в блокноте.
– Выйду ненадолго, – предупредил её Дмитрий.
И, как и в три предыдущих раза, девочка ему не ответила. Зелёный карандаш выводил на бумаге травку.
Снова купе проводников. По-прежнему тишина и никого. Поезд вообще будто вымер. Но так же не бывает, успокаивал он себя, вслушивался в стук колёс и тихое поскрипывание пола, покрытого привычной красной дорожкой. Часа через два снаружи стемнеет. Возле самовара висело все то же расписание с непонятными станциями. Из примерно знакомых названий он выделил первые два – Старая Москва и Московский вокзал. И, как ни странно, конечный пункт – Самара-на-Волге. Город Самару Дмитрий знал хорошо, несколько раз бывал там в детстве. И в группе училась девочка, она всех звала туда на дачу. Родители её уезжали на лето, и в августе дом пустовал – как раз на самой Волге, километрах в трёх от Самары. Вот только про Самару-на-Волге он слышал впервые. За последний час с ним произошло с десяток небольших событий, которые не вписывались в обычное восприятие действительности. Для своих двадцати Дмитрий имел вполне неплохие вводные, не пил, не курил, веществ не употреблял, не слышал голосов в голове и с инопланетянами никогда не ссорился. Но ощущал теперь себя так, будто все эти вещи происходили с ним регулярно и одновременно. Он верно был нездоров. Кажется, чувствовал даже, как поднималась температура. Лоб покрывался мелкой испариной. И липла к спине тонкая майка.
Устав ожидать и постоянно ходить туда-сюда по вагону, Дмитрий решился и протянул руку. Он всегда видел щель и знал, что купе оставалось открытым. Коснулся. Дверь плавно отъехала.
Зашёл. Осмотрелся и взял из корзины пачку вафель. Затем, подумав ещё, захватил печенья. Деньги можно было отдать потом, просто очень хотелось есть. Да и Гномик, наверное, голоден был не меньше. Самовар стоял в коридоре, чай и сахар были с собой в рюкзаке. А недоеденные орешки с шоколадкой маялись у него кармане. Спортивная сумка с подарками для родственников и небольшим количеством личной одежды тоже исчезла. С неё и начнёт писать заявление. Полиция пусть ищет и во всём разбирается.
Две кружки чая он сделал для них обоих – для себя и для Сони. Поделился рассыпным сахаром, открыл вафли с печеньем. Девочка уже выводила другую картинку. Фигура начинала походить на медведя в густом грустном лесу, с тусклыми и большущими тёмными елями. С ветвей капал не дождь, а стекали слёзы, пояснила она.
Потом перестала вдруг рисовать. Достала канцелярский нож из сумочки, чем удивила немало. Но Дмитрий понял: нужно заточить карандаши. Запасливый предусмотрительный Гномик.
– Пей чай, – сказал он ей, когда тот немного остыл, а последний карандаш заточенным лёг на стол.
И в этот миг в коридоре послышались, наконец, чьи-то торопливые шаги. Уже хорошо – не одни!
Дмитрий быстро вскочил. Выглянул наружу. Но увидел лишь удаляющуюся фигуру девушки или женщины. Она, кажется, тоже обернулась на него издалека – это была не проводница, а одна из пассажирок. Значит, поезд не вымер, а он не сошёл с ума. Наверное, всему остальному тоже можно было найти объяснение, откуда берутся все эти станции, куда пропадают люди. Только сложнее. Потому сам заниматься этим не хотел.
–Ты ведь не боишься оставаться одна? – спросил он девочку.
Терпеливое сопение в ответ. Спина медведя на бумаге получалась неровной, горбатой и всклоченной как шапка деда Мазая. Ластиком Соня пыталась исправить картинку. Детская сумочка вмещала многое.
Молчала. Ну, и ладно.
– Я выйду ненадолго, – предупредил Дмитрий, раз Гномик не хотел с ним общаться. – Буду здесь рядом.
Он только и успел встать, когда шаги за дверью их купе послышались вновь и сразу остановились.
Тихо постучали. Должно быть, та девица, что прошагала в сторону туалета, возвращалась назад. Открыл. Действительно, она. Невысокая, ниже его подбородка, моложе или старше на год. Худенькая, в чёрной юбке до колен и майке с большим синим букой из Корпорации Монстров. Не самый удачный принт. Расплывчатый, смазанный.
– Выйдешь? – позвала она, нервно теребя пальцами свои тёмные волосы.
Он вышел. Губы девушки были искусаны. Вряд ли поцелуями. Бледная и дёрганная, как осиротевший пудель.
– Я видела тебя, – сказала она негромко.
– Окулист, значит, не нужен, – вздохнул Дмитрий, не зная, что ему ждать от этой встречи. Странностей здесь хватило за час с лихвой. Даже появилось какое-то защитное равнодушие ко всему, словно у запечённой в фольге картофелины.
– Ты не понял, – чуть подрагивающим голосом произнесла она. – Видела там, на Казанском вокзале. Потом здесь, на Красных Землянках. Ты вышел постоять с девочкой…
Девушка не боялась – просто надрывным оказался тембр голоса. От него, от такого, даже мурашки по спине побежали, приятные и нежные. И говорила она интересно.
– Что ты имеешь в виду «здесь»? – спросил он её.
– Я ехала в Сасово, – затараторила она уже быстро. – Но нет никакого Сасово, не будет Рязани и не будет Рузаевки. Ничего здесь знакомого нет!.. Я видела, как утащили её родителей. Те люди, другие. И она тоже видела, девочка…
А вот сейчас мурашки по спине побежали уже другой породы – дикие, злючие и кусачие, как красные муравьи. Будто из леса только вышли.
– Я не подошла бы к тебе, если б не запомнила на Казанском. Выбежала на этих долбанных Красных Землянках за тобой, но ты уже шёл по перрону к другому концу вагона. Не видела потом, в какое купе вошёл, не успела за тобой. Эти двое тоже к тебе шли, пока ты с продавщицей пирожков разговаривал. Я побежала обратно к первому входу, еле успела подняться. Ты видел их?
Теперь уже не за час, а за одну минуту на него свалилось информации столько, что мозг изнутри начинал толкать череп в висках.
– Подожди, – остановил он её. – Кто утащил родителей девочки? Кто шёл за мной?
– Милиционеры, – девушка тоже назвала их этим словом. – Родителей девочки стали бить дубинками и потащили потом куда-то, вчетвером. Она маленькая и её за людьми на перроне не увидели. Отошла в сторону и спряталась за дедом с газетами. Он закрывал её. А трое других пошагали за тобой, когда вас вдвоём увидели. Но ты быстро поднялся в вагон. Поезд отходил…
Если б от её рассказа с разъяснениями наступило облегчение, он был бы только рад. Но всё стало выглядеть запутанней. Понятно теперь, почему боялась Соня и вела себя по-детски замкнуто. Выстроила невидимую защитную стену. Какие-то «милиционеры» били её родителей и утащили у неё на глазах в неизвестном направлении. Его же самого, возможно, ждала та же участь. Спасла случайность – успел запрыгнуть.
– Они будто не могли подняться за тобой, хотя пытались, – с толикой тихого злорадства произнесла девушка, – один даже ногу на ступеньку заносил. Будто что-то не пускало его – я видела это, когда понималась в другом конце вагона. Думала, хоть ты что-то объяснишь, а ты ничего не заметил…
– Я спал до этого, не проснулся толком, – растерянно признался он. Что тут ещё было сказать? Действительно, проспал часть пути. Пусть малую, максимум полчаса или час, а скорее и того меньше. Уже хорошо, угроза не смогла пробраться за ними в поезд, чем бы она ни являлась снаружи. Соня ехала теперь одна, и это был из всего сухой остаток – родители девочки внезапно исчезли. Может, Марина и раздражала своим занудством, но ни за что с Михаилом не бросили бы они своего ребёнка на произвол…
Дмитрий почти сразу поверил словам девушки, когда услышал про странных милиционеров. Почему бы и нет? Он их тоже рассматривал. И форма, и вид у них были необычными. Многое увидел своими глазами на вокзале: название «Красные Землянки», кривую цифру «22» на их 22-ом фирменном поезде. Изучил внутри вагона расписание с длинным перечнем неизвестных станций. Да и людей на самом перроне, одетых вроде обычно, но в то же время и нет, заприметил немало. Просто старался об этом не думать …
А вот кое-что в глаза бросилось только сейчас! В голове проматывались заново картинки с перрона, людей по нему ходило прилично и многие из них стояли и курили, ели пирожки, кренделя, мороженое. Но ни один из них при этом не разговаривал по мобильному телефону. Не тыкался в свой смартфон и не отправлял смс. Дмитрий тут же полез в карман, когда вспомнил про телефоны. Нажал на кнопку, и стал ждать, когда загрузится его древний андроид.
– Связи нет давно, исчезла через час после отбытия, – сказала нетерпеливо переминавшаяся с ноги на ногу девушка. – Один раз появлялся какой-то непонятный символ. Но и он потом пропал. Вещи мои тоже пропали, пока за тобой выбегала на улицу…
– Можешь его описать? – попросил её Дмитрий. – А лучше нарисуй. У нас с собой карандаши. И… как тебя называть?
Он открыл купе, где в одиночестве сидела Сонечка, и пригласил войти к ним гостью.
– Леся, – произнесла скромно девушка, и шагнула, оглядевшись, в пространство их шестого купе.
– Нарисовать тот символ? – переспросила она. – Да. Смогу, наверное…
Маленькая сообразительная Соня посмотрела на них. Слышала она хорошо. И, главное, реагировала, что было совсем неплохо. Выбрала карандаш – наверняка тот, который использовала мало, потому выбирала так долго – и протянула им. Это был чёрный. Такого цвета ни на одном из двух её рисунков, что видел Дмитрий, не было. Дальше девочка перелистнула странички своего блокнота, загнула обложку и одолжила последний листочек, оторвав его целиком. На нём уже кто-то рисовал, начертаны были номер телефона, пара чьих-то имён и какой-то вкусный рецепт. Видимо, блокнотик Сони приносил пользу не раз. Пользовался у взрослых спросом и популярностью.
– Спасибо, – произнесла их гостья, двигая листок с карандашом к себе. – Я Леся.
– Я Гномик, – как взрослая, ответила взаимностью Соня и стала отхлебывать чай. Ручонками затем потянулась к печенью с вафлями. Угостила.
Да, для своих семи лет крошка скромно тянула на пять…
Дмитрий не знал, для чего попросил нарисовать Лесю символ. Наверное, что б хоть как-то мыслить и двигаться. Для начала сойдёт даже видимость. Оставаясь совсем на месте, можно было сойти с ума.
Однако уже с интересом взглянул, когда рисунок оказался готов.
Эскиз походил на знак доллара. Только вместо буквы «S» была законченная восьмёрка, и к двум перпендикулярным палкам добавились две параллельные. В общем, циферку «восемь» накрывал двойной крест. Вслед за самим символом последовало несколько латинских букв – A, F, L, J. Он представленья не имел, что это значило. Как говорится, не понятно, но очень интересно. Зато сразу узнал их и вспомнил, где недавно встречал.
– Я не уверена про точный порядок… – сказала Леся про четыре буквы латиницей. – На Красных Землянках я видела…
– Я тоже их видел, – не из желания перебить, но в то же время быстро произнёс на это Дмитрий.
Конечно, все они заметили этот знак на предыдущей станции. Киоск. Небольшой, вроде газетного, но яркий, разукрашенный. И у торгующего газетами деда в руках были точно такие голубые конверты, как за стеклом того киоска.
– Похоже на местные сим-карты, – сказал он, вернув листок с рисунком на столик. – Значок – знак местной связи…
– Какие… такие местные? – спросила Леся и снова дёрнула нервно плечом.
– Такие. Обычные. Местные – значит «отсюда», – спокойно пояснил Дмитрий, не желая поднимать панику. – На что похоже, если не на наши «симки»? Конверты в киосках, конверты у торговцев. Да и значок на твоём телефоне высветился. Тождественный сигнал и принцип приёма. Иначе б не поймал…
Девушка ничего не сказала. Кажется, её и без этого повышенная нервозность потихоньку перерастала в маленький испуг. Где могли быть сим-карты с неизвестной связью, что не ловили толком их телефоны? Тут не возможные ответы пугали, страшно становилось от порождения таких вопросов.
До купе проводниц на этот раз с Лесей дошли вдвоём. Набрали взаймы печенья и шоколада, растворимую лапшу, чай, сахар, какие-то кренделя. Всего съестного нашлось ничтожно мало, выгребли, можно сказать, остатки. Деньги отдавать всё равно было не кому, и зародилось предположение, что их купюры могли не устроить продавцов. Названия населенных пунктов, где произведены были все эти продукты, им также ни о чём не сказали. Разве что Малая Рязань, где изготовили солёную соломку. Пусть не совсем Рязань, но слово же родное. Что, блин, за Зазеркалье?!.
– Где мы?.. – словно вторя его мыслям, спросила Леся.
Дмитрий не знал.
Но справедливо заметил, что на данный момент они находятся в поезде, где-то по пути следования между двумя станциями – Красные Землянки и Александровские Дачи. Что-то яснее можно было узнать, когда поезд остановится снова. В коридоре стояла тишина, слышались стук колёс и скрип железа. В тамбуре ворчало и охало сцепление между вагонами. Возникло чувство, что вообще никого больше не было, и склеп на колесах мчался в никуда.
Но на перроне, насколько они видели по Красным Землянкам, ходили люди. Должны были, значит, ходить и на других станциях. Просто выйти и пообщаться с ними. Порасспрашивать. А также постараться не попасться на глаза тем странным милиционерам с полосатыми палками. Конечно, ничего не делать было проще, но до какой станции довезёт их такое бездействие?..
– Останешься с Гномиком? – спросил Дмитрий девушку.
– А ты?
– Пройдусь. Недалеко.
Леся не возражала. Горячий чай, шоколад, немного уюта в компании рисующего ребёнка чуть-чуть успокоят нервы. Он всего-то хотел заглянуть в пару соседних вагонов, возможно, зайти в вагон-ресторан. Иначе в полном неведении психика даст непременный сбой. Появление девушки немного взбодрило. Ответственности что ли добавило, помогло расправить шире плечи. Двое их стало теперь на нём – Гномик и Леся. Вот и проснулось желание действовать….
Радиосигналы Часть 2. Глава 1 из 5
Второй Лондон.
В месте, где видно Ташлу
На горе с одиноким солдатом
Прямо под камнем
Найдёшь ты дневник по утру
гжёнёёб ггдно
I.
Поверьте, не стал бы я публиковать эти слова, если бы мне не грозила серьёзнейшая опасность после недавних произошедших событий. За то время, как мы начали исследование найденной рукописи, погибла практически вся группа. Каждый из погибших был непосредственно причастен в исследовании древнейшего фолианта, написанного неизвестным языком. Все трое погибли при загадочных обстоятельствах. Кто на улице, кто в ресторане. Да, что известно наверняка в крови каждого найден неизвестный науке вид яда. По этой причине я и решил написать и рассказать все произошедшие прежде события, дабы они не канули в небытие, а эта тайна не осталась неразгаданной. Прежде обозначу один факт, в чём я уверен наверняка, так это то, что за мной ведётся слежка, как минимум двумя различными группами лиц. Теперь, пожалуй, начну свой рассказ, оттуда, где вся история берёт своё начало.
Около полугода назад я получил письмо от своего друга с довольно привычным и в тоже время достаточно необычным содержимым. В то время, я совсем недавно выписался из лечебницы Анима и был в поисках новых. Нет, дела по основной работе, будучи частным детективом, имелись всегда в достатке. Проследить за неверным мужем, определить местонахождение сбежавшего из дома ребёнка и прочие подобные дела. Конечно, бывали и более интересные, связанные с убийствами или шпионажем, да такие дела появляются в моей копилке довольно редко. Неудивительно, что я так сильно заинтересовался предложенной мне работой, после его письма, а оно было следующего содержания:
“
Да пребудет с тобой Господь, дорогой друг. Здравствуй. У меня есть к тебе дело. Уж извини мне мою привычку в переписке бумажными письмами, да ты знаешь, что я не могу прикасаться к вещам, что отвлекают меня от моей веры и Господа Бога моего. Я не могу, иначе потеряюсь в соблазнах современного времени, от того я и живу в глухом монастыре в вечном посте. Иначе моя сила и вера иссякнут, как иссякла и Евангелина.
Совсем недавно случилось непоправимое любовь моя исчезла в окружении греховного и самих грехов. Мы были в месте, где грехи были во плоти и крови, прямо, как люди. Совсем ни демоны, бесы или любые другие адовые отродья. Они были живыми от чего ни мои силы, ни силы Евангелины не могли причинить им никакого вреда. Как раз, когда Евангелина пыталась помочь мне в избавлении от Блуда, а пишу я этот грех с большой буквы, ибо он был живым в образе прекрасной девы, как раз тогда Блуд изгнала её. Она исчезла и вот уже пару месяцев не являлась ко мне во время наших привычных молитв Святого Розария. Хотя, что мне тебе рассказывать, ты сам в курсе этих молитв и не раз был их свидетелем, когда мы работали вместе.
Долгое время я не мог прийти в себя после её исчезновения. Ушёл в ещё более тяжёлый пост, совсем отказался от еды, пил одну лишь воду и молился. Сколько же молитв было обращено к Всевышнему думаю не сосчитать, но она так и не вернулась. Неведомо мне от чего ко мне обратился епископ, от моих молитв ли, иль Господь направил мысль его в мою сторону, или же так сложились обстоятельства, да мне нашли работу по моей специальности. Таким образом захватив с собой сумку со всем необходимым, я направился на юг нашей необъятной страны в городок Ахтубинск для получения дальнейших указаний от батюшки православного храма, Отца Петра.
По приезду в Ахтубинск мне дали отдохнуть, а ближе к вечеру мы собрались на вечернее чаепитие со всеми служителями храма и иными верующими кто близок к местному храму. Прежде, чем я продолжу свой рассказ далее мне хотелось бы поведать тебе об Отце Сергие. Хотя не поворачивается у меня язык назвать его Отцом. Толстый, обрюзгший религиозный лицемер. Пойми меня только верно, пожалуйста, пойми верно мою ненависть к нему. Не могу я снисходительно относиться к тому, кто притворяется в вере к Всевышнему, а поверить ему, что Сергий верующий никак не могу.
Когда мы сидели за общим столом, как я и говорил прежде, вместе с нами были верующие приближённые к Собору Владимирской Иконы Божьей Матери, в основном это были конечно женщины. Всегда обращал на это внимание, что женщин в церкви порядком больше, чем мужчин, да, собственно, я и не об этом. Сергий относился к этим добродушным милым женщинам, как к служанкам, пока не прибыл Отец Петр. Сидел за столом и не просил, а требовал принести ему чай, сделать бутерброд и прочее подобное. Сергий упивался своей властью в церкви, а таким людям не место в религии, а уж тем более в вере. Как только прибыл Отец Петр, настроения за столом поменялись, и Сергий превратился в добродушного и добросердечного, нацепив эту маску на своё лицо.
Мне больно видеть таких людей в церкви, дело не в том, что он на руководящей должности, дело в другом, в том, что он, как человек церкви и веры должен выступать компасом для прихожан, как минимум моральным компасом. Что будет если прихожане устремятся за таким компасом? Церковь сгорит изнутри от греховного, а уж тем более это сильно повлияло на мою душу и святой дух внутри меня после встречи с грехами лицом к лицу. Впрочем, отпрянем недоброе.
Следом я поговорил с Отцом Петром. Совершенно другого порядка человек. Достаточно было взглянуть в его глаза и увидеть ярко пылающий святой дух внутри. Доброго вида, с приятными чертами лица, с постоянной искренней улыбкой на лице. Бабоньки за столом сразу приободрились, как он появился. Решили ему прислужить, так же принести ему чай, принести еды, как прежде Сергию, да он отказался и сделал всё сам.
На улице уже стемнело, мы сидели за столом довольно долго, хотя, впрочем, совсем и не было заметно, как пролетело время за приятной беседой. Немного погодя момента, как на улице зажглись фонари, Отец Петр, попросил оставить нас вдвоём и наконец озвучил мне то, из-за чего меня попросили приехать. В посёлке Джелга близ Ахтубинска, страдала молодая девушка от одержимости адовыми отродьями. По его словам, так считали её родители. После начала одержимости в округе стали находить много мёртвых животных, от девушки стало пахнуть гнилью, её одежда была частенько в крови. Девушка стала более скромной и тихой, в большей степени даже нелюдимой. Самое интересное, что, когда её привели в церковь она никак не отреагировала на пересечение порога церкви, на молитвы, на святую воду. Адовы отродья не могу взойти на священную землю даже если находятся в человеческом сосуде. В конце истории мы вместе помолились за здоровье девушки и разошлись по комнатам собора, в ожидании завтрашнего дня.
Следующим днём мы направились в Джелгу, в домик на окраине посёлка. Нас встретили мужчина с женщиной, родители девушки, их другие дети и сама девушка. Мне никогда не забыть её взгляда. Пронизывающий насквозь. Она смотрела и усмехалась надо мной, тебе стоило видеть отвратительную гримасу из улыбки и ненависти на её лице. Уже в доме мы с отцом Петром сказали её родителям, что девушку всё же стоит привязать к кровати, ибо, как правило во время изгнания адово отродье истязает свой сосуд изнутри и всячески старается увести его от молитв.
Началось изгнание. Демон иль бес никак не реагировал на наши слова, на наши молитвы. Девушка спокойно сидела на кровати, опёршись на спинку и смотрела пронзающим взглядом в наши глаза. Её улыбка стала ещё более отвратной без малейшего намёка на скрытность от других глаз. Лицо растянулось и усмехалось над нами. Богомерзкое зрелище. Тогда я был уверен точно, что в ней сидит что-то, а не как прежде промелькивали мысли о её родителях, что они посчитали её новое поведение одержимостью. Когда молитвы не помогли мы попробовали бить, словом, стихами из Библии. Непосредственно об одержимости и изгнании бесовского и с молитвами о защите от адового и греховного.
Когда я понял, что не помогает и это, то попросил всех уйти из комнаты, Отец Петр остался со мной, тогда я достал из своей сумки древние, древнее любой существующей Библии, записи из пещер Земли Обетованной и приступил к изгнанию своим способом. Эти записи были составлены учениками апостолов, ещё теми, кто непосредственно всегда был со своими учителями и своими глазами видел Иисуса, а может и прикасались к нему.
Произнеся несколько слов на библейском иврите, улыбка с лица девушки сошла на нет. Он отвечал мне из неё своим глубоким адовым голосом на том же языке, на котором я читал слова изгнания. Он просил меня поскорее выпустить его, объяснял, что мне не причинить ему никакого вреда и смиренно ждал. Самое удивительное, что во все предыдущие изгнания и неважно кто был одержим женщина или мужчина, сосуд всегда извивался, порой мог лезть на стены и потолок, пытаться причинить вред, а здесь ничего. Всё было тихо. Он и его сосуд смиренно сидели на кровати в ожидании освобождения.
Когда он покинул сосуд, Отец Петр упал в обморок, а мне нужно было продолжать говорить слова, иначе он мог навредить всем и каждому не только в комнате, но и во всём доме. С его выходом свет померк, девушка упала на кровать, он попытался меня атаковать, да не смог пробиться через святой дух внутри меня. Разозлившись, он пробил окно и бежал.
Девушка была свободна. На её лице больше не было той отвратительно богомерзкой гримасы, а её взгляд стал обыкновенным для взгляда молодой голубоглазой девушки. Впоследствии девушка передала мне листок с загадочными письменами, я его обязательно приложу к письму, главное не забыть, и сказала, что всё началось, как она попыталась его прочитать.
Следом, после освобождения его из сосуда в округе начал пропадать скот и люди вместе с ним. Я связываю это с его высвобождением. Пожалуйста, дорогой друг, прибудь в их небольшой посёлок – Джелга и освободи их от этого точно не демона, но чего-то невероятно тёмного и отвратительного. Мои силы бесполезны против не адовых тварей, а он именно такой тварью и является.
Знаю, что ты не веришь в Господа, да пусть Он пребудет с тобой. Буду молиться за тебя.
”
Так же в конверте с письмом имелся потёртый кусок бумаги с каплями крови и неизвестными мне в тот момент символами. Сейчас мы уже смогли его расшифровать, и он гласит: “Пусть чрево младой девственницы станет пристанищем твоим о Великий У’о.”
Финал книги «Станция Бякино» фантастический рассказ 39 часть
Мужчины вынесли на руках из леса мотодрезину и аккуратно поставили ее колесами на рельсы. Транспортное средство оказалось довольно-таки тяжелым, и даже вчетвером отряд переставлял ее несколько раз, пока не донесли до места.
Как и предположил Пашка, дрезина была самодельной, и непонятно, для каких целей ее сконструировал фермер. Четыре железных колеса, рама, двухцилиндровый двигатель от старого мотоцикла, два кресла спереди и двухместная скамейка сзади. Получалось, что передние пассажиры с задними сидели спинами друг к другу.
— Хорошо, что догадались слить бензин с УАЗика и заправить самоходку, — сказал, вытирая пот со лба, Сережа.
— Угу, а еще спасибо близнецам, что напомнили про масло, которое нужно подмешивать в топливо, — Борис хотел поправить по привычке кепку за козырек, но вспомнил, что подарил ее Маше. — Двигатель-то двухтактный. Хорошо, на машине фильтр разборный, удалось маленько слить.
Борис Валентинович включил кнопку зажигания и, громко выдохнув, добавил:
— Ну, держите кулачки, чтобы аккумулятор был «живой», иначе придется толкать ее восемь километров.
Мужчина открыл крантик бензобака и наступил ногой на кикстартер. К удивлению, после третьего пинка двигатель затарабанил. Борис тут же его выключил. Наставнику показалось, он работает слишком громко, и на станции Ерелино могут услышать. Решили отогнать мототелегу подальше вручную.
Протолкав некоторое расстояние, мотор снова завели, дали немного прогреться и благополучно тронулись с места. Близнецы сидели сзади с автоматами на груди и взглядом провожали свою прошлую жизнь.
Дрезина ехала медленно, но уверенно, всяко лучше, чем идти пешком. Переключать передачи Борис Валентинович не решался, дрезину нужно было обкатать, неизвестно, все ли гайки с болтами у нее закручены до конца.
— Как назовем ее?! — перекричал мотор наставник и ткнул локтем в бок напарника.
— А зачем ее называть? — ответил вопросом на вопрос Сережа.
— Ну как это не порядок, — улыбнулся Борис. — У каждой машины должно быть свое имя.
— Ну... Тогда... — призадумался Сережа. — Раз она дрезина, значит, будет Зина.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся наставник. — Так тому и быть.
Отряд проехал еще пару минут молча.
— Отличный у нее ход, — заметил Борис. — Конечно, не мешало бы всё смазать. Надо будет заняться, как приедем.
Борис посмотрел на каменное лицо Сергея и добавил:
— Я помню, что там нас ждут трупы. Просто пытаюсь отвлечься и не стрессовать раньше времени.
Близнецы всё это время молчали и лишь иногда посматривали друг на друга.
— Ну что, значит, новая жизнь? — спросил Сашка у Пашки. — Сидорович считает нас мертвыми.
— Это пока за дрезиной не пришлет своих автоматчиков, — буркнул Пашка. — А как явятся туда, сразу прочухают, что наших тел нет, автоматов нет и прицепа с ценным грузом тоже нет. Надо где-то притаиться, пока всё не утрясется.
— А вон и родная станция уже виднеется вдалеке! — крикнул Борис Валентинович. — Быстро на «Зине» добрались, даже не заметили как.
***
Маша закрыла дверь станции и дождалась друзей.
— Что там? Где Сережа? Грабители мертвы? — осыпала вопросами подружку Ю.
— Ни Сергея, ни Бориса Валентиновича там нет, — Маша достала из своего рюкзака старый платок и повязала на лицо, прикрыв рот и нос. — Грабителей тоже нет.
— Как это нет? А кто же вчера стрелял, по-твоему? Нам же не показалось? — не успокаивалась девушка.
Игорь Маркович быстро подошел к двери и резко дернул за ручку. Весь бетонный пол зала ожидания был перепачкан спекшейся кровью. На полу и на лавках лежали мертвые тела выживших бродяг. Головы и грудные клетки были изрешечены пулями.
— Ёлы-палы, это же обычные бродяги, — ужаснулся Карандаш. — Видимо, шайка Свиноголового ушла со станции, когда поняли, что грабить здесь больше некого.
Игорь Маркович нагнулся и поднял с пола гильзу.
— Автоматная, — осмотрел мужчина находку. — У «поросячьих глазок» автоматов не было. Кто же вас убил, ребята?
Ю сняла свою тонкую косынку с головы и, повязав на лицо, быстрыми шагами прошла в коморку смотрителя. Немного покопавшись, девушка вышла, держа в одной руке свою снайперскую винтовку, а в другой — Сережино ружье.
— Свин не убийца! — воскликнула девушка. — Он даже оружие не забрал. Знаете, почему? Потому как оно ему без надобности.
— Что будем делать? — спросила Мария.
Вдалеке послышался звук мотоциклетного двигателя.
— Кто-то едет, — Крантик вышел на перрон и посмотрел в сторону станции Ерелино. — Не вижу кто, какие-то мужики.
Ю отдала ружье Игорю Валентиновичу и как можно быстрее зарядила свою винтовку.
— Живо все в помещение, — скомандовала Мария и закрыла дверь.
Ключа найти не удалось, девушка просто держала ее руками. Мотодрезина подъехала к станции, остановилась и прекратила тарахтеть. С нее слезли четверо мужчин и направились к постройке.
Сергей дернул за ручку, дверь поддалась, но тут же закрылась обратно. Тогда парень дернул ее сильней, уперевшись в стену ногой, и вместе с металлической дверью на него вылетела Маша, чуть не сбив с ног. Молодой человек успел ее поймать так, что они оба удержались на ногах. Девушка заплакала и уткнулась лицом Сереже в плечо. Парень от неожиданности обнял Машу и крепко к себе прижал.
— Я наврала тебе, слышишь? — сквозь хлюпанье и шмыганье носом сказала Маша. — Я тебя давно знаю, мы знакомы.
— Тише, тише, — Сережа прижал девушку к себе еще сильней. — Я это сразу почувствовал, в первый же день, как увидел тебя сквозь заколоченное досками окно. Сердце не обманешь.
— Мы не просто знакомы, — продолжила Маша, не смотря парню в глаза. — Мы женаты и жили вместе до эпидемии.
— Но как? Почему ты не рассказала мне раньше? Где мы жили? Сколько мне лет и как, черт возьми, меня зовут? — Сережа не знал, с какого вопроса начать.
— Тебя и впрямь зовут Сергей, — Маша отошла на полшага назад и посмотрела в глаза мужу. — Я так поступила, чтобы уберечь.
— От кого? — всплеснул руками молодой человек.
— От себя самого, — тихо ответила Мария и опустила взгляд на землю. — Это долгая история, но я всё тебе расскажу.
Мужчины зашли в зал ожидания и оцепенели.
— Это же не шайка грабителей, — выцедил сквозь зубы Борис Валентинович. — Автоматчики Ключницы всё перепутали. Они не стали разбираться, кто есть кто, и просто открыли огонь по безоружным бродягам.
— Что будем делать? — дрожащим голосом спросила Мария еще раз.
— Их нужно похоронить, — четко и внятно произнес Борис. — У нас были лопаты, копаем яму с другой стороны железной дороги. Уже мухи летают, мало ли какая зараза распространится.
— Тогда вытащите тела, а мы с Ю вымоем полы, — решительно борясь со своим страхом, выдавила из себя Маша. — Грант, ты принесешь нам ведро воды из колодца?
— Сейчас сделаем, — веселым и звонким голосом ответил мальчик.
Крантик схватил пустое ведро возле печки-буржуйки и вышел из станции. Парень обошел здание сбоку и вышел к расположенному сзади старому колодцу. На имитированной крышке была написана древесным углем из печки фраза: «Нелюбителю шуток».
Грант не придал этому значения и привычно снял с листа железа кирпичи, а затем и сам лист, защищающий воду от грязи. В этот момент сработала растяжка, и прогремел взрыв.
Все выбежали из станции, но парня было уже не спасти.
Игорь Маркович, увидя разорванное тело, подбежал, упал на колени и в состоянии шока бил по щекам мальчика ладонью, пытаясь его привести в чувство. Братья-близнецы взяли мужчину под руки и оттащили в зал ожидания, где он и потерял сознание. Ю машинально села на корточки, девушку жутко начало рвать. Все стояли и смотрели, не в состоянии помочь. Ком в горле не давал сказать ни слова.
— Клянусь, Свин получит по заслугам, — пробубнил себе под нос Сережа.
— Это я виновата, — зарыдала Мария. — Ну зачем послала его за водой?
***
Его похоронили отдельно от всех. По ту сторону железной дороги, у самого лесочка, под молодой березкой. Сережа вколотил в могилу, прибитую к палке гвоздем, небольшую фанерку с надписью:
«От нас ушел ты за мгновенье, а боль осталась навсегда».
Игорь Маркович вытер слезы рукой, повернулся в сторону станции Ерелино и, не сказав никому ни слова, ушел, помогая себе срубленной палочкой.
Конец.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
«Станция Бякино» фантастический рассказ 38 часть
Машина подъехала к станции Ерелино с пустым прицепом. Борис сдал немного в сторону и припарковал авто задом к гаражным воротам. Из здания вышла Екатерина Дмитриевна со своим мужем, смотрителем Захаром.
— Смотрите-ка, вернулись, — радостно, с улыбкой на лице встретила Ключница. — И ласточка моя целёхонька.
Женщина подошла и погладила «УАЗик» по переднему крылу.
Друзья вышли из автомобиля. Женщина, прищурив левый глаз, посмотрела на братьев и автоматы у них на груди.
— Так вы с друзьями, значит, — Ключница посмотрела на мужа.
— Верно, — ответил Серёжа. — А еще с подарком. Этот прицеп теперь ваш.
— На кой он нам? — удивилась Екатерина Дмитриевна.
— Как зачем? Провизию будете возить из других убежищ, — улыбнулся в ответ Сергей. — Удобно же, и больше влезет.
— Ах да, точно, ресурсы, — замешкалась женщина. — А у нас для вас тоже сюрприз. Долго думали над вашими словами и поняли, что не по-соседски это как-то. Вы помогли нам разобраться с зомби-псами, машину вот починили бесплатно. Короче, очистили мы станцию Бякино от грабителей. Мои ребята вернулись утром, сказали, что всех положили. И не такие уж они и страшные оказались, даже выстрелить не успели. Вы уж сами их там где-нибудь закопаете.
— Вы что, их убили? — Голос Бориса Валентиновича задрожал. — Они же...
— Только не надо благодарностей, — перебила Ключница. — Сочтемся как-нибудь. Сегодня мы вам помогли, завтра вы нам. Соседи как-никак.
— Они же не убийцы, — продолжил Борис. — Хулиганы — да, грабители — да, но они никого не убили. Просто выгнали — и всё. Их нужно было проучить, напугать, но не убивать.
Губа Екатерины Дмитриевны затряслась, улыбка на лице сменилась гневной гримасой. Не прошло и секунды, как женщина снова заулыбалась и, прокашлявшись в кулак, ответила:
— Вы просили о помощи, и мы помогли. Это нужно ценить, а не ставить в укор. Погостите у нас или сразу в путь? Дома-то лучше всегда, не так ли?
— Мы уходим, если можно, только воды нам с собой наполните канистру, — тихо сказал Сережа.
— Захааар! — заорала Ключница.
— Я тут, моя радость, — Захар стоял за ее спиной в полуметре и от этого заметно вздрогнул.
— Налей нашим новым друзьям водички да насыпь с собой сухарей, что ли, каких-нибудь. Пусть погрызут по дороге.
Женщина подошла к Борису ближе и сказала шепотом на ухо:
— Гони ствол назад.
***
Автоматные очереди были слышны несколько минут. Друзья собрались возле камина и молча слушали выстрелы. Лес их отчетливо передавал и, вероятно, даже усиливал громкость. Казалось, стреляли где-то рядом. Людские крики и вопли доносились в промежутках затишья.
— Что, если там действительно Сережа? — прервала молчание Маша. — А мы сидим тут и бездействуем.
— И чем ты собралась помогать? — спросила Ю, лежа на одном из диванов. — Оружия-то у нас нет.
— Ю права, — влез в разговор Игорь Маркович. — Если бы Сергей и Борис Валентинович нуждались в нашей помощи, они бы пришли сначала в лагерь. Наверняка просекли, куда мы ушли. Завтра утром сходим посмотреть, что там да как.
— Все равно не могу сидеть на месте, — Маша встала и принялась ходить от окна до двери и обратно.
— Влюбилась, что ли? — язвительным тоном спросила Ю.
— Я? В кого? — замешкалась Маша. — Видимо, ты про Сережу. Знаешь, порой к собаке привязываешься, а уж к человеку и подавно. Знала женщину одну еще до эпидемии. Привязалась собака к ней на огороде, не знаю, откуда прибежала, просто стала с ней жить. Большая такая, неизвестной породы, помесь, скорей всего. Так вот, женщина настолько к ней привязалась за лето, что, уезжая на зиму в город, ревела три дня. В морозы знакомая жила в квартире у своей больной матери, и та, вдобавок, не переносила собачью шерсть. Аллергия, что ли, не знаю. Так вот, как я уже сказала, поревела трое суток, а на четвертые привезла песику еды. Так и ездила к нему всю зиму два раза в неделю. Он даже встречал ее на станции, прям как в том фильме. А ты говоришь, влюбилась, да вы мне как родственники уже все.
— Не знаю, я вот никого не любила, — немного подумав, сказала Ю и закинула ногу на коленку, лежа на спине.
— А тебя, кстати, как зовут-то хоть? — поинтересовался Игорь Маркович.
— Ю, — ответила девушка. — У тебя что, деменция началась?
— Нет такого имени, в первый раз слышу, — заворчал мужчина. — Это ведь сокращение от Юлии, да? Юлианы? Или Юноны, а может, Юты? От прошлого своего прячешься, вот и скрываешь истинное имя.
— Меня зовут Юю, — улыбнулась Ю. — Для друзей просто Ю. Это какое-то азиатское имя, вроде китайское, спасибо мамаше. Она всегда была с приветом. Означает «счастливая». А прошлое мое действительно не хотелось бы вспоминать. Видишь ли, уважаемый Игорь Маркович, так уж вышло, что я не просто так отлично стреляю из снайперской винтовки.
— Понял, не дурак, — ответил мужчина и отхлебнул немного крепко заваренного кофе из кружки. — Что-то душит меня сегодня. Не к добру это. В комнате душно или только мне кажется?
Карандаш расстегнул верхние пуговицы рубахи и просунул ладонь в область сердца.
— Полежи на диванчике, дядя Гош, — запереживал Грант. — Переволновался, поди, сегодня, сидя в кустах.
Карандаш встал со стула и, потихоньку оперевшись на юного помощника, добрался до своего лежбища и аккуратно прилег. Крантик поднял его голову и поправил повыше подушку.
— А ты чем занималась до эпидемии? — спросил вдруг пожилой мужчина Марию.
Маша не прекращала ходить от стенки до стенки и сначала даже не расслышала вопроса.
— А? — нервно вздрогнула девушка. — Ну, раз у нас у всех тут скелеты в шкафах, тогда и я оставлю в секрете свое прошлое.
— Ну всё же, — настоял Карандаш.
— До эпидемии я была замужем, — Маша остановилась напротив камина и продолжила, вглядываясь в пламя. — Когда всё началось, у мужа словно башню сорвало. Он перестал быть похож на самого себя. Связался с плохими людьми и даже возглавил их шайку. Грабили, шантажировали, угрожали, в общем, занимались легким обогащением.
В глазах девушки отражалось пламя камина.
— И где он сейчас? — пробухтел Игорь Маркович и сильно закашлялся в кулак.
— Не знаю, полтора года его не видела, — тихо ответила девушка. — Я ушла от него, как только выпала возможность. Его, наверное, убили давно. Такие долго не живут. Меня удивляет только одно. Всю жизнь я думала, что люди не меняются. Что психика формируется в детстве. А тут на тебе, пожалуйста, а ведь таким тихоней был. Работал на заводе, всю зарплату в дом приносил. Мастер на все руки, по дому помогал, пылесосил, мыл посуду и вообще души во мне не чаял. Но как случился этот чертов апокалипсис, его будто подменили. Как с цепи сорвался, глаза стеклянные, и смотрит вроде на меня, а кажется куда-то дальше, сквозь тело.
— Ага, знаю я таких, — ухмыльнулся Игорь Маркович. — Постоянно хвастаются, и это у них дома есть, и это. То баню на огороде построят, то гараж новый купят поближе к дому. А как спросишь сотню на четверку добавить в долг, так ни копейки нет. Верно ты подметила, становятся сами не свои, глаза стеклянные и смотрят, будто не замечают меня вовсе.
— Давайте спать, — Маша потянула руки в стороны и широко зевнула. — Сегодня был трудный день.
***
— Вставай, дядя Гоша! — тормошил за плечо мужчину Крантик. — Ты идешь с нами или нет? Уже рассвело. Собирайся.
— Сколько раз говорил, не называй ты меня Гошей, — недовольно ворчал мужчина. — Зови «Карандаш», раз имя с отчеством тяжело произносить.
Друзья вышли из здания и направились в сторону станции. В лесу было тихо, лишь где-то рядом куковала кукушка. Обувь девушек быстро намокла от утренней росы.
Отряд подошел к станции тихо. Маша вызвалась идти первой с тесаком в руках. Девушка тихонько приоткрыла входную дверь и, увидев трупы на полу, с ужасом в глазах произнесла:
— Это не они...