Флешбеки, вызванные скучным совещанием
07.11.2018
Толич начал совещание зажигательно, с несмешной штабной шутки про дознавателя и отдел БСП. Потом он долго и занудно перечислял действующие операции, заставляя всех собравшихся записывать их сроки начала и окончания. Это была его любимая фишка, еще в бытность главным инспектором он обожал доебаться с этой информацией до рандомного опера из территориального отдела. А потом отечески укорять в нерадивости его непосредственного начальника, начальника непосредственного начальника и все вышестоящие прослойки, выезжающие на палках этого опера.
В это время я сидел и рисовал в ежедневнике сирийского террориста. Моделью террориста выступал Рома, сидевший напротив меня, так как его одухотворенное рыло очень напоминало побритого и постриженного, довольного жизнью Хаттаба, замечтавшегося о гуриях с сиськами.
В момент заливки черным цветом бомбы у террориста, Толич вернул меня к реальности:
- Валюша, а вот этот материальчик всё-таки я отдам тебе. Ты все равно занимаешься Десноямском, поэтому посмотри и его - ТТ передал мне привезенный вчера материал по Бабаеву.
- Покажи его лингвистам на предмет экстремизьма. Шеф всегда смягчал букву З в подобных словах что лично меня по жизни улыбало.
Я понял что с этого дня, всё говно, пришедшее из Десноямска, будут сливать мне. Очередной попадос, в позатом году подобным образом на меня скинули в дополнение к этническому экстремизму линию политики.
Тогда мне ночью прилетело срочное указание ТТ выехать в поселок Хреномболталово, рядом с городом, в которой местный батюшка буквально лез на крышу от притеснений двух братьев дагестанцев, державших в поселке пилораму. Вроде все выглядело так, что злобные горцы, ненавидящие все русское, начали насаждать свои порядки в деревни, начав с самого святого – местного подвижника отца Феодора.
По факту оказалось, что отец Федор сам из бывших участковых, какими то правдами и неправдами был в начале двухтысячных назначен сюда из Московской области, где он был придворным священником одной бандитской группировки. Отпускал грехи убивцам и отпевал убиенных конкурентами за долю малую из общака))). В деревне Федя привык жить на широкую ногу, привык к тому, что ему на халяву перепадали ништяки от сельской администрации и местных коммерсов. Церковь Федор поддерживал в исправном состоянии (но не более), а основной поток даров он направлял на личное подворье, где жил с двумя взрослыми сыновьями и женой. Подворье состояло из трех этажей, гаража на три автомобиля и одноэтажной заимки в финском стиле у озера в двадцати километрах от поселка.
Когда в поселке выкупили разваливающийся коровник под пилораму два кавказца, Федор немедленно обратил свой алчный взгляд и на них.
Даги, конечно, были тоже далеко не ангелы, однако понятия имели и, традиционно для дагестанцев, уважали религиозных деятелей. Поэтому в течение пары лет они безвозмездно поощряли строительные порывы Федора стройматералами: брусом, доской и даже дровами. Потом аппетиты батюшки стали вовсе нехристианскими и он потребовал с дагов столько пиломатериала, что им можно было огородить всё Хреномболталово крепостными стенами, по типу древнего Козельска. И это при том, что Федор уже давно отстроил себе все что можно, включая заимку и рубленую "в лапу" будку для собаки. И вот тут все завертелось крайне быстро: дагестанцы отказали в пиломатериале, на следующий день на них полетела жалоба во все структуры области о том, что дымы пилорамы (а там, разумеется с нарушениями, отходы сжигали) скрывают от местных даже небо, даже аллаха и через неделю горных братьев ошкурили все возможные проверяющие органы.
Дагестанцы, в отличие от русских, иногда сдаются. Одним вечером они взяли в качестве голубя мира местного главу администрации, недорогого вискаря, закуски и поехали к Федору решить дело переговорами. Однако было уже поздно. Служитель культа закусил удила. Он не стал сам даже выходить к мирной делегации, а послал двоих сыновей, которые из-за трехметрового забора вылили на чорный-чорный мерседес пилорамщиков банку белой краски. И два дебилушки сынка тридцати и двадцати шести годков каждый с тщательностью выполнили задание папаши.
Крики оскорбленных горцев, согласно последующим опросам местных, могли заставить задрожать весь Кавказский хребет. Вполне понятно, что братья аварцы наговорили столько, что голубь мира упорхнул в свой кабинет и заперся там, ожидая как минимум объявления контр-террористической операции.
Фёдор же остатками белой краски начертал (церковным, блядь, шрифтом!!!) на своем заборе призыв к мятежу и приготовился к обороне. Поскольку он таки был священник, и сам бывший милиционер, а вовсе не спецназовец, подготовка к обороне заключалась в снаряжении всех пяти дробовиков дробью (шестеркой, на утку) и распивании полутора литров водки на троих с сынами. Такие меры не могли не дать о себе знать – уже в темноте батюшка пальнул по проезжавшему мимо БМВ Х6. Московские хлыщи, ехавшие по шоссе из Москвы были очень удивлены и испуганы, но, слава Богу, ни они ни машина при обстреле не пострадали. Они и заявили по факту о ебанутом с дробовиком, и вся эта история из статуса местечкового конфликта, приобрела все черты областной проблемы.
Первым, естественно, на праздник жизни прилетел участковый
Он же был первым послан на хуй Федей прямо через забор. Участковый не остался в долгу, сообщил Феде, что ему пиздец, и поскрипел на своем УАЗике в администрацию, узнавать в чем дело.
Отец Федор же, прибухнул ещё, и понял, что участковый, к гадалке не ходи, связан коррупционными связями с дагестанцами, и непременно задумывает штурм. Вместе с ружьем и водкой, Федор поднялся на колокольню церкви, зажег там файер (явив при этом чудо, так как не спалил деревянное строение) и начал бить в колокол, созывая народ. С высоких трибун, пастырь объявил о том, что всю власть захватили кавказцы, призвал людей вооружаться, и, перед лицом господним, объявил региональной власти нечто вроде рокоша. После чего скрылся в своем подворье.
К двум часам ночи у церкви уже был целый крестный ход: порядка пятидесяти местных, и больше тридцати человек из различных структур, от администрации до ФСБ. Мало того, на пилораме у братьев-аварцев базировался серый «Урал» с ОМОНом, сотрудники которого проводили профилактические беседы (в основном невербального характера) с её мигрантскими обитателями таджикской национальности. Вся эта дискотека пересказывала друг другу охуительные истории, не имеющие с фактами ничего общего. Разгребать это все пришлось нам, двоим операм из ФСБ и трем участковым.
В ускоренном темпе, примерно к пяти часам утра, всё-таки стала понятна вся «картина маслом».
К девяти, в кабинете главы администрации, было собрано совещание (куда ж без совещаний, без них не могём) на котором было принято решение вызвать вышестоящее начальство отца Федора, не Бога конечно, а представителя епископата, желательно самого митрополита. Честно говоря, не думал что он приедет, но просьбам ФСБ, очевидно не отказывают. Буквально через час немецкая колесница привезла митрополита и его присных. Однако тут всех ждал жесточайший облом. Федор с утра перенервничал от количества людей в форме под окнами и выпил куда больше чем требовалось для снятия стресса. Митрополиту, из-за забора, было указано направление «на хуй», а так же он был объявлен «слугой сатаны». Кроме этого, через забор в направлении священников было вылито что-то желтое и пахнущее ацетоном.
После такой беседы, митрополит (кстати в целом неплохой мужик, я потом с ним познакомился) молча сел в машину и умотал.
Побегать в этот день нам пришлось еще много. Днём к протрезвевшему Федору нам удалось заслать сотрудника из ЛРР с которым он имел приятельские отношения. ЛРР, вооруженный нашими инструктажами, сделал невозможное: он убедил Федора (спиздев, что его горных врагов уже увезли в тюрьму) сдать оружие ему лично.
Ближе к вечеру мятежный отче обнаружил, что он трезвый и у него закончился алкоголь. Он отправил поочередно обеих сынов в стекляшку, но не дождался, потому что сыны были оперативно задействованы в ОРМ «наведение справок», а попросту опрашивались моим напарником в ПАЗике ОМОНа.
Федор решил действовать сам, и тут у меня выпал шанс пообщаться с ним напрямую. Вдвоем со старшим от ФСБ мы взяли Федю в оборот и красочно расписали ему все последствия его восстания, а так же его судьбу, в случае продолжения. После часа беседы, Федор (которого при этом не хило ломало с бодунища) согласился, что ему надо сознаться в административном правонарушении и отсидеть профилактические несколько суток. При этом злодею мы дали возможность собраться, попрощаться и успокоить попадью, и по-тихому увезли его в территориальный отдел, где ему технично составили протокол. Оповещенный сотрудниками ФСБ судья вкрячил Федору пять суток и отправил отдыхать.
Руководство, даже церковное, никогда не любит когда его прилюдно хуесосят. Пока Федор отсиживал административное наказание, в епархии в темпе вальса лишили батюшку прихода. На место Федора был назначен молодой священник. Буквально в течение десяти дней Федор распродал большинство имущества (за исключением огнестрела, его изъяли) и выехал на ПМЖ в Белоруссию. При этом дагестанцев также убедили избавиться от своего бизнеса и его выкупил вполне себе какой-то нейтральный лабус. В поселке Хреномболталово на годы наступила тишина и спокойствие. Через год я узнал, что мятежный Федор замутил нечто похожее у бульбашей, за что был вообще отлучен от церкви.
Ну а мне, в качестве поощрения, было торжественно передано дело в шести томах с оригинальным названием «политический и религиозный экстремизм» и, чтобы не плакал, вручена грамота ))).
Пы.сы. Прошу не обижаться на мое ёрничанье в отношении православного священника. Описываемый тут Федор не священник, и не православный, а тот самый служитель культа, который "опиум для народа". Один из тех кто, на мой взгляд, обесценивает хорошие стороны православия как религии. Может позже расскажу о настоящем батюшке, который произвел на меня неизгладлимое впечатление.
Фото из интернета, но церковь крайне похожа.
UPD:
Продолжение: Немножко атмосферы филфака