Конан
Можно сколько угодно спорить о праве кичевых поделок на принадлежность к настоящей литературе, но отрицать факт того, что герои таких произведений нередко становятся знаковыми образами массовой культуры, бессмысленно. Протестовать против реалий глупо, а разобраться в причинах подобных явлений, пожалуй, невозможно – все происходит стихийно, помимо разумных объяснений и научных потуг истолковать случившееся постфактум. Таких героев лучше просто принимать как данность.
К их числу, бесспорно, принадлежит и современный культовый герой молодежи Конан – порождение удачливого графомана Роберта Говарда и его продолжателей. Видимо, именно в продолжателях во многом и заключается феномен Конана – первого персонажа ныне столь популярного жанра героического фэнтези (или фэнтези «меча и колдовства»).
Роберт Говард родился 24 января 1906 г. в техасском городке Пистер. Отец его, Айзек Мордекай, был сельским доктором. Мать, Эстер Джейн Говард, была домохозяйкой; женщина властная, деспотичная, она с детских лет взяла над сыном столь великую власть, что, в конце концов, забрала его с собой в могилу.
В 1917 г. семья Говардов поселилась в городке Кросс-Плейнс, графство Каллахан, где втроем они и прожили до конца своих дней.
Графоманить Говард начал еще в школе. Но первая публикация его произведения состоялась только в 1924 г. – в непритязательном журнале мистики и фантастики «Weird Tales»[32] был напечатан рассказ Говарда «Копье и клык».
Примерно в то же время молодой человек прочитал честертоновскую «Балладу о Белом Коне», в которой кельты, бритты и англосаксы, возглавляемые королем Альфредом, сражались против норвежцев и датчан. Человек бурной фантазии, Говард был потрясен прочитанным и задумал написать нечто подобное, но Бог обделил его талантом – затея провалилась. Правда, в ходе работы над поэмой молодой человек разработал основной способ создания миров в жанре фэнтези – «смешать столетия, но сохранить единство».
Отныне Говард вплотную взялся за изучение кельтской истории и легенд. Насколько толково он подошел к данному вопросу, судить сложно: если почитать его переписку с Филлипсом Лавкрафтом, то окажется, что это были два амбициозных дилетанта, намеревавшихся на основании поверхностных, несистематизированных знаний создавать целые учения и разрабатывать глобальные научные концепции.
Серьезные издатели не принимали Говарда всерьез, но многочисленные публикации в дешевой, безразличной к художественному слову прессе сделали его к концу 1920-х гг. известным в среде непритязательных читателей вестернов, приключенческих рассказов и спортивных историй.
В 1930 г. Роберт Говард впервые написал письмо Говарду Лавкрафту, писателю, которого любил и которым восторгался. Лавкрафт ответил. Началась активная переписка, которую поклонники жанра фэнтези ныне объявляют классикой эпистолярного жанра. Под влиянием Лавкрафта Говард безоговорочно признал единственно полноценным не просто белого человека, а именно белого человека западноевропейского мира; все же прочие люди объявлялись им неполноценными. Теория Лавкрафта существенно отличалась от нацистской теории, торжествовавшей тогда в Германии, поскольку была сугубо пессимистической и предвещала скорый конец света.
Желая показать образец истинно полноценного человека, стоящего на много голов выше недочеловеков всех разновидностей, и тем самым помочь человечеству осмыслить, на грани какой катастрофы стоит западная цивилизация, в декабре 1932 г. Говард опубликовал в своем любимом «Weird Tales» рассказ «Феникс на мече», где впервые появился Конан из Киммерии. Так в литературе началась по сей день не прекращающаяся Гиборейская (Хайборийская) эра, в которой навечно поселился Конан-варвар. В этом мире живут и действуют люди самых различных времен, земель и народов – названия их слегка изменены, но вполне понятно, о ком идет речь. Практически все народы не западноевропейского происхождения неполноценные и садистски истребляются могучим Конаном, героем белой расы полноценных.
Необходимо обратить внимание на тот факт, что переписка Говарда и Лавкрафта началась в самый разгар Великой депрессии, Конан появился на свет, когда уже мало кто надеялся на возможность спасения западной цивилизации от неминуемого краха, а конец Говарда наступил во время успешного осуществления «Нового курса» Франклина Рузвельта, в основе которого лежали прежде всего социальные гарантии обществу со стороны капитала, то есть марксистские идеи. Другими словами, в годы правления Рузвельта идеи Говарда и Лавкрафта, заложенные в образе Конана, власти были не интересны.
За пять лет в том же журнале Говард опубликовал семнадцать повестей о Конане, еще четыре написанные им повести были опубликованы после смерти автора.
Нельзя сказать, что графомания была для Говарда прибыльным ремеслом. Он в значительной мере сидел на шее у стареющих родителей. Предполагают, что Говард, как и его друг по переписке Лавкрафт, страдал сильнейшим эдиповым комплексом. Он даже не смог жениться, поскольку запретила мать. Но вот в 1935 г. Эстер Говард смертельно заболела, перенесла тяжелейшую операцию, которая не помогла – женщине становилось все хуже и хуже. Денег на ее лечение не хватало. Отец был вынужден сделать прием больных круглосуточным, но это не помогло. Жалкие гонорары сына тем более не могли помочь.
Тогда-то Говард и сказал одному из своих приятелей, что не видит смысла в собственной жизни, если матери не станет. И он решился на самоубийство. 8 июня 1936 г. Эстер Говард впала в предсмертную кому, надежды на ее выздоровление не оставалось. Утром 11 июня Роберт выстрелил себе в рот из ружья «Кольт» 38-го калибра. Ужасно, но после рокового выстрела он жил еще восемь часов! А через шесть часов после его смерти, так и не придя в сознание, умерла его мать. Отец Говарда скончался через восемь лет после сына и жены, не оставив прямых наследников.
Именно такая своевременная, если можно так сказать, смерть и отсутствие прямых наследников, помноженные на графоманскую бездарность и блистательную фантазию Говарда, стали основой его посмертного триумфа.
Вскоре после Второй мировой войны началась война холодная. И появился политический запрос на Конана. В 1951 г. литературный агент покойного Роберта Говарда передал ящик с его набросками и рукописями талантливому фантасту Лайону Спрэг де Кампу, который дописал и переработал говардовские черновики, а затем создал новые произведения о Конане. Помогал ему в этой работе Лин Картер.
Поскольку у Говарда не осталось прямых наследников, а писатель он был никудышный, не возникала проблема стилистики; постепенно сочинять книги о Конане стали все кому не лень, даже российские графоманы. Сегодня число романов про Конана уверенно подбирается к 400 наименованиям, на русский язык переведено около 230 книг, равноценно нехудожественных. Не зря вся эта литературщина, включая писанину Говарда, зовется у нас «кониной».
Но кто же он такой, этот могучий варвар «героического фэнтези», предтеча героев Толкиена, Льюиса, Урсулы ле Гуин, Рожера Желязны, в какой-то мере той же Джоан Роулинг и многих-многих других?
Конан – великий герой, борец против черных магов. Это могучий мужчина двухметрового роста, с мощной мускулатурой, роскошной гривой черных волос и ледяным взором синих глаз. Он необычайно силен, ловок и вынослив. У Конана великолепно развит инстинкт самосохранения, он издали чувствует любую опасность, и в первую очередь опасность со стороны черной магии.
Величайший воин в истории, он и великолепный любовник, и бесстрашный и великодушный соратник.
Родился Конан во время сражения – его мать участвовала в битве и по ходу дела родила сына. Отец Конана, будучи кузнецом, выковал сыну первый меч. Детство и юность героя прошли в постоянных междоусобных войнах. День своего пятнадцатилетия Конан провел в жуткой резне, устроенной киммерийцами аквилонским захватчикам.
Короче, воплощение силы, ума и храбрости, герой-варвар Западного мира из книги в книгу переходит для того, чтобы бить и громить недочеловеков с Востока, под которыми подразумеваются прежде всего китайцы и жители бывшего СССР, в первую очередь России.
Виктор Николаевич Еремин, «100 великих литературных героев», 2009г.
Mr. Cthulhu
Материалы: полухлопковая пряжа, холлофайбер, картон (в шляпе).
Высота около 15см.
Любовь к монстрам и серия постов о них
Многие люди боятся темноты. Моя сестра такая, она не может сходить в туалет если в коридоре полная темнота, не может спать если слышит какие-то подозрительные звуки в доме. Давным-давно и я сама была такой. Это было так много лет назад, что сейчас кажется сном.
Мои предпочтения менялись постепенно. С возрастом я поняла что в темноте спать гораздо приятнее и удобнее. Это был период, во время которого я вовсе не задумывалась о том, что же может за ней скрываться. А если вдруг вспоминала про монстров, говорила себе следующее: "у тебя в жизни пипца хватает, монстры - это уже не актуально." Но через какое-то время всё в очередной раз поменялось. Я бы даже сказала, стало диаметрально противоположно.
Мысль о монстрах возле моей кровати начала меня успокаивать. Теперь я с удовольствием представляю себе лавкрафтовских тварей и нематериальных темных сущностей, стоящих совсем рядом. Меня умиротворяет продумывание их внешнего вида. Мне нравится их рисовать. Я много лет создаю свою мрачную мультивселенную, о которой пишу книги. Могу сказать что монстры - это здорово и мне хотелось бы нести их в массы.
Здесь, на пикабу, я собираюсь писать о моей увлеченности. Это будет мой арт, разбор чужих работ, отрывки из моих книг и других проектов. Будет весело! Надеюсь найти единомышленников в этом благородном деле. Присоединяйтесь, давайте сделаем наш мир чуточку монстрее!
Газеты пишут, что чудовище вернулось...
p.s. пикабу жестоко режет качество(
Кларк Эштон Смит — Смерть Илалоты
💀 Кларк Эштон Смит. Цикл рассказов «Зотик» 💀
Весь цикл рассказов автора.
Жанр: тёмное фэнтези/лавкрафтианский хоррор
Самый масштабный и высоко ценимый читателями цикл Кларка Эштона Смита — современника Лавкрафта и Роберта Говарда! Мрачная готическая проза родом из тридцатых годов прошлого века от признанного мастера жанра. Серия рассказов о последнем континенте Земли — Зотике. Мрачный увядающий мир медленно тлеющий в лучах гаснущего Солнца с каждым мгновением приближающийся к концу, постоянно ожидающий прихода смерти. Будущее нового варварства, пороков и чёрной магии.
🖤 Крупнейший и популярнейший цикл рассказов автора — настоящая классика тёмного фэнтези
☠️ Декаданс-фэнтези — атмосфера умирающего мира в эстетике некромантии, мистерий зла и пиршества смерти
✔️ Продуманный и взаимосвязанный сеттинг, соблюдающий собственные правила и географию
▶️ Рассказ: «Смерть Илалоты»; номер в серии: 4/16 ⤵️⤵️⤵️
Во время похорон Илалоты, фрейлины королевы, приезжает ее бывший возлюбленный Тулос. Он узнает что она умерла из-за разлуки с ним, и что последнее время она занималась колдовством, чтобы вернуть его. Мужчина не верит в это, считая что Илалота притворяется чтобы прервать разлуку. Затем перед Тулосом встаёт выбор: удовлетворить своё любопытство и страсть, или же последовать правилам и здравому смыслу...
▶️ ПЛЕЙЛИСТ ЦИКЛА РАССКАЗОВ по ссылке ⤵️
https://www.youtube.com/playlist?list=PLtWEfNbbeeeFhII9weji7...
Исполнитель и звукорежиссёр: Александр Степной.
Больше озвучек — в серях постов в моём профиле пикабушника!
Подписывайся! 😎
Кусь во мраке
Глава 11
Я слышу какое-то приглушённое рычание. Нечто приближается к двери. Моё сердце не выдержит этого! Оно там, у двери!!
Медленно, скрипя ржавыми петлями, дверь отворяется, чёртова дверь! А кошки, что сидят справа....дверь прошла сквозь них!
На порог входит нечто огромное и волосатое, пушистое. Глаза этого существа внимательные и бескрайне выразительные, они смотрят на меня. Моё сердце пронзает ужас, я... я не могу больше...
Морда этого существа расплывчата, я не могу разглядеть его очертания, как будто это существо заполняет всю комнату, таясь во мраке. А может быть, мрак и есть это самое существо?!
Оно вплыло в комнату вдоль сидящих кошек, кажется, я могу разглядеть его. В его тёмных лапах, столь тихо и величественно ступающих по деревянному полу, чувствуется огромная сила.
Эти кошки... они... призвали его? Я не могу пошевелиться!
Монстр сделал два больших и, осмелюсь сказать, грациозных прыжка, и оказался на кровати рядом со мной. Тьма по-прежнему милосердно скрывает черты его мощного, но пушистого тела. Глаза...
Они снисходительно сверлят меня своим призрачным светом. Я вижу... что это такое?
Неужели в комнату вползла змея?! Но... я не могу отвести глаз от этого монстра, размытого во мраке, однако, так же я не могу понять, что заполняет комнату.
Что-то змееподобное извивается на полу, но мне кажется, это не змея.
Во-первых, таких длинных змей не бывает. Во-вторых, оно пушистое... Оно заполнило комнату и уже оплетает стены, а силуэт существа, что сидит рядом со мной продолжает смотреть на меня.
Но вот он подплыл ближе. Я пытаюсь дёрнуться, но что-то держит меня, что-то оплело меня. Оно крепкое, но мягкое. Существо изрыгает пронзительный рёв, похожий на кошачий, и кидается на меня из тьмы с раскрытой пастью. Я узнал его силуэт, милосердный Бог, как такое возможно?! Моё сердце! Это был он...»
Вот и всё, помимо последней фразы, что нам удалось узнать у этого бедняги. Его потрясение стало самым главным предметом обсуждения в лечебнице, однако мне сразу было ясно, что его история не могла быть выдумкой на фоне постепенного умопомрачения, как считают многие из врачей.
Всё что произойдёт дальше уже невозможно предотвратить. Я уже не смею рассчитывать на то, что всё изменится в лучшую сторону само собой, а потому собрав осколки своей мужественности, я отвожу заслонку, что бы увидеть Джеймса.
Вот он, я вижу его силуэт во мраке. Он не шевелится и не пытается вскочить от щелчка затвора смотрового окна. Видны только ноги, но, кажется, он жив.
Мои руки предательски трясутся, пока я подыскиваю нужный ключ. И хотя я знаю, что это бесполезно, я всё же несколько раз пытаюсь включить свет в палате 312б. Никакого толка. Похоже, небольшой перепад напряжения вывел из строя освещение целого этажа, совершенно ни к стати.
Наконец, я нашёл нужный ключ и вставил его в замочную скважину. Я пытался сделать это тихо, но не смог. Одновременно я пристально наблюдал за поведением больного, но никаких изменений в его положении я не заметил.
Я медленно отворил дверь и посветил во тьму. Моя лампа почти не рассеивала тот сумрак, что был в палате, я сделал несколько шагов вперёд.
Как странно было наблюдать, что свет не может пробиться дальше, как будто тьма сгустилась тут и сопротивлялась свету масляной лампы.
Я делал ещё несколько шагов вперёд и направил револьвер на слабо дышащее тело. Тишина и смрад кошачьей мочи слишком настойчиво давали о себе знать.
Я хотел заговорить с больным, но не смог. Мне отчаянно захотелось увидеть его лицо, и я сделал ещё несколько шагов вперёд.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
[На Пути В Вечность #1]: «Пустошь»
Я замерзаю на палубе ржавеющего корабля судьбы, дрейфующего в океане безумия.
Лёд и безмолвие. До куда хватает взора, покуда хватает нервов, с дрожащим от ужаса запястьем и застывшей от смеха жизнью, я слушаю изнывающую от голода Пустошь. Всё обрывается за вратами надвигающейся на меня пустоты. Лишь всполохи страха, выжигающие веру в спасение, не дают мне заснуть в этом странном бесконечном чистилище.
А пока над курганами надежд наивных дураков поднимается зарево нового дня...
О, как прекрасен будет этот жаркий новый день!
Замаранные тела умирающих со смеху простофиль свалят свои стремления в кучу и гордо окрестят ту гигантскую свалку «Миром».
Им на помощь приковыляют сонмы нудящих скелетов и с радостью швырнут в котёл кошмара свои учёные рёбра безбожников. Упиваясь бряцаньем полых костей и пустых черепов, они назовут то едкое варево «Смыслом».
Ну и, конечно, вспышки! Нам нужно больше вспышек, ведь если звёзды нас всех выжигают – значит, им это зачем-нибудь нужно!
Когда ненасытные языки светил закончат облизывать пластиковые карты, распухшие от истерии пожертвований, их наглые голоса назовут то расточительство «Ценностью».
Да! Скорее же! Пусть, все вокруг подключаться к лицемерному шабашу глухонемых идиотов, чтобы всласть поглазеть на то, как ширпотребные пиявки всех мастей хлебнут из мертвецкого котла, горечь своего «Ренессанса»!
Пустошь впитает всё...
Их жалкое варево веселья, их детский пот, их капризный плачь, их ненужный мир и их самих. Ей плевать на еду. Она просто ест, когда голодна. Еда не должна беспокоиться. Еда не должна жаловаться. Еда должна перевариваться.
И вот, в миг холодного осознания своей собственной точки невозврата со дна этого закопчённого котла, меня поглощает милосердная Т.И.Ш.И.Н.А.
Прекрасно. Теперь я могу, хоть немного поспать...
Я сплю…
Они спят...
Мы спим...