… Конец 1950-х и начало 1960-х время значительных успехов в области научных экспериментов во всем мире и в СССР. В те годы начались смелые эксперименты советских ученых над животными. В Московском университете и Академии наук был выполнен ряд пионерских исследований. И уже в 1950 году русский ученый Владимир Демихов удивил весь мир, когда трансплантировал собачью голову на другую собаку. Двухголовая собака прожила целый месяц.
В первый период холодной войны были привлечены все силы советской науки для создания совершенного оружия. В 1958 году стартовал секретный советский проект по созданию робота-киборга. Научным консультантом был лауреат Нобелевской премии В. Мануйлов. В конструировании робота за исключением конструкторов участвовали медики и инженеры. Для экспериментов с целью подтверждения безопасности для человека предлагались мыши, крысы и собаки. Рассматривался вариант экспериментов над обезьянами, но выбор пал на собак, так как они лучше поддаются дрессировке и более спокойны чем обезьяны. Впоследствии этот проект получил имя «КОЛЛИ» и просуществовал почти 10 лет. Но указом ЦК от 4 января 1969 года деятельность проекта «Колли» была прекращена, информация стала секретной..." В 1991 году все данные по поекту «КОЛЛИ» были рассекречены… В 1991 году вся информация о проекте «Kollie» стала не секретной.
Объект 1161 найти непросто. В глухом лесу, неподалеку от небольшой белорусской деревушки Хрустово скрыт этот колоссальный комплекс: на 9 этажей вниз уходит бункер, который в свое время предназначался для Горбачева и других руководителей страны.
Конечно, только для безопасности лидеров СССР девяти этажей многовато.
Секретный объект 1161 должен был стать последним оплотом, командным пунктом для всех стран Варшавского договора. На случай, если холодная война вдруг превратиться в горячую.
Огромный ангар прикрывает уходящие глубоко под землю шахты. Со спутника разглядеть их просто невозможно. Внутри трубы-спуски разделялись на два пути: один вел к штабному блоку А, второй к инженерному блоку Б. Оба уходили вниз на 62 метра.
Другой ядерный бункер был спроектирован так, чтобы в нем можно было пережить прямое попадание атомной бомбы. Он находится в Шолданештском районе, Молдова и был запасным командным пунктом стран Варшавского договора, военного блока во главе с СССР.
Одиночное плавание, все ж таки единственный в своем роде советский фильм описывающий как мы бьемся не с абстрактными силами зла и некими буржуазными разведками, а именно с американцами. Затерянная где то в океане группа островов. Советский корабль с обязательным отрядом морской пехоты возвращается домой после одиночного плавания он идет недалеко от района, где проходят учения американского флота. На одном из островов секретная ракетная база с запасами ядерных боеголовок. Базу курирует бывший герой Вьетнама майор Хессолт именно он должен осуществить последнюю провокацию, но что-то идет не так.
Вообще фабула захвата мятежниками Хессолта острова - ядерной базы крайне болезнена, нелепа и анархична, вся его жизнь это бегство от военной прокуратуры (или что там у них в условной Америке) и от себя, а также невозможность вырваться из цепких лап бывшего командира Краудера (ныне чина в ЦРУ) с которым они вместе носфератили во Вьетнаме. И вот последнее задание, удар ракеты по круизному лайнеру с тем чтобы списать это на русских и в свою очередь не допустить сокращения военных расходов. После провала первого запуска ракеты Хэссолт решает запустить вторую ракету с атомной боеголовкой по русской эскадре у которой манёвры в этом районе. А мотив его прост - в кутерьме которая поднимется после этого он думает скрыться от всевидящего ока Краудера. На лицо джокеризация героя, ультравоенный, человек приказа, становится стихийным анархистом используя для бегства начало ядерной войны. Под дьявольскую харизму Хэссолта, а может просто повинуясь приказам командира базы подпадает почти весь персонал. Перебив охрану ядерного погреба, он начинает готовить свой план. Советский зритель еще не видел Бэтмана, но свой собственный Джокер или представление о нем у него уже появилось.
Советские режиссеры не виноваты, что охрана секретной базы выглядят как куча оборванцев с неуставными стрижками и и вооружена в основном чехословацкими пистолетами-пулеметами, да разве ж в этом дело - вот оно подлое ЦРУ! Об этом советская пропаганда писала в книгах и мы наконец к экватору 80-х увидели их воочию. Их готовых ради очернения святого Союза уничтожить сингапурский круизный лайнер, а когда это не получается взорвать ракету над яхтой своих же американцев, которых наши потом спасут. И вот уже с другого тропического острова снятого где то в Крыму стартует стая нетопырей на дельтапланах. Гибнет по-несоветски сексуальная американка, гибнет советский капитан.
Да и вообще тема смерти важна ради чего и за что? Гибель антагониста и протагониста так отличны друг от друга. Погибая от очереди в спину с расстрелянного ракетного катера майору Шатохину в предсмертном видении является только чорное солнце (видимо прямиком с неба славян о котором поведал всем поехавший Костя Кинчев). Ему его жизнь вспоминать незачем она была кристальна, а вот майор Хессолт погибая в поврежденной глубинными бомбами подлодке вспоминает все: казни во Вьетнаме, мулаток, гробы под звездно-полосатыми полотнищами. В отличие от голливудской фактуры, главные герой и антигерой даже не знают о существовании друг друга, но все же майор Шатохин погиб более "личной" смертью, сквозь оптику его курящего застрелил еще один незабываемый персонаж фильма Сержант 1-го класса Эдди Гриффит исполнив солдатский долг до конца.
Вообще наличие в советской идеологической машине установки на мир блокировало появление таких вот нужных и необходимых мальчишкам фильмов, не за горами была эра видеосалонов с качественными американскими боевиками и невозбранным убийством русских солдат джонами рэмбо всех оттенков. Если бы в год с середины 70-х появлялось бы хотя бы по 2-3 фильма про потенциального врага страна могла бы быть другой. У нас были режиссеры способные (пусть даже на уровне фильмов Б) снимать противостояние СОЮЗ-ШТАТЫ, но все уходило в свисток в фильмы- симулякры. Например "В зоне особого внимания" или "Оветный удар" - фильмы-учения про то, что противник он - наши же парни пусть и в образе актера Кузнецова и вообще все не по правде, холостыми. Допускалось покарать уголовников но не больше. Размытый образ врага в итоге крепко бил по самому СОЮЗУ. Так что одиночное плавание - это уникальный и единственный пример наиболее полезного в смысле пропаганды фильма. Наш маленький Красный рассвет, который делал для обороноспособности страны больше нежели чем год НВП в средней школе.
«Во время холодной войны агенту ФБР Роберту Ханссену было поручено найти «крота» в Федеральном бюро, который сотрудничал с КГБ.
Став агентом ФБР в 1976 году, Роберт Ханссен несколько лет занимался сбором разведданных о Советах для ФБР. В 1979 году – скорее всего, по финансовым причинам – он решил начать продавать информацию Союзу.
Это продолжалось некоторое время, а затем, в 1987-м, Ханссену было поручено расследовать все возможные нарушения в сфере безопасности и разведдеятельности ФБР, связанной с КГБ. Таким образом, он, по сути, занимался поисками самого себя.
В двойной агент был пойман – после того, как ФБР заплатило 7 миллионов долларов бывшему агенту КГБ, «слившему» магнитофонную запись разговора Ханссена с другим агентом КГБ.
Сотрудники ФБР узнали Роберта по использованной им оскорбительной цитате генерала Джорджа С. Паттона о японцах: агенты слышали, как Ханссен произносил ее раньше.
«Может быть, он и сукин сын, но он наш сукин сын», — такую фразу приписывают госсекретарю США в 1933–1944 Корделлу Халлу. Хотя Трухильо не принимал нацистов из Европы, но японцам не отказал - правда, не преступникам: США бы это вряд ли понравилось. Япония стремилась восстановить имидж и посылать своих трудолюбивых граждан за границу. Австралия держалась "Белой политики", в США и Азию въезд им был заказан. Оставалась Латинская Америка, а Трухильо с удовольствием расселял иммигрантов (евреев до войны, японцев - после) вдоль гаитянской границы.
Потомки японцев
Однако в 1950-е количество заговоров и число участников серьезно выросло: чувствовалось, что общество смертельно устало от Трухильо и его клана.
Одними из таких революционеров были сёстры Мирабаль: Aída Patria Mercedes Mirabal Reyes de González, María Argentina Minerva Mirabal Reyes, Antonia María Teresa Mirabal Reyes de Guzmán и Bélgica Adela Mirabal Reyes (не могу не помянуть их полными именами). Они родились в богатой семье, учились в школе Inmaculada Concepción de La Vega у францисканских монахинь из Испании. В этой школе Минерва узнала, что отца ее друга убили по приказу Трухильо.
Патриа, Минерва и Мария Тереза
В 1949 году семья Мирабаль была приглашена на вечеринку для местной элиты, где Минерва (ей было 22 года) впервые привлекла внимание Рафаэля Трухильо - настолько, что Трухильо лично пригласил их на другую вечеринку. На этой вечеринке Козел (это прозвище, которое дали Рафаэлю доминиканцы) еще больше заигрывал с Минервой, и она влепила ему пощечину. Родители из-за этого поначалу боялись отпускать дочь в столицу (она хотела поступать на юриста), но в итоге рискнули. Минерва стала первой женщиной, окончившей юридический факультет в Доминиканской Республике.
Она была самой радикальной из сестер. Потом к ней присоединилась Мария Тереза, следом Патриа - после того, как она стала свидетельницей резни, учиненной гвардейцами на религиозной церемонии ("духовные упражнения" - они введены в католицизме Игнатием Лойолой, основателем ордена иезуитов; это что-то наподобие медитаций). Только Бельгию Аделу Деде спас муж Хаймито - он был против того, чтобы жена рисковала жизнью.
У остальных сестер мужья были под стать - все оказались в тюрьмах (подпольщики они были так себе) и прошли через пытки (в т.ч. сын Патрии). Минерва и Мария Тереза несколько раз содержались в тюрьмах Ла-Виктория и La-40. Их не пытали: времена менялись, на континенте одна за другой происходили незнаменитые у нас революции (Национальная революция в Боливии 1952-56, Гражданско-военное восстание в Венесуэле 1958; Куба). А тут еще Трухильо устроил покушение на президента Венесуэлы Бетанкура, Организация американских государств (ОАГ) ввела санкции и направила наблюдателей.
18 мая 1960 Минерву и Марию Терезу с мужьями судили, но 9 августа Трухильо приказал освободить сестер - и чтобы продемонстрировать великодушие, и из-за наблюдателей... В общем, убить полуофициально казалось уже не таким удобным способом. Трухильо приказал генералу Пупо Роману подготовить план по окончательному исчезновению сестер Мирабаль.
Это трейлер к фильму Tropico de sangre. Не знаю, есть ли он на русском - если знаете, оставьте ссылку в комментах, если не сложно.
Сестры стали ездить к мужьям в тюрьмы.
18 и 22 ноября 1960 исчезнуть их не удалось: исполнители убийства вернулись, сказав, что женщины были с детьми. 25 ноября они поехали без детей - Патриа, Минерва и Мария с водителем Руфино де ла Крусом. Его считают чуть ли не статистом, но, похоже, он был искренним другом семьи Мирабаль. На обратном пути эскадрон смерти остановил машину на горной дороге, отвез их в сторону и... их забили палками. Так, что когда Руфино привезли домой, "кости его головы хрустели как яичная скорлупа".
Патрии и Минерве было 36 и з4 года, Марии Терезе - 25.
После переворота убийцы предстанут перед судом, им дадут по 30 лет, потом трухильисты выправят для них паспорта и вывезут из страны. Куда - не знаю, но, по опыту Сальвадора, догадываюсь.
О том же есть "Время бабочек" с Сальмой Хайек - более щадящий чувства потребителей фильм.
Деде Мирабаль - единственная выжившая из сестер. Скончалась в 2014
Когда станет можно, Деде издаст книгу Vivas en su jardín - Живите в своем саду.
При Хоакине Балагере к деталям убийства сестер Мирабаль "относились с осторожностью на официальном уровне". Только с уходом этого либерального диктатора, в 1997 году, сестер Мирабаль признали в школьных учебниках национальными мучениками.
Трухильо ожидал, что проблема решилась. Но убийство потрясло Доминикану и, думаю (хотя прямых указаний на это не встречал) наложилось на две другие легенды доминиканской истории: на Дев Галиндо - трех несовершеннолетних девушек, убитых, изнасилованных и расчлененных во время гаитянской оккупации 1822-44 гг., и на сестер Вилла - они сшили первый флаг Доминиканской республики (1844) и их тоже было три.
25 ноября, в память сестер Мирабаль, стал Международным днем защиты женщин от насилия.
Доминиканский Че Гевара
Франсиско Кааманьо родился 11 июня 1932 в аристократической семье военных и сделал карьеру в армии. В последние годы правления Трухильо, дослужившись до полковника, командовал Корпусом белых шлемов Национальной полиции (полицейским спецназом для разгона демонстраций).
К концу 1950-х годов оппозиция режиму внутри страны усилилась за счет молодежи, родившейся уже во время его "эры". На протесты Трухильо ответил ещё большими репрессиями, организованными Службой военной разведки (Servicio de Inteligencia Militar) во главе с Джонни Аббесом, сыном американского бухгалтера (1924-67). Уровень жестокости и садизма Аббеса стал легендарным. Хоакин Балагер, один из ближайших помощников Трухильо, писал, что однажды застал Аббеса в одном из залов президентского дворца, с увлечением читающего о китайских способах пыток.
Джонни Аббес
В марте 1956 года в Нью-Йорке Аббес организовал похищение Хесуса Галиндеса Суареса (1915-56?), баскского писателя и испанского республиканца – он в это время работал над книгой о преступлениях Трухильо. В исчезновении был замешан американский пилот Gerald Lester Murphy, работавший на Dominican airline, CDA, который затем сам пропал без вести. Под давлением родственников Мерфи и Конгресса США доминиканское правительство начало расследование и обвинило в исчезновении Мерфи другого пилота CDA – Октавио де ла Маза, который затем «покончил с собой» в тюрьме в январе 1957-го.
Но это всё ерунда, потому что "наш сукин сын". Вот Никсон, еще вице-президент, и Трухильо:
Кончит Джонни Аббес, в отличие от большинства таких деятелей, плохо: после скитаний по Европе он всплывет в Гаити в качестве советника по безопасности Папы Дока. В 1967 он ввяжется в какой-то заговор, Папа пришлет к дому Аббеса тонтон-макутов, и они вырежут его семью вместе с ним.
Этой женщине то ли повезло быть женой всесильного палача - он приходил с работы, мыл руки, садился ужинать, а потом они проводили прекрасный вечер в кругу любящих детей на райском тропическом острове - под шум пальм и Карибского моря. Или не повезло: если даже в такой приличной стране, как Чили, при Пиночете исчезались с непременными пытками, то у тонтон-макутов убийства были обставлены так, чтобы сеять чистый ужас (помните, как звучит это слово на латинском?). Эта гаитянка не даст соврать:
Режим критиковали и подвергли остракизму иностранные государства (даже в Америке). Это лишь подогрело паранойю Трухильо. Он все чаще вмешивался в дела соседей, в частности, Венесуэлы - там президент Бетанкур был давним и открытым оппонентом Трухильо и поддерживал недовольных правлением доминиканцев. В отместку тот несколько раз пытался организовать свержение Бетанкура с помощью венесуэльских иммигрантов-оппозиционеров Это вынудило Венесуэлу обратиться с иском в Организацию американских государств. Взбешенный Трухильо приказал заложить бомбу в автомобиль, припаркованный на пути следования президентского кортежа; взрыв, прогремевший 24 июня 1960, ранил, но не убил Бетанкура.
Paseo Los Próceres, Каракас, 24 июня 1960
Покушение на президента Венесуэлы окончательно подорвало международное отношение к режиму Трухильо: члены ОАГ единогласно проголосовали за разрыв дипотношений и ввели экономические санкции против Доминиканы. А тут еще убийство сестер Мирабаль. Трухильо стал обузой для США, их отношения с Доминиканской Республикой стали крайне напряженными.
Три могилы Рафаэля Трухильо
Положение Трухильо, охотно дававшего приют лишившимся власти диктаторам вроде Батисты с Кубы или Переса Хименеса (1950-58) из Венесуэлы, пошатнулось после впечатляющего успеха кубинских революционеров, особенно после провала десанта "червей" в заливе Свиней. США решились на смену политики в Латинской Америке, отказавшись от поддержки таких одиозных личностей. ЦРУ, не сумев договориться с Трухильо, 30 мая 1961 организовало его убийство.
В честь убийства Козла написали веселую меренге (это жанр доминиканской музыки). Она стала названием романа Варгаса Льосы "Праздник козла". Марио Варгас Льоса, пожалуй, самый знаменитый перуанский писатель (а по влиянию - второй после Айя де ла Торре, основателя Alianza Popular Revolucionaria Americana, APRA). У нас больше известны его "Рота добрых услуг" и "Город и псы" (по нему снят фильм Ягуар, может, кто помнит).
Сама меренге (перевод мой, поэтому не дословный):
Козла замочили прямо в дороге. Козла замочили, а я не увидел.
Давай посмеемся, Давай потанцуем, Давай насладимся! Тридцатое мая - праздник свободы.
Тут у нас всплывает официальный наследник диктатора – 32-летний генерал Рамфис Рафаэль Леонидас Трухильо Мартинес. Хотя Рафаэль Трухильо официально признал Рамфисa своим сыном, принято считать, что Эспаньолита (La Españolita – прозвище Марии Мартинес до ее знакомства с Трухильо) прижила Рамфисa с кубинцем по имени Рафаэль Домингес, который впоследствии исчез. Рамфис в 4 года стал полковником (с начислением соответствующей зарплаты и льгот), а в 9 лет – бригадным генералом. В середине 1950-х Рамфиса отправили на учебу в Командно-штабной колледж армии США в Форт-Ливенворт, Канзас. Но чему может учиться генерал у каких-то там полковников? Рамфис предпочитал Голливуд, где крутил романы с восходящими кинозвездами, прежде всего с Ким Новак (исполнительницей главной роли в «Головокружении» Хичкока).
Рамфис Трухильо и актрисы Жа-Жа Габор и Ким Новак на обложке журнала Whisper , ноябрь 1958
Рамфис прославился покупкой роскошных авто, норковых шуб и ювелирных изделий для красивых девушек. Такое помпезное вручение подарков заняло все новостные ленты, и даже в Конгрессе США встал вопрос о прекращении гуманитарной помощи Доминиканской республике. В какой-то момент в Лос-Анджелесе на автомобилях, которые водили девушки, стали появляться наклейки «Этот автомобиль - не подарок Рамфиса Трухильо» («This car was not a gift from Ramfis Trujillo»). В общем, Рамфис не получил диплом, чем, с одной стороны, был сильно взбешен, с другой - ему удалось унизить отца.
Голые вечеринки не вчера придумали
Когда он вернулся домой, Октавия (его жена) подала на развод. Его поведение, в том числе групповые изнасилования молодых женщин и заказные убийства, заставили папу отправить сына в санаторий в Бельгии. Сынку требовалась помощь квалифицированных психологов - он с детства страдал от давления отца, пытавшегося сделать из сына настоящего диктатора. Историки Бернардо Вега и Роберт Крассвеллер документально описали госпитализацию Трухильо, в частности, что он проходил процедуры электрошока в 1958 году, и после этого еще долго оставался в больнице.
После убийства отца Рамфис вернулся из Франции (где продолжал вести жизнь плейбоя), опираясь на помощь Джонни Аббеса. Уже 1 июня Рамфис сосредоточил в своих руках необъятную власть, был назначен командующим всеми вооруженными силами и начал жестокие расправы со всеми, кто был причастен к убийству горячо любимого отца. Многих подозреваемых он убил лично - психологи помогли, и Рамфис больше не страдал. Были расстреляны военный министр генерал Фернандес, бригадный генерал Диас, жертвами репрессий стали не только заговорщики, но и многие ни в чем не повинные доминиканцы. По всей стране началась охота за неблагонадежными элементами. Однако вскоре Рамфис и марионеточный президент Хоакин Балагер предприняли некоторые действия по смягчению режима: Рамфис ослабил жесткую цензуру, предоставил ряд гражданских свобод. Но это ему не помогло.
25 октября бежали за границу два его дяди, братья Рафаэля – бывший марионеточный «президент» Эктор Трухильо (умер в Майами в 2002) и генерал Арисменди Трухильо. Марионеточные президенты - потому что Рафаэль Трухильо выборы проводил, и официально был президентом только в 1930-38 и 1942-52 гг.
18 ноября Рамфис организовал резню на асиенде «Мария» в Сан-Кристобале, где были убиты 6 человек, причастных к казни Рафаэля Трухильо (в итоге сумели выжить только двое из 11 — генерал Имберт Баррера и Луис Амиама Тио). В ту же ночь главнокомандующий ВВС Петан Трухильо встретился на авиабазе Сан-Исидро с Тунти Санчесом и региональными начальниками Службы военной разведки. Предстояло перебить многих политиков и антитрухильистов региона Сибао. План назывался «Операция Зеленый свет» или «Резня в Сан-Бартоломе». Планировалось убить даже таких марионеток, как Вириато Фиалло и Хоакин Балагер, действующий "президент".
Утром 19 ноября началось Восстание Пилотов во главе с подполковником Мануэлем Дураном Гусманом. Летчики отбомбились по артиллерийским и танковым частям, верным Семье. Рамфис бежал обратно во Францию вместе со всеми выжившими членами семьи на борту знаменитой яхты «Анхелита» (Angelita) и с гробом с телом отца. Там Рафаэля Козла Трухильо закопали на Пер-Лашезе, но клятые студенты-бунтовщики не дали покоя, и Франко предоставил третью могилу – в Мадриде.
Анхелита
María de los Ángeles del Sagrado Corazón de Jesús Trujillo Martínez, в просторечии Анхелита, принцесса и яхта (в центре) в окружении прочего цвета доминиканской аристократии
Рамфис умер в 1969 в Мадриде после автокатастрофы с герцогиней Альбукерке.
Как вам дайкири? А теперь доставайте крем от загара - становится жарко. И баксы. Нам понадобится много баксов - возможность купить страну выпадает раз в жизни!
Помните в начале 90-х шел сериал, где красотка садилась к байкеру на "Харлей", увидев, как он закуривает "Лаки Страйк" ? Действие в нем происходит в 1963 году. В одной из серий главбандит говорит, что у них есть возможность купить целую страну, и что Дядя Сэм не против, потому что их цели сейчас совпадают.
И страна угадывается легко. На Колумбию у него не хватило бы баксов, а на маленькую банановую республику - как раз. Тем более, когда в ней начинается
Гражданская война
Доминикана находилась под властью военной хунты до 1963 года, когда с помощью США были организованы демократические выборы. Хуан Эмилио Бош Гавиньо (к немцам он отношения не имел: полукаталонец, полупуэрториканец) одержал победу. На инаугурации 27 февраля 1963 присутствовал Линдон Джонсон.
Бош, явно сочувствовавший социализму, начал серию реформ и разорвал отношения с американскими корпорациями (прежде всего коррупционные). Фатальным для него стало уменьшение расходов на армию и ограничение ее участия в политической жизни. Но самым страшным его преступлением стало то, что Бош не стал подавлять забастовку на заводах «South Puerto-Rico sugar company», чего требовали США, и компании пришлось увеличить зарплату рабочим на 30%. "Подавить забастовку" чаще всего означало следовать закону свободного рынка: "Цену всего, кроме рабочей силы, определяет конкуренция. Цену рабочей силы определяют пулеметы".
Все это вызвало гнев деловых магнатов и военных. Они запустили слухи, что Бош - коммунист (в те времена этот ярлык вешали на всех, кто мало-мальски пытался улучшить положение народа). 25 сентября 1963 года группа из 25 высокопоставленных военных во главе с Элиасом Весина-и-Весиной при поддержке ЦРУ изгнала Боша из страны.
Хуан Эмилио Бош
Власть оказалась в руках Триумвирата. Хотя он и проводил антикоммунистическую политику, но Белый дом официально его не признал. Председателем Триумвирата стал Дональд Рейд Кабраль – правнук президента 1866-68 гг. Хосе Марии Кабраля-и-Луны (шотландского происхождения). Рейду не удалось заручиться поддержкой народа, и несколько фракций готовили переворот: конституционалисты под руководством Боша, группа доминиканских военных под началом Пеньи Тавераса, сторонники бывшего лидера Доминиканской революционной партии (ДРП) Николаса Сильфыи трухильисты Хоакина Балагера (того самого "президента", которого чуть не убили по приказу Рамфиса Трухильо).
Апрельская революция
В 1965 разрозненные группы, противостоявшие триумвирату, объединились. Их возглавил полковник Франсиско Кааманьо. Они намеревались вернуть Хуана Боша и восстановить конституцию, поэтому их называют конституционалистами.
Восстание началось 24 апреля и, что самое странное, застало врасплох США. В этот день 3 младших офицера попросили о встрече с президентом Рейдом Кабралем. Он отправил начальника штаба Ривьеру Куэсту для переговоров с офицерами в военный лагерь «16 августа», где тот был немедленно задержан. Затем группа военных из числа конституционалистов и сторонников ДРП захватила Радио Санто-Доминго и начала призывать к мятежу, в то время как офицеры-конституционалисты раздавали оружие и бутылки с зажигательной смесью своим сторонникам из гражданских. Известия об этом побудили гарнизон военного лагеря «27 февраля» и часть водолазов флота дезертировать. Полиция разбежалась.
На следующий день Рейд назначил бригадного генерала Весину-и-Весину новым начальником штаба. Тот собрал правительственные войска (лоялистов). В 10:30 утра повстанцы взяли штурмом президентский дворец и арестовали Рейда. Несколько часов спустя 4 лоялистских самолета «P-51 Mustang» бомбили Национальный дворец и другие позиции конституционалистов, 1 самолет был сбит. Единственный лоялистский корабль «Mella», стоявший на реке Осама, тоже обстрелял дворец. Конституционалисты мобилизовали и вооружили 5000 гражданских и 1500 солдат.
Опасаясь, что толпа, собравшаяся во дворце, линчует Рейда, Франсиско Кааманьо позволил ему бежать: Рейд уже был сброшен со счетов лоялистами. Большинство их руководителей бежало из С.-Доминго. 26 апреля Хосе Рафаэль Молина Уренья (ДРП, председатель палаты депутатов до переворота 1963 года) был объявлен временным президентом. В это время большие толпы людей собрались на улицах, чтобы потребовать возвращения из ссылки Боша.
На стороне свергнутого триумвирата выступила авиация и часть армии. Командующий флота объявил о нейтралитете. На севере была создана новая военная хунта во главе с Э. Вессина-и-Вессина. Он двинул на столицу 90 танков и бронемашин с 30 самолетами.
Танк конституционалистов
Когда стало ясно, что хунта сама не справится с конституционалистами, Линдон Джонсон решил вмешаться: Белый дом опасался , что "как на Кубе". Естественно, для оправдания интервенции президент в телеобращении заявил: «Правительство Соединенных Штатов было проинформировано военными чинами Доминиканской республики об опасности, угрожавшей жизни американских граждан. Эти чины не могут более гарантировать их защиту и потому просят предоставить для этого военную помощь».
Столкнувшись с неизбежностью вторжения, Кааманьо принял участие во встрече в посольстве США. Посол предложил повстанцам сдаться. Полковник ответил: «Позвольте мне сказать вам, что мы не сдадимся и будем сражаться до конца».
Ранним утром 27 апреля 1176 иностранцев, собравшихся в отеле «Embajador» (см. схему выше) на западной окраине Доминго, были вывезены на конвертопланах на ВМБ Айна и на авианосцы. В тот же день 4000 лоялистов пытались захватить мост Дуарте и занять позиции на западном берегу р. Осама, но ополченцы сожгли «коктейлями Молотова» 14 из 16 танков лоялистов. Второй отряд, состоявший из 700 солдат, покинув Сан-Кристобаль (к западу от Санто-Доминго), атаковал западные пригороды столицы. Лоялисты захватили штаб-квартиру полиции в Форталеса-Осаме и взяли в плен 700 человек. 28 апреля вооруженные гражданские лица напали на полицейский участок в Вилье-Консуэло и перебили всех полицейских. В тот же день американская морская пехота высадилась в Бараона и Айне на ЮЗ побережье.
29 апреля они заняли прибрежные районы столицы и все побережье да Бараоны. В ночь на 30 апреля на авиабазе Сан-Исидро высадилась бригада 82-й воздушно-десантной дивизии США (той самой, что из «Call of Duty» и «Медали за отвагу»). К 1 мая численность американских войск достигла 12 тысяч.
1 мая СССР потребовал срочного созыва Совбеза ООН. Джонсон заявил, что американские войска предотвратили приход коммунистов к власти в Доминикане. В 16:30, при посредничестве папского нунция, было заключено перемирие между воюющими сторонами. Оно благоприятствовало деморализованным лоялистам.
С Пуэрто-Рико были переброшены дополнительные 27 тыс. американских военных (против конституционалистских 1500 солдат и 5000 ополченцев). Они блокировали районы конституционалистов, установив 7 блокпостов, через которые горожане могли пройти лишь после тщательно досмотра с помощью металлоискателей – иных способов обыскать доминиканок в свободных платьях, под которыми можно было спрятать что угодно, не было. Несмотря на вторжение, парламент 4 мая успел назначить Кааманьо президентом.
К операции Power Pack («блок питания») привлекли войска из других латиноамериканских стран в рамках Межамериканских миротворческих сил во главе с бразильским генералом Уго Панаско Альвимом. Так США стремились придать интервенции вид операции по спасению и защите жизней во время гражданского конфликта.
Среди интервентов было 1130 бразильцев (военная хунта Кастелу Бранку, 1964-85), 250 гондурасцев (военная диктатура Освальдо Лопеса Арельяно, октябрь 1963-1982), 184 парагвайца (режим Альфредо Стресснера, 1954-89), 160 никарагуанцев Луиса Сомосы Дебайе (1957-67), 21 костариканец (гражданский президент Хосе Франсиско Орлич Больмарсич, 1962-66, ближайший сподвижник наиболее заметного политического деятеля Коста-Рики XX века Хосе Фигереса Феррера; тут стоит отметить, что после поражения в заливе Свиней в 1961 году ЦРУ разместило лагеря подготовки кубинских гусанос в костариканских джунглях на землях, принадлежавших полковнику Вико Старки Хименесу) и 3 сальвадорца (Хулио Адальберто Ривера Карбальо, ставленник «Военно-политического директората», 1961-79; именно он создал ОРДЕН (ORganización DEmocrática Nacionalista) – кадровый резерв эскадронов смерти). Все они, по отзывам американцев, были очень плохо экипированы и обучены, потому скорее мешали борьбе с повстанцами.
Бои между американцами и конституционалистами шли в основном в городах. Было убито от 3000 до 4000 доминиканцев и 27 американцев, ещё 156 американцев были ранены.
Армия США начала также пропагандистскую работу с помощью спешно направленного на остров и поступившего в распоряжение руководства местного отдела Информационного агентства США специального подразделения «психологической войны» (1st Psychological Warfare Battalion, Форт-Брэгг, С. Каролина). 5 мая в эфир вышла радиостанция «Голос зоны безопасности». Передачи сочиняли и записывали работники Информагентства, хорошо знавшие испанский язык и реалии Доминиканы. Мощности передатчиков хватало, чтобы охватить большую часть республики. Кроме того, 1-й «психологический» батальон, самолет ВВС США и спецкоманды на судах ВМФ, блокировавших побережье, занимались подавлением радио конституционалистов, сумевших захватить несколько мощных передатчиков. В конце концов, американцы смогли подавить их только в ходе специальной операции по уничтожению радиоузлов противника и "Радио Санто-Доминго"
15 мая лоялисты атаковали повстанцев в северной части Санто-Доминго, нарушив перемирие от 5 мая. В ходе боев за президентский дворец 19 мая погибло несколько видных военных руководителей конституционалистов. Войска США пытались удержать международную зону безопасности, но были обвинены в пособничестве врагу обеими сторонами. 15 июня американцы и бразильцы перешли в контрнаступление и захватили 56 кварталов.
Раненый американский солдат. Санто-Доминго
Лишь к концу 1965-го сопротивление конституционалистов было сломлено. 3 сентября, после подписания Акта о доминиканском примирении, Кааманьо подал в отставку, и временное правительство возглавил Эктор Федерико Гарсия Годой Касерас.
19 декабря 1965 года лоялисты предприняли внезапную и массированную атаку в городе Сантьяго-де-лос-Трейнта-Кабальерос, чтобы убить Кааманьо и главное руководство конституционалистских вооруженных сил. Она планировалась как прогулка, учитывая превосходство в вооружении и в численности войск, но, как и в бою у моста Дуарте 27 апреля, обернулась очередным крупным поражением хунты. Потери, понесенные атакующими, в 30 раз превышали потери конституционалистов.
Как только известие об атаке разлетелось по стране, население столицы вышло на улицы в защиту полковника Кааманьо.
После шокирующего поражения 19 декабря генерал Франсиско Ривера Каминеро издал инструкции по реализации плана истребления конституционалистов - "Операция Честь". Начались долгие переговоры между временным президентом Годоем (не доверял новой хунте) и конституционными лидерами, и было достигнуто соглашение: офицеры-патриоты, в качестве вклада в разрешение кризиса, должны покинуть родину начиная с 11 января 1966 года.
Перед отъездом Кааманьо заявил на специальной пресс-конференции: «Я не буду считать Доминиканскую Республику свободной до тех пор, пока иностранные войска вторжения остаются в стране. Я уезжаю из страны, чтобы, как военный, исполнить указ того, кого поддержал на посту президента. Мы не можем не соблюдать постановления Президента Республики». После его отъезда начались широкие репрессии против конституционалистов.
В 1966 году, в ходе "выборов", президентом стал Хоакин Балагер,человек, очень близкий к Трухильо. Он перенял многое из методов управления покойного Козла. Так, после убийства патрона он бросил (летом 1961-го) все вооруженные силы на подавление забастовок и демонстраций.
Балагер
Он, с перерывом, будет править до 1996 года.
В сентябре 1966 США начали вывод войск. Правда, в стране осталось 250 военных советников, 500 сотрудников посольства и около 5000 (!) агентов ЦРУ.
В Лондоне с Кааманьо связались представители Фиделя Кастро, и 23 октября 1967 полковник переехал на Кубу. После неудачи с попыткой создать Патриотический фронт на основе нескольких политических партий он перешел к созданию партизанской группы. Группа поддержки Кааманьо во главе с Амором Херманом Аристи, которая должна была создать условия для успешной высадки повстанцев, 12 января 1971 года попала в засаду и была уничтожена во время ожесточенного боя, в котором применялась тяжелая артиллерия и даже авиация.
В ночь на 2 февраля 1973 Кааманьо возглавил высадку небольшой группы повстанцев (9 человек) в Плайя-Караколесе, недалеко от Асуа-де-Компостелы на ЮЗ страны.
Центральная Кордильера
Тут бывают заморозки
После двух недель партизанской войны против регулярной армии (в ходе нее армия еще обстреляла норвежский корабль), не получив столь желанной поддержки крестьян, отряд повторил судьбу отряда Че Гевары в Боливии – он был почти полностью уничтожен, а полковник Франсиско Альберто Кааманьо взят в плен и убит по указанию Балагера без суда. Балагер сказал генералу Рамону Эмилио Хименесу, госсекретарю вооруженных сил: «В стране нет тюрьмы для такого человека, как полковник Кааманьо». Его тело было показано небольшой группе журналистов, которых на вертолете доставили к месту гибели партизан в районе Нисайто (Ла-Орма-де-Сан-Хосе-де-Окоа) в Центральных Кордильерах. После этого тело полковника было расчленено, а его останки сожжены.
В конце марта армия объявила о ликвидации партизанского очага.
Cruz y monumento en honor a Francisco Caamaño, Valle Nuevo
Процветание Доминиканы
Балагер правил до 1978 года, преследуя оппозицию и ведя войну с партизанскими группами, стоившую тысяч жизней крестьян. Диктатором он был либеральным - при нем убито и исчезнуто всего 11 тыс. человек. Однако его хвалили за амбициозную инфраструктурную программу: строительство крупных жилищных массивов, спортивных комплексов, театров, музеев, акведуков, автомагистралей, огромного маяка-мавзолея Колумба, завершенного в 1992. И, конечно же, отелей!
Маяк Колумба. В "профиль" он напоминает индейскую пирамиду, сверху - крест
В 1978 Балагер собирался переизбраться на четвертый срок. Однако стагнация и рост инфляции привели к появлению сильного соперника - богатого землевладельца Антонио Гусмана, соратника Хуана Боша. Когда при подсчете голосов стала очевидна тенденция в пользу Гусмана, военные приостановили подведение результатов, но на фоне активных протестов в стране и сильного давления из-за рубежа подсчет голосов был возобновлен. Президентом США был Джимми Картер - глубоко религиозный христианин, он не собирался закрывать глаза на "наших сукиных детей": Картер перестал помогать Виделе в Аргентине, не стал спасать Сомосу в Никарагуа, пальцем о палец не ударил, чтобы шах Реза Пехлеви усидел троне (а революция там разворачивалась долго), заставил помириться Египет и Израиль. Кстати, в этом году ему исполнится 100 лет, и он еще жив. Советниками у него были госсекретарь Сайрус Вэнс и Бжезинский - враги, - но до ввода войск в Афганистан Вэнс преобладал. В общем, при Картере мир стал чуть чище, но при Рейгане все возобновилось с еще большим угаром.
Ну а Балагер впервые не смог победить на выборах, а в истории Доминиканской Республики впервые произошел мирный процесс передачи власти действующим президентом оппозиционному кандидату.
Антонио Гусман проводил осторожные реформы, постоянно приглядываясь к выражению лиц генералов. Его знали как очень сильного и яркого человека, и он не позволял себе расслабиться даже наедине с женой. В начале июня 1982 года Иполито Мехия (будущему президенту в 2000-04), сказали, что президент Гусман плохо себя чувствует и что следует нанести ему визит. У Иполито были хорошие отношения с президентом - тот назначил его министром сельского хозяйства в 1978 году. Приехав, Иполито обнаружил, что Гусман сидит на пляже рядом со своей лошадью и плачет. Что-то, а Иполито и все остальные знали - это совершенно нехарактерно для президента. Он обратил на это внимание жены Гусмана, но та отмахнулась: мой муж никогда не плачет. Лишь психиатр, с которым посоветовался Иполито, сказал: «Иполито, депрессия — проклятая болезнь. Будьте очень осторожны». В общем, 4 июля 1982 года президент Антонио Гусман Фернандес застрелился.
Однако на выборах вновь победил оппозиционный (относительно армии и пост-трухильистского режима Балагера) кандидат Сальвадор Бланко.
В 1986 году 80-летнему Балагеру, ослепшему к тому времени, удалось выиграть выборы, воспользовавшись расколом оппозиции. Новый его срок был заметно либеральнее. Но на фоне массовых протестов он оставил свой пост в 1996 году, дожив до звания самого старого главы государства на планете. Вновь баллотировался в 2000 году, в возрасте 94 лет, и умер в 2002-м.
С 1996 года все президенты Доминиканской Республики – кандидаты от Доминиканской партии освобождения, основанной Хуаном Бошем в 1973-м.
Через 20 лет после гибели полковника Кааманьо доминиканское правительство официально признало его героем за попытки восстановить суверенитет и законное правительство в своей стране. Была идея дать ему звание генерала посмертно, но она была отвергнута, так как Франсиско вошел в историю республики как полковник.
24 апреля 2013 года в знак признания заслуг он (как считалось) был захоронен в кенотафе в Национальном пантеоне. Предполагаемые останки были эксгумированы после 27-летнего захоронения на кладбище Авенида Максимо Гомес, однако анализ ДНК не подтвердил их подлинность.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Начиная с марта 1971 года с военных аэродромов Израиля по тревоге поднимали в воздух до десятка истребителей. Случалось это по нескольку раз за неделю и продолжалось почти год. Израильские летчики безуспешно охотились за неуловимым самолетом, который прилетал со стороны Средиземного моря и двигался то вдоль египетско-израильской границы, то над территорией самого Израиля. Там с помощью средств обнаружения установили, что самолет взлетает с одного и того же военного аэродрома, расположенного вблизи Каира. В те годы эти страны воевали между собой. И появление новой авиационной техники у египтян крайне тревожило израильских военных.
ТЕМ неуловимым самолетом был МиГ-25. Его еще не приняли на вооружение Советской армии, а в Египет в условиях строжайшей секретности доставили четыре такие машины и специальный отряд: военных летчиков и инженерно-технический состав. Им предстояло испытывать МиГ-25 в боевых условиях. Командовал отрядом военный летчик-испытатель Государственного летно-испытательного центра полковник Александр Бежевец.
Разрабатывать МиГ-25 в Советском Союзе начали в 1960 году. Через три года Александр Бежевец впервые увидел макет этого самолета в ГЛИЦ ВВС, где Александр Саввич служил летчиком-испытателем. Даже не вдаваясь в технические особенности, было ясно, что самолет очень сложный и в конструкции, и в эксплуатации. Это была машина нового поколения, а чтобы летать на ней, от летчика требовалось еще и серьезное инженерно-техническое образование. В центре работать на МиГ-25 стали Бежевец и Иринархов. Сначала в Жуковском, потом в Ахтубинске. Там Александра Саввича назначили ведущим летчиком-испытателем нового самолета, который действительно оказался уникальным. Тогда в мире не существовало истребителя, способного приблизиться по летным характеристикам к МиГ-25. Он достигал высоты более 20 тысяч метров, развивал скорость до 3 тысяч километров в час. Благодаря специальной аппаратуре самолет мог автономно двигаться по маршруту, а его навигационная система обеспечивала возвращение на свой аэродром и заход на посадку. В то время главные конкуренты советской машины американские «Фантомы» и французские «Миражи» не поднимались выше 15 тысяч метров от земли и едва разгонялись быстрее 1000 километров в час.
На МиГ-25 летали только в высотно-компенсирующем костюме и гермошлеме. Но и при этом организм человека испытывал колоссальные перегрузки. К тому же, летая днем на огромной высоте, летчик постоянно находился под палящими лучами солнца. После приземления белье, которое испытатели надевали под костюмы, оказывалось мокрым до нитки, хоть выкручивай. Тогда конструкторам МиГа пришлось поломать голову, чтобы защитить летчика от зноя. К исходу 1969 года основная работа завершилась. Уже поговаривали, что скоро назначат государственные испытания, как вдруг Бежевец получил необычное задание – срочно приступить к бомбометанию с предельных высот (более 20 тысяч метров). Необычность заключалась в том, что Александр Саввич испытывал разведывательную модификацию МиГ-25. Но приказы не обсуждают. Работали на полигоне в Ахтубе.
К самолету подвешивали 4 пятисоткилограммовые бомбы, которые он сбрасывал по площадным целям. Из-за большой высоты обычные прицелы оказались бесполезны. Для прицеливания впервые использовали навигационную аппаратуру. Она учитывала скорость полета, расстояние до цели, высоту и автоматически вычисляла момент сброса бомбы. Результаты оказались очень хорошие. Хотя летчикам не объясняли цель этих тренировок, но и так было ясно, что самолет готовят к боевым действиям. И скорее всего на Ближнем Востоке. Ведь там с 1967 года практически не затихал арабо-израильский конфликт. На этот раз Израиль воевал с Египтом.
Весной 1970 года в Ахтубу прибыла специальная комиссия из Министерства обороны и начала формировать секретный отряд. Как объяснили, для применения самолета за рубежом. Старшим команды назначили полковника Александра Бежевца. Вместе с ним отобрали летчика-испытателя ГЛИЦ Николая Стокова и четырех летчиков одного из разведывательных авиационных полков ВВС. Эту часть планировалось первой перевооружить на МиГ-25. Кроме шести летчиков в отряд отобрали несколько сотен авиационных инженеров, техников, обслуживающий персонал. В общей сложности оказалось 450 человек.
В ФЕВРАЛЕ 1971 года Бежевцу принесли телеграмму – срочно вызывают в центр. Подобным образом отозвали из отпусков остальных военнослужащих отряда. Причину не называли. Лишь намеки да полунамеки. Мол, предстоит отправка за рубеж в «жаркую страну». Хотя всем было ясно, что это – Египет. На сборы и подготовку ушло две недели. И вот с одного из военных аэродромов один за другим взлетели четыре могучих Ан-22 и 56 воздушных трудяг Ан-12. В огромных грузовых отсеках «Антеев» везли в разобранном виде четыре воздушных разведчика МиГ-25. В «двенадцатых» находилось оборудование, необходимое для обслуживания новейшего советского самолета и производства полетов на нем. Но и это оказалось еще не все. Часть грузов отправили железнодорожным составом. В Новороссийске самолеты и имущество перегрузили на огромное гражданское грузовое судно, которое в начале марта прибыло в Александрию. Местом базирования МиГ-25 стал военный аэродром египетской армии, расположенный недалеко от Каира. Инженеры, техники и летчики сразу принялись собирать самолеты и готовить их к предстоящим вылетам. Вскоре в отряд приехал справиться, как идут работы, главный советский военный советник.
— Через неделю начнется война, — предупредил Бежевца генерал. Однако через семь дней ничего подобного не произошло. Летчики воспользовались этой нестыковкой и облетали самолеты над пустыней.
И вот из Москвы пришла телеграмма с приказом. Требовалось выполнить боевой полет над египетско-израильской границей на высоте 20 тысяч метров со скоростью 2800 километров в час. Такие параметры выбрали специально. Ни один израильский истребитель того времени не летал так высоко и быстро. При этом бессильными оказывались и наземные средства ПВО. Их зенитные ракеты «Хок» едва добивали до 19 километров.
Однако на первый полет МиГ-25 в Израиле, похоже, даже не обратили внимания. Определить это довольно просто – достаточно почитать израильские газеты или послушать радио. Там постоянно и довольно оперативно комментировали все, что происходило на фронте. Но на этот раз и радио, и газеты молчали. Видимо, и со стороны военной разведки не поступило никаких сообщений, так как вскоре Бежевца вызвали к главному военному советнику.
— Из Москвы строго спрашивают, как вы летаете, что на вас не реагируют? – встретил летчика генерал.
Александр Саввич показал данные объективного контроля и объяснил, что полет проходил в соответствии с полученным заданием. Наверное, в Израиле просто не поверили, что в армии Египта мог появиться самолет с небывалыми на то время летными характеристиками. Информацию о полете передали в Москву. Оттуда пришло подтверждение, чтобы продолжали летать по прежним параметрам. Дело в том, что перед отправкой МиГ-25 в Египет министр обороны СССР Маршал Советского Союза Гречко проводил специальное совещание. На него пригласили и полковника Александра Бежевца. Тогда министр строго указал, что летать над Израилем необходимо выше 20 тысяч метров и со скоростью 3 тысячи километров в час. При этом не приближаться к Тель-Авиву ближе 40 километров. Почему определил именно такое удаление, неизвестно. Но он предупредил, какая будет шумиха, если самолет или летчик попадут к израильтянам. Поэтому и требовал повышенной безопасности. Потом дали слово участникам совещания. Бежевец также попросил разрешения высказаться и попытался объяснить, что безопаснее всего будет взлетать в Египте, а приземляться в Сирии. Или наоборот.
— Полковник, зачем мне сдался ваш самолет, чтобы я его здесь (в Египте. – Авт.) охранял, дивизион ставил, а потом еще и в Сирии?— прервал министр военного летчика.
Дальше говорить было бесполезно. Советские летчики знали, что пролететь над территорией Израиля, развернуться и возвращаться обратно опасно. Хотя МиГ-25 и превосходил по летным характеристикам истребители израильской армии, и догнать его они не могли. Но вот перехватить на обратном пути и уничтожить ракетами им было вполне по силам. Поэтому уже в Египте наши пилоты начали прикидывать, как выполнять полеты, чтобы снизить подобный риск. Тогда и определили, что после взлета под Каиром МиГ-25 будет уходить в сторону Средиземного моря, там разворачиваться и уже тогда (в зависимости от задания) лететь либо вдоль египетско-израильской границы, либо над территорией Израиля. После этого вновь разворачиваться, но уже над Красным морем, и возвращаться на свой аэродром.
Маршрут второго полета МиГа пролегал уже над территорией Израиля. С того времени наш самолет замечали всегда. Пролет над израильской территорией длился несколько минут. Руководя полетом с командного пункта, Бежевец всегда видел очень похожее изображение на планшете воздушной обстановки. На нем планшетисты мелками отмечают все воздушные цели, которые находятся в зоне обнаружения локатора, и наносят маршруты их движения. Как только МиГ-25 оказывался над Средиземным морем, в районах расположения израильских военных аэродромов появлялось до десятка, а то и более отметок. Это поднятые по тревоге истребители устремлялись на перехват советского самолета. Отметок было так много и маршруты их полетов проходили настолько близко друг от друга, что это напоминало цветочный букет, который словно стрела пронзал маршрут нашего самолета. Правда, признался Александр Саввич, летя в кабине МиГа, об охоте, которая ведется за тобой, даже не подозреваешь. Но когда находишься на земле и видишь армаду, что несется за твоим товарищем, становится очень неуютно.
Однако это не мешало советскому самолету методично выполнять боевые вылеты. Как противодействовать этому, обсуждали даже на одном из заседаний израильского парламента. После того в местных газетах напечатали заявление, мол, русские летчики больше не будут летать над территорией Израиля. В ТОМ, что это советские самолеты и ими управляют советские летчики, в Израиле не сомневались. С одной стороны, исправно работала разведка. Как только неизвестные самолеты начали нарушать воздушное пространство Израиля, там очень быстро узнали, кому принадлежат машины. Подтверждение этой информации израильтяне наверняка получили и от своих агентов среди египетских военных.
Что такие существуют, советские летчики убедились, когда начали согласовывать тренировочные полеты над территорией Египта. В специальной заявке указывались день и время вылета, маршрут, скорость и высота полета, другие необходимые данные. Делать это требовалось обязательно. Ведь египетские и помогавшие им советские зенитчики без предупреждения стреляли по каждому боевому самолету, который без предупреждения оказывался в секторе обстрела подразделения. Вскоре Бежевец заметил, что стоило ему подать подобную заявку, как в указанный день за несколько минут до времени вылета, назначенного нашему самолету, над израильскими военными аэродромами начинали барражировать до десятка целей – истребители уже ждали МиГ-25 и были готовы броситься на его перехват. Советские летчики в такие дни летали, но только над пустынными районами Египта.
Учитывая это, к боевым вылетам готовились особенно. Об этом знали только главный военный советник, Бежевец, штурман отряда и летчик, которому предстояло совершить полет, и то незадолго до вылета. Однако на аэродроме всегда много людей, и самолет не может взлететь быстро и незаметно. Наши летчики придумывали разные хитрости. Вот, к примеру, одна из них. Перед боевым вылетом они предупреждали египтян, что запланировали проверку материальной части. Для этого самолет готовят как к обычному полету, потом запускали двигатели и проверяли их работу в различных режимах. После того двигатели останавливали и продолжали проверять самолет в соответствии с регламентом. Главное, что об этом не требовалось докладывать в вышестоящий штаб, достаточно предупредить лишь руководство аэродрома. Следовательно, уже уменьшалась вероятность утечки информации, пока она проходит по инстанциям.
Так вот что делали наши. Когда была проверена работа всех агрегатов, а двигатели самолета тщательно прогреты, летчик, вместо того чтобы их заглушить, быстро выруливал на взлетно-посадочную полосу, взмывал в воздух, с ходу набирал высоту и уходил в сторону Средиземного моря. А чтобы сбить с толку операторов израильских радиолокационных станций, на время вылета в районе аэродрома базирования МиГ-25 организовывали учебные полеты других советских самолетов. Среди множества отметок, которые высвечиваются на экранах локаторов противника, невозможно быстро определить, какая из них принадлежит МиГу-25.
Прибегая к подобным хитростям, советские летчики исполосовали воздушное израильское пространство вдоль и поперек, получив при этом особо ценные разведывательные данные. Кроме вооружения на борту этой модификации МиГ-25 были установлены фотоаппараты с высочайшей разрешающей способностью. Летая даже на высоте 20 тысяч метров, летчики делали снимки местности, на которых отчетливо просматривалась система оборонительных позиций израильских войск, места расположения воинских частей, аэродромов других военных объектов. Однажды Александр Бежевец пролетел в 29 километрах от центра Тель-Авива. Город оказался буквально под крылом. На фотографиях, сделанных в том полете, легко просматривался каждый дом. Указав на один из них, египтяне сказали, что в нем живет Голда Мейер – в то время премьер-министр Израиля.
Естественно, подобные фотоснимки имели огромную военно-стратегическую ценность. Поэтому после каждого вылета делали два экземпляра планшетов со снимками. Один оставляли египтянам, второй сразу отправляли в советский Генеральный штаб.
ЕГИПЕТСКАЯ эпопея для советских летчиков-испытателей завершилась так же неожиданно, как и началась. В марте 1972 года поступил приказ отправить в СССР два самолета с первой группой летчиков, инженеров и техников, в апреле – оставшихся людей и технику. Через некоторое время в Советском Союзе был принят на вооружение МиГ-25, и он начал поступать в строевые авиационные части. В 1975 году полковнику Александру Бежевцу за успешное испытание этого самолета присвоили звание Героя Советского Союза.