Огромное спасибо за комментарии! Очень помогли снять груз вины. По-настоящему легче стало.
Насчёт папы. Его психическая "инакость" проявляется не только в том, что он очень обидчивый. Он в целом по поведению похож на ребенка максимум лет 10. Он не умственно отсталый, и инфантильность тоже для описания не совсем подходит... Он очень ярко всё чувствует. В основном смертельно расстраивается или ужасно злится, но если радуется, то радуется по-детски, просто как ребенок. При этом интеллект сохранен, он окончил физмат, ходил на работу, требующую умственного труда.
Из других проблем - он вообще не воспринимает людей с точки зрения внешности. Например, он только через неделю заметил (ещё когда я была ребенком и мы жили вместе), что меня мама коротко подстригла, удивлялся. Он практически не запоминает лица. При этом проблем с памятью в целом нет, что-то из своих узких интересов он может помнить годами. Вместо лица он запоминает какой-нибудь предмет, который у него ассоциируется с человеком - яркую куртку, головной убор и тд. И без этой вещи он может человека сразу не узнать. Когда кто-то говорил "смотри, как N похож лицом на M" он мог не понимать, о чём идёт речь, потому что ему сложно улавливать отдельные черты лица. Если дать ему картинки двух лиц и попросить сказать, в чем они похожи, а в чем отличаются, то он не сможет назвать ни того, ни другого.
У него очень своеобразный взгляд на мир. Можно сказать, что он конспиролог, но это я подробно описывать не буду.
С эмпатией тоже все не очень. Ему сложно понять, что чувствуют другие люди, и он может считывать эмоции и выражения лиц людей неправильно.
Ещё папа не понимает часть образных выражений. Иногда понимает слишком буквально, иногда даёт неправильную трактовку. "Нашла коса на камень" - как пример, одно из тех выражений, с которым у папы были трудности.
Он не пьет и не принимает наркотики. Но у него было три дня в жизни, когда он слышал голоса в голове. Потом прекратились.
Но да, как комментаторы правильно догадались, комплектом к психическим особенностям у него идёт плохой характер. Ругается он будь здоров, когда на него найдет.
Насчёт депрессии - он становится все более и более плаксивым с каждым годом, в молодости всё-таки он чаще испытывал гнев. Жалуется на упадок сил. Чувствует себя очень одиноким, никем не понятым. Иногда даже плачет. И в целом говорит всякие депрессивные идеи вроде "умру в одиночестве", "никто меня не любит" и тд.
Я могу испытывать к нему противоречивые чувства, но иногда мне бывает очень и очень жаль его. Особенно печально от того, что многие его проблемы могли бы быть решены психиатром, но он к нему ни за что не пойдет. А ведь его много раз просили. Его жизнь могла бы быть лучше...
В любом случае, я постараюсь больше заботиться о себе, о своем здоровье. Спасибо большое всем за советы и добрые слова. Вы правда сделали мне легче.
Мой папа нейроотличный. Я не знаю, что именно с ним, но лечится он отказывается.
У папы плохо с навыками общения, у него узкий круг интересов, а ещё он очень обидчивый. Мама развелась с ним 20 лет назад, на неё он в огромной обиде был ещё до развода, но после развода ещё сильнее обиделся.
У меня наследственность во многом в папу. Есть тревожное расстройство и депрессия, но я диагностирована и лечусь. Улучшения есть, но к сожалению, полностью избавиться от проблем не удалось.
Папа неплохой человек, но с ним не всегда легко общаться. Меня беспокоит, что он с каждым годом становится все более и более одинок.
Мудак ли я, что общаюсь со своим папой редко, так, как мне удобно, и при этом не "подстраиваюсь" под него? Под "подстраиваюсь" имеется в виду то, что чтобы папу не обижать и не расстраивать, нужно ходить вокруг него на цыпочках. Пол детства было таким. Очень аккуратно приходилось подбирать слова, врать, да и то он все равно обижался.
Бабушка с дедушкой умерли, можно сказать, что папа общается только со мной. У папы есть ещё живая тётя, но он на неё обижен, поэтому не общается с ней. Он часто жалуется на одиночество.
Папа ничего не хочет слышать про лечение. Хотя у него явно депрессия, плюс ещё что-то, но я не психиатр, чтобы понять, что именно. Но депрессию у него отчётливо вижу. Я боюсь, что папа таким темпом в какой-то момент решит выйти в окно. Или просто завянет в своей квартире один.
У меня не настолько все запущено по сравнению с ним, но мне тоже не очень легко. Обычные бытовые дела ощущаются как каторга, очень устаю, хотя ничего такого особенного не делаю.
Мудак ли я, что не прилагаю много усилий к тому, чтобы общаться с папой и поддерживать его? Намеренно я его не обижаю, но мудак ли я из-за того, что перестала заботиться о том, чтобы обидеть его случайно? (Не так ответила/не так посмотрела/упомянула мимолетом кого-то, с кем он в ссоре и тд)
Геннадий Львович Гуревич, психиатр, профессор, д.м.н. из частной детской психиатрической клиники «Госпитальная» о том, когда пора обращаться к детскому психиатру.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Мама ребенка с ранней манифестацией шизоаффективного расстройства. Рассказываю как мы жили и боролись с этой болезнью двенадцать лет.
Манифестация заболевания пришлась на очень ранний возраст, преморбид длился с 3 до 7 лет. В 7 лет заболевание начало прогрессировать.
В жизни ребенка отсутствовали нормальный сон, общение, развитие. Дочь жила на поводу у тревоги и посвящала ей все время и силы.
Хочешь играть с детьми-НЕЛЬЗЯ!!! Надо сидеть и активно муссировать в голове тему смерти родителей. Туда-сюда-обратно. Со стороны это выглядело как зависание. В руках непременно должен был быть зажат носовой платок, крепко, можно сказать намертво. Забрать платок уговорами и силой было невозможно, а так как платок был зажат в правой руке, то обучение тоже практически было не возможно. Хотя дочь решила по другому, собирала пазлы, играла в игрушки, рисовала, крепко зажав платок. От физической активности ребенок отказывался.
Хочешь спать днем или ночью-НЕЛЬЗЯ!!! Надо думать о том, что квартира и все вещи могут сгореть. Туда-сюда-обратно. Кружить, кружить, кружить в постели, наматывая простынь на себя. В садике ребенок не спал с 3 лет, дома уложить на дневной сон так же было не реально. На ночной сон укладывали по очереди с мужем, это занимало около 2-3 часов и жутко выматывало, как ребенка, так и родителя. Складывалось ощущение, что ты укладываешь спать буратино, настолько была напряжена дочь.
Хочешь развиваться-НЕЛЬЗЯ!!! Надо думать о том, что можно заболеть страшной неизлечимой болезнью. Все силы уходили на эти мысли, дочь была истощена полностью. "Обучение" (здесь имеется ввиду познавательная деятельность в соответствии с возрастом ребенка) было практически мимо. Учили буквы больше полутора лет, к 7 годам кое-как начала складывать буквы в слоги. На то чтобы поймать мяч ушло больше 5 лет и дочь научилась его ловить только в 10 лет. И только внезапные факты и особые темы ложились в голову. Выучить историю дома Романовых в 8 лет-легко! Рассказывать исторические факты на уроках- проще простого! Собрать лего, играть в мяч, обниматься не брыкаясь-практически невозможно.
Как мы понимаем дочь жила в абсолютном аду. Мы были молодыми родителями и понятия не имели,что это очень тревожные симптомы, сходили к нескольким неврологам, психиатрам, получили диагноз "здорова" и на этом успокоились, предварительно обеспечив дочери сохранный режим психики и четкий режим дня. Не помогло! Не помогли и все прописанные легонькие лекарства. Уже в три года надо было начинать принимать транквилизаторы нейролептики. Но все крепки задним умом.
Это все было в прошлом, на подбор препаратов и достижения не полной ремиссии ушло три года. Что имеем теперь. Тревога практически полностью отступила, возникает ситуационно и дочь очень здорово умеет с ней справляться, опираясь на внутренние ресурсы, если внутренних ресурсов не хватает- использует внешние. нарушения мышления, конечно, полностью подправить не удалось и довольно часто они вылазят, пугая и удивляя учителей. Получив "свободу" и как следует отоспавшись дочь начала наверстывать упущенное.
В 12 лет читаю ей книги перед с ном, в обнимку, без брыканий и синяков-кайф! Обнимаемся и нежимся. Лего,были достаны все подаренные ранее наборы и самостоятельно собраны по схемам- это чудо, по другому я назвать не могу. Не просто собраны, а правильно и самостоятельно и с удовольствием. До этого все эти наборы через две минуты сборки летели мне в лицо с криком и истерикой, что ничего не получается!
Игры в мяч. В такие игры обычно играют с детьми 3-5 лет, а мы наслаждаемся этими играми в 12 лет и наслаждаемся каждым моментом и усложняем игры, каждый раз.
Лабиринты, ребусы, пазлы (24-54 элемента), все идет в ход и все получается. С подругами помладше дочь отыгрывает сюжетно-ролевые игры.
На тренировках тоже пошли мало-мальские результаты, начали получаться элементы, которые дочь долбила несколько лет. Да, отстает по возрасту на 2-3 года, но в нашем случае это не беда.
Вот так и живем, ребенок с интеллектом выше среднего в 12 лет наверстывает все то, что было пропущено в дошкольном периоде и младшей школе. "Утром стулья, а вечером - деньги". Утром дочь играет в игры маленьких детей, а вечером занимается уже своими подростковыми делами, соответствующими возрасту. А перед сном снова маленькая девочка, слушающая сказку.
Мой сын идентифицирует себя с котом, но я не могу отвести его к ветеринару. На самом деле я пыталась, но он сказал, что из-за того, что у сына человеческое строение тела, он не знает, как его осматривать и диагностировать. И закон на его стороне. Я считаю, конечно, что это дискриминация, потому что если мой сын говорит, что он кот, значит он кот. И именно так к нему следует относиться. Но я не буду подавать на того ветеринара в суд. По нынешним законам у него могут отобрать лицензию, если он примет моего сына. Так что пусть не волнуется, но просто я хочу поднять эту тему. Люди, которые идентифицирует себя с животными, должны иметь возможность показаться ветеринару и получить доступ к медицинским услугам в соответствии со своим статусом. Будет здорово поднять этот вопрос, начать разговаривать об этом, потому что в противном случае мы так никуда не придем. И те, кто чувствует себя кошками, так и будут продолжать ходить к врачам, принимающим людей. А это неправильно!
ДИСКЛЕЙМЕР: НАРКОТИКИ — ЗЛО! Данный пост не пропагандирует никакие психоактивные вещества, наоборот, всячески отговаривает от них и носит исключительно образовательный характер.
Привет, Пикабу!
Я врач-психиатр, работаю в детской частной психиатрической клинике «Госпитальная» в Москве. Одно из направлений моей работы — лечение несовершеннолетних пациентов с зависимостями от психоактивных веществ (ПАВ). И таких у меня больше, чем вы можете представить.
Нам и официальная статистика показывает, что тренд на рост зависимостей после долгого периода снижения снова начал расти. Вот красивые картинки из отчётов Минздрава за 2023 год.
И обратите внимание, это только официальные данные, то есть те, кого поставили на учёт в психдиспансере. А ведь огромная часть зависимых (по крайней мере, несовершеннолетних) изо всех сил стараются этого учёта избежать, прийти в частную клинику, типа нашей, где всё анонимно. Никому же не хочется, чтобы их отпрыска вытурили из нормальной школы или начали гнобить одноклассники. Так что на самом деле ситуация ещё серьёзнее.
Причём до 70% употребляющих именно наркотики — это подростки и молодёжь. Средний возраст первой «пробы» веществ — 13 лет! Алкоголизм тоже помолодел на десятилетия.
История из недавнего, не такая трагичная, как в газетном заголовке, но всё же: записываются на приём мама с дочерью, как раз 14 лет, с довольно стандартными жалобами. Девочка перестала учиться, посещать школу, не помогает по дому, а целыми днями только ест, спит и лежит на диване с телефоном.
Запись у них на первую половину дня. За час до назначенного времени маменька звонит к нам в клинику с просьбой передвинуть запись на попозже. Мы вежливо интересуемся, все ли в порядке, в чём причина, на что маменька вполне спокойно объясняет: «Да дочка просто выпила вчера лишнего, сегодня никак встать не может. Сейчас я ей опохмелиться налью, она немного в себя придёт — и приедем».
Речь о девочке 14 лет, напоминаю. Не из маргинальной семьи, раз у мамы есть деньги на частного врача. Просто для них это стало уже привычной рутинной ситуацией, с которой они в принципе смирились, и пытаются бороться чисто для вида.
Меня эта история всколыхнула, очень уж она очевидно показывает, насколько родители мало знают о том, как защитить подрастающее поколение, которое сталкивается с этими адскими соблазнами. Кроме как «запретить и не пущать», что, вообще-то, не очень хорошо работает.
Матчасть. Что надо знать родителям
Давайте начну с очень краткого ликбеза: записывал я тут видео для одного паблика, в нём только самое основное. Говорить мне сложнее, чем писать, извините, волновался.
Зависимость — проблема волевой сферы. Но трудности с волей имеют физиологические основания: нарушение работы дофаминовой системы в мозге.
Дофамин часто называют «гормоном счастья», но это упрощение. Это вещество-нейромедиатор, которое вырабатывается в коре головного мозга и участвует в передаче нервных импульсов. Он регулирует внимание, мотивацию и желания, процессы творчества и удовлетворение от выполнения задач и получения результатов. При недостатке дофамина возникает депрессия, при излишке — психотическое состояние.
Когда человек употребляет психоактивные вещества, под их воздействием дофамина вырабатывается больше нормы, количество рецепторов к нему также увеличивается.
И каждый раз, когда очередная доза ПАВ переработана организмом, дофамин временно перестает вырабатываться — и огромное количество рецепторов остаются пустыми, возникает состояние, которое называют дофаминовой ямой.
Человек в этот момент испытывает апатию, раздражительность, снижение активности, всё видится ему в мрачном свете. Чтобы преодолеть эти тяжелые ощущения, ему снова и снова нужно употреблять. А со временем повышается толерантность — то есть для получения того же эффекта нужна всё большая доза. Так и формируется аддикция.
Сейчас совсем другое поколение наркотиков. Опасное своей обманчивой «лёгкостью». Легко достать, легко принять. Сегодня никаких зажигалок с ложками не надо, вся эта дрянь чаще всего нюхается, курится и глотается.
Современные наркоманы поначалу совсем не похожи на тех, что мы помним из 90-х или из фильмов «На игле» и «Реквием по мечте»: тощие тени с черными кругами под глазами и исколотыми венами. Нет, обычная история, когда на приём попадает розовощёкий десятиклассник, который уже полгода сидит на мефе, а мама об этом узнала чисто случайно.
Часто поначалу нет и жуткой «ломки», хотя биохимическая зависимость-то уже сформировалась! Человек первое время сохраняет свои социальные функции. Правда, постепенно утрачивает память и интеллект, но в 15 лет об этом мало кто переживает.
Однако современные синтетические психоактивные вещества даже в малых дозах крайне токсичны и имеют тяжёлые последствия. Наркоманы часто погибают из-за инфарктов и инсультов в молодом возрасте. Ко всему этому прибавляются сбои в работе почек, печени, легких, ЖКТ.
Но самое худшее и жестокое в наркотиках — их влияние на психику человека. Энцефалопатия (отмирание тканей мозга) у зависимых — распространённое явление. А это всё равно что самостоятельно устроить себе крайнюю степень умственной отсталости. И произойти это может буквально с одного применения какого-нибудь кустарного вещества (за красивым словосочетанием «дизайнерский наркотик» обычно скрывается адская смесь из совершенно непредсказуемых пакостей). Никогда нет гарантии, что первое применение не окажется для конкретного хрупкого юного организма и последним.
Кроме того, по мере воздействия ПАВ на центральную нервную систему зависимые могут становиться агрессивными, прибегать к девиантному поведению, и наоборот, многие впадают в депрессию и заканчивают жизнь самоубийством.
Но поначалу ни окружающие, ни родители, ни учителя часто ничего не замечают.
- зрачки, суженные или расширенные независимо от освещения,
- раздражение вокруг носа, отметины на коже,
- замедленная, невнятная, бессвязная речь,
- ухудшение памяти,
- резкие перемены в настроении и поведении.
И первое, что в этот момент нужно сделать — записаться на консультацию к психиатру.
Есть ли профилактика и можно ли вылечиться?
Я убеждён, что достаточное внимание со стороны взрослых поможет вовремя заметить тревожные звоночки. Важно — я говорю не о КОНТРОЛЕ, это только отпугнёт подростка и приведёт к ещё большей скрытности. Речь о ВНИМАНИИ к своему ребёнку, к его интересам и образу жизни. Да, родителю обязательно хотя бы немного разбираться в том, во что и с кем ребёнок играет в онлайн-играх, чем увлекается, как устроен его день — чтобы вовремя заметить неладное.
Если вы хотите уберечь своего ребёнка от наркотиков, то начинать надо с самого детства, взращивать взаимное доверие. Как? Не отмахиваться от сложных тем и неудобных вопросов стандартным «Вырастешь — поймёшь», не добиваться удобного поведения исключительно наказаниями или манипуляциями типа: «Посмотри, до чего мать довёл!»
Хорошие отношения — не гарантия того, что в вашей семье проблемы не коснутся подростка, но это повышает шансы на то, что в трудной ситуации он обратится к вам за помощью, а не будет партизанить до последнего.
К тому же, личный пример родителей всё-таки влияет на растущего человека. Нет, во время подросткового бунта он, как все нормальные люди, в попытках сепарации будет стараться вести себя максимально не так, как мама с папой, но всё-таки то, что ребёнок видит вокруг себя с детства, откладывается на подкорке как норма и формирует модель поведения. Хорошо бы, чтобы он вокруг себя видел примеры того, как можно насыщенно и с удовольствием проводить время без дополнительных стимулирующих веществ.
Что касается лечения — то в случае с подростками, и тем более, с подростками зависимыми, нужно не просто снять острую интоксикацию и помочь пережить синдром отмены (снять физико-химическую аддикцию). Очень важно поработать с корнями, причинами проблемы: выяснить, какую такую пустоту в своей жизни подросток затыкал веществами и научить его эти дефициты закрывать другими способами. Буквально — на практике научить: как можно делать хорошо и правильно вместо привычного деструктивного поведения.
У нас в «Госпитальной», например, для всех пациентов в процессе лечения есть такое задание: взять тетрадь и расписать в ней, как до сих пор был организован их день и как бы они хотели, чтобы он был спланирован после выписки из клиники. И это простое вроде бы дело вызывает у большинства проблемы.
Подростки, которые через год-два уже станут совершеннолетними, впервые сталкиваются с мыслью, что свой день (а значит, и свою жизнь) можно хоть как-то планировать. Ставить цели и пошагово их добиваться. Соблюдать нормальный физиологичный режим сна, питания, труда и отдыха.
Поэтому в хорошей клинике сначала лечат физические проблемы, стабилизируют состояние психики с помощью фармакологии, и, главное, уделяют огромное внимание прикладной работе с психотерапевтом. Не копанию в голове и в детских травмах, а тренировке у подростка саморегуляции и самоконтроля, социальных навыков. Фактически, вместе со специалистом он создаёт себе мотивацию делать в жизни что-то хорошее и интересное вместо разрушительного зависимого поведения.
Не менее важна и работа с родителями зависимого подростка. Про созависимость можно написать ещё один огромный пост, но если коротко — близким пациента нужно тоже поработать над собой.
Иначе получится как в истории нашего пациента с зависимостью от онлайн-игр.
Мальчик 12 лет настолько погрузился в сетевую игру, что полностью оторвался от реальности. Проводил за компьютером почти целые сутки, ел там и спал иногда чуть ли ни лицом в клавиатуру. Перестал не то что ходить в школу, но даже мыться и чистить зубы.
В таком состоянии он попал к нам и провёл два месяца в клинике. Подбирали медикаментозную терапию, очень большую работу проделали с психотерапевтом. Она прямо душу вложила в него, и он сам умненький оказался пацан, любопытный, с удовольствием рассуждал и придумывал, чем ещё в жизни можно заняться, чтобы больше не доводить до такого ужасного состояния.
В итоге, на выписке психотерапевт давала свои рекомендации маме, о том, как важно поддерживать чёткий режим дня у ребёнка, как ограничить пользование гаджетами (к слову, за два месяца в клинике парень вполне спокойно привык пользоваться телефоном строго отведённое время).
На что маменька начинает торговаться с врачом: «А может всё-таки можно? А если он мне за это поможет посуду помыть?» В общем, часто родителям очень сложно донести, как сильно они сами вредят своим детям, лишь бы не напрягаться с организацией их расписания, досуга и увлечений.
Самое главное, что нужно помнить зависимому и его близким: любая зависимость — это навсегда. Это не инвалидность, но некое ограничивающее состояние, с которым людям приходится жить всю оставшуюся жизнь.
Как правило, все люди с историей преодолённой зависимости в анамнезе, которые много лет находятся в стойкой ремиссии, поддерживают свою нормальную жизнь за счёт этих самых натренированных навыков самодисциплины. Большинство много работает, занимается спортом, посвящает всё своё время каким-то хобби. В общем-то, учатся занимать себя чем-то неразрушительным, и добывать гормоны счастья и удовольствия не из веществ.
Грамотное лечение даёт результаты. Вот классный случай.
Поступил к нам из городской больницы после реанимации 16-летний парень, в выписке указано: «Грубая энцефалопатия после отравления угарным газом». Но поскольку реанимация была токсикологическая, приложены, разумеется, результаты анализов на ПАВ. И там черным по белому: «Обнаружены каннабиноиды и α-PVP».
Задаём резонный вопрос родительнице: что такое, тут же явно не угарный газ виноват. Оказывается, что сначала её сын вместе с другом покурили запрещённых растений, а потом закинулись «зомби-наркотиком». И на этом фоне у подростка развился острый психоз, затем потеря сознания и реанимация. Там его «откачали» но употребление не прошло бесследно.
Энцефалопатия проявлялась следующим образом: подросток был неконтактным, не реагировал на обращённую к нему речь, не разговаривал, не понимал, где он находится, отсутствовали элементарные навыки самообслуживания — когда ему принесли тарелку супа и ложку, он не понимал, что это и как этим пользоваться.
В таком состоянии он пробыл почти две недели, но грамотное лечение и преимущества молодого нейропластичного мозга победили: новые нейронные связи пошли в обход поражённых областей, постепенно восстанавливались базовые навыки, затем речь, сложное мышление.
Сегодня парень снова учится, ведёт обычную нормальную жизнь, и ничего не употребляет.
И последнее: не бойтесь «психушки» и таблеток
Я понимаю, что каждый родитель тревожится за ребёнка и хочет для него, как лучше. Беда, что иногда мифы и городские легенды путают в головах родителей представление о том, что же лучше.
Для многих по-прежнему есть некий барьер, который трудно преодолеть даже в крайних случаях: «Как это, сдать своего ребёнка в психушку? Его же там в овощ превратят! А потом ещё и на всю жизнь подсадят на таблетки, заменят одну зависимость на другую!
Давайте разбираться.
Я за 20 лет поработал в разных медучреждениях, и в государственных, и в частных. Видел условия в больницах, которые больше напоминали колонию, чем место, где человека лечат. Такое до сих пор встречается, когда не хватает медперсонала, врачи и медсестры выгорели дотла, и сочувствия к пациентам в них ноль. В палатах по 10 человек с разными диагнозами: у кого анорексия, у кого и шизофрения с бредом и галлюцинациями. Поход в туалеты по расписанию, 3 раза в день, и запрет на посещение родственниками.
Кадры из нашумевших репортажей о том, как пациентов детского отделения психиатрической больницы привязывали к кроватям
Это не из фильма про Джокера, к сожалению, такое до сих пор встречается сплошь и рядом. Даже в Москве. Можно получить дополнительную психотравму от подобного лечения. И все эти испытания закончатся для ребёнка ещё и постановкой на учёт. А ему поступать в вуз, работу искать, сдавать на права. С таким «ярлыком» это будет гораздо сложнее.
С частными клиниками тоже не всё так просто. Большая часть частных психиатрических клиник, которые работают с зависимостями — это реабилитационные центры, где в основном занимаются взрослыми наркоманами и алкоголиками. Детей туда берут по остаточному принципу. Для многих родителей неприемлемо платить большие деньги за то, чтобы их подросток провёл три недели среди взрослых пропитых мужиков, которые и не избавляться от зависимости туда приехали, а «почистить» замученный веществами организм.
Поэтому я прекрасно понимаю, как волнительно собственного ребёнка отвести к психиатру. Но — не сочтите за рекламу, — я обязан сказать, что бывает по-другому. Повидав всё вышеописанное, я остался в клинике, где есть специализация именно на детях и подростках. С детьми работают не только психиатры, но и клинические и социальные психологи, которые понимают и учитывают особенности возрастного развития.
И палаты, кстати, тоже похожи больше на комнаты в санаториях.
Пациентов не тупо обкалывают нейролептиками. Наша задача — вылечить, а для этого нужно много времени уделить работе с психологическими и социальными навыками. Это возможно только со здравомыслящим человеком в сознании и в своём уме. Нам не надо глушить пациента до состояния овоща, функция лекарств — просто привести психику подростка из расшатанного состояния в работоспособное.
Препаратов в психиатрии больше, чем в любом другом направлении медицины, и современная психфарма уже не оперирует грубыми топорными медикаментами, которые вызывают тяжёлые побочные явления или зависимость. Сегодня можно подобрать такие таблетки, у которых будет исчезающе малый минимум побочек при заметном лечебном эффекте.
В общем, если не дай бог вы столкнулись с такой проблемой — ищите нормальную клинику. Они есть. Да, не везде, но в нашей, например, пациенты бывают даже из других регионов. Поскольку мы работаем не за счёт системы ОМС, мы готовы принимать пациентов без нужной прописки или направления от врача, и можем себе позволить реальную анонимность — на учёт никого не ставим.
Главное — не теряйте время, не успокаивайте себя мыслями, что это просто переходный возраст, подростковый бунт и прочее. Весь мой опыт говорит о том, что чем раньше проблему начинают решать, тем спокойнее и полноценнее потом жизнь и у детей, и у их родителей, и у общества в целом. А вот откладывание и игнорирование проблемы приводит к страшным последствиям. Поэтому взвесьте риски и доверьтесь специалистам.
У детей 5–10 лет основным возрастным уровнем преимущественного нервнопсихического реагирования становится аффективный (эмоционально окрашенный). Клиническая картина полиморфна (разнообразна), но определяющей симптоматикой является эмоциональная лабильность (перепады настроения и эмоций) с преобладанием гипотимии (снижение настроения, активности), нередко со слезливостью и с дисфорическим оттенком, с выраженным негативизмом.
Замотивировать их на беседу, игру, выполнение тестовых заданий достаточно трудно. Если же это удается, то во время общения со специалистом дети непоседливы, легко отвлекаются, односложно, формально отвечают на вопросы или игнорируют их. Так же, как и у детей предыдущей возрастной группы, у многих появляются энурез, энкопрез, чаще встречаются заикание, тики. Вокализованные тики (непроизвольные звуки), как правило, свидетельствуют о тяжести состояния.
Школьники утрачивают интерес к учебе. В сочетании с появившимися трудностями обучения, обусловленными ухудшением внимания и памяти, повышенной утомляемостью, это приводит к ухудшению успеваемости, что в свою очередь может провоцировать прогулы и усугублять ситуацию. Часто дети начинают избегать друзей. Утрачиваются прежние интересы: дети отказываются посещать кружки, спортивные секции, художественные и музыкальные школы, в которые раньше ходили с удовольствием.
Пережившие психическую травму, особенно если она сопровождалась реальной угрозой жизни, гибелью других людей, раньше сверстников начинают много думать о смерти, это нередко сопровождается повышением интереса к религии. Усугублять эти переживания могут соматовегетативные нарушения, симптомы которых более очерчены. Это могут быть головные боли, боли области сердца, живота. Возникают ипохондрические идеи о тяжелом заболевании, страх смерти. Часть детей при этом боятся собственной смерти, других больше волнует возможная смерть мамы, близких родственников.
Как правило, подобные страхи и мысли настолько значимы, что ребенок безуспешно стремится блокировать не только воспоминания о пережитой травме, но и мысли о неизбежной смерти. Он часто боится разговаривать даже с близкими людьми об этом. Постоянная подавляемая тревога может трансформироваться в гетероагрессию, сопровождающуюся выраженными нарушениями поведения или, особенно если ребенок испытывает связанное с травматической ситуацией чувство вины.
Чувство вины особенно часто возникает у лиц, переживших травматическую ситуацию, в которой кто-то погиб. Одна из пациенток в Беслане — девочка девяти лет — только на пятой сессии призналась, что считает себя виновной в гибели матери, хотя объективно это было не так. Иногда ребенок испытывает чувство стыда и вины за свои поступки, совершенные во время травматической ситуации (многие дети, бывшие жертвами террористического акта в школе Беслана, стыдились того, что пили мочу, пытаясь утолить жажду).
Именно у детей этой возрастной группы встречается нарушение пищевого поведения в виде пикацизма (беспорядочное употребление в пищу несъедобных или вредных предметов и веществ). Проявлялся он у детей в желании поедать бумагу, мел, воск и прочее. Матери этих детей часто так же, как правило, имели признаки ПТСР, депрессивную симптоматику. Это может отражать тревожные бессознательные аутоагрессивные тенденции. В тяжелых случаях дети становятся заторможенными и пассивными.
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
В 2023 году НМИЦ ПН В. М. Бехтерева опубликовал сборник методических рекомендаций. Среди прочих тем, была затронута проблема стрессовых расстройств у детей. В материале разъяснено как диада мать-дитя влияет непосредственно на ребенка. Я максимально переработал материал для понимания и рекомендую с ним ознакомиться. Весь материал доступен вtelegram канале "Воспитание мужчин". Из материалов вы узнаете, как и почемуформируются детские расстройства в возрастных группах: от 0 до трех лет, от трех до семи, от пяти до девяти и 11 – 17 лет.
О необходимости профилактики психического и психологического здоровья.
Словариум:
Сомато - относящийся к телу. Вегетативный - растущий или функционирующий непроизвольно, или неосознанно. Дифференцирование - разделение, расчленение на составляющие элементы. Сомато вегетативный уровень реагирования - повышенная общая и вегетативная возбудимость, склонность к расстройствам пищеварения, питания, сна, навыков управления сфинктерами мочевого пузыря и прямой кишки. Симбиотические отношения — взаимовыгодное сожительство организмов разных видов. Диада - совокупность двух взаимосвязанных объектов, элементов. ПТСР - Посттравматическое стрессовое расстройство. Посттравматическое стрессовое расстройство - Тяжёлое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику индивида. Сенсорная депривация - частичное или полное прекращение внешнего воздействия на один или более орган чувств, которое приводит к снижению потока нервных импульсов в центральную нервную систему. Анаклизис - отсутствие опоры. Анаклитическая депрессия - плаксивость, раздражительность, уход в себя, бессонница, отказ от пищи. Индуцировать - способствовать появлению, усилению чего-либо; побуждать что-либо к действию, к жизни.
Вступительная часть
Психотравмирующие ситуации, в которые, к сожалению, нередко попадает современный ребенок, могут касаться только его лично, происходить дома в семье, в детском саду, в школе, в лагере отдыха, в больнице, в санатории, на улице.
Еще чаще ребенок становится не участником, а всего лишь невольным свидетелем событий, происходящих с другими людьми и не касающихся его непосредственно. Информация, полученная путем наблюдений подобных событий во очию, или из рассказов знакомых, или с помощью доступных средств массовой информации, вызывает переживания, так же травмирующие психику.
Несовершеннолетний может оказаться в психотравмирующей кризисной ситуации, во время которой пострадавшими одновременно становится много людей. Наше время характеризуются ростом количества таких ситуаций. Изучение их последствий для детской психики сталкивается с большими трудностями.
Прежде всего это связано с тем, что взрослые, стремясь оградить пережившего психическую травму ребенка от тяжелых воспоминаний, препятствуют его обследованию, как правило, не отдают себе отчета в том, что дети нуждаются в психологической помощи.
1 часть
Стрессовые расстройства у детей от 0 до трех лет.
Дети от 0 до трех лет с преобладающим соматовегетативным уровнем реагирования, часто попадают в психотравмирующие ситуации. Дети до трех лет находятся в симбиотических отношениях с матерью и составляют с ней диаду. Согласно диадному подходу мать и младенец рассматриваются как составляющие единой системы. Элементы этой системы взаимно влияют друг на друга.
Диада мать-дитя существует до тех пор, пока у ребенка не разовьется самосознание, признаками которого являются использование в речи местоимений первого лица и стремление к самостоятельности («Я сам!»). До этого времени диадные отношения с матерью, обеспечивающей его существование, — гарантия безопасности ребенка.
Мать с признаками ПТСР, как и женщина с послеродовой депрессией, недостаточно хорошо справляется с уходом за малышом, ее беспокойство передается ему, у него появляются симптомы, которые также можно считать признаками ПТСР. Безусловно, психотравмирующей ситуацией для ребенка до трех лет является длительная разлука с матерью, означающая преждевременный разрыв диады.
Утрата матери ведет к эмоциональной и сенсорной депривации, воспринимается как угроза его здоровью и жизни. Это может вызывать состояния анаклитической депрессией. В связи с симбиотическими отношениями в диаде, ребенок индуцирует состояние матери, переживающей ПТСР. Чем тяжелее переживания матери, тем сильнее будут и реакции ребенка на травматическую ситуацию.
Нервно-психическое реагирование у детей в возрасте от 0 до 3 лет мало дифференцированно и происходит на соматовегетативном уровне, проявляясь клинически повышенной общей и психической возбудимостью. При подобной симптоматике должна оказываться психологическая и психотерапевтическая помощь диаде мать-дитя. Учитывая, что младший детский возраст чрезвычайно сложен, что дифференциация между психикой и телом еще не завершена, а наблюдать динамику психики матери куда легче, нежели ребенка, можно по ее состоянию и поведению судить о переменах в диаде, воздействовать через нее на маленького ребенка, так как он с ней составляет единую систему.
При эффективной психотерапевтической помощи матери состояние ребенка улучшается.